let me be your ruler

      На этот раз ей было наплевать на ограничение скорости, и она ехала по автостраде, вдавив ногу в педаль газа, чувствуя, как ее нервы натягиваются. Здания в городе уступили место деревьям и новой прорастающей зеленой траве. Когда она пересекла границу Торула несколько часов спустя, ее живот словно завязался узел, и, тем не менее, она не сбавила скорость, направляясь прямо к Мерсер-Сити. Картина лежала на заднем сиденье машины, и каждый раз, когда Кара смотрела в зеркало заднего вида, она видела розовый холст и эскиз Лены, нарисованный черным, и Кара знала, что она приняла верное решение. Это не помешало ей разразиться слезами на полпути, так как внутри нее вспыхнула паника. Она была напугана. Боялась, что Лена отвергнет ее, и боялась, что она этого не сделает, потому что любой вариант все изменит, а Кара боялась того, чего не знала. Кара знала, что если есть малейший шанс, что Лена тоже любит ее, она воспользуется им, потому что больше не хотела испытывать боль. Блондинка плакала и плакала, пока слезы не смыли макияж, а тыльная сторона ее руки не стала черной от туши, которую она постоянно вытирала. Ее дыхание было прерывистым, и она ехала в поместье Лены, все время обыгрывая все возможные исходы предстоящей конфронтации. Небольшая ее часть чувствовала облегчение от того, что она собиралась быть честной, потому что ее чувства были заперты, они истощали ее, и этот разговор был бы огромным грузом с ее плеч. Скоро все закончится, так или иначе. Четыре часа спустя она подъехала к воротам усадьбы Лены, громко сигналя, и опустила окно, чтобы посмотреть в камеру. Она звучала безумно, когда сказала охране свое имя, ворота открылись, позволив ей проехать, а затем она помчалась ко входу. Подъехав к крыльцу, посылая брызги гальки из-под колес автомобиля, Кара открыла дверь, вытащила картину с заднего сиденья, и побежала к парадной лестнице. Она перешагивала через одну ступеньку и забарабанила по тяжелой деревянной двери, не останавливаясь, пока ее не открыли. Входную дверь открыл дворецкий Лены и очень большой щенок, который явно все еще рос, и Кара почувствовала, как у нее заслезились глаза, когда Аойф взволнованно вскочила на задние лапы, пытаясь облизать ее лицо, потому что она уже была достаточно высокой. Прошло два месяца, и, просто взглянув на собаку, которую она купила Лене, она почувствовала острую боль от того, сколько времени прошло. Дворецкий поклонился и пытался выяснить, предпочитает ли Кара, чтобы он предупредил Лену о ее присутствии, чтобы брюнетка могла спуститься вниз, или она хотела бы подняться, но Кара даже не остановилась, чтобы позволить ему закончить. Она просто побежала босиком по дому, ее ноги стучали по ступенькам, когда она тащила холст, в спешке направляясь к комнате Лены. Гектор был снаружи, его глаза расширились от удивления, и Кара не была уверена, было ли это потому, что ее макияж потек, или из-за того, что она была босиком и тащила картину, как будто ее жизнь зависела от этого. Она даже не остановилась, когда подошла, просто неловко жонглировала холстом, пытаясь открыть дверь, пока ей не удалось повернуть ручку, и она чуть не упала, зайдя в комнату. Сделав несколько шагов вперед, Кара застыла, увидев, как Лена сидит на диване, читает книгу и пьет вино. Брюнетка тоже замерла, а потом уронила бокал, и он разбился, посылая лужицу красного цвета на кафельный пол. Звук разбивающегося стекла, казалось, разрушил чары, и Кара закрыла за собой дверь, отбросив картину в сторону, глядя на Лену.  — Ты соврала. Ты лгунья. — Прошу прощения, — холодно сказала Лена, хмурясь, и поднялась на ноги.  — Ты не знала, что фотограф был там! Ты не…ты не знала, что он был там, и ты поцеловала меня, потому что хотела. Признай это.       Она заметила, как Лена напряглась, и увидела гнев в ее глазах. — Иди домой, Кара. Слегка истерически рассмеявшись, Кара чуть не упала, отчаянно пытаясь добраться до винного шкафа. Налив себе полный стакан скотча дрожащими руками, она осушила его и закашляла, когда он обжег горло, а затем снова наполнила его. Положив бутылку на место и взяв стакан дрожащей рукой, она обернулась. Медленно выдохнув, она провела рукой по волосам и уставилась на Лену. — Ты все еще думаешь, что используешь меня, — сказала Кара, — ты все еще думаешь, что лжешь всем, но ты лжешь только себе. Лена усмехнулась, скрестив руки на груди, когда вспышка гнева появилась на ее лице. — Боже, ты чертовски права. Ты приходишь в мой дом и называешь меня лгуньей? Что, потому что ты сама попалась на лжи?  — Чушь собачья, — выругалась Кара, разочарованно стиснув зубы, — ты не можешь сказать мне, что все, что произошло между нами наедине, не было по-настоящему. Это полнейшая херня, и ты это знаешь. Это не было подделкой целую вечность, и ты лжешь себе, если думаешь, что это не так. Это перестало быть подделкой задолго до того, как кто-либо из нас это осознал. Вспышка эмоций прошла по лицу Лены, но ее маска вскоре вернулась на место, и она села на диван, холодно рассмеявшись. Это только усилило разочарование Кары, и Лена удивленно моргнула от звука, который издала блондинка, когда она налила скотч и осушила еще один стакан. — Я не знаю, зачем ты пришла, но я не могу дать тебе то, что ты хочешь. Нет необходимости делать все сложнее, — сказала Лена, ее голос был неровным и напряженным от эмоций. Ее маска была не так хороша, как она думала.  — Не притворяйся, что ты не хочешь меня, — сказала Кара, — ты начала это. Ты… ты ненавидела меня. Ты ненавидела меня, а потом поцеловала меня. Ты сделала первый шаг, Лена.  — Пьяный поцелуй — это еще не чертовы отношения, — огрызнулась Лена. Издав звук удивления, Кара швырнула стакан на стол и подняла картину, которую ранее отбросила в сторону. — Посмотри на нее. Посмотри на картину, Лена, и скажи мне, что ты видишь. Скажи мне, что ты чувствуешь. Ты та, кто всегда говорила о том, что искусство что-то означает — что значит эта картина? Что означают мои скетчи? Лена подняла взгляд на картину, и пожала плечами. — Я ничего не чувствую. Это ничего не значит.  — Ты….! Ты так подавлена! Ты думаешь, что не заслуживаешь любви, но это не правда! Мы не идеальны, Лена. Вся эта жизнь — просто иллюзия, которая заставляла всех думать, кем мы являемся, но мы… мы притворялись, что влюблены все это время, и… пройдя через все это, я действительно влюбилась в тебя. Ты трусиха, Лена Лютор, и ты не признаешь, что я идеальна для тебя. И, боже, ты просто… ты идеальна для меня. Ты — все для меня, и я не могу… мне наплевать на деньги и титул. Я никогда не хотела ничего из этого. Я хочу только тебя. Я хочу тебя так сильно, что это причиняет боль, а любовь не должна причинять боль, она должна заставить тебя чувствовать себя хорошо, но я не чувствовала себя хорошо в течение долгого времени.  — Ничто не идеально, Кара, — закричала Лена. — Я… я не знаю, чего ты хочешь от меня. Я не могу… я ничего не могу дать тебе. Тебе не понравится настоящая я. Вздохнув, Кара покачала головой и улыбнулась Лене. — Я знаю настоящую тебя, и я люблю тебя больше, чем когда-либо любила ту версию, которую ты показывала перед камерами. Я люблю тебя именно такой, какая ты есть.  — Ты не любишь меня, ты просто влюблена в образ человека, которым я была, когда мы притворялись, — сказала Лена с болезненной улыбкой на лице, жалобно посмотрев на Кару.  — Почему ты так напугана? Чего ты боишься? — воскликнула Кара, говоря все громче, по мере того, как росло ее разочарование.  — Тебя! Я боюсь тебя! — сорвалась Лена, и последующая тишина была почти оглушающей. Кара в шоке уставилась на нее, и Лена вздохнула, шмыгая носом, глядя на пол. Какое-то время они обе молчали, и все, что могла слышать Кара, — как ее сердце громко стучало в груди. — Меня?  — Ты разрушила мою жизнь, сделав это со мной, — сказала Лена, ее голос дрогнул, когда она подняла глаза, глядя на Кару широко раскрытыми глазами, полными страха.  — Я ничего не делала! — тихо возразила Кара.  — Сделала! — настаивала Лена, почти истерично рассмеявшись. — Ты превратила меня в лгунью, потому что я люблю тебя, но как я могла сказать тебе об этом? Ты сделала это со мной, потому что как я могла не влюбиться в тебя? — брюнетка не могла сказать это Каре в лицо, и поэтому пристально смотрела на кафельный пол, в то время как Кара смотрела на нее с открытым ртом. — Я злюсь на тебя за то, что ты заставила меня так себя чувствовать. Я стала всем, что я ненавижу. Я солгала себе, я солгала тебе. Я никогда не был лгуньей, но теперь я ей являюсь, потому что, как я могла тебе сказать? Кара тихо всхлипнула. — Почему ты мне не сказала?  — Потому что я предпочла бы жениться на тебе и ненавидеть тебя, — сказала Лена, ее голос дрожал, когда она говорила. В ее глазах был настоящий страх, когда она провела рукой по волосам.  — Почему?  — Потому что тогда мне не пришлось бы думать о том, что ты разлюбишь меня. По крайней мере, я бы знала, что это не реально. Ты не понимаешь? У этой истории нет счастливого конца, Кара. Конечно, какое-то время мы будем счастливы, потому что мы любим друг друга, но потом… потом все разваливается, и кто-то уходит, или кто-то изменяет, или… или все идет хорошо, но кто-то умирает. Ты знаешь, как это происходит, Кара, мы видели, как это происходило с нашими родителями. Два человека не могут влюбиться и жить долго и счастливо, потому что, в конце концов, это плохо кончается, — сказала Лена, ее плечи вздымались, она глубоко вздохнула и сильно выдохнула, пытаясь взять себя в руки. Она изо всех сил пыталась дышать, у нее все болело, и Кара была прикована к месту, чувствуя, как ее сердце разрывается, потому что, хотя они обе чувствовали то же самое, Лена все еще сопротивлялась этому, и это приводило в бешенство. Лена не хотела этого.  — Тогда уходи, — хрипло ответила Кара. Лена резко рассмеялась, улыбнувшись Каре сквозь слезы. — Я не могу. Я не нарушу контракт сейчас. Я зашла слишком далеко, чтобы просто сдаться. Не сейчас. Во рту у Кары все пересохло. — Люси нашла выход. Вот почему я приехала сюда — чтобы дать тебе возможность уйти… и заставить тебя сказать правду.  — Что? — резко спросила Лена.  — Один пункт договора касается использования наших титулов… меня указали как принцессу. Там было сказано, что они скажут принцессам, но они не сказали мне как принцессе, они сказали мне как королеве. Контракт… он недействителен из-за этой оговорки, и мы можем обжаловать его в суде, если твоя мама попытается это отрицать. Люси сказала, что поможет. Ты можешь уйти.  — Я свободна? — спросила Лена, затаив дыхание, с обнадеживающим выражением на лице, и это разбило сердце Каре — хотя Лена признала свои чувства, она все же почувствовала облегчение от того, что ей удалось спастись от Кары. После всего, через что они прошли, и того, что они чувствовали друг к другу… этого было недостаточно. Кара кивнула, чувствуя горький привкус во рту, смаргивая слезы, которые наполнили ее глаза. — Надеюсь, ты счастлива, Лена. Правда, — тихо сказала Кара. Они обе смотрели друг на друга несколько мгновений, ни одна из них не сказала ни слова, поскольку Кара ждала, пока Лена подтвердит ее опасения и скажет ей уйти, и на этом все закончится.  — Я счастлива с тобой, — выпалила Лена, — когда я с тобой… я так счастлива. Так счастлива, а потом… я ухожу, и все это обрушивается на меня, и я ненавижу себя за то, что чувствую себя так, когда я не с тобой. Ненавижу, что не могу… я не могу забыть тебя.  — Лена, — прошептала Кара, в ее голосе звучали тоска и боль, когда она посмотрела на брюнетку. Она задавалась вопросом, как они оказались в таком положении — как все пошло не по плану. Лена на секунду замешкалась, сжала губы в тонкую линию и покачала головой, прежде чем выдохнуть. — Скажи это. Сначала мне нужно услышать это от тебя.  — Лена…  — Пожалуйста, Кара, пожалуйста… Мне нужно знать наверняка. В этот момент Кара поняла, насколько Лена была сломлена и насколько она сильная, потому что она признала свои чувства, но также признала свои страхи. Ей нужно было подтверждение, ей нужно было, чтобы Кара сказала ей, что она любит ее, и без этого брюнетка не смогла бы доверять себе, чтобы набраться смелости и нырнуть в это.  — Я люблю тебя, — сказала Кара, ее голос дрогнул, когда она начала плакать, — и я не хочу любить тебя, если ты не любишь меня. Ты сказала, что я могу разлюбить тебя, но я не разлюблю, потому что я пыталась. Боже, я так старалась разлюбить тебя месяцами и не смогла. Я не смогла, и независимо от того, что ты говоришь или что ты делаешь, я… я не могу не влюбиться в тебя еще больше. На этот раз мы можем сделать это по-настоящему, мы можем быть вместе. У нас все может быть по- настоящему.  — Это самое реальное чувство, которое я когда-либо испытывала, — тихо сказала Лена, ее голос дрогнул, когда она говорила. — Я… я повторила бы все это снова — все это — каждую секунду. И тогда слов стало недостаточно, и на этот раз ее поцеловала Кара, потому что слова не могли передать истинную степень ее чувств. Блондинка преодолела пропасть между ними, и это не было похоже на их последний поцелуй или какой-либо из предыдущих. Он был медленный и сладкий, и она зарыла пальцы в волосы Лены, и положила руку на ее щеку, когда они обе нежно целовались. Кара не осознавала, насколько велика была дыра в ее сердце, которую оставила Лена, до тех пор, пока она не была заполнена, и слезы потекли по ее щекам, когда она почувствовала, как что-то затрепетало в ее животе. Лена слегка отстранилась, ее лоб соприкоснулся со лбом Кары и ее губы дрожали, и блондинка поняла, что она тоже плачет.  — Кара, — прошептала она, и то, как Лена произнесла ее имя, разбило ее на части, и Кара не смогла остановить маленький судорожный вздох. Она крепко обняла Лену, и плакала, уткнувшись ей в плечо, пока Лена медленно опускала их обеих на пол. Кара чувствовала, как девушка дрожит в ее руках, и приглушенно рассмеялась, отстраняясь и улыбаясь ей сквозь слезы. Протянув дрожащие пальцы, она вытерла ее слезы и целовала ее в щеки, пока Лена смеялась. Иногда было больно любить кого-то, а иногда — немного меньше, но она больше не боялась любить ее. Они сидели на полу в течение нескольких минут, обе пытались прекратить плакать, одновременно смеясь от смущения. В конце концов, Кара поднялась на ноги, наклонившись, чтобы помочь Лене встать, и они обе оказались лицом к лицу и слегка улыбнулись друг другу, внезапно почувствовав себя застенчивыми. Лена отстранилась от Кары, подошла к винному шкафу и налила им обеим по стакану джина и протянула один блондинке. Сделав небольшой глоток напитка, Кара смотрела, как Лена вошла в свою спальню и мгновение спустя вернулась с маленькой черной книгой. Кара почувствовала, как ее щеки стали красными, и она нервно рассмеялась, когда последовала за Леной к дивану и села рядом с ней, их колени и плечи соприкасались.  — Я никогда не заглядывала в нее, — тихо сказала Лена, и голова Кары дернулась, когда она удивленно посмотрела на нее.  — Никогда? — спросила она, удивленно моргая, когда Лена покачала головой. — Но почему?  — Я не хотела вторгаться в твою личную жизнь, — пробормотала Лена, слегка улыбнувшись, когда передавала альбом для рисования Каре. — Я не знаю, что твои скетчи значат для меня. Я никогда их не видела. Кара удивленно рассмеялась, сделала глоток джина и положила стакан на кофейный столик, затем немного наклонилась к Лене и открыла альбом на первой странице. Черновой набросок, где Лена читала, смотрел на них с белой страницы, и Кара слегка замялась, прежде чем взглянуть на Лену. — Это ты — все рисунки. Лена протянула руку и взяла у нее альбом, осторожно перелистывая страницы и глядя на эскиз за эскизом самой себя. Она молча пролистала их, и Кара почувствовала ком в горле, наблюдая за тем, как брюнетка слегка хмурилась. Ее пальцы были так нежны со страницами, а ее плечи слегка сгорбились, когда она разглядывала их. Кара хотела нарисовать ее прямо сейчас. Она была прекрасна как никогда. Дойдя до конца, она закрыла альбом и протянула его Каре, которая молча взяла его, и встретила пристальный взгляд Лены. — Почему? Медленно выдохнув, Кара неуверенно пожала плечами, глядя на Лену и нервно поправляя очки. — Потому что я… ты… я думаю, я была влюблена в тебя задолго до того, как поняла. Я не знала — целую вечность — но когда узнала… я поняла, что рисовала тебя. Сначала твои черты, а затем всю тебя. Сначала я нарисовала тебя всего несколько раз, пока к тому времени, когда я достигла конца альбома, я поняла, что там только ты. Понимаешь, я узнала от тебя… Я почувствовала адреналин, который ты получаешь от быстрой езды, побега из дворца, и когда ты бесишь свою маму. Ты дала мне это… и поэтому я сидела и рисовала тебя, и каждый раз мое сердце громко стучало в груди. Ты убирала волосы с плеч или переворачивала страницу книги, и мне просто нужно было нарисовать тебя. И это чувство росло, пока я не смогла видеть тебя с закрытыми глазами, и я могла нарисовать каждый дюйм твоего лица по памяти, потому что это самая прекрасная вещь, которую я когда-либо видела в своей жизни. И твои глаза… мне понадобилось так много времени, чтобы нарисовать их правильно. Ты проявила много мягкости и силы, и мне потребовалась уйма времени, чтобы понять, что я люблю тебя за это, и я… люблю тебя и по любой другой причине, и когда я поняла это, я не смогла сказать тебе. Я бы хотела, но я была так напугана, и я ничего не могла сказать, поэтому мне пришлось это нарисовать. Я думала, что если бы я нарисовала тебя, я бы сделала так, чтобы это причиняло меньше боли, но, боже, было только больнее. Я подумала, что если бы я просто рисовала тебя красивой и холодной, то могла бы держать тебя на расстоянии, но я поняла, что от этого нельзя было убежать, и что я никогда больше не посмотрю на тебя, как прежде. Ты не можешь заставить себя не любить кого-то, как бы ты ни старалась, и мне бы хотелось, чтобы я не пробовала, и чтобы у меня хватило смелости сказать это раньше… но было намного безопаснее ничего не говорить. К тому времени, как она закончила свою хаотичную речь, Кара покраснела и посмотрела на пол, чувствуя себя глупой из-за того, что так много раскрыла себя, и она не видела, как вспышка эмоций пробежала по лицу Лены. Боль, любовь, счастье и грусть. Когда Кара подняла взгляд, то увидела только острые черты лица Лены и испуганное выражение в ее глазах. — Мне нужно… быть честной с тобой, — запнулась Лена, ее лицо побелело от страха. Кара нахмурилась в замешательстве и взяла Лену за руку, поднесла ее к губам и быстро поцеловала, прежде чем положить ее на колени, улыбнувшись. — Я думала, ты никогда не лжешь.  — Я — причина, по которой в тебя стреляли.