let me be your ruler

       Кара не дождалась Алекс или кого-либо из своих друзей, она просто поспешила покинуть дворец, даже не забрав свой альбом, что обычно испугало бы ее, но на этот раз ей было все равно. Лена не испытывала к ней чувств, и сердце Кары болело. Она не знала, чего ожидать утром после их вчерашнего поцелуя, но такого она точно не ожидала. Это было слишком для нее, и она поняла, что это стало последней каплей. Алекс была права, и ей нужно было сначала позаботиться о себе, но это не значило, что она могла выбросить Лену на улицу только потому, что она была разбита горем. Это не была вина Лены, Кара не могла винить ее за то, что она не ответила на ее чувства взаимностью, потому что у них были четкие границы, и только Кара нарушила их. Она была той, кто думал, что поцелуй что-то значил, но, как обычно, это было притворство, и она сама виновата в том, что думала, что он значил что-то большее. Некоторое время вдали друг от друга пойдет им на пользу. Это не помешало ей расплакаться в тот момент, когда она заперлась в своей комнате, и даже после этого ей не стало лучше. Ее лицо было красным, а глаза мокрыми от слез, и она так устала от всего. Это была худшая часть — усталость. У нее было такое ощущение, что она может проспать неделю, но понимала, что ничто не заставит ее почувствовать себя лучше, и было бы бесполезно даже пытаться что-то изменить. Поэтому она просто села на кровать, подтянув колени к груди, и попыталась больше не плакать, потому что ничего не помогало. Именно в таком положении Алекс нашла ее три часа спустя, когда зашла в комнату, спотыкаясь с похмелья и замерзшая, и увидела, что Кара сидела там.  — Что случилось? Кара слезно рассмеялась, вымученно улыбаясь, глядя на Алекс. — Мы поцеловались, и я подумала… Я подумала, что это был настоящий поцелуй, а он был… для рекламы, — и я поняла, что больше не могу продолжать это. Поспешив к сестре, Алекс присела на край кровати и нерешительно потянулась к девушке, прежде чем обнять ее. — О, Кара, мне так жаль, дорогая, — сказала Алекс, потирая ее спину, и Кара вынуждена была отбить желание снова заплакать. — Все хорошо, я рядом. Я и мама, мы позаботимся о тебе. Тебе не нужно ни о чем беспокоиться. Ты можешь поехать домой, и мы оставим Астру, чтобы она все уладила, и…  — Я не расторгла контракта, — пробормотала Кара, вздохнув, — я просто… я сказала ей, что теперь мы будем видеться только для публики. Мы вместе будем ходить на официальные мероприятия, и однажды мы обручимся, а потом поженимся и родим детей… но мы? Мы не будем разговаривать, если в этом не будет необходимости. Надеюсь, станет… легче.  — Кара…  — Я не могу бросить ее, Алекс, — сказала Кара, рыдая, ее голос прерывался, когда она говорила. — Я — все, что у нее есть, понимает она это или нет, и я не могу… Нет, несмотря ни на что, я не могу просто оставить ее ни с чем. Даже если мне будет больно. Хотя так будет не всегда, и знаешь, может быть, однажды я перегорю к ней.  — Кара, — снова сказала Алекс, ее голос напрягся, — ты не можешь так жить. Ты не можешь просто поставить кого-то другого выше себя, потому что любишь ее, когда она не чувствуют к тебе того же, это не… это не любовь. Мне очень жаль, милая, правда, но ты заслуживаешь быть с кем-то, кто дорожит тобой и может сделать тебя счастливой. Слезы покатились по щекам Кары, и она вытерла их, натянуто улыбаясь Алекс. — Она делает меня счастливой, Алекс. Я не хочу, чтобы кто-то другой любил меня, я хочу ее.  — Я знаю, — Алекс вздохнула, подталкивая Кару на кровати и вытягиваясь рядом с ней. Уткнув лицо в плечо сестры, Кара рыдала, пока у нее не осталось сил, и даже если бы она захотела, она не смогла больше плакать. Она была рада, что у нее есть Алекс, ей было легче оттого, что кто-то утешил ее, и она знала, что все будет хорошо. Прошел еще час, прежде чем Кара встала с кровати и прошла через комнату, направляясь к двери, а Алекс последовала за ней, расспрашивая ее. Кара сказала, что она собирается что-нибудь поесть, ее желудок ворчал после того, как она пропустил завтрак, а сейчас уже приближалось время обеда. Открыв дверь, Кара вышла в коридор, не в силах найти энергию, чтобы хотя бы позаботиться о том, чтобы ее лицо не было красным и опухшим, и издала удивленный звук, столкнувшись лицом к лицу с Мэгги, которая была одета в костюм и стояла рядом с дверью с одной рукой на перевязи. Кара посмотрела на нее и моргнула. — Ты уволена.  — Что… Ваше Величество, — сказала Мэгги, ее рот открылся от удивления.  — Кара! — воскликнула Алекс позади нее. Кивнув головой в сторону коридора, Кара босиком пошла по ковру. — Следуй за мной, Сойер. Ее теперь бывшая телохранительница нерешительно последовала за ней, на полшага позади Алекс — из-за протокола — и все трое молчали, пока шли через дворец. Только когда они приблизились к дверям тронного зала, Кара сделала паузу, ожидая, пока двое охранников в форме откроют их, и они слегка поклонились, а затем она прошла по красной ковровой дорожке и поднялась по лестнице, остановившись на пару ступеней ниже трона. Алекс и Мэгги зависли внизу, с замешательством наблюдая за тем, как Кара на мгновение исчезла за дорогими красными шторами, покрывающими область за троном. Блондинка схватила церемониальный меч со стойки, быстро спустилась вниз, и направила его на Мэгги.  — Ты спасла мне жизнь, — прямо сказала она, и Мэгги кивнула, а затем Кара повернулась к Алекс, передвигая меч, пока наконечник не был направлен на нее. — Ты любишь ее? — вопрос застал ее сестру врасплох, Алекс неловко пошевелилась, почувствовав любопытный взгляд Мэгги на ней, и слегка пожала плечами, когда кивнула, ее щеки покраснели. Обернувшись к Мэгги, Кара снова указала мечом на нее. — Встань на одно колено. С Алекс, в качестве свидетеля, Кара даровала землю и титул Мэгги в благодарность за спасение ее жизни, и что еще более важно, чтобы Алекс могла быть с ней. Это не могло закончиться хорошо, если Мэгги навсегда останется телохранителем Кары, а Алекс станет будущей Герцогиней, и Кара не хотела бы, чтобы ее сестра испытывала ту же боль, через которую она проходила в настоящее время. Она не хотела бы, чтобы Алекс пришлось выбирать между жизнью, которую она хотела, и любовью, и поэтому блондинка сделала такой подарок, чувствуя небольшое удовлетворение от того факта, что она принесла сестре столько счастья одним маленьким глупым жестом. Это было не много — не для нее — но для Алекс и Мэгги это было все, на что им не было позволено надеяться. Они были свободны любить друг друга без последствий своих действий, и в тот момент Кара завидовала своей сестре больше всего на свете, потому что у нее был кто-то, кто любил ее в ответ, и Кара не могла не чувствовать вспышку зависти. Она хотела этого. Она хотела этого с Леной.

***

Она провела два месяца, хандря по Лене, и не слышала от нее ни слова, и сама ей не писала. Замкнувшись и сосредоточившись на своей работе, Кара проводила большую часть времени подписывая документы или посещая благотворительные мероприятия. Каждую неделю или около того она отправлялась в Торул или куда-то еще, и Лена делала то же самое, и их ловили, выходящих из своих самолетов, и они позволяли прессе предполагать, что они были там, чтобы тайно встретиться. Хотя они не виделись — все это было для СМИ, как и говорила Кара, они даже мельком не видели друг друга. Всякий раз, когда происходило какое-то политическое событие или большое благотворительное мероприятие, на котором технически они обе должны были присутствовать, одна из них придумывала оправдание и уезжала куда-то еще. Это было почти так же утомительно, как притворяться влюбленной перед камерами, и Кара не была уверена, истощена ли она из-за этого или потому что она не могла забыть брюнетку. Ее чувства не остыли, и каждый раз, когда она видела лицо Лены в новостях или на первой странице газеты, она чувствовала стеснение в груди, и ей приходилось стараться, чтобы не заплакать. Она очень сильно скучала по ней. Она скучала по злобности и сарказму, ссорам и спорам, а также по сладким, нежным моментам. Она скучала по каждой ее части, и не в первый раз ей захотелось, чтобы она не чувствовала себя так, потому что это сделало бы все намного проще. Кара хотела, чтобы ей не нужно было оставаться заложницей контракта, но знала, что бесполезно надеяться на выход, не нарушая условий. Она думала так до тех пор, пока однажды в ее дверь не постучали через два месяца после разрыва с Леной. Дверь открылась без ее разрешения, показав Люси, которая выглядела взволнованной, ее глаза засияли, когда она широко улыбнулась.  — Кара, нам нужно поговорить, — сказала Люси, проходя в комнату, прежде чем блондинка пригласила ее войти. На ней висела сумка через плечо, и она была одета в костюм, как будто она только что пришла прямо из юридической фирмы. Кара удивилась, наблюдая, как ее подруга вытащила из своей сумки папку и положила ее на стол, и нахмурилась, пока девушка копошилась, чтобы разложить документы на столе. — Я нашла его.  — О чем ты говоришь? — спросила Кара, медленно подходя к столу, и уставилась на документы. Это был контракт. Она нахмурилась, глядя на него, проглотив ком в горле. — Люси, у меня сейчас нет времени на это. Я должна быть на благотворительном аукционе через час.  — Я нашла способ аннулировать контракт! — воскликнула Люси, взяв две разные страницы и щурясь, пока не испустила триумфальный крик, и швырнула страницу на стол. Одна строка была выделена, и она указала на нее. — Смотри! Вот здесь. Кара подняла бумажку, прочитала слова и разочарованно вздохнула. Там говорилось, что принцессы будут уведомлены о контракте, как только Лене исполнится двадцать пять лет, если только не будет смягчающих обстоятельств, таких как случай с престолонаследием Кары. Здесь не было ничего нового, чего они не знали, и она бросила страницу обратно на стол. — Как это поможет? Там было смягчающее обстоятельство. Каждый судья с этим согласится. Это совсем не то. Люси снова потянулась за страницей с безумным блеском в глазах и широко улыбнулась Каре. — Нет, нет, смотри, я тоже так подумала, но прочитай это вслух. Вздохнув, Кара потянулась к странице и уставилась на слова. — Контракт вступит в силу, как только принцессе Лене Торулской исполнится двадцать пять лет, в результате чего принцесса Лена Торулская и принцесса Кара Криптонская, будут проинформированы о характере контракта, если только не будет смягчающих обстоятельств — Люси, это ничего не меняет, я не понимаю.  — Принцессе, — сказала Люси, — они должны были сказать принцессе.  — Они сказали.  — Нет, они сказали Королеве, — улыбнулась Люси, и Кара опустила страницу. — Ты не была официально коронована, но ты носила титул Королевы с того момента, как умерла твоя семья. Это прокатит в суде, поэтому мы можем просто передать это прямо Королеве-Матери и заставить ее покончить с этим, потому что она захочет избежать публичного судебного разбирательства. Такая реклама была бы полной противоположностью того, что она хочет. Ты можешь… ты можешь покончить с этим, Кара. Чувствуя себя так, будто в ее легких не осталось воздуха, Кара тихо засмеялась. — Ты уверена, что это сработает? Ты уверена? Люси искренне кивнула, и Кара почувствовала, как ее глаза заслезились. Люси знала, что она чувствует к Лене, и понимала, что произошло между ними — в каком-то смысле — и она не теряла надежды. Это был ответ, который она искала более восьми месяцев, и она нашла его. Кара обняла свою подругу. Было больно знать, что теперь она совсем не нужна Лене, но Кара даст ей свободу, которую она так желала, и она отпустит брюнетку, чтобы Лена могла найти что-то настоящее, что она искала. А Кара… знания, что она может освободить их обеих и дать им возможность выбирать, было более чем достаточно. Она знала, что все равно выберет Лену, несмотря ни на что. Ей не нужен был контракт, чтобы заставить ее любить. Она уже любила ее.  — Спасибо, — прошептала Кара, еще раз обняв подругу, прежде чем отступить, — спасибо, Люси. Правда. Я так благодарна тебе за это, ты потрясающая подруга.  — Я свяжусь с Аланой. А ты иди на свой аукцион.  — Нет, — сказала Кара, слегка дрожа. — Я бы хотела сказать Лене сама. — Люси кивнула, натянуто улыбнувшись, зная, что на самом деле чувствовала Кара, и в ее глазах была жалость. Кара снова поблагодарила ее, прежде чем взять сумку со стола и попрощаться с Люси, которая складывала все документы в стопку. Спускаясь по лестнице, она позвонила Джесс, выяснила местонахождение Лены и попросила ее организовать встречу для них двоих, когда брюнетка будет свободна.

***

Аукцион был в самом разгаре, и ведущий быстро выкрикивал цены, в то время как люди поднимали свои номера, и молоток время от времени ударялся о стол. Кара вежливо разговаривала с людьми, иногда делала ставки на что-то и почти получала удовольствие. Вдруг она увидела Сэм, которая прокладывала путь сквозь толпу, слегка махнув рукой Каре, и она улыбнулась, подойдя к блондинке.  — Сэм, привет! — поприветствовала ее Кара, тепло улыбнувшись. Она не видела ее с Нового года по понятным причинам и поняла, что скучала по ней. Из всех друзей Лены Сэм нравилась ей больше всех, и ей не хватало общения с ней и с брюнеткой.  — Ваше Величество, — сказала она, ярко улыбаясь, слегка сделав реверанс, — давно не виделись!  — Слишком давно, — сказала Кара, ее улыбка стала слегка горькой, когда она посмотрела на Сэм. — Что ты здесь делаешь? Как поживаешь? Как Руби? Сэм кивнула, забирая два бокала шампанского у проходящего мимо официанта, и протянула один Каре. — Я здесь для благотворительного аукциона, конечно. Я даже принесла картину. Лена сказала принести ее. Кстати, как она?  — Лена? — спросила Кара, удивленно моргнув от вопроса. На лице Сэм мелькнуло беспокойство, и ее улыбка слегка увяла. — Да, я не общалась с ней несколько месяцев. С Нового года. Она не отвечала на мои сообщения или звонки. Я знаю, что она была в другой стране, и я бы приехала, чтобы повидаться с ней, но я была так занята и…  — Ее здесь нет, — прервала ее Кара, и Сэм удивленно моргнула, — она была в Ирландии. Думаю, она на днях вернулась в Торул — я не уверена, когда Лена снова уедет, но сейчас она там.  — В Ирландии? Что она там делала? Это из-за разборок с тем фотографом? Кара слегка побледнела, не понимая, о чем говорила Сэм, и почувствовала острую боль в груди. — Ты о чем?  — О, ну, ты знаешь, какая она в ярости. Я никогда не видела ее в таком состоянии. Я думала, что она нокаутирует Веронику, что, правда, было бы не в первый раз, но Боже, она была так зла. Я не знала, что ее настолько бесят люди, которые фотографируют вас двоих.  — Что? — оцепенело сказала Кара.  — Новогодний поцелуй? Те фотографии, помнишь? — сказал Сэм, слегка нахмурившись. — Которые сделал тот мудак, которого пригласила Вероника. Кара покачала головой, пытаясь понять, о чем говорила Сэм, но с трудом могла собрать картину воедино. — Какой мудак?  — Который сделал фотографии, — сказала Сэм, звуча немного раздраженно, и посмотрела на Кару с беспокойством. — Она угрожала подать в суд на него и требовала арестовать его — ну, знаешь, просто была самой собой, — поссорилась со всеми нами, и, я не знаю, почему она так злилась. Не то чтобы кто-то впервые исподтишка сфотографировал как вы целуетесь но, тем не менее… Я на ее стороне, конечно. Это был последний раз, когда мы говорили. С тех пор она ни с кем не разговаривала. Когда осознание всего, что произошло, дошло до Кары, она судорожно рассмеялась, проводя рукой по волосам. Выпив бокал шампанского, она наклонила голову и посмотрела на Сэм, слегка нахмурившись. — Она не сказала тебе, не так ли?  — Не сказала мне о чем?  — Все это было подделкой, Сэм, — сказала Кара, снова рассмеявшись. — Все. Я и она… это была коммерческая сделка. Контракт, заключенный нашими родителями. Мы никогда не были влюблены — она никогда не любила меня — и она… она уехала, потому что мы не могли… все стало слишком сложно. Я не могла больше терпеть. Я люблю ее, Сэм, и уже давно. Хотя она не знает об этом, потому что ты знаешь, какая она, и теперь она… ушла. Я не могла расторгнуть договор, или мы обе потеряли бы все — наши титулы, землю, деньги — и она осталась бы ни с чем. У нее никого нет.  — О чем ты говоришь? — Сэм рассмеялась, недоверчиво качая головой. — Кара, она влюблена в тебя уже несколько месяцев. Конечно, она никогда этого не признает, но опять же, она даже не признает, что я ее подруга, хотя она чертова крестная моей дочери. Вот как она одинока. Закрыв глаза, Кара покачала головой, а затем снова открыла их, быстро моргая, когда ее глаза загорелись от подступающих слез. — Нет. Нет, ты ошибаешься. Лилиан и моя мама — они заключили эту сделку. Все время это было подделкой.  — Ты серьезно? — ахнула Сэм, ее рот открылся от удивления. — Они на самом деле поступили так с вами?  — Да! — тихо воскликнула Кара, пытаясь сдержать голос, когда она оглянулась на гостей, державших номера и предлагавших цену за предметы, которые продавал мужчина. — Все это было притворством. С самого начала.  — О, боже, теперь это имеет смысл, — сказала Сэм, задыхаясь и слегка улыбаясь. — Она испугалась. Она тебя поцеловала, не так ли? Той ночью. Она поцеловала тебя, а тот мудак сфотографировал вас, и она запаниковала. Она оттолкнула тебя. Она всегда убегает от этого. Кара открыла и закрыла рот, уставившись на Сэм, чувствуя, как ее сердце сильно бьется в груди. В словах Сэм была правда, и Кара хотела верить им, но она просто не могла. Она не могла позволить себе снова обрести надежду, потому что, несмотря на все ее разговоры о том, что она забудет Лену, и о том, что больно будет не всегда, Кара все еще любила ее. Все, о чем она думала два месяца, была Лена. Алекс появилась позади Кары вместе с Мэгги — она надела платье, а не была на страже в костюме — и улыбнулась Сэм. — Привет, Сэм, как дела? Что… эй, Кара, разве это не твоя картина? Кара резко повернула голову и посмотрела на переднюю часть комнаты, где на мольберте стоял розовый холст с черным силуэтом Лены. Ее сердце пропустило удар, а рот открылся от удивления.  — Подожди, ты это нарисовала? — спросила Сэм, ее брови удивленно поднялись.        Кара проигнорировала девушку и рванула к сцене, ее глаза были прикованы к картине. — Двадцать тысяч, — закричала Кара, зная, что никто не был в курсе, что это она нарисовала картину, и что она не будет стоить больше пары тысяч долларов. Ей нужна была эта картина, и она была нужна ей прямо сейчас. Кара даже не дождалась, пока аукционист ударит своим молотком. Она сбросила туфли, вскочила на сцену и подняла картину. Неловко неся холст, она спрыгнула с платформы и помчалась сквозь толпу смущенных и удивленных гостей, услышав несколько щелчков камер и зная, что ее выходка будет опубликована завтра в каждой газете, но сейчас ей было все равно. Был маленький шанс, что то, что говорила Сэм, было правдой — та часть о любви, а не о фотографиях, потому что в глубине души она знала, что Сэм права, — и она должна была узнать, любит ли ее Лена или нет. Она пролетела мимо Алекс, Сэм и Мэгги, которые уставились на нее, застыв в шоке с открытыми ртами. Кара выбежала босиком из здания на холод и вздрогнула, ступив босыми ногами на ледяную землю. Неподалеку была припаркована одна из ее машин; ее водитель стоял, прислонившись к ней, и курил сигарету. Он бросил окурок на землю и топнул по нему, когда Кара сбежала по ступенькам и бросилась к заднему сиденью машины, положив туда холст, а сама села за руль. Ключи были в замке зажигания, и водитель все еще захлопывал заднюю дверь, когда двигатель машины заревел. У ее телохранителей не было даже возможности добраться до нее, и Кара направилась прямо в Торул.