Стеклянная

Всё оказалось хуже, чем мог себе представить Йуу. Люди приходили к жрице каждый день и Мэсэйоши уже не мог в тайне от девушки выпроваживать их. Каждый день она, с утра и до последних лучей солнца, сидела в той проклятой комнате. Однажды, когда она не вышла после закрытия ворот Йуу влетел в комнату и нашел её без сознания на полу. С того дня, он на отрез отказался покидать комнату в которой работала жрица. Она хмурилась и дулась на него, однако, сделать ничего не могла. И каждый раз происходило одно и то же. Во время приёма она не ела. Единственное, что она позволяла себе в перерыве между людьми это выпить воды. Самурай был достаточно закалён, однако, даже он подрагивал от холода. Ему как и его хозяйке приходилось провести весь день в одной позе, в прохладном помещении. Стало легче ближе к середине весны. За это время девушка осунулась. Её кожа начала казаться прозрачной. Большую часть свободного времени она спала. Это беспокоило самурая и слуг в доме, а старый Мэсэйоши лишь горестно отсиживался в одной из комнат дома. Прежде, Йуу считал, что это чайная, однако, девушка однажды провела его туда. Это была совсем крохотная комната где стояли семейные алтари отца и матери юной жрицы. Мастер меча не без благодарности помолился за их покой. Весна уже во всю разыгралась буйными красками и становилось всё жарче, предвещая лето. За это время Йуу постарался научиться держать себя в руках. В прочем, плохое состояние его хозяйки этому очень даже способствовало.       В это утро, прихожан не было. Ни одного, что и радовало, и удивляло одновременно. Девушка проснулась уже после обеда. Она впервые провела день в полном спокойствии. Уже когда ночь опускалась на землю, Йуу заметил, что она всё так же молчалива и задумчива. - Атсуко-сама, - неуверенно окликнул он её. Девушка сразу отреагировала и повернулась к нему легко улыбаясь, - вас, что-то беспокоит? - Слишком внезапно, тьма отступила, - посерьёзнела она, возвращая взор к ночному небу - я уже и не надеялась, по правде говоря, - облегчённо вздохнула она, и вновь повернулась к нему. – Прости, Йуу. В последнее время, я слишком мало провожу времени с тобой, но… спасибо тебе. Я всегда чувствую, что ты рядом. - Это мой долг госпожа, - поклонился самурай, стараясь скрыть ползущую на его губы улыбку. Эти слова грели душу – она помнит о нём! - Завтра, я хочу навестить храм воды. Мы отправимся на рассвете. Я должна встретится с настоятелем. - Как пожелаете госпожа. - Дядя обеспокоен этим, но я знаю, что ты всегда защитишь меня. - Мой меч и жизнь ваши Атсуко-сама. - Не люблю… когда ты так говоришь, - поморщилась она и направилась к постели, - отдыхай. С таким чутким сном как твой, ты даже ночью не можешь нормально расслабится. Доброй ночи тебе, Йуу. - Доброй, Атсуко-сама. Она вздохнула. Йуу знал, что она весьма не довольна тем, что он продолжает так к ней обращаться, но иначе, обращаться к ней было не позволительно. А после столь частых инцидентов нарушений этих правил – он чувствовал себя преступником. ****** На рассвете, как и говорила жрица, они отправились в путь. Храм воды находился дальше всех остальных. В частности, дорога была долгой лишь по той причине, что он находился в горах. Они были лишь вдвоём. Девушка душевно попрощалась с дядей и всеми слугами дома. Йуу помог её сесть в крытую повозку, которую они специально наняли для путешествия. Он сел рядом и повозка тронулась. Она была маленькой и совершенно не богатой, это было необходимо, что бы исключить как можно больше нападений. Эти самые нападения, участились со дня первого снега. Благо девушка спала и правда очень крепко после службы и потому, Йуу имел полную свободу в действиях. Ему не хотелось пугать хозяйку и, он старался обрывать жизни нападающих за пределами её спальни. Некоторые слуги в панике уволились, но некоторые, на удивление были спокойны. Они объясняли это тем, что нападения страшны исключительно юной хозяйке. Как бы опрометчиво не было нападение, оно всегда свершалось исключительно на девочку, словно убийцы были ею одержимы. Когда на улице уже начало темнеть, они остановились в заброшенной сторожке у подножия горы. Атсуко сказала извозчику, что через три дня, он должен забрать их здесь же, на рассвете. Мужчина поклонился ей и погнал не спеша свою повозку в ближайшее селение. - Заночуем тут, а утром отправимся в храм, - сообщила Атсуко, входя в покосившийся домик. - Почему не сейчас? – внимательно осматриваясь и прислушиваясь спросил Йуу. - Ночью нельзя идти к водному дракону. - Божество храма? - Да, - улыбнулась она, - сможешь развести огонь? Рядом есть река, я хочу сходить умыться. - Лучше подожди меня, - вздохнул юноша, - не отходи далеко, - только уже сказав, он понял, что расслабился и потому укусил себя за язык. Даже если рядом никого нет, он должен показать на сколько уважает её. Девушка не возражала пойти вместе. Оба умылись. Йуу даже снял кендоги* и защитные обмотки, чтобы ополоснуть тело. Было приятно. Вода в горной реке была кристальной и словно даже пахла иначе. Когда юноша уже одевался он заметил внимательный взгляд желто-зелёных глаз. Он позволил себе ухмыльнутся глядя прямо на неё от чего она смутилась и отвернулась. - У тебя… так много шрамов, - первой начала разговор Атсуко идя впереди него к домику. - Тренировки нашего клана тяжелы. - Да… я слышала, - как-то грустно пролепетала она, проходя в открытую им дверь. Йуу не хотел говорить с ней об этом, это был плохой разговор для невинности вроде неё. Он закрыл дверь заблокировав её доской. Осмотрел заколоченные окна и убедившись, что постель для хозяйки достаточно тепла, он подбросил хворост в огонь. Он вынул из-за пояса меч и положил удобно для себя, развернувшись к огню боком. Его реакция чуть не сработала, когда бесшумно, словно призрак перед ним присела Атсуко внимательно рассматривая его. Он замер когда она встала на колени и придвинулась ближе. Девушка потянулась пальчиками к нему, но на полпути замерла, внимательно глядя ему в глаза. - Можно? – на удивление неуверенно спросила она. Йуу сглотнул и лишь кивнул прикрывая глаза. Девушка пахла зелёными яблоками и совсем немного пылью от их путешествия. Её нежные пальце проскользнул по его скуле, внимательно очерчивая один из шрамов который там был. Затем рука замерла на подбородке и двинулась плавно по щеке к виску а, дальше, пальцы скользнули в его чёлку откидывая её назад. Он чуть не промурлыкал от мурашек, которые табуном пробежали до самых пяток. Девушка прочертила вторую линию с обратной стороны лица левой рукой. От самых висков, тягуче-медленно спускаясь к его ключице, совсем немного отодвигая ворот кендоги и хаори, открывая вид ещё на один крупный шрам. Йуу не выдержал и поймал её руку, полностью обволакивая своей. Девочка вздрогнула от неожиданности, но не испугалась. Самурай посмотрел на неё. Щёки её совсем немного розовели, но она не отводила взгляд. - Ты… очень красивый, - мягко улыбнулась она, краснея чуть сильнее, - я впервые вижу на столько красивого война. Даже эти шрамы, не портят тебя. - Тебе лучше остановится, - выдавил Йуу внезапно охрипшим голосом. Он чувствовал возбуждение и контроль держался на малюсеньком, тоненьком волоске. - Прости, - улыбнулась немного растеряно она, - я просто… я задумалась.. – она опустила лицо в пол и улыбка сошла с её губ, - я… не могу тебе дать то, что тебе нужно, - улыбнулась она, стараясь скрыть своё расстройство, - тебе нужен сильный и влиятельный господин, а я… - А ты более чем достойна! – с жаром, почти выкрикнул мечник, пугая собеседницу. Он нежно, на сколько позволяли его мозолистые, грубые руки война, провёл по её щеке заставляя посмотреть на него, - ты та, кого я хочу защищать. Ты достойнейший человек в этом мире. Я не хочу служить прогнившей душе, поэтому, прошу, не гони меня! – последние слова он прошептал уже соприкоснувшись своим носом с её. Её ускоренное дыхание опалило ему губы и он повёл свою руку по её тонкой шее за ухо, к затылку, - прикажи мне. Скажи, что бы я остановился! Всего одно твоё слово, - он приблизился к её губам, чувствуя, как начинает дрожать от усилия над собой, - скажи, что нарушаю все рамки дозволенного… - договорить ему не дали тёплые, мягкие и нежные губы на его собственных. Атсуко не могла, да и не хотела быть кому-то хозяином. Ни одному слуге в её доме она не отдавала приказов. Она просила и все, без исключений открывали ей свои души и сердца. А Йуу… он не хотел быть обычным слугой, обычным охранником. Он не мог обуздать свои эмоции в полной мере. Он хотел защищать то, что будет для него важнее всего в жизни и Атсуко была этим. Он порывисто схватил её за плечи, очень плавно и бережно опрокидывая на постель, что была разослана всего в метре от них. Его губы вновь были свободны, а он навис над ней. На мгновение, он замер. Девушка перед ним выглядела совсем мелкой, но он прекрасно знал, что она уже далеко не ребёнок. Это промедление дало ему шанс остановиться. Он упёрся перенапряженными руками по обе стороны от её головы, стараясь не придавить разметавшиеся водопады белых прядей. - Я не имею права! – прошептал он, на большее он сейчас был не способен, - не молчи, Атсуко! Всего один приказ, скажи, что не хочешь… запрети мне. Если это продолжится, я не смогу остановится. Её рука взвилась к нему и проскользнув мимо его лица; стянула ленту с его головы. Светло-каштановые волосы тут же рассыпались, свешиваясь с его плеча и почти касаясь щеки девушка. Она, не отрываясь смотрела на него, восхищёнными глазами, но он слышал как ритм её дыхания сбился и она дышит чуть чаще. Девочка слушала его, перебирая волосы. Он поймал её руку и прижал к собственной груди, лёгким движением раскрыв полы одежды. Его сердце билось слишком быстро. - Запрети… - Нет… - очень тихо проговорила она, - зачем… если я хочу этого… Он отнял её руку от своей груди целуя каждый тоненький пальчик и оставляя плавящееся ощущение на бледной коже. Она закрыла глаза когда его губы вновь коснулись её. Оба двигали ими очень медленно и неумело. Ни у неё, ни у него никогда прежде такого не было. Йуу буквально пил её, оглаживая её шею и руки, слабо, но чувствуя шелк кожи под ним. Он оторвался от припухших губ и проложил цепочку мелких поцелуев по её щеке и скуле, начиная спускаться по шее. Когда он дошел до сумашедше стучащей на шее жилки он невесомо лизнул её. Эта мягкость любимой кружила голову. Её кожа показалась ему лёгкой и сладковатой, словно крем в сладостях.       Юноша отстранился лихорадочно глядя на неё. К его удивлению, Атсуко смотрела без страха, но он видел сейчас все её чувства в одном лишь взгляде. Даже слов теперь не нужно было, чтобы понять – его чувства взаимны. Он, дрожащими от волнения пальцами подцепил пояс её кимоно и тот легко поддался. Девушка перед ним глубоко вдохнула в предвкушении его прикосновений там, где касаться ещё никому не позволялось.       Стоило ему только дойти до второго и последнего слоя одежды, как девушка под ним дёрнулась и он испуганно отстранился. Она вскочила и панически попыталась прикрыться руками. Нет, ничего видно не было, но она, словно не хотела чтобы он что-то увидел, что-то страшное от чего она испугалась и побледнела. На глаза её навернулись слёзы когда она осознала произошедшее.       Это полностью отрезвило самурая и он уткнулся лбом в пол, кланяясь ей так, как ещё никому не кланялся. - Простите, я не должен был… - Нет! – крикнула она, но тут же дёрнулась испугавшись собственного вскрика, - нет… это ты прости… - Ложитесь отдыхать, Атсуко-сама. Девушка выглядела более чем расстроенной. Казалось, она вот-вот заплачет, но продолжала упорно закусывать губу. Она легла поспешно отворачиваясь от самурая прячась в одеяле, свернувшись в жалкий, маленький комочек. Ему было паршиво в душе. Хотелось что-то сделать и защитить её. В эту самую секунду, девочка выглядела особенно хрупкой и одинокой. - Я… прошу прощения лишь за то… что прервала нас… - послышалось из под одеяла, - за остальное, я извиняться не намерена. Эти слова ввели самурая в ступор, однако, он решил не продолжать разговор. Утро должно было принести облегчение им обоим.