Однажды на Гранд Лайне

Санджи, околев на морозе, переступает с ноги на ногу, чтобы хоть немного согреться. В руке теплится подостывший кофе, будоража нюх и сознание крепким запахом. Зубы сжимают сигарету, почти дотлевшую, и Санджи провожает заинтересованным взглядом студенток, пытаясь улыбнуться им застывшими от холода губами. Девушки, к слову, иногда замечали его, хихикали и убегали в Академию, пока большая перемена не закончилась. В какой-то момент внимание Санджи переключается в сторону дороги. Он замечает в толпе по шапке с черным помпоном председателя студенческого совета. Санджи резко дергается в её сторону, как очнувшийся на линии с током воробей, которому достался немалый заряд в пернатую задницу. - Ташиги-чан! - радостно хрипит Санджи. Ташиги поправляет запотевшие очки, различая рядом с собой высокий силуэт студента. - Здравствуйте, Санджи-сан, - вежливо отзывается она, чувствуя себя неуютно, - я просила вас не преследовать меня. - Хотел выразить вам свою любовь, - искренне выдыхает парень, стараясь огородить девушку от толпы. Ташиги не понимает, как в её руках оказался кофе, лишь грея пальцы о напиток, она понимает, что снова попалась на его уловку. Так уж сложилось, что за последнее время Санджи часто оказывался рядом, подсовывая девушке крепкий кофе или сладости в карман. Он помогал ей на переменах, разбирал бумажную работу в архивах и ловил прытких студентов-дебоширов. Ещё Санджи много болтал - говорил обо всём, начиная с того, какая на улице погода, и как прекрасно она в этот раз выглядит. Ташиги не станет врать, что ей приятно слышать из его уст комплименты, даже если шапка давно вышла из моды, да и пальто она не меняла уже больше пяти лет, бережно относясь к старым, но любимым вещам. И каждый раз он спрашивал её о доме, месте, где она выросла, где занималась искусством меча, особенно с интересом расспрашивал он её о додзе и об учителе, который преподаёт древнее искусство кэндо. Они поднимаются наверх, в кабинет директора, и она дает ему указания, кидая ключи от аудитории, где будет проходить конференция. - Все сделаю, Ташиги-чан, - обещает он, легко ловя ключи. - Надо успеть к часу перетаскать стулья и сдвинуть столы. Ты пока начинай, я подойду для настройки компьютера чуть позже. - Считайте, что уже все готово, - говорит он ей в дверях, покидая кабинет. Ташиги поправляет спавшие с носа очки, стирая пыль со стола директора и приоткрывая окно, чтобы проветрить помещение. Затем, разобравшись с будничными делами, к часу направляется в кабинет для семинаров, и, заходя, уже видит организованный внутри порядок, с расставленными столами и стульями, включенной аппаратурой для гостей. Санджи подает ей знаки, показывая, что сейчас закончит с разговором по телефону. - Маримо, мне некогда, Ташиги-чан пришла. Нет, я сказал в морозилке, а не в духовке! Идиота кусок, что непонятного?! Да, я не успел с утра приготовить… наконец-то до тебя дошло! Закажи что-нибудь или дождись, пока я приеду. Только ничего не трогай на кухне! В смысле жрать нечего? Ну тогда жри свое пиво! Все, я вешаю трубку. Он злобно жмет на кнопки, пыхтя ругательства в экран телефона. - Вы не устали? – учтиво спрашивает он, остыв и поглядывая на часы, - время еще есть до начала пары, думаю, мы успеем настроить технику. Она хмыкает, доставая флешку с материалами. Они освободились раньше, чем планировали и, присев на стулья отдыхать, снова болтали ни о чем. Девушка задумчиво покачивает стаканчиком с кофе, глядя, как темный кофейный напиток лопается крохотными пузыриками. - Насчет того, что я вас просил, Ташиги-чан, не берите в голову. Если не получается, то ничего страшного, - начинает Санджи, невзначай переводя тему. Он сидит рядом, откинувшись на спинку стула и закинув ногу на ногу. За ухом уже приготовлена сигарета, и Ташиги пару раз делала ему замечания, но потом сдалась. - Зоро-сан живет сейчас с вами, так? – тихо спрашивает в ответ девушка, не решаясь поднять голову. - Скорее прибегает, чтобы пожрать и поспать, - кривится блондин, словно это приносило ему крайние неудобства, - как дворовая собака. Поест, поспит и бежит дальше охранять свою территорию. - Не говорите так о нем. Это неприлично. - И почему маримо достается внимание всех самых красивых мелорин? – злится Санджи, - это совершенно несправедливо! Она смущенно поправляет очки. - Меня не интересует Зоро-сан так, как вы это подразумеваете. Он мастер в кэндо, и моя цель- превзойти его в поединке. - Вы выступаете на турнирах? – удивленно спрашивает Санджи, - я бы с удовольствием поддержал вас на соревнованиях в следующий раз. Она тихо выдыхает: - Зоро-сан перестал участвовать в турнирах по кэндо, забросив этот спорт и не оставив для меня возможности превзойти его официально. Вы знаете, его катана… Вадо Ичимонджи – очень древнее и сильное оружие. Оно уникально. Мастер Коширо отдал катану в руки Зоро ещё в первый его год учебы в додзе. - Вы думаете, он не достоин её? Она поджимает губы, и Санджи замечает, как девушка напрягается. - Раньше именно так я и думала, но потом поняла, что ошибалась, - она встречается с ним взглядом, - Вадо Ичимонджи будет принадлежать только тому мечнику, который станет сильнее Зоро-сана, и пока что… я таких не встречала. Она хмыкает своим мыслям. - Санджи-сан, вам знакомо кэндо? - В детстве Джаджи пытался привить мне любовь к бамбуковому мечу, но вряд ли это было кэндо, - хмыкает в ответ парень, - чуть позже он давал нам в руки настоящее оружие, сабли, рапиры, катаны, но я выбрал путь повара, и моя основная цель – готовить. Он смотрит на свои ладони, сжимая тонкие пальцы в кулак. - Руки повара должны знать вес ножа, но использовать его только как инструмент для готовки, поэтому я не мог использовать свои руки по-другому, - он тянется к сигарете за ухом, но вовремя останавливает себя, - потом я занялся тхэквондо. - У вас есть спортивные разряды? - О, нет, я занимался любительски, - улыбается он ей, - шеф-повар, в ресторане у которого я работаю, в свободное время преподавал мне тхэквондо. Вот у него имеется множество наград и званий. Парень мягко улыбается, и Ташиги замечает в его взгляде тепло и нежность, появляющиеся у тех людей, которые имеют доброе и заботливое сердце. - Как-то раз, ещё в начале нашего знакомства, мы оказались с ним на одной чертовой рыбацкой лодке, - губы трогает грустная улыбка, когда Санджи вспоминает собственное удивление от того, что временная ночлежка пришла в движение. В тот день он снова сбежал из дома, спрятался на пирсе, а потом обнаружил себя в открытом море с ворчливым взрослым мужчиной с забавными седыми усами и матерившимся так громко, что рыбалка в тот день не удалась, - мы попали в шторм, лодку повредило, и долгое время мы плавали в открытом море вдвоем. Потом нас нашли, изможденных жаждой и голодом. Именно голод показал мне, насколько важно ценить то, что у нас есть. Он встречается с ней взглядом, тихим голосом продолжая: - Старик сильно повредил ногу во время шторма, и когда нас уже нашли, ногу было не спасти. Её пришлось ампутировать, но это не мешает ему сейчас костылем набивать шишки персоналу ресторана. - Он для вас очень дорог, - тихо в ответ замечает девушка. - Он тот ещё ворчливый старый дед, - хмыкает Санджи, - который изведет все нервы, прежде, чем выйдет на пенсию. Она подается вперед, аккуратно касаясь ладони парня, чуть ободряюще сжимая ее. - Спасибо, что доверили мне вашу историю, - слишком серьёзно говорит она, понимая, что Санджи вряд ли будет говорить о таком первым встречным. Личные тайны- не для злых языков, а только тем, кто может откликнуться душой. И Ташиги импонирует это. Санджи сжимает тонкую руку девушки в ответ, накрывая поверх второй своей теплой ладонью. - С вами общаться одно удовольствие, Ташиги-чан. Звенит звонок, и они вздрагивают от неожиданности, оба понимая, что заболтались. Девушка поспешно выдергивает руку, подскакивая на месте, и смущенно поправляет съехавшие очки с покрасневшего лица. - Вам нужно идти на пары, - говорит она строгим тоном. Он понимающе улыбается, забирая телефон и задвигая стулья за ними. - Всего хорошего, Ташиги-чан, - мягко шепчет он на прощанье, когда девушка останавливает его, перехватывая чуть выше локтя. - Насчет вашей просьбы, Санджи-сан, - она тянет из кармана свернутую бумажку, вкладывая в чужую ладонь, - позвоните по этому номеру. Она встречается с ним взглядом, и сквозь толстые стекла очков темные глаза девушки смотрят упрямо. Её рука выдергивает спрятанную за его ухом сигарету, вкладывая следом за запиской в ладонь. - Я надеюсь, что у вас все получится. Он в молчании благодарит, принимая подарок и покидая кабинет для семинарских занятий. *** - У аллигаторов оказалась аллергия на красный перец! Представляешь?! Аха-ха! Если бы не запасы перца у Морли, то они бы нас сожрали! – раздается восторженный голос Луффи, звучащий с перерывами из-за плохой связи в Новом Свете, - мне тут нравится! Мы нашли поселение и сейчас отдыхаем. Тут у них, оказывается, есть связь! За одежду они разрешили позвонить мне. - Угу, - хмыкает Нами, раскинувшись на диване и меланхолично глядя на белый потолок своей комнаты, - там очень жарко? - Аха, нереально как! Но ночью становится очень холодно! Мы делаем ночлег из камней и спим в них. О, ты бы видела гигантских скорпионов! Аха, я уверен, тебе бы они понравились! - Не сомневаюсь, - кривится Нами, - когда ты возвращаешься? - Осталось немного пройти. Не знаю, Морли говорит, что ещё дней десять и мы доберемся до базы, где нас уже будет ждать вертолет, а там перебросят обратно в лагерь. Если снова будут кормить фруктами и кашами, то вернусь раньше. Как там Зоро и остальные ребята? У них все нормально?! - Не знаю, - бурчит Нами, отколупывая лак на ногтях, - я с ними не разговариваю. - Ты и Зоро поссорились? Фы-фы, а я все думал, отчего так рано виден звездопад! - Мы не ссорились! Просто я с ним не разговариваю, - надулась девушка. - Я плохо слышу тебя… ай, тут трубку у меня отбирают… пф-пф, я не закончил! Нами! Нами! Что тебе привезти?! Она устало выдыхает. - Ну, не знаю… - слыша пыхтение в трубке, и уже уверена, что Луффи не слышит её, задумчиво тянет, - привези мне мандарины. Связь обрывается, и Нами слышит гудки в телефоне. Она откидывает руку, устало уставившись в потолок и ощущая внутри усталость и пустоту. Чувство вины и смущение с каждым днем все больше съедают её изнутри, и Нами говорит себе, что нужно успокоиться, поговорить с Зоро и наплести ему что-нибудь в уши, чтобы, наконец, вернуть все так, как было раньше. Но, завидев его в Академии, она поспешно скрывается, чувствуя, что не может подойти первая. Под лопатками начинает свербить, ладони потеть, а сердце колотиться в груди, как ненормальное. Девушка неловко и разбито поднимается с кровати, облокачиваясь о подоконник и глядя на заснеженную дорогу перед домом. - А ведь завтра у кактуса день рождения, - бормочет она, с тоской думая о том, что могла бы вытащить его куда-нибудь поужинать или сходить развлечься в ночное время. Стоило бы завтра написать ему смс… Она замечает знакомую фигуру на улице, удивленно приподнимая брови, когда узнает в тонком силуэте женщины свою сестру. Нодзико смеется при виде того, как её спутник пытается удержать что-то в руках, но неуклюже роняет, и так же неуклюже поднимается, отчего теперь роняет сумку с плеча. Нами медленно приподнимается, подаваясь вперед и прилипая к холодному стеклу окна, с любопытством провожая их удаляющиеся фигуры взглядом. Её брови от удивления все больше ползут на лоб, когда Нодзико берет парня под локоть, неспешно бредя с ним шаг в шаг. Нами не чувствует, как от удивления у неё приоткрывается рот, и, опешив, девушка падает обратно на кровать. - Виви была права… - пораженно шепчет она, - у Нодзико действительно кто-то есть. А это значит, что… ох… Она вскакивает с постели, резко хлопая дверью и поспешно спускаясь вниз по ступеням. - Бельмере! - кричит она, испугав мать на кухне. Женщина оглядывается, видя запыхавшуюся младшую дочь в домашнем костюме с огуречной маской на лице и ошарашенными глазами, - ты знала, что у Нодзико появился парень?! Женщина пожимает плечами. - Твоя сестра взрослая женщина, у неё должна быть личная жизнь, - замечает Бельмере, возвращаясь к мытью посуды. - Но, но… - Нами запинается в словах, возмущенная случившимся, - но почему она мне ничего не сказала? Мать тихо смеется. - Нами, разве прилично вмешиваться в личную жизнь? Дай ей время, и когда Нодзико будет готова, то посчитает нужным поставить нас в известность. - Но ты-то как её вычислила раньше меня? –Нами с вызовом скрещивает на груди руки. Женщина бросает хитрый взгляд, поясняя: - Я что, зря столько лет работала в разведке Маринфорда? У тебя огурцы отклеиваются, иди умойся. И да! Не выдавай нас и не лезь к Нодзико с расспросами. Не ломай историю. Нами фыркает, приклеивая огурцы обратно и, возмущенно топая, забирается к себе в комнату. Она снова падает на кровать, в очередной раз уставившись в потолок. Мысли все чаще закручиваются вокруг того неуклюжего высоченного идиота рядом с Нодзико, уколом ревности касаясь её сердца. А вдруг этот идиот заберет её сестру из семьи? И что тогда? Нами снова придется возвращаться к семейному делу и заниматься мандаринами? Она в отчаянье накрывает лицо руками, понимая, что не хочет отпускать Нодзико точно так же, как не могла отпустить и Зоро. И этот страх остаться одной все сильнее грызет её изнутри, поедая девушке душу. - Ками-сама…. – отчаянно стонет она в тишине, - ну почему вся хрень происходит сразу…. Что может быть ещё хуже? Телефон тихо пищит об смс, и Нами нехотя шарит рукой по кровати в попытке найти его. Пальцы касаются холодного металла, и девушка подцепляет его, приоткрывая один глаз и активируя сообщение. «Входящий межконтинентальный звонок был совершен за вас счет. На вашем счету минус полторы тысячи белли. Всего хорошего, Ваш любимый оператор по связи». *** В выходной день снегопад прекратился, и солнце засверкало на чистом небосводе, отражаясь на белоснежном покрывале и ослепляя взор. Зоро напряженно стучит пальцем по рулю, глядя на двухэтажный старый кирпичный дом напротив, у которого припарковался. В окнах на верхнем этаже он замечает силуэты людей, находя один конкретный и наблюдая за ним. Зоро перебрасывает телефон на другое ухо, перебивая своего собеседника: - Его зовут Лео Тонтатта, ему лет пятнадцать и он где-то прячется на Гранд Лайне. - Зачем тебе несовершеннолетний, Ророноа?! - Багги, ты идиот, это в твоей команде он был, когда ты разбойничал на игрушечной фабрике. Так что эти вопросы ты мне не должен задавать. - Я уже сотню раз говорил, что у меня нет детей! Он был не со мной! - Да мне плевать на это. Не хочешь проблем на голову- найди его на Гранд Лайне как можно скорее. - Ророноа, Гранд Лайн огромен! У тебя связей намного больше, чем моих ребят! Я и так отправляю их следить за фабрикой, а теперь ты хочешь, чтобы я ещё мальчишку искал! У меня нет таких возможностей! - Даю тебе не больше месяца. - Стой! Ты слышишь, что я тебе говорю?! Так не делаются дела! Зоро обрывает связь, убирая нагретый телефон в карман джинс, и, выдернув ключи из задвижки, поспешно выходит из машины. Он выдыхает облачко горячим дыханием, вскидывая голову и видя силуэт повара в окне на втором этаже. Холодный воздух забирается под куртку, но мечник не замечает этого, он смотрит на окно, думая о том, как завитушка сейчас варит кофе, стоя у плиты или готовит обед. Его волосы растрепаны, а на лице легкая щетина. На худых поджарых плечах висит большая по размеру футболка. Рядом на столе тлеет сигарета, наполняя кухню запахом курева, крепкого кофе и сытной еды. Нестерпимо хотелось к нему. Зоро взбирается по ступеням, перепрыгивая через одну и оказываясь у двери, щелкает ручкой, понимая, что дверь не запирали. И всего на секунду, переступая порог, ему приходит в голову мысль, что завитушка мог пригласить кого-то домой, и обед он готовил не для Зоро. Звук шипящего масла на сковородке доносится до ушей мечника, оглядывающего чистую прибранную комнату. На диване открытый ноутбук с недописанной контрольной, а рядом гудящий обогреватель, наполняющий комнату теплом. Зоро поспешно скидывает кроссовки, следом на ходу забрасывает на диван куртку, чтобы как можно скорее оказаться на кухне, где обоняние улавливает тонкий знакомый запах. Непривычный для стряпни Санджи. В маленькой кухне горит свет. Санджи зажимает сигарету зубами, когда ставит в центр стола дымившийся в кастрюльке горячий бульон. Он не сразу замечает Зоро в дверях, от неожиданности вздрогнув. - Какого черта ты так рано? - раздраженно набрасывается на него повар, - я же специально спрашивал тебя, во сколько ты вернешься, глухой кактус, не понимающий прямых намеков! - Что это, завихрень? – удивленно выгибает брови мечник, насмешливо хмыкая и кивком головы указывая на заставленный блюдами стол, - кого-то ждешь помимо меня? Санджи раздраженно скидывает полотенце, выключая плиту, когда мечник садится за стол. Зоро водит носом, прикрывая глаза и ощущая кольнувшие внутри него старые чувства, навеянные давними приятными воспоминаниями, которые мечник сразу не может припомнить, но от них внутри все теплеет. На столе было много сезонных блюд, умостившихся в маленькие порции. - Я вижу, что тебе захотелось традиционной кухни Ист Блю, - хмыкает он, складывая руки в знак уважения перед приемом пищи, и, взявшись за купленные ранее из супермаркета палочки, накладывает себе блюда, - набэ из дайкона? Серьёзно? Где ты его нашел в магазине? - Заказать было несложно, - Санджи обходит стол, наливая бульон даси и ставя его рядом с мечником, - традиционная культура васёку в зимний период предполагает использование природных богатств и нацелена на здоровое питание в гармонии с природой. В корнеплодах в зимнее время повышается содержание полезных веществ и вкус, а употребление их в вареном виде согревает тело. Зоро ест торопливо, запивая бульоном и понимая, что не может насытиться. Санджи убирает пустые чаплышки, и, устав, садится напротив, доставая приготовленную сигарету за ухом и собираясь курить. - «Ити-дзю сан-сай» - идеальный пищевой баланс, - выдыхает Санджи после того, как закурил, - сочетание сезонных овощей с рыбой создает идеальное меню васёку. Но я все равно оплошал. То, что ты ешь- не настоящая культура. Здесь не хватает красоты. Если когда-нибудь будешь в «Баратии», особенно на ежегодном празднестве, я покажу тебе настоящее сезонное васёку. У нас даже есть специальные приборы для подачи блюд. Ты оценишь. - Приглашаешь меня к себе в ресторан? – Зоро откидывается на спинку кресла, держа в руке рисовый шарик онигири. Он не успевает запихнуть его в рот, когда чувствует пинок в голень, промахиваясь и раздраженно рыкнув от неожиданности, - какого черта? Санджи хмурится, ощущая накатывающую на него усталость. Он не ожидал, что Зоро приедет так рано, планируя немного отдохнуть в тишине и решить, как лучше поговорить с ним. В последнее время настроение Зоро было паршивым, особенно после ссоры с Нами. Как бы этот идиот ни пытался отрицать очевидное, но девушка в его сердце занимает особое место, колыша не только настроение мечника, но и его самочувствие. Зоро пропускал занятия, уезжал по делам и возвращался ночью или под утро, злой, не выспавшийся и часто отказывающийся от еды. Санджи, как повара, последнее задевало очень сильно. - Традиционная кухня васёки- не моя специальность, - замечает он, когда Зоро запихивает рисовый шарик целиком, надувая щеки и разжевывая рис с начинкой, - мне пришлось консультироваться со специалистом, поддерживающим семейные традиции. А таких семей в Ист Блю осталось единицы, чтоб ты знал. И найти хотя бы одну было очень сложно. - И что? – хмыкает Зоро, скрещивая на груди руки, - для чего ты это делал? - Мне пришлось напрягать Ташиги-чан в своих поисках. - Я думал, что тебе нужны документы из посольства. - Маримо, ты иногда наивный, как дитя малое, - смеется повар, - каким образом студентка из Академии, хоть и такая умная, как Ташиги-чан, может мне помочь с документами? - Какого хрена ты мне тогда наплел всю эту чушь, завихрень? – вспыхнул задетый мечник, - опять начинаешь бесить меня. Санджи откидывается на спинку стула, смеясь в ответ. Зоро раздраженно цыкает, скрещивая на груди руки, но не обижаясь. От столь сытного, невероятно гармонично-духовного обеда ругаться не хотелось. Хотелось покоя и умиротворения. Теплый дайкон согревает изнутри, а на языке далекий позабытый вкус онигири, то и дело всплывающий в памяти обрывками давних воспоминаний. В теплых комнатах додзё был тот же запах – насыщенный, густой, наполняющий изнутри силами самой природы, где жизнь и кэндо находились в тесном единении с окружающим миром. Вкус даси оседает на языке. - Кому ты звонил? – тихим, не своим голосом спрашивает мечник, замирая. Санджи внимательным взглядом светлых голубых глаз вперивается в окаменевшего напротив мечника, расслабленного ужином и начинающего что-то подозревать. - Ташиги-чан была очень мила, рассказав, кто ещё обладает секретами васёку, - он неторопливо скидывает пепел в пепельницу, снова поднимая взгляд на мечника и заглядывая в его настороженные серые глаза, - мне пришлось здорово напрячься, чтобы найти некого Коширу-сана в старой части Ист Блю. Но, думаю, это того стоило. На кухне резко остановилось время, замерев на пару долгих секунд. Зоро, пораженный, отмирает. - Что ты сейчас сказал? – тихим угрожающим тоном произносит Зоро. Санджи насмешливо фыркает, ожидая такой реакции: - Почтенный учитель старого додзе легко согласился поделиться секретом, когда я сказал, что должен утереть тебе нос. Санджи успевает поднять пепельницу, когда Зоро взмахом руки сносит пустые чашки на пол. Повар меланхолично поднимается, оставляя пепельницу в стороне, когда его хватают за ворот рубашки и грозно нависают. - Какого черта ты творишь? – сквозь зубы рычит мечник, - нахрена ты вот это все сейчас устроил?! - Он спросил у меня о твоем здоровье, маримо, и пригласил к себе. Зоро дрожащими руками толкает его, и Санджи ударяется спиной о холодильник, морщась от неприятных чувств. Зоро заламывает свои руки, крутится на месте, затем снова делает к нему шаг, оказываясь слишком близко, выдергивая сигарету и отправляя её в раковину. Он заглядывает к нему в глаза, пытаясь найти ответы на свои вопросы, в ужасе понимая, что мир резко стал куда-то катиться в не ту сторону, и Зоро просто-напросто не поспевал за ним. Он облизывает свои губы, раздраженно рыча в лицо напротив: - Что ты ему ещё сказал? Санджи молчит, выдерживая чужой напор. Он выдыхает дым в лицо напротив, заставляя не ожидавшего такого Зоро закашлять. Санджи вытаскивает смятый клочок бумаги, показывая его на уровне лица мечника и так же медленно тянется к джинсам Зоро, легким движением пальцев пряча его в оттопыренный карман. - Он ждет твоего звонка, - как приговор выносит Санджи, и Зоро прикрывает глаза, понимая, что мир окончательно рухнул. Он оскаливается, насмешливо и злобно хмыкает, приподнимая взгляд и встречаясь со взглядом Санджи, сейчас чувствуя к нему такое отвращение, словно парень наплевал ему прямо в душу. Но Зоро сам виноват, раз решил рассказать ему свои тайны. - Знаешь, завихрень, сейчас ты перешел границу, - низким голосом говорит он ему, - и ты пожалеешь об этом. Он отпускает повара, не глядя переступает через посуду и уверенно направляется к выходу. Санджи в молчании стоит у холодильника, слыша, как хлопнула дверь. - С днем рождения, маримо-кун, - тоскливо хмыкает он, на душе ощущая тяжесть. *** На следующей неделе ноября наступила непривычная оттепель, отчего выпавший снег стал таять, и кроссовки то и дело промокали от луж и грязи, но Санджи не замечал этого. Он приезжал в Академию пораньше, покупал Ташиги кофе и помогал ей с мелкими поручениями. Он ловил на себе случайные взгляды Нами, но никак не мог поговорить с ней, потому как девушка избегала его. Зоро с того дня он больше не видел. Мечник забрал катаны и не появлялся в Академии, пропадая где-то по своим делам. Санджи вначале это не заботило, он нагружал себя работой, подрабатывал в кафе в ночные смены и все чаще проводил время с Ташиги, находя в девушке-мечнике непередаваемое очарование. Но неожиданная апатия набрасывается на него тогда, когда с ночи он возвращается утром домой, с работы, как никогда ощущая себя усталым. Открывая дверь холодной квартиры, он снова смотрит в пустующий угол, снова не находя там чехла с катанами. Холодный диван скрипит, когда парень устало падает, раскидывая руки и ноги в стороны. Даже готовить не хотелось, особенно, с учетом того, что есть некому было. Санджи раздраженно растирает глаза руками, заставляет себя подняться, закрыть окно, прибраться в комнате, взять бутылку пива и лечь в тишине на диван, включив на ноутбуке музыку. В прохладную комнату постепенно начнет возвращаться тепло, и только Санджи чувствует холод и ту самую апатию, что всецело поглотила его.