Люби меня

Улыбчивые гости, светские личности, куча фальшивых улыбок перед Чживон, и поэтому она пыталась скрыть свою печаль за «слезами счастья», как их именовала её слишком ласковая свекровь, протягивая вышитый платок. Вот только слезы, которые хрусталем скатываются по бледных щеках девушки из-под вуали фаты, совсем не из-за счастья, или радости, а из-за того, что она буквально только что соврала. Соврала всем: родителям, друзьям, себе, а в первую очередь новоиспеченному мужу, как только ответила «да». И никого не заботили желания Со. Мать за все торжество даже не подошла к ней ни разу, в отличии от отца. Он хотя бы удосужился спросить, как Чживон себя чувствует. — Вас это хоть когда-то волновало? — дрожащим голосом спросила девушка, даже не поднимая взгляда. Отец мгновенно разозлися, и поспешил отвести дочь за руку, больно сжимая запястье. — Но ты же понимаешь, что если бы не это замужество, то ты бы и мечтать не могла больше ни о своем университете, ни о шмотках, ни о такой жизни, — прошипел мужчина на ухо. — Ты ещё должна быть благодарна господину На, что он разрешил своему сыну жениться на такой недотёпе, как ты. В венах Чживон в тот момент текла ненависть. Потому что Со знала, что семья просто продала её замуж, взамен на финансовую помощь от компании, которой владела семья На. Пусть бы и обанкротились отец с матерью, Чживон бы набралась смелости, чтобы сбежать до помолвки, но проблема была ещё и в женихе. На Джемина она слишком хорошо знала. Вечно улыбчивый, но холодный, с вагоном чувства собственного достоинства, и без ощущения земли под ногами. Всегда по жизни он смотрел на всех свысока, и любил указывать на любые недостатки других людей, критикуя, по поводу и без. Да, многие порывались всегда высказать ему в лицо то, что думают, но взамен, кроме его изрядно длинного языка, и вечно задранного носа, в нем нельзя было найти ни единого изъяна: любимчик всех девчонок, король тусовок, образованный и начитанный донельзя, он занимался спортом, следил за всеми событиями в мире и политике, и имел ухоженную, безупречную внешность и высокий статус. Еще со скамьи средней школы, когда Чживон и На учились вместе, она невзлюбила грубого мальчишку, который постоянно пытался напакостить ей. Сначала это были простые издевки, и безобидные подшучивания, но со временем, когда они уже были старшеклассниками, то его задирки перешли черту дозволенного. Со своей свитой, полагающейся любому богатенькому хаму, он никогда не мог не отпустить своего комментария в сторону девушки. «Ой, смотрите, какие у Чживон милые трусишки!» — эта фраза запомнилась ей очень хорошо, в тот момент, когда под общий гогот всех Со, перецепившись через его подлую подножку, упала в коридоре с задравшейся до груди юбкой. Такого позора, как тогда, она бы вряд ли ещё где-то в жизни смогла бы испытать. В колледже, когда Чживон уже была достаточно симпатичной юной леди, то за ней ухаживал парень. Красивый, милый, из порядочной, хоть и не очень богатой семьи. И он был, судя по всему, первым и последним в жизни девушки, ведь на одном из их свиданий, Джемин просто подошёл, и безо всякого придупреждения просто поцеловал засосал в десны Чживон. После этого, ни одного парня у Со не было. И, на удивление, даже одногрупники словно шарахались от нее, как от прокаженной, когда девушка просила ручку. И, вот, спустя все годы, которые Чживон терпела вынужденое присутствие На Джемина в своей жизни, её решили ещё и замуж за него отдать. За самого ею ненавистного и грубого человека на свете. Бездумно рассматривая пол, Чживон будто не слышала всего того, что говорил регистратор. Совершенно на автомате она поставила подпись, и позволила руке Джемина надеть кольцо на безымянный палец, не предпринимая ничего более. Но грозный взгляд парня не сулил ничего доброго, поэтому девушке пришлось перебороть себя, и надеть ему кольцо на руку, признавая своим мужем. — А теперь жених может поцеловать невесту, — сказала женщина, мечтательно вздохнув. Как в замедленном кадре, Джемин с хитрой улыбкой начал поднимать белую вуаль с лица Со. Ей захотелось скрипеть зубами в тот момент, когда его руки коснулись талии, но Чжи предпочла просто зажмуриться, чтобы не видеть этого противно-довольного лица. Губы На коснулись её губ, не совсем настойчиво вовлекая в поцелуй, словно он знал, как сильно новоиспеченная жена хотела ударить его прямо в лицо своим свадебным букетом. Со всех сторон послышались истошные восторжения гостей, и активне щелканья фотоаппаратов. И этот ужас ещё попадёт в газеты… В прочем, после этого поцелуя Чживон предпочитала ни разу не пересечься со своим женихом за всю свадьбу. Хотя он в прямом смысле сиял, как медный таз, принимая поздравления своих друзей и близких. Лицемер. Будто Со не знала, что ему приносит удовольствие только одна мысль о том, как она его ненавидит в этот момент. Время близилось к полуночи, и девушка бы просто методично поедала якобы свадебный, торт, наслаждаясь малиновой пропиткой, вот только перед девушкой как будто из-под земли вырос Ли Джено. Шафер жениха, а по совместительству — лучший друг и такой же противный задавака, который относился в свое время к той самой «свите» Джемина. — Тебя там твой муж спрашивал, пора ехать на первую брачную ночь, — с претензией сообщил темноволосый, потягивая шампанское. — Ты очень рада? В отличии от родителей и самого Джемина, только Ли был в курсе отношения Со к этому замужеству, и чем не был прочь её позлить. Она бы не сдержалась от такого же столь колкого ответа шаферу, но как только Чжи набрала в легкие побольше воздуха, то под рукой возникла мать, в миг сбив с девушки всю спесь. И главное, что по лицу этой женщины было видно: такого слова, как совесть, или материнская любовь, она никогда не слышала. — Джемин тебя уже ищет. Поторапливайся, не заставляй своего мужа ждать, — казалось, будто запрограмированным под приказы голосом, заявила женщина. От этого у Со нервно поджались губы. Неужели их так сильно интересовала её личная жизнь? Что им с того? Выдали замуж — так и выдали, зачем-то хоть беспокоиться о ночевке молодожёнов? Но девушка не желала привлекать много внимания со стороны, поэтому молча кивнула, хотя и хотелось бы сказать обоим пару ласковых. Госпожа Со всегда пеклась о своем муже. В каком бы он не был настроении, она бы никогда не позволила себе показать слабину. Но в свое время её так же выдали замуж по рассчету, как и Чживон. Но если она молча смирилась, и стала управительницей в своем доме, то как раз Чживон была не из таких. Да, чувств она ни к кому не испытывала, и не встречалась ни с кем толком, но если бы на этот момент у неё был молодой человек, то девушка решилась бы сбежать с ним. Но из золотой клетки, в которой она родилась, найти выход в одиночку было бы не так просто. Поэтому родительский дом она меняла на совершенно новый, и чужой, с нелюбимым и самым прескверным человеком, когда-либо присутствовавшим в её жизни. Но, видимо, такова её судьба, думалось Чживон, когда те же «слезы счастья» бежали по щекам который раз за день, прячась от чужих глаз. Джемин не обращал на свою жену внимания, а только внимательно смотрел на дорогу, пока в машине играла какая-то старая песня. Надо же, даже не пил на собственной свадьбе. А это говорит если не все, то многое. По приезду в дом, Чжи просто закрылась в ванной до утра, из-за чего Джемин тихо ухмылялся, лежа в их новой постели. Он не знал, но догадывался, что до утра, Чжи будет плакать, пока не уснет, сидя на стиральной машинке, прямо в свадебном платье, и с фатой в руке.