Мечтатель

«Я хочу показать тебе одно место» Именно на этих словах закончилась обыденность, и начался совершенно другой мир, не похожий на тот, в котором Кашин привык жить. Цыркунов молча, направился куда-то, Даня направился за ним, наверно, не до конца понимая, что происходит. Они шли, и мир казался Данилу иным. Те места, среди которых он проходил каждый день, пройденные по несколько сотен раз улицы, такие знакомые дома. Все это словно никогда прежде не появлялось в его жизни. Он осознавал это все по-другому, ведь раньше он замечал лишь грязь, неопрятность, но не сейчас, когда целью его прогулки было что-то другое, а не попасть на очередную тусовку. Миша остановился. Они стояли рядом с автобусной остановкой. Даня лишь вопрошающе посмотрел на Цыркунова. -Нам нужно выехать загород, хорошо? – Парень посмотрел на друга, роясь в карманах в поисках мелочи. Его вопрос остался без ответа, Данил, по всей видимости, был слегка растерян. Один единственный фонарь тускло, изредка мигая, освещал остановку с разбитыми стеклами, а в тех местах, где от стекол хоть что-то осталось, они были полностью заклеены рекламой, какими-то оборванными кусками бумаги и постерами. Миша задумчиво смотрел вдаль, на дорогу, ожидая автобуса. Но словно не замечая Даню. Кашин с недоверием стоял позади Цыркунова, пытаясь понять хоть что-то. С легким шумом, словно сминая под собой асфальт, подъехал долгожданный автобус. Миша повернул голову к Дане, приглашающе качнув ею в сторону автобуса, направился к его дверям. Дане, все так же растерянно, пошел за ним. Внутри было абсолютно пусто, ни одного пассажира, лишь кондуктор с водителем устало переглядывались, на каждой остановке. За окном мелькали фонари, слегка освещая окружение, со временем они появлялись все реже, давая понять, что парни уезжают из города, от цивилизация. Данил инстинктивно потянулся в карман за наушниками, но, не обнаружив их там, вспомнил, что он едет не один, и что сейчас ему нужно общаться со своим попутчиком. Хотя, пожалуй, доставать наушники в дороге – лишь привычка, а не желание. Просто попытка скрыться от окружения. Но сейчас ему не хотелось этого, он был не против общаться с Мишей, эта привычка сейчас совершенно не нужна была ему. Но времени на общение не осталось. Автобус резко остановился в темноте, из окна не было видно абсолютно ничего. Кондуктор с водителем усталым взглядом проводили выходящих парней и начали беседу, которая уже была скрыта от слуха Дани с Мишей. Место, где они вышли, сложно было назвать чем-то вроде остановки. Лишь бескрайнее поле с колышущейся изумрудной травой. Вдалеке виднелось неясное Дане строение, напоминающее жилой дом, но наполовину разрушенный. Под светом луны и звезд Миша направился в сторону здания, через траву, позвав Кашина с собой. -Смотри – Начал Миша – Мы приехали в мое любимое место. Это что-то вроде неоконченной стройки. Я понятия не имею, откуда это здесь, но выглядит завораживающе. – Парни подошли впритык к зданию, оно было ограждено металлическим забором, в некоторых местах уже развалившимся. Здание имело пять достроенных этажей, а в самом верху было несколько недостроенных кусков стен и окон. – Пошли – произнес Миша, проходя между прутьями старого забора – Поднимемся наверх. Внутри все выглядело очень пугающе и ненадежно. Голые стены, на которых чем-то вроде акрила было написано много слов, которые Кашин не успел прочесть, во многих местах они давно сломались, растения, проросшие сквозь кирпичи, грязь и пыль, ставшая частью этого дома. Бетонная лестница не внушала доверия, но Цыркунов с легкостью без страха поднялся по ней, его примеру последовал и Данил. И вот взору Кашина открылось поле. Бескрайнее, такое прекрасное. Трава покачивалась на ветру, отблескивая, отражая свет звезд. Миша сел на холодную каменную "крышу", его примеру последовал и Даня. - Я хочу рассказать тебе об этом месте больше, ты не против? Но мне придется начать издалека. Данил заворожено смотрел в глаза Цыркунову, казалось, что именно в этот момент он узнает тайну, столь сокровенную и прекрасную, какую за всю свою жизнь он не познавал. -Я бы хотел начать с места, где мы познакомились. Символично, не так ли? – Миша улыбнулся и продолжил – Я общался с одной девкой, она была моей самой близкой подругой, почти единственной, остальные в моем окружении были лишь "знакомыми", к которым толком нельзя было обратиться за помощью, ну, между нами не было доверия. И эта девушка… Она как-то раз предложила мне прийти на некую «тусовку», под предлогом того, что я смогу найти друзей. Я сходил с ней туда пару раз, но потом… - Цыркунов тяжело вздохнул –У нас была жесткая ссора, она перестала со мной общаться, и я остался без друзей, в одиночестве. Тогда моей единственным способом связи с социумом стали эти пьянки. Я приходил туда, часто меня игнорировали, да и я сам боялся начинать диалог, просто знаешь, я почти некогда не был особо социальным. Поэтому я напивался в хлам и только тогда меня начинали замечать, общались со мной. Пусть даже тогда мне не особо были интересны эти диалоги, я цеплялся за каждую попытку с кем-то пообщаться, потому что даже без такого общения я чувствовал себя еще хуже. Но потом я задумался о том, что все это мне очень вредит. Не только физически, но и морально. Это было что-то вроде щелчка, я толком не могу сказать, почему я вдруг осознал это. И я пытался оградить себя от этого вредного общения, но как ты можешь понять, это было сложно, ведь я не могу изменить свои привычки и потребности просто в один миг. Я искал какую-то информацию о социализации в интернете, в итоге натыкался на различные книги. Изначально это были типичные бессмысленные книги о "саморазвитии", но потом я стал разбираться в книгах, выходил на новые. Я впервые начал читать в большом объеме, не считая школы. Мое мировоззрение изменилось достаточно быстро, за пару месяцев, поэтому я резко начал обесцениваться в глазах тех, с кем я общался. Со временем я все больше стал читать художественной литературы, интересоваться космосом. Да, пожалуй, именно космос во всей своей красе и загадочности стал для меня ориентиром. Это стало проявляться даже в одежде, я начал носить мягкие уютные свитера и свитшоты пастельных цветов, цветов космоса. Это еще больше отдалило людей от меня, стереотипы очень часто мешают жить. Когда я выпивал, я, как обычно терял контроль над разумом, но не просто терял стеснительность, я начинал говорить о том, что мне нравится. И да, это нравилось только мне, они собирались там лишь выпить, перемыть кости друг другу, развлечься. Ни одному из них не были интересны стихи или космос, да вообще что угодно кроме выпивки. И меня просто перестали звать на эти тусовки, а сам я не особо уже и тянулся туда. Но это все еще было огромным ударом для меня. Я лишился единственного общения, которое присутствовало в моей жизни. Тогда я еще больше погрузился в книги. И в один момент мне захотелось попробовать стать еще ближе к тому, что я так люблю. Я попробовал писать. Сначала в творчестве я искал лишь утешение и замену обществу, но я нашел в нем что-то большее. Я нашел в нем себя, нашел в нем смысл существования. И я писал, забывая о прежней жизни, я свыкся с отсутствием общения, я увидел, какими же поверхностными были все мои попытки найти помощь в ком-то другом. И в итоге я полностью свыкся с такой жизнью, мне хватало моих стихов, книг и мыслей. Я бродил по Питеру в поисках вдохновения. Я находил много красивых, прекрасных мест, которые до этого я не видел лишь из-за того, что до этого не хотел гулять в одиночку, а те, с кем я общался, особо не интересовались улицами Питера, да и вообще не любили ходить дальше привычных мест. Я садился на рандомные автобусы, трамваи, изредка на обычные маршрутки и выходил в тех мессах, которые казались мне интересными. И однажды я сел в автобус, который до этого мне не встречался. Всю дорогу в него садилось не так много человек, этот маршрут не казался мне особо востребованным. Из интереса я решил доехать до конечной, пытаясь узнать, что же это за маршрут. В итоге я так и не узнал этого, но этот путь привел меня сюда. К этому заброшенному зданию, на котором мы сейчас сидим. И знаешь, это место меня очень вдохновило. Здесь, в полной разрухе я смог увидеть красоту. Все изъяны этого здания стали для меня достоинствами. Безумно красивое небо, блестящая изумрудная трава и старое, на первый взгляд некрасивое здание, которое должно портить все красоту дополняли ее. Это словно стало катарсисом для меня. В полной разрухе я увидел искусство, красоту. Подобно моей сломанной и бессмысленной жизни, которую я исправил, найдя в ней нечто прекрасное. И я полюбил это место. Я ездил сюда при каждой возможности. Это место стало моим вторым домом. Я брал вдохновение из разрушенного здания, писал и творил здесь. Это все стало таким родственным для меня, словно уже частичка меня навечно поселилась здесь. И я стал расписывать своими стихами стены внутри, мне хотелось как можно больше стать одним единым с этим местом. Благодаря этому месту я стал тем, кем я являюсь, и я полностью избавился от гнетущей неуверенности от одиночества. Наверное, это все, что я хотел бы тебе рассказать, ведь продолжением этой истории является настоящий момент – И Миша посмотрел на Даню глазами, наполненными космосом, надеждой и невероятной любовью ко всему происходящему, чем-то неземным. Кашин молчал. Он был шокирован, не мог связать и слова, чтобы описать то, что он почувствовал после рассказа Цыркунова. Данил переосмыслил многое, он увидел, насколько человек, которого он недавно ненавидел, похож на него. Похож своей проблемой, но не похож тем, что он смог решить ее, эта «непохожесть» и бесила его изначально, но теперь он был восхищен, очарован и с замиранием сердца ожидал дальнейших слов Миши. Данил понял, что он вполне может решить свою проблему так же, как и Цыркунов, что он просто игнорировал эту возможность, списывая на ее нереальность и ненужность. Цыркунов прекрасно понимал молчание друга, поэтому продолжал свой монолог, давая Кашину полностью успокоить свои мысли. -Хочешь, я прочитаю тебе свои стихи? Я храню свою книжку с записями тут, ведь именно тут меня настигает вдохновение. Мне надо спуститься вниз, она лежит там. – Миша привстал – Но перед этим… Не сочти меня за сумасшедшего, но я храню здесь бутылку вина, на случай, если я приведу сюда друга, и нам захочется разбавить диалог. Знаю, звучит странно, но я правда всегда надеялся на то, что смогу показать это место кому-то еще, поэтому – Миша смущенно улыбнулся и поправил волосы, дабы занять руки и не выглядеть глупо – Не хочешь выпить? -Конечно, хочу – Улыбнувшись, сказал Кашин – Это ответ на оба вопроса. Миша быстрым шагом спустился вниз по лестнице. Около минуты вокруг стояла полная тишина. После Миша поднялся, держа в одной руке бутылку вина, а в другой небольшой блокнотик, видимо ту самую "книжку с записями". Цыркунов присел чуть ближе к Кашину, чем до этого, поставив между ними бутылку. "Правда, у меня нет штопора, сможешь открыть так?" – Миша неловко улыбнулся. Данил открыл бутылку очень легко, да, у него уже был опыт. -Погоди –Данил потянулся в карман и достал пачку сигарет –Не привык пить без никотина. Будешь? С гранатовой кнопкой – Он протянул сигарету Мише. -Оу –Цыркунов взял сигарету в руку и осмотрел ее –Честно, давно не курил, но думаю, за компанию можно. Кашин достал из кармана металлическую зажигалку черного цвета, она была пошарпанная, с маленькими царапинами, било понятно, что своему хозяину она служит уже давно, возможно несколько лет. Пара ловких движений пальца по колесику и яркие искры взмыли вверх и тут же растворились, давая начало огню. Сгусток обжигающей теплоты вылился в сосредоточенный поток, создавая вокруг себя едва заметный ореол рыжего света. Издали это возможно было похоже на небольшую звезду, окруженную темнотой, словно пустотой космоса. Зажатая в зубах Данила, сигарета коснулась огня и начала медленно тлеть изнутри, оставляя дымный след, это же произошло и с сигаретой Миши. Цыркунов бережно раскрыл блокнот где-то посередине и быстро пробежался глазами по странице, дабы понять, что за стих он открыл –Вот, этот вполне неплох, я написал его одним из первых –Он вдохнул дым, задерживая его в легких на пару секунд, стараясь распробовать гранатовый привкус, а затем выдохнул, возвращаясь взглядом на страницу блокнота. Всю ту ночь Миша читал стихи, прерываясь на то, чтобы выпить красного как кровь вина или вдохнуть сигаретный дым. Кашин заворожено внимал каждому слову, следил за каждым движением, вплоть до движения губ, читающих стихи. Он пытался скрыть тихое восхищение, ведь он совершенно не привык хвалить кого-то, да и вообще показывать эмоции. Но холодная ночь, бесчувственное звездное небо и дурманящее сознание вино с табачными вихрями дыма слишком сильно впечатляли его, от чего глаза его были наполнены умилением и восторгом. Лирика этой атмосферы настолько поглотила парней, что они оба совершенно оторвались от времени. Горизонт слегка порозовел, но вокруг все еще было темно. Это отвлекло Цыркунова он потушил последнюю сигарету и обратил взгляд к Данилу. -Пожалуй, нам стоит закончить – Произнес Миша, улыбаясь, глядя на розовеющий небосвод. -Скажи… А вы все такие? - Данил повернулся к другу. -Кто "мы"? - спросил Совергон, не отводя глаз от ночного неба. - Ну... Писатели... Такие необычные что ли... - теперь уже Кашин поднял взгляд куда-то в пустоту космоса. Темноволосый усмехнулся. -я бы не назвал себя писателем, да и вроде я совершенно обычный, скорее странный, наверно поэтому со мной перестали общаться... Но я рад, что у меня есть ты. На секунду Кашин замер в ступоре. Не так давно он считал, что ненавидит Цыркунова. Сейчас же этот самый человек говорит ему, что рад их общению. Честно, Данил не помнил моментов, когда кто-то говорил ему что-то подобное. Сейчас он был готов до утра доказывать Мише, что он не странный и рассказывать о том, насколько он прекрасен. Это было так чуждо ему, что вводило в недоумение. -Т-ты не странный… Ты словно особенный, ты прекрасен, Миша, ты… – Кашин хотел сказать еще что-то, но ему стало стыдно за свою искренность и он отвел взгляд. Щеки Цыркунова залились румянцем. –Ты правда так считаешь? –Подобно Данилу он не привык к комплиментам и просто добрым словам в свой адрес. Смущенные парни в полной тишине спустились со здания, последний раз взглянули на покачивающуюся траву, отливающую розовым из-за рассвета, и отправились на остановку. Автобус приехал достаточно быстро. Всю дорогу они провели молча. И лишь изредка переглядывались, тут же смущаясь, улыбаясь и отводя взгляд. Они вышли на одной остановке, перед прощанием Миша произнес: «Спасибо за эту ночь, ты прекрасный друг» и обнял Кашина в знак благодарности. По телу Данила прошла мелкая дрожь, а затем жар, исходящий словно из сердца. Эти объятия показалось ему очень милыми, он смущенно приобнял друга в ответ и улыбнулся своему смущению. Парни разжали объятия и неловко улыбнулись друг другу. -До встречи –Цыркунов помахал другу рукой –Надеюсь, она будет скоро. Кашин шел домой по тихому спящему Питеру и с теплом и приятной дрожью в сердце вспоминал прошедшую ночь, стихи, звезды-точки и милую улыбку Миши, надеясь на то, что их следующая встреча и впрямь «будет скоро».