Чему быть, того не миновать

«Где мальчик?»

По спине Азирафаэля толпами бегали мурашки размером с китов. Возможно, даже с Кракена, и это казалось более логичным. Ему было, чем бегать. — Вот он, — не дождавшись ответа от замявшихся предателей, воскликнул Гавриил. — Адам Янг. Адам выглядел спокойным, но Херувим даже с расстояния чувствовал, что что-то не так. Это не было похоже на страх, стеснение или что-то подобное. Это было всё вместе, ядрёная смесь, из-за которой всё могло пойти совсем не так. Азирафаэль мысленно зачитал пару молитв на всех известных языках. Кроули поморщился. «Не стоило так налегать на латынь, Ангел. Да и не думаю, что у кого-то, даже у Неё, там, у вас, есть время внимать твоим просьбам». «Это для собственного спокойствия, Кроули. А врываться в чужие мысли без разрешения невежливо! И не возражай, выглядит подозрительно, когда ты шипишь в пустоту». — Привет! Молодой человек… Армагеддон должен… начаться снова. Незамедлительно. Гавриилу явно стоило прочитать пару книг «Как общаться с детьми. Особое издание с инструкциями к Антихристу» или подобных, прежде чем пытаться уговорить одиннадцатилетнего мальчика переменить своё решение. — Временные неудобства, — продолжал Гавриил, — не должны стоять на пути всеобщего блага. — На пути чего им стоять ещё не известно, — голос Вельзевул звучал холодно и выжидающе. Ей явно не нравилось, как нелепо оттягивались события битвы. Демоны были плохо обученным, мягко говоря, войском, и ожидание для них было похлеще всех адских пыток. За сохранность и без того гниющих стен стоило поволноваться. — Но битва должна со-зз-тояться сейчас же, мальчик. Это… твоё предназначение. Так предписано. А сейчас — начинай войну. Антихрист был непоколебим, но всё же Азирафаэль с ужасом заметил, как его самого тянет нервно раскачиваться взад-вперёд, а Кроули был на взводе и еле сдерживался. Будь у него такая возможность, он бы вскочил в Бентли и уехал, ну или пару часов хорошенько поорал на цветы. Но машина сгорела, а век цветов и так был уже на грани конца вместе с веком человеческим. Это были чудесные шесть тысячелетий, и они явно неотвратимо шли к концу. Они оба это чувствовали. — Вы оба желаете конца света, чтобы решить, чья банда лучше? — вызов в голосе Адама вселил в Херувима надежду, что ещё не всё потеряно. — Несомненно! — да, Гавриил действительно в этом не сомневался. — Это же Великий замысел. Главная причина сотворения Земли. По лицу Янга все присутствующие поняли, что звучал Архангел крайне неубедительно. — Позволь мне, — Гавриил закатил глаза, явно не возлагая надежд на оппозицию, но всё же позволил Вельзевул применить все свои навыки общения с детьми. Лорд улыбнулась, наклоняясь на уровень мальчика. — Адам, когда всё закончится, ты будешь править миром. Разве ты не хочешь править миром? — Мне и так приходится всё время выдумывать затеи для Пеппер, Уэнсли и Брайана, чтобы они не скучали. Мне этого хватает. — Ты не можешь отказаться быть тем, кем ты являешься. Твоё рождение, твоя судьба являются частью Великого замысла. На этом моменте нервы Азирафаэля сдали окончательно. Если это продолжится, то ничего хорошего точно не выйдет. Он уверенно направился к Адаму. Это должно было сработать. — Простите, вы постоянно говорите о Великом замысле, — лица начальства приняли непередаваемые выражения, кратко называемые «только не ты и только не опять» и «о, местный ангельский дурачок, хорошо, не смотрю». — Азирафаэль, возможно, тебе стоит помолчать, — Гавриил мысленно поклялся повыдергать перья этому несносному зануде. Но тот уже стоял за правым плечом мальчика и не собирался останавливаться. — Одно мне непонятно. Это тот самый Непостижимый замысел? — Великий замысел! — нервы Вельзевул начали откровенно сдавать. — Миру отпущено шесть тысячелетий, и он завершится в огне и пламени. — Да, похоже, что это и есть Великий замысел, — Азирафаэль стремился держаться как можно увереннее. — Просто спрашиваю, он всё ещё непостижим? Это не было заметно никому из присутствующих, кроме Адама, но что-то внутри Лорда явно дало трещину, и часть её уверенности сгорела в адском котле сомнения. — Это одно и то же, — единственная мозговая клетка Гавриила была ему верна с начала времён и никогда не подводила. — Вы не знаете, — наконец, Кроули понял, к чему клонил ангел. — Было бы прискорбно, если бы вы думали, что следуете Великому замыслу, а на самом деле шли вразрез Непостижимому Божественному замыслу. Змий пристроился за левым плечом Антихриста. Нужные гайки были у них в руках. Оставалось их закрутить. — Всем известен Великий замысел, да? Но Непостижимый план… он же непостижим? По определению, мы не можем его знать. Это заставило Небесное и Адское начальство стушеваться, и теперь сомнение настигло не только Вельзевул. — Так предначертано. Они произнесли это в один голос, каждый вкладывая своё в общий смысл сказанного, и не вкладывая ничего, словно это была непоколебимая мантра, давно утратившая значение. — Господь не играет в игры со Вселенной! — Гавриил первый пришёл в себя, чувствуя себя обязанным надоумить этих крылатых кретинов. — Ты где вообще живёшь? — за все шесть тысяч лет существования Земли и своего пребывания на ней, Кроули не раз убеждался, что эта жизнь чертовски сильно напоминала ему карточную возню, отдалённо напоминающую мудрёный покер, в каком-то отвратительно освещённом помещении придорожного паба. До него время от времени доходило, что, возможно, света в комнате и вовсе нет, а величину ставок с каждой сотней лет было всё страшнее вообразить. Особенно XX век оставил неизгладимый отпечаток на кошельках всех игроков и во всех смыслах. Иногда ему думалось, что было бы неплохо знать свои карты, но все его надежды разбились, когда привезли чучело утконоса, а в земле нашли скелет динозавра и восприняли его как доказательство… чего бы они там не доказывали, правда сказать, всё и не упомнишь, пусть и во всё вляпаешься, в разной степени. (Змию не дано было забыть, как хороша была Иштар и сколько сил он вложил в создание этого образа). Это натолкнуло его на мысль, что не всё обязано иметь смысл и не все карты — изображения и достоинства. Архангел почувствовал, что дело заходит в неприятный тупик и стоило готовиться к худшему, для них, и лучшему, для всех остальных, исходу этих переговоров. — Можно вас?.. — он отвёл Вельзевул в сторону. — Мне необходимо посоветоваться с Главной конторой. Гавриил многозначно поднял палец, указывая в небеса. Его руки заметно дрожали от гремучей смеси эмоций внутри. В отличие от Шедвелла, его пальцы и впрямь могли служить оружием, но до этого нужно было ещё додуматься, так что весь потенциал был безвозвратно утерян. — Как я должен заставить 10 миллионов ангелов сойти с тропы войны… не стоит даже думать об этом. — А ты попробуй заставить 10 миллионов демонов сложить оружие и вернуться к работе, — всё отчаяние мира не смогло бы сравниться с тем, что испытывала Вельзевул. Усмирение орды движимых местью демонов в основе своей походило на попытку отогнать свору собак, почуявших запах сырого мяса, если особенно не повезёт, человечины. — Мне думается, может и не придётся. Его отец явно горит не меньшим желанием боя, как и все его подчинённые. Принц Ада на минуту задумалась, молча следя взглядом за высокомерной фигурой в модном прикиде, возвращающуюся к Антихристу. План был многообещающий, но она боялась признаться себе, что шла на это только ради общей идеи мести. Жажда войны угасала всё сильнее каждый раз, когда в поле зрения Адской бюрократии попадали детские лица. Но желание мести в Вельзевул было всё ещё сильнее чувств и эмоций. — Молодой человек… — лицо Гавриила обладало удивительной способностью сохранять всю его отвратную надменность даже в самых располагающих выражениях. — Ты был послан на Землю с одной целью — уничтожить её. Непослушный маленький засранец. Надеюсь, кто-то пожалуется твоему отцу. — Будь уверен, — жест Гавриила мог бы позабавить, если бы не гнетущая серьёзность ситуации. — Твой отец будет недоволен. Непостижимая бюрократия испарилась, оставив после себя очаровательно розовый и болотно-зелёный дымок. Молчание нарушила мадам Трейси. — Странные какие-то, — сказала она. На мгновение воцарилось спокойствие. Но лишь на мгновение. Земля задрожала и заставила дрожать воздух. Она собиралась развергнуться и выпустить на поверхность нечто, что долгие тысячелетия таилось в её недрах. — Нет! — Кроули припал ухом к земле, вслушиваясь ещё отдалённые, но неумолимо приближающиеся звуки, будто кто-то жестоко разрывал слои породы и гулко рычал, переполняясь гневом и разочарованием. — Что происходит? Я что-то чувствую… — в виду своей не самой близкой к земле и её недрам сущности, Азирафаэль ощущал её вибрацию не более всех остальных, и потому в нём ещё теплились лучи надежды, что слова начальства были не всерьёз и это пустые угрозы. — Они сделали это. Они рассказали его отцу. — О нет, — этим лучам суждено было угаснуть, как и сотням до них. — И его дьявольский отец недоволен. — Наверное, это вулкан, — ангел не желал так просто верить, что всё кончено. — В Англии нет никаких вулканов! — Анафема, как оккультист и потомственная ведьма, могла ощущать исходящие от земли потоки энергии почти наравне с Кроули. — Что бы это ни было, оно в ярости. И оно приближается! Волнение передалось всем без исключения. Но понимание было менее заразным. — Что происходит? — сквозь нарастающий гул выкрикнул Ньют. — Можете считать меня старым тупицей, — сказал Азирафаэль. — но, похоже, сюда идёт Дьявол, сам Сатана. — Так оно и есть, — подтвердил всеобщие догадки Кроули. — Кто обидит вавилонскую шлюху, будет иметь дело со мной! — Мистер Шедвелл, — мадам Трейси была польщена и не меньше напугана. — Ну вот и всё. Было приятно познакомиться. — Мы не можем отступить сейчас! — Херувим не мог поверить, что Змий вот так сдаться. Это было сейчас последним, что им было нужно. — Мы в заднице! Это сам Сатана. Это уже не Армагеддон. Это личное. — Придумай что-нибудь или… — глаза Кроули в ужасе отразились в Пламенном мече. -…или я с тобой больше не разговариваю. Мир в голове демона покачнулся и чуть не слетел с оси. Он мог пригрозить чем угодно, он почти пригрозил убить его! Но только в это мгновение Кроули осознал свой самый худший кошмар. Что бы не случалось, Азирафаэль каждый раз заговаривал с ним вновь, будто играючи отстранялся и возвращался вновь. А тут он как будто держал его за руку над самым полом и одно неверное движение — и голова Змия разобьётся вдребезги. Он не мог жить без голоса своего ангела. Поэтому он придумал… Немного драмы и все трое — Азирафаэль, Адам и Кроули, собственной персоной — стояли в пустыне. Возможно, если бы демоническая фантазия не была истощена в поездке, что называется, с ветерком и огоньком, то вдали виднелись бы стены Эдема. Но увы, большой бархан некстати загораживал весь вид, и потому кругом был лишь песок. Азирафаэль был благодарен, что не пришлось разрывать и без того натерпевшуюся одежду — крылья свободно колыхались за спиной, немыслимым образом минуя слои ангельских одеяний. Херувим позволил себе немного размять шею. (Адам предположил, что этот чертовски несдержанный жест мог побудить Кроули не медлить с возвращением привычных чёрных очков). — Адам, послушай, твой отец тебя уничтожит. Возможно, он уничтожит всех нас, — Змий никогда не считал верной тактикой воспитания недоговаривать ребёнку, когда дело касалось сложных вещей. Он всегда считал, что дети куда разумнее взрослых, они ведь те же дети, просто возомнившие себя способными решать более непростые вопросы. — Мой отец? Он и мухи не обидит. — Не твой земной отец. Сатана. Который уже не иже еси на небесах. он идёт, и он в ярости. — А мне-то что делать? Драться с ним? — в голосе Антихриста прозвучала паника. Азирафаэль лишь сильнее сжал рукоять огненного меча, заставляя костяшки мгновенно побелеть. — Не думаю, что драка с ним пойдёт на пользу, — Кроули было страшно вообразить, во что бы превратилось всё живое в радиусе Тадфилда, избрав они путь рукоприкладства против самого Дьявола. — Тебе нужно придумать что-то другое. — Но я же ещё ребёнок, — от этих слов всё внутри ангела и демона сжалось, комок невыразимых эмоций застрял в горле. — И это не так уж и плохо, Адам, — успокаивающе начал Азирафаэль. — Знаешь, я боялся, что ты станешь воплощением Ада. Надеялся, ты станешь воплощением Небес. Но ты — ни то, ни другое. Ты намного лучше. Ты — воплощение человека. — Адам, реальность послушается тебя. Ты можешь всё изменить. — Что бы ни произошло, во благо или во зло… — …мы рядом с тобой. Ангел взял ладонь мальчика в свою, демон последовал за ним. Да, они знали Адама всего ничего, одиннадцать лет они воспитывали совсем другого мальчика. Но что бы ни случилось именно сейчас, они ни за что не позволят миру причинить боль этому могущественному, но ребёнку. — Я запущу время. У тебя будет мало времени, чтобы сделать то, что ты задумал. Поторапливайся! Кроули начал раскручивать лом. Пески взмыли вверх, мир завертелся, словно Змий крутил ручку юлы, что было близко к правде, но Адам не желал в это вдумываться. Он крепко сжал руки существ, надеясь, что они не почувствовали, как сильно дрожат его руки. И при этом знал, что они почувствовали и паника захлестнула их разумы. Он, как Антихрист по происхождению и Сын Человеческий по сути, был обязан защитить их, Пеппер, Уэнслидейла, Брайана, Анафему и её ведьмолова Ньюта, мистера Шэдвелла и мадам Трейси, мать, отца и, конечно же, Барбоса. И ещё 7 миллиардов людей и бесконечное множество земных тварей, чьи судьбы были в его руках. Вся это ответственность вылилась на него, как ушат холодной воды, и того маленького мгновения, которое длилось возвращение, было достаточно, чтобы мозг мальчика выбрал нужное решение. Но порой, пальцы соскакивают с кнопок. Земля содрогнулась и кора её была разорвана двумя огромными лапами с длинными звериными когтями. На поверхности показалась огромная голова, увенчанная короной рогов, а за ней возник и торс. Сатана не постеснялся пристать перед своим сыном в истинном обличии, выбрав наиболее грозное, но не убивающее с одного взгляда. Пара изодранных кожаных крыльев расправилась за могучей спиной его, а взгляд, полный истинного гнева в самой человеческой инстанции, впились в хрупкую фигуру мальчика. Но Адам не боялся. Страх не был властен в его существе. Он был готов к этой встрече. И лишь слабое дрожание кистей выдавало в его. — ГДЕ МОЙ СЫН? ТЫ? ТЫ — МОЙ МЯТЕЖНЫЙ СЫН? ИДИ СЮДА. — Ты не мой отец, — голос Адам слегка дрогнул. По спине Азирафаэля вновь пробежали мурашки. Что-то было не так. Но голос, подобный раскату самого гулкого и страшного грома. заставил все мысли с ужасом раствориться. — ЧТО? — Ты не мой отец. Отцы не ждут, когда тебе исполнится 11, чтобы явиться и отчитать тебя. Если у меня неприятности с отцом, то это не с тобой. Это будет тот отец, который был рядом. Ты не мой отец. — ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?! — Сделай это! — Херувим был готов сорваться с места, чтобы прикрыть Адама от гнева самого Сатаны, но невидимые путы будто сковали его ноги, мешая сдвинуться с места. — Повтори это ещё раз, Адам! — Кроули ощутил то же проклятие и яростно рванул вперёд, но не смог, и вой досады, боли и страха вырвался из его груди. «Он не пускает нас!» «Кто это он, чёрт подери?!» «Адам Янг. Он не желает этого. Он хочет сражаться сам!» Глаза Змия округлились, когда голос ангела в его голове подтвердил их общие опасения. Но они были бессильны, а то, что творилось в голове одиннадцатилетнего ребёнка было для них в большей степени непостижимо, и от этого становилось всё страшнее. — Ты не мой отец! — красный огонь сверкнул в глазах Адама. Мир вздрогнул… но ничего не изменилось. Повисла оглушающая тишина, лишь ветер продолжал буйствовать где-то на горизонте. «Он… Нас держит не он». «Что?! Что за чушь, ангел, что происходит?!» «Кроули, я боюсь, что… Всё кончено». Лицо Сатаны расплылось в отвратительной улыбке, от которой словно сердце встало в глотке. Послышался стук каблуков и сквозь тишину раздались хлопки. Мерные хлопки, полные мерзкого сарказма и злорадства. Две фигуры, одна из которых сменила модную одежду на мундир Архангелов, вышли из-за обломков. — Чудесное представление, Адам Янг, — противная улыбка, что страшным сном прошла через вечность ангельской службы Азирафаэля, в этот раз заставила кровь свернуться в жилах. — Но всему приходит конец. Как и предписывалось! — Тебе следовало быть бдительнее, мальчик, — голос, в нотках которого слышалось жужжание тысячи мух, был размеренным и спокойным, но от него хотелось провалиться сквозь землю. Барбос стыдливо припал в земле, вжимаясь в неё всем своим существом. Впервые за всю свою короткую дворняжью жизнь он сожалел, что не остался цербером. — Почему… Почему реальность мне не подчиняется? — только и смог выдавить из себя Антихрист, которого явно застали врасплох. — Мы посоветовались с Высшим начальством и было принято решение, во имя всеобщего блага и свершения битвы, заковать тебя в путы, которые бы сдержали тебя от дальнейшего отклонения от Великого замысла, Непостижимого плана, называйте как хотите, — он ухмыльнулся в сторону Азирафаэля, от чего у того желание впечатать эту мерзкую рожу в асфальт с каждой секундой росло в геометрической прогрессии. — Ты всё ещё можешь начать войну, но без глупостей. У тебя и у них, — Лорд Вельзевул снисходительно прошлась взглядом по непонимающим лицам людей, заострив особое внимание на Кроули. Его бросило в жар, и маленькая трещинка со звенящим звуком возникла на одной из линз очков. — есть два часа, чтобы попрощаться. По их истечению, ты обязан начать разрушение мира, дабы подготовить Землю к столкновению армий Небес и Ада. — В случае победы Преисподней — ты будешь править миром, в случае победы Войска господнего — увы, смертная кара. Увлекательно, да? На ногах и руках Адама проявились кандалы и одним движением прижали его к земле. По щеке мальчика покатилась маленькая слеза и, упав, разбилась о бетонное покрытие авиабазы. — А вы двое, — Гавриил поднял глаза на преисполненные чистым ужасом лица Азирафаэля и Кроули. — У вас есть шанс исправиться и уже наконец исполнить свой долг перед своими сторонами. — Не задерживайтесь, если не хотите выступить третьей стороной и потратить наше время впустую, — Повелительница мух в последний раз взглянула на поверженного Антихриста и испарилась вслед за Архангелом. Сатана наклонился почти к самой земле, продолжая улыбаться. Горячий пар из ноздрей больно ударил в покрасневшее лицо мальчика. — НА ЭТОТ РАЗ НЕ ПОДВЕДИ МЕНЯ, СЫН МОЙ. И СОМНЕНИЕ БУДЕТ ИСКУПЛЕНО. С этими словами он исчез под землёй, а огромная дыра затянулась сама по себе, не оставив видимого следа. Но мир, казалось, больше никогда не станет прежним. Адам обхватил голову руками, и вопль, всколыхнувший вековые дубы, огласил мир. Беззвучно, но отозвавшись в душах всего живого, как предзнаменование грядущего Конца.