Мой раб.

Я забылся на несколько часов, когда проснулся, не обнаружил рядом с собой ни еды, ни воды. "Куда я попал?" – мысленно задал я себе вопрос. Теперь уже, привыкнув к темноте, я увидел, что представляет собой эта комната. Эта комната пыток, в самом дальнем углу, небольшой по размерам комнаты, стоял стол, но не обычный, а с завязками для рук и ног. Рядом с ней стояла небольшая столешница, с ножами. Я не мог представить, что проходило в этой комнате, но я с ужасом рассматривал комнату дальше. В левом углу, находился шест, к которому так же можно было привязать руки и ноги, снова слезы. Я так больше не могу, я уже и так много испытал в этой жизни, сколько можно? Мне так надоело это все. Чувство, которое гнетет меня изнутри. Я, правда, шлюха. Меня изнасиловал отец, я пошел в дом к незнакомому человеку, меня продали, как ненужный и дешевый товар. Все мои мысли прервал звук открывающейся двери. Тусклый солнечный свет из дверного проема озарил эту ужасную комнату. Сегодня он был одет в красивый, по виду дорогой белый пиджак, черные брюки и красивую обувь. Он молча прошел ко мне в камеру и стал отстегивать мои руки, потом ноги. Одним рывком альфа поставил меня на ноги, но все тело настолько затекло, что я упал прямо пред ним на колени. -Жалкий омега, – лишь усмехнулся альфа. Он очень сильно пнул меня в живот, от чего я заскулил, боль была просто дикая. Удар для омеги в живот это самое худшее наказание, ведь омеги очень чувствительны и любое грубое прикосновение отражается сильной болью, а тут удар пришелся в живот. -Пожалуйста, не бей меня, мне больно – заплакал я и отполз от него подальше. -Я тебя купил, и мне решать, что с тобой делать – с этими словами, он схватил меня за шкирку и потащил к столу. Я скулил, извивался, но он не обращал на меня никакого внимания, лишь изредка кидал на меня безразличные, холодные взгляды. -Сам ляжешь, не сделаю больно. - Я посмотрел на него заплаканными глазами, а потом опустил голову в пол. Я не знал, что мне делать. Мне было так плохо, если он влиятельный альфа, то он без труда может убить меня, хотя мне теперь уже все равно. Я не сдвинулся с места, все так же сидя на коленях и согнув голову к его ногам. -Я так понял, ты хочешь боли? -Я хочу хорошего, любящего альфу, детишек, тихий уютный домик и любви. - Я заплакал на последнем слове. Любовь, я любил только папу, но больше уже, наверное, не полюблю. Я посмотрел в ледяные глаза, в которых, кажется, что-то оттаяло. Я так же смотрел на него, в надежде, что он мне ничего не сделает и что он, возможно, отпустит меня, но промелькнувшая в его глазах искра, ушла так же быстро, как и появилась. Альфа закинул меня на этот стол и начал привязывать меня к столу, предварительно согнув мои ноги в коленках. -Не надо, пожалуйста, я прошу вас не надо, я все сделаю, только не это. -Закрой рот и молчи. - Его слова и действия были грубы, он разрывал на мне одежду с маниакальным наслаждением, у него вылезли четыре больших клыка. Он вонзил их мне в живот, откуда сразу потекла кровь. Это ужасно больно. От меня, как казалось, оторвали кусок мяса. Он стал оставлять на мне свои укусы. Единственное место, которое он не трогал - это шея, ведь на шее оставляют метки. Когда он закончил кусать меня, то отошел от меня и взял с другого стола нож. Альфа подошел ко мне и стал водить им по моей груди. Он прижал острие ножа к моему соску, он царапал ножом мою кожу. Мне было очень больно, и я в ужасе дергался. Возможно, именно из-за моих метаний веревки не удержали одну из моих рук. -Умоляю, прекрати, пожалуйста, я же ничего не сделал тебе, прошу прекрати. -Хорошо, но я внутри тебе все порву. - Он аккуратно снял свои штаны вместе с нижним бельем и вошел резко, без подготовки, я закричал от боли. Он же смотрел на меня и наслаждался моими криками. Я ужасно устал, но когда он закрыл глаза, я спрятал нож к себе в штаны, решая после покончить с собой. Он вставлял мне член резко, вынимая его почти полностью. Я громко кричал, просил прекратить, но он не останавливался, а лишь грубее меня трахал. Он входил до основания, мой член не встал, с каждым толчком я терял самоконтроль. Кровь служила смазкой, он размазывал ее по моему лицу, и последнее, что я помню, это его безумное лицо, а дальше, провал… Я думал, что умер. Но нет, я по-прежнему лежал на том самом столе, уже не чувствуя дикой боли. Он ушел, оставив меня в таком положении. Очень болело тело, просто хотелось выть, лезть на стену. Я попытался двинуть ногами, но все безуспешно. Дикая боль просто пронзала сердце, что говорить о моральном состоянии? Я раздавлен, растоптан, еще, когда отец меня изнасиловал. Я вдруг вспомнил, что спрятал нож в свою одежду, но она лежала довольно далеко от рук, но если, через боль, то дотянуться можно. Я слишком много знаю боли, даже наверное больше, чем альфа, не говоря уже об омегах. Тянуться было больно, но из-за предстоящей свободы, я не замечал ее, наконец, нож был в моей руке, я вывернул его так, что бы можно было разрезать веревки на руках. Веревки слетели с рук. Я, наверное, сейчас был счастлив, что смогу прекратить пытки над своим телом. Я водил ножом по своим венам на руках и очень сильно надавив, провел острием по венам. Кровь потекла, но что бы наверняка, я провел еще раз десять, и силы покидали меня. «Папочка, я иду к тебе» - и с этими словами, я забылся, наверное навсегда