***
*** Я бежал сквозь лесную чащу. Ветки больно хлестали по лицу и телу, а ноги так и норовили поскользнуться на влажном лесном дёрне. Продолжаю бежать, сильнее стискивая зубы от очередного удара веткой. Как будто ударами плетью, меня подгоняет чужой страх, эхом раздающийся в моей голове и направляющий меня сквозь плотные ряды веток и кустов. Знал же, что так и будет, но нет! Отпустил её! Вот откуда мне было знать, что эти сраные фанатики объявятся именно там, и именно на этом витке? А всё от того же Кощея — если бы только слушал ушами, а не жопой… Нога за что то зацепилась и я теряю равновесие. По инерции я лечу вперёд и больно приземляюсь о асфальт. Конечно же, лес кончился именно тогда, когда я в очередной раз навернулся. Классика блять… Руки ломит, но хотя бы не содрал кожу — спасибо перчаткам. Колени тоже остались целы благодаря наколенникам, но приятного всё равно мало. Ищу взглядом своё оружие и замечаю его совсем рядом. Быстро встаю, подбирая топор и осматриваюсь. Я выбежал к сцене, а значит что? Что мне снова нужно бежать. Ненавижу свою жизнь. Бегу по дорожке и у библиотеки мне преграждают путь трое парней. Все одеты в тёмные рубашки и стандартные синие шорты. Вроде бы это объясняется иерархией “Церкви Вознесения”, но делать мне больше нехер, как запоминать подобную херню. Все трое вооружены самодельными копьями. Как раз нужно было размяться… — Стой, грешник! Кричит мне самый высокий из них, но я не останавливаюсь. Вместо этого я на бегу перехватываю топор и наношу быстрый удар в висок. Культист падает замертво, а я уже замахиваюсь на второго. Он успевает уйти в сторону, а третий тычет мне в бок своим копьём. Боль добавляет злости и я переключаюсь на него. Как будто в отместку, мой топор впивается в его бок и парень протяжно кричит. Страх в моей голове стал более ярко выраженным, а со стороны площади прозвучали радостные крики. Опаздываю… Выхватываю пистолет из кобуры и стреляю в последнего фанатика. Когда третье тело грузно упало на асфальт, я продолжил свой забег. Подбегаю к площади и вижу следующее: толпа фанатиков окружила деревянный помост, на котором красовался эшафот. Палач как раз сталкивал очередное тело вниз, на потеху толпе, а следующего “везунчика” уже вели на место предыдущего. Я сам далеко не святой, но казнь на потеху публике… Это даже для меня слишком. Страх всё ещё звучит в моей голове, а значит я успел. Ко мне идут ещё двое фанатиков с оружием, но долго возиться с ними я не стал. Два выстрела и два новых тела падают на асфальт, а толпа расступается передо мной. Парень на помосте что то громко кричит, толпа смотрит на меня с животным ужасом, а откуда то сбоку уже раздаются шаги новых врагов. Я беру разбег и прыгаю, отталкиваясь ногами от кучи трупов. Парень испуганно визжит, прикрываясь руками, но топор оказался сильнее. Хруст и ещё одним фанатиком становится меньше. Страх сменяется спокойствием, а время вокруг как будто бы замирает. Пленники смотрят на меня с благоговением, а вот палач (девушка в чёрном платье и с красными волосами) в ужасе смотрит на труп зарубленного культиста. Я начинаю приближаться и девушка в ужасе прыгает вниз. Из толпы пленников я замечаю свою Алису и подхожу к ней, чтобы разрезать верёвки. Пара мгновений и вот она снова обнимает меня. Между прочим, впервые с того злополучного момента… — Что то ты не спешил. — Прости, меня задержали. — Эти фанатики? С пренебрежением спросила меня Алиса. Ну да, она то быстро им попалась, а мне ещё с их “гвардейцами” пришлось бодаться. Крепкие парни, только я оказался крепче… — Они очень старались. Долго сцена нашего воссоединения продолжаться не могла. К площади уже приближались новые силы культистов. Новая пачка была вооружена явно лучше тех несчастных, да и экипирована хоть какой то защитой. — Кажется, это твоё. Снимаю с пояса ножны с катаной и протягиваю их пионерке. Она мрачно улыбается, но крепит их на своём поясе. — Знаешь ведь, что нет… Так же мрачно произнесла она, становясь вплотную к моей спине.Я перехватил топор поудобнее и был готов защищаться. Может уйти у нас отсюда и не получится, но зато умру бок о бок с любимой… Вот первый культист поднимается на помост. Он вооружён коротким мечом грубой работы, а в качестве защиты выступали кожаные вставки алого цвета. Он замахивается своим мечом, но удар приходится на рукоять. Бью ногой в его живот и затем с разворота заряжаю своим топором. Парень по инерции падает вниз, а тем временем Алиса так же прикончила первого нападавшего. Теперь наверх лезут сразу двое парней в всё той же броне, но один был вооружён серпом, а у второго был кинжал. Выхватить пистолет не успеваю, так как приходится уворачиваться от взмаха серпом. Второй в то же время наносит колющий удар мне в бок, но лезвие только рвёт на мне последнюю рубаху. Урою гада… Бью локтем в горло и в то же время отмахиваюсь от второго. Тот отпрыгивает, а вот первый хватается за горло в районе кадыка. Добиваю его ударом топора в пах и парень падает на помост. Второй разгневанно кричит и несётся на меня, беспорядочно размахивая кинжалом. Не могу заблокировать удар и лезвие впивается мне в руку. Больно, но вроде ничего важного не задето. За такую дерзость этот культист получает удар топором в живот и затем мой кулак впечатывается в его лицо. Не успеваю прийти в себя, как на меня надвигаются уже трое культистов, двое из которых были с копьями, а второй с чем то вроде нунчаки. Алиса снова примыкает к моей спине и даже сквозь одежду я чувствую кровь, стекающую по её напряжённой спине. — Я, конечно, не пессимист, но… — Так заберём с собой побольше этих гадов! Озлобленно отвечает она и снова бросается в бой. Беру с неё пример и тут же одно из копий впивается мне в плечо. В ту же руку, что и предыдущий. Вот же мудак… Ломаю топором копьё и затем наотмашь бью по второму копьеносцу. У них защита уже была посерьёзней — металлические пластины по всему телу. Ну ничего, главное метить между пластинами… Парня спасает девушка с нунчаками. Её защита была аналогичной копьеносцам, только зазоры между пластинами были больше. Она выбивает у меня из рук топор и тут же наносит удар по лицу. Учитывая, что там и так не было живого места, то это… пиздец как больно. Боль высвобождает новую порцию ярости и я выхватываю нож, покоившийся в ножнах на ноге. Лезвие впивается прямо в шею первого копьеносца, успевшего перед смертью подобрать с пола короткий меч. Второй пытается повторить успех первого, но вот только я перехватил копьё и потянул его на себя. Парень не справляется и подставляет свою спину моему ножу. Точный удар по позвоночнику и вот из троих осталась только одна. Девушка явно чего то подобного ожидала, а потому не растерялась и стала разрывать дистанцию. Тем временем на помост лезли новые сектанты, а со стороны домиков бежали лучники. Ну, теперь нас спасёт только чудо… Как ни странно, но это чудо произошло. Со стороны ворот лагеря послышалась ураганная стрельба и вскоре на площадь выехал серый броневик с пулемётом. Пулемётчик активно крутил башней, стараясь вычленять из толпы самых опасных, а водитель резко вдарил по тормозам. Сектанты на помосте растерялись и я понял — это шанс. Наношу удар той девушке в висок и подбираю с пола свой топор. Разворачиваюсь и вижу, что Алиса тоже закончила со своей пачкой врагов. Хватаю её ноющей от боли рукой и кричу: — Бежим! Она без лишних слов устремляется за мной, спрыгивая с помоста. Сектанты начали приходить в себя и смогли перевернуть остановившуюся машину. Страшно подумать, что случится с водителем, но главное другое — мы спаслись. Бежим в сторону спортивной площадки, но и там нас поджидает сюрприз — засада. Боевики Ордена успели выгрузиться из машины и занять периметр. Один из них заметил нас ещё на подходе, а потому встретили нас огнём из как минимум семи автоматов. Мы с Алисой укрылись за зданием спортзала. Девушка явно не ожидала увидеть здесь отряд спецназа Ордена, да и я тоже, если честно. Вот только я смог сохранить хладнокровие, то вот Алиса занервничала, что я понял благодаря ментальной связи. — Твою же! — Спокойно, сейчас разберусь. Я убираю топор обратно за спину и достаю пистолет из кобуры. По привычке проверяю патрон и готовлюсь к рывку. Алиса тем временем задаёт самый своевременный вопрос: — Сколько у тебя? — Пятнадцать патронов, больше нет. — Удачи. Тихо желает она и я выбегаю, делая два выстрела навскидку. Трое стрелков это испугало и они прячутся за укрытия, у двоих кончаются патроны, остальные продолжают поливать, вот только один стрелял по позиции Алисы, а второй вообще не понимал что творит. Благодаря этому у меня получается сблизиться с одним из них и быстрым выстрелом в голову я кончаю его. Выхватываю из всё ещё тёплых рук солдата автомат я прячусь за укрытие и проверяю патроны. Вроде есть, а значит ещё повоюем. Стреляю по сомалийски, а затем быстро перебегаю к новому укрытию. Затвор калаша предательски щёлкает, а убить я успеваю только одного. Третьего дырявлю штыком и его же телом прикрываюсь от выстрелов. Человеческое тело — не самое лучшее укрытие и потому одна из пуль попадает мне в ногу. Падаю на землю и тут же отползаю в укрытие. Охотников осталось всего четыре, но я уже не в состоянии вести бой. Организм страдал от переутомления и пережитого стресса, но надо было встать. Я сражаюсь не за себя, а значит я просто должен. Перекатываюсь в сторону и стреляю из пистолета по четвёртому. Тот падает замертво и я подбегаю (если это так можно назвать) к его трупу, выхватывая автомат. Это был не автомат а ружьё, но мне же лучше. Стреляю на подавление и очень быстро выстреливаю весь магазин. Вот только и ещё двоих боевиков настигла моя дробь. Остался последний, но в него выстрелить я не успел. Алиса подскочила к нему и вонзила катану ему шею. Боец падает, а девушка стряхивает кровь с клинка и убирает его в ножны. Я поднялся на ноги и тут же чуть не упал. Алиса помогает удержаться на ногах. — Давай к машине, на своих двоих мы далеко не уйдём. Она согласно кивает и ведёт меня к машине. Это был не броневик, а гражданский пикап тёмно-зелёного цвета. Хайлюкс, вроде бы. Девушка открыла водительскую дверь и помогла мне сесть, так как опыт вождения был здесь только у меня. Я пристегнулся и проверил замок зажигания. Ключ был в скважине, что меня порадовало. Следующий взгляд я бросил на рычаг коробки передач. Машина оказалась на автомате, значит сегодня нам везёт. Алиса села сзади и я завёл двигатель. Машина послушно ожила и как по сигналу, со стороны площади на нас побежали культисты. Включив заднюю, я повёл машину ко второму выезду, но и там нас ждали. Стоило мне выехать на дорогу, как в зеркале заднего вида тут же нарисовались две машины Ордена. Что ж, не могло же нам вечно везти…***
*** Силы иссякли, а гнев сошёл на нет. Теперь вот сижу и курю, тупо смотря на труп. Так продолжалось до тех пор, пока на позади себя я не услышал чьи то шаги. Оборачиваюсь, и вижу того самого Семёна. Джинсы на коленах он порвал, а на левую штанину был наложен тугой бинт. Интересный способ перевязки, ничего не скажешь… Или это жгут? — Нашёлся наконец то… Устало выдохнул он и присел рядом со мной. Тут же он заметил два трупа и с осуждением посмотрел на меня. — Первого грохнул не я, а вторая сама нарывалась. — Что здесь вообще произошло? — Эта ебанашка из Церкви Вознесения, когда я пришёл, она уже вырезала лагерь. Затем дура начала меня провоцировать. Допровоцировалась… Исчерпывающе? — Вполне. — Кстати, у меня для тебя подарок. Я вытащил из-за пояса стрелу и аккуратно протянул её пионеру. Он сразу понял, чья именно это стрела и потому так же осторожно взялся за неё поближе к оперению. Он развернул наконечник и взглянул на него под солнечными лучами. — Как? — Подобрал на площади. Думал, что тебе будет интересно на это взглянуть. — Это ещё мягко сказано… Спасибо огромное. Возможно, я смогу нейтрализовать их эффект. Я лишь хмыкнул. Одно из правил моей жизни — никогда не ожидай лучшего, тогда не разочаруешься. Хотя одна идейка у меня всё таки появилась… — В крайнем случае, можно будет попробовать шарахнуть ей Мора. — А неплохая идея, кстати. Обрадованный идеей Семён похлопал меня по плечу и затем встал с земли. — Ладно, пошли в бункер, там расскажешь как всё прошло...***
— Плохо, очень плохо… Грустно подытожил Семён, меняя бинты на руке. Я сидел и курил сигарету, а Эл сидел в библиотеке. Там мы устроили импровизированную лабораторию, а пока Семён с Мику слушали меня, наёмник вызвался провести первичный осмотр стрелы. Мы все были изранены, но позволить себе что-то серьёзнее зелёнки с бинтами не могли. Шрамы точно останутся… — Если так будет продолжаться, то… Даже подумать страшно. Я промолчал, продолжая курить. В голове проносились различные мысли, но ничего дельного из этого не выходило. Усталость брала верх, но надо было продержаться ещё немного. — Давай ещё раз всё подытожим. С Войной шанса нет точно. Смерть тебя чуть не зарубила, при этом находясь в здравом уме, но затем как будто специально не заметила в шахтах. Думаю, что стоит попро… Я его перебил, так как память неожиданно выбросила моему мозгу образ “тёмной” Лены. Слишком уж много общего у этого образа было с всадниками. По крайней мере с двумя всадниками. Возможно, что появились они при очень схожих обстоятельствах. — А откуда взялись всадники? — Что? — Откуда они появились? — Говорил же, не знаю. Парень сначала ничего не понял, но затем заметил моё сосредоточенное выражение лица и спросил: — Ты что то выяснил, так ведь? — Да. Там, в шахте, они говорили о каком то хозяине. Мику пока без особого интереса выковыривала грязь из под своих ногтей. Семён же призадумался. Ясно, о чём то подобном он явно думал, а сейчас снова перебирает список подозреваемых. Правда закончил с этим он как то быстро. — Поподробней можешь рассказать? — Боюсь, что нет. Мор только обмолвился, что “хозяин будет недоволен” и они ушли. А кто ответственен за Лену на “хоррор сценарии”? — Поясни? — Эта Лена всегда оказывается ботом системы, и у неё в некоторых моментах чёрные глаза, из которых течёт чёрная жидкость. Ничего не напоминает? Так кто может создать таких Лен? А вот об этом Вечный явно не думал, так как сначала он удивился, затем посмотрел с недоверием, а затем сам заметил схожесть. Парень задумался, а затем тихо выдал: — Фист увлекался подобным, я проводил исследования в этом направлении и… Юля, больше никто. Ты же не думаешь, что она может быть причастна к всадникам? — Я уже ни в чём не уверен… Неужели и здесь тупик? Фиста самолично в ад отправил, Семён к такому попросту не мог причастен к подобному (навряд ли бы он стал мешать сам себе, это только в фильмах так работает), ну а Юля… Да хер знает, она может всё и сразу. Она столько сделала для защиты этого места а теперь… Вот так вот решает покончить с ним? Либо произошло что то очень серьёзное, либо… Нет, не сходиться. Слишком много "но", да и Мор говорил о хозяине в мужском роде. — Больше точно никто не мог сделать подобное? — Только сама система — Юля следила за тем, чтобы эти знания не попали в плохие руки. Да и все наработки по этой теме мы уничтожили. Он мрачно улыбнулся, поглаживая один из шрамов на лице. Ну да, тот свой проёб я тоже до сих пор помню. Хотя проёбом это назвать сложно, так как те данные я так же собирался уничтожить… Короче, всё сложно... — Я помню, спасибо… То есть получается, что это либо сама система включила самоуничтожение, либо Ю… — Она не могла так поступить! — Как скажешь… Повисла тишина. Юля была его девушкой, и я понимаю его. Мне до сих пор сложно понимать, что Алиса и Колян стали монстрами. Понимаю, но нужно идти дальше. Надеюсь, что он сможет нажать на курок… — Семён? Тихо спросила Мику. Пионерка всё таки отвлеклась от своего занятия и сейчас тянулась к Вечному рукой. Положив её ему на плечо, девушка легонько толкнула его, что всё таки привело его в чувства. — Я… я в порядке. Давайте вернёмся к… насущному. — Да, так будет лучше. Он ушёл к бару и вернулся с бутылкой водки. Открыв её, он прямо из горла отпил примерно треть и только затем вернулся за стол. — Думаю, нужно попробовать поговорить с Алисой ещё раз. — Думаешь? Я с сомнением глянул на парня, который тем временем снова присосался к бутылке. Такими темпами, его даже силы не спасут от похмелья... — Уверен в этом. Только, есть одно но — я не в состоянии перенести тебя к ней. — Почему? Все червоточины позакрывали? Он усмехнулся и наконец отставил бутылку в сторону. При всём этом он посмотрел на меня так, как будто бы я всего лишь несмышлёный ребёнок. Прибил бы гада, да спать охота… — По червоточинам слишком долго. Да и не пользуюсь я ими. — Неужели перенос? — Ага. — Подожди, то есть ты всегда мог точно перенестись в конкретную точку? — Если был в ней раньше. — Мне казалось на такое способна только Юля… Все СИПовцы слышали о способности переносится между лагерями, но почти никто не видел её в живую. Перенос не был чем то сложным, но он требовал огромной концентрации и, самое главное, чёткого осознания конечного пункта. Полноценно таким могли овладеть лишь единицы. Точно подобным владела Юля, точно чем то схожим обладал первый Пионер и больше никто. По крайней мере так считалось… — Да, это сложная штука, но обучиться ей можно. Юля научила этому всех, кто был с ней во время “первого рагнарёка”. — Прекрасно, но я не понял одно — в чём же тогда проблема? — Этот трюк требует огромной концентрации, а с этим у меня сейчас есть ряд проблем. Он показал на перебинтованную голову, якобы из-за боли не может сконцентрироваться. Не знаю, чем его приложили, но у самого до сих пор болят раны от косы Алисы. Их хозяин явно позаботился о вооружении своих марионеток. Правда мне помогли обезболивающие, так может и ему помогут. — Может обезболивающее дать? — Я уже сожрал всю пачку, не помогло. Он вытащил из кармана помятую пачку из под таблеток. Если это ему не помогло, то уже ничего не поможет… — Не спеши вешать нос, я могу научить тебя этому. — Уверен? — Да. Поверь мне, если даже Фист смог этому научится, то ты и подавно. Я всё равно сомневался, но другого пути у нас всё равно не было. — Ладно, и что для этого нужно? — Для начала — предупредить Эла. Микусь, сделаешь? — Конечно. Девушка подскочила со стула и побежала в личные покои Юли. Вечный тоже куда то ушёл, оставив меня одного. Полученное время я решил потратить на составление более менее логичной картины событий. Межлагерная война отгремела вместе с “вторым рагнарёком”. Я в бегах, а затем и в плену. Остатки СИП отслеживаются и уничтожаются. Орден на коне, а затем… Юля исчезает и появляются всадники, предположительно, творения химеры. Они уничтожают почти весь Орден и остаётся только Вечный. Он находит указания Юли на подобные случаи — найти меня. Честно говоря, в эту часть истории я не очень верю, но… Отчаявшийся зверь способен на многое. Вот только могла ли Юля пойти на это? Отвлекаюсь. Смерть и Война оказываются Алисой и Колей, при том теми, которые должны быть мертвы. Что то в этой истории явно не сходится. Юля горой стояла за все лагеря и даже отпустила часть моих людей, лишь бы уменьшить нагрузку на систему (или мне поднасрать), а тут… Всё возможно, но что же должно было произойти, чтобы она решила всё уничтожить? Да и даже если бы так, то неужели бы она решила убить и своего хахаля, даже не попрощавшись? Сомневаюсь, не в её стиле. Блин, да она даже меня прикончить не смогла, чего уж говорить о Семёне… Значит вывод какой — хозяйка всадников явно не Юля. Кто бы ни был этот пионер, но он как минимум равен по силе химере. Об этом говорит воскрешение мёртвых. Да, Юля и такое могла, но в ограниченных масштабах и это выводило её из игры на очень долго. Не суть. Допустим, действительно появился человек, равный по силе Юле, а то и вовсе превосходящий её, но тогда новый вопрос — где химера? Она давила и более слабых существ, видя в них угрозу, а тут такое. Да и этот план действий… Неужели она могла предположить, что что то подобное может произойти?... — А вот и я. Готов учится? Сказал вернувшийся пионер. При нём был небольшой рюкзак, а также парень одел наколенники и налокотники. Значит и он не верит в успех нашего предприятия. Класс… — Раньше начнём, раньше закончим. Что нужно делать? — Попытайся очистить разум от всех мыслей. Затем представь место, в которое хочешь попасть. — Например? — Ну… не знаю, есть у тебя какое-то памятное место? Спросил он меня и я тут же вспомнил сразу два места. Первым был лагерь, где я проводил своё заточение, но туда я переносится точно не хотел. Ещё одним местом был тот лагерь, где я восстанавливался. Наверное, он подойдёт. — Кажется, есть такое. Что дальше? — Представь, конкретное место из того лагеря. Допустим, ворота или что то ещё. Как только ты представишь его, то представь себя там. Я начал представлять этот лагерь. Его образ возник в моей голове и с каждой минутой становился всё чётче и чётче. Я уже представил всё в деталях и даже почти представил себя там, но вся картина поплыла, только чья то рука опустилась мне на плечо… Бл-л-л-лять! — Ты можешь убрать руку? Это напрягает. — Нет, иначе ты перенесёшься один. Терпи, гроза миров… Я лишь тяжело вздохнул и поборол в себе желание врезать ему. Ладно, нужно успокоиться и отбросить все мысли прочь. Вроде получилось, так, теперь лагерь… В этот раз образ нарисовался быстрее и я уже начал представлять себя. Чувствую, как ветерок обдувает моё лицо и треплет мои волосы, как Ульяна зовёт меня искать кузнечиков в траве, как Славя недовольно смотрит на испачканную рубашку, как Ленка смущается, стоит мне помочь ей поднять книги, как Мику радуется, когда я заканчиваю менять струны на гитаре… — Получилось! Крик Семёна выводит меня из транса и я резко распахиваю глаза. Я стою у медпункта того самого лагеря. Об этом говорит местная клумба, для которой я самолично сколотил маленькую мельницу. Семён носился вокруг и кричал от радости. А я до сих пор с недоверием смотрел по сторонам. Неужели, действительно получилось? — Ты молодец! Честно, не думал, что ты так быстро усвоишь. А теперь, куда ты нас перенёс? — Да так, неважно… Всё ещё не могу поверить, что всё сработало. Хотя точно ли это тот самый лагерь? Мало ли сколько ещё декоративных мельниц мастерилось на просторах Совёнка… — Подожди секунду. Я поднимаюсь на порог медпункта. В окне горел свет, а изнутри слышно едва различимое пение. Голос принадлежал Виоле, в этом я уверен. Если это действительно тот самый лагерь, то медсестра должна быть настоящей. Сейчас и узнаем Стучусь в дверь. Пение замолкает и изнутри слышатся тихие шаги. Поворот ключа и дверь открывается медсестрой. Она была всё в том же своём похабном халатике, но с распущенными волосами. Точно та самая… — Ну здравствуй, пионэр. — Я тоже рад вас видеть, Виолета. На моём лице появилась довольная улыбка. Каждый из местных обитателей вызывал у меня град приятных воспоминаний и я был рад снова увидеть хоть кого то из них. — Надолго к нам? Чай будешь? Виола вернулась внутрь и я последовал следом за ней. Внутри всё было по прежнему, только на полу лежали распечатанные коробки с лекарствами, а на кушетке лежала уснувшая Славяна. Медсестра уже хотела разбудить пионерку, но я остановил её жестом, присаживаясь за столик. — Боюсь что нет. Лагеря в опасности и только мы с Семёном можем их спасти. От чая придётся отказаться. — Опасность? Странно, я ничего не слышала об этом. — Рассказывать попросту некому — все мертвы. — Это печально… Может нужна помощь? — Нет, Виолета. Возможно я поступил глупо, отказавшись от предложенной помощи, но до последнего мне не хотелось втягивать во всё это девочек. Да и как они могли мне помочь? Клубникой закидать этих тварей? — Вы ничем нам помочь не сможете, но на всякий случай предупредите девочек. Виола явно видела, что я до последнего сомневался в правильности своих слов, но возражать не стала. — Хорошо, я сделаю всё от меня зависящее. Я улыбнулся в ответ на её согласие. Золотой всё таки она человек, этого никак не отнять. — Рад это слышать. Простите, но, думаю, нам уже пора. — Илья, возьми хотя бы несколько лекарств. Наверняка они вам понадобятся. Виола аккуратно встала из-за стола и подошла к шкафу, выбирая что-то наиболее полезное. — Есть куда всё сложить? — Секунду. Я высунулся из библиотеки и потребовал от Вечного рюкзак. Он с сомнением в глазах всё же снял его и отдал мне. Я тихо сказал ему “спасибо” и вернулся в медпункт, расстёгивая молнию. Так, что у нас внутри… Бутылка воды, консервы, бинт… глок? Вот же сука, а мне он отдал ПМ… Припомню гаду… Тем не менее, места в рюкзаке было много и лекарств поместиться должно много. Я протянул его медсестре, которая ту же принялась складывать в него препараты. — Держи, тут самое необходимое. Она застегнула молнию и протянула рюкзак обратно. Он немного потяжелел, но ничего — в крайнем случае понесу его на себе. — Спасибо. Выйдя обратно в прохладу ночи, я невольно поёжился. На пороге ждал Семён, который явно требовал объяснений. Не в том он положении, чтобы что то требовать, но я сегодня в хорошем расположении духа… — Здесь меня выходили после бойни у врат. — Понимаю. Может, хочешь с кем ещё тут переговорить? — Нет. Если всё кончится хорошо, я ещё вернусь сюда. — Ясненько всё с тобой, “Гроза Совёнка”... В его голосе я услышал усмешку. Захотелось послать его на три далёкие, но я не стал, так как сам понимал всю комичность ситуации. Что то слишком я добрым стал за последнее время, неужели на меня так влияет компания хороших парней? — Готов к следующему переходу? — Да. В бункер? — Агась. Я закрыл глаза и попытался сосредоточится на бункере. Это было сложно, так как в голову лезли совершенно посторонние мысли о местных обитателях. Кстати, забавный факт — здесь нет Алисы. Алисы… Перенос произошёл мгновенно, от чего я пошатнулся. Равновесие сохранить мне помог Семён, который перенёс эту процедуру легче, нежели я. — Кажется ты немного промахнулся. Хотя нет, что-то здесь чувству… Семён резко замолчал и я посмотрел на него. Лицо парня побледнело до состояния чистой скатерти. Я проследил за его взглядом и наткнулся на причину испуга — мелькнувший между деревьями белый балахон. Твою же мать… Я сразу же попытался перенестись прочь отсюда, но не получилось. Меня остановил толчок Семёна. — Погодь, что то в этом лагере не так. — Что именно? — Я чувствую… Не знаю. Что то чувствую и всё. Парень выглядел растерянным. Такое состояние было привычно для Семёнов, но не для этого конкретного. Я постарался сосредоточится, что бы почувствовать тоже, что и Семён, но тут ничего не было. — Сём, если… Парень резко преобразился в лице. Он искренне обрадовался и тем самым прервал меня, но затем немного успокоился и объяснил. — Это что то связанное с Юлей, я уверен в этом. Дай мне немного времени и я разберусь наверняка. — Прекрасно просто… И что мне делать? — Поговори с ней, всё равно ждать придётся. Идея остаться с ней наедине была явно очень плохой. Нет, я хотел бы остаться с ней хоть до скончания веков, но вот только умирать при этом не хотелось. — Она меня в прошлый раз чуть не прикончила! — Но не прикончила ведь же! Я хотел было что то возразить, но понял, что возражать то нечего. У Смерти был шанс меня прикончить ещё там в столовой. Да пофиг на столовую, у неё был шанс сделать это в самом начале, но ведь не сделала! И причиной этому точно была не автоматная очередь Сергея… — И не поспоришь… Семён довольно улыбнулся и прежде чем я что то успел добавить, скрылся в лесной чаще. Гад он всё таки… Ничего не оставалось и потому я просто пошёл туда, где мелькал белый балахон. Я шёл за ним как за светом маяка, стараясь не врезаться ни в одно из деревьев и при этом не выдав себя. Алиса как будто бы парила над поверхностью, настолько быстро она перемещалась по ухабистому лесу. В ночной тишине, она не издавала ни звука, периодически останавливаясь, как будто бы вспоминая дорогу или ища ориентир. Чуть погодя, я понял, куда именно она идёт. Тихие гитарные переборы разносились эхом по лесу, служа неким ориентиром. По мере нашего движения, звуки становились громче. Я узнал эту мелодию. Трудно было не узнать свою же игру. Мы вышли к сцене, а если конкретнее — за сцену. Алиса остановилась вплотную, бесшумно вспорхнув на заднюю часть сцены и остановившись там. Я подкрался следом, прислушиваясь к песне. Мой собственный голос пел о любви и о всём прекрасном, что только существовало в мире. А если говорить конкретней, то о той, что сидела рядом и кому была посвящена эта песня. Я уже бывал в подобных лагерях. Здесь никогда не происходило ничего плохого, максимум Шурик в подземельях пропадал и на этом всё. Каждый такой лагерь был заселён всего одним человеком, который должен был найти свою любовь и “выбраться” на свободу. Лагерь настолько же прекрасный, насколько же и чудовищный в своей сути… Главный герой такого лагеря чаще всего был Семёном, но встречались и исключения. В этом конкретном лагере главным героем был я сам… Мой двойник закончил играть на гитаре и со сцены раздались жидкие хлопки. — Неужели тебе не понравилось? От настолько знакомого голоса у меня по спине пробежали мурашки. Впрочем, девушка что сидела рядом на это только тихонько рассмеялась. — Когда ты это сочинить успел? Спросила она с всё той же усмешкой в голосе. Впрочем, я не чувствовал что она издевалась над парнем, скорее так проявляла свою радость, стараясь не потерять маску бунтарки. — В перерывах между тасканием мешков с сахаром. Оба рассмеялись, но затем мой двойник закряхтел от боли. Перед этим раздался глухой звук удара ладони по спине... — Ай! До сих пор болит… Я тут же вошёл в положение парня и скривился от этой боли. Мешки с сахаром таскал не так часто, а вот ящики с патронами — достаточно, особенно на первых этапах восстания СИП. — Прости. Может тебе в медпункт сходить? В её голосе прозвучало искреннее переживание за здоровье парня. Где то в глубине души я даже испытал зависть по отношению к моему двойнику. Он наверняка думает, что попал в рай и может не волноваться ни о чём, просто наслаждаясь компанией своей любимой. А ведь когда то я был таким же… От этих размышлений я едва слышно вздохнул. Парочка этого услышать не могла, но вот только я всё равно почувствовал на себе чужой взгляд. — Забей, просто мышцу потянул. Завтра буду как огурчик. Это чувство продержалось где то с пол минуты, а затем пропало. Даже не знаю что и подумать… — Так всё таки, когда сочинил? — Да вчера вечером попросил у Мику помощи, вот вместе придумали и песню и слова подобрали. Ну хоть понравилось? — Красиво получилось, но давай просто посидим и посмотрим на звёзды? Парень грустно вздохнул, наверняка мысленно причитая о своих кривых руках. Не знаю, как на это отреагировала девушка, но вскоре парень согласился с ней. — А давай. Небо как раз кристально чистое. Он был прав. На небе не было ни единого облачка, от чего все созвездия были прекрасно видны. Я сам устремил свой взор наверх и стал вглядываться в переплетения звёзд на небе, стараясь отслеживать то же, на что смотрела влюблённая парочка. Звёзды образовывали целые созвездья, завораживая своей красотой. Смотрю на них и вспоминаю о том, что все наши потуги для вселенной ничего не значат. На фоне величественных звёзд, мы — простые муравьи, занимались своими муравьиными делами. Позитивненько… Сегодняшнее небо звёзды делили с естественным спутником нашей Земли (или тут правильней сказать Совёнка?) — Луной. Поскольку лагерь место волшебное, то и каждую ночь тут было полнолуние. Эта ночь исключением не была и луна тускло освещала окрестности сцены и четверых людей, находившихся тут и любующихся звёздами. Освещала, так же как и в ту самую ночь…***
Мы оторвались и теперь я просто вёл машину по дороге к лагерю, где до этого пряталась Алиса. Дорога лентой уходила за горизонт, а меня клонило в сон. Кровотечение прошло — помогла наспех сделанная перевязка. Алиса молча сидела на заднем, смотря в окно. В салоне царило мёртвое молчание. Я периодически смотрел в зеркало заднего вида, пытаясь подобрать нужные слова. Нужно было что то сказать, но только стоило мне увидеть её лицо, как мысли спутываются. Вместе с ней я вижу и всех остальных и вся уверенность моментально пропадает. Так мы и ехали в тишине до самих ворот лагеря. На дворе была поздняя ночь, а потому шум машины никто слышать не мог. Я остановился прямо напротив ворот, освещая фарами надпись. — Приехали. Говорю не глядя назад. Не знаю, что на меня нашло, но просто не могу взглянуть назад. Сердце обливается кровью. А сказать что то надо, вот даже Алиса это понимает — сидит и не выходит. — Алис… Начинаю я, по прежнему не смотря в зеркало и обхватив обеими руками руль. — Не надо. Мрачно перебила она меня. Слышу скрип кресел из кожзама и понимаю, что ей не по себе. Дело было явно не в климат контроле. — Илья, так не может продолжаться дальше. Разве ты не видишь, что мы оба причиняем друг другу боль? Я не смогу тебя простить и ты никак не сможешь на это повлиять… Она снова замолчала, правда на этот раз смотря в зеркало. Она хотела взглянуть в мои глаза, но стоило нам пересечься, как я снова отвожу взгляд. Мне стыдно, а она тяжело вздыхает. — Видишь, я о том и говорю. Она открыла дверь и вышла на улицу. На последок она остановилась у моего окна и сказала: — Давай, это будет наша последняя встреча, хорошо? Ничего не отвечаю, с болью смотря на неё. Ей этого хватает и она уходит к воротам лагеря. Я сильнее сжимаю руль. Сердце обливается кровью, но я нахожу в себе силы открыть дверь. Бегу к воротам и уже зайдя на территорию лагеря кричу: — Постой! Алиса оборачивается и удивлённо смотрит на меня, а я… снова не нахожу слов. Меня одолевает всё тот же страх, что и в машине. Я вижу позади неё всех остальных своих друзей и в голове прокрадывается мысль: а может она права? Все они погибли из-за того, что были знакомы со мной. Я их погубил и теперь всё что у меня осталось — Алиса. Она — моя последняя соломинка, спасающая от глубин безумия. Не переживу, если она умрёт, а со мной такой расклад наиболее вероятен… Она права, так будет лучше. Если и не для меня, то для неё точно… — Ты права, так будет лучше. Если прижмут — ты знаешь как меня найти… Она кивает и уходит к своему домику. Я же всё ещё стою и смотрю ей в спину. Не могу поверить, что эта наша последняя встреча. Внутри только что появилась странная пустота, как будто бы оттуда только что вырвали последнее, что делало меня человеком. Это действительно была моя последняя встреча с Алисой. Переживая в голове этот момент, я понял, что должен был бросится ей в след. Прижать её к себе и не выпускать больше никогда. Плевать было на всё — главное, что мы были бы вместе, а остальное вторично. Но Коля был прав. Выбор лишь иллюзия. Всю жизнь мы движемся по прямой, а смотря назад видим развилки. Но если бы я пошёл по другому пути, то это был бы уже совершенно другой человек, задающийся другими вопросами. Так какая разница, как было бы лучше? Никакой. Я возвращаюсь за руль пикапа и сдаю назад. На глазах появляются слёзы печали, а четыре колеса на дизельном движке уносят меня от моей любимой навсегда…***
Годы идут, а легче не становиться. Наоборот — только больнее. Вот и сейчас я почувствовал, как по щеке потекла горячая слеза. Стерев её рукой, я печально вздохнул и указал в небо пальцем. — А помнишь, как мы точно так же сидели поздно ночью и смотрели на звёзды? Тогда я ещё ляпнул, что вон то созвездие похоже на медиатор. Счастливая парочка давно ушла в сторону домиков, оставив нас вдвоём. Только Безумец и Смерть… Я лежал на сырой земле, а Алиса сидела на краю сцены, беззаботно болтая ногами и смотря в чистое небо. — Да, помню. А я тогда ляпнула, что вон та звезда смотрит прямо на нас… Она мечтательно улыбнулась, указывая пальцем на ту самую звезду. Если сейчас кто-то посмотрит на нас со стороны, то он определённо не узнает в нас монстров, способных по собственному желанию уничтожать целые миры… Просто немного странная влюблённая парочка… — Было дело… Улыбнулся я, жуя сорванную травинку. Алиса печально вздохнула и с тоской посмотрела на меня. Я же по прежнему лежал на траве и старался делать вид, что не смотрю на неё. Хотя она прекрасно ловила на себе мой мечтательный взгляд. — Илья… Почему всё получилось именно так? Грустно спросила девушка, бросив мимолётный взгляд на свою косу. Я же похлопал рукой по лежавшему рядом рюкзаку (который Семён всё же смог всучить мне) и тяжело вздохнул, начав думать. Почему? Сколько раз я задавал себе этот вопрос и сколько раз сам отказывался слышать ответ? Слишком много… А ведь всё это время он лежал передо мной. Буквально протяни руку и возьми… — Дураком я был — вот почему… Рука сама собой тянется за пачкой сигарет. Бензин в зажигалке закончился, но на помощь приходит Алиса, протягивая мне коробок спичек. Затягиваюсь дымом, принимая сидячее положение и смотря на девушку — она тоже закурила. — Позволил гневу подчинить себя и перешёл черту. Всё же Коля прав — это всё исключительно моя вина. Такой вот я придурок… Самокритично сказал я, продолжая вдыхать табачный дым, смотря на лесополосу. Сознание рисует образы сказочного лета и волшебного леса, в котором сбываются мечты. На фоне этого депрессивные мысли выглядели как-то странно, но… такими органичными… — А был ли у нас выбор? Выбор — фикция. Иллюзия, коей тешиться воспалённый мозг в моменты человеческой слабости. В конце концов, если бы я действительно сделал “альтернативный выбор”, то уже не был бы собой. Я был абсолютно другим человеком и мучался бы другими вопросами. В бытие монстром есть свои плюсы — быстро улавливаешь эту истину… — Ты уверена, что хочешь слышать ответ? — Нет, я и так его знаю… Горестно ухмыльнулась девушка. Из ниоткуда в её руках появилась гитара. Та самая, на которой когда то она мне играла на этой же сцене. Так же, как и в тот раз, она начала перебирать струны, извлекая из гитары какую-то грустную мелодию. Это лишь подчёркивало паршивое настроение от осознания всей нашей ситуации. Грустно. Однако было в этой грусти что-то позитивное, намекающее на счастливое будущее. На прекрасное далёко (напоминание, вставит отсылку на “Прекрасное Далёко” в последней главе), что маячит впереди и зазывает на пенсию… А может, в этот раз выбор действительно есть? Я и так знаю ответ, но иногда так хочется потешить себя самообманом… — А может пошлём всех нахер? Просто возьмём и исчезнем. Пускай дальше корчат из себя Богов, только без нас… Я как раз знаю один отдалённый лагерь в одной из крайних сеток. Что скажешь? Я вопросительно посмотрел на Алису, прекратившую играть. В её янтарных глазах промелькнула искра надежды, но затем резко потухла. От этого её глаза приобрели сероватый оттенок. Она пришла к тому же выводу, что и я… — Илья, твоя идея обречена — Всадники с Пионером найдут нас и покарают… Значит Пионер… Забавно — пешка стала королём. Вот только откуда он взял такое могущество? Вопрос покрытый мраком… — Знаю… Но… Я ещё раз представил картину мирной жизни. Представил ,как мы с Алисой весело брызгаемся на пляже. Как в шутку топим друг друга. Как после этого заваливаемся в клуб к Мику и долго играем на инструментах. Как вместе гоняем футбольный мяч по полю, стараясь обыграть Ульянку в её родной стихии. Как прикалываемся над кибернетиками. Как ночуем в старом корпусе, жаря на костре принесённые зефирки и смотря на далёкие звёзды… За такое счастье и голову сложить не грех… За него стоит бороться, даже с нашими картами… — Но разве это нас остановит? Разве до этого мы не боролись с неизбежным? Наш век не вечен и я бы хотел встретить свой конец рядом с тобой… — Я бы тоже… Совсем уж грустно произнесла девушка, откладывая гитару в сторону и вставая со сцены. Я тоже подорвался с места, искренне надеясь услышать именно тот ответ, которого хотел. — Но уже слишком поздно… Совсем уж замогильным голосом произнесла девушка, подбирая свою косу. Она была повёрнута ко мне спиной, но даже так я ощущал всю ту грусть, с которой девушка смотрела себе под ноги. — Мы сожгли последний мост… и сделали это задолго до этого. Прекрасного далёко не будет, мы этого не заслужили… Алиса развернулась и я увидел, что она начала плакать. Уже протягивая к ней руку в порыве остановить, я вдруг замер — её лицо побледнело и глаза снова стали чернее самой тёмной ночи… — Прости. Он снова меня зовёт… Девушка растворилась на месте, перед этим накинув капюшон обратно на голову. За то мгновение я снова посмотрел в её пустые глазницы, в которых не читалось ничего, кроме пустоты… Не помня себя, я шёл по пустым улочкам лагеря. В руках была полупустая бутылка водки, позаимствованная мной у местной медсестры. За считаные мгновения, небо заволокло тучами и теперь в лагере царила непроглядная темнота, но мне это не мешало. Я всё равно не знал куда бреду. Я её потерял. Снова. Только в этот раз зарыть свою боль на глубине два метра не выйдет. В этот раз у меня уже попросту нет слёз чтобы плакать. Боли тоже не было — осталась лишь пугающая своими масштабами пустота. Я был полностью уничтожен… Пытаясь залить бездонную пропасть в моей сгнившей душе, я дошёл до музыкального клуба. В последнее время я слишком часто оказываюсь здесь… Я попробовал открыть дверь, но та не поддалась. Видимо, сегодня Мику решила поспать в своём домике. Ничего, и не с такими проблемами сталкивался… Бутылка со звоном разбивается о окно музклуба и её содержимое проливается на пол. Ногой выбиваю остатки стекла и перешагиваю через раму. Под ботинками хрустит стекло, а я ковыляю к стенду с гитарой. Настроение было говном и душа просила песни. Я аккуратно провожу по струнам, усаживаясь прямо на пол напротив разбитого окна. Прямо мне в лицо смотрела полная луна, ненадолго выглянувшая из-за облаков, а инструмент издаёт грустную мелодию.I hurt myself today To see if I still feel I focus on the pain The only thing that's real The needle tears a hole The old familiar sting Try to kill it all away But I remember everything What have I become? My sweetest friend Everyone I know goes away In the end And you could have it all My empire of dirt I will let you down I will make you hurt I wear this crown of thorns Upon my liar's chair Full of broken thoughts I cannot repair Beneath the stains of time The feelings disappear You are someone else I'm still right here What have I become? My sweetest friend Everyone I know goes away In the end And you could have it all My empire of dirt I will let you down I will make you hurt If I could start again A million miles away I would keep myself I would find a way
Может, мой вокал и далёк от совершенства, но сейчас это было не так важно. Куда важнее то, что я чувствовал во время игры. Тоска. Печаль. Обречённость. Тлен. Со стороны входа раздаются жидкие хлопки и я невольно перевожу взгляд туда. Семён стоит у открытой двери и сверлит меня тяжёлым взглядом. Выглядит ничуть не лучше, возможно даже хуже… — Вставай. Угрюмо говорит он, но я не двигаюсь. Какой смысл? — Оглох? Начинает закипать парень. Значит точно хуже. — Нет… Только и говорю я, закуривая новую сигарету. Луна по прежнему смотрела прямо на меня, испытывая смесь презрения и высокомерного равнодушия. — Нам надо идти. Иначе всё будет зря… — А так у нас есть шансы? — Что-то ты раскис. Прямо как младшеклассница, получившая ремнём по жопе… — Имею право, загибай пальцы. Мой брат хочет моей крови. Я умираю. Моя девушка только что бросила меня из-за очередного зарвавшегося божка и моих же ошибок… Достаточно? Я усмехнулся и снова стал наигрывать грустный мотив, который разучил одним из первых в реальном мире. Нравилась мне эта песня, а сейчас ещё и настроение подобающее. Семён пилит меня взглядом, полным презрения и… боли? Его руки дрожат, а на щеках видны следы от недавних слёз. Подавляя дрожь в голосе, он сказал: — Могу порадовать — Юля мертва…***
Я стоял и мрачно смотрел на небольшой бугорок из листьев и земли, под которым лежала первая и последняя Хранительница Совёнка. Безымянная насыпь — вот где закончила свой путь Юля. Вся поляна, где покоилась девушка, была пропитана запахом смерти. Лежала она здесь долго, а убили её со всей жестокостью. Узнаю почерк Пионера… Теперь многое встаёт на свои места. Мрачно куря над могилой своего злейшего врага и косо смотря на рыдающего Вечного, я складывал всё в окончательную картину. Ослабленная вторым рагнарёком Юля была не готова к неожиданному нападению и поэтому Пионер смог обезглавить Химеру, тем самым помешав ей воскреснуть в новом цикле. После этого он отыгрался на ней за всех убитых СИПовцев и за себя любимого, забрав её силу и знания. Этого хватило для создания нового способа реализации моего старого плана — Всадников. Орден не смог сдержать натиска тварей, но всё ещё не был повержен. Юля была параноиком и потому продумала даже подобный вариант развития событий. У неё оставалось ещё три разыгранных козыря и Пионер прекрасно знал об этом. Как бы сильно Эл, я и Вечный не ненавидели друг друга, но мы были сильными бойцами, вместе способные сразить даже Юлю, тем более Пионера, до конца не освоившего новую силу. Но и тут он смог разложить карты в свою пользу. Меня из игры он вывел с помощью Войны и Смерти. Вариант беспроигрышный и даже делать ничего не нужно — просто смотри и веселись. С Вечным всё тоже было достаточно просто — нужно было лишь дать ему найти тело. Для этого он снова использовал меня — создал счастливую парочку и подселил в нужный лагерь. Дальше оставалось ждать, пока мы не пойдём по следу Смерти, тем самым найдя тело Юли. Итого, в строю у Юли оставался только Сергей — простой парень с автоматом и парой гранат. В тоже время у Пионера на руках были четыре бессмертных Всадника. Проиграть просто невозможно… — Хорошо сыграно… Шепчу я сам себе, смотря на убивающегося парня. Представляю его боль — я ведь уже проходил через это. Тем не менее, сейчас нельзя было горевать. Я только что приобрёл новую цель, которая смогла заменить собой отсутствующий фрагмент души. Заплатка до сих пор болит, а чувство безысходности никуда не пропало. Но теперь, когда всё сложилось в целую картину, в моей душе снова зажёгся огонь чистого Гнева. Это Пионер просто не мог учесть… Я достал с пояса свою флягу и откупорил крышку. В ней был хороший виски — берёг его на случай своей победы. На случай смерти Юли… Без лишних слов, я вылил алкоголь на насыпь в область, где должна была лежать её голова. Семён следил за этим действием с непониманием. Да чего скрывать, я и сам до конца не понимал причины этого поступка… — Спи спокойно, ты была достойным противником. С нотками сожаления произношу я, когда последняя капля алкоголя выливается на насыпь. Закрываю флягу и убираю её обратно. — Мне казалось, что ты ненавидел её… Непонимающе говорит Семён, по прежнему сидя на коленях. Я смотрю на него пустым взглядом и поясняю в силу своих возможностей: — Да, но уважал как врага. Она была сильной и заслужила умереть в честном бою. Это не более чем дань уважения старому и умелому врагу. Не более… Семён печально усмехнулся, снова разворачиваясь к “могиле”. Понял ли он, что я соврал? Понял, но предпочёл не думать о причинах. Правильно. Иногда ответы порождают только новые вопросы. — Хочешь её похоронить? — Хочу… Но не могу. Парень ответил едва ли не шёпотом, поднимаясь на ноги. — Раньше она любила прятаться под листвой, “охотясь” на нас. Ну, на Повара, Травницу, Кузнеца и остальных… Хочется верить, что сейчас она тоже выпрыгнет и начнёт безжалостно меня щекотать. Вечный грустно усмехнулся и закурил, взявшись за свой галстук. — Но этого не произойдёт. Нету больше наших друзей. Теперь нет и Юли… Получается, я последний из основателей Ордена. Разве не иронично? — Действительно. Весьма забавное совпадение… Он угрюмо покосился на меня, но затем усмехнулся. В конце концов, это действительно было весьма и весьма иронично. — Эта тварь не должна жить… Прошипел Семён сквозь стиснутые зубы, развязав галстук. Тут уже была моя очередь подмечать иронию: — Добро пожаловать в клуб. Я усмехнулся и выкинул окурок. Семён непонимающе посмотрел на меня, но где-то через пол минуты до него дошло. — Спасибо и на том… Парень посмотрел на свой галстук и принялся складывать его в аккуратный квадратик. Когда он с этим закончил, он снова сел на одно колено и обратился ко мне: — Слушай, можешь дать мне минутку? — Конечно. Я подожду. Я закурил новую сигарету, направившись к автобусной остановке. Забавно — Юля не добежала до червоточины каких-то триста метров. Впрочем, сейчас это неважно. События сегодняшнего дня сильно ударили по мозгам и теперь нужно привести всё в порядок. Этим я и занялся, сев у постамента бухающему пионеру и расслабленно выдыхая табачный дым. Одно было очевидно — Вечный хочет мести и скоро нам предстоит выйти в свой последний бой. Это неизбежно. Надеюсь только на то, что ему хватит выдержки на составление плана. Всё же, хочется не бездарно сдохнуть, а разменять жизнь подороже…***
Впереди наш последний бой, а я сижу в баре и нагло опустошаю запасы Юлиного алкоголя. А неплохой у неё виски, не придерусь… Возможно, есть и более полезные занятия перед штурмом “последних врат”, но лично мне плевать. Топор наточен, обрез смазан, медикаменты распределены, ну а Мику и так начала показывать нормальные результаты. Делать мне больше нечего, вот и бухаю как в последний раз… — Плохой день? Разворачиваюсь на стуле и вижу Сергея. Видок у него был подавленный, но не сломленный. Уже хорошо. Он встал за стойку и достал с полки бутылку джина. Заморачиваться с стаканом он не стал — выпил прям с горла. Глядя на это, я хотел закатить глаза. Ладно ещё я — похмелье меня настигнет только после седьмой бутылки — но ему то куда так пить? — Не лучше твоего. — Похоже на то… Готов? Опустошив стакан, я без раздумий ответил ему, налив себе ещё: — Умереть? Давно и сейчас не передумаю. Сам то как? Сергей от меня не отставал, выпив уже половину бутылки. Голова у кого-то точно треснет… — Да… хер его знает, если честно. Боюсь. — Это нормально. Неожиданно, он усмехнулся, сделав новые глотки. — Да не смерти боюсь. Боюсь не успеть Мора прикончить. — Личные счёты? — Почти. Это Шурик. Его взгляд снова стал тяжелее стали и он задумчиво уставился на остатки алкоголя в бутылке. — Прям вечер встречи друзей… — И не говори. Хотя новость и говёная, но зато я смогу нейтрализовать эффект его стрел. — Хорошая новость… Парень протянул мне бутылку, когда я как раз налил себе ещё виски. Жест был понят верно и мы чокнулись, выпив за единственную хорошую новость на этой неделе. Наёмник разом опустошил остатки джина и полез за новой бутылкой. Я тоже залпом выпил всё что у меня было и снова потянулся за бутылкой. Почти пустая. — И как он погиб? Не знаю, зачем я это спросил. Просто от молчания как-то противно на душе. Не хочу думать о предстоящем бое, проще отвлечься. — Шура то? Пионер постарался, гад… После межлагерной Шура вернулся в нашу лабораторию, а там его этот мудак встретил. Насадил на нож и уже из мёртвого тела сделал этого херова лучника. — Достучаться пробовал? — Пробовал. Повезло что гранатомёт с собой взял. Последнюю гранату на него перевёл... Он грустно вздохнул, по видимому вспоминая последние мгновения жизни своего гранатомёта. А может, Шурика. Хер поймёшь этих кибер-пидоров… — Знаешь, а ты неплохой мужик. О, пошёл пьяный бред. Смотрю на него и натыкаюсь на слегка расфокусированный взгляд. Пьян, но не сильно. — Дров, конечно, наломал знатных, но хотя бы признаёшь это. — Ты ещё скажи, что все мы ошибаемся. Ничего ещё более клишированного сказать не мог? — Мог, но не хочу. Просто знаешь, не каждый способен признать свои ошибки, это многого стоит… Я лишь хмыкнул, в который раз наливая себе выпить. Возможно, в чём то он и был прав, но думать об этом не хотелось. По крайней мере не сейчас… Сергей больше гениальных высказываний себе не позволял, так что совместную попойку мы разбавляли редкими репликами “ни о чём”. Перебрасывались фразами о оружии, о недавней войне, о жизни в Совёнке как таковом. В общем, мы старались поддерживать разговор, чтобы не остаться наедине со своими мыслями. Оба боялись и пытались спрятать это за желанием нажраться до потери сознания. Действительно, все люди одинаковы… — … и после этого мы больше не пытались найти этот чёртов автобус. Знания бесценны, но пальцы всё же важнее. Я прыснул тихим смехом, лениво потягивая виски из стакана, а вот Эл прям заливался смехом. Наёмник уже хотел было рассказать очередную историю из своей жизни, но тут в комнату зашёл Семён. Увидя его, Сергей сразу же убрал с лица улыбку и залпом допил остатки третьей бутылки. Парень подошёл к стойке и бесцеремонно забрал бутылку с моим виски. — Ну как? Проветрился? Спрашиваю я, когда Вечный оторвался от горла. — Да. Заодно и план действий придумал. Мы с Сергеем печально переглянулись. Этот момент настал. Момент, после которого повернуть назад будет невозможно. Осталось только принять решение. — Раз придумал, то выкладывай. Сергей кивнул, согласный со мной. Семён всё равно с минуту молчал, давая нам шанс передумать и свалить как можно дальше. Однако, мы остались на месте. Выбор сделан. — Тогда пойдёмте, Мику тоже заслуживает знать…