Прежде чем мы расстанемся

Дождь, призванный Буревестником, щедро поливал улицы Нью-йорка. Раскрыв над собой магический зонтик, Куинни целовала Якоба. Смутившись, Тина отвела взгляд и, спустя пару мгновений, тихо взяла Ньюта под руку. Это робкое, осторожное движение было полной противоположностью того, как она с боевым энтузиазмом тащила его в министерство всего двое суток назад. Они должны были уходить. Она заглянула ему в глаза, которые были такими же красными и влажными, как её собственные. Ньют мельком посмотрел на неё и тут же отвёл взгляд. Сначала вниз, а потом на Якоба, оставшегося стоять под дождём. И легонько кивнул.  Куинни делала маленькие шаги назад, отходя от Якоба, но всё ещё не отрывая от него взгляд. Ей тяжело было попрощаться навсегда. Она не могла найти в себе сил даже сморгнуть слёзы, потому что это означало потерять его из виду пусть даже и всего лишь на долю секунды. Именно в этот момент она ощутила тёплую руку сестры в своей ладони. Куинни сжала её, давая молчаливое согласие и в ту же секунду они втроём трансгрессировали, оставляя после себя ровным счётом ничего. Именно это - полное ничего, и увидел Якоб, осматриваясь по сторонам и гадая, где это он и как оказался под проливным дождём. Без малейшего понятия, что вообще делал до этого. Они приземлились под небольшим навесом в проулке напротив подъезда дома Голдштейн. Куинни сразу же обняла Тину и руки сестры крепко, обхватили её плечи. — Куинни… — Нет, не говори ничего, я знаю. Знаю. — Куинни резко отстранилась, шмыгнула носом и попыталась улыбнуться. Тина видела насколько это было вымученно, но попыталась улыбнуться ей в ответ. Выходило так же скверно. Из двух сестёр актёрских способностей больше было у младшей. Куинни даже нервно усмехнулась, поджимая дрожащую губу и чмокнула её в лоб. — Прости, просто дай мне пять минуточек, хорошо? — умоляюще посмотрела она на сестру и дождавшись кивка убежала через улицу в дом. На несколько долгих мгновений повисло молчание. Тина не была легилементом, но чувствовала, как было плохо её сестре. Она давно не видела её такой раздавленной. Ньют, ставший свидетелем этой сцены, совсем не знал, что можно сказать в такой ситуации. Да и сам чувствовал себя не сильно лучше, он только что признал, что Якоб стал ему другом и тут же его потерял. Водить дружбу с людьми никогда не было его сильной стороной и прощание с Якобом было для него куда болезненней, чем можно было подумать. Привязанности почти всегда стоили ему душевных ран. И это одна из причин по которой он предпочитал общество животных обществу людей. Они стояли так некоторое время, давая друг другу время прийти в себя, давая время Куинни. — Когда твой корабль обратно? — вдруг спросила Тина, наконец нарушая тишину. Её голос поначалу прозвучал чуть хрипловато, но она быстро поправилась. — Корабль? — Ньют вынырнул из мыслей. — Ах, да. Я планировал выпустить Фрэнка в Аризоне и не знал сколько точно времени это может занять. Поэтому пока не брал билет обратно. — Тебе нужно отдохнуть. Последние сутки выдались мягко говоря напряжёнными, — Тина повела палочкой и вся грязь с их одежды растворилась в воздухе. Ньют мягко улыбнулся и посмотрел на затянутое тучами небо. Сейчас, когда всё закончилось, он почувствовал, как усталость свинцовым одеялом наваливается на тело. Ему не впервой было не спать несколько суток подряд, например сидя в засаде, наблюдая за повадками животных или на войне, но в этом всё ещё было мало приятного. — Спасибо. Но Госпожа президент… — Госпожа президент ещё захочет сама с тобой побеседовать, поверь мне, — Тина чуть улыбнулась, наклоняя голову вбок. — Останься пока у нас. — Ох, что ты, я не хочу вас стеснять и мешать, у меня есть кровать в чемодане, — смущённо сжимая в руках его кожаную ручку, стал увиливать Ньют. Сейчас ему было немного стыдно за то, при каких обстоятельствах и как он покинул этот дом. За эти два дня все успели наломать дров разной величины, от щепок до гигантских брёвен. — Ты не помешаешь, честно, — с робкой улыбкой сказала Тина, но тут же немного помрачнела. — Но, если ты не хочешь, я не настаиваю, — и ещё тише добавила, смотря куда-то под ноги, лишь в конце поднимая взгляд: — Просто… тот же чемодан лучше оставить в безопасном месте. — Спасибо, Тина. Ньют мельком взглянул ей в глаза, в своей обычной манере смотреть куда угодно, только не в лицо человеку. Но в этот раз, он сразу же как отвёл, вернул взгляд обратно и замер. Он уже раньше замечал, что ей легко смотреть в глаза, это было так странно, такое редко случалось. Но сейчас дело было в выражении её лица. Такое мягкое, не смотря на её жизненный опыт, сохранившее некоторую детскую непосредственность, просматривающуюся даже под слоем усталости. Но теперь встревоженное ожиданием ответа с залёгшими глубокими складками на лбу, от вопросительно поднятых бровей. И глаза всё ещё красные, на мокром месте. В ней сейчас жила грусть и надежда. Тина не хотела вот так прощаться. Ньют тоже не хотел. Он немного неловко улыбнулся краешками губ. — Что ж. Быть может, ты ещё не вылила моё какао? — спросил он. И залёгшие тени на лице растворились под мягкой улыбкой, черты лица Тины разгладились, прогоняя беспокойство прочь. В тёмных глазах будто загорелся маленький огонёк, очень знакомый, и она улыбнулась более уверенно. — Я сделаю тебе новое.