Abyss

      Легкое шуршание листьев словно перешептывание деревьев между собой. Листья кружатся, сталкиваются, а затем снова отдаляются друг от друга, а ветер вздымает их вверх, заставляя отдалиться как можно дальше. Они теряют друг друга, но чувствуют, что они все еще единое целое, хоть и не принадлежат друг другу.       Деревья покачиваются, а ветки гнуться, превращаясь словно в змей, которые сыплют свои ядом на землю. Там на дереве листья все еще живы и прекрасны, но упав, они начинают медленно гнить, превращаясь в безобразных, бесформенных никто. Но есть и исключения, когда листья начинают гнить уже на дереве, а есть и те, что все еще зеленые. Все они выделяются из общей массы яркий цветов дерева. Белая вороны, что не прижились среди остальных.       Начинает холодать, но воздух все еще теплый, хоть ветер и заставляет иногда ежится. Кора дерева греет спину, а земля кажется мокрой из-за невысохшей росы. Шум деревни совсем неподалеку, но тут он кажется маленькой частичкой остального мира. Книга в руках девушки медленно сменяет страницы. Шуршание бумаги еле-еле слышно из-за ветра, но это не меняет захватывающих ощущений от её держания. Рассказ на листах бумаги с виду кажется обычными буквами, которые превращаются в бесмысленные слова, но как только ты начинаешь читать, то мир внутри книги сменяется уже не страницами, а сценами, чувствами и желаниями героев, что ты забываешь о том, что это всего лишь рассказ, и ты не стоишь где-то там внутри книги.       Девушка слегка улыбается, поправляя косу назад. Дочитать она не успевает, так как еще один листик падает на страницу. Её требуется пару секунд, чтобы сообразить сколько прошло времени.       Мчась вниз по горе, только шум ветра был слышен в ушах, и сердце, что пыталось успокоиться, но кровь сильнее разгонялась в теле, а оно все сильнее билось. Проносясь мимо все еще пустых улиц, она прячет книгу в сумку. Ремесленники уже готовы к открытию магазины, а женщины уже идут по улицам с корзинами белья для стирки. Неровная дорога заставляет бежать медленнее, чтобы не споткнуться. Детишки уже веселятся на улице, хоть и некоторые сонные. Они весело смеется, только умываясь, брызгая друг на друга водой. Женщины, увидев её странно переглянулись, цокнув, но не успели ничего сказать, как она уже пронеслась мимо них.       Светлый кудри, хоть и были в косе, сильно растрепались и лезли с разные стороны. Женская фигура проскользнула мимо крестьян, чтобы не замеченной зайти в дом. Деревянный дом был достаточно стар, но крепко держался. Украшенные резьбой дерево, придавало ему легкого шарма. Ступенька слегка скрипнула, когда она поднималась по ней. Как только она оказалась на кухне, то увидела юношу, что медленно поедал свой завтрак. Рядом с ним стояла еще одна тарелка. Девушка встала на колени, быстро отодвинула доску на полу и засунула внутрь книгу, обратно положив доску. Как только она села на стул к тарелке, то парень недовольно на неё посмотрел. — Ты что снова читала с самого рассвета? — Верн, не будь занудой. Я отыскала такую удивительную книгу. Она про вампиров. Мужчина так был влюблен в обычную девушку, что лишился жизни. — Детский лепет. Кто будет лишать жизни ради кого-то. — Ничего ты не понимаешь! Знаешь, Верн, а ты думал о том, чтобы уехать отсюда? — И куда же я уеду без денег? Ты слишком легкомысленно относишься к жизни, Элейн. Но знаешь… если тебе нравится читать, то не останавливайся. — Верн, ты же знаешь, что выглядишь очень мило, когда заботишься о своей старшей сестренке. — девушка начала теребить каштановые волосы, заливисто смеясь. Парень недовольно зашипел, но слегка улыбнулся.       В доме послышался хлопок входной двери и тяжелые шаги. Элейн быстро отодвинулась от брата, выжидающе посмотрев на дверь. — Доброе утро, отец. — мужчина средних лет с морщинами, спокойно кивнул, не дернув ни одним мускулом. Опрятный костюм, без единой складочки сидел на нем без единого нюанса. Высокие сапоги, почти доходящие до колен были точно по ноге. Небольшой каблук всегда отчетливо стучал по обычному деревянному полу. — Рад, что вы уже встали. Сегодня очень важный день. Особенно для тебя, Элайн. Поэтому немедленно приведи себя в порядок. Ты женщина, а значит всегда должна выглядеть опрятно и не важно, что ты только что проснулась. — Конечно, отец. Извини. Чем особенен этот день? — Ты бы знала, если бы целый день не проводила дома. Хоть иногда выходи, чтобы узнать новости. Сегодня приезжает преподобный Джеймс Крейтон из Челмсфорда со своим сыном. — Что они забыли в этой глуши? — Не говори подобные вещи. Я просил тебя не говорить такие простые словечки. Будь более сдержанной, — отец угрюмо посмотрел на дочь, пронзая взглядом, в котором не проскользнуло ничего. — Он родился здесь. Он приезжает со своим сыном, поэтому ты должна будешь постараться, чтобы он захотел на тебе жениться. — Отец! — Элайн вскочила со стула. Она тяжело вздохнула, посмотрев на отца более серьезно. — Я не собираюсь выходить замуж! — Преподобный мой старый друг, поэтому я смогу договориться о помолвке. Ты обязана выйти замуж. Или ты думаешь, что будешь жить здесь до смерти. К счастью, ты достаточно красива и образована, чтобы недолго сидеть в девках. Пора взрослеть, Элайн. — Отец, я его даже не знаю! — А ты думала, что приедет к тебе рыцарь, и ты будешь жить с ним в нищете, скитаясь неизвестно где, но зато у вас будешь любовь до гроба. Так вот, так ты недолго будешь жить. Я твой отец, мне и решать, как ты будешь жить, а потом это будут обязанности твоего мужа. Твоя мать подготовит твою одежду. Сегодня в обед они придут к нам в гости, поэтому следи за языком.       Элайн молча смотрела на отца, боясь просто раскрыть рот. Этот взгляд, спокойный тон, но давящая атмосфера всегда выбивала из колеи, не давая здраво мыслить. Девушка молча кивнула, направившись к себе в комнату, где наверняка была её мать. Если бы просто нужно было рассказать про мать, то она бы сказала, что это поистине печальная женщина. Не та, кем можно восхищаться, а только жалеть. Достаточно тихая, неперечущая отцу, а за любую оплошность готовая раскаиваясь до смерти. Она вовсе не презирала свою мать, — она не желала быть такой, как она. Не той женщиной, которая подчиняется любому слову мужчине.       Она была в спальне, аккуратно поправляла платье. Это было её собственное, единственное в доме, которое стоило дорого. Она одевала его всего раз, в том году, поэтому сейчас было еще в моде. Все эти пышные платья, которые делают её ноги толстыми и рукава, которые постоянно мешаются, вовсе не эталон красоты, а лишь потеря денег на дурацкую одежку. — Здравствуй, мам. — Здравствуй, милая. Смотрит какое платьице ты сегодня оденешь. Ну разве не чудесно? Красивые вышивки, такая плотная ткань, а какие рукава. — Мам, может можно как-нибудь переубедить папу. — старая женщина тяжело вздыхает, садясь на кровать. Элайн вздыхает следом, садясь рядом с матерью. Женщина уже достаточно старая, с сухими и истёртыми руками в кровь от тяжелого труда. Седина почти полностью покрыла её волосы, а сама она осунулась. — Я знаю, милая, как тебе сейчас нелегко, но пойми, что у тебя нет другого выбора. Я просто не хочу питать тебя надеждами. Это решения принял отец, а ему лучше не перечить. Ты уже женщина и пора задумывать о будущем, о детях. — Но почему я должна делать, то что хотят от меня остальные? Разве обязательно выходить замуж, рожать детей? Неужели нельзя прожить без этого? — Ну, что ты такое говоришь. Дети это действительно ценный подарок, который дал нам Господь Бог. Ты обязательно это поймешь, когда окажешься в мужских руках. — Что ты несешь? Это не имеет значение. Мои желания и представление о жизни не изменяться, если я выйду замуж! Я не рабыня, чтобы подчиняться мужчине, — Элайн вскочила с кровати, сжимая кулаки и уверенно смотря на свою мать. — Не смей даже произносить такие слова! Мужчина главный в семье, а тебе лишь нужно поддерживать уют в доме и следовать решениям мужа, поддерживать его, вот что должна делать жена. Ты не маленькая и прекрасно это понимаешь. — Нет. А кто будет поддерживать меня в моих решениях? Разве… — Хватит, — женщина, уставше поднимает взгляд, медленно вставая рядом с дочерью, беря её за руки, — Это не то время, когда женщина может спокойно высказывать свое мнение, при этом не быть осужденной. Такого времени не было, а твои действия ни к чему не приведут. Прошу, не позорь ни отца, ни меня, будь той, кто молча наблюдает со стороны, и лишь, если твоё мнение действительно будет необходимо, то найди способы, чтобы твой муж принял его. Женщина — это так, кто слушает, не осуждает и с гордостью покорно терпит. Если ты будешь терпеливой, то твоя жизнь будет гораздо счастливей, — Элайн смотрит на мать, понуро переводя взгляд на платье. — Хорошо, мама, тогда ты обещаешь, что будешь беречь своё здоровье, — миссис Эддингтон уставше вздохнула, утвердительно кивнув. — Ладно, я пойду. Я обещала мистеру Кэри помочь в библиотеке. — Ты же знаешь, как отец относится к этому, — девушка нахмурилась, смотря выжидающе на мать, — но, знаешь, получай удовольствие от того, что тебе нравится. И передай мистеру Кэри, что он сильно не перенапрягался в его-то возрасте. — Хорошо. Спасибо, мам!        Элайн быстро выбирает из комнаты, спускаясь по лестнице так, чтобы отец не услышал её шаги из кабинета. Отец так часто находится там, что забываешь о том, что он вообще дома. Он совсем не уделяет воспитанию своим детям, но требует от них полного подчинения и нужного поведения. Не существует никакой родительской заботы и ни одного поддерживающего слова с его стороны. Наверно, поэтому никто никогда не говорит ему правду о том, что им нравится и, что они думают, лишь лживые ответы, которые придется выполнять, потому что он хозяин дома.

***

      Их деревню достаточно маленькая, чтобы каждый знал друг друга в лицо или хотя бы слышал. Слухи в этом месте распространяются так же быстро, как пожар в деревянной доме. О их семье было достаточно много слуха, которые люди мололи долгое время, а потом забывали, пока их семья снова не окажется на обозрении. Отец был достаточно уважаемым человеком, так как был заместителем мэра поселения, именно поэтому слепни быстро утихали. Больше всего слухом было обращено к Верну. Он действительно не был похож на своих сверстников. В отличии семнадцатилетних парней его возрасте, он предпочитал посидеть в тишине, в то время, как остальные забавлялись в девушками, ходили на охоту и порой интересовались политикой, высказывая своё мнение на собраниях. Слухи о Верне, что он чудик ходили долго, пока какой-то чиновник не проезжал мимо и не увидел его работы по математике. Он похвалил его, назвав выдающимся юношей; после этого разговоры прекратились.       Элайн стоит на рынке, выбирая яблоки, как слышит в двух шагах разговор двух пожилых дам. Обе одеты в чистое, но ткань не дорогая, но выстиранная. Так что постарше выглядит совсем худой и уставшей, но её глаза излучают уверенность. Она одета в ситцевое платье с маленькими узорами на рукавах. Другая же переминается с ноги на ногу, чтобы легче было держать корзину с бельем. Женщина с корзиной, без скрываемого пренебрежения говорит. — Я тут видела Верна, сына Алфорда Эддингтона, когда ходила к реке. И знаешь что? Видела его с мужчиной, который его целовал, — к концу её голос почти снизился, что слышать пришлось тяжелее. Вторая женщина ахнула, сильнее придвинулась, чтобы тоже говорить шепотом. — Что ты такое несешь? Как будто кто-то опуститься до такого. Верн конечно придурковатый, но чтоб с мужчиной, да и, кто в нашей деревне… — женщина с корзиной поспешно замотала головой, перебивая свою собеседницу. — Этого мужчину я в жизни не видела. На вид чуть больше двадцати, ростом больше на голову самого Верна и одет, как дворянин. Точно не из наших. Этот Верн, ведь никогда не был с девушкой. Он только и общается, что с сестрой, — Элайн громко цокнула, чтобы на неё обратили внимание. Она покупает яблоки, говоря как бы с собой, не обращая на женщин. — Что за люби пошли? Треплют всякую чепуху! Им так скучно, что они не знаю, что же придумать. — Что за невежа! — пожилая дама зло смотрит, но Элайн не обращает на это внимание и спокойно поворачивается в дамам, — Тебе то откуда знать, что твой брат делает. Сидишь книжки свои читаешь, нет бы делом заняться. Твой брат развратник, который не достоин находится среди нормальных людей! — ушей послушать диалог собралось гораздо больше. Уже останавливались, начиная слушать суть разговора. — Что за бред! Верн никогда не сподобится подобному, поэтому постыдитесь даже произносить подобное о нем! — Элайн зло смотрела на женщину, а затем быстро пошла с рынка, протискиваясь среди собравшихся людей.

***

      Найти Верна для сестры не было никогда трудной задачей. Младший брат всегда был один, отказываясь играть с другими ребятами. С самого детства читал сказки, всегда восхищаясь их нарядами. По началу, Элайн казалось, что ему нравятся красивые девочки с красивыми платьями, ведь он мальчик. Это вовсе не казалось странным, но они оба стали и старше и осознание мира изменилось. Верн все так же был один, почему-то говоря, что общество таких сверстников его угнетает. Даже отец пытался как-то на это повлиять, но в конечном итоге все осталось на своих местах. Врат совершенно не умел прятаться, ведь его места ограничивались комнатой в доме и местом у реки.       Место у реки было достаточно особенным, которое не сразу можно найти. Почти никто из жителей деревни не знает о его существовании. Если пройти пару метров от того места, где обычно купаются, то можно увидеть небольшой холм, а внутри холма можно спрятаться. Конечно, его можно увидеть, но Верн специально прикрывает проход травой. В маленьком пространстве, сверху есть небольшое отверстие, которое пропускает свет, позволяя там читать и просто сидеть. Обычно хорошо светит в полдень, а это именно это время. — Верн, ты там? — слышится шебуршание, а затем появляется макушка светлый волос. Он вылезает из-под холма, держа в руках куклу. Самодельная кукла с аккуратной вышивкой с розовым платьем, словно принцесса из очередной сказки. О его увлечении знала только сестра, которая всегда прикрывала брата. Говоря, что это она шьет куклы, а на деле их делал Верн. — Что-то случилось? — ей всегда казалось, что брат гораздо женственней её. Он часто бывает груб, когда чем-то недоволен, но не может ругаться и злиться долго. Ему тяжело дается мужская работа, а в свободное время он делает кукол или шьет платья для них — Нет, отец велел вернуться нам обоим к часу, вот я и зашла к тебе. Я была у мистера Кэри. Он все так же активен, как и прежде, даже говорил оживленнее, чем обычно. Все из-за приезда преподобного. — А что ты думаешь по этому поводу? — Элайн тяжело вздыхает, обнимая брата. Девушка пару секунд обнимается, а затем хмурится. — Почему твоя одежда мокрая? — Верн закусывает губу. — Упал в реку, вот и не высохла… Так что думаешь? — Я очень зла, и тот факт, что я не знаю, что мне делать, злит еще больше, — Эддингтон отпускает Верна, рассматривая его. — Слушай, ты был здесь один? — младший вопросительно приподнимает бровь, — Я имею в виду, ты никого здесь не видел? — А кто-то должен был прийти? — Я слышала на рынке о том, что видели не местного мужчину у реки, вот и подумала, может это сын преподобного, — всего на секунду в глаза Верна читается страх, а рука с куклой дергает, а затем он спокойно отрицательно качает головой. Он был искусным вруном, но Элайн распознать её было не трудно, ведь после этого он всегда облизывал губы, словно пытаясь смыть сказанные слова. — Ясно. Не важно, все равно сегодня увидимся с ним, — парень кивает, подбадривающе улыбаясь.

***

      Элайн пришлось одеть платье, как бы трудным это не было. Нет смысла отрицать, что все платья дам изысканны и достойны восхищения со стороны мужчин. Именно дамы достоины восхижения, ведь в таком они умудряются идти, словно плывут и двигаться, словно им ничего не мешает, а вот кто придумал эти платья, то путь бьется от стену, потому что не понятно, как можно додуматься до такого. Длинная юбка в пол не позволяла делать длинные шаги, а корсет для лифа натирал. К счастью рукава были три четверти, что позволяло, хоть немного лучше двигаться руками. Украшений и узоров было не много, лишь кружева на подоле и рукавах.       Встреча с будущим мужем, можно было бы соврать, но это было действительно волнительно. И не то, чтобы она ждала своего суженого трепетно и с любовью, просто интерес, который не давал покоя. Мама уже все подготовила на столе и спокойно сидела в кресле, наряженная, а отец сидел рядом, тоже готовый к приему гостей. Вся эта суматоха сбивала, ведь смысла суетиться не было, но, кажется, что меньше всех это волновало Верна, ведь он был у себя в комнате, хоть и одетый, ведь уже спускался.       Элай быстро поднялась наверх, заглянув в комнату брата Тот быстро перебирал свой шкаф, который был в полном беспорядке, а разные вещи лежали где попало. — Что случилось? — Потерял наметки платья для куклы, которые я сегодня делал. Иди, а то гости уже скоро придут, — Верн вздыхает, садясь на кровать от бессилия. В проходе появляется миссис Эддингтон. — Чего вы сидите? Гости уже пришли, — Элайн и Верн быстро спускаются с матерью вниз. Отец разговаривает с мужчиной его возраста. Мужчина одет в дорогой костюм, борода и аккуратно приглаженные волосы. Рядом с ни стоит мужчина, чуть выше отца, приветливо улыбаясь. — Вот вы где. Давайте пройдем внутрь, там и познакомимся, — все положительно кивнули. На столе уже было накрыто, поэтому все тут же сели.       Элайн тяжело вздохнула, начиная теребить подол платья. Теодор Крейтон сел рядом с ней, поэтому волнения стало больше. Не то, чтобы она не знака, как заводить беседу, но нужно ему понравится, хотя бы ради отца. — Давайте представимся, — мистер Эддингтон радостно улыбнулся, кивнув преподобному. — Это моя жена Саманта, как вы уже знаете, — он указал на Саманту, — а это наши дети — Элайн и Верн. Теодор, — он обратился к молодому парню с каштановыми волосами, который задумчиво смотрел на Верна, но никто это не заметил, — надеюсь, что вы подружитесь, — Крейтон положительно кивнул, слегка улыбнувшись, — Вот и отлично! Давайте хорошенько поедим!       Все начали трапезу. Элайн спокойно ела, постоянно косясь на Теодора. Эта был мужчина был не прост, настолько красив, что наверно каждая женщина сходила по нему с ума. — Вы хорошо сегодня выглядите, — Элайн пару раз моргает, а затем поворачивает голову в сторону мужчины. Он мягко её улыбается, поэтому она отвечает так же. — Спасибо. Если честно, то мне немного неудобно в этой одежде, — Элайн быстро быстро рассмеялась, а потом поняла, что сказала. — Я имею в виду, что она мне нравится, просто… — Ничего, я понимаю. Женская одежда весь не практичная, да и, вы и так красивы без неё, — Элайн немного смутилась, но кивнула, а затем снова принялась за еду.       Пришлось долго сидеть, постоянно слушая отца, который был любителем поговорить. Часы шли долго, так что захотелось спать. Элайн задумалась, а затем уловила суть разговора, где Теодор зовет её прогуляться, а заодно и составить компанию Верну до Лейлы.

***

— Вам нравится у нас? — О, вы наверно не знаете, но я приезжаю сюда каждое лето. — Неужели? — Да, обычно на пару дней. Здесь свежий воздух, в отличии от города, если бы была возможность, то я бы оставался здесь надолго, но работы так много. — Я слышала вы работаете в церкви со своим отцом. Наверно это достаточно тяжело. — Без сомнений, но тот факт, что я могу помочь людям заставляет меня работать еще усерднее, — Элайн замечает какое-то странное движение между Верном и Теодором. Всего на секунду ей показалось, что их руки были вместе. — Я пришел, поэтому пойду. Хорошо провести время вместе, — Верн исчезает в доме миссис Одли так быстро, что Элайн не успевает ничего сказать. Такое поведение брата слегка удивляет, и это не в-первый раз за этот день. Теодор кажется, что вообще не замечает такого поведения. — Ваш брат кажется хорошим человеком. — Да, он хороший, но иногда мне кажется, что его что-то беспокоит. Как старшая сестра я переживают и хочу помочь, но я понимаю, что у него есть свои чувства, и то, чем он не хочется делить ни с кем. Я надеюсь, что найдется человек, которому он сможет рассказать все, что у него на душе, — Элайн пока рассказывает, то замечает странное выражение лица у Крейтона. Тот хмурится, смотря в ту сторону, куда только что ушел Верн. — Вы действительная хорошая сестра. Вашему брату повезло, — он улыбается. — если вы не против, то мы бы могли прогуляться по улицам. — девушка положительно кивает.

***

      Крейтон, как и обещал рано привел меня домой. Отец был действительно счастлив, что у меня получилось привлечь внимание Крейтона. Он показался мне интересным и хорошим человеком, но была в его взгляде то, что мне не понятно. Иногда складывалось чувство, что он смотрит сквозь меня, таким пронизывающим взглядом, что становится не по себе. А самый странный взгляд был, когда он смотрел на Верна. Этого не было видно, если не следить постоянно. Такой пристальный, слегка зловещий взгляд. Хотя, возможно, что это просто воображение от первого впечатления.       Родители легли рано, ругая Верна и мисси Одли за то, что задерживает его с её дочерью. Такое иногда бывает, поэтому переживать не о чем. Но когда время стукнула за двенадцать, а Верна еще не было, как-то стало не по себе. Хотелось спать, но нужно было дождаться Верна, поэтому Элайн уперта продолжая читать, прислушиваясь к шагам в доме.       Спустя полчаса он появился. Даже камень с сердца упал. — Где ты был? — Верн тут же развернулся. — Задержался у миссис Одли, а потом решил прогуляться. — Прогуляться? На улице глаз выколи ничего не видно, — иногда его беспечность раздражала. — Элайн, прекрати, ну, что за допрос, только сейчас девушка заметила, что голос у брата был грубый и хриплый, нос был заложен, поэтому слова звучали не естественно. — Ладно, извини. У тебя все хорошо? — Верн кивает, обнимая Элайн. Когда он приблизился, то почувствовался запах одеколона. Он никогда не пользовался ими, а тот еще был знаком. Элайн хмурится, почему-то вспоминая Крейтона. — Конечно. Ложись спать, а то отец опять завтра будет ругать, — странное чувство не давало покоя, ведь Верн что-то явно недоговаривал. — Давай, спокойной ночи, — приходится идти спать, ведь она устала. Может из-за того, что хочется спать, вот и кажется что-то странное.