Его женщина

      Люси сидела на бочке в подвальном помещении гильдии и плакала. Ободранный при падении локоть саднил, голова гудела и всё тело было словно лишено сил. Люси никогда не представляла себя принцессой из сказок, которые читала в детстве: ей были не нужны ни принц, жаждущий её спасти, ни дракон, стремящийся её похитить. Мысль о том, что пару часов назад она была спасена именно драконом, никак не разряжала обстановку, а скорее угнетала. Люси не хотела быть спасённой, не хотела быть похищенной, не хотела быть в центре всеобщего внимания или тем более становиться причиной чьих-то боли и ранений. Единственное, чего она желала, так это просто жить обычной жизнью и веселиться с друзьями из гильдии. Люси сбежала потому, что не хотела быть никем не любимой принцессой, и девушка ни капли не жалела, что променяла роскошный особняк на грязную пивнушку.       Но, оказалось, от прошлого не убежишь. Даже здесь, где она никому не называла своего полного имени, загребущие руки Джуда Хартфилия достали её, разрушив всё, что было ей дорого. Он хотел, чтобы, кроме отчего дома, ей некуда было податься, и он добился своего. Несмотря на то, что здание гильдии можно было в скором времени восстановить, Люси больше не считала себя в праве переступать его порог. Она бы никогда больше не позволила себе взять листок с доски заданий или выпить коктейль за стойкой, обсуждая с Мирой последние новости. Ей даже казалось, что знак «Хвоста феи» на тыльной стороне ладони больно обжигает кожу.       Люси, смахнув слёзы, вяло окинула взглядом подвал: все были побиты и изранены, кто-то даже не мог встать или лежал без сознания. И виновата во всем была она. Девушка не могла допустить, чтобы эти несчастные, обессиленные люди снова шли в бой, стремясь отвоевать ей право остаться с ними. Она являлась членом гильдии не так давно и, конечно, не считала, что стоит таких жертв и усилий. Одно дело сражаться за Эльзу или Миру, другое — за незнакомку, обманувшую и подставившую их. И теперь Люси должна была ответить за свои ошибки и хотя бы раз в жизни принять правильное решение.       Нацу, не зная, что его подруга уже определилась со своими дальнейшими действиями, продолжал подбадривать её и убеждать, что она ни в чём не виновата. Люси едва удалось сдержать нервный смешок: если бы она не была эгоисткой, сбежавшей от своих обязанностей, никто бы не пострадал. А теперь волшебники «Хвоста феи» были разбиты на голову, но всё равно рвались в бой, в котором у них не было и шанса на победу. Люси не сомневалась: при следующем столкновении с Призраками многие могут умереть, а она не стоила ни единой чужой жизни.       В помещении было шумно: одни разрабатывали стратегию, другие обсуждали прошлое сражение, Нацу продолжал что-то орать возле её уха, Кана матом крыла Мистигана, которого не могла найти, а Мира пыталась связаться с кем-то с помощью магического шара. Воняло плесенью, кровью и потом, и у Люси страшно болела голова.       На самом деле, если бы был шанс, девушка хотела бы остаться в гильдии. Может, поездки в поезде с Нацу, которого вечно укачивает, и Хэппи, от которого воняет рыбой, не предел её мечтаний, но их совместные задания стали неотъемлемой частью её жизни, и она точно будет по ним скучать. Делать что-то вместе с её новой командой, даже просто крушить, всегда было весело, и она никогда этого не забудет.       Люси тяжело вздохнула, понимая, что выбора у неё нет, и снова окидывая взглядом подвал. Волшебники, имена которых она до сих пор не выучила, лежали около стены и корчились от боли. Девушка понимала: они этого не заслужили. Чувствуя, что истерика снова подступает, Люси резко встала и направилась к выходу, чтобы сделать глоток свежего воздуха, как услышала жалостливый, дрожащий голос Миры.       — Лаксус, пожалуйста! — умоляла она человека, лицо которого Люси едва могла разглядеть в связной сфере. — Мастера больше нет с нами, многие ранены и не могут сражаться. Ты нужен нам!       Лаксус только смеялся в ответ на её слова. Люси знала, какой он: жестокий, эгоистичный, очень сильный, но злой. Ей было противно, что Мира унижается перед ним, слёзно прося его о помощи, но в то же время понимала: это её вина. Мысль о том, что именно она должна умолять его, пришла в голову, вызвав приступ тошноты. Хотя, думала Люси, если уж Мира не может уговорить его, то у той, кого он никогда не видел, точно нет ни шанса. И всё же заклинательница думала, что было бы очень здорово, если бы он им помог: «Хвост феи» бы победил, а Люси смогла бы остаться. И, если совсем честно, сейчас Люси бы отдала за это всё, что у неё есть.       — Кто такая эта ваша Люси? — надменно спросил Лаксус, но — Люси не понимала как — тут же сам вспомнил её. — Та очаровательная новенькая? Она очень даже ничего! — он смеялся, и Люси не понимала, почему в этом гаме ей повезло слышать его так отчётливо. А ещё ей хотелось блевать. — Если она хочет, чтобы я помог ей, пусть станет моей.       Заклинательница физически почувствовала, как от Миры повеяло гневом. Возможно, если бы у неё самой остались силы, она бы тоже разозлилась, но сейчас она была беспомощна и слаба, а потому была согласна на любые условия, лишь бы получить возможность спасти друзей.       Люси подумала, что если её поймает отец, то тут же выдаст замуж за какого-нибудь плешивого старика, и невесело усмехнулась. Она не хотела становиться чьей-то подстилкой, но в свете возможных событий Лаксус был не самым плохим вариантом.       — Хорошо, — уверенно и чётко произнесла Люси, и Мира, готовая уничтожить сферу, замерла. Заклинательница подошла и заглянула громовому убийце драконов в глаза. — Я принимаю твои условия, Лаксус. Я стану твоей, если ты придёшь и спасёшь «Хвост феи».       Мужчина недоверчиво уставился на неё из глубины сферы, а потом хищно улыбнулся. Вокруг стало неожиданно тихо, и Люси слышала взволнованное дыхание Миры за своей спиной, а потом почувствовала на своём плече её руку. Игнорируя потерянный, непонимающий взгляд Нацу и тихие просьбы Миры взять слова назад, Люси смотрела на Лаксуса испытующе и смело.       — Договорились, — победно и очень довольно заключил он. — Не забудь потом о своём обещании.       Его лицо исчезло, и связь оборвалась. Люси закрыла глаза и сделала глубокий вдох, стараясь прийти в себя. Она спиной чувствовала осуждающий взгляд Миры, но ничего обсуждать не хотела. Девушка приняла решение, чтобы спасти их, и она ответит за него. И никогда не пожалеет об этом. Впервые за день в ней зажегся огонёк надежды.       — Люси, — Нацу звучал так жалко, что заклинательница не сразу поверила, что это его голос. — Зачем? Мы бы справились и без него, — он смотрел на неё печально и обречённо. Люси знала: он чувствует себя преданным. — У нас есть Эльза, я, — он замялся на секунду, — даже Грей. Мы могли бы…       — Я знаю, Нацу, — жестко оборвала его Люси и даже удивилась тому, как легко он замолчал. — Мы могли бы победить, но какой ценой? Мой эгоизм не стоит ваших жизней, вы не должны расплачиваться за мои ошибки. Я знаю, сейчас ты скажешь, что мы друзья и должны защищать друг друга, но, — Люси замерла, переводя дух и стараясь не плакать. — Но именно поэтому я так и поступила! Если таким образом я смогу спасти вас, то мне ничего для этого не жалко.       Люси резко развернулась и отправилась к выходу, понимая, что сейчас только свежий воздух с запахом моря поможет ей справиться с подступающей истерикой. Она никогда не строила наивных иллюзий о своей силе и постоянно плакала. И сколько бы она ни старалась справляться со всем самостоятельно, её всегда приходилось спасать. За это девушка себя ненавидела, но сделать с этим ничего не могла. Даже вступив в гильдию и преодолев столько преград, она оставалась слабой, маленькой девочкой, постоянно влипающей в неприятности без единого шанса выбраться самой.       Люси всегда так старалась, но сильнее не становилась, а потому могла лишь плакать. Не понимая, как выдержала осуждение, исходящее от Нацу и Миры без слёз, заклинательница стояла посреди людной улицы и лишь надеялась, что Лаксус сдержит данное ей слово.       А ещё Люси было стыдно, ведь, несмотря на отважный поступок, совершённый ради друзей, она всё ещё думала только о себе: подвергала всех опасности, чтобы только не возвращаться к отцу и остаться в гильдии. И хотя девушка не до конца понимала, что значит принадлежать Лаксусу, она надеялась, что сможет хотя бы иногда выполнять задания с Нацу с остальными. Решив, что стоит извиниться перед ними, Люси развернулась и направилась обратно в гильдию, как земля затряслась у неё под ногами.       Заклинательница тут же бросилась к зданию «Хвоста феи», из которого один за другим начали выбегать волшебники. Догнав их и смешавшись с толпой, Люси увидела огромное здание, приближающееся к ним со стороны моря. Это было главное здание Призраков, из башни которого она вывалилась несколько часов назад, но, когда она видела его в последний раз, из него не торчала огромная пушка.       Люси хотела выйти и защитить всех, но могла только смотреть, как Эльза противостоит мощи Юпитера, и плакать. Когда атака закончилась, блондинка бросилась к израненной Титании, минуя ошмётки её доспехов, и плюхнулась рядом, заливая слезами её лицо. Люси просила прощения и гладила подругу по голове, вынимая осколки из её волос и стряхивая с них пыль. Эльза только слабо улыбалась. Заклинательница знала, что Титания сделала это не только ради неё, но ей, как ни противно это признавать, было даже приятно.       Люси всегда была одна, и никто её не защищал. Возможно, в особняке и было безопасно, но каждый день ей приходилось самой бороться с одиночеством и скукой, со сложным характером Водолея и безразличием отца. И потому сейчас, когда Эльза из последних сил закричала, что они никогда не предадут товарища, Люси была по-настоящему счастлива.       Когда раздался раскат грома, Люси вздрогнула и зажмурилась от яркой молнии, ударившей в одну из башен гильдии Призраков. Прежде, чем девушка сообразила, что это было, Эльза недовольно скривилась, а Нацу заорал, что первый всех спасёт. Бросив полный боли и обиды взгляд на Люси, парень разогнался и, подхваченный Хэппи, взмыл в воздух. Заклинательница не понимала, чем вызвала у него такую реакцию, но чувства, с которыми он посмотрел на неё, очень сильно её задели.       — Он простит меня? — очень тихо спросила Люси, помогая Эльзе подняться.       — Конечно, простит, — отозвалась Титания. — Он просто привязался к тебе, и ему очень нравится роль твоего героя, — Люси удивлённо посмотрела на подругу. — Нацу очень приятно, что ты доверяешь ему, но сегодня он почувствовал, что его одного для твоего спасения мало. Он зол сам на себя из-за того, что тебе пришлось просить помощи у Лаксуса. На самом деле он чувствует вину, а вовсе не ненавидит тебя.       Люси верила Эльзе, потому что та знала Нацу с детства и видела его насквозь, но всё равно не была уверена, как реагировать на её слова. Она даже подумать не могла, что за эти несколько месяцев стала настолько ему близка. Девушка действительно верила ему, наверно, даже больше, чем себе, и сама сражалась бы за него до последнего, но не подозревала, насколько глубоки его чувства. Возможно, она не допускала этого потому, что не думала, что Нацу может испытывать такое.       Оставив Эльзу Мире и на время выкинув из головы все лишние мысли, Люси стала думать, как бы ей добраться до здания гильдии Призраков и помочь друзьям. Использовать лёд Грея было небезопасно, а просить Водолея подбросить вообще равносильно самоубийству. В очередной раз вздрогнув от вспышки молнии, Люси мотнула головой, избавляясь от неприятных ощущений, как вдруг увидела летящего к ней Хэппи.       — Люси! — прокричал тот и врезался ей в грудь. — Помоги, Люси! Мы все умрём! Нацу не справляется, а Юпитер выстрелит через 4 минуты!       Уверенно кивнув головой и погладив кота, стараясь его успокоить, заклинательница позволила поднять себя в воздух и отнести к Нацу. С высоты было хорошо видно, как сражаются с тенями остальные, и девушка приняла решение бороться так же отважно, как и они. И на этот раз, думала Люси, она сама обязательно всех защитит.

***

      Бой с Гажилом никак не заканчивался, а сил у Люси почти не осталось. Она сидела в груде камней, надеясь, что сможет призвать ещё хотя бы одного духа, чтобы помочь Нацу. Было бы здорово, если бы кто-то из них умел создавать огонь: это придало бы Нацу сил. Но ни Люси, ни её духи этого не умели, а сама она едва двигалась, и потому говорить о призыве было по меньшей мере нелепо. Оба убийцы драконов сражались из последних сил, но заклинательница не могла точно сказать, на чьей стороне преимущество.       Насколько она знала, Гажил был последним серьёзным противником, остальных вынесли Грей, Эльфман и, как ни противно было это признавать, Лаксус. Последний сразил Выся и мастера Жозе, и Люси не могла не восхититься его мощью. И всё же она надеялась, что на помощь к ним придёт не он. Девушка ненавидела момент, когда придётся посмотреть ему в глаза и выполнить своё обещание. Сейчас Люси думала, что надо было обговорить детали заранее, и всё же была рада, что никто из согильдийцев не услышит столь позорные подробности. В конце концов, кто знает, что захочет от неё этот ужасный мужчина.       Из-за мыслей о Лаксусе, Люси беспомощно упустила момент, когда он появился на поле боя. Она заметила его только тогда, когда молния мелькнула перед ней, обдавая жаром, и поразила Гажила. Прежде чем Нацу успел возмутиться, Лаксус обрушил на Гажила шквал ударов, которые тот едва сумел выдержать. Продолжая атаковать, Лаксус бросил взгляд на Люси, смотревшую на него одновременно с восхищением и отвращением, и нагло ухмыльнулся. Отвернувшись от неё, он нанёс железному убийце драконов решающий удар, и Люси вдруг поймала себя на мысли, что он действительно хорош.       Не обращая никакого внимания на орущего изо всех сил Нацу, Лаксус подошёл к Люси и встал напротив неё. Он оказался так близко, что девушка смогла разглядеть капельки пота у него на лбу и с удивлением отметить, что все эти удары на самом деле стоили ему больших усилий. Он посмотрел на неё, и Люси замерла, не зная, стоит ли ей вообще что-нибудь говорить. Она почувствовала, как его взгляд скользит по ней, изучая, и ей одновременно стало противно и неловко. Где-то в глубине души заклинательница хотела ему понравиться.       — Я сдержал своё обещание, — произнёс он, глядя на неё сверху вниз. — Теперь твоя очередь.       Стараясь не умереть от смущения, Люси поднялась на ноги и, с гордостью посмотрев ему в глаза, кивнула.       — Тогда собирай вещи, дорогуша, — сказал он, нагло усмехнувшись и слегка наклонившись к ней. Лаксус был на две головы выше и значительно шире девушки, но, как ни странно, Люси не чувствовала себя в опасности, а скорее наоборот. — Ты переезжаешь.       Понять, что он имел в виду, заклинательнице удалось не сразу, но когда она решила возмутиться, он уже развернулся и исчез во вспышке молнии, вновь обдавшей её теплом. Нацу тут же подлетел к ней.       — Ты не должна так унижаться, Люси, — заявил он. — Давай я ему просто наваляю и…       Люси посмотрела на него с такими благодарностью и нежностью, что Нацу замер. Не дожидаясь, пока он возобновит свои речи, Люси обняла его так крепко, как могла, учитывая, что сил не осталось и она еле стояла на ногах.       — Нацу, я ведь обещала, — улыбнулась Люси, пытаясь его подбодрить. — К тому же, я не думаю, что он зверь и будет со мной слишком жесток. Наверно, когда поймёт, какая я слабая, тут же сам и вышвырнет.       Нацу ничего ей не ответил, только странно посмотрел ей в глаза. Люси продолжала улыбаться, уверенная, что он не заметит, как ей на самом деле страшно.

***

      Когда все вопросы с Советом были улажены, Люси смогла наконец отправиться домой и принять ванну. Вылив в воду пузырёк с целебным настоем, купленным во время возвращения с последнего задания, Люси расслабилась, не обращая внимания на щиплющие раны. За окном догорал закат, и ей очень хотелось спать, но мысли о Лаксусе не давали ей покоя. Девушка не была уверенна, правильно ли поняла его просьбу собрать вещи: если бы он просто хотел её на одну или две ночи, вряд ли бы переезд был необходим. Да и делать из неё служанку он вряд ли планировал: Люси была уверена, что он может позволить себе горничную.       Вдохнув аромат трав, заклинательница постаралась успокоиться, но чем ближе становился момент встречи с Лаксусом, тем страшнее было Люси. Девушка не представляла, чем обернётся её опрометчивое решение, но обещала себе, что в любом случае не будет о нём жалеть. В конце концов, участие Лаксуса в битве помогло избежать многих смертей и одержать победу. Люси верила, что оно того стоило.       Замотав волосы в полотенце и надев халат, девушка с опаской выглянула из ванной комнаты. Не обнаружив храпящего Нацу, Люси облегчённо выдохнула и принялась закидывать вещи в чемодан. Решив взять только самое необходимое, девушка положила туда бельё, пару комплектов одежды, фен и свою рукопись. Подумав немного, она переместила её на дно чемодана, накрыв сверху вещами.       Сняв с головы полотенце и осознав, что убирать фен в чемодан было не самым продуманным решением, Люси достала его и высушила волосы, глядя на себя в зеркало. Она никогда не считала себя невероятно красивой, поэтому слова Лаксуса даже немножко льстили. Заклинательница понимала, что ей должно быть неприятно и противно даже думать о нем, но сегодня, когда он смотрел на неё, стоя на развалинах гильдии Призраков, она не чувствовала опасности. Лаксус мог смотреть на неё с вожделением, жадностью, предвкушением, превосходством, но всего этого в его взгляде не было. Может, Люси просто не умела читать людей, а может, то, что её ожидало, было не так уж страшно.       Положив фен обратно в чемодан, Люси застыла в нерешительности, как вдруг услышала стук в дверь. Её сердце на мгновение остановилось, а потом заколотилось так, что девушка перестала слышать всё, кроме этого звука, отдающегося в ушах. Спустившись на трясущихся ногах, Люси схватила дверную ручку так, словно это её единственное спасение, и отворила дверь. Как она и ожидала, на пороге оказался Лаксус собственной персоной, и заклинательница даже думать не хотела, откуда он знает, где она живёт.       Он окинул её взглядом, и Люси только сейчас осознала, что вышла к нему в халате.       — Я смотрю, ты подготовилась, — усмехнулся он, заставив девушку покраснеть и запахнуть халат на груди. — Переодевайся, и пойдём. Не заставляй меня долго ждать.       Он отвернулся от неё и прислонился спиной к стене дома. Решив не приглашать его на чай, Люси захлопнула дверь и попыталась унять дико колотящееся сердце. Немного придя в себя, девушка направилась в комнату и уставилась на содержимое шкафа, неожиданно долго выбирая, что надеть. Мысль о том, что она хочет понравиться надменному Лаксусу, ей определённо не понравилась. Переодевшись и закрыв чемодан, Люси глубоко вдохнула, проверила на поясе ключи и направилась к выходу, попутно выключая везде свет. Потом придётся предупредить хозяйку, что она какое-то время не будет здесь жить, но не была уверена, как долго это продлится. Надо будет поинтересоваться.       Выйдя из дома и заперев дверь на замок, Люси обернулась в поисках Лаксуса. Он стоял неподалёку и курил, и Люси на мгновение им залюбовалась. Во мраке ночи он выглядел очень сильным и в то же время разбитым. Лаксус не обращал на неё внимания, но девушка знала, что он не мог её не заметить. Вероятно, он не воспринимал Люси всерьёз, иначе бы не позволил ей так долго наблюдать за собой. Бросив недокуренную сигарету в водоканал, Лаксус жестом приказал блондинке следовать за ним.       Люси шла позади в метре от него и старалась не отставать. Она молчала и даже не помышляла о том, чтобы что-то у него спросить. Мужчина не казался ей страшным или опасным, он даже не был с ней особенно груб, но он был далёк и недостижим, и Люси думала, что он может растаять в ночной темноте. Заклинательница смотрела на его спину и широкие плечи и даже подумать не могла, что человек, которого она считала невыносимым и жестоким, может внушать такое доверие. А ещё ей казалось, что если она протянет руку, то коснётся вовсе не плаща, а его души.       Люси всегда старалась не доверять всем подряд и руководствоваться объективными фактами, а не минутными впечатлениями, но ощущение, что Лаксус на самом деле ранимый и мягкий, никак её не покидало. Люси не знала, как такое могло прийти ей в голову, но избавиться от этих мыслей не могла. Они шли уже довольно долго и были сейчас на другом конце города. Люси гуляла тут пару раз и знала, что в этом районе расположены в основном частные дома с небольшой территорией за невысокими заборами.       Люси не заметила, как они подошли к одному из домов и Лаксус распахнул калитку. Зайдя за ним внутрь и не получив никаких команд, девушка сперва замерла в нерешительности, а потом всё же повернулась и заперла дверку. Догнав мужчину, уже отпиравшего дверь двухэтажного белого дома, Люси встала рядом и, насколько это было возможно в темноте, стала рассматривать участок. Кроме травы и каких-то кустов тут ничего не росло, и девушка подумала, что неплохо было бы посадить яблони или розы.       Проследовав за Лаксусом внутрь, Люси оставила чемодан у входа и разулась. Ей очень хотелось подать голос и напомнить о своём присутствии, потому что она уже не была уверена, что скрывшийся в глубине дома блондин помнил о ней. Неуверенно помявшись, она всё же прошла вперёд и повернула за угол, оказавшись в просторной, со вкусом оформленной кухне. Лаксус что-то высматривал в холодильнике.       — Ты готовить умеешь, м? — вяло поинтересовался он из холодильника, и Люси как-то не сразу нашла, что ответить.       — Ну, немного, — тихо отозвалась она.       — Тогда вперёд, а то жрать хочется, — приказал Лаксус, и заклинательницу посетили серьёзные сомнения по поводу причины её нахождения здесь.       Неуверенно пройдя мимо Лаксуса, наливающего в стакан что-то спиртное, Люси открыла холодильник и ужаснулась: даже если бы у неё было высшее кулинарное образование, она бы не смогла ничего из этого приготовить. В отчаянии отыскав несколько яиц и немного молока и воззвав ко всем богам с просьбой, чтобы оно не оказалось прокисшим, Люси достала сковородку, поставила её на плиту и вывалила на неё кусочек масла, смирившись с тем, что она сегодня останется без ужина. Открыв бутылку молока и понюхав, она тут же закрыла её и выкинула, снова отправилась к холодильнику и нашла кусочек колбасы. Спустя всего минут десять, девушка поставила тарелку с яичницей на стол перед Лаксусом, опустошающим уже Люси-не-хотела-знать-какой по счёту стакан виски.       — А ты? — посмотрев сначала на тарелку, а потом на Люси, хмуро спросил он.       — Я не голодна, — солгала Люси, протягивая ему вилку и садясь напротив. — И вообще, я тебе не повар и не служанка.       Не обратив на её слова никакого внимания, Лаксус принялся за яичницу, и Люси не упустила возможности рассмотреть его снова. В дрожащем оранжевом свете единственной горящей в лампе под потолком свечи, уплетая за обе щёки приготовленную ею яичницу, Лаксус выглядел неожиданно мило и по-домашнему. Справившись с едой за пару минут, Лаксус хотел было налить в стакан виски, но на секунду замер, а потом опустошил бутылку. Люси вдруг стало очень интересно, был ли кто-нибудь из согильдийцев дома у него и видел ли его таким, каким сейчас видит она.       — А кто ты? — вдруг спросил он, ставя бутылку на стол, и Люси не сразу сообразила, о чём он вообще. Внезапно он усмехнулся и смерил её надменным взглядом. — Ты явно не этого ожидала, верно? Даже приняла ванну, — он посмотрел ей прямо в глаза, и Люси вдруг стало страшно и некомфортно в собственном теле. — Надеялась, что, как только ты придёшь сюда, я прижму тебя к стене и трахну?       Люси задохнулась от возмущения и вскочила со стула. Мужчина тоже поднялся, медленно обошёл стол и неумолимо двинулся к ней. Девушка попятилась, чуть не споткнувшись, но вскоре упёрлась в стену спиной и уставилась на Лаксуса огромными испуганными глазами так, как жертва смотрит на собравшегося сожрать её хищника. Он подошёл к ней почти вплотную и наклонился, не разрывая зрительного контакта. Люси старалась не трястись и лишь надеялась, что он не станет применять к ней силу.       — Ты согласилась быть моей, — произнёс он, и его дыхание коснулось её щеки. Люси замерла. — Так что должность служанки — это самое безобидное из всего, что я могу тебе предложить. Но если ты хочешь взяться за дело прямо сейчас, то можешь встать на колени и сделать то, что обещала, — он говорил спокойно и смотрел ей прямо в глаза, и Люси было очень страшно, но она сжала губы и не отвела полный гордости взгляд. — Теперь ты моя, запомни это. И ты будешь той, кем я захочу.       И в этот момент Люси не выдержала.       — Я не твоя вещь! — выкрикнула она, и на его лице промелькнуло удивление. — И я не соглашалась и не обещала ею быть. И никогда не соглашусь и не пообещаю. Я согласилась быть твоей женщиной, Лаксус, а вовсе не игрушкой! — Люси почти выплёвывала слова, вряд ли до конца осознавая, что говорит. — Я — Люси Хартфилия, и ты будешь со мной считаться!       Лаксус странно посмотрел на неё: на её вздымающиеся плечи, горящие от возбуждения щёки и влажные губы, — и Люси на мгновение показалось, что в его взгляде промелькнуло восхищение. Девушка только начинала осознавать, что наговорила, но отступать она не собиралась, и потому смотрела гордо и смело.       — Как скажешь, — улыбнулся он, хотя заклинательница сильно сомневалась, что он так легко принял её правила. — Тогда поговорим завтра. Не забудь помыть посуду, — он усмехнулся, и Люси поняла, что такое настоящая наглость.       — Где я могу разложить вещи и где я буду спать? — уперев руки в бока, спросила Люси.       — Очевидно, что ты будешь спать со мной, — бросил из-за плеча Лаксус, и девушка вспыхнула от смущения и негодования. Прежде, чем она снова взорвалась, он добавил: — я шучу, остынь. Вверх по лестнице, вторая дверь слева. Ванная напротив. Сладких снов.       Люси ничего не ответила, только проводила его взглядом, пока он поднимался по лестнице. Несмотря на то, что он ни к чему её не принудил и никак ей не навредил, блондинка решила не провоцировать и помыла посуду. За день она получила столько новых впечатлений, что голова шла кругом. Смывая мыло с тарелки, Люси пыталась понять, какой Лаксус на самом деле. Несмотря на её недвусмысленное обещание, он не воспользовался ею, а, словно не зная, что с ней вообще делать, просто впустил в свою жизнь. Может, Люси, конечно, просто не в курсе, и ему каждая девушка, которую он приводит в дом, готовит что-нибудь на ужин, а потом остаётся на ночь, но ей это действительно казалось странным.       В любом случае, она решила подумать об этом потом. Подняв чемодан на второй этаж, Люси открыла указанную дверь и, не распаковывая вещи и не раздеваясь, забралась в кровать и свернулась калачиком. Было темно и шторы были задвинуты, но она точно видела, что комната была просторная. Завтра она обязательно разложит вещи и исследует весь дом, а пока что просто постарается уснуть и не думать о парне, лежащем в соседней комнате.