Пожалуй, рассказ о моей жизни, — местами грустной, местами прозаичной, местами скучной, местами счастливой, нужно начать с самых её истоков, а именно — с того дня, как я, собрав волю в кулак и стащив у матери карточку, уехала в Нью-Йорк к отцу, с которым мы общались настолько редко, что почти никогда.
Меня зовут Эквилон. Чтобы избежать вопросов, отвечу сразу: не я выбирала такое дурацкое имя, и не у меня всё плохо с головой.
Я уже полчаса стою и мнусь возле лифта, так и не решившись нажать кнопку вызова, чтобы потом войти в квартиру «великого и ужасного» Тони Старка, который за десять лет моей жизни даже не удосужился написать своей дочери, и который даровал мне скверный характер, ужасное имя и вечные расспросы, по типу: хэй, ты однофамилица Тони Старка? Хэй, это псевдоним? Хэй, почему у тебя на голове воронье гнездо?
Ну ладно, соглашусь, мои кудрявые волосы — от моей не в меру ретивой матери, которая сменила целую армию ухажёров после развода с папой. Но мой отец всё равно классный, хоть мы и не видимся достаточно приличного времени.
Насчёт моей мамы отдельный разговор. Знаете, есть такой тип людей, которые буквально выжимают из тебя все соки и одним только своим присутствием заставляют чувствовать себя не в своей тарелке? Так вот, моя мама из таких, именуемых «Энергетическими вампирами». В тринадцать лет я называла её Ребеккой, а не «мама», именно тогда-то всё и решилось.
Так почему же я не могу просто взять и войти в эту чёртову квартиру? Да и справедливый вопрос: что я вообще здесь делаю?
Но, впрочем, как уже упоминалось ранее, характер моей матери нельзя назвать простым: с ним точно не уживешься, и теперь я понимаю весь смысл их развода. Одной из причин которого стала мама, другой — папа, а третьей — я и мои не совсем обычные способности, превратившие собственную жизнь в сущий ад до тех пор, пока их не заметил отец.
Сложно об этом рассказывать, но таких как я достаточно много — мутантов. А мутантам, как многие помнят, живётся совсем не сладко. Не люблю об этом говорить, хотя в свои пятнадцать лет договорилась до такого, что меня выгнали из школы. Не сильно из-за этого расстроилась и решила, что во Флориде, где жили мы с мамой, мне больше делать нечего.
В моей мутации (я называю её скрытой) есть много положительных черт. В принципе, удобно: руки могут быть свободны, когда пьёшь кофе, читаешь книги, плюс ко всему, можно творить разные шалости, при этом оставаясь безнаказанной — а шалости творить я люблю. Но в последнее время это стало принимать… Стихийные обороты. Слишком сильные. Ещё одной причиной послужил новый парень матери, охарактеризовать которого можно всего четырьмя простыми словами: накачанный и смазливый идиот. Он открыто пользуется мамиными деньгами, положением (мама директор одной неплохой компании), добротой и ещё кучей вещей. Он изменяет ей в открытую, и хоть бы хны. Так теперь он наезжает на меня, как будто я здесь лишняя. И в тот момент я поняла: надо съезжать. Что, собственно, и сделала, правда, не совсем законными путями, да и мамаша не знает. Ян, конечно, раньше был нормальным, но буквально пару месяцев назад кардинально изменился.
С отцом у нас не всё так гладко и радужно. Если честно, смутно помню события из своего детства. Отец всегда был занят в своей секретной мастерской, куда мой длинный нос всё время тянулся. Он иногда бывает противным, но всё же Земля как-то носит двух Старков. Надеюсь, мы выживем.
Я делаю глубокий вдох и наконец-таки жму кнопку лифта. Он практически моментально приезжает и я сталкиваюсь с кем-то высоким и обладающим отменным телосложением. От неожиданности вскрикиваю (этого лучше не слышать) и поднимаю лицо на объект, стоящий передо мной, коим оказался виновато улыбающийся парень. С милым лицом, светло-карими глазами, в которых читалась доброта и растрёпанными русыми завивающимися волосами. Такую улыбку я видела у актёра, по которому сохла в десять лет.
— Всё в порядке? — спросил парень, взъерошив и без того непослушные волосы. Но меня так просто не возьмёшь.
— Ага, — промычала я, — только вот я могла сломать свой идеальный нос о твою прекрасно накачанную грудную клетку, парниша.
Понимаю, это звучит ужасно грубо, но ничего поделать не могу. С моим характером, который нельзя назвать хорошим, от слова, «совсем», приходится мириться.
Здорово, молодец, Эквилон. Браво, Эквилон.
— Извини, — улыбнулся он. — Я тебя не заметил. Я Питер.
— Эквилон… — недовольно пробубнила я, — не смотри так. Нормальное имя, — шоркаю кроссовком и, словно, пристыженный ребёнок опускаю голову. А поднимаю с некоторым вызовом.
— Древнеримский бог северного ветра, — замечает новый знакомый, — красивое и очень редкое имя. Тебе повезло.
— Ну хоть кто-то знает, — ухмыльнулась я, — ты первый кто не пошутил про прозвище. Мои овации.
На самом деле, я удивлена. Настолько разбираться в мифологии… Этот парень либо зануда, либо гений.
Я не говорю, что мои родители психопаты, раз дали ребёнку такое имя, но это как раз-таки именно то, что я хочу сказать. Иногда мне сложно держать колючий язык за зубами, а иногда молчу по несколько часов.
Он опять улыбнулся и в моей голове проскользнул вопрос: Как можно так мило улыбаться вообще? Научите меня так же, пожалуйста. Мою же ухмылку можно сравнить разве что с акульей гримасой.
— Ладно, — я поправила чёрный рюкзак на плече, — мне пора. Пока-а!
— Пока! — он опять улыбнулся. Чёртов парень!
Я поднялась на лифте и сразу же увидела отца. Он сидел за барной стойкой и что-то пил. Я догадывалась что. В последнее время, как говорила дражайшая maman, у него были большие проблемы с алкоголем. Я думала, что она преувеличивает, но, как оказалось, нет.
Его апартаменты почти не изменились с моего последнего приезда. Всё такой же несуразный беспорядок, на ноутбуке открыто, наверное, десяток вкладок, на барной стойке — бесчисленное количество бутылок, а в углу тоскливо валяется одинокий чёрный носок.
— Привет, мистер Железные Трусы! — поздоровалась я, закидывая рюкзак с вещами на второе плечо и критично осматривая помещение. Прячу чёрные наушники.
— Бог ты мой! В прямом смысле. Ты-то здесь откуда? — сказать, что папа удивился, значит, ничего не сказать. Его карие глаза вытаращились на меня, словно я голый по пояс старичок.
— Тут такое дело… — очень сильно мнусь. — Я поживу немного у тебя?..
— Боже, иногда я поражаюсь твоей бесцеремонности, — ухмыльнулся папа, — а вдруг я сейчас занят?
— Мне просто нужна квартира, па, — уже серьёзно проговорила я, — мамин бойфренд меня достал. Отвратительный мужлан.
— И поэтому ты приехала к харизматичному мужлану? — папа прокряхтел, но, скорее всего, это был пьяный смех, — могла бы хоть для приличия позвонить.
— Я звонила, — безразлично кидаю я. Чувствую лопаткой аккуратно положенные таблетки от бессонницы, лежащие в рюкзаке. — Ты как всегда.
— Кхм, — кряхтит он. — Комната на том же месте.
— Отлично.
Я прошла по коридору и остановилась напротив тёмной двери. Толкнув её, прохожу внутрь комнаты. Всё как было, так и осталось. Куча книг и много пыли. Папа знает, что я терпеть не могу уборку. Кинув рюкзак на пол, моя особа завалилась на кровать. Отдых был необходим.
Я не спала почти неделю, а если всё же засыпала, то меня одолевали страшные кошмары, монстры и пустота, от которых меня не могли спасти ни одно одеяло и не один психотерапевт. И не одно мороженое, к великому сожалению.
***
Когда я проснулась на часах было полпятого вечера. На пыльном и заваленном всяким хламом столе лежала записка:
«Я, как добрый папочка, не буду тебя будить. Надеюсь, что ты будешь жить со мной всегда. Если проснешься раньше шести, приходи в гостиную. Поболтаем и я познакомлю тебя кое с кем.
Самый добрый отец на свете.»
Великолепно. Я переоделась в красные спортивные штаны, чёрную футболку и напялила носки с чеширским котом. Собрав непослушные волосы в пучок, я пошла к папе. Ступала очень тихо, надеясь, что меня не заметят.
Он сидел и что-то печатал в ноутбуке, а рядом… а рядом сидел известный супергерой — Человек-Паук. Паучок-Добрячок, как называла его Сопливая Кира из моего прошлого класса. Он был известен далеко за пределами Нью-Йорка и его знали, быть может, даже в космосе. А девочки от него были просто без ума. Но не все.
— Эм-м, привет? — медленно проговорила я, — мистер Старк, не объяснишь?
— Что? — переспросил Паук, сняв маску, — Эквилон?
— Питер? Ого, так ты запомнил, — усмехнулась я. Наверное, я всё же не умею улыбаться и мои попытки выглядят скорее смехотворными, чем действительно приятными.
— Вы знакомы? — закрывая ноутбук спросил отец. — Я чего-то не знаю?
— Мы столкнулись перед лифтом, — ответил парень и положил маску на колени. Аккуратно, причём.
— Это же прекрасно! Не надо будет тратить время на знакомство. Но по этикету положено, так что, — Тони Старк хлопнул в ладоши, — Питер Паркер, это Эквилон Старк, Эквилон Старк, это Питер Паркер.
— М-м-м, да… — промямлила я, усаживаясь рядом с отцом, — и что дальше?
Терпеть не могу, когда меня называют по имени. Предпочту обращение ко мне на «она» или «это».
— Я решил, что ты будешь ходить в один класс с Питером, чтобы тебе было легче адаптироваться. И… Нет, не делай такое лицо, иначе отправлю обратно к матери.
— Тони, мне кажется, ты кое-что упустил, — пробормотала я.
— И что же это? — спросил великий гений с большой долей ехидства.
— Ты спросил, согласны ли мы? Или поступил как обычно?
— Я согласен, — вполголоса сказал Паркер. Меня он не очаровал. Хочет понравиться моему отцу и соглашается даже на то, с чем не согласен глубоко в душе. — Мистер Старк… Это… Так неожиданно! Я буду рад вам помочь. Вам и вашей дочери!
Да и отец тоже хорош — он же знает мой строптивый и упрямый нрав, неужели ему действительно так просто: даже ни у кого не спросив, решить всё за других? Он до сих пор такой же законченный эгоист, как и был. Мне правда жаль.
— Круто, однако, — задумчиво проговорила я, — где ты хоть живешь?
— В Квинсе, мистер Старк сказал, что ты будешь жить рядом, чтобы если что-то случилось, я смог тебя защитить, — парень чуть ли не задыхается от восторга. Подумать только, сам Тони Старк поручил ему заботиться о его дочери! Вот это да!
— Кхм, да? Ты серьёзно? Я не маленькая, — я пребывала в состоянии шока, который постепенно преобразовывался в злость. Меня было невероятно легко разозлить. Я могу за себя постоять.
— Абсолютно. Ты девочка, а, значит, слабее, — просто ответил папа. Сексист. — И не думала же ты, что будешь целыми днями просиживать в башне, ничего не делая?
— А моя старая школа, документы там, и вообще… — последняя попытка.
— Я со всем договорился, так что иди собирай вещи, ветерок, поешь чего-нибудь, и я отвезу вас по домам. Ты же хотела жить отдельно?
— Отдельно? Да…— ну хоть какая-то радость за сегодня. Однако я всё равно чувствовала себя смущённой, как никогда, и моя боевая готовность вмиг исчезла, стоило увидеть счастливое лицо Паркера.
По прошествии следующего часа я успела собрать вещи, поесть и разозлиться на Питера, потому что этот злодей пролил на мою плюшевую панду Арни сок. Мало того, так он опять неуклюже извинился и этой проклятой улыбкой, от одного вида которой некое тепло зарождалось в душе, злил меня ещё больше.
Еще через час, я недовольно пыхтела в машине, сидя бок о бок с членистоногим недоразумением, который умудрился наступить мне на ногу и врезаться в меня ещё раз. Теперь у меня на лбу красовался небольшой синяк, потому что Питер накачан, хоть и для подростка, неплохо.
Практически всю дорогу никто из нас не проронил ни слова. Я уткнулась в свой телефон, нацепив наушники, таким образом абстрагируясь от всего мира и погружаясь в мир Nirvana. Питер же иногда поглядывая на меня, но я лишь хмыкала и одаривала его одним из своих фирменных взглядов «отвали».
Я даже и представить себе не могла, как эта встреча повлияет на мою жизнь…
