We're all mad here

      Рассказывать ли вам все? Весь процесс того, как Шури убежала вызывать скорую помощь, а Пеппер понеслась в комнату, забирать все мои вещи и вещи для Роби, которые я приготовила заранее (что странно)? Я пыталась не закричать от дикой боли, но получалось крайне скверно. А также мысль, что с Питом или Стивеном может что-то случится не давала мне покоя.       — Пеппер!       Женщина с небольшой сумкой желтого цвета подлетела ко мне и взяла под руку, а у меня уже ноги подкашивались, живот скручивало так, что я думала сейчас умру. Шури выбежала из другой комнаты, на бегу сообщив, что вызвала скорую и она сейчас подъедет в Штаб, так как Брюс обставил это здание так, что можно было совершать любые медицинские операции, чему я была благодарна.       — Блять, как же больно! — отчаянно выругалась я, пока Поттс уложила меня на кушетку, а я продолжала корчиться от дикой боли. — Господи, Робин, за что?!       — Потерпи, — Пеппер ежесекундно поглядывала в окно, которое Шури затемнила и гладила мою голову, а мне было так, простите за выражение, хуево, что из моих уст вырывалось столько мата, что Кэп был полысел, а Робин не признавала наше с ней родство. — Скоро приедет скорая, малышка, потерпи.       — Господи! Быстрее! — я так жалела о том, что со мной нет Питера и я не ощущаю его поддержки. Но с другой стороны, я готова была его проклинать, ведь это он был виноват в том, что я сейчас так мучаюсь. Но мысль о том, что Паркер может быть серьёзно ранен или вообще мёртв, так беспокоила и выдергивала всю душу, что я страдала не только от физической, но и душевной боли. Поттс и Шури безумно сильно переживали и в тот момент, когда я подумала, что сейчас умру, услышала спасительный звук сирены скорой помощи.       А дальше… А дальше я опишу в нескольких словах. Мучительная боль и тихий шёпот медсестры «успокойтесь, миссис Паркер» или «все хорошо» меня на деле никак не успокаивали и мне хотелось кричать ещё больше, чтобы меня отпустили с миром. А это их извечное «тужьтесь» было хоть и странным словом, но действительно помогало. Чтобы хоть как-то стерпеть эту боль, я схватилась одной рукой за Пеппер, которая тоже помогала мне словами, другой — за Шури и просто уже старалась поменьше давать волю эмоциям. Хотя… Такой момент!       Буквально на последней минуте этого мучения, которое длилось всего десять минут, я услышала два самых лучших звука в моей жизни: истошный плач ребёнка и звук приземляющегося корабля у нас во дворе Штаба.       — Какая она чудесная, — спустя некоторое время, хоть меня и пугали эти крики, доносящиеся из других комнат, я смогла все это вытерпеть и теперь, когда Пеппер принесла мне уже обмытую и чистенькую Робин, я была на седьмом небе от счастья. — Правда?       — Да, — улыбнулась я, — глаза карие все-таки.       — В отца, — она вновь улыбнулась. — Но сейчас ещё непонятно на кого она похожа. Вот подрастёт, увидим.       — Как же хочется увидеть, какая она будет, — с небольшим нетерпением ответила я. — Такая солнечная девочка. Я всегда буду с тобой, зайка… Никому тебя не отдам.       — Ты рада? Мне позвать Питера? — спросила у меня Пеппер и я с надеждой посмотрела на неё. Как же я надеялась, что с ним всё хорошо, он жив, не ранен.       — Он жив? — первый вопрос который я задала, конечно.       — Я его видела. Кажется, большое ранение возле плеча, но живой.       Но вдруг раздался такой горький плач, что я аж подпрыгнула на месте. Робин скуксилась и собиралась заплакать, как я в полном ужасе выбежала из комнаты. Ощущение было… Интересное. Я с плоским животом и хожу без боли в спине. Отличное ощущение. Но непривычное. И чувствуется явная боль в области ягодиц, таза и прочих близлежащих мест.       — Что случилось?! — моему взгляду предстало чьё то тело на носилках. Сквозь несколько слоев пепла и обгоревшей материи, можно было увидеть еле-еле пробивающиеся кошачьи ушки и глаза Т’Чаллы. Шури, которая стояла около самих носилок, рыдала, в молчаливом оцепенении смотря на брата, который не шевелился. Его правая рука подрагивала, а Брюс накладывал повязки на полностью обгоревшее тело.       — Эви! — ко мне подлетел Питер. На плече — ужасная рана из-за которой он еле стоит на ногах, но старается крепко держаться. Его взгляд прошёлся по моему измученному лицу, мокрым волосам и плоскому животу. — Где… Где Робин?       Я молча указала ему на дверь и тут же раздался плач моей девочки. Питер, просто вне себя от счастья, помчался, хоть и подрагивая всем телом, в комнату и просто застыл в проёме, не в силах произнести ни одного слова. Пеппер аккуратно положила Робби в ее маленькую кроватку, — переносить ее в ее комнату, уже заранее обставленную, мы пока не хотели — совсем она еще крошечная. Питер медленно опустился на колени перед Робин и неверящим взглядом смотрел на нее, пока она продолжала кряхтеть и морщить носик.       — Какая она… — Питер провел пальцем по ее щечке и Робин состроила недовольную моську. Я тихо подошла и села около него, склонив голову к Питу на плечо. — Почему я не присутствовал… Тебе было тяжело…       — Ты не виноват, — я ощутила, как на мою руку упала капля алой крови. — Питер… Тебе нужно сделать перевязку.       — Забудь…       — Что с Т’Чаллой? — Робин дернула ногой, пока Питер взял ее за ручку.       — Нам… пришлось тяжело. Мы не ожидали, что там будет так много инопланетян. Там были эти существа, которых мы слышали и Чарльз узнал меня.       — Это он тебя так? — я сжала зубы от злости.       — Неважно. Оказалось, что в этом домике у Галактуса, а его самого там не было, большие запасы взрывчатки и нам нужно было уничтожить их любой ценой. Т’Чалла не вовремя там оказался и… Мы отговаривали его, пока эти твари не прижали нас к стенке. Они… Такие хищные, такие первобытно-злые, что против их слепой ярости, казалось, ничего не поможет. И в итоге, Т’Чалле пришлось взорвать дом к чертям вместе… вместе с ним самим.       — Ему же станет лучше? — с надеждой спросила я, чувствуя как Робин будто тоже слушает нас внимательно.       — Брюс говорит, что надежды мало, только Шури не говори… Окойе чуть с ума не сошла.       — Все будет хорошо, — тихо пробормотала я, хотя сама была неуверенна в этом.

***

      За всеми этими хлопотами я и не заметила, как прошло две недели. Мстители пытались реабилитироваться от прошлой неудачи, а Черной Пантере не становилось лучше. Как и Питеру. Я же была снова в строю, принимая все обезболивающие, которыми меня щедро пичкал Беннер и чувствовала себя превосходно. Робин уже немного подросла, но как и полагается ребенку, только ела и спала. Но часто малышка просыпалась в три часа ночи и Питер ворчал, что она специально подбирает моменты, чтобы родители не выспались и сонные проиграли безумному инопланетянину. Я хихикала от этих теорий, наблюдая как Паркер все же укачивает дочь.       Нас беспокоило, что Т’Чалле не становится лучше. Он ворочался во сне, в котором проводил большую часть времени и его ужасающие обгоревшие участки кожи не заживали, даже учитывая бешеную регенерацию и лекарства Брюса. Шури и Окойе проводили большую часть времени у его кровати даже ночью, но ни забота, ни медикаменты не могли поставить его на ноги и Халк всерьез боялся, что Черная Пантера уже одной ногой в могиле и не факт, что он уберет ее оттуда.       Больше на связь мы не выходили и радио пустовало. Теплый май, в конце которого родилась Робин, уступил место поистине дождливому июню, который точно описывал наше состояние — дождь и слякоть на душе, но иногда отмечаются проблески радости и счастья, которые потом уступают место прежнему депрессивному настрою.       — Ты мигай, звезда ночная! Где ты, кто ты — я не знаю. Высоко ты надо мной, как алмаз во тьме ночной. Только солнышко зайдет, тьма на землю упадет, — ты появишься, сияя. Так мигай, звезда ночная! — Робин быстро засыпала, что не могло меня не радовать. После беременности и рождения дочки, я была так несказанно рада, что она наконец-таки родилась и теперь здесь, с нами. Она была такой крошечной и милой, что мне до жути хотелось расцеловать эти пухлые щечки и ручки, но я держалась, чтобы совсем не разнюниться, особенно в такое неспокойное время. Под свою любимую колыбельную она засыпала и вовсе моментально, тихо посапывая, а я еще минут пять стояла над ее кроваткой и как дурочка улыбалась. Щелкнула кнопочкой ночника и звездочка засверкала глухим желтым светом. Пастельные обои со звездочками успокаивали и я точно так же хотела склонится и уснуть сейчас. Но нельзя.       За окном ритмично барабанил дождь и он тоже гипнотически действовал на меня. Я расчесала короткие волосы, пытаясь привести каре в божеский вид и накинув зеленую цвета хаки куртку, вышла из Штаба. Питер стоял на крыльце, засунув руки в карманы, а на его кудрявые волосы крупными каплями падал дождь. Я раскрыла зонт и встала рядом с Питером, поплотнее запахиваясь в куртку. Поначалу мы молчали и никто не хотел нарушать молчание. Наконец Питер сказал:       — Робби спит? — я кивнула. — Хорошо…       — Тебя что-то волнует? — я взяла его под руку и попыталась заглянуть в глаза. Джинсы-бойфренды, учитывая то, что они не защищали лодыжки, делали мне холодно, если я могу так выразиться. — Питер, скажи мне.       — Мы узнали некоторые планы Галактуса в той вылазке. Точнее, мы сумели стащить его планы, но они записаны на каком-то неизвестном языке и расшифровать нам удалось только одну строчку.       — И что там? — с любопытством и страхом спросила я.       — «Камни», «геноцид», «перчатка» и «посох», — хмуро ответил Паркер и у меня ком застрял в горле. Неужели снова…       — Что вы собираетесь делать? — спросила я вновь, доверчиво прижимаясь к нему, но такая странная холодность меня пугала.       — Расшифруем остаток шифра, а дальше посмотрим. Но нужно, как говорит Сокол, делать что-то, иначе мы рискуем упустить шанс на победу. Я не хочу терять еще кого-то.       — И не потеряешь, — улыбнулась я. — Мы решим все, не волнуйся. Только срок.       — Я так люблю тебя, — Питер развернулся ко мне, обнимая и зонт немного скосил в сторону, заливая нас дождем. Уже подсохшие волосы Питера вились пуще прежнего и мне хотелось запустить в них пальцы, взъерошивая их.       — И я тебя. Представь, — Питер хмыкнул где-то у меня около шеи, наклонившись. — Представь, что скоро Робин вырастет. Я так хочу посмотреть на нее. Какой она будет и на кого будет похожа.       — Глаза мои.       — Нет, мои.       — Миссис Паркер, не спорьте. Робин Антуанетт Паркер похожа на меня и точка.       — Тони.       — Тони.       — Надеюсь, у семьи Паркеров все будет хорошо, — я теснее прижалась к Паркеру, чувствуя какой он теплый и какая холодная погода. Питер покрепче прижал меня к себе так, будто хотел задавить своим весом. Я ойкнула, когда он запахнул меня в свою толстовку.       — Ты в толстовке! — я несильно ударила его по руке и он захохотал. — Если ты заболеешь, дурашка!       Питер тихо и проникновенно коснулся своими губами моих и я ответила на поцелуй, цепляясь пальцами за ворот его футболки. Паркер нахально проник своим языком ко мне в рот, но не то чтобы я больно-таки сопротивлялась. Я переместила свои ладони к нему на ягодицы и увидела на своей и его руке эти надписи ручкой, которые мы обновляли каждую неделю «я тебя не оставлю», улыбнулась. Все так и будет. Робин вырастет и пойдет в школу. На собрания будет ходит Питер, а я буду проверять у нее уроки и заплетать волосы в косички, хотя, чую, намучаемся мы с ее волосами с такой-то генетикой. Что у меня, что у Паркера.       Я наслаждалась этим моментом, желая, чтобы он продлился надолго. Запах его геля для душа кружил голову и я буквально таяла в этом запахе ментола. А Питер и не хотел прекращать так настойчиво и даже немного по-свойски целовать меня.       Я оторвалась на секунду, совершенно не замечая, что моя куртка почти насквозь промокла и в капюшоне булькает вода.       — Мы теперь родители, — усмехнулась я. — «С большой силой приходит большая ответственность»?       — И с маленькой тоже, — я вновь улыбнулась. — Интересно, проявятся ли у Робин твои способности. Они совсем исчезли?       Я попыталась щёлкнуть пальцами, но, к сожалению, силы действительно исчезли…       — Она такая милая во сне, прямо как ты, — я не сильно ущипнула нахала Паркера за руку и он зашипев, повалил меня на кровать. Я пыталась сопротивляться, учитывая, что малышка спала, но Питер, видимо, так сильно соскучился по мне, что в его взгляде блеснуло что-то хищное.       — Питер… Ну тут же Робин! Дорогой, давай потом? Когда никого не будет?       — Я и так ждал почти несколько месяцев, представляешь какой это стресс?       — Я тоже ждала, но, Питер! — я почувствовала, как его чёртова рука уже проскользнула к моему нижнему белью и я сжала её, не пуская дальше. — Ты бесстыдник, Паркер! А если кто-то зайдёт? Робин спит!       — Мы тихо… — его губы прикусили кожу на шее и я ударила его по плечу.       — Это изнасилование, Паркер!       — Но ты же хочешь.       — Нет, но… Да, черт возьми! Но не так! Мы разбудим Робин! Питер! — яростно зашипела я на него. — Паркер! Прекрати, а, перестань!       Робин проснулась. Я грозно посмотрела на Питера, который приобрёл вид нашкодившего щеночка и оттолкнула его за плечи от себя.       — Видишь, что ты натворил!       — Это ты больше кричала.       — Паркер!       Питер увернулся от летящей в него подушки и захохотав, положил её обратно. Я же, уже не смотрела на мужа, ведь с Робин происходило нечто странное. Около её ручек начало обвиваться синяя струйка и я затаила дыхание. Неужели…       — Пит… Пит, иди сюда, — позвала я его и Паркер тоже изумленно взглянул на Робби. И это действительно странно.       — Все таки ей передалась твоя магия, — завороженно пробормотал он и я с ним согласилась. И каким Паркер не был бессовестным нахалом, я продолжала его любить и не могла отрицать того, что он просто потрясающий муж и отец.

***

      Расшифровка шифра занимала очень много времени. Мало того, что язык, на котором писали Ангелы Смерти и Галактус был немного похож на родной английский и чтобы его понять, нужно было напрячь мозги и включить ассоциации. А также, ПЯТНИЦА нехило помогла нам с этим, ведь в неё были забиты некоторые языки, включая такие странные.       — «Армия»… — пробормотал Сокол, пока сидел по-турецки на ковре и шелестел бумагами. — «Галактус». А здесь, кажется…       — «Знамогде»… — вторил ему Барнс, заглядывая в листок. — А здесь «Эрида»…       — «Камни» ещё раз… Тут столько много упоминаний камней. Но зачем?       — Скорее всего, это разные камни бесконечности. Вот эта закорючка — «реальность», как мне ПЯТНИЦА подсказала, — объявил Стрэндж.       — А это «искать». А тут… — я прищурилась, — что это? «Коллекционер»?       — Они собирают камни, — хмуро отозвался Уилсон и сложил бумаги, собранные у нас, вместе. — И… — он бросил взгляд на одну из самых исписанных огромными буквами бумагу. — Они им нужны, чтобы активировать перчатку и… посох. Какой — не знаю. Может, гномы сделали что-то еще?       — А если Галактус получит камни, то… — начал Стивен и мы с ним многозначительно переглянулись.       — То вся Вселенная рискует огрести так, как никогда раньше, — закончила я. — Что будем делать? — оглядела всех присутствующих тяжелым взглядом.       — Прости, Стивен, но это вынужденные меры, — начал Сэм, виновато взглянув на мага и тот нахмурился.       — Мы должны охранять камни. Быть в этих местах, — сказал Питер и мы с ним переглянулись. У него все ещё болело плечо и я строго запретила ему делать резкие движения.       — Но в экстренном случае… Если они им понадобятся, — осторожно спросила я.       — Надо будет добыть камни, если на них посягнут. И неважно, какой ценой. Они нам нужны, как воздух, — с глубоким вздохом сказал Сокол. — Вы уж простите, но пока так. Если мы не добудем камней бесконечности, то вся Вселенная рискует обратиться в прах. В его планах явно написано «геноцид» и «Госпожа Смерти».       — Осталось распределить камни и места, — строго ответил Баки. Мне, как и всем остальным, было не по себе от самого упоминания камней.       — Но чтобы все было честно и никто не ссорился, все было быстро, нужно определить рандомом. ПЯТНИЦА! Питер, ты уж прости, но… Ты должен остаться. Я не могу рисковать твоим здоровьем и здоровьем Пантеры. Вы остаетесь.       Паркер хотел было возмутиться, но боль в плече его остановила. Паркер хмуро прислонился к стене и я с улыбкой взяла его за руку, оказывая таким образом поддержку и как бы говоря «не погеройствуешь один раз, целее будешь». Он промолчал и на экране в гостиной стали появляться места и наши лица.       — Первый камень. Знамогде, камень реальности, Коллекционер. Шури и Окойе, — названные люди кивнули и темное лицо Окойе стало будто строже и острее.       — Второй камень. Камень времени. Небула… Они должны скоро прилететь. Заодно и на место полетят, — пробормотал Сокол и картинка сменилась.       — Третий камень. Камень разума, Вижен. Ванда. Я думаю, она должна это сделать сама, — тихо проговорил Баки и все тихо согласились. Для Ванды это лично важно — отправиться в прошлое.       — Четвёртый камень. Камень силы, Мораг. Сокол и Баки, — мужчины переглянулись.       — Пятый камень. Камень реальности, Тессеракт. Тор. Сами все понимаете. Мы сообщим им.       — Шестой камень. Камень души. Вормир, Стрэндж и Эквилон, — мое сердце упало куда-то вниз. Но я взяла себя в руки и ощутила. как Стивен в упор смотрит на меня. Это наше с ним дело и мы должны выполнить его во что бы то ни стало. Защитить камень от Ангелов Смерти или добыть его.       — Да ладно, мы справимся. Только защищать. А это не сложно, — усмехнулась я. — Да и, если нужно, добыть его не так уж и сложно. Кстати, где Клинт?       — Он пока дома. Я ему позвоню. На этом все. Я перешлю сообщение остальным, — ответил Сокол, отставив бумаги в сторону. — Час на подготовку и отправляемся.