***
Мэй была готова ко всему, что должен был принести этот день. Во всяком случае, она так думала. Когда в ее жизни начинались трудности, наваливались проблемы, как сейчас, она говорила себе: ты пережила смерть любимого человека, пусть не до конца, но оправилась. Ничего хуже этого с тобой случиться не может. Сейчас она была рада, что Питера не было на работе — ему не надо участвовать во всем этом. Они снова сидели за столом, как несколько дней назад. Она, Беннер, Стив Роджерс и его помощник Баки Барнс, который стучал по столешнице пальцами своей искусственной руки. Этот звук безумно раздражал, но Мэй молчала. Ноги, намазанные заживляющим и охлаждающим кремом, неприятно ныли. Она уже рассказала Стиву все, начиная с того, как она открыла клинику, до того момента, как обнаружила пустую клетку. Роджерс сидел с сосредоточенным лицом, записывая слова Мэй в небольшой блокнотик. Баки даже не старался делать вид, что его хоть немного волнует произошедшее. — Давай еще раз уточним, — проговорил Стив, просматривая свои записи. — Ты открыла дверь своим ключом? — Мэй кивнула. — Клетки открываются тоже ключом? — Раньше были просто задвижки, но некоторые животные догадывались, как их открывать. Поэтому мы сделали навесные замки. Ключи у меня в общей связке. — И все? — Нет, еще есть запасной комплект у меня в столе. — Он и сейчас там? Мэй задумалась. — Я не знаю. Должен быть. — Я проверю, — вызвался Брюс, он подошел к столу Мэй и открыл первый ящик. — Да, они здесь. — Не трогайте. Баки, принеси ключи. Мы проверим их на отпечатки пальцев. — Кто-то воспользовался этими ключами? — удивилась Мэй. — На них, вероятно, есть отпечатки всех сотрудников. Баки взял ключи своей искусственной рукой. Ей удобно было пользоваться при необходимости взять улики и не оставить отпечатков пальцев. Баки еще любил шутить по этому поводу, чем вызывал у Стива только раздражение. Протез вместо руки это же так смешно! — Ты подозреваешь кого-то конкретного? — спросил Стив, подавая Баки маленький пакетик на молнии. — Ты прекрасно знаешь, кого я подозреваю. — резко ответила Мэй. — Если ты говоришь про Рамлоу, то я не вижу логики. Зверь и так его, Броку незачем его воровать. — Не его, — упрямо заявила Мэй. — Официальной бумаги еще нет. Так что да, у него был мотив его украсть. А причина: этот Бэк потребовал зверя раньше, чем выйдет официальная бумага. — Мэй, это немного притянуто за уши. — Хорошо. — Мэй сложила руки на груди. — Твоя версия? — Защитники животных. — Не смеши, — женщина даже улыбнулась. — Такое вполне возможно, — заступился Барнс. — Те, кто действуют радикально и вне закона. — Ты имеешь в виду Романову и Бартона? — догадался Брюс. — О них уже давно ничего не слышно. — Насколько я знаю, они уехали на юг. — сказала Мэй. — Разбираются с законом, разрешающим охотиться на детенышей горных козлов. — А мне кажется, что они просто ушли в глубокое подполье, потому что я чуть не прищемил им хвосты. Прячутся где-то в лесах, как Гензель и Гретель. - Сказал Стив Баки усмехнулся, оценив шутку. — При всем моем уважении, — произнес Беннер, — этим двоим «прищемить хвост» не так просто. И у нас с ними хорошие отношения. Нет, это не они. — Но могли быть они? — гнул свое Стив, но ответа на свой вопрос не получил. — Хорошо. А этот где, как его там… Сэм Уилсон? — Сэм – орнитолог. Он не занимается хищниками, — внезапно сказал Баки. И когда все посмотрели на него, пояснил: — Я с ним общался. Мы не очень хорошо ладили, но пришлось пойти на контакт по делам. Мэй прекрасно понимала, по каким это «делам» им пришлось общаться. Сэм приезжал часто, но редко останавливался в самом городе. Ему нравились домики лесничих, тем более его интересовали горы, где еще обитали большие хищные птицы: белоголовые орлы и несколько видов соколов. Почему Баки лез в горы, для Паркер оставалось загадкой. — Мы можем бесконечно перечислять, но на первом месте в списке все равно будет Рамлоу. — сказала Мэй. — Ты ему звонил? — спросила она у Кэпа. — Пока не считаю нужным это делать. Ты сама сказала, что официально зверь ему не принадлежит. Так что пусть еще несколько дней побродит по лесам, а не мешается тут. Нам придется взять отпечатки пальцев у всех сотрудников, а потом сравнить с теми, что есть на ключах и на самом замке. — Стив, конечно, вы найдете совпадения. Они же тут работают. Они кормили зверя, убирали клетку и брали ключи для этого. Но я уверена, что никто из работающих в клинике не стал этого делать. Я могу поручиться за каждого. — Я сейчас задам очень глупые вопросы. Но это для протокола, не более. Камеры есть? — Нет, — Мэй качнула головой. — Для нас слишком дорого, да и бессмысленно. — Сигнализация? — Ответ тот же. — Кроме главного входа есть еще двери, через которые можно войти? — Есть. Он выходит в небольшой закуток между домами, мы пользуемся им, когда надо выкинуть мусор. — Он сейчас закрыт или открыт? — Я не проверяла, — растерянно ответила Мэй. — Тогда пойдем, посмотрим. Они все вышли из-за стола. Первой шла Мэй, за ней Стив и Баки, замыкал ход Беннер. Дверь на первый взгляд была закрыта. Мэй посмотрела на Стива, словно искала его поддержки. Кэп кивнул, и женщина толкнула дверь. Мэй почему-то надеялась, что ее пальцы натолкнутся на препятствие, дверь не двинется с места. Но та с едва слышным скрипом отошла в сторону, пропуская в помещение воздух с улицы. Роджерс вышел вперед, толкнул дверь сильнее, словно небольшая щель еще не доказательство, что дверь не была заперта. Та открылась шире, ударившись ручкой о кирпичную стену здания. Все смотрели на небольшой дворик, окруженный домами без окон, на мусорные баки, от которых пахло чем-то сладким, но противным. — Дверь не заперта! — подвел итог Беннер. Мэй на миг прикрыла глаза, словно надеялась, что когда их откроет, все это окажется сном. Она стояла на кафельном полу без обуви, чувствуя горящими ступнями гуляющий по низу сквозняк. Было даже немного приятно. Роджерс, а за ним и Баки, вышел во дворик. Он смотрел под ноги, на стены, даже заглянул в мусорные контейнеры. Никаких видимых следов ему обнаружить не удалось. Да он и сам не понимал, что хочет найти. Дело приобретало скверный оборот. И переживал он не из-за зверя, а из-за того, какой шум поднимет Рамлоу. Этот охотник умеет быть занозой в заднице. Не произнеся ни слова, Стив вернулся в клинику. Все последовали за ним, на этот раз Мэй шла последняя. Она зашла на кухню, решив приготовить себе кофе во второй раз. Она достала свою кружку, которой не пользовалась уже очень давно, отдавая предпочтения кружке мужа. За спиной возник Беннер. — Это ужасно, если я рад случившемуся? — тихо спросил он, доставая свою кружку и сахарницу. — Скажи мне сразу, если это ты, — сказала Мэй. — Я? — Ты совсем недавно рассуждал о том, чтобы вывезти зверя в горы. Ты мог его усыпить, ты знал, где я храню ключи и ты мог не закрыть эту чертову дверь. — Ты это серьезно? — Брюс тронул женщину за плечо, заставляя ее посмотреть на себя. — Думаешь, это сделал я? — Конечно, нет, — Мэй покачала головой и слабо улыбнулась. — Не обижайся, но тебе смелости не хватило бы. — А вот сейчас обидно было. — Тем более ты один не смог бы справиться, зверь слишком тяжелый, чтобы кто-то один смог его увести. Я не знаю, рада ли я пропаже зверя. По эгоистическим соображениям, да. Меньше проблем, меньше переживаний. Я просто могу думать, что с ним все хорошо. Думать, что его действительно выкрали Романова и ее этот приятель, Бартон. И сейчас ягуар осваивает новые территории. Но если это сделал Рамлоу, то что? А наши какие дальнейшие действия? — Если это сделал он, закон на нашей стороне. Но Рамлоу не дурак, зачем ему красть зверя? Зачем красть то, что и так твое? — Я не знаю. — Мэй! — по офису раздался зычный голос Хэппи. Ступая осторожно, она пошла к столам, где Хэппи с недоверием смотрел на Стива и Барнса. — Почему ты без обуви? — первым делом спросил он. После вчерашнего ужина, который прошел просто отлично, Мэй чувствовала: их отношения вышли на несколько иной уровень, чем дружеский. Хотя формально Мэй являлась его начальником. Хоган держал в руках подставочку с двумя стаканами кофе в одной руке и бумажный пакет с выпечкой в другой. Беннер многозначительно посмотрел сначала на мужчину, потом на Мэй. Паркер ожидаемо смутилась, подумав, что коллега теперь будет ее осуждать. Полгода прошло, как она похоронила мужа, и вот уже новый мужчина таскает ей завтрак. Хэппи выглядел немного растерянно, застав в офисе так много людей. И не просто людей, а Роджерса и его верного помощника. Всем известно, эта парочка просто так нигде не появляется. — Обожгла кофе ноги, — небрежно ответила Мэй, мысленно моля всех богов, чтобы Хэппи не стал заострять на этом внимание. Она прошла за стол и с облегчением села, стараясь не показать вида, что ей больно. Хэппи посмотрел на Брюса, тот кивнул, подтверждая слова женщины. — Садитесь, Гарольд, — проговорил Стив, указывая на свободный стул. — Мне надо задать вам несколько вопросов. Хоган сел, поставил на стол свои покупки и удивленно смотрел на кэпа. — Мэй вызвала вас из-за обожженных ног? — спросил он и тут же обратился к Мэй. — На тебя напали? — Из клиники украли животное. — Стив раскрыл свой блокнот. — Скажите, вы кем тут работаете? — Хэппи выполняет разного рода мои поручения. — За мужчину ответила Мэй. — Ездит с проверкой к домикам лесничих, ведет дела с фермерами. Вы же знаете, у нас народ старомодный, многие из фермеров не ведут дел с женщинами. — Она горько улыбнулась. — Он делает ту работу, которую раньше делал мой муж. — Я личный помощник, — кратко ответил Хэппи. — Хорошо. — Стив записал что-то в свой блокнот. — А какое животное украли из клиники? — А вы не знали, что у вас только одно животное в клетках на данный момент? — с подозрением спросил Роджерс. — Я здесь нечасто появляюсь, больше в полях, как говорится, — стал оправдываться Хэппи. — Просто подумал, что появилось еще какое-то животное и его украли. Потому что кража дикого ягуара звучит абсурдно. — Это так. Поэтому мы считаем, это кто-то из своих. Или тех, кто имеет отношение к заповеднику. — Он кротко посмотрел на Мэй и добавил: — Так или иначе. — Они думают, что это Романова, — пояснила Мэй. — А я все еще уверена, что это Рамлоу. — Одной уверенности мало, — заметил Стив. — Я не хочу поднимать вокруг этого шум. Вы знаете, у нас город спокойный и такая новость всех взбудоражит. Я пришлю сюда специалистов, они снимут отпечатки, стараясь не привлекать к себе внимание. Рамлоу я сам позвоню, будет хуже, если он приедет сюда и узнает на месте. Если у вас появятся новости, звоните сразу мне. — Стив поднялся. За ним сразу подтянулся Баки, и они направились к выходу. Брюс, посчитав, что уже достаточно поучаствовал во всем этом, скрылся в своем кабинете. Мэй и Хэппи двинулись вслед за кэпом. Они остановились на крыльце для прощания. — Вы тоже держите меня в курсе, — попросила Мэй. Главная улица уже ожила: люди спешили на работу, лавочки открывались, в доме напротив из открытого окна лилась громкая музыка. Никто не обращал на них внимания. Роджерс уже направился к своей машине, когда у клиники затормозил пикап старой модели. Баки уже открыл дверь, но так и замер, наблюдая за всем со стороны. Мэй сразу поняла, что этот кто-то из фермеров. Всех в лицо она не знала, но Хэппи явно того узнал. Из пикапа вышел мужчина лет шестидесяти и вытащил большой черный пакет. Паркер, чувствуя новую порцию неприятностей, которые хочет ей подбросить этот крепкий старик, даже не удивилась. Обычно, если дерьмо начинает литься, его не остановить. Она была только рада, что рядом Хэппи и Стив. Значит, ей не придется принимать все на себя. Пожилой мужчина подошел к ним ближе и кинул под ноги черный пакет. Тот приземлился на асфальт с противным чавкающим звуком. Мэй почувствовала тошноту, подступающую к горлу. Она очень хорошо знала, что может издавать такие звуки. Стив подошел ближе, а Баки так и стоял у открытой двери. — Доброе утро, Харли, — сказал Хэппи, переводя взгляд от мешка на мужчину. — Как хорошо, что вы все тут. Вот нашел сегодня утром на границе своих земель. — Что это? — спросила Мэй. Старик едва посмотрел на женщину – он был один из тех, о ком Мэй говорила чуть ранее. — Мою овцу кто-то задрал. — Старик Харли обращался к Хэппи – Стив Роджерс у старого населения тоже почетом не пользовался. — Она пропала несколько дней назад. Сегодня нашел то, что от нее осталось. Копыта да клок шерсти. Мэй подумала, что пакет слишком объемный для копыт и клока шерсти, там, наверное, еще есть что-то особо «привлекательное». Она старалась не представлять, как Харли, вероятно, лопатой, собирает уже начавшие разлагаться останки животного. Самое оно для такого прекрасного утра. Она подумала еще раз, как хорошо, что Питера сегодня здесь нет. — Я подумал, вам будет интересно посмотреть, от чего умерла бедняжка. — Вы же сами сказали: ее загрызло какое-то животное, — не удержалась Мэй. Старик Харли все-таки на нее посмотрел. — Не тащить же мне ее обратно. Я не знаю, что вы там делаете, я от науки человек далекий. Но многие из наших так делали, и я сделал так же. Я знаю, кого вы там держите, — он указал пальцем на клинику, — я лишь хочу знать, мое стадо в безопасности? — Спасибо вам за вашу сознательность, — проговорил Роджерс. Старик ухмыльнулся, словно Кэп сказал что-то смешное. — Каждый должен делать свою работу, не так ли? — спросил он, прежде чем сесть в свою старую машину. — Почему никто не привозит хороших стейков, все так и норовят завалить нас падалью? — спросил Хэппи, поднимая пакет, брезгливо морщась — Беннер очень обрадуется, — выдала Мэй. Стив, улыбаясь, покачал головой. — Если его задрал хищник, ваше дело выяснить, кто это был. — Постараемся, но мы не всесильны. Я сама жду результаты анализов по второй корове. Брюс у нас один, к сожалению. — Нехватка сотрудников это бич маленьких городов,— ответил ей Стив, отходя к своей машине. Барнс уже сидел внутри. Мэй иногда думала, почему такой перспективный сотрудник, как Роджерс вернулся в этот маленький город. Перспектив тут не было, как и серьезных происшествий. Теперь же она начинала понимать: Стив был таким же, как она– человеком, пытающимся что-то изменить к лучшему. Потому что кто, если не они?***
Питер проснулся дезориентированным во времени. За окном ярко светило солнце, но совершенно непонятно, который сейчас час. Пошарив рукой по кровати, он нащупал телефон под одеялом. На экране цифры показывали почти час дня и несколько сообщений. Желудок тут же подал сигнал, что пора если не завтракать, то точно обедать, ведь последний прием пищи был вчера. Утренний кофе Старка не в счет. Стоило только подумать о Старке, как вспомнились все события прошлой ночи и то, что он натворил. Определенно сейчас в клинике все стоят на ушах, но сообщений от Мэй почему-то не было. А должна ли она вообще ему что-то сообщать, ведь похищение животного Питера не касалось? То есть, касалось непосредственно, но Мэй же об этом не знала. Спустившись вниз, Питер поставил на плиту чайник и достал из холодильника мягкий фермерский сыр и молоко. Не дожидаясь, пока закипит вода, сделал себе один бутерброд и съел его, отдав половину так вовремя появившемуся на кухне Спайди. Позавтракав, Питер вышел во двор и в сопровождении пса прошел к конюшне. Они шли мимо дергающих растущие у стены лопухи кур, те внимательно смотрели на них маленькими черными, как смородина, глазками, качая нежно-красными гребешками. Кумир и Чуйка немного нервничали из-за отсутствия еды в положенный час, обычно их кормили рано утром. Как бы извиняясь, Питер насыпал им целые кормушки корма, дополнительно положив в ясли охапки сена. Кумир держался от него на расстоянии, видимо, еще помня в какой переплет он попал благодаря Питеру. Юноша больше не преследовал честолюбивых планов по укрощению жеребца, признавая тем самым, что его потолок – спокойная и предсказуемая Чуйка. Он уже собирался выйти из конюшни, как с верхних балок на тонкой нити спустился мерзкий жирный паук. Членистоногое словно специально ждало, когда мальчик окажется строго под ним. Питера передернуло от вида мерзких шевелящихся в воздухе многочисленных лап и жирного белого брюшка. Тело тут же покрылось мурашками, Питер повел плечами от отвращения: пауков он просто ненавидел, как и прочих насекомых. Отклонившись в сторону, Питер буквально скатился со ступенек и пошел прочь, желая оказаться в доме и принять душ. И тут он заметил столбик дыма. Тот поднимался вверх тонкой струйкой предположительно там, где стоял дом Старка. Питер почувствовал обеспокоенность, но тут же постарался отогнать ее от себя. Вернувшись в дом, он, как и планировал, принял душ, а потом с ноутбуком и телефоном спустился на кухню, чтобы разобраться с сообщениями, которые он успел получить. На фейсбуке Лиз написала ему несколько сообщений, отчего Питер досадливо поморщился. Может, Нед прав, и ему стоит признаться? Не так примитивно, как на примере пестиков и тычинок, но так, чтобы не обидеть и так, чтобы она поняла. «Дело не в тебе, а во мне». Питер покачал головой. Да и как о таком скажешь, если единственный раз, когда он признался — это были родители — признание вызвало только негатив. Со стороны отца, да, но и мама не спешила принимать его эту сторону. Она словно надеялась, что эту блажь он перерастет. Лиз сообщала, что она договорилась насчет вечеринки. Она завтра, и Лиз не терпится с ним увидеться. Приносить с собой ничего не надо, начало в десять часов. И отдельным сообщением адрес. Хотя в городе не было человека, который не знал, где живут Томпсоны. Их помпезный белый особняк стоял у самого въезда в город. Последнее, что Питеру хотелось делать, так это идти на эту вечеринку. Но он обещал Лиз, он обещал Неду, а Питер не был тем человеком, который нарушает свои обещания. Скопировав сообщения Лиз, мальчик отправил их Неду, подумав, что вечеринка – не такая плохая идея. Ему надо развлечься, или же он себя просто так уговаривает? На телефоне его ждало сообщение от мамы, которая спрашивала, как у них дела. Питер написал ей краткий отчет: у него все замечательно. Следующее сообщение пришло с незнакомого номера. Это могла быть простая реклама, но сердце Питера пустилось вскачь, гулко стуча в груди. Оно не подписано, состояло из одного предложения: «Я скучаю по тебе» Питер отбросил телефон на стол и смотрел на него так, словно тот сейчас взорвется: с настороженностью, страхом и злостью. Он удалил номер бывшего объекта своей любви сразу же, после их разговора, если то, что было, можно так назвать. Скорее монолог, где Питер молчал, не веря в происходящее. И сейчас он не понимал, зачем этот человек опять пишет ему. Недостаточно сделал больно? Получи такое сообщение хотя бы на неделю раньше, Питер прыгал бы от радости и надежды, что все можно исправить, отмотать назад. Но сейчас он изменился. Сложно понять, что именно в нем поменялось, но сообщение вызвало только раздражение. И дело было не в прошедшем времени, прошел-то месяц, а в новом чувстве, что зарождалось в груди. И чувство это было к Тони Старку, самому необычному человеку, которого волей судьбы он спас.***
Ковыряясь вилкой в очередной, уже второй, банке тушеного мяса, Тони смотрел на свой диван и прикидывал в уме, как его вытащить из дома. Этот старый предмет мебели был такой большой, что казалось дом построили вокруг него, а не сам диван занесли внутрь. При помощи инструментов, Тони удалось разобрать диван на составляющие части и вынести их за дом, где мужчина их поджег. Отойдя на приличное расстояние (Тони инстинктивно боялся огня), мужчина наблюдал за темным столбом дыма, поднимающимся к небу. Огонь резво поедал цветастую обивку, съеживал в черные комки ватный наполнитель, обнажая старые пружины, лизал деревянный каркас, выбрасывал в стороны снопы искр. Он не мог не думать о том, что теперь делать. С ситуацией в целом и с Рамлоу в частности. Первым порывом было разобраться с охотником по всей строгости, на которую способен зверь. Но он уже опрометчиво вступил с ним в контакт, и чем это закончилось? И Старк не был уверен в способности причинить вред человеку. Он — нет, а зверь способен. Рамлоу заслуживал наказания, но Тони не хотелось становиться палачом. Пока он не наберется достаточно сил, обращаться Старк был не намерен, иначе со зверем ему не справиться. Также надо уехать в соседний город или дальше, засветиться там в образе кошки, запутать след. Да, это нарушение одного из основных правил, но сделать это надо. И еще оставался Питер, мальчик с чудесным запахом. Втягивать его, да и себя тоже, в какое-то подобие отношений Тони был не намерен. Держаться на расстоянии, особенно во второй своей личности, будет тяжело, но всего-то продержаться до конца лета, а потом Питер уедет. Бросив догорать остатки дивана, Тони прошел к своей машине. Приезжать в город Тони не любил, еще с детства привык избегать большого скопления людей. Но человек – единственное животное, которое должно работать, чтобы жить. Тони не имел больших запросов в плане быта. Но ему нужно платить за дом, покупать еду и прочие необходимые для относительно комфортной жизни вещи. Когда он открыл дверь машины, на него обрушился запах Питера. Кожаная обивка сиденья и обмотка руля бережно сохранили аромат мальчишки. Тони на минуту прикрыл глаза, стараясь не дышать слишком глубоко. Если проводить аналогию, то это было похоже на то, как реагируют кошки на валерьяну. Всю дорогу до города Тони словно плыл. Открыв все окна в машине, Старк старался дышать свежими потоками воздуха, стиснул зубы от злости. Его реакция, к которой он совершенно не привык, выводила из себя. Он не знал, что делать и как поступать дальше. Как правильно поступать, потому что хотелось вполне конкретного. Тони в этом себе не врал. Но как бы отец ни пытался убедить сына, Тони знал, что он не животное. И вполне может, более того должен, держать под контролем свои инстинкты. Это необходимо для нормального существования в обществе, к чему Тони, безусловно, стремился. Перед городом, ему было необходимо заехать к одному фермеру, он обещал это сделать еще давно, но история с Рамлоу его задержала. За починку, кажется, газонокосилки, ему обещали хорошие деньги. Упустить их Тони не мог. Поэтому, сделав этот необходимый крюк, он оказался в городе чуть позже, чем рассчитывал. На него тут же обрушился коктейль запахов и звуков, абстрагироваться от них – самое сложное для Тони. С каждым разом это получалось лучше и лучше, но все равно давало понятие того, что большие города для него, увы, закрыты. Он там просто сойдет с ума. Он не собирался искать встреч с Паркерами, ни с женщиной, ни с мальчиком. Но стоило ему проехать мимо клиники, где они работали, Тони затормозил. Но причиной были не они: перед офисом была припаркована черная страшная машина Рамлоу. Плохо соображая, что он делает, Тони припарковал свой джип немного в отдалении от входа и, стараясь не слишком спешить, направился к клинике. Он знал, что у Мэй будут неприятности из-за того, что Питер сделал. И Старк был безмерно благодарен парню за то, что тот решился на такой серьезный поступок, зная, что это за собой повлечет. Будет правильно взять решение всех последствий на себя, что Старк и собирался сделать. Ему стоило больших усилий не наброситься на Брока Рамлоу прямо у входа, снести его к стене и разбить охотнику голову, а потом выпить кровь поверженного врага. Да, Тони считал его личным врагом после того, что охотник с ним сделал. И то, что он делает с другими животными. Он застал в комнате собственно Мэй, ее помощника в белом халате (его имени Тони не знал) и самого Брока, который нависал над сидящей за столом женщиной. От обилия запахов у Старка немного закружилась голова. Духи Мэй, медикаменты, сладковатый запах мертвых тел, кофе и еды, запах Питера, запах Рамлоу, от которого непроизвольно сжимались кулаки. Хотелось ударить себя по лицу ладонью, чтобы привести в чувства. Надо собраться! — Мэй? — спросил он и его голос не дрожал, как он ожидал. — Все хорошо? Женщина смотрела на него, словно не узнавала, хотя скорее просто не могла поверить, что Старк здесь. Рамлоу обернулся на него, тоже выказывая удивление. Мэй выглядела испуганной, как и ее коллега. На вопрос Тони она не ответила. — Ста-арк, — протянул охотник. — Что ты тут забыл? Старк был удивлен, что Рамлоу знает его имя, но в маленьких городках это обычное дело. Имя нового человека быстро разлетается по населению. Однако Рамлоу не был похож на того, кто слушает городские сплетни. — Хочу спросить тебя о том же, — спокойно ответил Тони. Рамлоу был выше и, если быть до конца честным, мощнее. Он смотрел на Тони снисходительно, как человек смотрит на заведомо слабого противника. Старк с достоинством выдержал его взгляд; Брок заблуждается, полагая, что сила на его стороне. — Не лезь не в свое дело. Ты человек новый, наверное, не знаешь, кто я. — Мне прекрасно известно, кто ты. — О, как же хотелось вцепиться в лицо охотнику и сделать вторую его часть такой же уродливой. Но Тони сдерживал себя. Возможно, в будущем он придумает, как разобраться с браконьером, раз больше никто не может этого сделать. — Мэй – мой хороший друг, и я не могу в стороне наблюдать, как ты ее пугаешь. — Мэй, я пугаю тебя? — с наигранным удивлением Брок спросил у женщины. Та могла не отвечать, Тони чувствовал кожей исходящие от нее и ее коллеги волны страха, почти ужаса. Иногда в обостренных органах чувств есть свои плюсы, но минусов все-таки больше. Поскольку женщина не ответила, Брок продолжил: — Но ты и должна бояться; если я не получу назад своего зверя, я снесу эту клинику до основания, и ты лишишься всякой возможности помогать зверюшкам. Старк понимал, что Брок говорит о нем. Вот же странное дело, оказывается, он принадлежит браконьеру. Диковинные времена пошли. Паркер, чувствуя поддержку Тони, немного пришла в себя. Лицо больше не было таким бледным, в глазах появилась твердость характера, которая с самого начала зацепила Старка. — Расследованием занимается капитан Роджерс. Ты можешь говорить с ним,— наконец ответила Мэй. — Мне тебе нечего сказать. — Я хочу посмотреть на записи с камер. — Брок бросил на Тони короткий взгляд, проверяя, тут он или нет. Охотник настолько вольготно себя чувствовал, что не стеснялся угрожать при посторонних. Тони не спешил вмешиваться, боясь не суметь удержать себя, если начнется серьезный спор. Врезать Рамлоу хотелось нестерпимо сильно, но проблемы ему не нужны. Мэй посмотрела на браконьера, словно тот спросил полную ерунду. — Если у нас были бы камеры, я первая их посмотрела. Мне также хочется знать, кто это сделал, и поблагодарить, — она улыбнулась. — Ты ходишь по тонкому льду, Паркер, — зло произнес Брок и хотел сказать что-то еще, но осекся. Посмотрел в окно и улыбнулся. — Что ж, я сам выясню, кто это сделал. И сделаю все, чтобы он пожалел о своем опрометчивом поступке. Он вышел из комнаты, задев Тони плечом, чуть не спровоцировав его на нападение. Старк и сам не понял, как ему удалось удержать себя, зверь рвался на волю, аж в глазах потемнело. Мэй, когда охотник ушел, как-то вся поникла. Кажется, у женщины ушли все силы на то, чтобы держать спину прямо перед охотником. Мужчина рядом с ней положил ей на плечо ладонь. — Все в порядке, Брюс, — тихо сказала она. — Я бы так не сказал, — тот покачал головой. — Что у вас происходит? — спросил Тони. — А где ты пропадал? — вопросом на вопрос ответила Мэй. — У меня были дела, — расплывчато ответил Старк. — Если тебе нужна моя помощь?.. — Вряд ли в этой ситуации ты можешь помочь. Ты, наверное, не знаешь, но на фермах задирал скот крупный хищник. Недавно мы его поймали. Точнее этот, — она не смогла дать Рамлоу характеристику и продолжила: — И по каким-то идиотским столетним законам этот зверь является его собственностью, которую он должен зарегистрировать, получить документы. Пока он это делал, у нас кошку украли. И мы не знаем, кто это смог провернуть. Конечно, Рамлоу теперь с нас не слезет. — Надо же, — задумчиво проговорил Тони. То, что формально он принадлежит Рамлоу, слышать было не очень приятно. Попахивало рабством или проституцией, это с какой стороны посмотреть. А вот новость о хищнике, задирающим скот, Старка заинтересовала по одной простой причине: это был не он, как думала Мэй. А, если не он, то кто? — Вы меня извините, но работа не ждет, — проговорил Брюс, желая оказаться в своей лаборатории, где нет агрессивно настроенных охотников. — Да, конечно, — Мэй кивнула. — Не забудь перед сном смазать ноги мазью еще раз, — напомнил Беннер и скрылся за дверью. На часах было около семи часов вечера, но женщина решила: на сегодня хватит, пора домой. — А что с ногами? — настороженно спросил Тони. Мэй отмахнулась. — Я уронила себе на ноги кружку и ошпарила ноги горячим кофе. Это все, что нужно знать о моем везении. Теперь нет ни одной пары обуви, которая надевается безболезненно. — Я могу подвезти тебя домой, если ты закончила работать, — внезапно предложил Старк. Мэй подумала, что предложение Тони логичное, ноги у нее болели, не хотелось их утруждать хоть как-то. Тем более она так устала, что даже пятнадцать минут за рулем казались выше ее сил. — Хорошо. Но тогда встречное предложение: я приглашаю тебя на ужин. Заскочим в соседнюю лавку, купим еды. У них сегодня картофельный салат. Старк думал отказаться, и даже открыл рот сказать «нет», как Мэй его опередила: — Возражения не принимаются. Тем более, у меня барахлит рация. Ничего, если я попрошу ее посмотреть? Прекрасно понимая, что рация – только прием затащить его к себе домой, Тони рот закрыл и только кивнул. Во-первых, если рация действительно барахлит, то это не дело. Без средств связи оставаться опасно, если ты живешь далеко от города. Во-вторых, ему хотелось увидеть Питера. По этой же причине ему следовало отказаться. Пусть он сам разрешил мальчишке приезжать к себе, это не значит, что это нужно делать. Будь Старк разумнее, он избегал бы мальчишки и его запаха всеми силами. Он и зверь забудут, если под носом не будет источника воспоминаний, Тони был уверен в этом. А вот отказаться от этого источника оказалось непомерной задачей. Даже не задумываясь, Старк согласился на то, на что соглашаться не стоило, и только потом ругал себя. Определенно, у него отключались мозги, стоило подумать о мальчишке. Мэй, не надевая обуви, вышла из клиники, и они прошли в соседнюю лавку, чтобы купить еды на ужин. У Старка, питающегося в основном консервированным тушеным мясом, рот наполнился слюной от обилия разнообразной, почти домашней еды. Он помог донести покупки до своей машины, подождал пока Мэй сядет на сиденье (от помощи женщина отказалась), сел за руль сам. Дорога прошла в молчании. Тони видел, что Мэй думала о чем-то своем и не хотел ей мешать праздной болтовней. Этим вполне можно заняться за ужином.***
Питер целый день не делал ровным счетом ничего. Не сказать, что последние дни он был завален работой, да и до этого учеба не занимала у него много времени, давалась легко, но над особо сложным материалом все же приходилось долго сидеть и разбираться. Но таких дней, в которых он ничего не делал, в Нью-Йорке не случалось. Он сидел на кухне, когда к дому подъехала очень знакомая машина. Сердце от тревоги и чуть-чуть от радости сжалось. Питер подошел к окну, выглянул во двор из-за занавески. К его удивлению из машины вышла Мэй, а потом и сам Тони с бумажными пакетами в руках. Питер эти пакеты прекрасно знал: в них подавали готовые обеды, которые они с тетей ели каждый день. Между тревогой и радостью вклинилось новое чувство — ревность. Только недавно Мэй ужинала с Хэппи, а теперь вот Старк у них дома! Ревновать мужчину к собственной тете — это еще один новый опыт, который он получил за это лето. Питер вышел на крыльцо, сложив руки на груди, всем своим видом показывая, как относится к такой сомнительной идее, как совместный со Старком ужин. Если Мэй думает, что он и на этот раз поднимется в свою комнату, то пусть даже не рассчитывает на это. Наедине он их не оставит. Из вредности. Смотреть на них с высоты своего положения было легко, ему даже показалось, что Тони выглядит немного смущенным, но больше всего злило, что на Питера мужчина старался не смотреть. Однако его быстро отвлек вид босых ног Мэй. Да и вообще было странно, что они приехали на машине Старка, а не каждый на своей. — Что случилось? — Питер расцепил руки, подавая одну Мэй, помогая подняться по ступеням. Волнение оттеснило на задний план злость и обиду. — Ох, милый, — Мэй приняла его руку, — я даже не знаю с чего начать. Случилось много чего, но сначала мне надо принять душ, после общения с Рамлоу всегда хочется помыться. — Рамлоу? — спросил Питер, но посмотрел почему-то на Тони. Мэй уже заходила в дом, мужчина и мальчик последовали за ней. — Дайте мне минут пятнадцать. Питер займись ужином, хорошо? Думаю, Тони обладает достаточной информацией, чтобы ввести тебя в курс дела. Говорить об этом за ужином желания у меня нет. Когда женщина скрылась на втором этаже, Питер повернулся к Старку. — Это была не моя идея, — мужчина стоял у стола и доставал контейнеры из бумажных пакетов. — Но ты согласился. — Почему ты сердишься? — Тони пристально посмотрел на Питера. Тот и забыл, как ловко Старк считывает любые эмоции. Конечно, Питер злился. Он, может, целый день думал о том, под каким предлогом приехать к Старку домой, совершенно не рассчитывая, что Тони может приехать к нему сам. Да еще и с Мэй, еще и на ужин. — Что ты делал у Мэй? — Питер не собирался останавливаться. — Ты прекрасно знаешь, что я там делал. Поехал посмотреть, как у нее дела. Наткнулся там на Рамлоу. Узнал последние новости. Оказываться, этот ублюдок оформляет на меня документы, — Тони невесело усмехнулся. — Я его без пяти минут личная собственность. Вот такие новости. — Это все чушь. От слов Старка Питера передернуло. Он понимал, что речь идет о звере, только ягуар и Тони — это одно целое. — Тебе просто не надо обращаться какое-то время, — тихо сказал мальчик, неосознанно подходя ближе. — Он подумает, что зверя нет, и успокоится. — Я не могу не обращаться, — так же тихо проговорил Тони, тоже делая шаг вперед. — Каждую ночь зверь должен выходить на прогулку. Тогда я смогу появляться днем среди людей. Это правило, которое надо соблюдать. — Да если они могут привести к катастрофе! Он уже один раз поймал тебя, сможет сделать второй раз! — Он поймал меня, потому что я не знал, что он на меня охотится! Питера тут же кольнула игла вины, ведь это он не сказал Старку об охоте на ягуара. Да, он тогда не знал ничего о второй сущности мужчины, но вину с себя мальчик снимать не спешил. Кажется, у него развивается желание постоянно спасать Тони Старка, когда надо и когда не надо. — Но теперь знаешь! — Это мило, что ты переживаешь за меня, правда. Но я смогу справиться с ним самостоятельно. — Рад это слышать, — буркнул Питер и принялся доставать тарелки и столовые приборы. На ужин Мэй купила огромный контейнер тушеного мяса с картошкой и черносливом, такой же контейнер картофельного салата, в контейнере поменьше находились маленькие маринованные фаршированные помидорки и пакет мармеладок, которые Питер обожал. Тони украдкой наблюдал за движениями мальчика, балдея от его запаха. Судя по его концентрации, парень долгое время находился в гостиной. Ему нравилось читать эмоции Питера, все до одной, даже самой незначительной, а он был очень эмоциональный. Приезжать сюда было ошибкой, Тони сразу это понял. Но он так много и долго себе запрещал абсолютно все, что касается общения с людьми, что все его существо начало сопротивляться этим глупым запретам. Главное, держать себя в руках, и тогда все будет в порядке. Когда Мэй спустилась вниз, на столе все было готово. Ничего не говоря, женщина достала из шкафчика три пузатых бокала и бутылку красного вина. — Маме только не говори, — усмехнулась Мэй, — а то она и так считает, что я недостаточно хорошо слежу за тобой. А про питание наше не говори даже под страхом смерти. Питер был рад, что у Мэй, после случившегося днем, еще есть силы и настроение шутить. — Ты лучшая, я так всегда говорю маме, когда она мне пишет. — Естественно, я лучшая! Мэй разлила вино по бокалам и села на свое место. Сначала разговор за ужином не шел. Тони, кажется, не знал, как себя вести. Уже и не вспомнить, как давно он вот так с кем-то сидел за столом, ел нормальную еду. Мэй не могла выбросить из головы события дня, хотя очень старалась, а Питер просто смотрел на профиль мужчины, все еще не веря, что тот находится у них дома. Но после нескольких глотков вина, разговор зашел про погоду, потом перешел на путешествия. Рассказывал в основном Тони, из присутствующих он вел кочевой образ жизни довольно долго. Но похвастаться чем-то особенным он не мог — маленькие города все как один, ничем не отличаются. Питер рассказывал, как провел прошлое лето в Европе, его рассказ был куда более увлекательный, хотя в Европе он пробыл всего неделю. А потом разговор перешел на его учебу, потом на Нью-Йорк и чем сейчас живет большой город. Про Яблоко Тони слушал очень внимательно, ему действительно было интересно. Мэй, приезжавшая в НЙ несколько раз, выказала свое мнение: — Ничего такого в этом городе нет. Только огни яркие, как мишура. Люди живут в тесных квартирках, вечно куда-то спешат, торопятся заработать деньги. Здесь намного лучше, — заверила она Старка, — здесь бескрайнее небо над головой, воздух чистый. — Большие города не для меня. — Тони смотрел в свой бокал, плавными движениями болтая в нем вином. — Но это не значит, что не хотел бы там побывать. Для Питера и для Мэй его слова значили разное. Мальчик прекрасно понимал, почему Старк не может поехать не только в Нью-Йорк, но и в любой другой большой город. А Мэй лишь пожала плечами: если хочется поехать, то почему нет? Питер, выстраивая из своих мармеладок башенки, представил, как он приглашает Тони к себе в гости, встречает его на Центральном вокзале и по дороге домой, показывает все достопримечательности, мелькающие за окном. Почему он подумал об этом? Он и сам не знал. Кажется Старк что-то почувствовал, мужчина с любопытством посмотрел на Питера, заставив того покраснеть от своих мыслей, где он пытался интегрировать мужчину в свою повседневную жизнь.***
Пока в гостиной Паркеров проходил необычный ужин, в городе, около клиники остановилась большая темная машина Брока Рамлоу. Уже было достаточно темно и безлюдно, чтобы его мог хоть кто-то заметить. Хотя мужчина не прятался. Целью его возвращения была не клиника, а машина его напарника, которая все также стояла там, где бедняга Роллинс ее оставил. Быстрым шагом Рамлоу пересек дорогу и оказался около машины. У него были ключи, и он без труда открыл дверь. Ему не нужна была машина, он пришел за тем, что находилось внутри нее. За маленькой коробочкой видео регистратора, что крепился на лобовое стекло машины. Забрав ее, он вернулся к своему джипу и уехал в неизвестном направлении.***
Чувствуя себя сытым и немного пьяным, Питер вызвался проводить Тони до машины. Мэй, решила оставить уборку на потом, убрала только еду в холодильник и, поблагодарив еще раз Тони за то, что он довез ее до дома, поднялась к себе. Питер выпустил Спайди на темный двор, сам спустился по ступенькам вниз, Тони шел за ним. Пес на Старка не рычал, но держался настороженно и на расстоянии, погладить себя не давал. — Я, вообще-то, хорошо лажу с животными. Они принимают меня за своего. Питер лишь усмехнулся, стараясь представить, кто из животных может принять за «своего» огромного черного ягуара. Вечер был очень теплый, над головой висел тонкий месяц в россыпи мелких блестящих звездочек. Питеру нравилось задирать голову, наблюдая за звездами, пытаясь представить себе расстояние, которое отделяет Землю от неизвестного космического тела, которое, возможно, уже погасло, а его свет только достиг Земли и глаз подростка. Космос, полный невероятного, манил и пугал одновременно. Хотя вот оно, невероятное, рядом совсем. На расстоянии вытянутой руки, не на сотнях световых лет. Старк, безусловно, знал, к чему все идет, но трусливо ждал, когда Питер сделает первый шаг. Мужчина чувствовал, как мальчик набирается храбрости, принимает какие-то решения. Они стояли около машины Старка достаточно близко друг к другу. Но Питер смотрел в небо, словно и не замечал незначительного расстояния между ними. Тони же боролся с собой, мысленно пиная себя сесть в машину и уехать. Но так эгоистично хотелось для себя чего-то хорошего. Наконец Питер опустил голову, разглядывая носки кед, убрал руки в карманы своих джинсов, глубоко вздохнул. Тони слышал, как стучит сердце Питера, его учащенный пульс, ощущал исходившее от него желание. Пока еще не сексуального характера, но и такого хватило, чтобы самому начать терять остатки самоконтроля. Питер глубоко вздохнул и сделал шаг вперед. Наверное, неправильно, что первый шаг пришлось делать именно ему, но думать об этом сейчас неуместно. Есть вероятность, что катализатором его смелости послужило вино, хотя выпил он всего один бокал. Или же непреодолимое желание снова оказаться в жарких — в прямом смысле — объятиях мужчины. Тони был несколько удивлен, когда Питер просто обнял его, утыкаясь носом в грудь. Прижался всем телом, расслабился, когда Тони обнял его в ответ, устраивая свои ладони на спине парня, словно до этого Питер боялся, что Старк его оттолкнет. Мужчина уткнулся носом в волосы Паркера, вдохнул его запах, дурея от наслаждения. Тони чувствовал, как пальцы Питера гладят его бока, поднимаясь выше, почти до самых лопаток, а потом начинают двигаться вниз. Было приятно и чуточку щекотно. Питер поднял голову, не открывая глаз, вслепую нашел его губы. Поцеловал, замер от собственной смелости, вздохнул и поцеловал еще раз. Смело, настойчиво проникая языком в чужой рот, исследуя его с энтузиазмом. Пройдясь по деснам, острой кромке зубов, прикусывая, а потом посасывая нижнюю губу. Тони, все еще удивленный таким напором, принимал все, что мальчишка готов ему дать, одной рукой за поясницу прижимая к себе еще ближе, а второй зарываясь в волосы, путая их окончательно. У Старка было много партнеров. Обе его сущности требовали секса постоянно, в какой-то момент это даже стало утомлять. Для мужчины не являлось существенной разницы в выборе пола, хотя преимущество он отдавал мужчинам, по одной простой причине: он не мог по случайности заделать им котят. Он до сих пор помнит весь ужас от фразы одной идиотки, хотевшей его удержать таким странным, но распространенным способом: «я беременна». Нет, он не боялся ответственности, но ребенка от случайной связи не желал. Тем более такого, какой может получиться. С мужчинами такой страх отпадал, они не требовали признаний в любви и обещаний счастливой жизни. Просто секс на одну ночь для снятия напряжения. Механика, без чувств, для взаимного удовольствия, не более. То, что сейчас делал с ним Питер, не шло ни в какое сравнение. Очень похоже на случаи, когда он обдалбывался наркотой (не часто, так как боялся потерять контроль, да и на зверя это действовало иначе), и трахался. Похоже, но в разы сильнее, острее и чувствительнее. Не разрывая поцелуя, Питер запустил холодные – из-за разницы в температуре тел – пальцы под рубашку Старка, прочертил ими живот, пытаясь запустить их под джинсы. Тони разорвал поцелуй и сделал шаг назад. Питер вопросительно посмотрел на него. Глаза мальчишки горели неприкрытым желанием, он нервно облизал губы. — Я сделал что-то не так? — спросил Паркер. Мужчина и сам не понимал, откуда у него взялось столько выдержки и силы оттолкнуть мальчишку. Его хотелось до помутнения перед глазами. Так же хотелось мальчишку оберегать, обнять, согреть своим теплом, хотя было не холодно. Тони терзали эти противоречивые чувства, но одно он знал точно: трахать Питера прямо тут он не будет. Парень такого точно не заслуживает, да и Тони не зверь. — Не торопись, — стараясь унять дыхание, ответил Старк. Питер мотнул головой, словно хотел сбросить наваждение, сам не понимая, откуда в нем столько смелости. Первый полез целоваться, полез руками взрослому мужчине в штаны! — Это из-за возраста? — хотелось найти причину отказа. — Твой возраст тут ни при чем. Для меня время течет несколько иначе, чем для вас. — Он взял Питера за запястье и притянул к себе. Питер поддался неохотно, пришлось приложить немного силы. Мальчик справедливо боялся, что его снова могут оттолкнуть. — Ты предлагаешь разложить тебя прямо на капоте машины или внутри салона? Мне кажется, ты достоин большего, если дело дойдет до такого. Питер не думал о том, что сейчас происходило как «предлагать себя». Какое постыдное определение, благо в темноте его горящих щек было не видно. Тони все равно все почувствовал. Старк не стал объяснять: на Питера действует его звериное, в прямом смысле, обаяние. Благословение это или проклятие, Старк не знал. Он мог зайти в любой бар, где обычно искал партнеров на ночь, указать пальцем на любого, и «жертва» безропотно шла за ним. В случае с Питером все-таки проклятие, так как его чувство не настоящее, пользоваться мальчишкой Тони не хотел. Мальчик снова расслабился в его объятиях, едва ли понимая, чего стоит Тони сдерживать себя, но Старк наслаждался и такой близостью, стараясь не думать о Мэй, решившей выглянуть в окно. Благо он еле различимо из-за расстояния слышал ее спокойное сердцебиение, женщина спала. — У тебя в груди реактор, — тихо проговорил Питер. — Что? — Что-то тарахтит в груди едва слышно. Я сначала подумал: сердце. Но это не оно. — Он поднял на Тони восхищенный взгляд и произнес: — Ты мурлычешь! Тони закатил глаза. Ощущение и вправду было необычное, раньше он никогда не мурлыкал от прикосновения человека. — Прекратилось, — с досадой заметил мальчик, прикладываясь ухом к груди Тони. — А ты погладь, я помурлычу еще, — усмехнулся Старк, но смешно не было. Питер думает: Тони над ним издевается, но на пробу гладит по животу, поднимаясь к груди, по плечам, подмечая, что Тони прикрывает глаза. Набравшись наглости, проводит ладонью по лицу, мужчина наклонил голову, усиливая контакт с прохладной рукой, тянется за этой лаской. В горле становится щекотно от заработавшей мурлыкалки, чуть более гулко она раздается в груди. Питер опять прикладывает ухо к груди мужчины, улыбается, а Тони вдыхает его запах, надышаться не может, генерирует звуки, которые приводят мальчишку в восторг. Стоять так вечно они не могут, как бы ни хотелось. Тони надо ехать домой, а потом выводить зверя на прогулку. Ночь для этого подходящая, черная. — Мне пора, — шепчет он в волосы Питера. Мурчать он уже перестал, но Питер все равно не отстраняется. — Слышишь? — он отступает и смотрит в глаза мальчишке. Да и не мальчишка перед ним, смотрит серьезно, сведя брови. Ночной ветер играет с его волосами, Питер ежится, лишившись тепла Старка. Тони не выдерживает, тянется за поцелуем, Питер охотно отвечает, цепляясь пальцами за ворот его рубашки. Старк чувствует, как опять начинает уплывать и, то ли с рыком, то ли стоном, отстраняется. — Я же могу приезжать к тебе? — заглядывая в глаза, спрашивает Питер. — Как будто мой запрет что-то значил для тебя? — Нет, — легко согласился наглец. — Но мне приятно знать, что ты меня ждешь. — Жду, хотя и не должен. Питер опять смотрит на небо, молодая Луна чуть переместилась, теперь висит над домом тонким золотым серпом. — Я знаю, все сложно у тебя и без меня, — говорит Питер, смотрит вверх, позволяя Тони любоваться открытой шеей и красивой линией челюсти. — Но я считаю несправедливо и неправильно лишать себя в жизни всего. А именно это ты делаешь. Ты не можешь принять решение, я же вижу. Ты говоришь: тянет ко мне, но в то же время отталкиваешь меня. И мне не понятно. И обидно. Когда отталкивают, всегда больно. Тони понимает, что Питер говорит не только про него. Больше про свое прошлое, где с ним случилось что-то нехорошее. И это «что-то» до сих пор причиняет ему боль. — Я отталкиваю тебя не из-за своей неуверенности, как раз наоборот. Я уверен, что со мной у тебя будут неприятности, мне меньше всего хочется втягивать тебя в них. Ты знаешь мой секрет, отчасти я рад, ждал кого-то в своей жизни, кому смогу доверить его. А вот как получилось. — Старк смотрит на Питера, пытаясь поймать его взгляд, но все внимание мальчика на звездах. — Быть с тобой я хочу больше всего на данный момент, но мне следует сделать все правильно. Ты понимаешь? Эй, посмотри на меня! Питер смотрит. — Хорошо, — он кивает. — Я приеду к тебе через какое-то время, и мы поговорим еще раз. Ты же больше не будешь следить за мной? — Если ты не хочешь… — Спокойной ночи, Тони. Питер разворачивает на пятках и идет медленно к дому, подзывая собаку. Спайди появляется из темноты, прижав уши к голове, пробегает мимо Тони вслед за хозяином. — Спокойной ночи! — громко говорит Старк, когда Питер открыл дверь. Питер замер на секунду, а потом скрылся за дверью. Тони сел в свою машину, решив, что еще легко отделался. Похвалил себя, молодец, удержался, не совершил ошибок. В груди больно, конечно, словно сам воткнул туда нож и с особым садизмом проворачивает, возомнил себя благородным, а на деле — дурак.***
Сексуальная неудовлетворенность гнала Тони вперед. Он отталкивался мощными задними лапами от земли, бежал вперед, чувствуя как разросшийся папоротник в подлеске хлещет по морде. Звуки ночного леса привычные, любимые. Где-то в траве шуршат ночные мыши, в ветвях хлопает крыльями сова, через кустарник, ломая ветки, пробирается лось, редкий гость в этих краях. Ягуары не способны на долгие пробежки, и вскоре Старк чувствует усталость и замедляется, останавливаясь у большого старого дерева. Выпускает огромные крючковатые когти и начинает мощными движениями сдирать со ствола кору. Щепки летят в разные стороны, Тони выпускает все свою злобу и отчаяние, вымещая этот странный коктейль на трухлявом стволе. Ему плевать, что останутся следы, он достаточно далеко от города, глубоко в лесу, куда не каждый лесничий отважится зайти. Обратно он идет медленно, тяжело дышит. Небо еще не начало светлеть, но чувствует: рассвет близко. Старк пересекает дорогу, заброшенную, давно забытую, как слышит в воздухе незнакомый запах. Незнакомый и пугающий. У зверя на холке встает шерсть. Неизвестное животное прошло здесь совсем недавно, минут десять назад. Тони резко прыгает в сторону и, отдавая контроль ягуару, бежит домой, несмотря на усталость. Бежит, словно за ним гонится сам Бог Смерти.