Семейные отношения

Держа перекинутую через плечо сумку, Елена быстро шагала к дому. Ее собранные в хвост волосы болтались как маятник, отбивающий каждый ее шаг. Четырнадцатилетний светловолосый парень следовал за ней, не прекращая начавшиеся еще в машине уговоры. Он обернулся лишь на секунду, чтобы посмотреть на отъезжающую маму, а затем вошел в дом за девушкой. Елена спустилась в гостиную и, бросив сумку на диван, сложила руки на груди. - Я же сказала, что не хочу, Мэтт. Это не мое, не люблю я эту показуху. - Ну почему показуху? Да и что такого ужасного в том, чтобы похвастаться, когда есть, чем? – вопрошал парень. – Даже Бони идет! Елена вздохнула, понимая, что не добьется понимания друга. - У меня много дел. Надо помочь отцу на фирме… - Ты каждый день там торчишь, лето же! – возмутился Мэтт. – Давай развлечемся. Конкурс проходит в особняке Локвудов, и после мама Тайлера обещала отвезти всех на речку. Ну давай, будет круто. Парень подошел к Елене и заключил ее в свои объятья, обвив руками талию. Его взгляд сказал девушке о том, что он очень хотел увидеть ее в красивом платье, а затем и в купальнике. На самом деле, она понимала, что он был бы даже не против увидеть ее и без, но к подобному Елена еще не была готова. - Что здесь происходит? – прозвучал строгий голос, и девушка перевела взгляд на стоящего на ступеньках при входе в гостиную Деймона. Парень опирался плечом на стену, руки его были сложены на груди, а взгляд походил на взгляд надзирателя. Тут же отстранив от себя Мэтта, Елена возмущенно перевела стрелки на брата. - Тебе-то что? Где твои подружки? Уже наскучили? Мэтт непонимающе развернулся и взглянул на темноволосого восемнадцатилетнего юношу, смотрящего на него, как на назойливую муху. - Мэтт, это мой брат Деймон. Тебе посчастливилось не знать его до этого печального момента, - представила Елена Сальваторе Доннавану. - Мой парень Мэтт, если тебе так хочется сунуть во все свой длинный нос. Деймон лишь хмыкнул на слова сестры и, окинув юношу раздраженным взглядом, прошел в гостиную. - И чего этот Мэтт так настойчиво просит? - Не твое дело, ты можешь идти, - мило проговорила Елена с ангельской улыбкой, скрывающей ярость чертенка. Однако Деймона ее речь не впечатлила, и вскоре девушка сдалась под пристальным взглядом брата. – Он всего лишь зовет меня принять участие в конкурсе красоты, который проходит сегодня для школьниц Мистик Фоллс. - Я думаю, у тебя для этого отменная внешность, - вступил, было, Мэтт, но Деймон одарил его таким взглядом, что парень быстро замолчал и поник. – Ладно, мне, пожалуй, пора. - Но ты только приехал, - изумилась Елена. - Да, я просто забыл, меня мама попросила помочь ей по дому. - Но она только что уехала. - Ничего, - поспешно ответил гость и направился к выходу, - я прогуляюсь. Подумай, я тебе вечером позвоню. Он вылетел из дома, словно увидел приведение, и Елена подняла убийственный взгляд на брата. - Ну почему, почему ты просто не можешь оставаться в Англии все время?! – воскликнула в воздух девушка и направилась наверх, стараясь поскорее сбежать от Сальваторе. Через пару часов домой вернулся Стефан. Пятнадцатилетний светловолосый высокий парень, унаследовавший черты своего отца, но не его характер, взбежал по лестнице и тут же натолкнулся на Елену. - Почему ты не идешь? – с порога спросил он. - Стефан, прошу тебя, и ты не начинай, - взмолилась девушка. - Но туда все идут. Даже я. Кэролайн меня тащит. Так что, пожалуйста, помоги мне. Мне нужен хоть один рациональный человек на этом бале сатаны. Елена усмехнулась, и они вместе направились в комнату младшего из братьев Сальваторе, но, только раскрыв дверь, обнаружили в ней старшего. - Деймон, ты забыл, у тебя тоже комната есть? - шутя, заметил Стефан. Деймон сидел на табурете, скрестив ноги в позе лотоса, и неспешно перебирал струны гитары. - Если ты отдашь мне свою гитару, я с удовольствием предоставлю тебе уединение с нашей сестрой, - хитро приподняв брови, ответил Сальваторе. - Извращенец, - только и выговорил Стефан. – Скажи лучше этой трудоголичке, что ей стоит пойти на конкурс красоты и показать всем, какие девушки есть в Мистике Фоллс. Стефан подвел сестру к зеркалу, словно показывая ей ее же красоту, и склонил голову на бок в умоляющем жесте. - Деймон! – надавил брат. – Ее уже все уговаривали. Может, она хоть тебя послушает. Старший Сальваторе нехотя оторвался от гитары и взглянул на сестру. Он окинул ее оценивающим взглядом, и Елена ощутила, как занервничала. - Ну, может, она просто хочет дать другим девушкам шанс. Например, твоей принцессе на горошине. - Не цепляйся к Кэролайн, - попросил Стефан без укора. - А что? Она вечно счастливая, и на таком взводе, словно у нее шило в одном… - Деймон! - Ну, хорошо. В любом случае, ни у кого из них нет ни единого шанса против Елены. Не ожидавшая подобных слов девушка изумленно посмотрела на брата, отражающегося в зеркале, и внезапно идея пойти перестала казаться такой уж неудачной. Спустя еще час, когда Стефан сушил волосы и подбирал галстук, Елена стояла у зеркала в голубой блузке и коричневой юбке. Волосы у нее, по-прежнему, были собраны в хвост, но на лице появилось немного непривычного макияжа. - Боже, ну ты же не в монастырь собралась! – воскликнул стоящий в дверях ее комнаты Деймон, и девушка вздрогнула. Парень прошел внутрь и по-хозяйски направился в гардероб. – Скоромность, конечно, хороша, но не всегда уместна. Порывшись пару минут в вещах девушки, Деймон вытянул из шкафа сиреневое платье из легкой материи на тонких бретелях. Несколько слоев юбки и интересные переплетения бретелей создавали любопытный образ, но девушка в ужасе запротестовала. - Нет, Деймон, я в нем не буду чувствовать себя комфортно. У него же почти вся спина открыта! - И? – поморщился парень и кинул платье в руки сестры. – Надевай. Его приказной тон не оставил растерянной и расстроенной Елене никаких вариантов. Она могла бы противиться, но настроение и без того было не самым лучшим, чтобы еще портить его ссорой. Поэтому девушка послушалась. Через несколько минут Деймон вернулся в комнату, и с довольством стилиста осмотрел Елену. - Другое дело. И туфли не забудь. И еще… - парень подошел к сестре и стянул с нее резинку, распуская густые каштановые волосы. Елена неуверенно взглянула на себя, и робкая улыбка зажглась на ее лице. – Не волнуйся, - прошептал ей на ухо Деймон, - красота вовсе не делает тебя пустышкой. Через полчаса в дверь позвонили. Одетый в костюм и благоухающий одеколоном Стефан сбежал по лестнице и впустил ослепительную Кэролайн и галантного Мэтта. Елена спустилась следом, заработав несколько комплиментов и слегка завистливый взгляд подруги. Сиреневое платье отлично подчеркивало уже довольно хорошо сформировавшуюся фигуру девушки, которой мисс Форбс не могла похвастаться, но заражающий оптимизм, излучаемый Кэролайн, был еще более редок, чем завидная внешность. Когда пары начали выходить, Деймон окликнул Мэтта и, подозвав парня к себе, взял его за руку выше локтя и прошептал на ухо: - Имей в виду: обидишь мою сестру – будешь иметь дело со мной. Побледневший Мэтт лишь кивнул и присоединился к выходящим. Мама Кэролайн уже ждала в машине, и друзья направились к ней. Лишь Елена на секунду остановилась в дверях и обернулась на провожающего Деймона. - Спасибо, - ласково произнесла она и улыбнулась. Парень услужливо кивнул в ответ. Воспоминание о конкурсе красоты было одним из лучших о Деймоне, и именно оно приснилось Елене в ночь после поцелуя. Она проснулась, встревоженная и растерянная, с комком противоречивых чувств. Девушка с уверенностью могла сказать, что была безумно зла на брата. Ее разочарование не было притворным или напускным. Вчерашний поцелуй же подарил ей чувство стыда и возбуждения при одном воспоминании о нем, в то время как сон оставлял исключительно приятное послевкусие. Он был словно мягкое пушистое одеяло, окутывающее лаской и наполняющее теплом. Реальность же была куда более неопределенной и колкой, и Елена знала, что ей придется туда вернуться. Мисс Сальваторе с ужасом ждала встречи с Деймоном. Она не знала, как должна вести себя с ним и, более того, как сможет себя вести, поэтому весь первый день избегала коллегу, как могла. Она увидела его лишь после работы, когда парень усаживался в машину, и сердце дрогнуло, а сама Елена испуганно спряталась за стену. Вечером того же дня Деймон лежал на кровати в номере мотеля, с которого они с Энди никак не могли съехать, и читал газету. Он делал вид, что изучает бизнес-раздел, но на самом деле мысли парня были очень далеки от работы. - В чем вообще ее проблема? – донесся до Деймона голос Энди. Девушка стояла рядом с зеркалом и снимала украшения, затрагивая при этом множество тем, однако до того, как ее монолог коснулся Елены, Сальваторе не обращал на ее слова ни малейшего внимания. – Она или действительно тебя ненавидит, или ревнует. Возмущаясь, девушка говорила сама с собой, обращаясь к Деймону, но не ожидая от него ответа, однако ее высказывание надолго озадачило юношу. Конечно, у них всегда были сложные отношения. Он знал, почему был холоден и насмешлив с ней, знал, что мешало ему стать Елене примерным братом, но не очень понимал ее саму. Парню казалось, что их отношения потеплели с тех пор, как он устроился на работу в автомобильный салон, но затем все внезапно пустилось под откос, и Сальваторе не мог понять, почему. Была ли у нее причина действительно его ненавидеть? Или ее чувства были намного сложнее и совсем не родственными? На следующий день Елена определилась с линией поведения. Девушка решила, что если уж Деймон владеет компанией, то должен соответствующе на нее трудиться, и изо всех сил стала заваливать парня работой, ссылаясь на волю отца. Сам Деймон ни разу не решил усомниться в словах сестры по той простой причине, что не горел желанием идти к Джузеппе за доказательствами, однако сам он тоже разработал план. Решив, что отец сам его уволит, если он будет отвратительно работать, Деймон стал откровенно сачковать. Он ленился, делал ошибки и растягивал выполнение получасового задания на весь день. Как-то раз Елена вошла в кабинет брата с очередной грудой бумаг и с грохотом опустила ее на стол. - По этому нужно составить отчет по данным пунктам, - протянула она Деймону другой лист бумаги, даже не взглянув на парня. Ты уже подготовил доклад? - Нет, прости, не успел, - беззаботно ответил Деймон, и Елена поняла, чего он добивался. - Как хочешь. Ты же слышал о нашей новой системе начисления заработной платы? – по-деловому проговорила девушка, смотря куда угодно, только не на парня. - Что еще за система? - Заработная плата зависит от качества выполнения обязанностей. Соответственно: часть заданий – часть денег. Довольная своей выдумкой, Елена направилась к выходу, постукивая каблуками и подрагивая собранными в хвост волосами. Недолго думая, она в тот же день забежала в бухгалтерию и обратилась к одной из молодых сотрудниц. - Лили, пробей на этой неделе Деймону двести долларов, - проговорила невозмутимо она, положив руку на плечо девушки. Сотрудница удивленно взглянула на Елену. - Всего? Почему? - Штраф, - с напускным недовольством ответила мисс Сальваторе. - А у нас есть штрафы? - За то, что он сделал, есть. Поверь, ты не хочешь знать детали, - добавила шепотом Елена, словно это было настолько ужасно, что и говорить было стыдно. Лили лишь понимающе кивнула, и в понедельник утром Деймон ворвался в кабинет сестры, исполненный негодования и возмущения. - Что за хрень? – скривился Сальваторе. – Ты видела мою зарплату за прошлую неделю? - А чему ты удивляешься? – невинно отвечала Елена. – Я же говорила тебе о новой системе. - Это все твои проделки, да? – прошипел Деймон, и девушка заметила, как ярость начала закипать в его глазах. - Не понимаю, о чем ты говоришь. Система для всех одна, Деймон, и никто не сделает для тебя исключения, потому что ты ленивый сынок хозяина. Хочешь деньги – заработай. На той неделе Елена больше не разговаривала с братом. Она лишь замечала его машину на парковке, покидая компанию, и нервный озлобленный взгляд, когда редко сталкивалась с ним в коридорах. Однажды девушка припозднилась больше обычного, отправляясь домой уже затемно, и, обернувшись на здание фирмы, заметила свет в окне кабинета Деймона. Ее план работал, и она была этому рада. Постепенно август подходил к концу. Работы на фирме не убавилось, а с появлением нового виноградника, лишь увеличилось, но Елена неизменно планировала приступить в сентябре к учебе в Уитморе. Девушке было не впервой совмещать работу с занятиями, однако в этот раз мисс Сальваторе с нетерпением ожидала, когда сможет проводить среди предателей как можно меньше времени. С Деймоном они также практически не виделись. Казалось, что Сальваторе с утра до ночи проводил в кабинете, и все его мысли были посвящены работе. Раздражительность и усталость стали его обычным спутником, но совесть почти не мучила девушку. Джузеппе все чаще бывал в командировках и на встречах, проводя дома лишь несколько ночей в неделю, чему Елена только радовалась. Возможно, в глубине души она скучала по отцу, но к подобному чувству она была привычна с детства. Однажды днем, когда мисс Сальваторе возвращалась с ланча, проведенного с подругами, она заметила несущуюся ей навстречу машину скорой помощи, а по приезде на фирму десятки людей у дверей. Взволнованная, Елена выбежала из машины и поинтересовалась, что произошло. - Мистер Сальваторе, - перепугано пробормотала одна из сотрудниц, и у девушки опустилось сердце. – У него сердечный приступ. - У моего отца? – ошеломленная новостью, прошептала Елена и окинула беспомощным взглядом толпу. – А где Деймон? - Он поехал с ним в больницу, - ответила коллега, и девушка рванула к машине. Трясущимися руками сжимая руль, Елена всю дорогу до госпиталя думала о том, что будет, если ее отец умрет. Вся злость, все обиды отступили на задний план, забившись в дальний угол, и все, чего хотелось девушке, это хотя бы увидеть Джузеппе в последний раз. Она, конечно, надеялась на лучшее, но подсознание то и дело выдавало возможные варианты развития событий, один страшнее другого. Отец всегда казался Елене сильным и непреклонным, стальным буквально. Сломать было нельзя ни его убеждения, ни его дух. Упрямый, требовательный, строгий к себе и к окружающим, Джузеппе казался незыблемым, но оказалось, что даже такой человек, как он, может быть слаб. Елена думала о том, как много мужчина в последнее время работал, думала о постоянных стрессах и переживаниях, и готова была еще миллион раз отдать ему все свои деньги, лишь бы это только успокоило его сердце. Войдя в больницу, девушка сразу заметила Деймона. Бледный, растерянный, парень стоял у стены и невидящим взглядом смотрел в пол. - Как он? – спросила, подбежав к брату, Елена. - В реанимации. Врачи пока ничего не говорили, - ответил юноша, и они принялись ждать. Прошло немного времени, показавшегося часами, прежде чем один из врачей вышел к Сальваторе и сообщил о стабильном, но тяжелом состоянии отца. Позже Деймон позвонил Стефану, и тот тут же направилась в аэропорт. Еще через некоторое время, проведенное в изнурительном и молчаливом ожидании, врачи разрешили войти к пациенту. Замешкавшийся Деймон растерянно взглянул на сестру, и тогда она проговорила: «Ты иди». В палате было светло и чисто. Джузеппе лежал на высокой кровати посередине комнаты, окруженный проводами и мониторами, а пикающий звук сердечного ритма заполнял помещение. Деймон нерешительно подошел к отцу, не отрывая взгляда от его бледного лица, и робко, словно по-детски, коснулся его руки. Опустившись на стул рядом с кроватью, Сальваторе оперся на нее руками и подпер голову. Парень внимательно смотрел на беспомощного мужчину, который всегда казался ему сильным и непоколебимым. В детстве Деймону никогда не удавалось разжалобить отца, склонить на свою сторону или хотя бы уговорить на что-то. Джузеппе сам ставил условия, и, только исполнив их, можно было чего-то от него добиться. Старший сын же уродился бунтарем и не любил, когда его свободу ограничивали, навязывая глупые правила и рамки. Он всегда был слишком эмоционален, слишком волен, за что и получал, как от учителей, так и от отца. Мама была единственной, кто мог хоть как-то повлиять на главу семьи, но она рано покинула их, окончательно ожесточив сердце мужа. Однако, несмотря на все неурядицы, Джузеппе оставался единственным отцом, который был у Деймона, и он, как любой ребенок, тянулся к своему родителю, несмотря на все проблемы и разногласия. - Сын, - прохрипел вдруг слабым голосом старший Сальваторе, и юноша встрепенулся и всмотрелся в лицо отца. Джузеппе был все еще очень слаб, но уже пришел в себя. - Ты как? – поинтересовался Деймон, как можно спокойнее. - Хорошо, немного вышел из строя ненадолго, - словно у него насморк, заметил Сальваторе. - У тебя был сердечный приступ, если ты не заметил, - обвинительным тоном произнес сын. - Работа требует отдачи, и мужчина должен быть к этому готов и не раскисать, как баба. Ты, как я слышал, много времени проводишь на фирме в последнее время… - парень лишь недовольно кивнул. – Правильно. Не бросай фирму, Деймон. Я всегда хотел, чтобы ты занял мое место. Ты мой старший сын, негодник. - О чем ты удобно вспоминаешь только раз в четыре года, - нахмурился Сальваторе. - Я делал из тебя мужчину, сосунок, самостоятельного и сильного, который знает, что такое дисциплина, жертвы и работа. Надеюсь, когда-нибудь до тебя дойдет. - Мне нужен был отец, а не футбольный тренер, - ответил Деймон, поднимаясь со стула. - Лучший отец – тот, кто сделал из ребенка достойного человека, - ответил строго Джузеппе, как обычно уверенный в своей правоте. - Ладно, ты отдыхай, я не буду докучать тебе своими пустяками, - саркастично произнес парень и, взглянув на прощанье на отца с той же обидой, что и раньше, покинул палату. В коридоре, рядом с изможденной Еленой, в глазах которой зажглось любопытство, как только она заметила родственника, стоял Стефан. - Деймон! – поприветствовал брата Сальваторе. – Как там отец? - Сотри это страдальческое выражение со своего лица, Стефан, отец, как всегда непоколебим, и его раздражают проявления человеческих эмоций, - со злобой ответил парень, и его брат нахмурился. - Ты-то как? - Я-то что? - Можно к нему? – поинтересовалась Елена, и, как только Деймон утвердительно кивнул, направилась в палату, оставляя братьев наедине. - Врачи сказали, что состояние все еще тяжелое, но он крепкий, - произнес Стефан. - Как скала. Младший Сальваторе лишь слегка похлопал по плечу брата в знак поддержки и сопереживания, и они снова принялись ждать. Часы показывали два часа ночи. Закутавшись в плед, Елена выбралась из кровати, так и не сумев заснуть, и направилась вниз. Она не знала, зачем, но бесцельное хождение по дому каким-то образом казалось правильным, словно девушка искала, чем заполнить образовавшуюся черную пустоту у себя в груди. В гостиной горел камин. Отблески огня играли на стенах, рисуя разнообразные отражения пламени и освещая темное помещение, единственным звуком в котором был треск горящих поленьев. Ощущающая себя безумно одинокой, льнущая к теплу, Елена спустилась в комнату и прошла к бару, когда заметила сидящего на краю дивана Деймона. Парень держал в руках стакан с виски и безотрывно смотрел на огонь. Он даже не повернулся к ней, возможно, и не услышал, но Елена сделала шаг ближе и встала неподалеку от брата. Когда-то она ненавидела его, давно, где-то глубоко-глубоко. Сейчас все эти чувства казались старыми, незначительными и очень далекими. Девушка смотрела на опустошенного сгорбленного парня и понимала, как ничтожны ее претензии. Тем сильнее ее съедало чувство стыда за ранее сказанные в пылу слова. Они, словно выжженные раскаленной кочергой, не покидали ее разум. «Просто потому, что он никогда тебя не любил, как и меня», - снова прозвучали эхом они, и Елена поморщилась. Кем она стала? Ненависть, взращенная на благодатной почве обиды, злости и неудовлетворенности, воззвала к худшим качествам, позволяя говорить слова, которые она не сказала бы и врагу. Был ли Деймон, в действительности, ее врагом? Был ли этот потерянный, убитый горем, желавший всегда лишь любви парень тем, с кем ей нужно было бороться? Была ли Энди ее соперницей? Или врагом была она сама? Неужели она позволит себе стать той, за кого будет стыдно, неужели погрязнет в мести и негативе? Какая ничтожная глупость… Сделав его один шаг, Елена робко позвала брата. - Чего тебе? – севшим голосом отозвался Деймон, не поворачивая головы. - Прости. Я не имела в виду то, что сказала, - проговорила виновато Елена. - Ты думаешь, мне есть дело до твоих слов? – стараясь казаться равнодушным, произнес Сальваторе. - Да, - честно ответила девушка. – Думаю, что есть. Ты только что потерял отца, и тебя не может не волновать то, что с ним связано. - Не волнует, - сделав глоток виски, произнес Сальваторе. - Деймон, - устало проговорила Елена, - ты не должен притворяться. - Оставь меня в покое. Он отгораживался от нее. Она его обидела, и он замкнулся в себе, не впуская никого, тем более сестру, которая всегда делала только гадости. Он лишь сидел в своем доме, у камина, рядом с которым когда-то укладывались подарки на рождество, и думал о своей семье. - Нет, - упрямо заявила Елена. – Он был и моим отцом, и я понимаю тебя и никуда не уйду. По крайней мере, сегодня мы можем поддержать друг друга. Девушка опустилась на диван рядом с парнем и обняла его за плечи, прижимаясь к его руке. Деймон не прореагировал, и они так и сидели вместе, смотря на огонь. Елена тихо всхлипывала, утыкаясь в рубашку брата, а он просто пил, лишь иногда касаясь ее головы своей. Спустя пару часов Деймон сонно разлепил глаза и посмотрел на камин. Дрова почти догорели, оставив после себя только пепел, и юноша взял пустой стакан, который лежал рядом с ним на диване, и поставил на тумбочку. Он аккуратно встал, поправляя подушку, на которой прежде, прильнул вдруг к другу, спали они с Еленой, и взглянул на сестру. Девушка лишь слегка пошевелилась, но она была настолько уставшей, что сон ее продолжился, и Деймон заботливо укрыл ее покрывалом и, грустно улыбнувшись уголком губ, направился наверх.