Молоко и мед

      «Божееее!» — Егор перекатился с одного бока на другой, разомкнул тяжелые веки и испуганно вздрогнул. Рядом лежал свернувшийся в клубок Тим с какой-то болезненной испариной на лице, щеки горели нездоровым румянцем. Егор свел брови: «Простыл что ли?» Он осторожно коснулся его мокрого лба: температуры вроде не было. Егор тихонько поднялся с дивана и мягко накрыл парня краем покрывала: парень почувствовал теплую ткань и укутался в нее лучше. Егор не стал ему мешать и неслышно ушел на кухню. Сказать, что состояние было ужасным, ничего не сказать: в голове как обычно — пробел и взрывающиеся шары. Егор попытался их успокоить таблеткой обезболивающего и присел на стул, понимая, что пока еще не способен стоять на своих двоих без ущерба своему здоровью. В этот же момент из зала выполз стонущий Тим, держась за живот, и быстро скрылся в туалете: по звукам за дверью было ясно слышно, что парень усердно пытается избавиться от содержимого желудка. Егор нахмурился: «Что-то он чересчур неважно выглядит…» Парень вышел из туалета, все еще держась за живот, скрылся в ванной, чтобы прополоскать рот, и снова вернулся в постель. Егор взволнованно последовал за ним, дождался, когда он уляжется, и подошел к дивану. Только сейчас он ясно разглядел красные пятна на лице парня, как будто при аллергии, его явно трясло и крутило.       -Тим! Что с тобой? Тебе плохо?       Тот помотал головой, пытаясь согреться, и отвернулся от него. Егор сжал губы: так дело не пойдет. Сейчас не время проявлять гордость и не разговаривать с ним. Егор ушел на кухню и прикрыл за собой дверь, набрал номер Сергея и проговорил:       -Слушай, Тиму плохо, но он не хочет принимать от меня помощь. Наверное, перепил вчера. Его тошнит.       -Ты чего, Егор? Тим вчера ни капли в рот не брал. Ему нельзя, у него аллергия на алкоголь, — в трубке было тихо какое-то время. — Так, Егор. Ну-ка колись, что ты вчера с ним сделал? Вы пили вчера что-то? Я привез вас двоих домой и уехал. Тим был трезвый и здоровый. Что ты заставил его выпить?       Егор свел брови и в страхе сглотнул:       -Серый, я… не помню. Я вообще не помню, как оказался дома…       -Твою мать! Сейчас буду! — в трубке послышались частые гудки. Егор отложил телефон на кухонный стол, присел на стул и провел по лицу дрожащими ладонями. «Блин! Я опять что-то натворил?» До того момента, как Сергей все же появился в квартире, Тим еще раза два посетил туалет. Каждый раз ему было хуже и хуже. Егор нервно отстукивал барабанную дробь пальцами по столу, пока не раздался скрип ключа в замочной скважине. Парень подскочил со стула, чтобы встретить друга в коридоре. Сергей обдал его нахмуренным взглядом и прошел в зал:       -Тим! Что случилось?       Тот обернулся на него, увидел на пороге слегка перепуганного Егора и снова помотал головой, отказываясь рассказывать.       -Может, тебе нужно что-то выпить? Ты скажи, мы сбегаем, купим, — не отставал Сергей.       Парень тяжело сглотнул и сдавленно пробормотал:       -Я бы молока горячего выпил с медом. Мне от него всегда лучше становится.       Сергей оглянулся на Егора:       -У тебя есть молоко и мед?       Тот помотал головой.       -Тогда чего стоишь? Вперед — в магазин!       Егор потоптался на пороге зала, ушел в коридор и скрылся за дверью. Сергей присел рядом с парнем и проговорил:       -А теперь давай рассказывай, что вчера произошло, когда я вас вдвоем оставил. Я все равно не отстану.       Тим печально посмотрел на него:       -Ты только не ругай его, ладно?       -Не ругать??? — взвился басист. — Ты себя в зеркало видел??? Да его избить будет мало за такое!!! Паразит!!!       -Все равно. Я сам виноват: ты просил не прогибаться под него, а я все же пошел у него на поводу, — парень вздохнул. — Он вчера заставил меня выпить бутылку пива. Залпом. Сказал, что ему надоела моя идеальность. Просто взбесился, когда я не захотел выпить вместе с ним.       Сергей закатил глаза и процедил через зубы:       -Боже! Я все же начищу ему физиономию, когда он вернется. Давно руки чешутся вправить ему мозги.       -Не надо!!! — Тим резко схватил его за рукав, но тут же опомнился и в смущении отпустил. — Пожалуйста, не надо. Он не знал, что у меня аллергия на алкоголь. Особенно, на пиво. Я уже прихожу в себя. Обычно мне становится плохо сразу, но видимо из-за резкого опьянения я вчера успел отрубиться до того мучительного момента, когда меня стало бы жестко «колбасить». Вот под утро все и началось. Сейчас молока выпью, просплюсь и буду снова в норме, — он тепло улыбнулся насупленному басисту. — Пообещай мне, что не будешь ругать его.       -Не могу обещать того, чего могу не исполнить, — отвернулся Сергей.       -Тогда пообещай, что до драки не дойдет. Ну правда, это не тот повод, чтобы выяснять отношения таким образом.       Сергей тяжело вздохнул и через силу кивнул головой:       -Ладно, хоть что-то надо пообещать тебе. Обещаю. Но ты мне тоже пообещай, что больше не будешь так наплевательски к себе относиться. К черту группу, Тим! Здоровье дороже всего! Лучше уйди. Егора нереально перевоспитать. Это мы привыкли к его выходкам, я так терплю их с самого университета и продолжаю терпеть, потому что мы еще вместе работаем, а парни еще не в курсе, каким хамом он может быть. С ними он иногда может и переступить через себя. Но ты — новый человек. Тебя он плохо знает и пытается сломать под себя. Не стоит с этим мириться, Тим. Ты талантливый человек, тебя с руками и ногами возьмут, куда захочешь. Я не должен тебе этого говорить — ведь мы впервые за все время существования нашей группы нашли толкового гитариста, но мне неприятно видеть, как он с тобой обращается. Ты не обязан это терпеть…       -Я знаю… — прошептал парень, смотря перед собой, — но я сам не хочу уходить. Несмотря ни на что мне нравится играть в вашей группе. Из-за своего возраста я уже привык общаться со старшими, со взрослыми, а если уйду, мне нужно будет искать группу со сверстниками, а ведь это первокурсники. Сам понимаешь. Мне девятнадцать, но я действительно умею многое в этом возрасте. Я хочу вам соответствовать. Я хочу соответствовать людям, которые старше и опытнее меня. Честно признаться, я немного устал от того, что все обращаются со мной, как с маленьким. Как только я окончил школу в четырнадцать лет с золотой медалью, потянулась эта лямка побед: я окончил музыкальную школу, пою, играю на пианино и гитаре, в университете играю за волейбольную команду, заканчиваю каждую сессию на отлично, претендую на красный диплом. Возможно, это мой психологический протест обществу — «Я младше вас, но не тупее!», — Тим тяжело вздохнул. — Мне очень важно это место. Место рядом с вами.       -Это значит, ты снова будешь кому-то доказывать, что ты молодец? — по-братски усмехнулся Сергей. — Но тебе не за чем что-либо доказывать — ты и так умный парень. И мы это признаем.       -Может быть, я доказываю это сам себе… — задумчиво пробормотал Тим. — Я не хочу, чтобы ко мне относились снисходительно. Не хочу, чтобы все смотрели на мой возраст и боялись меня обидеть, — Тим тяжело сглотнул. — Егор… он как раз не щадит… Он не считается с моим возрастом и не дает мне поблажек…       -Блин! Тим! Ты спятил что ли??? — взбесился Сергей. — Да он никого никогда не щадит!!! Ты с ним помериться силами решил??? Да он из тебя всю душу вытрясет! С его садистским отношением к тебе он из тебя инвалида сделает! Брось эти игры. Это на самом деле уже не смешно.       -Сергей, — Тим улыбнулся ему через плечо, — я обещаю, что если меня все достанет, я уйду. И даже спрашивать вас не буду, но пока я в состоянии держаться, я буду держаться. Тем более ты сам сказал, что вам в группе нужен толковый гитарист. Я помогу вам пробиться дальше этих репетиций в тесной комнате. Возможно, к тому времени наш великий айсберг Егор оттает и поймет, что сделал правильный выбор, разрешив мне играть у вас, а для меня большей похвалы и не нужно…       В двери заскрипел ключ: вернулся Егор. Он ненадолго зарулил в зал, взглянул на притихших парней, проговорил:       -Я согрею молока, — и ушел на кухню. Сергей поднялся с дивана, прошлепал вслед за вокалистом, прикрыл за собой кухонную дверь и сердито взглянул на Егора, который как раз ставил кружку молока в микроволновку. Тот обернулся на него и взволнованно приподнял брови:       -Ты чего?       -Вчера ты заставил парня выпить бутылку пива за минуту, — процедил сквозь зубы Сергей. — У него страшная аллергия на алкоголь. Особенно на пиво. Ты знал?       Егор помотал головой. Сергей презрительно хмыкнул:       -Конечно же, ты не знал. Ты никогда не слышишь, когда что-то пытаются вдолбить в твою бестолковую голову!       -Серый, перестань! — поморщился парень. — Я и так чувствую себя виноватым. Не надо разжигать во мне еще больше вины. Больше уже некуда.       -Извинись перед ним. Обязательно извинись. Если ты еще не понял, какое сокровище на самом деле нам досталось, то самое время это понять. Даже после вчерашнего парень желает быть в группе, хочет продолжить играть у нас и помочь нам во всем, — Сергей тяжело вздохнул. — Я оставлю вас вдвоем, мне нужно ехать. Ты вырвал меня с деловой встречи. Еще одна подобная выходка, Егор, и я подойду к делу иначе, а у меня кулак тяжелый. Ты знаешь.       -Не надо мне угрожать, — скривился Егор. — Я… извинюсь перед ним. Без тебя понимаю, что перегнул палку. Присмотрю за ним, пока он не поправится. Обещаю.       Сергей строго кивнул головой:       -Давай я отнесу ему молоко. Как только уйду, тут же извинись. Все равно при свидетелях ты не будешь этого делать.       Егор размешал мед в кружке и отдал ее Сергею. Тот хмуро покачал головой, глядя ему в глаза, и вышел. Тим продолжал лежать, свернувшись в клубок и слегка морщась от накатывающей боли в желудке.       -Держи, — Сергей подал ему кружку, тот сделал несколько глотков теплого молока и поставил кружку на тумбочку рядом с диваном.       -Спасибо. Сейчас полежу еще часик-другой и приду в себя, — парень расслабленно улыбнулся басисту.       -Я оставляю вас наедине. Мне ехать надо. Думаю, он больше не станет делать таких грубых ошибок.       -Я тоже так думаю. Езжай. Все нормально.       -Ну давай, поправляйся. До встречи.       -Пока.       Сергей тяжело вздохнул и вышел из квартиры. Егор какое-то время скрывался на кухне, боясь показаться на глаза собственной жертве, а потом все же собрался с духом и прошел в зал: Тим продолжал лежать на диване, скрывшись под одеялом, осторожно приподнял голову, услышав его шаги, и взглянул на него спокойным взглядом.       -Извини меня за вчерашнее, — проговорил Егор, нервно сунув руки в карманы джинсов и чувствуя себя провинившимся ребенком. — Я не знаю, почему повел себя настолько грубо.       Тим кивнул головой в ответ и снова прилег на подушку, смотря в потолок:       -Я извиню тебя, но при условии.       -Каком?       -Ты бросишь пить. По крайней мере, вот так. Если ты еще не понял, это губительно не только для тебя.       Тяжело вздохнув от безысходности, Егор покачал головой:       -Я это уже понял. Хорошо, я больше не буду так напиваться.       -Спасибо. Извинения приняты.       Напряжение не исчезло. Егор остро ощущал эти неприятные покалывания внутри, означающие, что еще не все сделано и сказано для собственного прощения.       -Я могу приготовить куриный бульон, чтобы перекусить, — несмело предложил он — забота о ближнем никогда не была его пунктиком, но перемирие должно быть полным, иначе он зря тут унижался с помощью своего извинения. Тим вдруг тепло улыбнулся ему:       -Буду рад, если приготовишь. Я бы перекусил чего-нибудь легкого попозже.       -Ну… ты пока отдыхай… А я пойду готовить.       -Хорошо. Спасибо.       Егор быстро скрылся от этих добрых глаз и отдышался только на кухне: «Господи! Почему он такой отходчивый, а? Даже ни разу не показал мне, что злится. А ведь злится же! Я бы взглядом убил уже!» Егор хмуро поставил кастрюлю на плиту, стараясь сконцентрироваться на готовке, но понимая, что сам беспричинно злится на парня в зале из-за его доброты. Это сложно: быть доброжелательным, быть благодарным и терпеливым. Ему не понять, как можно исчерпать конфликт без повышения голоса и выброса адреналина. Он тяжело вздохнул: «Теоретически я могу быть таким же, как он. Я уже делаю добро тем, что помогаю ему поправиться, но его патологическая доброта ко мне настолько неестественна, что скулы сводит. Она противоречит созданной между нами проблемной ситуации. Он ведь должен злиться на меня, — Егор пожал плечами. — Я бы злился…» Он осторожно вышел из кухни и заглянул в зал: Тим сладко дремал, уткнувшись в ладонь щекой и едва слышно посапывая. Егор сжал губы и вернулся на кухню, быстро отварил куриный бульон из крылышек, хотел позвать Тима к столу, но потом передумал, дав ему время хорошенько отоспаться. «Потом разогрею в микроволновке, хотя это будет уже не тот вкус».       По комнате распространялся вкусный аромат сваренной курочки. Тим облизнул губы и приоткрыл глаза, поднял сонный взгляд и резко отодвинулся: рядом на диване лежал Егор с большим блокнотом в руках и карандашом в губах, который он тут же убрал и тихо проговорил:       -Как себя чувствуешь?       Тим бросил недоуменный взгляд на блокнот в руках вокалиста — исписанные вдоль и поперек листы. «Видимо, пытался писать песни», — Тим помассировал затекшую шею пальцами и прикрылся ладонью, зевнув:       -Лучше. Выспался, наверное, на неделю вперед, — усмехнулся он, провел по своим взлохмаченным волосам рукой и спохватился. — Ой! Где моя заколка?       Егор протянул ее в ладони:       -Она валялась рядом с подушкой, я убрал ее, чтобы ты ее не раздавил.       Тим благодарно улыбнулся, взял заколку с его ладони и убрал волосы в пучок.       -Это же женская заколка. Зачем ты ею пользуешься? — заинтересованно спросил Егор. Все эти два часа, пока парень спал, он бросал жадный взгляд на его густые волнистые волосы, разбросанные по подушке — вот уж кому повезло иметь такие шикарные локоны. Жалко прятать их в пучке, собранном на затылке. Тим перевел на него удивленный взгляд и пожал плечами:       -Она удобная — хорошо держит мои густые волосы. Я не люблю ходить с распущенными, они быстро лохматятся и пачкаются. Не зря же такие заколки носят девушки: они-то знают толк в укладке длинных волос. Между прочим, мне ее девушка и подарила. Сам бы я не решился такое купить.       Егор покивал головой:       -Кстати, у тебя прошли красные пятна на коже.       Парень прижал ладони к лицу, словно измеряя температуру кожи, вытянул руки вперед, рассматривая их, и облегченно покивал головой:       -Значит, все закончилось.       Егор не стал продолжать этот разговор, отложил блокнот на тумбочку и поднялся с дивана.       -Будешь бульон? Я уже давно его сварил, могу разогреть.       -Буду очень признателен, — кивнул головой Тим. — Сейчас неплохо бы подкрепиться. Утром мне показалось, что из меня вышло все, что я съел за неделю, — он смущенно почесал затылок, — извини за подробности.       Егор усмехнулся и ушел на кухню, поставил тарелку с бульоном в микроволновку на разогрев. Тим сначала поплелся умываться, а потом прошлепал на кухню и сел за стол. Егор поставил перед ним тарелку с бульоном, принялся нарезать хлеб…       -О-о-о-о-о!!! — Тим взял ложку в руку, восхищенно разглядывая содержимое тарелки — наваристый бульон, покрытый свежей нарезанной зеленью, пара куриных крылышек и половинка вареного яйца. — Выглядит аппетитно! Где ты так научился сервировать блюдо?       -Мама всегда так делала в детстве. Это единственное, что я до безумия любил есть на завтрак. Каши терпеть не мог.       Тим понимающе улыбнулся ему и с энтузиазмом распробовал первую порцию, зажмурившись от удовольствия:       -Вкусно!       Егор облегченно вздохнул и спросил:       -Сделать чай?       Парень поднял на него ироничный взгляд и снисходительно склонил голову на бок:       -Егор! Я уже в норме. Спасибо за заботу. Сейчас перекушу и поеду в общежитие, чтобы больше не мозолить твои глаза.       Егор непроизвольно ухмыльнулся, покачав головой: «Как же остро он чувствует мою неприязнь!»       -Кстати, как у тебя дела с проживанием в общежитии?       Тим прожевал кусочек крылышка и кивнул:       -Все пучком. Не стали выгонять перед дипломом. Тут осталось жить всего-то ничего. Я обещал быть паинькой.       -Тем не менее мое предложение переехать ко мне все еще в силе, если не найдешь другого места.       -Ты правда этого хочешь?       Вопрос прозвучал так серьезно, что Егор свел брови, смотрясь в эти вопрошающие глаза:       -На первое время это наилучший вариант для того, чтобы мы могли больше и чаще уделять время музыке.       -Если я все же перееду к тебе, ты позволишь мне заниматься дипломом? Для меня сейчас это дело первостепенной важности, а потом я буду полностью в твоем распоряжении.       -Я не против. Сам знаю, как важно защититься.       -Хорошо, — Тим отхлебнул очередную ложку бульона, стараясь закрепить непослушный локон за ухом, и пробормотал, — я возьму с собой все необходимое и перееду к тебе. Только… мне нужен ключ.       Егор открыл навесной шкафчик и положил перед парнем комплект ключей. Тим непринужденно бросил их в карман и вынул свой сотовый:       -Давай еще номерами обменяемся, чтобы быть на связи.       Егор тяжело вздохнул и продиктовал ему свой номер, тот быстро записал его в телефонную книгу и нажал на вызов.       -У тебя останется мой номер в пропущенных вызовах, — парень показал ему свою привычную улыбку и встал из-за стола. — Я поеду. У меня вчера был тяжелый день и вечер, у тебя, судя по всему, тоже. Нам стоит отдохнуть друг от друга.       Последняя фраза была очередным уколом с его стороны в этот день. Парень так раскованно говорил очевидные факты, что Егор не сдержался и тихонько рассмеялся:       -Похоже, непосредственно стебать людей — это тоже один из твоих скрытых талантов.       -Нет, — пожал плечами Тим и серьезно взглянул на него, — просто говорю то, что вижу.       Он ушел в зал и появился в коридоре уже одетый и с гитарой наперевес.       -Я пошел! Спасибо за бульон, — отозвался он. — Завтра приеду с вещами.       Хлопнула дверь, в квартире зазвенела странная гнетущая тишина. Егор даже поморщился с непривычки: это утро было таким чрезвычайно шумным и суетливым по сравнению с предыдущими. Только сейчас парень понял, как вымотан. Вымотан морально: сегодня ему пришлось быть тем, кем он не является — заботливой душкой-паинькой. Егор презрительно бросил в раковину ненавистную ему в эти минуты тарелку, из которой только что поел этот наглый мальчишка, одним только видом заставляющий его испытывать бурю различного негатива. «А теперь я еще буду считаться твоим отравителем! Красочно же закончился твой дебютный вечер, младший братик!» Егор провел по лицу ладонями, прошлепал в зал и опрокинул себя на расправленный диван. «Надо бы отдохнуть… Я очень устал за эту неделю, а ведь скоро отпуску придет конец, а я ничего путного так и не сделал, — он перевернулся на бок и прикрыл глаза. — Завтра же сяду за песни. Надо хотя бы парочку написать за оставшуюся неделю». С этими мыслями он укутался в одеяло и затих.       Продрав глаза, Егор не сразу сообразил, который час: в зале было темно. Только на столе горел ночник, а в кресле сидел Тим с блокнотом. Егор резко подскочил на диване, в шоке глядя на него во все глаза.       -Ты???       Тим обернулся на него и непринужденно улыбнулся:       -Привет.       -«П-п-привет???» — переспросил удивленный парень. Он огляделся: окна были зашторены, отчего в комнате присутствовал мягкий сумрак. — Который час? Блин, который день сейчас? Я что, сутки проспал…       Парень усмехнулся:       -Не знаю, сколько ты проспал, но на часах сейчас восемь вечера. Я решил не тянуть кота за хвост и переехал к тебе сегодня.       -Тьфу блин!!! Почему ты так внезапно ворвался в мою квартиру? Позвонить не судьба??? — выпалил Егор.       -Зачем звонить? — парень недоуменно показал ему связку ключей. — Ты же дал мне ключи. Тем более я бы разбудил тебя, если бы позвонил, а так тихонько пришел и не мешал тебе храпеть.       Егор недовольно фыркнул, уже сто раз пожалевший, что разрешил парню переехать, скинул с себя одеяло и встал с постели. Почесав лохматую макушку, он только сейчас заметил, что в руках Тима его рабочий блокнот с текстами песен. Быстро подскочив к парню, он резко вырвал блокнот из его рук.       -Не смей читать мои тексты без моего ведома!!!       Тим вскинул на него свои наивные глаза, а потом вдруг хмуро дернул блокнот обратно:       -Не мешай мне, я почти придумал музыку к одной из песен, — он угрюмо посмотрел на обескураженного его наглым поступком вокалиста. — Разве мы не команда? Зачем ты прячешь тексты? Их не прятать надо, а обрабатывать, — парень что-то чирканул на листе, и Егор только сейчас заметил, что он оставляет какие-то пометки на полях. — Хорошие слова, только слишком депрессивно звучат. Ты не пробовал писать что-нибудь веселое и зажигательное?       Егор закатил глаза и прошлепал в ванную, больше не в силах слушать этого выскочку. Включив свет, он поднял голову и застыл: полка, на которой прежде стояли только его шампунь и гель для душа, была полностью забита какими-то бутылками и баночками. Егор в ужасе приблизился ближе, читая надписи: «Шампунь для объема волос», «Шампунь для непослушных вьющихся волос»…       -ТИИИИИИМ!!! Во что ты превратил мою ванную?????       Испуганный парень тут же возник на пороге, глядя в его бешеные глаза:       -А что я сделал?       -Что это такое??? — Егор злобно ткнул в переполненную полку пальцем, словно в какое-то иноземное существо. Парень облегченно выдохнул, как будто не понимая причину его гнева.       -Это мои средства для волос.       -Почему их так много???       -Потому что каждое средство — для определенного случая, — парень непринужденно прошел мимо него, взял одну бутылку, — это шампунь для объема. Я люблю, когда волосы пышные и воздушные, — он поставил бутылку на место, взял другую. — Это шампунь для вьющихся волос, чтобы они не путались. Это бальзам, отлично питает сухие волосы. Это маска, чтобы волосы сияли здоровым блеском. Это мусс, чтобы уложить их. Это гель для душа. Это пена для ванны…       -Пена для ванны??? — шоку не было предела. Егор скользнул по телу парня изумленным взглядом вверх-вниз. — Ты вообще парень?       Тим тяжело вздохнул, обидчиво насупившись:       -Я парень. Снять джинсы, чтобы доказать? А пену для ванны я купил, когда ехал к тебе. Когда ты пригласил жить у тебя, первое, о чем я подумал, что наконец-то смогу принять настоящую пенную ванну. Пять лет в общежитии, и только душ. Я мечтал об этом дне, когда смогу по-настоящему расслабиться. Кстати, она очень вкусно пахнет и хорошо пенится. Если захочешь, можешь воспользоваться.       Егор поморщился и махнул на него рукой:       -Еще чего не хватало. Все, выметайся отсюда. Дай мне умыться и спеть прощальную песню моему покою. Кажется, я еще не до конца понял, на что подписался, пригласив жить к себе.       -Я быстро соберу вещи. Могу уехать обратно, — послышался за дверью расстроенный голос парня. — Будто бы я напрашивался. Сам ведь позвал.       -Сам позвал, сам и выгонять буду, — буркнул Егор. — Так что сиди там и не вякай. Иди лучше тексты поизучай.       За дверью послышались отдаленные шаги. Егор глубоко вздохнул, удручающе рассматривая несчастную полку, готовую в любой момент грохнуться под своей тяжестью, включил кран и обдал лицо прохладной водой. «О Боже! За что мне все это? Что я сделал не так в прошлой жизни, за что меня так жестоко наказывают сейчас?» Вздохнув, он вышел из ванной и вернулся в зал, остановившись на пороге: Тим что-то бренчал на акустической гитаре. В зубах — карандаш, на колене — блокнот. Зажав медиатор между пальцев, парень что-то чиркал в блокноте, снова зажимал карандаш в зубах и перебирал струны. Егор свел брови, скрестив руки на груди и заинтересованно рассматривая его: словно себя увидел в зеркале. Больше никто из его друзей и знакомых не пытался настолько самозабвенно писать песни. Это несладкое занятие всегда было на его плечах. Было весьма забавно лицезреть, как кто-то пытается делать ту же работу, что и он. Кашлянув, Егор прошел в зал. Тим поднял на него свой взволнованный взгляд и вытащил карандаш изо рта:       -Мне можно принять ванну?       -Можно, — Егор хмыкнул, — ты же ждал этого пять лет. Разве можно отказать в такой важной просьбе.       -Великодушно благодарю, — парировал парень с блаженной улыбкой на губах и быстро скрылся за дверью ванной. Егор покачал головой, проводив его взглядом. «Как мало надо человеку для счастья! Да уж, с тобой непредсказуемое проживание обеспечено». Он присел рядом с блокнотом, взял его в руки, с интересом просматривая записи на полях и с огорчением понимая, что для их расшифровки нужен автор: что-то касалось будущего музыкального сопровождения, что-то — вокала. Словно Тим хотел показать, как лучше всего проиграть или пропеть тот или иной кусочек. Егор со вздохом откинулся в кресле, тихонько припевая слова вслух. Бывает, пытаешься спеть сырой текст, и тут же всплывают и музыка, и ошибки. Егор понадеялся на свое чувство ритма и слуха. На часах стукнуло девять, когда он вдруг понял, что Тим все еще в ванной. Егор подскочил, как ошпаренный: «А если уснул с непривычки???» Он отчаянно бросился к двери: «Не хватало, чтобы меня потом еще и в его смерти обвинили???» Он резко дернул дверь, которая была неплотно прикрыта: Тим лежал в ванне, покрытой густой пеной, и слушал музыку через плеер с закрытыми глазами, покачивая головой, отстукивая ритм барабанов пальцами и что-то напевая под нос. Егор даже не успел разозлиться, ибо не понял, на кого именно следует выплеснуть гнев — на себя, за преждевременные переживания об этом наглом парне, или на Тима, за то, что он так самозабвенно не щадит его и без того шаткие нервы. Видимо, почувствовав сквозняк, парень распахнул глаза, удивленно уставился на слегка растерянного Егора на пороге и снял наушники:       -Что опять не так? — прозвучал уставший вопрос.       Егор тяжело сглотнул и выпалил:       -Ты уже час моешься! Я уже было подумал, ты тут утонул.       Парень тепло улыбнулся:       -Я в состоянии о себе позаботиться. У меня нет привычки засыпать в ванне, — он кивнул на свой плеер. — Видишь, я даже подстраховался. Так что все в норме. Я уже заканчиваю: вода остывает.       Егор впал в некоторый ступор, потом все же прикрыл дверь и неторопливо вернулся обратно в зал. «Черт! Чего я творю? Ворвался в ванную… А если бы он в этот момент одевался… — он ударил себя по голове в негодовании. — Выставил бы себя полным придурком! Надо перекусить — совсем мозги не варят!» Он быстро приготовил пару бутербродов с сыром и колбасой, заварил чай и устроился со своим ужином за компьютером, решив посидеть над музыкой. Надев наушники, он включил свои записи и прикрыл глаза, пожевывая приготовленные бутерброды и покачивая головой. Прослушивание собственного творения всегда наводило на него неописуемый покой в душе, не все песни были хороши, но это были его песни, и эта мысль грела его лучше всяких одеял мира. О Тиме он вспомнил лишь тогда, когда по квартире распространился приятный запах жареного мяса. Егор распахнул глаза и снял наушники, обернувшись в сторону выхода из зала. «Готовит что ли?» Егор повел носом и в предвкушении сглотнул: пахло изумительно. «Ладно, — Егор надел наушники и снова вернулся в мир музыки. — Надо сосредоточиться». Какое-то время он пытался избавиться от наваждения приятными запахами, потом с тяжелым вздохом сдался… И в этот же момент перед ним возникла тарелка со спагетти и подливом.       -Голодный, наверное. Приятного аппетита!       Егор удивленно уставился на тарелку, потом оглянулся на заботливого парня: тот забрался в кресло, подобрав под себя ноги, и тоже пожевывал макароны, просматривая собственные записи в блокноте. Волосы, слегка волнистые и длинные, до сих пор были мокрыми после ванны: видимо, всегда высыхали очень долго — и распространяли по залу какой-то цветочный запах. На теле парня была оранжевая футболка и серые штаны: наверное, его привычная домашняя одежда. Парень вскинул на пораженного вокалиста быстрый взгляд, слегка улыбнулся ему и снова устремил все свое внимание в блокнот с песнями. Почему-то именно в эти секунды Егору почудилось, будто они знакомы уже уйму времени: Тим вел себя слишком непринужденно в его компании, и это ни в какие ворота не лезло. «Будто я не в курсе, каким монстром порою могу быть…» И словно опровергая собственную мысль, он поднялся с кресла, открыл шкаф и вынул на свет спрятанную в глубине коробку с феном.       -Держи! — Егор протянул ее удивленному парню. — Когда я начал растить волосы, понял, что без этой штуки порой приходится очень тяжко. Но все равно часто им не пользовался, только когда нужно было быстро собраться. Так что можно сказать, он новый. Мне он уже не нужен, а тебе, наверное, будет полезен.       Тим принял от него подарок не без некоторого шока, какое-то время молчаливо хлопал ресницами, разглядывая коробку, а потом все же поднял благодарный взгляд на Егора и улыбнулся:       -Спасибо! А я не рискнул покупать фен — дергал его у студенток в общежитии, — он смущенно наморщил нос и убежал в ванную сушить волосы.       Егор еще сидел за компьютером, когда Тим начал собираться ко сну. Забравшись под одеяло с легким зевком, он приподнял голову и проговорил:       -У тебя нет молока?       Егор обернулся на него и помотал головой.       -Жаль, — парень взбил подушку. — Можно было за переезд на ночь выпить теплого молока с медом, чтобы крепко спать.       Егор ухмыльнулся:       -Я на сон не жалуюсь, а ты прямо молочная душа. Наверное, будь твоя воля — литрами бы его хлебал.       -Всяко полезнее, чем пиво, — фыркнул в ответ парень, хмуро стрельнув в него острым взглядом. Егор пожал плечами:       -На вкус и цвет… Пиво тоже вкусный напиток.       -Фу, настоящая гадость. Кстати, ты помнишь, что пообещал мне не напиваться больше? — хитрый отзвук в голосе, так и подстегивающий ответить соответствующе. Егор смерил парня холодным взглядом своих прищуренных глаз:       -Помню, можешь не напоминать, но не пить вообще я тебе не обещал, — губы Егора расплылись в презрительной усмешке. — Так что спокойной ночи, молочный мальчик!       Парень обидчиво насупился и скрылся под одеялом. Егор сжал губы: «Блин! Если мы и дальше будем так общаться, кто-то кого-то точно съест». Он поднялся с кресла, вынул из шкафа второе одеяло и положил на свою половину дивана. Тим приоткрыл глаза, удивленно вскинул брови и спросил:       -Тебе холодно ночью?       -Нет, просто одного одеяла на двоих нам маловато. К тому же, я привык закутываться в него почти с головой. Будет лучше, если каждый будет укрываться своим одеялом.       Тим подтянул к себе все одеяло и покивал головой:       -Согласен. Я тоже успел заметить, что ты все одеяло перетягиваешь на себя. Я либо буду пытаться с тебя его стянуть, либо буду мерзнуть всю ночь. Даже удивительно, что ты позаботился об этом на ранней стадии нашего совместного проживания, — улыбнулся парень уголками губ. Егор свел брови:       -Не язви. Сейчас передумаю и верну все, как было.       -Даже не думал язвить. Наоборот, хотел выказать свою благодарность. Не трать на меня свое время, — наконец вздохнул он, — иди — занимайся своими делами. Не хочу отвлекать тебя. Завтра будем с тобой снова разбирать песни, мне нужно обговорить с тобой бэк-вокал.       -Ты мне разъяснишь свои каракули в блокноте песен? Я ничего не понял, — в свою очередь поинтересовался Егор.       -Разъясню, — зевнул Тим и махнул на него рукой. — Не мешай мне отдыхать. Завтра побеседуем.       Егор все же оставил его в покое, вернулся за свой стол и включил музыку в наушники: «Надо с ним подружиться, раз уж мы решили вместе жить». Следующий день Егор постарался провести спокойно и с пользой: они долго сидели над созданием новых песен, меняли слова, строчки, раздумывали над музыкальным сопровождением. Тим поделился своими заметками на полях и предложениями и даже разрешил Егору почитать стихи собственного сочинения. Они совсем не походили на песни Егора: казались абстрактными, неодушевленными, а порой настолько лирически-задушевными, что, казалось, их просто невозможно переложить на музыку. Такое зачастую лучше оставлять в виде стихов: больше эмоционального накала проявится в очерствевшей от жесткого мира душе.       Вечером вопреки всякому здравому смыслу, который когда-либо присутствовал в его шальной голове, Егор разогрел купленное накануне молоко, размешал в кружках мед и принес обе кружки в зал, где Тим собирался лечь спать. Парень удивленно хлопал ресницами секунд десять, сидя на расправленном диване и держа в руках переданную ему Егором кружку теплого молока.       -За твой переезд, — пояснил Егор и стукнул своей кружкой о кружку Тима. — Дзынь!!!       Тим нервно прыснул смехом и поднял на него свой все еще шокированный взгляд:       -Умеешь ты вводить людей в ступор…       Егор ухмыльнулся, попивая свою порцию «снотворного» и вернулся за стол, где писал музыку. Тим проводил его теплым взглядом и рассмеялся ему вслед:       -Я знал, что на самом деле ты добрый и заботливый. Настоящий душка-парень!       Егор медленно обернулся на него, поморщившись в презрении:       -В следующий раз душка-парень польет горячим молоком твою бестолковую голову после таких слов!!! Не испытывай мое терпение…       -Но ведь ты запомнил, что я хотел выпить с тобой молока, — радостно перебил его Тим. — Постепенно из тебя можно сделать милейшего парня на свете.       -… и не смей меня дрессировать!!! — Егор прищурился и прошипел. — При-ду-шу!!!       Тим поставил пустую кружку на тумбочку рядом с диваном и с довольной улыбкой отмахнулся от него:       -Все равно ты хороший.       Егор не стал продолжать с ним пререкаться: редко можно услышать такие уверенные в своей правдивости слова-комплименты в свой адрес. «Я хороший? Неужели…» Парень поймал себя на том, что глупо улыбается в монитор, быстро спохватился, нахмурившись, и нарочито пренебрежительно отставил сладкое молочное пойло в сторону. «Как вообще это можно пить???» — фыркнул он, снова уставился в монитор и принялся за дело. Вплоть до следующей репетиции они занимались разбором песен, отвлекаясь только на еду, сон и диплом Тима: парень не забывал заниматься тем, что сейчас действительно важно. Егор не мешал ему: оставлял его одного, разрешая пользоваться компьютером в случае надобности, и уходил за покупками или просто прогуляться. Иногда при бесцельном хождении по городу в голову приходили вполне путные стихи. Егор записывал их в записную книжку или прямо сплошным текстом в телефон в виде смс-сообщения и сохранял в черновиках. Он как раз сидел на лавочке, строча в смс новое четверостишье, когда телефон вдруг зазвенел: звонила мать. Егор даже икнул от неожиданности — «С чего вдруг такой внезапный интерес?», потом взял себя в руки и ответил на вызов:       -Да?       -Привет, сын.       «Снова — «сын»… — Егор сжал губы, — неужели так слабо назвать меня по имени? До сих пор не простила?»       -Привет, — вздохнул он. — Как дела?       -Ты совсем не звонишь, — она проигнорировала его вопрос. — У тебя все нормально?       -Да, я в порядке.       -Как работа?       -Я в отпуске.       -Ясно. В гости не планируешь?       -Нет, некогда пока.       -Ты же в отпуске… — после недолгого молчания послышалось в трубке. Егор облизнул губы и выпалил первое, что пришло на ум.       -Дел много и в отпуске.       -Ну ладно, мы все равно уезжаем: отец взял билеты в Париж. Я, он и твоя сестра хотим развеяться. Давно никуда не выбирались. Я хотела тебя попросить — не можешь последить за квартирой, пока нас не будет?       «Пожить там? Чтобы вернулись все неприятные воспоминания? Чтобы увидеться с вами? — Егор поморщился. — Да ни за что!!!»       -Нет, попроси соседку. Мне неудобно ездить на работу из вашего района.       -Вашего? Это и твой район. Ты здесь родился. Помнишь??? Или уже все напрочь забыл???       «Начинается… — Егор вздохнул. — Господи! Почему бы им не оставить меня в покое? Навсегда!»       -Я не буду сторожить квартиру.       -Даже в этом не хочешь нам помочь. Какого бесполезного сына я родила на свою голову!!! Давно бы уже бросил свои глупые занятия музыкой и помог семье!!! Будто бы станешь популярным и богатым, распевая свои никому ненужные песенки!!! Бездарь!!!       В трубке послышались гудки. Егор со злости чуть не разбил телефон о край лавки, размахнувшись в негодовании, потом все же медленно опустил руку с телефоном и откинулся на спинку лавочки, прикрыв глаза от усталости. «Успокойся… Все хорошо… Все просто зашибись…» Они все никак не могут забыть о его существовании, все никак не могут простить, что он ушел. Попросту сбежал из-под их слишком очевидной опеки и жестких назиданий — как жить, что делать, кому верить. Только оставшись наедине с миром, Егор вдруг удивленно понял, что жизнь на самом деле проще, чем кажется, но тяжелый осадок в душе так и остался. Как ни старался, Егор не смог его сдуть, и это отражалось на характере, на поведении, на его прямолинейности, на всем, что он делал, говорил, создавал или разрушал. Осталось лишь одно — быть самим собой и перестать бороться с тем Егором, которого из него сотворили родители. Смс, которое он так усердно писал, сорвалось при звонке, и стихи исчезли с экрана монитора, оставив после себя лишь горчинку воспоминания. «Сегодня не мой день!»       Дома на кухне его ждал как всегда беспечный и веселый Тим, и расстроенный Егор только сейчас с неизбежностью понял, что погрустить в одиночестве ему никто не даст. По крайней мере, этот молодой «перпетуум мобиле» изъявил по обыкновению слишком оживленное желание накормить его овощным рагу: крутился вокруг него в зале, пока он переодевался, и просил разделить с ним трапезу.       -Я хочу побыть один. Оставь меня в покое, — сухо пробормотал Егор и улегся на диван, скрывшись под подушкой. Тим какое-то время столбом стоял посреди зала, взволнованно разглядывая затихшего парня издалека, а потом все же присел рядом и приподнял подушку:       -Что-то случилось? — спросил он участливо. — Хочешь поговорить?       -Я же сказал — оставь меня в покое!!! — рявкнул Егор, взглянув на него глазами-искрами. — Я могу побыть один в собственной квартире?!       Тим свел брови и молча поднялся с дивана. Через пару минут раздался хлопок входной двери. Егор испуганно выскользнул из-под подушки, прислушался к парализующей тишине и выскочил в коридор: Тим ушел. Егор быстро распахнул дверь, чтобы попросить его вернуться, но лифт уже поехал вниз. Егор с нервным вздохом вернулся в квартиру: «Обиделся что ли?» Он прижался спиной к двери и прикрыл глаза. «Почему все идет не так? Почему я ничего не могу сделать правильно?»       -Почему, черт возьми, у меня все валится из рук??????? — рявкнул он и со злости пнул свои ботинки, которые разлетелись по разным углам коридора. Хоть разок бы поплакать. Он так этого хотел порой, ждал слез, как избавление от всех бед, но четкая безоговорочная установка отца «Мужчины не плачут!» ни на минуту не давала расслабиться. Егор прошлепал в зал и опрокинул себя на диван, смотря в потолок. «Я должен создать хорошую группу, должен выступить, должен прорваться… Я должен… Должен…» Он уснул незаметно для самого себя — от избытка эмоций, переживаний и досады — и проснулся лишь тогда, когда в двери послышался скрип ключа. Подскочив, как ошпаренный, он вышмыгнул в коридор и замер, едва дыша: Тим поднял на него свои ясные глаза и непринужденно улыбнулся ему:       -Пришел в себя?       -Зачем ты уходил? — выпалил Егор.       Парень пожал плечами:       -Ты же сам сказал, что хочешь побыть один в своей квартире.       Егор тяжело выдохнул, закатив глаза, и провел по лицу ладонями:       -Мне показалось, я тебя… обидел.       -Ну ты был несколько резок, не спорю, — покивал головой Тим и снова улыбнулся, — но я уже привык к твоим вспышкам гнева. Немного погулял по городу и вернулся. Ты как? — снова поинтересовался он.       Егор покивал головой, дав понять, что уже в норме.       -Ты поужинаешь со мной? Я ведь так и не поел, — спросил Тим, стаскивая с себя ботинки и куртку. — Я приготовил рагу. Ты любишь овощи?       Егор снисходительно рассматривал парня: «В некоторой степени я рад, что я сейчас не один. Это «волосатое чудо» лучше, чем ничего».       -Ты ведь будешь играть в моей группе?       Тим перевел на него свой недоуменный взгляд:       -А есть варианты? Я же сказал, что…       -Я спрашиваю: ты будешь играть в моей группе? Поднимешь ее рейтинг? Поможешь прорваться нам на сцену? Стать узнаваемыми?       Тим настороженно зондировал его внимательными глазами, а потом кивнул головой:       -Я сделаю все, что в моих силах. Ты расскажешь мне, что у тебя произошло? Егор провел по волосам рукой и отмахнулся от надоедливых расспросов парня:       -Я в порядке. Пойдем, поедим.       Уже после того, как они молча поужинали, Тим все же решил с ним немного пообщаться. Егор как раз мыл посуду, когда за спиной послышалось неуверенное:       -Мне не стоит вмешиваться в твою личную жизнь, так? Ты остро реагируешь на расспросы о себе и ничем не хочешь делиться. Между нами только деловые отношения, и дружески себя вести со мной ты не собираешься. Верно?       Егор замер на мгновение, слушая его голос.       -Я не хочу тебя лишний раз задеть, я просто проясняю ситуацию для самого себя, чтобы наше проживание вместе было комфортным для нас обоих, — продолжил Тим. — Если Сергей устраивает тебя, как лучший друг, то я буду спокоен…       -У меня нет лучших друзей, — отозвался Егор. — Неужели ты думаешь, что с таким характером, как мой, можно заиметь лучшего друга? — он оглянулся через плечо на наивного парня.       Тим усмехнулся, серьезно глядя ему в глаза:       -Раз ты сам признаешь, что характер у тебя не сахар, тогда почему не поменяешься?       -Ради чего? — приподнял брови Егор и бросил недомытую тарелку в раковину, повернувшись к парню лицом. — Чтобы меня зауважали? Чтобы меня полюбили? Чтобы мною восхищались? Зачем??? Мне ничего из этого не нужно.       -Ну конечно, — прищурился Тим, — проще быть хамом, чтобы тебя презирали, ненавидели или боялись. Напрягаться ведь не надо. Пара слов, и жертва уже бежит от тебя сломя голову.       -Чего ты от меня хочешь? — устало вздохнул Егор. — Давай закончим этот разговор. К чему ты ведешь?       -Ты меня ненавидишь? — вдруг напрямую спросил парень. Егор свел брови, отвечать не хотелось. Он отвернулся к раковине, продолжив мыть посуду, и услышал нервный смешок за спиной. — Я ведь тебе нужен, так? — проговорил парень. — Как я заметил, тебя устраивает моя игра, но что-то все равно не так. Это из-за того, что я навязываю свое мнение? — он вздохнул. — Обещаю, больше не буду. Буду помогать тебе только тогда, когда ты попросишь. Я буду играть то, что ты напишешь. Буду петь так, как ты скажешь. Знаешь, мне очень неуютно, когда со мной так грубо себя ведут, не объясняя причины. И я скорее голову сломаю, чем пойму, почему у тебя такое ко мне отношение. Я буду тебя слушаться. Обещаю. Просто знай, когда ты огрызаешься и изливаешь гадости, у меня на душе тоже паршиво становится, а это никак не способствует нормальному общению и хорошей игре в группе, — он поднялся со стула. — Может, еще раз порепетируем? Чтобы на следующей репетиции я смог еще и подпевать тебе. Когда ты занимаешься музыкой, ты успокаиваешься, да и мне становится проще с тобой общаться. Я пока пойду — пораспеваюсь.       Парень оставил его одного, а Егор усмехнулся, не сдержавшись. Надо же, всего несколько дней прожили вместе, а этот мальчишка уже заметил, как он преображается при занятиях пением. «Стал послушным и внимательным — прогулка явно пошла тебе на пользу!»