Молоко и мед

      Прошла осень, разметав всю листву по желто-красному городу, зима покрыла каждый клочок земли белым мягким снегом. В один прекрасный момент Сергей признался Егору, что намерен распустить группу: вокалисты не приживаются, а Виктор решил уйти из группы, судьба которой зависла в воздухе и не сдвинулась с места за последние месяцы. Группа нуждалась в строгом и бескомпромиссном лидере, никто не хотел брать на себя такую ответственность, а Сергей отчаянно понимал, что мягок в общении с участниками группы. Егор понимающе покивал головой в ответ. Он знал и чувствовал: эта группа — уже не «Сенат». И это понимает каждый ее участник. Первые буквы имен, когда-то создавшие занимательное название, рассыпались и разлетелись на ветру. Олег, организатор концертов в «Тайфуне», все еще изредка названивал ему, но Егор отвечал все то же самое — «Мы больше не выступаем». Хотелось вновь начать пить — сильнее и яростнее, чем обычно, но не вышло. Сергей как-то застал его на выходных с начатой бутылкой пива, подошел к нему, сидящему на полу в углу, и кивнул на бутылку:       -Составить компанию?       Егор помотал головой и отдал ему бутылку, снова откинувшись на стену:       -Хотел выпить, но не лезет. Ничего не лезет. Отвык от алкоголя. Даже бесит, — фыркнул он, отвернувшись. Сергей усмехнулся и отпил пива:       -Все-таки Тим оставил после себя хороший след.       Только Сергею он позволял упоминать при нем это имя из прошлого: не хотелось о нем вспоминать. Ни при каких обстоятельствах. До изжоги раздражало, что Тим бросил его. До боли злило, что этот парень сейчас где-то вполне хорошо справляется без него. До бешенства выводило из себя, что этот парень так легко разрушил то, что он так долго строил. Егор страдал оттого, что ему не хватает его. Это было самым страшным наказанием за всю его короткую жизнь. Каждую ночь он просыпался на другом краю дивана, обнимая подушку. Каждый день он обходил стороной ящик, в котором все также хранились вещи парня, храня запах и воспоминания. Казалось, стоит ему коснуться знакомой ткани жадными истосковавшимися пальцами, как неумолимое время повернется вспять, заставив его по-настоящему потерять рассудок и пожалеть, что он так легко отпустил этого безумно важного для него человека от себя.       Тим ни разу не подал ему знак, что он где-то рядом и с ним все в порядке. Он не звонил и не писал. Егор до боли сжимал челюсти, жмурясь и тяжело дыша: спустя столько времени он так и не смог выкинуть его образ из головы. «Проклятье!» Он придумал себе смешную причину, чтобы слегка оправдать себя: «Я найду его для того, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. И все! Дальше этого я не пойду». Он попробовал позвонить на старый номер Тима с чужого телефона, но парень сдержал слово: номер был отключен. «Если я начну спрашивать кого-то из окружения, всем сразу станет известно, что я его ищу». Он нашел в их совместном фотосете более-менее яркую фотографию, где видно лицо парня, вырезал его силуэт и положил в бумажник, потом все же позвонил Оле, которая оставила ему свой номер:       -Оля! Я просто хочу убедиться, что у него все хорошо.       Девушка вздохнула:       -Он говорил, что поет в каких-то ресторанах и кафешках по вечерам, развлекает отдыхающих попсовыми песенками. Где и когда именно он не сказал, и меня не приглашает. Извини, я сама была бы рада помочь тебе.       -Этого достаточно. Не говори ему, что я ищу его. Пожалуйста.       -Не скажу. Если найдешь его, Егор, — она опять вздохнула, — пожалуйста, забери его оттуда. Я ведь знаю, как ему плохо без тебя. И тебе он нужен, так ведь? Он ни с кем не видится. Никому не звонит. Он совсем один. Потеряв вас, он потерял все.       Егор ничего не ответил и быстро положил трубку: «Это он-то все потерял? Тогда что потерял я???» Он не уверен, что найдет в себе силы с легкостью подойти к парню, если даже ему удастся его найти в большом городе, в котором десятки разных ресторанов и различных кафе. Он нашел адреса всех заведений, где мог выступать парень, вдохнул глубже и начал свои поиски. «По крайней мере, будет, чем заняться в свободное время — мне даже интересно, что он поет. Попсу? Как же низко ты пал, молочный мальчик?» После работы он брал такси на весь вечер и объезжал одно заведение за другим. Сергею он ничего не сказал: не хотелось, чтобы он неправильно его понял. Не хотелось давать надежду, что он все исправит или вернет старые былые времена. Он пока еще не знает, для чего его ищет и что случится, если он все же найдет его. Администраторы и официанты ресторанов были недружелюбны: делиться информацией никому не хотелось просто так. Егор снизошел до того, что иногда платил за информацию, чувствуя себя униженным. «Что со мной? Зачем я взялся за это гиблое дело? Что я получу, когда снова увижу его???» Но он продолжал, день за днем обходя новое кафе и показывая фотографию работникам. Никто не хотел признаваться, что видел его, а может быть, и на самом деле видели парня на фото впервые. Егор начал понемногу отчаиваться, понимая всю глупость затеи: «Я пал ниже плинтуса с этими поисками. Я окончательно запутался!»       -А ну-ка еще раз дайте взглянуть. Похож на одного мальчика, который тут выступает. Его Тимофей зовут. Он тут по пятницам поет.       Слова молоденького официанта с особенным манерным голосом заставили сердце Егора забиться чаще:       -Он знаком вам? Это точно он? — переспросил он, не веря своим ушам и продолжая подсовывать фотографию ему под нос.       -Конечно, точно, — мило улыбнулся паренек, — у меня отличная память на красавчиков. Кстати, сегодня пятница, — он взглянул на часы, — шоу-программа начнется через полчаса. Оставайтесь. У него очень приятный голос. Хотите послушать его? У нас есть свободные столики.       Егор впервые не знал, что делать: все внутри разрывалось от двойственного желания. Он боялся того, что почувствует при взгляде на Тима. Боялся, так как не знал, что именно почувствует: разочарование вперемешку с презрением или… прежнюю тягу к этому человеку и облегчение, что снова смотрит на него. Он отдал пальто учтивому официанту и присел за свободный столик, подальше от сцены. «Я сделал опасный шаг. Как только пойму, что он в порядке, оставлю его в покое навсегда!» Он заказал себе горячий чай, чтобы согреться после зимней прохлады, осторожно поглядывая по сторонам: посетители ресторана мило беседовали друг с другом, поглощая блюда и спиртное, и даже когда слегка потух свет, выделив светлую сцену впереди, никто особо не обратил внимания на это. Только Егор весь превратился в струнку: с замиранием сердца глядя в сторону пока еще пустой сцены. «Что случится, как только я узнаю его? Мне даже страшно, если это на самом деле будет он. Уж лучше бы официант ошибся!» Он не успел порассуждать на тему своего главного страха: Тим возник внезапно. Вот сцена была пуста и одинока, а мгновение спустя этот парень заполнил собой все вокруг: разум, чувства и слух. Егор перестал дышать: это на самом деле был Тим. Немного иной — в белой рубашке, жилетке и брюках — но все-таки Тим. Те же локоны, только длиннее, чем были, те же браслеты, слегка выглядывающие из-под манжеты, тот же голос, только более сильный и глубокий. Видимо, посещал все время преподавателя по вокалу, став еще более профессиональным в своем деле. «Где же твоя гитара?» Казалось, парень немного нервничал из-за того, что не знал, куда деть свои руки во время пения. Егор подозвал того же учтивого официанта и робко спросил:       -Он на гитаре будет играть?       -На гитаре??? — удивленно приподнял брови парень. — А он умеет? Ни разу не видел его с гитарой.       Егор отпустил недоуменного официанта и бросил спокойный взгляд на поющего парня: «Тебе тоже тяжело дается вспоминать прошлое? Я перестал петь, а ты забросил гитару, — Егор грустно ухмыльнулся и помотал головой. — Мы разрушили свою жизнь. Так глупо, черт возьми!» Тим пел современные и старые популярные хиты — от Кузьмина до Лазарева. Кто-то аплодировал, кто-то вовсе игнорировал его выступление. Егор наблюдал, как после выступления парня подозвали к какому-то столику: он сидел вместе с этими людьми и смеялся, слушая собеседников и привычно попивая сок. Он выглядел радостным, в глазах не было боли, которую Егор безнадежно пытался разглядеть. «Возможно, это к лучшему, — думал Егор, оплачивая свой заказ. — По крайней мере, я могу уйти отсюда со спокойной душой. Ты нашел свое место. Это главное!»       -Вам понравилось наше шоу? — поинтересовался официант.       -Да, — улыбнулся ему Егор. — Этот парень неплохо поет.       -Хотите, я вас познакомлю? Вы ведь его искали, так ведь? Он очень веселый и открытый молодой человек. Ему будет приятно, если вы его похвалите.       Егор помотал головой:       -Нет, не нужно. Спасибо.       Он запоздало заметил, одеваясь у гардероба, как этот любопытный официант все же подошел к Тиму и что-то шепнул ему на ухо, указывая в его сторону. Тим вдруг обернулся, глядя на его отражение в зеркале, и Егор мгновенно метнулся в темный коридор, неизбежно понимая, что сейчас может случиться непоправимое.       -Егор!!! — тихий вскрик сзади.       Егор, тяжело дыша, вышмыгнул в темноту уличной ночи, судорожно подыскивая любой угол, где можно укрыться, и быстро спрятался за ближайшим киоском. «Я не могу! Нам нельзя… нельзя видеться!» Под ногами предательски хрустел грязный снег…       -Егор!!! Егор!!! Я знаю, что это был ты!!!       Жмурясь и сжимая челюсти до боли, Егор слушал за своей спиной эти отчаянные вскрики и не двигался, парализованный и разбитый на куски. Сбитое дыхание мешало вдохнуть глубже, чтобы успокоиться. Он прижимался спиной к холодной поверхности киоска и смотрел перед собой, чувствуя, как из глаз бегут слезы. «Уйди! Сделай вид, что ошибся! Что я наделал?! Я больше никогда не приду сюда: это делает больно нам обоим. Никогда!!!» Как только шаги стихли, Егор выглянул из-за угла киоска и побежал прочь от этого ресторана, вытирая без конца бегущие на ветру слезы. Он нервно голосовал на обочине, продолжая боязливо поглядывать в сторону ресторана и делая шаги назад, все больше отдаляясь от источника его страданий. Он ехал в такси, пытаясь согреться и понимая, что его трясет далеко не от холода. Эти глаза, этот голос, эти крики… В какой-то момент он был готов отдаться своим воспоминаниям: крепко прижать к себе этого человека и ни за что на свете не отпускать. Убежать из этого холодного бесчувственного мира, забрав парня вместе с собой. «Я теперь слишком приземленный. Мы оба сожгли мосты. Не стоит забывать об этом».       Больше он не посещал этот ресторан: слишком рискованно и оплошно. Прошлый визит оказался грубейшей ошибкой. Им не стоит искать встреч. Их жизни с этого момента должны крутиться вокруг разных осей.       Новый год прошел в семейном кругу: Егор давно не видел свою мать такой счастливой. Они вместе собрали елку, проводили старый год под звуки курантов с телевизора и встретили новый год фейерверком и смехом. Егор старался соответствовать настроению каждого: смеялся вместе со всеми, поджигая бенгальские огни и произнося очередной тост. Когда настала череда сжигания своих желаний, он долгое время не мог придумать что-то путное для себя, наблюдая, как все остальные члены семьи весело сжигают свои желания, написанные на листочках, и пьют за них шампанское. «Хочу найти свое место в жизни» — написал он в итоге и поджег листок.       -Что ты загадал? — задорно улыбнулась Далила, пытаясь заглянуть в его листок.       -Не сбудется, если скажу, — Егор спрятал от сестры пылающий лист и игриво показал ей язык.       Новогодние выходные смогли привести его мысли в порядок: он стал спокойнее вспоминать старые добрые времена, когда еще являлся лидером группы. Воспоминания о Тиме стали отрывочными и редкими. Все же время смогло слегка подлечить глубокие раны. Друзья вовсю суетились перед его днем рождения: скрывали до последнего момента свои намерения и подарки. Егор делал вид, что не замечает их волнения, а сам безмолвно благодарил каждого за то, что несмотря ни на что они все еще рядом с ним. Сергей не отставал от него и на работе, отдаленно следя за всеми его вспышками эмоций, которые стали на удивление редки.       -Мне уже не хватает тех моментов, когда ты мешал всю группу с грязью, рыча и скалясь, — задиристо улыбался Сергей. Егор ничего не говорил в ответ, лишь кивал с легкой улыбкой. «Пора уже научиться контролировать себя — хватит беспредельничать и вести себя, как неуравновешенный подросток».       В его день рождения друзья обескуражили его тем, что сняли несколько столов в «Тайфуне».       -Олег будет рад нас снова увидеть. Просто так, — вздохнул Сергей. — Он сам подсуетился с заказом столов, как только узнал, что это будет твой день рождения. Твой первый настоящий фанат, — подмигнул он Егору. Тот только грустно усмехнулся:       -Спасибо вам всем за то, что не оставляете меня в покое.       -Не за что! — лучезарно улыбнулся бывший басист.       Егор не стал никого подводить: все-таки друзья так много сделали для него, чтобы хотя бы немного развеять его тяжелые мысли и расслабить напряженный разум. Весь вечер он провел, готовясь к вечеринке: навестил парикмахера, чтобы состричь отросшие локоны, тщательно побрился, изредка посматривая на пустую полочку в ванной. Каждый раз в душе прокатывалась колючая волна боли, стоило ему столкнуться с каким-либо напоминанием. Умывшись холодной водой, он подошел к шкафу, долго зондировал его своим напряженным взглядом, а потом резко распахнул дверцы: пора остановить этот мазохизм. Сейчас самый подходящий день: возрождение в его настоящий день рождения. Он взял пакет в руки, складывая в него одежду Тима, которую парень так и не решился забрать — его клетчатые рубашки, цветастые майки, рваные джинсы. Егор сунул руку вглубь ящика, чтобы убедиться, что все достал, и наткнулся на бумажный пакет. Вытащив его на свет, он покрутил его в руках — обычный подарочный пакет. «Оставил тут чей-то подарок?» Сначала он хотел просто выбросить его: все-таки его не касается, что дарили этому парню — но внутренний голос остановил его. Егор присел в кресло и вскрыл пакет: внутри оказалась маленькая открытка и две небольших коробочки. Егор вынул открытку и раскрыл ее: «Блистательному вокалисту от не менее блистательного гитариста! То, о чем ты так сильно мечтал — золотой микрофон и черный байк!»       -Не может быть…       Егору перестало хватать воздуха. Он нервно вскрыл каждую коробочку: в первой оказался черный блестящий игрушечный байк — «Я подарил тебе твой первый черный байк! :)»; во второй коробочке — цепочка с кулоном в виде микрофона — «Я сам заработал на этот кулон. Это не деньги родителей. Это подарок лично от меня! Теперь ты будешь петь еще круче!»       -Как же так… — Егор сполз с кресла на пол, чувствуя, как по щекам бегут слезы, и продолжая держать подарки в дрожащих ладонях. «Ты заранее приготовил мне подарки?» Когда только он успел? Егор поставил байк на тумбочку и ласково погладил кулон, блестящий при свете от лампы. «Еще немного, и я не выдержу… — безнадежно подумал он про себя. — Я… правда… люблю его. И больше не хочу скрывать это от себя. Я устал бороться с самим собой и с этим сильным чувством. Не попадайся мне на пути, Тим. Если я снова тебя увижу, я больше не буду сдерживаться. На это мне больше не хватит силы духа!» Он сидел на полу в углу комнаты, уткнувшись в стену лбом и прикрыв глаза. Цепочка переплеталась в его пальцах, приятно охлаждая горячие ладони. Осознание собственной влюбленности в эти минуты давалось ему нелегко: он привыкал к этой мысли, как к новым тискам, пропуская ее сквозь себя и удостоверяясь, что сердце не лжет. Эта зависимость шла не от тела, а от души.       -Егор! Ты в порядке? — рядом присел Сергей. — Я звонил тебе, но ты не отвечал. Все ждут тебя в клубе, — парень бросил заинтересованный взгляд на его ладонь, в которой Егор держал кулон, и подхватил пальцем цепочку. — Подарок?       Егор кивнул.       -Чей?       -Тима.       Сергей ошалело уставился на него:       -Серьезно? Вы виделись??? Когда? Он приходил???       Егор усмехнулся, слушая, как Сергей забросал его вопросами:       -Не виделись. Он приготовил этот подарок еще до ухода. Я нашел его случайно, когда перебирал его ящик, чтобы выбросить его одежду.       -Он заранее это купил? — Сергей покачал головой и тепло улыбнулся. — Забавный! Он на самом деле боялся пропустить твой день рождения.       Егор бросил на него недоуменный взгляд, Сергей поспешил объясниться:       -Он как-то спросил у меня про твой день рождения: я сказал ему, что он у тебя особенный. Ведь так и есть на самом деле. Наверное, он почувствовал свою ответственность за твое хорошее настроение в этот день и хотел подарить тебе то, что никто не догадался бы тебе подарить. Он искренне считал свой подарок особенным.       Егор взял с тумбочки игрушечный байк и показал его другу:       -Он запомнил, что я всегда мечтал о черном байке, — Егор грустно усмехнулся, покручивая в пальцах блестящий мотоцикл. — Он прав, теперь это мой первый байк.       Сергей посмеялся вместе с ним и кивнул на цепочку:       -А с этим что делать будешь?       -Носить, это ведь подарок, — Егор расстегнул застежку. — Помоги надеть.       Сергей защелкнул замок и обдал кулон довольным взглядом:       -Не могу не вспоминать этого парня с улыбкой на губах. Таких добродушных и отзывчивых людей я давно уже не встречал.       Егор ничего не ответил, продолжая любоваться кулоном, Сергей устало вздохнул:       -Егор! Ты ведь скучаешь по нему. Давай найдем его. У меня стопроцентная уверенность, что ему тоже плохо.       Егор помотал головой и снова улыбнулся Сергею:       -Нет, ему хорошо там, где он сейчас.       -Да откуда тебе знать?! — недоверчиво поморщился парень. — Ты своими глазами видел это?       -Видел. Своими глазами.       Сергей свел брови:       -То есть? Не темни.       Егор тяжело вздохнул:       -Я нашел его еще до Нового года: хотел лично удостовериться, что он в порядке.       -И? — заерзал на полу Сергей, пытливо глядя ему в глаза.       -И я нашел его. Он не изменился. У него новый круг общения, и он продолжает улыбаться.       -Все равно не верю, — помотал головой Сергей. — Вы встретились? Поговорили?       -Нет.       -Тогда как ты можешь быть уверен, что у него все хорошо? Только за счет взгляда со стороны??? Это несерьезно. Где он живет? Скажи мне, где его найти. Я сам хочу удостовериться, что ему весело живется после того, как он бросил нас.       -Я не знаю, где он живет, Серый, а если бы даже и знал, то все равно не сказал бы. Давай оставим его в покое. Поверь мне, не нужно никого и ничего возвращать. Я уже почти пришел в себя.       -Да что ты говоришь? — сощурился Сергей. — Ты в зеркало смотришь хоть иногда? Ты изменился, исхудал, потускнел, стал затворником. Одно счастье — не пьешь. Перестань бороться: ты любишь его. Признай это, черт возьми! Признай это наконец! Плевать на то, что об этом другие подумают. Хватит уже мучиться: отпусти себя! Говори, где я могу его найти.       Егор упрямо помотал головой, Сергей сжал губы:       -Хорошо. Отлично. Я сам его найду.       -Ты даже не знаешь, с чего начать.       -Ты же начал с чего-то и нашел его. Вот и я найду. И запомни: когда найду его, за шиворот притащу его к тебе и закрою вас вдвоем на семь замков до тех пор, пока вы оба не придете к единому решению своей проблемы. Мне плевать, сделаю ли я этим дерзким поступком самую ужасную ошибку в своей жизни. Пока не удостоверюсь, что вы оба остыли друг к другу, не угомонюсь, — Сергей тяжело вздохнул. — А теперь пойдем в клуб. Все хотят потискать тебя за уши и поздравить с днем рождения. Не хочу лишать их такого удовольствия.       Егор на какое-то время отрешился от своих тяжелых раздумий, окунувшись в праздничную атмосферу «Тайфуна»: давно он тут не был. Опять воспоминания, только уже не такие болезненные. Он не стал налегать на спиртное: после того, как Тим отучил его литрами пить пиво, в горло ничего горячительного не лезло. Тем лучше. Он боялся наломать дров, зная, каким неподконтрольным становится после лишнего бокала. Не хотелось выдать себя с головой. Не хотелось выдать их обоих.       Сергей отвел Антона и Колю в сторону, осторожно поглядывая в сторону увлеченного чужой дискуссией Егора, и заговорщически подмигнул друзьям:       -Кажется, я нашел способ реанимировать нашего Пьеро, но мне понадобится ваша непосильная помощь. Только прежде чем пускаться во все тяжкие, мне нужно с вами кое о чем посекретничать. Это очень важно и очень необычно, и я надеюсь, что вы правильно все поймете.

***

      Тим лениво скинул с себя куртку и шарф и упал навзничь на кровать, глядя в потолок уставшим взглядом: хотелось умереть на месте от изнеможения. Алексей сдержал свое слово — сделать его профессионалом своего дела: принуждал почти каждый день посещать преподавателя по вокалу и изучать новые песни. Он сам занимался его раскруткой, рекламируя несчастного парня в каждом новом ресторане и клубе. Тим с грустью понимал, еще немного — и горло просто-напросто воспротивится такому безжалостному использованию. В некоторой степени это было полезно: занятия и выступления отвлекали от хандры и депрессии, которые хоть и изредка, но нещадно пытались захватить все еще воспаленный разум. Первое время он ужасно жалел о том, что натворил, рыдал навзрыд в новой толком необжитой квартире, а потом постепенно успокоился, чувствуя, что в те минуты отчаяния это было верным решением — уйти от Егора. Ощутить на себе холодное беспощадное одиночество. Это лишний раз доказало ему, что он слишком зависим от этого жестокого и самовлюбленного парня: все внутри рвалось обратно — в эти стены, в эти руки, которые заставляли его дрожать при каждом прикосновении. «Когда-нибудь я забуду тебя и все, что с нами произошло. Я научусь любить безболезненно».       Раздался звонок домофона: Тим удивленно взглянул на часы — 23-35. Кого там нелегкая принесла так поздно?       -Кто там? — спросил он.       -Курьерская служба. Извините, что так поздно. Уже который день не могу доставить вам посылку. Вы Тимофей Ярлыков?       -Да, — подтвердил обескураженный парень. — Я открою вам дверь.       -Нет-нет, стойте! — послышался запыхавшийся голос. — Мне будет нужна ваша помощь. Я не донесу посылку в одиночку.       Тим свел брови: какого же размера эта нежданная посылка?       -Я сейчас спущусь к вам и помогу, — произнес он наконец, быстро накинул куртку и ботинки и вышмыгнул за дверь. Это было даже интересно: что же ему прислали. Да и кто? Он открыл подъездную дверь и вышел в пустой дворик, оглядываясь по сторонам в поисках почтальона. Что-то острое уперлось в спину.       -Не оборачивайся. Одно неловкое движение, и я проткну тебя насквозь, — послышался холодный тихий голос.       -У меня нет денег с собой, — пробормотал дрожащим голосом парень, медленно поднимая руки вверх, дабы дать понять, что он не сопротивляется.       Сзади усмехнулись и вдруг нацепили ему на голову шапку до самого подбородка, скрыв лицо и не позволяя что-либо увидеть.       -Руки назад. Не вздумай закричать. Твоя жизнь будет очень короткой в этом случае.       Тим повиновался: на запястья накинули веревку, затянули потуже узел. Внутри все билось в истерике. У него нет с собой кошелька, да и если красть одежду, она маленького размера и не особо стильная.       -Пошел вперед.       В спину снова чем-то ткнули и подхватили под локоть. Он слышал звук открывающейся дверцы автомобиля: его запихнули на заднее сидение, завели мотор. По бокам сидели люди, не давая возможности ускользнуть через какую-либо дверь. Он не знал, сколько времени заняла дорога: его все везли и везли, не забывая притормаживать на поворотах. От осознания всего ужаса происходящего ему, словно в бреду, показались знакомыми интонации в голосе похитителя, запах в машине и даже звук мотора. Тим отчаянно пытался вспомнить, кому он успел насолить за последние месяцы: ведь те, кто его украли, непростые воришки. «Что им нужно от меня? Не дай Бог это какие-нибудь извращенцы!» Машина остановилась, чужие руки вытащили его из салона, повели в какое-то здание. Судя по звукам вызванного лифта — это был какой-то высотный дом. Тим жмурился, едва дыша под толстой вязаной шапкой, веревка начала натирать кожу на запястьях, колени предательски тряслись. Он боялся, что от страха ноги подкосятся, и он шмякнется на пол прямо на глазах у счастливых похитителей. Его вывели из лифта, послышался звук открывающейся двери. На пороге его вынудили снять ботинки, провели в зал, усадив на стул, освободили руки от веревки и вдруг сдернули с головы шапку. Тим боялся открыть глаза, но все же медленно приподнял веки, привыкая к яркому свету, и удивленно уставился на парней, стоящих перед ним.       -В-в-вы? — только выдохнул он.       Сергей, Антон и Коля тихонько смеялись, а потом весело расхохотались, глядя на его перекошенное лицо.       -Зачем вы так.? — обиженно пробормотал Тим, потирая пострадавшие запястья. — Я чуть… не умер от ужаса…       Сергей отсмеялся, потерев глаза, и покивал парням:       -Спасибо, друзья. Отличная работа. Вы нас не оставите? Мне нужно очень серьезно с этим парнем потрепаться.       Парни, все еще посмеиваясь, прошли мимо Тима, задорно подмигнули ему и прикрыли дверь зала. На кухне зашипел чайник. Тим огляделся: это была чужая квартира, очень похожая на квартиру Егора по обстановке. Он не был здесь раньше.       -Это квартира Антона. Они ее делят вместе с Колей. Я именно сюда переехал, когда ты начал жить с Егором, — вздохнул Сергей, проследив за любопытным взглядом парня, пододвинул стул и сел напротив парня. Тим настороженно взглянул на него:       -Для чего вы меня выкрали?       -Чтобы поговорить. Тебя тяжело застать в одиночку: ты везде либо с менеджером, либо с преподавателями. Так что мы подстерегли тебя поздно ночью дома, дабы застать врасплох, — улыбнулся Сергей. — Не переживай: мы уже все остыли после твоего трусливого дезертирства. Вспоминая, во что ты превратил отличную группу после своего ухода, мне хочется тебя хорошенько огреть, — он заметил, как Тим сощурился, боязливо посматривая на него, — но как только становлюсь на твое место, понимаю, что в этом случае лучше начистить репу Егору.       -Ты ничего не знаешь, чтобы судить меня так поспешно, — холодно прошипел парень, глядя ему в глаза немигающим взглядом. — Ты ни черта не понимаешь, в каком аду я находился, когда был в составе группы.       Сергей тепло усмехнулся:       -Это они, — он кивнул в сторону кухни, где тихонько посмеивались парни, — ничего не знали, а я был в курсе ваших постельно-романтических отношений с Егором с самого первого дня. Точнее вечера, когда Егор поехал за тобой, чтобы остановить тебя от твоего капризного ухода.       Тим уставился на него шокированным взглядом, тяжело сглотнув, а потом отвел взгляд, выдохнув:       -Надо же, проболтался тебе. Сам ведь первый попросил никому не рассказывать…       -Нет, — помотал головой Сергей. — Я заставил его все рассказать. После вашей ночи любви он весь день не мог сосредоточиться на своей работе. Меня это насторожило.       -Не мог сосредоточиться… — передразнил его Тим и презрительно прыснул смехом. — Я вообще ни о чем не мог думать весь день и все последующие. Ждал его прихода с работы, как судного дня. Ни с кем так и не поделился этим ужасом, потому что боялся осуждения, а он не смог выдержать это в одиночку даже сутки, — он посмотрел на Сергея влажными глазами. — Раз ты все знал, значит, ты лучше всех понимал, что я не мог больше оставаться рядом с ним. Он извел меня своими эксцентричными и безрассудными выходками. Я устал от его жестокости и равнодушия ко мне. Сначала он играючи затащил меня в постель, используя меня, когда ему захочется, а потом также играючи выкинул из своей жизни, сказав, что я ему больше не нужен, — по щекам побежали слезы. — Видите ли, я для него только музыкант! Только автор песен! Композитор! Чушь! Я видел, как он смотрит на меня, когда мы одни, я видел, как ему нужно мое присутствие рядом, как друга и как любовника. Он сопротивлялся этому, будто какой-то заразе, и ненавидел меня за то, что его безумно влекло ко мне. Словно в этом был виноват я один, а то, что он даже не хотел меня слушать в нашу первую ночь, в расход не бралось. А ведь я пытался его остановить, хотел донести до него, что у меня это… впервые…       Сергей в шоке вытаращился на него, даже подавшись назад в удивлении:       -Ты серьезно???       Тим вытер слезы и кивнул:       -У меня до Егора никого не было. Ни девушек, ни тем более парней. Я даже не успел повстречаться толком с кем-либо. Только учеба. Изо дня в день.       -Вот черт!!! — выдохнул Сергей, глядя в пол. — Почему же ты молчал? Надо было хотя бы потом ему сказать об этом.       -Я… подумал, что у нас могут получиться отношения, мне захотелось продолжить, захотелось стать для него еще ближе, почувствовать свою причастность к его таинственной жизни и не ударить в грязь лицом перед ним — таким опытным, — смущенно проговорил парень. — Сначала я сомневался, догадываясь, почему он пошел на это, а потом… закрыл на этот нелицеприятный факт глаза и начал привыкать к нему. Егор ведь тоже — не сразу принял подобный вид общения между нами, пытался избавиться от наваждения, но не вышло. Обоюдное влечение накрыло нас с головой.       -Да уж, «накрыло» — не то слово, — фыркнул Сергей. — Вам крышу снесло, не иначе. При том обоим. Вели себя, как капризные подростки. Боялись признаться друг другу и самим себе, что влюбляетесь. Ведь так? — он уставился на расстроенного парня испытующим взглядом. Тим молчал какое-то время, а потом тяжело вздохнул:       -Самому себе я признался в этом давно, а вот Егору хотел признаться в то утро, когда он окончательно разорвал со мной всякого рода связь. Если бы я был немного смелее и поторопился бы, возможно, ничего бы плохого не случилось, а, возможно, я сделал бы только хуже: Егор не хотел принимать от меня какие-либо чувства, он отталкивал меня, когда я пытался его обнять, проявив заботу и доброту. Он боялся не только влюбиться, но и влюбить меня в себя. Будто бы это зависело от него одного… Идиот… — шепнул он тихонько.       -Ну хорошо, — покивал головой Сергей, — а теперь я расскажу, что произошло с нами после твоего ухода. Ты обязан это знать. Я хочу, чтобы ты понял, что мы почувствовали со своей стороны. Группа развалилась не сразу. Сначала мы нашли нового гитариста, и Егор еще пытался что-то исправить, а потом у него просто опустились руки. Гитарист не справлялся с соло-партиями твоего сочинения, нам пришлось их облегчить. И это убило музыку «Сената» — тот бешеный драйв и сильную энергетику. В конечном итоге Егор все бросил…       -Бросил?! — Тим уставился на него шокированным взглядом.       -Да, бросил. Тот Егор, который так напористо и нагло прорывался вперед, внезапно отдал руководство группы мне и попросил найти нового вокалиста, сказал, что это уже не «Сенат», потому что в названии уже нет буквы Т. Я пытался держать группу на плаву, а потом понял, что это уже невозможно, и распустил всех. Егор не поет с прошлого года. Даже не пытается. Он сломался. В этом есть и плюсы: он помирился с семьей. Теперь навещает их каждые выходные, они ужинают с мамой, болтают об обустройстве его личной жизни и всякой милой рутинной чуши. Он стал спокойным, размеренным. Обычным. Таких парней — куча по городу. Они идут в толпе, и ты их не заметишь, если не приглядишься. Серая мышь. Типичный клерк. Я уверен, его душит это, он просто как обычно скрывает ото всех свои истинные чувства. Он ведь не такой: он яркий в душе, он необычный. Он не просто неординарная личность. Он — экстраординарен! Ему бы сейчас хороший заряд, одну только искорку, и он снова вспыхнет красочным пламенем, — он взглянул на часы. — А теперь я задам тебе один единственный вопрос: ты хотел бы все повторить, если бы знал, что Егор тоже этого очень хочет?       Тим сглотнул, глядя на него немного испуганно, и прикусил губы, раздумывая над его вопросом:       -Наверное… — пробормотал он неуверенно, — хотел бы… Я все еще вспоминаю о нем. Я думал, что смогу все забыть. Думал, что переживаю так сильно, потому что подобные отношения у меня впервые в жизни. Я не хотел бы повторить свою ошибку, не хотел бы пережить все то же самое. Это было… — он запнулся, — очень больно… Если бы я все начал заново, я сделал бы это иначе. В этом случае я должен быть уверен, что нужен ему по-настоящему. Весь. Целиком. Не только как музыкант и друг. Я должен быть уверен, что он больше не боится быть со мной. Он очень дорог мне. Иногда я ужасно боюсь, что прийти в себя после разлуки с ним никогда не смогу… То, что я чувствую рядом с ним, ни на что непохоже…       В дверь вдруг позвонили: Сергей радостно вскинул глаза и улыбнулся:       -А вот и последний завершающий штрих. Мы оставим вас вдвоем, а вы тут хорошенько… побеседуйте.       -Что??? — Тим подскочил со стула, наблюдая, как Сергей покидает зал, подмигивая ему на прощание. В коридоре слышалась суматоха.       -Вы куда все? — послышался недоуменный голос Егора. — Я только пришел.       -Ты все купил? Крем для рук взял? — ехидный голос Сергея.       -Да, самый жирный, как ты просил. На черта он тебе?       -Не мне. Он тебе пригодится скоро. Мы вас оставим вдвоем.       -Кого «нас»?       -Пройди в зал. Там тебя запоздалый подарок на день рождения дожидается.       -Сергей, ты о чем?       -Пошли, парни, пошли быстрее, а то еще поймет раньше времени. Мы тебя запрем, так что никуда убежать не получится. Удачи! Утром приду — проверю ваше состояние здоровья. Еда в холодильнике, питье ты с собой принес. Не ругай меня сильно, а то у меня уши треснут. Все, парни, валим отсюда.       Послышался звук закрывающейся двери и бешеный стук кулаком.       -Вы что творите, придурки??? — прохрипел Егор. — Совсем с головой плохо???       -Не буди соседей, — послышалось за дверью. — Иди в зал и все поймешь. Завтра покумекаем. Счастливо!       -Эй! Вы куда??? Вот недоноски! — Егор тяжело вздохнул, оглянулся на зал и снял ботинки. Что еще за подарок? «Очнулись в апреле, — хмыкнул Егор, — вроде бы каждый все, что хотел, подарил мне на мой день рождения». Он толкнул дверь и прошел внутрь. Тим стоял посреди зала, вскинув на него испуганные глаза, и молчал, не в силах произнести ни слова. Пакет выпал из рук: Егор тяжело сглотнул, а потом хотел было развернуться, чтобы уйти, но вспомнил, что они заперты. Внутри все закипело от проснувшейся злостной боли: вот опять его заставляют пройти через эту безумно жестокую пытку. Он бросил на парня ожесточенный взгляд: «Как ты посмел сюда заявиться?» — и быстро подлетел к нему, обхватив мертвой хваткой его тоненькую шейку и прижав собой к стене:       -Как ты… — злобно прошипел он. — Как ты посмел.? — он не смог договорить, чувствуя, как в глазах зажгло предательским огнем. Тим продолжал молчать, из глаз вдруг побежали слезы. «Не хочу к тебе прикасаться…» — Егор резко отпустил его и отвернулся, чтобы не смотреть в эти извечно добрые глаза. Тим вдруг поймал его за руку, не позволяя отвернуться, и прижался к нему, крепко обнимая и тихонько всхлипывая у него на плече. Егор какое-то время не двигался, прикрыв глаза и заново привыкая к этой ошеломительной близости, как всегда обволакивающей его со всех сторон сладкой пеленой. Это никогда не закончится: он все еще без ума от этого тела, от этого запаха кожи и волос. Эйфория. Блаженство. Эти прикосновения снова превращают его в неподконтрольного пылкого любовника. Он прижал парня к своему телу и покорный судьбе склонил голову на его плечо. Он был прав в ту минуту, когда прятался холодным вечером за углом киоска: стоит ему снова заглянуть в любимые глаза и вдохнуть аромат мягких волос — и время повернется вспять. Неумолимо и жестоко. Он ласково коснулся губами его виска, чувствуя бегущие горячие слезы по щекам: «Как же я скучал по тебе! Я больше не отпущу тебя!» Он оторвал парня от себя, обхватив его мокрое лицо ладонями, глядя в его влажные глаза и слушая едва уловимые всхлипы. Тим попытался что-то сказать ему, наверное, это было «прости», но Егор быстро прижался к его губам, нежно целуя, чтобы вспомнить, каков поцелуй этого человека, так легко предавшего его. Все яростнее, словно заново изучая его поддающиеся губы, он медленно стянул с него куртку, уронив ее в ноги, поддел пальцами теплый свитер и сдернул его с тела. Тим тоже посмелел, помогая ему раздеться, замер, заметив на его шее кулон, и расслабленно улыбнулся:       -Ты… нашел его все-таки… — он ласково провел по нему пальцами и взволнованно заглянул в его глаза. — Понравился? Я подрабатывал, где придется, чтобы купить именно его. Я так хотел тебе угодить…       -Это был лучший подарок, — кивнул Егор, расстегивая уже такую привычную взгляду и рукам заколку на затылке парня и освобождая длинные волосы из заточения, ласково пропустил мягкие волнистые волосы сквозь пальцы, медленно разглаживая их. Тим с легкой улыбкой прикрыл глаза, поддаваясь его ласке, прижимаясь к его горячему телу и чувствуя, что для возбуждения им снова хватило нескольких секунд. Тела еще помнят, как им хорошо быть так близко. Егор оглянулся в поисках горизонтальной поверхности и потянул расслабленного парня за собой на стоящий неподалеку диван. Руки вспомнили свою работу: Егор продолжил жадно целовать парня и коснулся пальцами его паха. Тим тут же перехватил его руку, испуганно глядя в глаза:       -Егор! Это ведь чужая постель.       -Я в курсе, — шепнул Егор. — Но мы заперты, и другого дивана в ближайшие часы не предвидится.       -Я все еще помню, как мы занимаемся этим, — смущенно улыбнулся Тим. — Я и так уже на пределе… Может быть… подождем до утра.       -Ты уверен, что выдержишь? — Егор коснулся его губ и прошептал. — Я вот не уверен.       Он спустился поцелуями по шее на грудь: Тим напрягся еще сильнее, прикрыв веки и шумно дыша. Казалось, сделай один мощный привычный рывок ладонью — и разрядка произойдет мгновенно. Ниже и ниже… Только сейчас, в эти секунды, не было страшно за то, что о нем подумают другие, если узнают, чем он занимается с парнем. Он всего лишь любит этого человека, стараясь доставить ему самое наивысшее наслаждение, лаская его губами впервые и со всей страстью, чувствуя возбуждение лежащего под ним человека и осознавая цену доверия. Своего и чужого. Отпустить себя, ослабить удушье, расправить крылья, связанные до этого за спиной жестоким узлом. Он так долго мечтал о том, чтобы когда-нибудь вновь прикоснуться к этой бархатистой коже, ощутить ее запах и тепло. На душе в один миг стало легче, как только он снова решился переступить эту опасную черту, когда решился принять себя именно таким — желающим парня всеми фибрами души, освобожденным от пут и обязательств. Как же ему не хватало этого безрассудства в последние месяцы!       Тим тихонько постанывал, двигаясь ему навстречу и ласково поглаживая его затылок несмелыми пальцами: наверняка не ожидал, что все повернется такой неожиданной стороной. Еще какое-то время он нетерпеливо кусал сухие губы, наслаждаясь непривычной лаской со стороны Егора, а потом громко вскрикнул и тут же испуганно зажал губы ладонью, чтобы не стонать громко вслух.       -Мы не испачкали постель. Видишь, какой я изобретательный, — послышался теплый смешок Егора. Тим усмехнулся, не открывая глаз и отходя от оргазма. Дыхание сбилось после того, как наслаждение накрыло его с головой. Он даже подумать не мог, сколько удовольствия доставлял Егору таким же образом несколько месяцев назад. А этот засранец еще нагло и демонстративно отказывался от такого блаженства. Позер!       Егор ласково поглаживал его расслабленное тело кончиками пальцев и только сейчас заметил, что они так и не выключили свет. Кажется, стеснение обоих ушло в далекое небытие. Он поднялся с дивана, выключил верхний свет и включил маленький ночник на тумбочке. Взгляд упал на пакет, лежащий на полу. Тот самый, в котором лежал этот злополучный крем. «Скоро он тебе пригодится!» — вспомнились слова Сергея. Егор едва уловимо ухмыльнулся и перевел взгляд на слегка задремавшего после мощной разрядки парня. «Я хочу быть к тебе максимально ближе!» Он вынул крем из пакета и незаметно положил его со своей стороны дивана. Не стоит пугать парня раньше времени. Он перевернул сонного парня на живот, нежно поглаживая его длинные волосы, спину, бедра и ягодицы, а потом осторожно проник между ними пальцами. Тим вздрогнул от неожиданности, перестав дышать, и хотел было остановить его, перехватив его запястье, а потом медленно убрал свою руку и замер в ожидании. Егор даже не надеялся на то, что ему будет позволено большее. Не хотелось останавливаться на достигнутом: он раздвинул его ноги, увлажнил пальцы и медленно проник внутрь, подготавливая его к дальнейшим действиям. Тим сжался с непривычки, но не сопротивлялся ему, готовый зайти дальше обычного. Егор бережно ласкал его внутри пальцами, мягко целуя спину, спускаясь влажными поцелуями ниже и стараясь отвлечь его от гнетущих мыслей. Сдерживать себя с каждой секундой было все сложнее и сложнее: он сам уже был готов взорваться волной сладкого наслаждения. Тим перестал бояться, поддаваясь навстречу его нежным пальцам и тихонько постанывая. Егор быстро увлажнил себя, чувствуя свою нетерпимость: главное, не сделать этому парню больно. Меньше всего на свете он хочет видеть осуждение и слезы в этих любимых добрых глазах. Тим лежал под ним, недвижимый и покорный, только тихонько всхлипывал от непривычной боли, позволяя Егору проникнуть все глубже с каждой секундой. Егор прикрыл веки, прижавшись к спине слегка дрожащего парня: настоящее обладание. Мысль, что они наконец слиты воедино, сладко пульсировала в висках, заставляя его двигаться все быстрее и быстрее. Ему нравилось ощущать под ладонями привычные ямочки над ягодицами. Ему нравилось осознавать, что Тим сейчас чувствует его безумное возбуждение, как никогда раньше, чувствует всем своим телом, осознавая, как ему хорошо рядом с ним. Такое удовольствие не могло длиться долго: как он ни старался продлить его, сдерживая бурлящую в крови страсть, острый оргазм настиг его внезапно — он громко простонал, уронив себя на спину парня и шумно дыша. Слишком хорошо, чтобы быть реальностью. Не верилось, что за последние полчаса все так резко изменилось. Они оба изменились, став терпимее и нежнее относиться друг к другу, и жизнь вокруг стала ярче и насыщеннее на глазах. Егор не стал больше мучить парня, осторожно оторвался от него и перелег на свою сторону дивана. Тим продолжал лежать к нему спиной, и Егор тихонько позвал его, потянув за руку на себя:       -Тим?       Тот не повернулся и вдруг прошептал:       -Я… не уверен, что смогу часто позволять тебе это делать…       -Со временем ты привыкнешь, — улыбнулся Егор и снова коснулся его плеча, но тот сжался, не позволяя притянуть его к себе. Егор свел брови. — Тим, посмотри на меня. Пожалуйста. Я хочу тебе кое-что сказать и не хочу говорить тебе это в спину.       Тим медленно повернулся, показав ему свое немного испуганное и влажное лицо. Егор тяжело вздохнул и посмотрел в его внимательные глаза:       -Я люблю тебя.       Казалось, парень дар речи потерял после этих слов, изумленно глядя в его глаза, а Егор улыбнулся, тепло усмехнувшись:       -Не думал, что смогу так легко сказать тебе эти слова. Видимо, слишком часто повторял их в своем сознании. Они стали такой привычной солнечной мыслью в моей голове. Я смотрю в твои глаза и не понимаю, почему ты настолько сильно удивлен. Ведь это же так очевидно, — Егор придвинулся ближе, прижав обескураженного парня к своей груди, и ненадолго коснулся его губ. — Не оставляй меня больше таким образом. Никогда больше так не делай. Лучше кричи на меня. Бей меня. Высказывай все в лицо. Но не исчезай. Не убегай. В следующий раз я все же найду тебя и придушу.       -Следующего раза не будет. Я сам уже не смогу от тебя отказаться. Чтобы расстаться со мной, тебе придется меня убить, — вдруг ласково улыбнулся Тим.       -Я искренне надеюсь, что следующего раза не будет, — серьезно ответил Егор.       -После моих слов ты все еще переживаешь по этому поводу?       -Да, я все еще боюсь этого.       -А я ничего не боюсь теперь, потому что доверяю тебе. Слышишь, до-ве-ряю, — проговорил парень по слогам.       -Я не могу тебе доверять: ты уже бросил меня один раз.       Тим грустно вздохнул и помотал головой:       -Пожалуйста, поверь мне. Поверь мне окончательно и бесповоротно. Я обещаю, если и случится такой немыслимый момент в моей жизни, когда я снова захочу уйти от тебя, я скажу об этом тебе в лицо и не буду убегать. Договорились? Но я не хочу, чтобы ты ждал этого дня, как чего-то неизбежного, и поэтому я обещаю тебе: я не брошу тебя. Мне хорошо с тобой. Мне хорошо с тобой, когда ты меня понимаешь и во всем поддерживаешь, когда ты доверяешь мне себя всего и любого — радостного или печального, уверенного в себе или потерянного, когда ты улыбаешься и радуешься мне от чистого сердца. Я буду с тобой, и я сделаю для тебя все, что потребуется, чтобы ты снова обрел себя. Обрел того Егора, которого я оставил.       Егор вдруг помотал головой:       -Нет. Не нужно. Я обрел себя именно сейчас. Вот в эти секунды я тот, кем должен был быть изначально. Я уже обрел себя, — он улыбнулся ему. — Я чувствую себя счастливым. Это главное, — он крепче прижал к себе остывшего парня и накрыл их краем покрывала. — Навряд ли я смог бы с кем-либо начать отношения после тебя. Только теперь понимаю это. Я ни с кем не испытаю того, что чувствую с тобой.       -А ты пытался с кем-то встречаться за это время? — беспокойно шепнул Тим.       -Нет, ты же меня знаешь: мне тяжело заводить знакомых. Мне проще иметь рядом одного, но надежного человека, чем кучу непонятного отребья.       -Да, — выдохнул Тим, — ты слишком ленив, чтобы быть дружелюбным.       Егор тихонько рассмеялся, поддержав дерзкую иронию парня. Тим тоже посмеивался у него под боком.       -Кстати, — Егор провел пальцами по его длинным волосам, растянув локон во всю его длину, — у тебя стали еще красивее волосы.       Тим довольно улыбнулся:       -Я не стриг их с тех пор, как пришел к тебе в группу.       -Они еще больше отросли, пока тебя не было рядом.       Тим покивал головой, настороженно смотря в серьезные глаза Егора.       -Они напоминают мне, как много времени упущено.       Парень погрустнел и пробормотал:       -Хочешь, я обрежу их? Ты однажды сделал это. Мне будет нетрудно.       -Нет, — помотал головой Егор, — ты так долго их растил.       -Я придумал! — воскликнул парень. — Давай я отрежу их до той длины, когда ушел из группы, — он с улыбкой покивал головой, зондируя его радостным взглядом. — Как будто ничего не было! Как тебе? Хорошая идея?       Егор прищурился, улыбаясь, и снисходительно кивнул:       -Если ты действительно согласен на это, то сделай. Но я тебя не заставляю.       -Завтра же постригусь! Если, конечно, это можно назвать стрижкой, — решительно рассмеялся парень. — Ты сходишь со мной? Будешь блюсти каждый состриженный сантиметр.       -Схожу. Не дай бог обрежут лишнее, — Егор снова накрыл парня своим телом, зондируя предупреждающим взглядом, — пощады не будет.       -Я сразу сообщу им, что у меня вспыльчивый парень, — задиристо усмехнулся Тим, поддаваясь поцелую и безнадежно чувствуя возбуждение рядом лежащего человека: Егор был неумолим в своей страсти. Казалось, ему хотелось наверстать упущенное время за одну ночь или ощущать каждую секунду, что все на самом деле вернулось, Тим теперь рядом, и это не сон. «Ты уже второй раз внезапно ворвался в мою жизнь. Боюсь, что грежу наяву», — шепнул он, прежде чем снова слиться с ним в одно целое. На этот раз Тим видел его лицо и ощущал настоящую тяжесть его тела, смотря на него снизу вверх испуганным взглядом и сжимая в дрожащих пальцах его лицо. Заводило уже то, как Егор медленно двигается в нем, стараясь не причинять лишней боли. Заводило то, как они неизбежно тесно соприкасаются своими горячими телами, не сходя с необходимого ритма. Заводило, как они шумно дышат и стонут, не отрываясь от губ друг друга. Этого было достаточно, чтобы забыться и прижаться крепче к любимому человеку, задрожав в мощном оргазме. Егор в недоумении замер:       -Ты все что ли???       -Идиот… продолжай… — только выдохнул Тим, не открывая глаза и тяжело дыша.       Егор усмехнулся и снова прижался к его губам, пробормотав:       -Тем лучше. Ты избавил меня от очередного минета.       Безумие! С кем еще он так бесстыдно легко займется сексом? Они настолько привыкли друг к другу, что стесняться собственного поведения в постели уже нет смысла. Тим казался вымотанным после такого бурного вечера, но Егор все же заставил его подняться и посетить душ.       -Пошли со мной, — буркнул полуспящий парень. — Иначе я усну там…       -Там душевая кабинка, — разочарованно сжал губы Егор. — Нам будет тесно. Иди первый. Если через десять минут не выйдешь — нагло ворвусь. Дома обязательно помоемся вместе: примем пенную ванну — а пока иди один.       Тим поморщился, фыркнув от досады, и прошлепал в ванную. Егор опрокинул себя на спину, раскинув руки в стороны, и посмотрел в потолок, на котором отразился желтый круг от ночника: «Вот от чего я отказался в прошлый раз… — подумал он не без грусти. — Будь я смелее и сговорчивее со своим расчетливым разумом, я стал бы счастливее полгода назад. И ничего бы не потерял в своей жизни. Напротив — приобрел бы настоящего друга и любовника, с которым не чувствую скованности. Мне уютно с этим человеком. Если нас осудят и не примут, одно его слово — и мы исчезнем из жизней этих недоброжелателей. Вместе. Вдвоем. Сейчас я как никогда готов пожертвовать всем, но только не этими отношениями. Один раз я уже ошибся. Второго раза не будет».       -Следующий, — вздохнул Тим, сонно забираясь под покрывало. — Не стал мыть голову: завтра в парикмахерской попрошу помыть.       -Ты серьезно настроен на стрижку? — Егор ласково поцеловал его в висок.       -Мне тоже хочется выбросить из жизни последние полгода, — шепнул Тим, не открывая глаз. — Все эти месяцы я притворялся другим человеком — пел попсу и забросил гитару, мой уход из группы не сделал меня счастливее. Мне было очень одиноко. Я очень сильно хотел вернуться к тебе, разрывался на куски от двойственного желания, чувствовал себя шизофреником. Я рад, что все это закончилось, — выдохнул он облегченно. — Иди в душ. Я хочу уснуть в твоих объятиях. И не минутой раньше.       -О да, — Егор суетливо вышмыгнул из-под покрывала, — тогда мне следует поторопиться. Помнится, ты засыпаешь со скоростью света.       -Засыпал, — с грустью поправил его Тим. — Сон испортился. Я теперь плохо сплю.       Егор тяжело вздохнул, обдав его тело настороженным взглядом:       -Почему-то меня это не удивляет. Ты к тому же еще и похудел, хотя мне казалось, дальше уж некуда. Ты плохо ел?       Тим спокойно взглянул на него:       -Егор, я был без тебя все это время. Я больше ни о чем не мог думать. Возможно, это глупо, но… я очень тяжело переживал нашу разлуку, а похудел, потому что на нервной почве разыгрался гастрит. Я почти месяц провалялся в больнице, врачи пугали назревающей язвой. Если честно, никто, кроме Алексея, не знает об этом. Я даже родителям не сказал — боялся их расстроить.       Егор свел брови:       -Алексей? Это тот хмырь, который украл тебя из-под моего носа?       Тим с грустью вздохнул, заметив слегка озлобленный взгляд Егора:       -Он не виноват. Я сам принял решение уйти. Если бы не он, я уехал бы домой. Не имело значения. Он просто вовремя попался мне на пути. Не злись на него. И вообще, — парень усмехнулся, — ну-ка вали в душ! Я уже почти уснул.       Он демонстративно закрыл глаза и нагло захрапел. Егор улыбнулся, поднялся с дивана и прошел в ванную. Прикрыв глаза под струей горячей воды, он смыл с себя воспоминания об этом бурном вечере: расслабленное тело приятно вибрировало, неторопливо готовясь ко сну после такой физической и эмоциональной встряски. Выключив кран, он выскользнул из кабинки, протянул руку к полотенцу и застыл: на запотевшем зеркале было нарисовано огромное сердце, а внутри написано его имя. Егор не смог сдержать умиленную улыбку и быстро стер надпись, чтобы больше никто не увидел ее, если зеркало вновь запотеет.       -Балбес! — тихонько буркнул он, тепло улыбаясь и вытираясь полотенцем.       Тим почти задремал к его приходу, но тут же сонно приоткрыл глаза, прижавшись к его груди и шепнув:       -Чего так долго?       -Стирал твое художество на чужом зеркале от греха подальше.       Тим смущенно улыбнулся, заглянув в его глаза:       -По-детски, да? — спросил он.       -Я этого не сказал.       -Я… не знаю, как сказать тебе… о своих чувствах.       Егор пожал плечами:       -Скажи прямо, как есть. Я же смог.       -Я не такой смелый, как ты.       Егор искренне рассмеялся:       -И от кого я это слышу? А кто это осмелился кинуть злобного и хмурого Егора, а? Да ты тот еще отчаянный камикадзе! Я еще ни разу не встречал такого дерзкого парня, как ты.       Тим улыбнулся ему, помолчал какое-то время, а потом пробормотал:       -Я очень сильно тебя люблю, — он тут же быстро спрятал лицо на его груди и отчеканил. — Только не смейся!!! Я впервые в жизни говорю эти слова!!!       Егор с тяжелым вздохом обнял сконфуженного парня и ответил:       -А можно хотя бы улыбнуться? От счастья.       Тим расплылся в довольной улыбке и покивал головой:       -Если от счастья, то можно.       Больше этой ночью они ни о чем не говорили: казалось, было сказано все, что им важно и необходимо. Тим снова, как и раньше, уснул первым: мгновенно провалился в крепкий здоровый сон, глубоко дыша, словно до этого тягал мешки на вокзале. «Сон у него нарушен, — ласково передразнил его слова Егор. — Мне бы так «плохо» спать!» Он прикрыл глаза, понимая, что сам готов крепко уснуть. Горячее дыхание дразнящей щекоткой прокатывалось по плечу. Он с удовольствием перебирал в пальцах мягкие локоны на затылке парня до тех пор, пока не уснул.