Камень, ножницы, бумаги

      В просторной комнате на десятом этаже тускло горит лампа и обнажает тонкие черты лиц незнакомых. Хьюго тяжело сглатывает, озираясь по сторонам: его окружают призраки, ведь так? Они повсюду, их лица улыбаются уродливо с картин на стенах, на полу остаются шрамами следы ботинок, а прямо в затылок дышат томно, будто приглашая к себе в Рай Неосвещённый,

ты ведь видишь, да, Брайан?

      Хьюго вздрагивает, проглатывая страх. Всё это ему кажется, разумеется, и призраков здесь никаких нет, и тревожащие кровь звуки раздаются только в голове опустошённой так же резко, как и всё здание Синтракорп. Почему-то Нового Короля этого места не заботит тишина мерзотная. Все давно вымерли.       Умрёт и Брайан.       — Б-бо… больн… Хью… — хрипит абсолютный незнакомец в углу, и Хьюго хмыкает, когда слышит чужое имя в свой адрес. Вспоротый живот хлюпает кровью под руками белыми — Хьюго наконец вспоминает имя и улыбается половинкой рта.       — Потерпишь, Пастернак, — юноша напротив дрожит от одного взгляда на ухмылку Хьюго — слишком кровожадно, слишком невозможно. — Я ведь терпел всю жизнь.       Пастернак вжимается в стену, по оголённой спине бегут мурашки — новенькая рубашка порвана без единого намёка на жалость, как и пиджак синий; теперь он походит на фиолетовый из-за капель крови. Кровь стекает каплями и с кинжала в руке Хьюго.       Брайан может возвать к нему, может пробудить отравленное годами и болью сознание, но мир плывёт зелёными компьютерными сетками и пикселями острыми, — оставляют царапины, вот что такое боль, — плащ за спиной потерянного мальчишки развевается, как у какого-то настоящего безымянного героя, звучит сигнализация. Синтра сталкивает Нового Короля с честно заслуженного им трона.       Ничего не остаётся, что могло бы перерезать верёвку, которой Хьюго привязал себя к камню перед прыжком. Бумаги уносит ветер, закравшийся в открытые окна, из ящиков вынимают все ножницы и ножики, оставив одну пустоту, Мистер Х улыбается.       Чьи-то сильные, знакомые и родные руки пытаются поймать его в двух метрах от земли немилосердной, но только разбивают асфальт и открывают врата в преисподнюю. Как печально. А ведь Хьюго надеялся попасть прямиком в желудок самой Ведьмы.