Хроники «Полярис»

      Я вам сейчас такое расскажу, что вы, почти уверен, никогда и ни от кого не слышали, да и не услышали бы. Инфа-то секретная, военным о таком нехорошо распространяться: они в иномирцев стрелять приказывают, а тут такое… Ясно-ясно, ближе к сути.       Это было месяца через два после прошлой моей истории… Или три? Вроде три: дело уже ближе к осени шло. Лето выдалось засушливое, водяные из Тоня-топи и носу не казали, остальные тоже не гуляли особо. Тишь редкая. Но что она редкая, я уже потом понял, поумнел когда. А в то время… В то время я думал, что зверья в Чистилище и нет совсем, а в первую ходку мне не повезло просто, раз встретились. Это ж я, дело привычное, что не везёт. Тогда, вот, перестало везти со «светляками». Я уже и весь Треугольник обошёл, чуть «Добрым» в ворота не уткнулся, и Гребень — нет ничего, представляете! А Гребень на севере прямо в оранжевую зону упирается, там и до Ямы недалеко. Я глупы-ы-ый! По Чистилищу — как по улице родной, разве что потише немножко — ветки по лицу хлещут. Мне уже и не страшно было почти, я подосмелел чутка и решил: а чего бы прямо к самой Яме не слазить? Врут тёртые, что иномирцев много, врут и про Яму значит. Знаете же что говорят? В одиночку вниз спустишься — и десяти минут не продержишься! Но я уже никому особо не верил, я себе верил, опытным себя считал. Думаю, может, там какое зверьё и водится, но у меня же автомат есть? Есть! Справлюсь. Сейчас главное «светляков» хотя бы штук пять собрать, а то Никита Никитич на посту, не донесёшь — пай сократит. Он недобора по норме не любит, сами знаете…       Вот и двинулся прямиком на север. И, вроде, только что сказал себе: делов-то, опасности никакой, а сам иду — и шаг замедляю, пальцы на цевье подрагивают сами собой. Иду. Лес чуть пореже стал, потом совсем расступился — небо всё из себя такое голубое-голубое, неестественное, а под ногами глина с песком… Непривычно, слишком много вокруг… ничего. Полегче должно было стать — обзор хороший, сразу разглядишь, когда кто сунется, а нет. Не то всё. Хочется обратно, в тень, в чащу. Чтоб и ты не видел особо ничего, но и тебя чтобы не заметили. А то стоишь — с трёх сторон воздух волной от жара идёт, сверху солнце печёт, снизу дым какой-то поднимается… И что делать не знаешь. Прятаться где — не знаешь…       Застыл я, не знаю уже даже, хочется ли мне спускаться. Мысль такая ещё смешная в голову лезет — мол, если мы в Чистилище, то это — коридор по которому можно в Ад пройти… Ну знаете, у Данте?.. Эх, проехали... И я стою, на небо гляжу цвета крышки старой эмалированной кастрюльки как в общаге была и кажется, что я через тот коридорчик уже прошёл — и сразу попал в адский котёл. И как давай смеяться. Автомат бросил, рюкзак бросил… Всё бросил, в общем. Сел на землю и хохочу. И я ж не совсем дурак, понимаю, что… небезопасно как-то. А смеюсь! Смеюсь так, что болит всё! Лёжем лежу уже, руками себя обхватил, разогнуться — не могу! К груди холодок противный такой подступает, как на американских горках. Жуть уже берёт: что ж такое? Мне так-то страшно, а смех сам…       И тут — всё. Как выключателем щёлкнули. Навис надо мной парень в плаще, по щекам бьёт. И плащ… Обычный такой, светленький, пальто скорее даже. Да и остальное: рубашка, брюки — тоже всё цивильное. И оружия при нём не было. Даже пистолета какого-нибудь — только сумка. Это меня сильнее всего поразило. В Чистилище! Без оружия!       — Ты как, золотце? — спрашивает. — Живой?       А я, глупый, только таращусь во все глаза и киваю.       Он мне руку подал, чтобы поднялся, осмотрел… Глаза серые, глубокие, светлые-светлые и взгляд странный такой — как будто это я непонятно откуда взялся, а не он.       — Подскажи, что тут из достопримечательностей, — говорит. И тон такой… светский я бы сказал.       — А вы… ну… не местный? Что-то… что-то видели? — вообще невпопад пробормотал. Ну, а что ещё сказать мог? Сначала смешинка в рот попала, теперь этот странный… Что бы вы сделали?       Он глянул ещё разок на меня и говорит:       — Хорошенько тебя приложили… Кофе хочешь? Вам он наверняка не положен. Порадуешься, в себя придёшь.       Ну я и… Признался, что хочу. Я, вообще, кофе люблю. Мы сели в подлеске — я на рюкзак пустой, он на свою сумку. Кофе мне налил горячий в крышку из-под термоса: терпкий, насыщенный, с шоколадным послевкусием. А запах!.. До сих пор вспоминаю. Хороший был день, пусть от Никитича мне всё равно досталось — «светляков» всего две штуки нашёл по дороге к Виске…       Парень сказал, что он пришёл из Разлома и что он вампир, который путешествует по мирам и собирает… ну… всякие знания. Я ему посоветовал сходить на Светоч и по лабораториям. Он поблагодарил, рассказал одну забавность и ушёл… О, кстати! Могу вам и про это рассказать!       Вы люди тертые, знаете, конечно, что наша Яма из-за Разрыва появилась. Это всем известно. Он и сейчас там спокойно себе существует, фонит всяким нехорошим. Нестабильная штука. Реальности каждый день почти меняются, потом повторяются время от времени — потому и нечисти одинаковой много в округе. Но очень глупо было бы думать, что оттуда могут придти только тупенькие чудища. У нас наверху уж точно не дураки сидят, сволочи, может, редкостные, но с мозгами — предусмотрели появление разумных иномирцев. Поэтому в Яме, у самого Разрыва в землю врыт столбик с табличкой, и на табличке написано на шести языках что-то навроде: «Приветствуем разумных иномирцев на Земле, вы находитесь в Российской Федерации, на территории бывшего испытательного полигона «Виска». Пока вы остаётесь здесь, мы не можем гарантировать вашу безопасность. Проследуйте в таком-то таком-то направлении на столько-то столько-то шагов»… Э-э-э… «для установления взаимовыгодного сотрудничества»… «Соблюдайте необходимые меры предосторожности для защиты от враждебных форм жизни»… Как-то так. Ну, может, оно и не совсем так было написано, я всё-таки с чужих слов пересказываю, но смысл поняли, надеюсь: хочешь жить — иди к военным на ближайшую базу. Ну, а те разумные — они нас не глупее. Мой знакомый понял, что дело не чисто и ни с кем сотрудничать ему не нужно, и пошёл в другую сторону. А чего нет?

***

      Все, уже по традиции, пару секунд помолчали, глядя на лижущий котелок огонь и обдумывая рассказ. Бредовый, конечно. С беспричинным смехом возле Ямы всё ясно и прозрачно, но вот часть про вампира звучала совсем уж надумано. Сам Ходок всякое слышал и видел, в том числе и разумных иномирцев. Их с человеком при всём желании не спутать — специфический цвет кожи, глаз, плюс, язык совсем непонятный. Вампиры, или выпыри, как их тут называли, в Чистилище тоже водились, но со связной речью у них было туго — ребята обычно без лишних разговоров бросались на потенциальных доноров плазмы. А тут — вампир с термосом. Идиотизм. Было дело, один Святогора грызанул — пришлось две недели торчать у «Поляриса» на базе и ждать: обратится, аль нет?.. Укушенные сразу выпырями, конечно, не становились, но крыша у них постепенно съезжала — пока не монстры, но где-то близко. Таких называли дикими и отправляли в Зверинец, брошенную Виску-4. В большинстве случаев — навечно. Поэтому диким знакомый Векши быть тоже не мог.       Но Векша собой гордился: подскакивал на месте под недовольное бурчание Сизого, дёргал того за рукав и всё бросал взгляды на дедка. Как тебе, мол, понравилось? Едва ли. Авторитет не улыбался, а недовольно морщил нос. Будто и у него пазл не складывался как надо. Авторитет смотрел на костёр, но отблеск в чернильно-чёрных зрачках всё ещё был холодным… Как от ртутной лампы.       Лиличка хлопнул ладонями по коленям, отчего малец вздрогнул и наконец прекратил вертеться.       — Так. Либо ты пиздишь, либо твой знакомый. Если он иномирец, то с хуя ли такой модник и откуда знает, что у нас в пайке кофе нет?       — Ну, а есть ещё вариант, что никто не гонит, — заявил Векша, уже немного неуверенно.       — Ага. А что со смехом? Первый раз про такое слышу, — продолжил Лиличка, склоняясь ближе к костру. Пламя искажало лицо игрой теней.       Сизый хохотнул. Хлопнул его по спине, так, что ещё немного — искры бы из глаз полетели, за что получил локтем в бок. Поскрёб заросшую щёку.       — Да тыкву ему напекло — вот и всё знакомство, — выдал наставительно.       Лиличка вытянул затёкшие ноги, покачал головой, не соглашаясь, но не сказал ничего. Странно. Ходоку казалось, они с ним примерно в один год появились в Чистилище, значит, и инфой должны владеть примерно той же. Почему он тогда не вспомнил про настоящих вампиров? Про ту хрень, что смеяться заставляет, тоже все знали — слишком громкий случай был.       — Смеялся он от кукольника, — собственный голос прозвучал непривычно и резко. Неудивительно, что все на него обернулись, даже дедок впился взглядом и заулыбался опять чему-то своему. Жутковато. Векша пожал плечами, Сизый выпятил губы недовольно, Лиличка приподнял вопросительно бровь. Все ждали продолжения и Ходок продолжил, хотя уже успел отчитать себя за неосторожность: — Месяца два назад в том же районе «Добрые» что-то вынюхивали. Их разведотряды ходят по трое. Одного вперёд пустили, на равнину, двое остались в лесу. Парень тоже в небо пялился, а потом — на землю и в истерику. Другие движение в кустах заметили, кинулись догонять — поймали какого-то бомжа деформированного. В голову выстрелили — третьего отпустило. Метрах в десяти нашли яму с человеческими костями. Эту штуку назвали кукольником, хотя так и не понял никто: это бомж пацану мозги чуть не выплавил, или что другое?       То есть, это они, смертники, не поняли. Труп у «Добрых» за бесценок выкупил Полковник и настоятельно посоветовал не вспоминать о случившемся. Но к тому времени все уже давно всё растрепали, конечно.       — Первый раз про такое слышу, — повторил Лиличка, особо не впечатлившись.       Ничего необычного. Он не слышал про шумиху вокруг кукольника потому, что она поднялась в те полгода, что для Лилички в его расчётах не существовало.       — Может парень и не врёт… Я ж про Векшу, — торопливо выставил ладони Сизый, встретив тяжёлый взгляд Ходока. — Ты и так понятно, мы ж с тобой — люди учёные…       — И я не вру, — влез Векша.       — Ну да, ну да… — Сизый с хлюпом утёр нос не слишком чистым рукавом. — Короче, я чего хотел сказать. Как учёный выдвигаю… как там?.. Гипотезу, во. Был у нас такой человечек, Мишутом звали. Его как-то так припёрло от всех этих муток с походами, нечистью и камушками, что он решил с дьяволом сконтачиться…       — У-у, дьявол в Чистилище. Как, блядь, оригинально, — протянул Лиличка под аккомпанемент редких хлопков. — Ты как это связал, учёный человек?       — Ты мяса в котёл доложи, заткнись и слушай, тогда поймёшь. Я не просто так… — Сизый с энтузиазмом потёр руки. — Ну так… Можно же говорить, дядь? — на всякий уточнил у Авторитета.       Дед медленно кивнул. Неровные зубы должны были отдавать жёлтым или алым в свете костра, но всё ещё оставались до противного, ослепительно белыми.       Когда уже закончится проклятая гроза?