О любви, красных щеках и ласковых взглядах

      Зима в этом году наступает совсем уж неожиданно. Ещё вчера Тэхён в окно магазина наблюдал за последними опадающими с деревьев листьями, за тем, как раздувает горы листьев ветром, всматривался в яркое голубое небо, следил за стекающими по стеклу капельками дождя, гулял под зонтом, а сегодня он с замиранием в душе следит в окно за тем, как опадает на землю первый снег. Снежинки легко и мягко укрывают землю, и глаз художника не может не радоваться долгожданной чистоте за окном и тому, что теперь можно ходить в пуховике.       Тэхён любит зиму. Должно быть, так же, как и осень, потому его сердце при первом снеге замирает точно так же, как и когда осенью он замечает первый опускающийся с дерева на землю яркий листочек. Осенью Тэхён собирает листья, укладывает их в книги, а после каждый день в нетерпении проверяет, не высохли ли, чтобы зимой оформить очередные страницы гербария. А эти осень с зимой приобретают для него новый, ещё более привлекательный оттенок, потому что в этом году, когда он собирал листья, с ним рядом был дорогой сердцу человек. Парень как сейчас помнит их прогулку по парку, когда сначала они со смехом кидались друг в друга листьями, когда он убегал от Чонгука, а после вместе с ним собирал первые листья в этом году. Помнит он и поцелуй, когда старший всё же догнал его, заключил в объятия и тут же прижался своими губами к его с улыбкой. Тэхён надеется, что Чонгук будет рядом и тогда, когда он возьмётся за гербарий. Тэхён знает, что Чонгук будет рядом, потому что, кажется, по-другому быть не может, настолько они привыкли друг к другу за пару месяцев.       Парень улыбается, когда вспоминает все их осенние прогулки, совсем забывает о книгах, которые обещал расставить по прилавку. Тэхёну с Чонгуком так хорошо, как ещё ни с кем не было: он может говорить всё, что захочет, может высказывать все свои тайные желания, может читать с Чонгуком, смотреть с ним фильмы, а ещё получать кучу поцелуев. В парке, перед его домом, в чонгуковой машине, на кухне его дома, на диване у Чонгука, в кино, даже в магазине — Чонгук целует его буквально везде, и Тэхёну это нравится настолько, что, когда он вспоминает вчерашний вечер, когда Чонгук у него дома буквально набросился на него, усадив на стол в кухне, размещаясь между его ногами и покрывая всего его поцелуями, он тут же краснеет, а по спине проходятся мурашки. И это, пожалуй, его самое любимое ощущение после того, когда Чонгук целует его, держит за руку или обнимает. С Чонгуком хорошо, так хорошо, так хорошо, что Тэ даже не задумывается о том, как он выглядит, о том, что ему сказать — он ощущает себя со старшим так же хорошо, как если бы был наедине с самим собой, но только с Чонгуком ему намного лучше.       Он заглядывается в окно, мечтательно улыбается самому себе, прослеживая взглядом танец серебрящихся на свету снежинок, а после возвращаясь к книгам, которые весь день ждут своего часа. И, наверное, сегодня ему точно не суждено расставить новые издания по полкам, потому что, как только он тянется к очередной книге, по помещению проходится приятный звон колокольчиков. Да, конечно, с этим звуком приходит каждый покупатель, но Тэхён точно знает, когда приходит Чонгук. Это словно связь на неуловимом уровне, когда колокольчики кажутся более звонкими, а в помещении сразу же ощущается аромат его Чонгука.       Поэтому, когда оборачивается, совсем не удивляется старшему, улыбается ему чуть смущённо и наблюдает за тем, как он проходит между стеллажами, а после позволяет обнять себя со спины, положив голову на плечо. Чонгук теперь часто встречает его после магазина, где Тэхён стал работать чаще, так как Юна стала полностью занята учёбой (больше, чем Тэ). Обычно они встречались каждый день в институте, куда Чонгук Тэхёна теперь довозил (кстати, их отношения не одну неделю обсуждали все, кому не лень), там они прятались между стеллажами в библиотеке и целовались, стараясь быть максимально тихими, вместе обедали, когда Тэхён звонко смеялся на всю столовую из-за шуток старшего. После Чонгук отвозил его домой, а когда оба уже устраивались дома, созванивались, переговариваясь иногда часами. Исключениями становились те дни, когда Тэ приходилось выходить на работу: тогда Чонгук провожал его до магазина, а вечером забирал, чтобы украсть на пару-тройку часов и увезти его в новое место или к себе домой.       Тэхён почти мурчит, когда старший ласково целует его в подставленную щёку, а Чонгук посмеивается, чмокая ещё и ещё и шепча «Привет, малыш» — это их приветствие. Когда старший прекращает ласку, Тэ на пробу тянется за книгой, чтобы убрать её на место, но и на этот раз его прерывают (собственно, он подозревал, что так и будет, поэтому не удивлён):        — Ты же не хочешь сказать, что собираешься работать, когда я здесь? — хмурится Чонгук, перехватывая книгу и убирая её подальше, пока носом трётся о тэхёнову щёку. — Не глупи, ты никогда не работал, пока я был тут, — перехватывает вторую книгу, а когда замечает, что Тэхён надулся, тыкает его в щёку со смехом, заставляя того рассмеяться.       Не то чтобы Тэхён против не работать, но он должен убрать все эти книги, потому что иначе ему совершенно точно влетит от отца за то, что делать это пришлось его маме. Но… Руки Чонгука такие мягкие, а ещё сам он настолько ласковый, что парень буквально растворяется в нежности, а работа вылетает из головы, поэтому следующие книги, которые оказываются точно так же отложены Чонгуком, он берёт лишь из вредности.        — Да, я не работал, и всё по твоей вине, между прочим, — замечает Тэ, когда Чонгук вновь откладывает книгу. Его слова — правда. Когда Чонгук приходит в магазин, работа как-то сама по себе забывается, остаётся только Чонгук, сплошной Чонгук, везде Чонгук: его горячие поцелуи, сильные руки, томный шёпот, пока они прятались от любопытных глаз на складе, его смех, пока Тэхён отчаянно пытался всё же закончить свои дела раньше, чем Чон начнёт приставать. Чонгук, забирая Тэ, буквально набрасывался на него с поцелуями, не давая возможности окончить всё, что нужно. Конечно, чаще всего после моря нежности, в которой он купал младшего, он помогал доделать всё, что нужно, чтобы поскорее уехать.        — Но это не я виноват в том, что ты настолько очаровательный, что тебя буквально невозможно не целовать, — хмыкает Чонгук, разворачивая чуть смущённого откровенностями младшего к себе и оставляя поцелуй на кончике его носа. От Тэхёна не уходит то, что сегодня Чон более сдержан, чем обычно: он не действует сгоряча, наоборот, аккуратен, словно что-то замышляет, и это Тэхёна настораживает.       Он знает Чонгука достаточно, чтобы сказать, что тот задумал что-то, иначе бы не стал вести себя так, словно для того, чтобы получить разрешение на что-либо, он должен вести себя хорошо. Однако, решает не спрашивать — всё равно старший раскроется если не сегодня вечером, то завтра точно. Правда, в последний раз он был таким, когда впервые предложил Тэхёну остаться у себя дома с ночёвкой, и то, что сейчас Чонгук ведёт себя точно так же, заставляет его немного нервничать: что старший задумал на этот раз?        — Какие планы на сегодня? — интересуется Тэ, бросая книги и решая, что с ними вполне может разобраться Юна (остаётся только написать ей), а вместе с этим выбираясь из объятий и направляясь к вешалке со своим пуховиком. Ладно, он знает, что Чонгук не раскроет свои планы так легко, но всё же надеется узнать благодаря вопросу хоть что-то.        — Ммм… Может быть, мы могли бы провести вечер у меня? — да, Тэхён однозначно был прав, когда заметил, что Чонгук наверняка что-то задумал, потому что то, каким неуверенным он выглядит сейчас, может говорить только о том, что Тэ прав. Когда парень оборачивается, он замечает, как старший запускает руку в волосы, а в данной ситуации это говорит только об одном — он волнуется. Но, чёрт, что такого он задумал? Тэхён по своей натуре слишком любопытен, поэтому его буквально распирает изнутри. — Ну, знаешь, могли бы поужинать, выпить немного вина, глянуть какой-нибудь фильм, — как бы между прочим отмечает Чонгук, подходя к Тэхёну, чтобы помочь с шарфом.        — Ты хочешь сказать, нас ждёт свидание? — выгибает бровь Тэхён, слегка улыбаясь, а старший улыбается и кивает в ответ. Он до сих пор не уловил, почему Чонгук вдруг так переживает об этом, потому что, честно говоря, за два месяца у них было достаточно свиданий, чтобы не волноваться об этом так сильно, к тому же, в последний раз старший совсем не волновался. Тогда в чём дело? Кроме того, есть ещё кое-что, что для Тэхёна довольно важно, особенно, если он собирается на свидание. — А как же одежда? Ну, то есть, ты вообще видишь, в чём я? — морщится Тэхён, хотя всё это лишь для вида.        — Ты выглядишь великолепно, — прерывает его сомнения Чонгук, даря мягкий поцелуй в губы. — Ты всегда выглядишь великолепно, поэтому не должен волноваться об этом. К тому же, ты правда упустишь шанс провести время со мной из-за какой-то никому не нужной одежды? — усмехается Чонгук.        — Хорошо, хорошо, я поверю тебе, — улыбается смущённый комплиментами Тэхён. Давно бы пора привыкнуть к комплиментам от Чонгука, но почему-то они всегда застают его врасплох. — Я согласен, — он бы в любом случае согласился, но теперь, когда жутко хочется узнать, что такого подготовил Чонгук, даже не думает перед тем, как ответить. Даже несмотря на то, что он правда выглядит не лучшим образом: на нём старый свитер и свободные джинсы.       Тэ взъерошивает отросшие чёрные волосы Чонгука перед тем, как взять ключ с кассы, выйти на мороз и закрыть магазин, чтобы после сесть в уже привычную машину Чонгука и позволить себе расслабиться, потому что сегодня суббота, а, значит, завтра ему совсем не нужно рано вставать, и, быть может, ему удастся уговорить маму остаться у Чонгука на ночь. Волнуется он лишь об одном: его одежда правда не подходит случаю, но это правда не настолько важно, чтобы отказываться.

***

      Чонгук прекрасно знает, что Тэхён алкоголь не любит, точнее не так, он не понимает, «как можно пить такую гадость». Когда Тэ месяц назад ради интереса попробовал при Чоне соджу, его личико тут же скорчилось, а когда он начал бормотать что-то вроде «горячо», при этом хныча от боли, старшему не оставалось ничего, кроме как поцеловать своего парня со смехом. Поэтому, когда Чонгук готовил сегодняшнее особое свидание, он учёл, что вино должно быть как можно более мягким и сладким, потому что иначе всё может пойти не так. А без вина в этот вечер, как показалось Чону, никуда, потому что целью его было провести максимально романтический ужин вместе с Тэ, а после, возможно, целовать его всю ночь напролёт. Он хочет, чтобы Тэхёну понравилось, чтобы всё было идеально, поэтому волнуется настолько сильно, что когда открывает ключом дверь своей квартиры, его руки незаметно трясутся, хотя он не может сказать, что часто волнуется. Сегодня он очень взволнован.       Хорошо, хорошо, Чонгук немного врёт о целях свидания. Честно говоря, они встречаются уже два месяца, и он с недавнего времени по-настоящему Тэхёна захотел. Ну, он хотел его и до этого, потому что, один раз увидев шикарную фигуру младшего, забыть её и не захотеть невозможно, но по-настоящему сильно, так, что у него однажды даже, блять, встал, он захотел не так давно. В тот день они сидели дома у Чонгука, потому что погода на улице бушевала и для прогулок было не время, и всё было бы хорошо, даже замечательно, если бы Тэхён не появился при старшем в одном его огромном свитере и светлых махровых носочках. Младший тогда очень уютно устроился в объятиях Гука, закинув эти самые ноги на его колени, и это создало немалую проблемку. У Чонгука в голове до сих пор сплошное «Блять!», потому что эти стройные ноги после начали сниться ему во снах, и он соврёт, если скажет, что Тэхён в них не был обнажён. Потому что нельзя быть настолько сексуальным, очаровательным и милым одновременно! Это буквально может навредить вашему здоровью, особенно если вы Ким Тэхён и появляетесь в таком виде перед Чон Чонгуком.       С тех самых пор он не может думать ни о чём, кроме как о том, что хочет Тэхёна, и хочет так сильно, что иногда ему кажется, что он готов взять его в грёбаном магазинчике, потому что чем дальше, тем труднее становится сдерживаться. Чонгук теперь по-настоящему ненавидит свой возраст, потому что сдерживать он это не может никак, кровь в венах закипает от одной мысли о Тэхёне только для него, а не думать об этом он никак не может, потому что Тэхён буквально стал его наркотиком, настоящей зависимостью.       Он собирался устроить это свидание две недели. Две недели он сначала всё продумывал, решал, как будет лучше, а потом сомневался, думал, что лучше не стоит, после чего снова продумывал заново каждую мелочь: одежда, атмосфера, еда, вино, фильм, чёртово постельное бельё, смазка, презервативы. Но, как только хотел устроить всё это, пригласить Тэхёна к себе, в нём рождались сомнения. Сомневался, что Тэ согласится, сомневался, что он пойдёт на это, потому что они вместе всего 2 месяца, и, возможно, им правда не стоит торопиться.       Да, они целовались, и Тэхён никогда не был против, если Чонгук позволял себе в процессе снять с него одежду или положить ладони на его ягодицы, сминая их и выцеловывая шею, но Чонгук никогда не заходил слишком далеко, а Тэхён не настаивал на продолжении, поэтому старший не знает, как к этому отнесётся Тэ. Хочет ли он, позволит ли сделать это? Чонгуку совсем не хочется попасть в ситуацию, когда Тэхён откажется, он совсем не хочет этой неловкости, но и спросить напрямую, хочет ли он секса с ним, не может, потому что боится, что это будет выглядеть так, словно он пытается уговорить его. Хотя, даже свидание, которое он устроил, по его мнению похоже на то, словно он Тэхёна подкупает, хотя единственное, чего ему хочется — чтобы Тэ расслабился, чтобы всё было красиво, так, что они оба запомнят это. Потому что он подозревает, что будет у парня первым, а это значит, что всё нужно делать осторожно и идеально. Всё, совершенно всё.       В сознание Чонгука привёл старший брат, Юнги, который сказал, что не будет ничего страшного, если Тэхён не захочет именно в этот вечер, в конце концов, Чонгук может не высказывать своего желания до тех пор, пока не поймёт, что младший не против.       Поэтому сегодня он всё же решился. Он вполне может увести свидание в более невинное русло, если это будет нужно, потому что о намерениях его Тэхён, скорее всего, даже не подозревает. По крайней мере, когда он впускает Тэ в квартиру, он надеется, что тот не поймёт его намерений так сразу. Благо, когда Чонгук заканчивает все приготовления в гостиной комнате, а после, закрывая своему парню глаза ладонями, заводит его в неё, Тэхён слишком сильно восхищается созданной Чонгуком атмосферой, поэтому он не замечает ничего кроме зажжённых в гостиной на столе свечей и еды.       Парень моментально поворачивается к старшему, в его глазах горят звёздочки счастья и, Чонгук точно знает, что он не прогадал — Тэхёну безумно нравится происходящее. Гук боялся, что это будет слишком мило и приторно, но, кажется, Тэ наоборот в восторге, потому что в следующую секунду Чонгук находит себя в его объятиях, пока в шею ему шепчут благодарное «Спасибо».        — Ты просто чудо, Гук-и! — восхищённо выдаёт Тэхён, когда они усаживаются на диван перед столом. Чонгук прекрасно знает, что Тэ после работы голодный, знает, что он любит покушать, поэтому не удивляется взглядам, которые тот кидает на еду в желании прикоснуться к ней (хотя он бы был рад больше, если бы эти взгляды предназначались ему, а не еде). К слову, Чонгук приготовил всё это сам ещё до того, как забрать Тэ к себе. Потому что он правда очень волновался и хотел сделать всё идеально, а Тэхён обожает еду, приготовленную им. — Нет, ты правда невероятен! Мне нужно отдать должное тем задачникам, потому что, полагаю, без них мы бы не познакомились, и я не сидел бы сейчас в компании тебя и этой еды, — хихикает Тэхён, когда Чонгук тянется к бутылке с вином, чтобы откупорить пробку и налить немного в подготовленные бокалы. — Могу я попробовать его? — моляще просит взглядом Тэ, а когда Чонгук обращает на него своё внимание, указывает на кимпаб. Чонгук со смехом кивает, а младший налетает на еду, заставляя его улыбаться ещё шире. Боже, он невероятно милый!        — Думаю, я смогу устроить вам встречу, но завтра, — Гук поднимает бокал с вином, а Тэхён повторяет за ним, мягко улыбаясь. — Сейчас я не отдам тебя никому, даже тем задачникам. Точнее не так. Тем более тем задачникам. В конце концов, они правда не помогли мне подготовиться, поэтому у них нет привилегии видеться с тобой, — подмечает Чонгук под тихий смех Тэхёна, и это, наверное, лучший звук, который он мог услышать за сегодняшний день. — За нас? — предлагает старший, глядя в глаза напротив.        — За нас, — соглашается в ответ Тэхён, слегка улыбаясь и отпивая вина. Чонгук наблюдает за реакцией и радуется, когда на лице Тэхёна не появляется то выражение, которое было, когда он пробовал соджу. — Боже, это вино невероятное! Серьёзно, Чонгук, ты так обо всём позаботился, — смущённо выдаёт Тэхён. Чонгук знает, что Тэ не считает, что всё это оправдано, что он думает, что не стоит ради него так стараться, но он знает так же, что Тэхёну это очень нравится. А ещё Тэхён более чем достоин подобного вечера. — Знаешь, ты сказал, что устроишь нам встречу завтра… — пряча взгляд, начинает Тэхён.        — Верно, — кивает Чонгук, а после на палочках подносит ещё один кусочек кимпаба ко рту Тэхёна. Наверное, это странно, но он любит смотреть на то, как Тэ кушает: его щёчки при этом становятся более пухленькими, а ещё он выпячивает губы, поэтому Чонгук просто напросто не имеет права пропустить такое.        — Мне кажется, это был намёк на то, что я останусь сегодня у тебя? Я правильно понял? — выдаёт Тэхён, а Чонгук понимает, что младший улавливает всё слёту, потому что в его словах он улавливает скрытый подтекст, а ещё видит, как он смущается. Не значит ли это смущение, что он догадывается? Он принимается за кимчи, когда Чонгук с волнением отвечает:        — Если ты хочешь этого… Я хотел бы, чтобы ты остался, — он произносит это тихо, и Тэхён наверняка понял, о чём идёт речь, потому что не понять смысл слов и взгляда Чонгука невозможно. А ещё Тэхён прямо сейчас пронзает его таким взглядом, словно он правда догадывается, потому что, кажется, Чонгук на самом дне его зрачков видит что-то новое, тёмное и желанное. Но если это так, если он до сих пор сидит здесь, значит, он согласен? Потому что младший, пусть смущённо, но бормочет в ответ «Я с удовольствием останусь у тебя», отпивая ещё немного вина. Может быть, всё правда пройдёт так, как Чонгуку бы хотелось?       По крайней мере он уверен, что Тэхён догадывается, потому что его смущённые взгляды украдкой и лёгкие касания к нему, на которые он реагирует весь оставшийся вечер острее обычного, воздух, разогревшийся между ними и блеск в глазах говорят лишь об одном — они оба всё поняли. А когда Тэ, выпивший уже около трёх бокалов, расслабившийся совсем и хихикающий с чонгукова шёпота на его ухо, соглашается потанцевать, при этом с Чонгуком откровенно заигрывая, парень точно понимает, что шансы на то, что сегодня всё получится, возрастают с каждой секундой.       Кроме того, Тэхён невероятно красив, своими плавными движениями в танце манит, а когда его язык проходится по своим уже влажными пухлым губам, Чонгуку не без труда удаётся сдержаться от того, чтобы не облизнуть их самому. Руки младшего обвивают его шею, а лицо его непозволительно близко к чонгукову, так, что парень ощущает чужое горячее дыхание на своих губах. Тэхён опьянел не настолько, чтобы не понимать, что делает, но настолько, чтобы раскрепоститься и расслабиться, и Чонгуку это чертовски нравится.       Чонгук кружит Тэхёна, пока тот смеётся, а после резко прижимает к себе, кладя руку на тонкую талию и крепко сжимая её, между делом ощущая, как их дыхания смешиваются в одно. Он заглядывает в глаза младшего, улыбается ему и продолжает вести в танце, пока на заднем плане играет какая-то включённая Тэ песня. Ему с Тэхёном сейчас хорошо, спокойно и свободно, он даже начинает думать о том, что, может быть, стоит остановиться на свидании с последующей ночёвкой, потому что, честно говоря, он может подождать ещё, если Тэхён не захочет. Но всё идёт не так, как должно было, когда младший сам прижимается к его губам в поцелуе, мягком, невинном, но даже несмотря на это Чонгук улавливает настроение, перехватывает инициативу и целует сам, но уже глубже. Потому что несмотря на все свои мысли он не может не целовать Тэхёна.       Тэхёновы руки перемещаются на его скулы, а чонгуковы в это время пробираются под свитер парня, и тот сдавленно стонет в поцелуй от соприкосновения холодных рук с горячей спиной. Чонгук целует глубже, когда в стоне Тэхён приоткрывает рот, проходится языком по чужим губам, а после сплетается с горячим языком Тэ, и этот момент настолько горячий, настолько многоговорящий для них обоих, что Чонгук отрываться от поцелуя не хочет, но когда воздуха начинает не хватать, приходится это сделать. Он дышит тяжело, замечая, что атмосфера между ними после поцелуя явно изменилась: Тэхён сам смотрит на него с желанием, губы его как будто случайно касаются чонгуковых, а между их телами словно ниточки электричества образовываются, и напряжение буквально сверкает искрами.       Внезапно образовавшееся притяжение между ними слишком сильное, чтобы не заметить, а мягкое, приглушённое освещение, скрывающее то, до чего хочется дотронуться и выпитое вино распаляют желание. Чонгук думает, что всё идёт явно не по плану, потому что он хотел сделать всё не так, хотел сделать это осторожно, но бурлящее в крови желание овладеть Тэхёном, сделать ему хорошо и подарить море ласки не позволяет медлить. Он честно хотел подвести разговор к этому, хотел узнать, что думает Тэхён, чтобы это было не так неожиданно, но сейчас, когда возбуждение бьёт по вискам сильнее обычного, контролировать себя уже не получается, тем более что Тэ сам, кажется, хочет не меньше.       Если бы он не хотел, не прижимался бы к Чонгуку так близко после такого поцелуя, потому что он наверняка понял, чего хочет парень. Но Тэхён прижимается к нему, руки его цепляются за плечи Чонгука, опаляет его губы своим горячим дыханием, а глаза его прикрыты, и Чонгук целует его снова, немного неуклюже направляясь к дивану, чтобы усадить Тэ на свои колени.       Да, конечно, они делали это много раз. Тэхён правда много раз сидел на его бёдрах, пока Чонгук целовал его и пробирался руками под его одежду, Тэхён даже несдержанно постанывал иногда, стыдливо прикрывая тыльной стороной ладони рот, но сейчас всё по-другому. Чонгук знает, что Тэхён знает. Но при этом он не убегает, не отстраняется, наоборот, ладонями пробирается под чонгукову рубашку, и это определённо что-то новое, потому что раньше он не делал этого. Его ногти царапают вмиг напрягшийся чонгуков пресс, пока руки самого Чона сжимают округлые ягодицы, заставляя Тэхёна выгибаться навстречу касаниям.       Чонгуку кажется, что он не сможет остановиться только тогда, когда Тэхён отвечает на его поцелуй с не меньшей страстью, а ловкие пальчики высовывают полы его рубашки из джинс, а после приподнимают ткань в желании снять одежду. Конечно, он очень хочет этого и рад, что инициатива исходит от Тэхёна, пусть даже в его планах всё было не так. Он хотел сделать это более нежно, медленно, чтобы заставить своего парня запомнить каждую секунду и просить о большем.       Но ладно, в конце концов, ему сейчас так хорошо, как никогда раньше не было, и было бы правда глупо, если бы он жаловался, пока Тэ восседает на его бёдрах и отвечает на поцелуй, намекая на более интересное продолжение. К тому же, он в любой момент может изменить ход происходящего, чтобы сделать это так, как хочет. Но Чонгук всё же останавливается, когда Тэхён, уже откинувший его рубашку куда-то на пол, вновь тянется за поцелуем, чтобы прояснить ситуацию и понять, что Тэ правда хочет этого. Потому что для него это важно. Он хочет, чтобы Тэхён хотел его точно так же страстно, и это не было вынужденно.        — Тэ, — Чонгук роняет стон, когда пухлые горячие губы проходятся по его груди, а длинные пальцы парня тянутся к его ширинке: он явно не умеет растягивать наслаждение, как Чонгук заметил. Боже, он заметил это давно, когда Тэхён вместо того, чтобы съедать мороженое постепенно, съедал его за грёбаные 5 минут, он засекал! Но, чёрт, если сейчас пальцы Тэхёна доберутся до его члена, а они явно пытаются это сделать, он уже точно не спросит его о желании и не сможет сделать всё медленно, потому что это будет уже не важно. Потому что от такого Тэхёна, нуждающегося, сносит голову. Поэтому Чонгук останавливает его, — Тэ, стой, — хмурится Чонгук, ловя дрожащие от предвкушения руки парня и заглядывая в прикрытые от возбуждения тёмные глаза напротив. Ему сложно, потому что он боится, что Тэхён всё же одумается, и тогда желание, которое накрыло Чонгука с головой, будет помехой оставшемуся вечеру, потому что сдержать себя будет крайне сложно, но он должен спросить. — Ты точно хочешь этого?        — Очень, — выдыхает парень в его губы, пока руками оглаживает крепкую грудь и пресс своего парня. Тэхёновы щёки горят, и сам он, видимо, борется со смущением прежде чем продолжить говорить. — Только не говори, что ты не рассчитывал на это. Я не дурак, Гук-и, ты так смотрел на меня весь вечер, и вся эта атмосфера была настолько интимной, что не понять было невозможно, — хихикает Тэхён. Чонгук замечает, что щёки Тэ горят, но рад, что тот находит в себе силы сказать об этом. Конечно, всё это благодаря вину, которому Чон благодарен. — Я уже не мало тебя знаю, так что научился распознавать твои эмоции, и пусть не сразу, но понял, что ты хотел сделать этот вечер и ночь особенными, — пальцы Тэхёна ведут невесомую дорожку рядом с кромкой джинс Чонгука, заставляя самого Чона напрячься и тяжело выдохнуть от желания почувствовать эту самую руку не на коже живота, а в кое-каком другом месте. — Ты так волновался весь вечер, но знаешь, это было зря. Ты мог бы просто сказать, что хочешь этого, Чонгук, — Тэхён смущённо улыбается, и Чонгук вдруг испытывает к нему небывалую нежность.       Тэхёна невозможно не любить, и Чонгук убеждается в этом в который раз, когда понимает, что тот правда согласен, сам идёт ему навстречу, отдаёт себя, и это что-то нереальное. Старший поглаживает щёку Тэхёна ладонью, сталкивается своим носом с его и потирается о него кончиком, прежде чем накрыть пухлые, желающие поцелуя губы своими. В конце концов, можно забыть обо всём, если Тэхён правда согласен.       Он целует тэхёновы губы несдержанно, кусает, всасывает, пока руками пробирается под ткань джинс, чтобы ладонями обхватить мягкие половинки. Тэхён постанывает в поцелуй, кусает губы Чонгука, ёрзает на его бёдрах, что заставляет чонгуков член ощутимо дёрнуться, а самого парня рыкнуть, сильнее сжимая нежную кожу.       Тэхёна хочется очень, и хочется прямо сейчас, потому что он безумно податливый, мягкий и нежный, такой, какого хочется присвоить себе раз и навсегда. Возбуждение застилает разум Чонгука, он поцелуями перемещается на тэхёнову шею, пока тот откидывает голову назад, а руками всё касается разгоряченного полуголого тела старшего и зарывается пальцами в его тёмные волосы. Тэхён стонет, когда Чонгук прикусывает мочку уха, по его телу проходится волна более сильного возбуждения, а пальцами он впивается в чонгуковы плечи, пока тот берёт это себе на заметку: Тэ очень чувствительный.       Тэхёну безумно хорошо, когда сильные руки гладят и сжимают его тело, но, если честно, было бы лучше, если бы они оказались в кровати. Хотя, если быть совсем честным, он всё же немного волнуется, потому что, в конце концов, совсем не готовился к такому исходу вечера. В конце концов, это его первый раз, и он правда смущён этим обстоятельством, потому что Чонгук как раз таки ведёт себя очень уверенно, поэтому не остаётся никаких сомнений в том, что для него это явно не в первый раз. Но как быть Тэхёну? Нет, конечно, он прекрасно понимает, как это происходит, но он не знает, как себя вести, чтобы Чонгуку понравилось.       А ему очень хочется, чтобы Чонгуку понравилось. И даже несмотря на то, что всё это впервые, он хочет Чонгука. Хочет настолько, что джинсы уже давят на возбуждение, а в одежде жарко, поэтому, когда Чонгук спускает свитер с его плеча, чтобы оставить поцелуй, Тэ заметно выдыхает. Но напрягается, когда пальцы Чонгука, которые до сих пор мяли его половинки, подбираются ближе ко входу, и старший не упускает это из внимания.        — Не напрягайся и доверься мне, хорошо? — шепчет он, а когда Тэхён утыкается в его шею носом и беспорядочно кивает, позволяет указательному пальцу надавить на тугие стенки, но не войти. Чонгук шипит, когда Тэхён впивается ногтями в его спину, а после вдруг понимает, что они до сих пор в гостиной, и что это нужно сделать не так.       Поэтому следующее, что он делает — подхватывает Тэ под ягодицы и несёт в спальню, где тут же укладывает его на застеленную белым бельём кровать, после чего невольно подвисает: Тэхён невероятен. В ночном свете черты его лица несколько спрятаны, от чего хочется касаться его лица и узнать, что скрывается в тени, но даже так Чонгук видит огоньки в глубине его глаз, что подтверждает то, что Тэхён хочет не меньше. Грудь младшего вздымается часто и высоко, и весь он выглядит как настоящий пиздец, потому что нельзя быть таким сексуальным и милым.       Тэхён, ожидающий действий со стороны старшего и смущающийся под его изучающим взглядом хмурится, когда Чонгук не двигается слишком долго, а после привстаёт на локтях, чтобы спросить:        — Всё в порядке? — и это помогает Гуку собраться с мыслями. Будь его воля, он вечно бы рассматривал Тэхёна, не смея даже прикоснуться. И, чёрт, ему так хочется заставить Тэхёна просить, что все его мысли о том, что сдержаться будет сложно, стираются в пыль. В конце концов, медленный секс, просящий и изнывающий от желания Тэхён — гораздо лучше, чем если бы Чонгук стал спешить.        — В полном, малыш, — говорит старший, устраиваясь над Тэхёном и заставляя его лечь. — Ты такой невероятно охуенный, — выдыхает Чонгук, когда руками пробирается под свитер, чтобы снять его нахрен с желанного тела. Смущённый комплиментом, но плавящийся от того, что Чонгук правда без ума от него, Тэ приподнимается, а когда холодное одеяло холодит его спину, выдыхает и несколько удивляется тому, что он правда настолько горячий.       Хотя, он даже не успевает подумать о чём-то другом, потому что Чонгук тут же целует его ключицы, засасывая кожу и оставляя следы. Все его прикосновения отдаются в Тэхёне вспышками жара, и он правда не думал, что это может быть настолько приятно: он буквально тает в сильных руках, пока губы Чона захватывают в рот сосок, заставляя тело выгнуться навстречу.       Чонгук же мучает его: целует невесомо грудь, впалый живот, подбираясь к кромке джинс, так же медленно снимает одежду, взглядом цепляясь за немалое возбуждение Тэхёна, ещё спрятанное под тканью. Чонгук вслушивается в стоны Тэхёна, запоминает каждый участок, где прикосновения к телу отдаются в парне острее, когда выцеловывает его ноги: он буквально целует каждый миллиметр длинных ног, стараясь не думать о том, что совсем скоро они будут лежать на его плечах. А Тэхёна потряхивает от накрывающих ощущений, он выгибается, высоко стонет и цепляется пальцами за одеяло, когда губы Чонгука посасывают и кусают каждый палец на его ногах, заставляя вспышки удовольствия на кончиках пальцев взрываться.       Тэхён не успевает понять, когда Чонгук вновь оказывается над ним, он помнит лишь мокрые поцелуи, комплименты старшего и его руки по всему телу, пока его собственные руки сами тянутся к джинсам Чонгука. Их тела соприкасаются, и Тэхён стонет от этого каждый раз, а когда ему не удаётся расстегнуть ширинку Чонгука из-за дрожащих от еле скрываемого волнения рук, старший смеётся в поцелуй, отстраняется и привстаёт над ним.       Тэхён заглядывается на него. Тело Чонгука идеально: мышцы на руках перекатываются, и боже, ведь эти самые руки трогают его… Тэхён неосознанно тянется кончиками пальцев к его мышцам на груди в желании коснуться (нет, у него совсем нет кинка на мышцы), пока Чонгук откидывает уже снятые джинсы в сторону. Кроме того, от внимания Тэхёна не уходит довольно внушительная выпуклость на боксёрах Чонгука, и это очень смущает, потому что именно в этот момент, кажется, парень понимает, чем именно он собираются заняться. Чонгук ухмыляется, когда замечает, каким взглядом Тэхён осматривает его:        — Нравится? — щёки младшего тут же покрываются румянцем, а глаза бегают, избегая взгляда Чонгука, и внезапное смущение младшего, заставляющее Чонгука вспомнить о том, что для Тэхёна это впервые, безумно очаровательно, как кажется старшему. Он склоняется, сталкивается кончиком носа с тэхёновым, ловит его взгляд своим, а после нежно целует, оглаживая одной рукой талию, а второй худое бедро парня, которое тот инстинктивно закинул ему на талию чуть раньше.       Чонгук кончиками пальцев спускается по впалому животу Тэхёна к его боксёрам, накрывает их рукой, массируя возбуждение, пока парень под ним мечется от остроты ощущений. Всё же, до сих пор Тэхёна никто не трогал в таких местах, и всё это так необычно, накрывает его волной, не позволяя думать ни о ком, кроме как о Чонгуке, который выцеловывает его шею, пока ловко снимает с Тэ трусы. После он быстро избавляется от своих, и Тэхён стонет намного громче, чем до этого, когда его член соприкасается с чонгуковым. Это слишком интимно, слишком горячо, слишком близко, но так хорошо, что хочется больше. Чонгук вне сомнения прекрасный любовник, что уж говорить, Тэхён часто до этого засматривался на его тело под не скрывающими мышцы майками или футболками, но видеть его вот так, когда можно разглядеть всё - нереально.       Кажется, он теряет нить с реальностью, когда рука Чонгука обхватывает их члены, начиная надрачивать, а его язык во рту Тэхёна так глубоко, что парня кроет от того, что Чонгук правда везде. Тэ хнычет в поцелуй и цепляется пальцами за плечи Чонгука крепче, когда большой палец руки давит на его головку, размазывая выступившую смазку.        — Чонгук… Гук-а, это слишком, — хнычет парень, утыкаясь носом в шею парня, который не теряет времени и целует тэхёнову шею. Чонгук ухмыляется, с ума сходит от податливости Тэ, прикусывает кожу и утягивает Тэхёна в новый поцелуй, чтобы, отвлекая, пробраться к колечку мышц, секундой ранее смазанного.       Чонгук целует глубоко, страстно, но с нежностью и осторожностью, проталкивая первый палец на одну фалангу внутрь, после чего Тэхён изгибается, утыкается носом в его шею и дышит часто-часто из-за непривычных и немного неприятных ощущений. Чонгуков палец двигается, а сам парень шепчет что-то на ушко младшему, кусает его мочку уха, целует всё его личико, лишь бы отвлечь от боли, пока Тэхён морщится. Палец Чонгука скользит глубже, и Тэхён теряется в ощущениях, бёдрами подаётся навстречу пальцам, не понимая этого, а Чонгук пользуется моментом, вставляет ещё один, растягивает стеночки, и чёрт, Тэхён настолько узкий, что от одной мысли о том, как он будет сжимать его, у Чонгука всё внутри пылает жаром — так хочется взять наконец-то то, что так давно манит.        — Гук-а, ещё, — Тэхён вдруг обхватывает ладонями скулы старшего, притягивает к себе и целует, выпуская вместе с этим уже более откровенные стоны, пока внутри него уже четыре пальца. Чонгук же упивается парнем, властью, утопает в любви к Тэхёну, в самом Тэхёне, целует его, а пальцами выискивает нужную точку, когда длинные пальцы вдруг обхватывают его член. И вот это правда становится настоящей неожиданностью, потому что «Блять, что сейчас произошло?» — проскальзывает в голове Чонгука, после чего там остаётся одно сплошное «Блять!», потому что это слишком.       Парень разрывает поцелуй, тяжело дышит, пальцами проникает глубже, заглядывая в мутные от возбуждения глаза напротив, а ещё замечает пылающие огнём щёки Тэ, руки которого сейчас робко, неуверенно водят вверх-вниз. Пальцы Тэхёна на его члене это… это слишком для него, не говоря о самом Тэхёне в целом, и если он переживёт эту ночь, это будет чудом, потому что эта рука убивает его наслаждением. Тэхён же следит за чонгуковой реакцией, старается не сбиться из-за ярких ощущений, что дарит ему Чонгук. И, если он правильно понимает, Чонгуку хорошо, потому что он прикрывает глаза и стонет еле слышимое «Тэ» ему в губы. И то, что это именно благодаря Тэхёну Чонгуку сейчас так хорошо, заставляет младшего ощутить огонь в себе.       Чонгук же целует его, влажно, пошло, несдержанно, смешивает свою слюну с чужой, кусает, лижет, а бёдрами инстинктивно подаётся навстречу руке на члене, пока сам гладит нежные стенки. Это какое-то сумасшествие! Чёрт, ему так хорошо, как не было ещё никогда, и Тэхён, пусть до этого никогда сексом не занимавшийся, чертовски хорош, даже если его действия всё ещё неуверенные, робкие, даже если он смущается. Тэхён идеален в любом случае. А когда Чон находит нужную точку, парень буквально кричит, выгибаясь под ним, и Чонгук обещает себе, что этой ночью он возьмёт Тэхёна не раз. Он настолько горячий, сексуальный и привлекательный, когда откидывает голову назад и глаза его закатываются от наслаждения, что старший не удерживается: вытаскивает пальцы, а после с силой вгоняет вновь, тут же попадая по простате, и Тэ, кажется, хнычет под ним, когда пальцы массируют комочек нервов.       Дальше всё становится слишком смазано: Чонгук мокро целует Тэхёна, играется с его языком, кусает за подбородок, пока пальцами доводит его до пика, а рука Тэ не прекращает ласк, гладит чонгуков член, и всё это настолько беспорядочно, что всё явно идёт не по плану. Но жаловаться Чонгуку не на что, потому что это, чёрт возьми, его лучший секс за всю жизнь. Красные щёки Тэхёна, выявляющие его смущение, сам Тэхён, мягкий и податливый, его стоны и то, что даже несмотря на стеснение он позволяет своей руке помочь Чонгуку, заставляет того ощутить эйфорию. В калейдоскопе ощущений он не успевает понять, когда оказывается стоящим на коленях перед Тэ и пристраивающим свой член ко входу.       Чонгук склоняется к своему парню, нежно целует, и это слишком резкий контраст с тем, что было минутой ранее, и они, наверное, слишком беспорядочные в своём желании взять всё и сразу, но Тэхёну безумно нравится. Он улыбается, гладит чонову щёку, смущённо отводя взгляд, когда слышит очередной комплимент в свою сторону. А Чонгук в следующий момент толкается, вводя головку и наблюдая за жмурящимся Тэхёном. Его тонкие пальцы впиваются в кожу на спине Чонгука, и тот уверен, что там наверняка останутся следы. Хотя, он сам не лучше: на талии Тэхёна, которую он сжимал слишком сильно, тоже наверняка останутся синяки, и Чонгук ещё успеет поцеловать каждый из них.       Но, чёрт возьми, как же крышесносно узко в Тэхёне! Чонгуку с трудом удаётся сдержаться от того, чтобы не толкнуться сразу и до упора, но так хочется сделать это, что он закусывает кожу на шее младшего, лишь бы не сорваться.        — Боже, в тебе так хорошо, — Чонгук не может молчать. Он хочет, чтобы Тэхён знал, хочет, чтобы смущался всех этих разговоров, и у него получается — парень зажмуривается, заставляя старшего рассмеяться. После Гук целует, нежно, с трепетом, сплетаясь языком с чужим, пока пальцы Тэхёна сжимают его волосы на затылке от того, что член Чонгука входит полностью.       Парень сжимает простыни пальцами, когда Чонгук толкается в первый раз, увлекая его в поцелуй. Тэхён поскуливает от наслаждения, смешанного с болью, глотает ртом воздух в перерывах между поцелуями, пока Чонгук вбивается всё чаще, а его губы проходятся по тэхёновым плечам.       Тэхён тает под Чонгуком как мороженое, податливый словно глина, рассыпается на мелкие кусочки как хрусталь, когда ощущает Чонгука буквально всем телом, везде. Ему кажется, что они с Чонгуком становятся одним целым, когда старший находит его руку и сплетает пальцы со своими, толкаясь глубже. Так, что Тэхёна буквально подбрасывает на кровати, когда всё тело прошибает ток, и он после дышит часто, а секундой позже говорит то, чего Чонгук от него ждёт:        — Ещё, — он выдыхает это в приоткрытые губы Чонгука, а тот, услышав просьбу, ухмыляется довольно, обхватывает талию Тэхёна руками и приподнимает его бёдра над кроватью, чтобы после толкнуться под тем же углом с новой силой и услышать громкие стоны Тэхёна, который забывает всё на свете кроме Чонгука.       Это правда какое-то сумасшествие, Тэхён забывается в ощущениях, всё его тело буквально горит от каждого толчка Чонгука, он шепчет что-то непонятное, просит больше, выгибается в спине, стонет громко. А когда старший утаскивает его на свои бёдра, кажется, даже не замечает смены позы, цепляется за чонгуковы плечи, закрывает глаза и окидывается назад, когда бёдра Чонгука при новом толчке шлёпаются о его ягодицы, а сильные руки его по-собственнически сжимают талию.        — Быстрее, Гук-а, — он смущается собственной просьбы, ёрзает на бёдрах старшего в желании получить больше, но стонет, когда Чонгук кладёт руки на его ягодицы и удерживает его, продолжая медленно, но глубоко вбиваться в тело и заставляя Тэхёна хныкать от неудовлетворения желаний.       Чонгук вместо ответа утягивает парня в поцелуй, влажный, горячий, со сплетёнными языками и стонами в губы, ладонями обхватывает пышные ягодицы, всё время возвращаясь к тонкой талии, а бёдрами продолжает подаваться вперёд. Чонгук пользуется тем, что Тэ оказывается выше него, и оставляет следы по всей груди, кусает соски, ключицы, шею, пока чужие пальцы сжимают волосы на его затылке. Он поцелуями пробирается наверх, к губам Тэхёна, а тот только голову склоняет, словно знает, чего от него хотят       Движения вопреки просьбе Тэхёна становятся мучительно медленными, Чон кончиками пальцев легонько касается тэхёновой спины, пока губы его невесомо касаются пылающего лица парня. Тэхён тяжело дышит ртом, пальцами оглаживает напрягшиеся мышцы на руках Чонгука, ладонями гладит острые скулы, сталкиваясь своим лбом с чужим. Он сходит с ума от силы Чонгука, и если раньше мог себе только представлять, каково это, оказаться во власти этого тела, теперь может сказать, что ощущения намного ярче, чем он их себе представлял. Кажется, словно вот-вот, и он растворится. Ему хочется быстрее, сильнее и жарче, поэтому он шепчет заполошно «Гук-а, хочу больше тебя», из-за чего Чонгук буквально срывается с цепи, рыча.       Он резко толкает младшего спиной на кровать, подбирается к нему ближе, стройные ноги закидывает себе на плечи, при этом оставляя в спешке поцелуи на щиколотках, что заставляет кожу Тэ покрыться мурашками. Чонгук входит вновь, быстро, так, как хочется им обоим, чтобы ни секунды друг без друга, наблюдает за мечущимся по кровати Тэхёном, и эта картина, когда он выгибается в спине, когда глаза его прикрыты, а тело покрыто засосами, что оставил Чонгук — безумно пошло и сексуально. Чонгуку нравится одна только мысль о том, что Тэхён его, и ему кажется, что он возбуждается сильнее. Тэхёново тело идеально, от кончиков волос до кончиков пальцев на ногах, которые Чон посасывает и кусает, когда резко, сильно и быстро вбивается в тело.       Он безумно хочет Тэхёна поцеловать, склоняется к нему, удивляется гибкости уже родного тела и впивается губами в чужие, пока движения его становятся рваными. Тэхён же дрожит под ним, его руки никак не могут найти место, сам он хнычет в поцелуй, просит о чём-то, и Чонгук, не долго думая, накрывает его член своей рукой, надрачивая в такт последним толчкам.       Поцелуй становится рваным, даже грязным, Чонгук лижет тэхёновы губы, кусает, сталкивается своими зубами с чужими, когда его бёдра дрожат в предвкушении оргазма, на руке он ощущает тёплую жидкость, а перед глазами его закатывающий от наслаждения, стонущий имя Чонгука, невероятно красивый Тэхён. А у Тэхёна разноцветные пятна перед глазами, наслаждение, накрывающее тело волнами, и Чонгук, которого он безумно любит.       Чонгук же упивается Тэхёном, быстро вбивается в тело, преследуя разрядку, а спустя мгновение кончает с громким «Тэхён-а» на губах. Он утыкается в шею младшему, бёдра его дрожат, а сам он дышит тяжёло, пытаясь найти в себе силы, чтобы не свалиться на Тэ. С трудом откидывается спиной на кровать и закрывает глаза, снимая презерватив, завязывая его и попадая им в мусорное ведро, что стоит у двери в комнату, с первой попытки, что вызывает в младшем тихий смех. Парень выдыхает, зачёсывает взмокшие волосы назад, когда открывает глаза и поворачивает голову к уже засыпающему Тэхёну, чтобы сказать:        — Это было нереально хорошо, — утянуть в ленивый нежный поцелуй. Тэхён на это улыбается смущённо и устало, и он настолько разморенный и мягкий после секса, а глаза его уже закрываются, что Чонгук умиляется, ласково чмокает его щёки и лоб прежде, чем накрыть тела одеялом и позволить себе провалиться в сон вместе с Тэ, прошептавшим «Я люблю тебя» прежде, чем уснуть.