О любви, красных щеках и ласковых взглядах

      Тихо играющая в машине музыка, пролетающие огни большого, никогда не спящего по ночам незнакомого города в окнах, сплетённые пальцы рук, ласковые поглаживания по нежной коже, тихий смех Чонгука, листающего ленту в твиттере — Тэхён, спустя долгое время чувствующий облегчение от проделанной работы, наконец-то позволяет себе расслабиться, укладывая голову на широкое надёжное плечо младшего и ощущая, как медленно, но верно, накатывает сонливость. Последний концерт в Америке отгремел на ура, с чем их поздравила вся команда, уставшая не меньше за последние пару месяцев, которые они провели без отдыха. Бесконечные тренировки, репетиции, ранние подъёмы, концерты — Тэхён получает настоящее наслаждение от этого, но теперь, спустя два месяца работы на износ, сил почти не остаётся.       Он получает наслаждение от процесса подготовки к выступлениям и от самих концертов, но всё это перекрывает нехватка времени на самого себя, когда за два месяца ты почти ни разу не оказывался наедине с самим собой, и теперь, когда вокруг тишина, собственные мысли начинают непривычно жужжать в голове. Хочется только поскорее оказаться в номере и лечь спать, причем желательно в обнимку с Чонгуком, забыв часов на пятнадцать о мире и позволив себе зарыться в одеяло и не вылезать из-под него.       Очень давит в такое время и то, что они с Чонгуком могут провести время друг с другом только вечером и ночью, но и то, зачастую они оба настолько уставшие, что сил хватает только на ленивые поцелуи в кровати и просмотр фильма — о большем говорить нечего. На Тэхёна это оказывает большое влияние, потому что, когда такое происходит, он невольно начинает ощущать, словно они с младшим отдаляются, и это гнетёт его. Раньше, ещё около полутора лет назад, это приводило к ссорам, из-за которых Тэ становилось ещё хуже, но теперь всё по-другому. Они оба более зрелые, особенно Чонгук, и знают друг друга лучше, чем кто-либо другой.       Чонгук знает, что Тэхёну в такое время нужно хотя бы простое мимолетное касание, которое скажет о том, что они вместе, что чувства по прежнему горят. Чонгук даёт это: мимолётом берёт Тэхёна за руку, дурачится во время хореографии на концерте, во время репетиций, а если время и обстановка позволяют, утаскивает старшего в забытую гримёрку, где невозможно долго целует, улыбаясь, пока Намджун не отыщет их, обещая дать подзатыльники, «если не выйдете сейчас же и не прекратите этот кошмар». Но Чонгук раз от раза продолжает это делать, потому что в такие моменты медовые глаза Тэхёна светятся азартом, и это нельзя упустить.       Обычно Тэхён очень общительный, активный и тактильный, что не поддаётся никакому объяснению — даже Чонгук, который младше на два года, и, казалось бы, должен иметь больший запас энергии, не сохраняет в себе силы до самого конца, и поэтому обычно в такое время избегает любого общения, сухо отвечая на вопросы хёнов (кроме Тэхёна, естественно, для него у Гука есть силы всегда). Тэхён же способен сохранить в себе запал надолго, веселит мемберов на пару с Хосоком, пока Чонгук с Юнги мысленно желают заткнуть этих двоих неугомонных чем-нибудь (Юнги Хосока гамбургером, а Чонгук Тэхёна поцелуем, желательно, что, в принципе, он и делает), а Джин, Намджун и Чимин предпочитают просто игнорировать, хотя нередко бывает так, что Чимин присоединяется к ним вместе с Джином, и тогда получается настоящий балаган. Все они стараются сохранить энергию до самого конца, поддерживать друг друга, потому что иначе командная работа не будет командной.       Тэхён в этом деле хуже всех. Несмотря на весь запал энергии, которой у старшего сначала хоть отбавляй, когда приходит конец очередному этапу тура, он грустит о конце и устаёт так сильно, что из неусидчивого ребёнка превращается в что-то расплывчатое, до сих пор тактильное, но уже не общительное, а просящее ласки, и побольше. Он часто садится рядом с Чонгуком, молча наблюдая за тем, как младший работает над текстом очередной песни, и ласково улыбаясь, когда Чон ловит его взгляд, оставляя короткий поцелуй в уголке губ — знает, что Тэ, которому последние концерты даются труднее всего, это нужно.       Тэхён с прекращением долгого периода выступлений как будто перестаёт гореть на несколько дней, пока хорошенечко не выспится, или Чонгук не утащит его в тайне в какое-нибудь новое место, предварительно договорившись с водителем машины о том, что никто об этом не узнает. Тэхёну в такое время нужны новые ощущения, толчок, нужно, чтобы кто-то был рядом, и тут скорее даже не «кто-то», а Чонгук, который для него весь мир, и больше ему не нужно. Чон это понимает прекрасно, и поэтому заботится о старшем: кормит его, принимает вместе душ, одевает, целует нежно всё лицо, пока тот не уснёт, поправляет одеяло, прижимает к себе крепко-крепко, так, что не выберешься, хотя Тэхёну это и не нужно вовсе.       Тэ Чонгуку за это благодарен, потому что понимает, что младший и сам устаёт не меньше, тем более зачастую тренируется намного больше всех них, подолгу находится в зале и делает упражнения, после чего снова либо пишет музыку и песни, советуясь с Юнги по телефону (ведь прийти друг к другу в номер, который буквально за стеной, безумно лень), либо репетирует. Чонгук работает точно так же на износ, устаёт не меньше его, но почему-то, когда вся работа заканчивается, в нём открывается второе дыхание. Должно быть, от осознания того, что впереди есть как минимум один день (часто и это для них непозволительная роскошь), когда он может провести его в одной постели с Тэхёном, обмениваясь нежными поцелуями, касаниями и улыбками.       Они дополняют друг друга, и когда устаёт Тэхён — о нём заботится Чонгук, а когда устаёт Чонгук — Тэхён даёт младшему всё, что нужно для того, чтобы он хотя бы немного расслаблялся. Они идеально друг другу подходят как душевно, так и физически, словно это между ними было предопределено ещё тогда, в далёком 2013 году, когда они только встретились, когда Чонгук был тем, кого нужно защищать, что Тэхён и делал. Теперь всё изменилось. Теперь Чонгук — поддержка Тэхёна по праву более сильного не только в физическом, но и духовном плане, хотя, конечно, Тэхён тоже немало ему помогает. Если бы не то, что они не могут проводить время вместе так часто, как того хочется, и ходить на свидания, всё было бы просто идеально, но тогда, возможно, между ними бы не сформировалась настолько крепкая связь.       Она образовывалась долгое время, часто рвалась, после чего приходилось строить её заново, и уже другими способами. Было тяжело, ни Чонгук, ни Тэхён этого не отрицают, и тяжело было не только им, а ещё и всем остальным мемберам, которые терпели и свыкались, но это того стоило. Были ссоры, непонятки, ревность, когда они оба ещё не могли определиться с чувствами, не понимали, что происходит, когда желание поцеловать друг друга казалось странным и неправильным, когда откуда-то появлялось смущение. Но после, когда они преодолели все трудности, первая подростковая влюблённость переросла в большое, крепкое чувство, которое помогает двигаться дальше несмотря ни на что.       Любовь.       Тэхён устраивает голову на плече Чона поудобнее, сплетает пальцы рук и незаметно улыбается собственным мыслям и тому, что парень рядом. Иногда, особенно в такие моменты, как этот, когда он бесконечно уставший после концерта, когда Чонгук является единственной опорой и поддержкой, его посещает эйфория. Тёплая, разливающаяся по телу счастьем, сладкая эйфория от осознания любви к Чону. Вот и сейчас, пока младший тихонько посмеивается с каких-то шуток в твиттере, пока поглаживает руку Тэ большим пальцем, словно бы говоря «Я здесь, можешь опереться на меня», парень ощущает, как внутри что-то трепещет.        — Устал? — тихо спрашивает Чонгук, ставя телефон на блокировку. Хотя, если честно, он прекрасно знает, что да, Тэ устал. Но этот вопрос не для того, чтобы получить ответ. Он для того, чтобы Тэхён знал, что не один, потому что именно в этот момент, когда его силы на исходе, когда физическая усталость после концерта, отдающая гудением в ногах и шумом в ушах, сливается в одно с духовной, когда голову посещает безумное количество разных мыслей, Тэхёну это нужно. Ему нужно осознание и доказательство того, что Чонгук до сих пор рядом — за два года не лёгких отношений младший понял это прекрасно.        — Ммф… Угу, — отвечает Тэхён, потираясь носом о шею Чонгука и прижимаясь ближе, когда младший укладывает широкую ладонь на его талию, приобнимая. Чонгук играет с тэхёновыми длинными музыкальными пальцами, из колец на которых после концерта осталось только их парное, говорящее о том, что любят всё так же сильно, а Тэ почти мурчит от ласки, прикрывая глаза.        — Нам ехать ещё минут двадцать, поспи, — с заботой говорит Чонгук, оставляя на макушке тэхёновой головы поцелуй и поглаживая талию сквозь собственную же толстовку, которую старший стащил у него из чемодана (Чонгук совсем не против, наоборот, его вещи на Тэ смотрятся так, что в душе у парня всегда что-то замирает от того, насколько мило выглядит старший в его вещах).       Но Тэхён, конечно, не слушает Чонгука, через силу пытаясь не уснуть, чтобы взять от момента всё — они с Гуком так редко бывают наедине, что не ухватиться за возможность было бы глупостью. Конечно, впереди у них целый день, когда никто не станет их тревожить — знают, что лучше дать время, и максимум, что может произойти, так это сообщение от всегда беспокоющегося за них Чимина. Однако, несмотря на 24 часа (может быть, даже чуть больше), которые они могут провести вместе, только вместе, не выходя из номера, они слишком мало были друг с другом в последние два месяца. Поэтому Тэхён отчаянно хватается за последние силы, стараясь не провалиться в сон. Он безумно жадный, когда дело касается Чонгука, поэтому совсем не хочет делить своего парня с чем-либо, тем более со временем, когда он будет спать.        — Тэхён-и, — Чонгук наконец-то упускает такое неприветливое для них «хён». Они не в тех отношениях, когда необходимо говорить «хён», они намного ближе, чем можно подумать, и поэтому Тэхён не любит, когда младший так его называет. К тому же, если быть честными, хён здесь скорее всего Чонгук, который намного рациональнее, сдержаннее и спокойнее в отличие от импульсивного Тэхёна. Чонгук — опора их отношений, Чонгук — тот, кто чаще всего идёт на компромисс, Чонгук — тот, кого Тэхён послушает беспрекословно, потому что все слова и советы его продиктованы не только здравым смыслом, но, что важнее, любовью. — Поспи. Мы ещё успеем провести время вместе, сейчас тебе нужно отдохнуть, — Тэ улыбается словам младшего, в который раз ощущая, что Чонгук и правда намного более зрелый, чем он, несмотря на возраст. А ещё иногда он поражается тому, как хорошо они знают друг друга — в буквальном смысле знают всё, совершенно всё.       Все привычки, все предпочтения — Чонгук знает, что Тэхён не любит острое, поэтому, когда заказывает новую еду, прежде всего пробует её сам, проверяя, Тэхён знает, что Чонгук, привыкший делать всё идеально, до конца, но вместе с этим выматывающий своё тело, может не заметить времени, которое проводит в зале или на репетиции, поэтому Тэ напоминает ему о том, что пора возвращаться. Тэхён всегда чувствует, когда Чон недоволен собственной работой, и он всегда его хвалит за всё, что тот делает, потому что это поможет ему перебороть самого себя. Они знают друг о друге так много, что без слов могут понять, о чём думают. Это связь, образовавшаяся уже давно, и укрепившаяся два года назад, когда они только начинали строить отношения, всегда греет сердца.       За мыслями Тэ не замечает, как засыпает, а когда осознаёт, открыть глаза уже кажется невозможным, и последнее, что он помнит, прежде чем погрузиться в сон — поглаживания Чонгука и полные тепла поцелуи в макушку его растрёпанных каштановых волос, ещё вьющихся после укладки.

***

      Тэхён абсолютно не помнит, как оказывается под струями тёплой воды в душе, пока Чонгук, обнажённый, стоит перед ним, неспешно намыливая его тело. Путь в отель оказывается сплошной кашей: машина, Чонгук, их сплетённые пальцы, тихий смех, а после — ничего. Не помнит, как оказывается в своём номере, только смутно помнит, как Чон раздевал его, но это не столь важно. Самое важное — то, с какой нежностью, лаской и осторожностью Чонгук касается его тела, помогая смывать усталость дня с помощью любимого, пахнущего цветами, геля для душа, тёплой воды и улыбки, когда Тэхён так непривычно для самого себя, осознавая, что они сейчас совершенно голые, вдруг стесняется, хотя в движениях Чона ни намёка на интимное продолжение, в его движениях сплошные ласка и забота, продиктованные любовью, а на дне глаз так много тепла, что хватило бы даже в самое холодное время года, Тэхён уверен в этом.       Такое случается редко, так как за пять лет дружбы и два года отношений они видели друг друга обнаженными так часто, что, честно говоря, смущаться в этих обстоятельствах немного странно. Но Тэхён смущается не потому что стесняется тела, нет, он чувствует себя рядом с Чонгуком так комфортно, как не чувствует себя ни с кем — ему с Чонгуком комфортнее, чем наедине с самим собой, и он вполне может выйти из душа нагишом (правда, обычно это приводит к громким последствиям, поэтому Тэхён делает так не часто).       Он смущается, потому что ощущает себя максимально открытым, зависящим от Чонгука полностью впервые спустя долгое время — он стесняется не столько обнажённости тел, сколько того, как долго они не принимали душ вместе, как долго не видели друг друга так, как долго не касались, как сильно он соскучился по теплу чонгуковых ладоней на своём теле, по сильному, спортивному телу младшего, по самому Чонгуку и его тёплому взгляду. Работа отнимает всё время, и выкроить время из плотного графика для совместного принятия душа, не говоря о ванне, которую Тэхён не видел, наверное, около года, довольно сложно. Стоит ли говорить о том, что секса у них не было около двух месяцев? Тэхён соскучился, безумно соскучился. Изголодался по этим ощущениям.       Чонгук на чуть покрасневшие щёки Тэхёна улыбается, так по-детски, что даже не верится, что этот взрослый парень несёт на себе огромную ответственность под именем Тэхён и любовь к нему, которую тщательно приходится скрывать, сдерживаясь. Он спускается руками с груди Тэхёна вниз, к подтянутому животу, но это нисколько не намекает на что-то интимное — они оба знают, что не сегодня, и оба слишком устали, а сейчас проявляют заботу по отношению друг к другу, потому что это исцеляет.       Старший в ответ на чонгуковы прикосновения ведёт ладонями по крепким мышцам на груди младшего, кладёт их на плечи и медленно намыливает, когда Чонгук тянется к нему и оставляет поцелуй на губах — не глубокий, дарящий расслабление, после которого следует его любимая тэхёнова улыбка, говорящая о том, что ему уже легче. Только Чонгук может так просто поцелуем забрать половину усталости, помогая Тэхёну справляться, и до сих пор остаётся тайной то, как младший угадывает, когда и как нужно сделать, чтобы стало легче. Это необъяснимая связь.        — Я соскучился, — шепчет Тэхён, прижимаясь к парню вплотную, так, чтобы ощущать своим телом его, чтобы быть вместе во всех смыслах. Он обвивает шею Гука руками, пока сильные руки Чонгука обнимают его талию в ответ, а сам парень поцелуями проводит дорожку по ключицам и шее к чувствительному уху Тэхёна. Младший почти мурчит, когда ощущает полный контроль над телом Тэхёна, влажным, уставшим, но подающимся навстречу касаниям. Чон прикусывает кожу на шее, впервые за долгое время позволяя себе оставить след на коже Тэ, пока тот зарывается пальцами в его чёрные мокрые волосы и откидывает голову, прикрывая глаза от блаженства.        — Я тоже, — Чонгук потирается кончиком носа о чужой, заглядывая в тёмные глаза. — Безумно, — утягивает в глубокий поцелуй, позволяя широкой ладони спуститься на ягодицу Тэхёна и сжать её, вынуждая старшего невольно промычать в поцелуй, сплетая языки глубже. Чонгук отрывается от любимых губ, чмокая в уголок, когда Тэхён, забывшись, надувает щёки и выпячивает нижнюю губу, за которую младший его кусает. Тэ потирается телом о чонгуково, пуская по нему мурашки и заставляя Чона сильными рукам обхватить его с большей силой и тяжело выдохнуть. — Не сегодня, — мотает головой парень, чмокая губы старшего ещё раз. — Ты слишком устал, поэтому должен отдохнуть, хорошо? — Тэхён кивает, прекрасно понимая, что Гук прав.       Они ещё недолго нежатся под тёплой водой, смывают друг с друга пену, а после Чонгук укутывает Тэхёна в огромное махровое полотенце и выносит его, разморённого после сна в машине и душа ещё больше, в комнату, где вытирает мокрые волосы, а после помогает одеться в свою же футболку и первые попавшиеся боксёры, кажется, тоже свои, но они уже давно не считают одежду чьей-то и делят всё поровну, поэтому даже не задумываются об этом. После младший сам одевается в спортивные штаны и наконец-то укладывается на мягкую кровать, выключая свет и ощущая окончательное расслабление, когда Тэхён прижимается ближе и утыкается в его шею носом, бормоча тихое, но благодарное «Люблю», а после тут же засыпая.

***

      Утро встречает Тэхёна неожиданно яркими для октября лучами солнца, льющимися через щёлку в ещё не раздвинутых бежевых шторах, которые не позволяют солнцу пробираться в комнату. Парень сонно потирает глаза, когда ощущает поцелуй в уголке губ, а после ещё, ещё и ещё, пока не открывает глаза полностью, находя Чонгука лежащим рядом на боку и оглаживающим его щёку ладонью. Тэхён не сдерживает восхищенного вздоха: Чонгук выглядит великолепно, немного растрепанный, но до одури сексуальный в спущенных чуть ниже положенного и открывающих дорожку темных волос штанах и без футболки. Он никогда не привыкнет к такому Чонгуку. Тэхён все же закрывает глаза снова в желании вновь утонуть в сне, переворачивается под белым огромным одеялом на живот, головой в сторону Гука, где света меньше, и закрывает глаза.        — Хочешь ещё поваляться? — спрашивает Чонгук, укладывая ладонь на поясницу парня и водя ей по открывшейся из-под белой футболки смуглой коже парня над боксёрами. Тэхён сейчас настолько мягкий, настолько сонный и очаровательный, что внутри младшего что-то замирает, когда он рассматривает его, причмокивающего пухлыми губами и пытающегося разлепить глаза заново.       Чонгук любит Тэхёна всяким. Но одна из самых любимых Чонгуком сторон Тэхёна — естественная, та самая настоящая сторона утренней свежей красоты, которую может видеть только он. Когда по утрам он ещё неумытый, но уже безумно красивый, особенно посреди белого постельного белья, когда он в его футболке, не скрывающей все изгибы его не мужской, но безумно привлекательной фигуры, когда он немного ленивый, но в то же время такой мягкий и красивый, что не любить его невозможно. И все это только для Чонгука. Настоящий Тэхён, без макияжа, без сценических нарядов — его любимый вид Тэхёна и, как ему кажется, самый сексуальный и манящий одной только своей мягкостью и взглядом спрятанных за длинными ресницами глаз. Его хочется целовать, хочется положить весь мир к ногам, хочется ощутить мягкость руками, хочется касаться вечно.        — Было бы неплохо, — соглашается Тэхён, пока его тело чуть заметно выгибается под ненавязчивыми поглаживаниями Чона по спине. Он проводит невесомую линию пальцами к плечу, оголяя его и склоняясь, чтобы поцеловать медового цвета кожу, пока Тэ ощущает себя, наверное, одним из самых счастливых людей хотя бы в этом отеле, когда в его голове проскальзывает мысль о том, что, судя по темноте взгляда Чонгука, сегодня они навряд ли будут просто валяться в постели за просмотром фильма. Очень сомнительно, что это правда будет так, когда парень всеми своими прикосновениями и игривым взглядом намекает на желание.        — Как ты себя чувствуешь? — с заботой спрашивает Чонгук, а Тэхён прислушивается к себе. Сегодня ему однозначно намного легче, чем вчера: ноги немного гудят, и, наверное, когда он встанет, будет немного больно, но это вполне терпимо, тем более, что он не собирается вставать сегодня с кровати. Да и Чонгук, изголодавшийся не меньше, вряд ли отпустит. По тэхёновому телу проходит первая волна обжигающего тепла от предвкушения.        — Мне намного лучше, — улыбается парень, сплетая пальцы рук с Чонгуковыми и тут же оказываясь перевёрнутым на спину, когда как Чон размещается между ловко раздвинутых стройных ног, рассматривая тэхёново красивое лицо в полутьме комнаты. Ладони младшего осторожно ведут по бокам парня, а после переходят на бёдра с ногами:        — Ты слишком похудел, — хмурится Чонгук, когда рука его ложится на тэхёнову ногу. — Снова сел на диету? — он хмурится, и в его голосе чувствуются нотки гнева. Обычно Гук следит за тем, как питается Тэхён, так как знает, что нередко с этим возникают проблемы, но в последние недели, когда на носу были финальные концерты, времени на это не оставалось, так что они даже не ели вместе, что явно мешало контролировать Тэ.        — Немного, — парень кусает губы, когда рука Чона сжимается на его голой коже, словно предупреждает. По его телу проходится вторая, более яркая волна возбуждения, когда младший кусает его ключицу, оттянув ворот футболки. Тэ обвивает руками чонгукову шею, иногда спускаясь кончиками пальцев на сильные руки с перекатывающимися мышцами, пока Чонгук целует его шею, подбираясь к уху. Он засасывает мочку, а тело Тэ тут же отзывается, выгибаясь навстречу.        — Ты должен хорошо питаться, тем более, когда накануне последние концерты, Тэ, — шепчет Чонгук. Он уже устал повторять Тэхёну о том, что комментарии, в которых говорится, что Тэ выглядит слишком большим, не значат ровно ничего. Чонгук знает так же, что Тэхёну своя фигура немного не нравится, хотя он всегда показывает её с лучшей стороны и знает все минусы и плюсы, успешно пользуясь этим. Вообще-то Тэ очень уверенный в себе парень и знает, что выглядит привлекательно, но иногда комментарии хейтеров становятся толчком к тому, что он снова начинает ощущать себя словно не в своей тарелке, хотя, конечно, никому не говорит об этом. Это ещё один минус их работы — вечная зависимость от мнения других.       Но каждый раз, когда такое происходит, Чонгук неизменно доказывает старшему, что его тело прекрасно. Потому что это действительно так, и Гук, видя Тэхёна с его тонкой талией и пышными бёдрами, заводится не на шутку, а когда во время секса имеет полный доступ к телу, пользуется этим, сжимая и трогая то, до чего другим не дотянуться никогда. Потому что его.        — Я знаю, Гук-а, но… — Чонгук не даёт парню договорить, прижимаясь к тёплым губам в поцелуе, медленном, тягучем, даже несколько ленивом, но в который оба вкладывают все чувства. Тэхён постанывает в поцелуй, когда Чон пробирается руками под белую футболку, оглаживая худые бока, а пальцы Тэ в ответ касаются горячего тела Чонгука: крепких грудных мышц, кубиков пресса.        — Никаких «но», Тэхён, — серьёзно говорит Чонгук, отрываясь от тэхёновых губ и замечая пелену возбуждения в чужих глазах. Тэхён всегда легко заводится и поддаётся на все действия — ему хватает одного поцелуя, чтобы захотеть, и это ещё сильнее одурманивает. — Ты всегда выглядишь прекрасно, — шепчет он в чужие губы, а после тут же вновь целует, но уже с большим рвением, кусая и зализывая ранки, пока Тэхён прижимается ближе, и Чонгук животом ощущает его возбуждение. — Твоё тело идеально. Ты идеален.        — Покажешь? — Тэхён игриво приподнимает брови, а в Чонгуке кровь закипает от одного только взгляда из-под полуопущенных век, и хватает доли секунды, чтобы не наброситься на старшего, сминая ягодицы в руках.        — Покажу, малыш, и не только это, — Чонгук спускается поцелуями от подбородка к ключицам, после играя языком с сосками и вынуждая Тэхёна выгибаться, зарываясь пальцами в тёмные волосы и оттягивая их.       Чонгук действительно показывает и доказывает, что Тэхён идеален — он бесконечно целует его руки, живот, ноги, вплоть до пальцев, целует ягодицы, спину, всё время между поцелуями шепча о том, как прекрасен Тэ. Его руки ласкают тэхёново тело, а сам парень стонет и хнычет от переполненности желанием и того, как сильно хочет, когда он, лёжа на животе и выгибаясь под Чонгуком, ощущает, как младший потирается между его ягодиц возбуждённым членом и кусает его ухо, шепча о том, как сильно его хочет.       После двух долгих месяцев без близости Тэхён тает под Чонгуком, забывает обо всём, когда руки младшего оглаживают его тело под так и не снятой белой футболкой, и когда он наконец-то входит в него, оставляя на спине бесчисленное множество поцелуев и успокаивающе поглаживая ладонью член старшего.       Это утро для них обоих — сплошное удовольствие и наслаждение вперемешку с теплом и любовью. Прикосновения, жаркие поцелуи, зарывающиеся в волосы пальцы, медленные толчки, шёпот о каких-то важных только для них глупостях, сплетённые вместе пальцы, на которых в луче солнца, проникающем в номер, блестят парные кольца, признания в любви и ощущение полной принадлежности друг другу, как духовной, так и физической — это их утро.