***
Рабочий день после концерта Джуна был сложным, но Юнги смог продержаться до обеда в студии, а потом отправился перекрашивать свои чёрные волосы в белый цвет. Ему захотелось вернуть этот цвет, так как три года назад он избавился от него, как от воспоминаний о сцене, концертах, выступлениях. Тогда он решил полностью сменить имидж, чтобы не напоминать старого себя. Но сейчас Мин готов вернуться полностью в своё любимое дело. Юнги возвращается после покраски домой, а на пороге его встречает Хосок в белой большой футболке, джинсовых шортах, а в руках держит кружку горячего чая, которую чуть не роняет от удивления. Блондином Мин выглядит ещё сексуальнее. Парень ловит уставший, но довольный взгляд начальника и подходит к нему ближе, чтобы пожать руку. Их ладони соприкасаются, и по каждому из них пробегает маленькая дрожь. Им хотелось чего-то большего, особенно Хосоку. Он устал притворяться натуралом и скрывать свои чувства. Так тяжело смотреть на человека, которого не можешь обнять, поцеловать, сделать его своим и никогда не отпускать. Как же трудно контролировать себя рядом с ним. Они стояли, державшись за руки, секунд пятнадцать, но в коридоре появился Майк, отвлёкший их друг от друга. Мальчик держал в руках свою машинку, которая была подарена ему Джином и Намджуном. Мин младший подбежал к отцу и крепко обнял. — Папа, наконец-то ты пришёл. Мы с Джису построили домик из стульев и одеял в её комнате. Хосок нам помогал, но в основном работу делали мы, — с восторгом и некой гордостью говорил сын, даже не обращая на изменения во внешности отца. — Это же потрясающе! Позовёте меня к себе в гости? Думаю, что у вас там очень уютно, — посмеялся Мин и чмокнул Майка в холодный носик. — Конечно, мы вам с Хоби-хёном вышлем приглашения, — серьёзно ответил мальчишка, поставив машину на пол. — А без приглашения вы нас не впустите? — удивлённо спросил Хосок, отпив немного чая. — Не-а, — Майк помотал головой. — У нас закрытое чаепитие, поэтому ждите приглашения, а только потом сможете к нам зайти, — мальчик ещё раз обнял отца и побежал обратно в комнату. — Дожил, даже собственные дети без пропуска к себе не разрешат прийти. — Ты кушать будешь? — спросил Хосок и зачесал пальцами свои волосы назад. — Нет, я не голоден. Давай-ка мы лучше переместимся в мой кабинет. Дети пока увлечены игрой, а мы можем посидеть и поболтать, — Мин пошёл в сторону лестницы. — Эм, ладно, — Чона немного смутило это. В кабинете Мина Хосок ещё никогда не был. Он считал эту часть дома запретной. Конечно, всегда было желание посмотреть, что же там внутри, какие же секреты скрывает начальник, запираясь там на несколько часов. Открыв дверь в кабинет, в глаза парню бросилась музыкальная аппаратура, которая так гармонично смотрелась с другой техникой. Всё выглядело идеально, рай для перфекциониста. Складывалось ощущение, что Юнги каждый раз сдувает пылинки со своей аппаратуры и рабочего стола, за которым проводит очень много времени. Тут и создаются его шедевры, которые любят миллионы людей. А иногда он просто закрывается в студии и молчит. Ему там хорошо. Его никто тут не тронет, не потревожит, это его маленький остров спасения от однотонных, повторяющихся дней. — Вау, тут так круто и просторно, — всё, что мог сказать парень. — Это мой рай. Тут я один на один с музыкой. Кстати, сюда кроме тебя и Джуна никто не заходил. Даже члены семьи. Ну, чего стоишь? Садись давай, — Юнги указал на диван, который стоял с правой стороны от Хосока. Чон плюхнулся на диван и сложил ногу на ногу. В его руках так же осталась кружка ароматного чёрного чая. Мин же присел на кресло и напротив парня и стал проверять свою почту в телефоне. Хосок продолжал осматривать кабинет, на стенах которого висело уйма наград за музыкальные достижения. На полках красовались статуэтки с различных премий и фотографии Юнги с детьми и друзьями. Парню было приятно оказаться вторым, кто видит всё это. Как же он пришёл к тому, что тот, кто казался чёрствым и угрюмым, но одновременно восхитительным человеком, стал для него близким другом. Как Хосок смог найти ключик к его сердцу? — Как тебе вчерашний концерт? — хрипловатый голос Юнги вытащил Хосока из своих мыслей. — Это было что-то между «вау» и «я сейчас откинусь», — посмеялся парень. — Кстати, трек офигенный, я и не думал, что Чимин сможет так хорошо зачитать реп. Горжусь им, теперь осталось дождаться выхода твоего альбома и сольного концерта. Чимин сказал, что там есть песня, которую он исполнит полностью, я просил его напеть мне хотя бы пару строчек, но он меня послал. — Правильно сделал, — Юнги кивнул головой. — Эта песня особенная. Кстати, нам нужно провести ещё одну фотосессию. Так как я теперь с белыми волосами, надо выставить парочку фоток в день выхода альбома. — Без проблем, босс. Можем прям завтра с утра сделать несколько снимков. У меня даже есть парочка идей, — Хосок подвинулся к Мину, чтобы показать примерный концепт фотографий.***
После очередной фотосессии с Хосоком Юнги отправился в офис своего отца. Мин нервничал перед встречей, которая очень важна для него. Даже перед выходом на сцену он не был так взволнован, как сейчас. Сейчас ему нужно собрать свои мысли и с полным спокойствием зайти в кабинет. Но как держать все эмоции под контролем? Как сдержать себя и не позволить себе накричать на родного, но совершенно не близкого человека. «Ты не тряпка. Ты уже давно не тот восемнадцатилетний мальчишка. Ты сможешь» — говорил себе под нос мужчина. Секретарша иногда посматривала с интересом на господина Мина, но когда он поймал любопытный взгляд, то с некой грубостью в голосе попросил не пялится и уйти с рабочего места на несколько минут, иначе сразу потеряет работу. Девушка мигом встала со стула и ушла в сторону кафетерия. — Отец, — наконец зайдя в кабинет, промолвил Юнги. — Мне нужно с тобой серьёзно поговорить. — Какие люди! Сын впервые за столько лет пришёл ко мне по собственному желанию, — мужчина в костюме развернулся лицом к наследнику и развёл руки в разные стороны, чтобы обнять. Юнги принял объятия, а затем сел на стул. — Как там мои внучата поживают? Мы их с твоей мамой давно не видели. — У них всё замечательно. Всё время проводят с Хосоком, пока я готовлюсь к своему возвращению на сцену. — А, няня Хосок. Наслышан о нём. Ты как-то изменился после того, как он стал работать у вас, — мужчина взял со стола кружку кофе и сел напротив сына. — В лучшую сторону, надеюсь? — ухмыльнулся Мин. — Хотя, лучше не отвечай. Я не за этим сюда пришёл. — Или всё-таки не изменился, — прошептал старший. — Всё такой же настырный и резкий. Так зачем пришёл? — Я хочу развестись с Наён. — Нет, Юнги. Ты этого не сделаешь, — голос отца стал очень грубым, и в нём чувствовалась злость. — Но, отец. Мне уже тридцать один год, я взрослый мужчина, который хочет стать счастливым, — Юнги стал повышать голос. — Мы с ней подарили вам внуков, после свадьбы не пискнули ни слова возмущения. Что вам ещё надо? — Дорогой мой, ты же не хочешь, чтобы твои родители потеряли весь свой бизнес из-за твоего нытья и желания быть свободным, — старший Мин поставил кружку на столик и закинул ногу на ногу. — Мы и так пошли на уступки, когда ты попросил скрывать ваши с Наён отношения. — Вы забрали наши жизни, наши мечты и любовь. Я не только за себя говорю, но и за неё тоже. Я чувствую, что Наён хочет свободы, как и я. Мы столько лет вместе, но так и не смогли полюбить друг друга. — Мало ли, что вы хотите. Если бы не мы, ваших успехов не было. Сколько денег я вложил в твою идею заниматься музыкой. — Я работал 24/7 и уже давно рассчитался с тобой, так что не надо тыкать в меня этим. И всё равно большую часть денег в свою компанию вложил я сам, так как работал в студенческие годы на тебя, дорогой папочка, — Юнги встал с места и начал ходить из стороны в сторону, убрав руки в карманы брюк. — Я не позволю свершиться разводу и на этом точка. Если ты разведёшься, то семья Наён отберёт у нас всё, а я поверь мне, сделаю так, чтоб они и твою компанию, которую ты строил годами, разрушили в один миг, ну или забрали под своё крыло. Да и это будет такой прекрасной новостью для СМИ. Так и вижу эти заголовки: «Мин Юнги разводится со своей женой, которую скрывал целых тринадцать лет!» — Ты не посмеешь! — младший набросился на отца, схватив того воротник рубашки, притягивая этим самым мужчину к себе. — Моя компания принадлежит только мне, это мой третий ребёнок, за которого я порву любого, даже родного отца, — шипел мужчина. — Кстати, о детях. Я их у тебя тоже отберу, а точнее за меня это сделает семья Наён. Пойми, что контрольный пакет акций принадлежит отцу Наён, и если вы разведётесь, то всё это, весь наш бизнес станет их, — Мин старший смеялся в лицо сыну. — В кого же ты так влюбился, что так хочешь развестись? — В себя, свою жизнь, детей и компанию. Вот в кого, понял меня, — Юнги ударил отца по носу, и у того сразу хлынула кровь. Блондин отошёл от папы, который старался понять, что произошло. Он начал вытирать нос рукавом пиджака, а его сын уже стоял у выхода из кабинета. Мин старший не ожидал, что его родной сын позволит себе поднять руку на своего родителя. В его взгляде было недоумение, обида и злость. Ему хотелось бы ответить на удар, но сердце всё равно не позволит этого сделать. Мужчина даже не пытался остановить сына и проводил его молчаливым взглядом. Юнги вышел из кабинета, хлопнув дверью, оставив отца один на один со своими мыслями. Выйдя из офисного здания, Мин закурил сигарету и медленно шёл в сторону своего автомобиля. Он не сожалел, что поступил так с папой, так как считал, что тот заслужил это. Юнги настрадался из-за него, потерял лучшие годы жизни и не может быть с человеком, которого он полюбил. Всё из-за проклятого бизнеса и дурацкой женитьбы. Как теперь развестись, чтоб не получить смертельный удар по компаниям. Об этом придётся долго думать. Его телефон начал вибрировать в заднем кармане джинсов. Этот звонок был важен для него, как никакой другой. — Алло, Минхо, есть какие-нибудь новости? — продолжая курить Юнги сел в машину. — Да, Юнги-хён. Я следил за Наён целый день и смог сделать фотографии, которые тебе точно понравятся и помогут с разводом, — томным голосом ответил парень. — Я так и знал, что она там с кем-то развлекается. Не думал, что буду рад измене жены. Отправь мне фотографии на почту прямо сейчас, не с пустыми же руками я приду в гости к её папаше, — на лице мужчины появилась довольная ухмылка. — Окей, босс. Жди. — Ещё раз спасибо, Минхо. До встречи. — Пока, хён. Сбросив вызов, Мин завёл машину, и его мерседес с рыком выехал на проезжую часть. Теперь появилась возможность стать счастливым человеком и начать жизнь с чистого листа. На пороге дома семьи Наён мужчину встретил дворецкий, который дружелюбно поприветствовал мужчину и провёл к хозяину дома на задний двор. — Юнги, какими судьбами? Я думал ты с Джису и Майком приедешь, — на лице отца Наён появилась улыбка. — У меня есть к вам серьёзный разговор, господин Ли, — Юнги сел на стул и сложил свои руки в замок. — Я хочу развестись с вашей дочерью, но при этом я хочу сделать так, чтобы вы продали мне половину контрольного пакета акций, чтобы моя семья не потеряла бизнес. — А что если я отвечу «нет»? — вскинул бровь мужчина, попивая свой виски. — Ваша дочь мне изменяет, и у меня есть фото с доказательствами и поверьте, некоторые из них носят интимный характер. Я пожертвую своей тайной, которая затянулась настолько лет, чтоб только быстрее избавиться от тяжёлого груза на моих плечах. — Даже так? Юнги, Юнги. У меня же тоже полно на тебя информации. Например, твоя история болезни в психбольнице, — эти слова задели сердце Мина. — Или наркологическая и алкоголическая зависимости. Как думаешь, будет ли эта информация хороша перед выходом твоего нового альбома? Ты же не хочешь, чтобы твои поклонники в тебе разочаровались, не хочешь, чтоб они знали, как страдала твоя жена, дети, пока ты лечился, — попивая свой виски, спросил мужчина с ухмылкой на лице. — Я не был зависим от алкоголя и наркотиков. У меня было психическое расстройство, в которое ввели меня мои родители и ваша семья. Только попробуйте добавить к моей личности эти лживые факты. — А ты только попробуй ещё раз манипулировать мной с помощью моей дочери. Я был бы очень рад вашему разводу сейчас, но тебе же совесть не позволит оставить свою семью ни с чем, да и отец твой мразь ещё та. Уж он точно сделает всё, чтоб ты потерял свою компанию. Не с тем связался, щенок. — Как же я ненавижу вас всех. Вы мне все отвратительны, — Юнги плюнул в сторону тестя, когда встал со своего места, а затем пошёл к выходу. Ли только пожал плечами и продолжил распивать свой алкоголь. Мина всё жутко бесило и раздражало. Этот брак был для него клеймом, от которого невозможного избавится. Чтобы познать любовь и стать счастливым, придётся столько всего потерять, но он не готов на это. Самое главное — это дети. Тут пострадать больше всего могут они. Репутация не так важна, как Джи и Майк. Юнги понимал, что тесть может со своими связями приписать ему кучу заболеваний и зависимостей, которые плохо скажутся на личности мужчины, да и суд точно не оставит детей с таким отцом. План, который Юнги хотел так осуществить — отменяется и теперь время давать заднюю.