Тяжёлый ледяной блюз

= II =

Лондиний, Данианшир Магистрат Канопуса 15 августа 3017 года       Солнце успело уйти за горизонт, когда Элайза загнала свой «блэкджек» на борт «Деринои», войскового транспорта типа «Юнион». Второй межпланетный корабль, «Эвандра», готовился к взлёту на соседней площадке, в нескольких сотнях метров от них. Тоже сферический, но на полтысячи тонн легче и на дюжину метров меньше размером, он принадлежал к типу «Интрудер». Два этих корабля были приданы Ново-Синклерскому добровольческому батальону в качестве транспорта оперативного отряда. «Дериноя» несла роту мехов, «Эвандра» – пехотную роту и ещё тысячу сто тонн груза, в которые уместились боеприпасы, комплекты брони и прочих запчастей, а также вспомогательная техника: передвижной госпиталь, грузовики, джипы-вездеходы, бронетранспортёры, два мехоэвакуатора. Да плюс ещё по лэнсу воздушно-космических истребителей: «сэйбры» на борту «Деринои», «центурионы» на «Эвандре». Третий лэнс эскадрильи, состоящий из «сперроухоков», находился на борту «Ипполиты», флотского прыжкового судна типа «Инвейдер», которое должно было перебросить их в систему Балавата. Истребители тоже были флотскими; их командир – юный энсин по имени Джеймс Смитингтон, только что выпустившийся из лётного училища на Кейтс-Холд – был полон энтузиазма и рвался в бой. Элайза от души пожелала ему этот бой пережить: парнишка казался неглупым и мог далеко пойти, со временем, когда юношеский задор выветрится из головы, уступив место опыту. И если у него хватит бабла на покупку следующих офицерских чинов, разумеется.       Самой Элайзе, вот, не хватило. Ну да: не надо было рвать с семьёй, удирать на Пайванд, учиться в Геройском подготовительном... она средняя дочь, от неё требовалось немногое: принять выбранного семьёй мужа, отслужить срочную и унаследовать долю в семейном бизнесе, место в компании или планетарной администрации Брикстаны... возможно, ей достался бы дедов «феникс-хок», выбери она военную стезю, как мечтала и сделала. Сама виновата, конечно: начиталась романов, поверила в любовь до гроба, рвущую узы семейной вражды. Хотя и Джон тогда поверил тоже. В шестнадцать легко верить во всякие глупости. Отпрыски двух враждующих кланов дюрахи, делящих примерно пополам доходы от нефтедобычи на Брикстане и третье уже поколение кряду пытающихся вытеснить соперника с планеты, влюбились друг в друга по уши и... Любовный роман кончился бы идиллическим примирением двух семейств, драма – гибелью несчастных влюблённых. Реальность вышла скучнее и хуже: и перелёт на Пайванд, и обустройство там, за границей, учёба в Геройском подготовительном – всё стоило денег, запас которых... в общем, он был. И уж что-что, а деньги они считать умели. Зарабатывать оказалось сложнее; здесь Джон, унаследовавший от отца-наёмника сорокатонный «уитворт», имел явное преимущество. Которым и воспользовался, нанявшись на службу к графу Джидо Такасиме, правителю Ошибки Тельмана. У графа был целый выводок дочек на выданье – полдюжины, не меньше – и он охотно разменивал их на мехи и воинов. Джон счёл такую сделку выгодной.       Элайза нашла иной способ выжить. Вполне приемлемый для разумной канопианской девушки, умеющей считать деньги; денег, кстати, хватило с лихвой на оплату не только третьего года мехвоинского обучения, но и на офицерские курсы. Правда, ходила на них она уже с животом. Но это не имело значения для её заработка, и даже помогало иной раз в учёбе: институтские преподаватели, случалось, входили в положение девушки и делали послабления. С дальнейшей карьерой вышло хуже. Мехвоин без бэттлмеха ценится куда меньше счастливца, свой бэттлмех имеющего. И даже свидетельство о сдаче экзаменов на первый офицерский чин, вопреки её надеждам, делу не помогло. Единственным выходом осталось возвращение домой – не к семье на Брикстану, конечно, а в Магистрат, тем более что подданства она не меняла и срочную службу должна была отслужить.       Добровольческая народная бригада оказалась единственной согласной на такое пополнение; три года срочной службы в батальоне Магистратской милиции, потом два трёхлетних контракта на сверхсрочную; в конце концов, она скопила достаточно денег для покупки чина коммандера, хотя и в менее престижном Ново-Синклерском батальоне. Ну, хоть не у «Коммандос Клэйборн» – эти вообще считались дном. Потому и караулили антиспинвардный конец Магистрата, холодную и нищую Траксу, а ново-синклерцы – промышленный Данианшир, прекрасный и развитый мир с полуторастамиллионным населением. Магистратская милиция теоретически базировалась на столичный Канопус IV, но его и без народных добровольцев было, кому охранять, начиная с обоих полков Королевской гвардии. Поэтому за девять лет службы она побывала в дюжине разных дыр на магистрато-мариковской, спинвардной и антиспинвардной границах и даже на Эротитусе. Потом... пока документы на её перевод ползли по извивам военно-бюрократического лабиринта Вооружённых сил Магистрата, батальон милиции был отправлен в очередной противопиратский рейд. Целью стал Антиас – бывшая капелланская планета, ставшая логовом пиратов и дезертиров после Второй войны за наследство. Ещё один мёрзлый ледяной шар с повышенной гравитацией, правда, всего на треть, а не полуторной. Где рейдовый отряд Магистрата попал в мясорубку: половина роты, в которой служила Элайза, погибла меньше, чем за минуту; вторую половину она худо-бедно смогла вывести из-под огня, потеряв на отходе ещё двоих. Трибунал признал её действия правильными и полностью оправдал; полковник Джорден – командир добровольческой бригады – даже представила к награде, которая, впрочем, так и затёрлась где-то на скрипучих шестернях канопианской военной бюрократии.       Плевать. Возможность служить в спокойном и развитом мире сама по себе была для Элайзы наградой. Возможность стала реальностью на целых полтора года... пока сигнал тревоги не бросил её в новый замороженный гравитационный ад. Элайза поёжилась, стоя на аппарели дропшипа. Её «блэкджек» вместе с другими тремя бэттлмехами командирского лэнса – «ханчбэком» лэнс-капрала Бургдорфа, «урбанмехом» Ренаты Краточиловой и «пантерой» Ширли Уэрта – был зафиксирован в нижнем, меньшем по размеру грузовом отсеке «Деринои» на пятой её палубе. Климат на широте Лондиния субтропический, да и из корабля тянуло теплом, но женщина уже почти чувствовала мороз Балавата. Чтоб перегнать бэттлмех из ангара на борт, не нужно переодеваться, поэтому она оставалась в форме, как и была. Коммуникатор в кармане попискивал, принимая сообщения: командиры подразделений докладывали о завершении погрузки и размещении людей и техники на борту кораблей.       -- Разрешите доложить, коммандер!..       От неожиданности Элайза вздрогнула. Уилбур взбежал по аппарели вверх и замер, не запыхавшись, с преувеличенной молодцеватостью брякнул каблуком о каблук.       -- Что ты здесь делаешь?       Рота Уилбура должна лететь на «Эвандре», а баннер-сержант – со своей ротой; нечего было ему тут делать... хотя и была причина. Наверное.       -- Странный вопрос, Элли. Лететь нам на разных кораблях, значит, ближайшие четыре дня нам не свидеться...       -- Три с половиной.       -- Без разницы. – Быстрым и плавным движением сержант-пехотинец оказался рядом с нею и сгрёб Элайзу в объятия.       -- Отпусти! На нас уже смотрят!..       -- Тогда спустимся вниз.       -- Нет!       -- Да. У нас целых пятьдесят минут до предстартовой готовности.       -- Дурак!       -- Тебе это мешает?       -- Нет... – прошептала Элайза, размякнув в его объятиях.       -- Мы успеем, – уверенно сказал он, ведя её вниз по аппарели.       Две луны Данианшира, кажется, Эйре и Комондор, узенькими серпиками повисли над горизонтом. Третья – Каледон – была пока не видна. На юге по небу разливалось огненное сияние туманностей Персея – Цефея. Но больше всего света в ночи давали не они, а вполне прозаические огни по контуру посадочной площадки. Пространство за её краем тонуло в тени. Уилбур спрыгнул с бетона первым, протянул руки, помогая Элайзе слезть.       -- Ты точно успеешь потом добежать до «Эвандры»?       Вместо ответа был поцелуй.       Потом они торопливо стягивали друг с друга форму. Элайза стряхнула с ног ботинки; комбез соскользнул по телу вниз и бирюзовой кляксой остался на земле. Женщина переступила через него навстречу мужчине. Тряхнула головой, и длинные тёмно-каштановые волосы, кажущиеся в ночном сумраке чёрными, рассыпались по белым плечам. Тяжёлые полные груди качнулись в такт этому движению.       -- Ты красивая...       -- В темноте.       -- Нет. Всегда. – Уилбур плавно толкнул её вперёд и вниз к земле, одновременно приобнимая за талию.       -- Ты врёшь, но я хочу тебе верить.       Мне тридцать один год, думала Элайза, у меня двенадцать кило лишнего веса, которые на Балавате превратятся в восемнадцать, растяжки на животе и... Её спина плавно коснулась земли. Земля была тёплой, но трава – уже сырой; Элайзу пробила дрожь. Уилбур склонился над ней и поцеловал, и сразу – вошёл в неё медленно и плавно, снова заставив дрожать, теперь уже не от холода.       -- Я никогда тебе не врал. Не веришь?       -- Не знаю...       Его движения убыстрились, рука легла на её грудь, пальцы играли с набухшими сосками. Элайза не могла больше сдерживать стонов. Да и не хотела их сдерживать. «Ещё, ещё, ещё!..» Когда его семя наполнило её лоно, она лежала почти без сил. Круглое горлышко фляжки ткнулось в полураскрытые губы. Рефлекторно сделав глоток, Элайза закашлялась.       -- Что это за гадость? – её передёрнуло, на глаза навернулись слёзы.       -- Квилларовый самогон, – осклабился Скотт. – Никогда раньше не пробовала?       -- Н-нет...       Квиллар был геномодифицированной сельскохозяйственной культурой, распространившейся по всей Внутренней Сфере во времена Звёздной Лиги, тогда же, наверно, и выведенной. И ещё одной из немногих культур, способных расти даже под тусклыми, почти не излучающими ультрафиолета красными солнышками вроде здешнего. Да и под горячими звёздами класса А, говорят, тоже. Уилбур вырос на квилларовой ферме, вспомнила она, но вслух говорить это не стала. Чтоб не напоминать ни об этом, ни о собственном дворянском происхождении. Скотт не любил этого вспоминать, Элайза же не напоминала, боясь задеть этим Уилбура, вроде как носом ткнуть в разделяющий их сословный барьер. Всё ещё разделяющий...       -- На, закуси, – Скотт протянул ей кусок колбасы. Откуда только достал его?       Но впившись в него зубами, Элайза сразу ощутила прилив сил. Уилбур уже стоял, застёгивая комбез, глянул на часы почти демонстративно.       -- До предстартовой двадцать семь минут. Тебя проводить?       -- Да... и помоги одеться. Пожалуйста...       -- Двадцать одна минута, – заметил он, когда Элайза зашнуровала ботинки и встала, чтобы застегнуть портупею.       -- Тогда поторопись, – сказала она.       -- Ты уверена?       -- До корабля я как-нибудь доберусь.       Он всё же подсадил её на край бетонной площадки. Достаточно высоко, чтобы забраться самой стало непростой для Элайзы задачей.       -- До встречи на Балавате. – Элайза поймала посланный ей воздушный поцелуй.       Затянутая в чёрную куртку спина Уилбура растворилась в темноте. Элайза пошла к аппарели дропшипа. До старта ещё было время; она не сомневалась, что хорошо тренированный мужчина, каковым был Уилбур, тоже успеет вовремя на борт своего корабля. Лифт быстро поднял её на третью палубу «Юниона», к каютам мехвоинов и техников роты. Как офицеру, ей полагалась отдельная, пусть небольшая – ну, ладно, больших кают на военных кораблях не бывает. Откидная койка, встроенный в стену шкаф, стол с терминалом корабельной сети и привинченное к полу кресло, при нужде служащее противоперегрузочным. В каюте было темно, горела лишь тусклая красная лампа дежурного освещения. Элайза присела на корточки, разуваясь, не глядя, бросила на пол куртку. Душ на борту «Юниона» был общим на палубу – один здесь на третьей, второй ярусом выше, на второй, но в офицерских каютах был предусмотрен умывальник. Спустив до пояса комбез, Элайза склонилась над ним. До старта оставалось минуты три-пять – хватит, чтоб привести себя в порядок.       -- Прошу прощения, коммандер.       От неожиданности, Элайза вздрогнула. Войдя в полутьму каюты из освещённого коридора и торопясь раздеться-умыться, а потому не глядя по сторонам, она не заметила лежащего на койке мужчину. «Я что, ошиблась каютой?»       -- Кажется, мы с вами будем соседями.       -- Я рада. – Элайза выпрямилась, уперев руки в боки. – Ну и какого хрена?       Нежданный попутчик был одет не в мундир – цивильный костюм из серого твида, настолько неброский, что просто обязан был быть дорогим. Лет между двадцатью пятью и тридцатью на вид, пожалуй, что ближе к тридцати, хотя выглядит молодо; аккуратно подстрижен и гладко выбрит.       -- Дай, угадаю, – сказала Элайза. – «Маджести Металз» в последний момент запихнули на борт своего человека.       -- Бинго! – попутчик скинул ноги с кровати, выпрямился.       Уличную обувь он успел куда-то деть, сейчас на ногах его были флотские дырчатые тапочки на резинках, с магнитными подковками под носок и каблук.       -- Кевин Мак-Доно, – представился он, протягивая руку и старательно глядя Элайзе в глаза.        «Можешь смотреть и на сиськи», мысленно хмыкнула она. «Офисный мальчик».       Клан Мак-Доно, как она помнила, входил в десятку богатейших семей дюрахи и владел тридцатью с чем-то процентами акций «Маджести Металз энд Мануфэктуринг», а также несколькими десятками горнодобывающих и перерабатывающих предприятий на Локтоне, Краймари, Дайнмар-Майорис и в Тржнадельском скоплении. И Балават тоже был их предприятием, хотя и на паях с семейством Прист, возглавляющим сейчас «ММ&М».        «Я что, вляпалась в какие-то семейные разборки?»       Но рукопожатие Кевина приняла.       -- Коммандер Маркхэм, – коротко сказала Элайза.       -- Только коммандер?       -- Для тебя – да.       -- Не очень-то вы приветливы.       -- Привыкай. – Может быть, ей и не стоило хамить этому парню, но настроение от встречи с ним упало в ноль, и вежливой быть не получалось.       -- Постараюсь, – со всем доступным ему обаянием улыбнулся Мак-Доно. – Капитан Филлипс сказал, что мою койку смонтируют уже после старта. Прошу прощения, что занял вашу, я...       -- Да хрен уж с тобой, лежи. Мне хватит и кресла. – Элайза не торопясь натянула и застегнула комбез. – Ты в армии служил?       -- Три года мехвоином во Втором фузилёрском. Водил «шэдоу хок».       -- Свой?       -- Казённый.       -- Хорошо устроился, – плюхаясь в кресло, заключила Элайза.       55-тонный «шэдоу хок» был единственным средним мехом, который выпускала промышленность Магистрата. Собственно говоря, завод «ММ&М» на Данианшире их и делал – немного, с десяток-дюжину в год, и призывникам-новобранцам они доставались нечасто. Разумеется, если родня призывника не заседает в совете директоров «Маджести Металз».       Система военного образования в Магистрате Канопуса развалилась лет двести тому назад, в самом начале войн за наследство Звёздной Лиги. Кое-что удалось сохранить: военно-медицинские институты на Люксен и Краймари, флотский учебный центр на Кейтс-Холд – только благодаря ему этот неприветливый мир и не вымер ещё окончательно. Кое-где работали командирские курсы, но с подготовкой мехвоинов был полный завал. Элайза со своим дипломом 2-го Геройского подготовительного института – частного военного училища Лиги Свободных Миров – являла собою известное исключение из правила. Большинство же канопианских мехвоинов училось военному делу дома – в родительских поместьях и от родителей или их мастеров-над-оружием и наёмников. Элайза сама прошла бы этим путём, не вздумай сбежать из дома в шестнадцать. Военная служба же в Магистрате считалась обязанностью каждого гражданина, любого сословия – от крестьянина до фронесс, высшего слоя дворянства. Но если крестьян ждали пехотные батальоны, то дворянин обычно нёс службу мехвоином в армейских или же гарнизонных частях. Одни прибывали туда со своими фамильными мехами, другие рассчитывали получить боевую машину на месте. Большинству таких доставались лёгкие «стингеры», «уоспы» и «локасты», единственные, кроме «шэдоу хока», модели бэттлмехов, стабильно производившиеся в Магистрате. Или же латанные-перелатанные мехи других типов, купленные ещё во времена Звёздной Лиги или захваченные в бесчисленных боях и сражениях войн за её наследство. Как, например, «блэкджек» Элайзы: во Внутренней Сфере эту машину не выпускали уже третью сотню лет. Трио сорокатонных «ассасинов», составлявших основу ударного лэнса, было чуть поновее: выпущены в промежутке между 2800-м и 2830-ми годами заводом «Мальтекс Корпорейшн» на Эррае. В те же 2830-е этот завод был разрушен, и новых «ассасинов» больше не делали.       Почти у каждого меха в её роте и в целом батальоне была своя долгая история, и многие из них Элайза уже знала; новым был только полученный в этом году с завода «уосп» Джессики Крофорд. Спасибо и на том: Народная добровольческая бригада в ВСМ стояла в самом хвосте очереди на получение техники. Может, и не стоит хамить парню из «Маджести Металз», устраиваясь поудобнее в кресле, подумала она. Вдруг от щедрот компании нам что-то перепадёт – если успешно отобьём их шахты, прогоним пиратов раньше, чем они там всё разнесут.       Взревела сирена. «Предстартовая готовность – все по местам!» Элайза прикрыла глаза. В десятках метров под ней и её каютой маршевый двигатель корабля вышел на режим; потоки огня вырвались из дюз, лизнули бетонное покрытие площадки. Девяностометровая туша «Юниона» оторвалась от земли. Перегрузка навалилась внезапно – полуторная и почти сразу двойная. Корабль рвался вверх, прочь из гравитационного колодца, натужно ревя и подрагивая, сквозь редкие облака – к звёздам. дропшип «Вонючка» на пути к Балавату Магистрат Канопуса       -- Какого хрена ты это начал? – спросил Оливейру капитан Мэтсон, когда они остались наедине.       Мэтсон был коротко стриженый мужик лет около тридцати – на пару-тройку лет старше самого Оливейры; от отца – тоже мехвоина-наёмника – он унаследовал свой «мародёр», а отряд сколотил уже сам, пять лет тому назад. Оливейра ходил у него в лейтенантах четвёртый год, помогал держать в кулаке и немногих ветеранов, и ретивый молодняк, впрочем, уже доросший за эти годы до ветеранского уровня, и Мэтсон не ждал от него выходки вроде сегодняшней.       -- Не хочу становиться пиратом, – честно ответил Дарий.       -- Не становись, – Мэтсон пожал плечами.       -- То, что мы делаем, называется пиратством. Если Ком-Стар узнает...       -- Наш хайринг-бан истечёт в ноябре восемнадцатого, но сидеть до того времени на Эротитусе и вообще где угодно на одном месте мы не обязаны. Периферия большая, а мы маленькие, Ком-Стар за нами не смотрит. На Балавате его вообще нет. А после – уйдём на фронтир, перекантуемся там. Главное – уйти с добычей, мы ж это с тобой обговаривали. Через кого её сбыть, ты знаешь лучше меня.       -- Знаю. Но я и тогда...       -- Дарий, не ссы. Если ты в самом деле боишься канопианских военных, то их доклад хрена с два дойдёт до Бюро по надзору. Ком-Стар хер ложил на Магистрат, ему лень читать их корреспонденцию.       -- Дело не в Ком-Старе, а в принципе.       -- Принципиальный ты наш... а мелочь по карманам тырить тебе в детстве принципы не мешали? и наркотой барыжить, когда подрос?       На челюсти Оливейры вздулись желваки.       Дорогу наверх он проложил себе сам – с нижних палуб Нассау-Хайтс, полумиллионотонного орбитального хабитата, нарезающего круги над Артру, малопригодной для жизни шахтёрской планетой Ауриганской Коалиции. Работа на шахтах там шла вахтовым методом, а жить люди возвращались в орбитальные поселения. Отец Оливейры был докером – впахивал на разгрузке-погрузке грузовых судов по двенадцать часов в сутки, чтобы хоть как-то свести концы с концами, и выбор у Дария был невелик: повторить его жизненный путь без надежды на лучшее или же любым способом набрать бабла, чтобы не просто свалить со станции, но и выучиться чему-то полезному в этой жизни. Закладывался максимум на технаря или водителя индастриалмеха, но как раз с этой учёбы попал в наёмники и обучился военному делу. По совести говоря, мехвоином он остался хреновым. Зато хорошо умел бить морды, выколачивать бабло и сбывать трофеи, а также обламывать чересчур ретивых засранцев, думающих, что фамильный бэттлмех в комплекте с благородным происхождением или без такового делает их лучше других.       -- Ну, что ты мне хочешь сказать? Что не у каждого был папаша, способный оставить в наследство бэттлмех? Что у тебя не было другого выхода? Так выхода у нас и сейчас другого нет! – зло бросил Мэтсон. – Хули ты целку из себя строишь?       -- Выход у нас был, – глядя ему в глаза, сказал Оливейра. – Перекантоваться на фронтире. Он, как мы знаем, большой. И тамошним по хрену на комстаровский хайринг-бан, если нет ни Ком-Стара...       -- ...ни комстаровского бабла, – оборвал его капитан. – Ни производства, которое обеспечит нас запчастями, боеприпасами и нормальным ремонтом. На нищебродах далеко не уедешь: первая же серьёзная заваруха будет для нас последней. Если мы не найдём бабла, чтобы купить запчасти, боеприпасы и ремонт или не пойдём грабить тех, у кого это есть. То бишь, займёмся пиратством.       Дарий отвёл глаза. Они говорили уже об этом, когда решали – принимать предложение Уортингтона или не принимать. Возразить было нечего.       -- Нам могло повезти не ввязаться в серьёзную заваруху, – сказал, тем не менее, он.       -- Нам могло повезти на Пилпале. Или до этого в рейде на Бромхед. А теперь мне нужны гарантии, которые даст только бабло.       -- Сейчас дело идёт к тому, что вместо бабла мы получим пизды от Магистрата.       -- Посмотрим.       -- Капитан... – негромко сказал Оливейра. – Мы можем повернуть. Беннигсен ссыкло, а большинство его ребят скорее будут работать с нами, чем с Уортингтоном. Их, как и нас, держат семьи в его логове.       -- Ты сам всё сказал. – У Мэтсона были жена и маленький сын, у Рамоны Сантос – дочь-подросток, трое из шести оставшихся мехвоинов тоже были семейными, да и не только они.       -- Уортингтон ничего не узнает, пока не станет поздно.       -- Ты в это веришь?       -- Я на это рассчитываю.       -- А я – нет. Дарий... – сказал капитан после короткой паузы. – Мы дважды уже рисковали и обломались. И этим я рисковать не буду. Если мы сейчас успешно ограбим Балават, то все останемся в выигрыше, и мы, и Уортингтон. Тогда мы уже сможем уйти.       -- Если он нас отпустит.       -- Заставим. Если придётся.       -- Так почему не заставить сейчас?       -- Если мы повернём, то вернёмся на пять-семь дней раньше самого раннего срока. Подлётное время до планеты там целых два дня – достаточно, чтобы подготовиться к встрече. И он подготовится. Ты всё ещё уверен, что сможешь силой отбить заложников?       -- Я понял. – Оливейра тяжело и медленно выдохнул.       -- Прорвёмся, – ободряюще хмыкнул Мэтсон. – Постараемся.