Undead

Юнги открывает глаза, а вместе с ними и новое географическое открытие — пустыню в своем рту. Но ладно, сухость во рту, так ещё и голова раскалывается. Давно у него не было такого похмелья. А ведь до обращения в вампира он чуть ли не вечно пребывал в таком состоянии. И только похмелье сойдёт — сразу пить. Что ж, прошлое повспоминали, а теперь самое время вспомнить, где он. Перед глазами — явно неизвестная доселе комната. Не может же быть такого, что он кого-то подцепил в клубе по старой привычке? Так, нет… Вроде в одежде. И несёт от него как от помойки. С ним бы спать никто не стал. Тогда?.. — Впервые вижу похмелье у вампира, — поражённо выдает смутно знакомый мужской голос. — Чжи… — произносит Мин, всматриваясь в черты лица зеленоволосого парня. — Чжин… — Чжинхван. — Ты бармен. — Спасибо, теперь буду знать, — смеётся он. — Каким образом ты умудрился схлопотать похмелье? Вампиры же не пьянеют. — А ты попробуй пару месяцев пить лишь куриную кровь, — хмыкает Юнги. — А-аа… Да уж. Нахрена ты вообще пил эту срань? Всем ведь известно, что кровь животных делает вампиров уязвимыми. Силы падают, пока вампир не становится слабее даже самого слабого человека! Да и куча болячек появляются. — А я что, знал? — хмыкает Мин, хватаясь за голову. — Ты знал, что убивать необязательно? Современные вампиры чего только не придумывают, когда голодны. — Не надо мне ничего придумывать — владею гипнозом. — Гипнозом, говоришь? Что ж… Да ради того, чтобы иметь такого как ты в друзьях я готов лично поставлять тебе кровь! — вдруг оживляется Чжинхван. — Не за бесплатно, конечно. — Хорошо, — кивает Юнги, не особо думая. — Дай свой номер! И мой запиши! — Мой телефон… Он… Где-то. — Он у меня, не волнуйся. Вывалился из твоего кармана. — Ну тогда сам и запиши, что тебе там надо, — отмахивается Юнги, откидываясь обратно на подушку дивана. — Пароль — один, три, один, ноль, — говорит вампир, и в этот момент в груди больно колет — он вспоминает о Чимине. — Так-сс… Записал! Возвращаю! — Охх… Я так понимаю, мне нельзя остаться у тебя? — Прости, хён, но нет. Мне пора идти, у меня практика. И я не настолько тебе доверяю, чтобы… — Понял-понял, уже ухожу! — говорит Юнги, резко вставая с дивана. — Твою мать! Да что ж мне так хуёво? У меня даже при жизни такого похмелья не было… — Говорю же, кровушка куриная делает из тебя слабака послабее людишек, — пожимает плечами зеленоволосый. — Тебе есть куда пойти? — Есть, — отвечает Юнги, попутно ища в контактах номер Намджуна. — Спасибо за ночлег, Чжинхван. Ещё свидимся, — говорит он, а потом чуть тише добавляет. — Если я к тому моменту ещё буду жив… Выйдя на улицу, Юнги щурится от жгучего солнца, одновременно с этим облегченно вздыхая. Он знает этот район, отлично. Намджун как раз живёт в двадцати минутах ходьбы. Двадцати минутах ходьбы под солнцем. Не отлично. — Алло, Нам? — О, чёрт, чувак, ты как? Юнги не знает, как на это отвечать. Вариантов слишком много. «Хочу сдохнуть», «Вот-вот сдохну», «Чувствую себя мусором», «Хочу напиться снова», «Жалею, что родился». Но отвечает: — Жить можно, — и это ложь отчасти, потому что да, жить можно, но незачем. — Что с Чимином? — Надеюсь, у него всё в порядке. Меня он выгнал. — Не стоило тебе расчленять тот труп, пока я пытался объяснить всё твоему бывшему. — Вряд ли дело в этом. И я был за стенкой так-то. — Да, но теперь он, скорее всего, считает тебя хладнокровным убийцей и монстром. Ты, блять, труп расчленял в соседней комнате. — Мне насрать, меня это уже не касается. — Касается. Ты его любишь. Ведь так? — Всё так. Но. Это до сих пор не касается тебя. — А я и не лезу. Просто интересуюсь. — Знаешь, ты как-то вообще не помогаешь. — А я и не пытаюсь. Разумнее всего было рассказать Чимину ещё в самом начале. — Разумнее всего было бы сдохнуть в самом начале! — неожиданно кричит Юнги в трубку, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза. — Да твою ж!.. Короче, иди нахуй, слышать тебя не хочу! — Я твой друг, Юн, а не враг. Я пытаюсь тебе помочь. И только попробуй сейчас бросить труб… — дальше Юнги не слышит, так как швыряет телефон об землю. Бросок получается достаточно мощным, что значило лишь то, что вампирские силы к нему потихоньку возвращаются. Это отлично, конечно. А то, что телефон разбился — печально. Да вот только Юнги насрать. Вообще на всё. Он, наплевав на палящее солнце и боль, идёт в сторону вчерашнего клуба. Хочется снова напиться. Пока есть возможность. Потому что скоро он снова станет невосприимчивым к алкоголю. Очередное разочарование встречает Юнги у входа в клуб. Закрыто. Ну да, это же ночной, чёрт возьми, клуб. Юнги садится у входа и закрывает глаза. Заснуть бы. Проспать до самой ночи, а там напиться вусмерть и никогда больше не трезветь. Желание Юнги вскоре исполняется. Мин засыпает довольно быстро, а просыпается уже ночью. Вышибалы стоят на своих местах и, кажется, им абсолютно всё равно на то, что прямо рядом с ними всё это время спал какой-то вампир. Юнги лениво встаёт с полу и неспешным шагом проходит внутрь. Оборотни никак не реагируют, лишь молча пропускают его. Сегодня народу даже больше, чем вчера. Все танцуют, веселятся, кто-то пьет, а кто-то сосется по уголкам. Как и должно быть. Отличная атмосфера. Юнги проходит к барной стойке, садится там же, где и вчера. Сегодня Чжинхвана нет — вместо него какой-то высоченный парень в темных очках. Раньше Юнги бы удивился, нахрена этому парню солнечные очки в ночном клубе. Но сейчас он думает лишь о том, что будь здесь Чимин, он бы весь надулся от зависти. Пак всегда был недоволен своим ростом. Юнги же наоборот. Ведь их рост идеально сочетается и целоваться удобно. Юнги просит смешать виски с кровью второй группы, а также добавляет, чтобы ему давали следующий стакан, как только опустеет предыдущий. К нему подсаживается какая-то девушка, что-то говорит, но Юнги не слушает. Сегодняшняя цель — напиться. — Дерьмо! — рычит Мин, с громким стуком ставя стакан на стойку. Алкоголь больше не пьянит. В Юнги теперь бочку залить можно — ему нихрена не будет. Чем-то диета на животной крови даже хороша. Тем, что потом можно напиться в хлам как обычный человек. Ну какого хрена жизнь сделала из Юнги сраного вампира? Ему этого не надо. Он не просил. Может, он мечтал сдохнуть? Почему его никогда не спрашивают?! Юнги неожиданно замирает. Тонкий слух улавливает крики. Даже вопли, можно сказать. И ладно, это клуб, здесь вопят и орут. Но не так же, будто их режут… — ПОЖА-АР!!! — вопит кто-то совсем близко и начинается самый настоящий хаос. Кто бежит, кто вопит, кто-то спотыкается, и его тут же давит толпа. Хотя, это ж всё монстры, им плевать, если на них наступят… А вот огня боятся все. Юнги смотрит на этот детский сад и улыбается. Так расслабленно, спокойно. Все такие смешные, так боятся, бегут куда-то. Вон, даже серьезный бармен перепрыгивает через стойку и чуть ли не на голову другим залезает, пытаясь убежать. Нечисть боится огня. Огонь их убивает. Огонь несёт смерть. Юнги наконец-то умрет. Мин кладёт локоть на стойку и подпирает рукой подбородок. Клуб почти опустел, а он продолжает сидеть. Постепенно в конце зала начинают появляться языки пламени. Они охватывают все здание, будто бы пляшут. А Юнги кладёт голову на стойку и закрывает глаза. Наконец-то он заснет. Навсегда. Как и мечтал. Его мольбы были услышаны. Хвала небесам. Или кого там хвалить? Дьявола? Плевать. Он наконец-то умрёт. Наконец-то он перестанет ощущать боль. Перестанет плакать. Перестанет страдать от неразделённой любви. Интересно, Чимин будет горевать, когда узнает? Хоть немножко? Ради того, чтобы увидеть, как Чимин плачет по Юнги, Мин готов сдохнуть хоть тысячу раз. Кто сказал, что смерть что-то плохое? Смерть ведь приносит одно удовольствие. Мин чувствует тепло от огня. Тепло, которого ему так не хватает. Холод, который стал его вечным спутником, потихоньку отступает. На Мина накатывает дрёма. Так приятно. На задворках сознания что-то подсказывает, что смерть от огня не должна так приятно ощущаться. Но сон окончательно захватывает сознание вампира, увлекая за собой. А сон ли?..

***

Это не смешно. Это перестало быть смешным ещё в первый раз. Кто-то издевается. Кому-то кажется это весёлым. Но не Юнги. Потому что умирать это весело. А не умирать, когда должен — нет. Потому что Юнги проснулся на пожарище, среди пепла. Одежда обугленная, местами с дырами. Зато, блять, волосы всё такие же шелковистые и мягкие, а на коже ни ожога. — Я вам гребанная мать драконов, или что?! — кричит Юнги, вставая с пола. Ему не отвечают. — Вот какого хрена, а?! Какого хрена?! — яростно орёт вампир. Здание полностью сгорело. Скорее всего, его тушили весь день. И, судя по всему, сейчас ранний вечер. Вот, солнышко клонится к горизонту. Уже не палит. Отлично. Прекрасно. Только вот какого хрена Юнги всё ещё жив? Разве вампиры не должны умирать от огня? Разве это не самый простой способ?! — Просто пустите мне серебряную пулю в лоб. Пожалуйста… — просит Мин, пытаясь выбраться из здания и переступая через обугленные обломки. Выбравшись, он заходит в переулок. Там как раз курят трое подростков. И им явно не нравится, что кто-то пришёл. Тем более, одежда вампира обгоревшими клочьями висит на нём, и это ещё больше смущает парней. — Вали отсюда, бомж! — говорит один из них. — Закройся, — приказывает Мин, недовольно смотря парню прямо в глаза и ловя его взгляд. — Ты… т-твои глаза! — вдруг восклицает второй парень, и вампир переводит свой взгляд на него. — Тебя это тоже касается. Заткнись. — Чуваки, успокойтесь, это линзы, — усмехается третий. — А ты отдашь мне сигарету, — говорит Мин, смотря уже на него. Все трое тупо пялятся на вампира, и лишь тот, что посередине, медленно протягивает Юнги сигарету. — Ты думаешь, я буду за тобой докуривать? — с гримасой отвращения спрашивает Мин. — Новую мне дай. Загипнотизированный парень послушно выполняет приказ. — Хорошо. Ты, раздевайся. А ты, красавчик, иди сюда. К стене. Голову в сторону. Вот так, — отдает распоряжения он перед тем, как впиться клыками в чужую шею. Выпив совсем немного, но достаточно, чтобы утолить жажду и не убить парня, Юнги оставляет парнишу в покое, вспоминает про сигарету и затягивается. — Подержи, я пока переоденусь, — говорит он, давая одному из парней сигарету. — Кстати, что за девчачье говно вы курите? — Сестра дала, — монотонно отвечает один из них. Тем временем Юнги натягивает чужие шорты и футболку, оставляя свое нижнее белье. Забирает сигарету, снова затягивается, а потом отдает следующий приказ. — Ты. Дай мне телефон, позвонить надо. Парень послушно отдает свой мобильный, и Юнги по памяти набирает номер Тэхёна. — Алло? — раздается на том конце. — Это кто? — Какой вампир не горит в огне? — Что за?.. Юнги-хён? Что за загадки? — Это не загадки, Ким Тэхён. Это вопрос. — Хён. Что случилось? — Просто ответь на вопрос. — Давай ты сначала приедешь, а потом мы поговорим, хорошо? — Охх… ладно. — До встречи. — Мгм, до встречи, — говорит Юнги и кладёт трубку. — Спасибо, возвращаю. Итак. Посреди разговора ты свалил поссать. По пути встретил парня в обгоревшей одежде, он вёл себя как псих, наорал на тебя, требовал дать ему одежды. Ты с перепугу и дал, а потом вернулся. Меня здесь не было, вы меня вообще никогда не видели. Пока, парни, надеюсь, больше не свидимся, — говорит Мин и уходит.