Она единственная, кто удерживает меня от Инстаграма и Твиттера, И каждый считает необходимым спросить, почему я сделал это. Что ж, я говорю им: Все ради любви. Madison Beer feat. Jack & Jack — All for Love
I
Крепление сломалось — и занавес рухнул, похоронив клоуна под собой. Но к тому моменту свет панически затушили, и раздался только грохот. Зал замолчал. Потом все зашумели. Когда свет снова загорелся, а сцена была разгромлена, Поля откопал только табуретку и веревку.II
Итак… Он спокоен. В кабинете не психолога — психологини. Его в кресло в тусклом свете усадили, и спрашивают всякое — про школу, одноклассников, родителей. Про Диму Харисова спрашивают: — Ты знал?.. что он хотел повеситься? Поля пятерней забирает назад сахарно-розовую челку. Она рассыпается обратно прядь за прядью — по бокам, чуть прикрывая уши — до их середины. Он запрокидывает голову, как будто хочет рассмеяться. Нехорошо так рассмеяться, злорадно. А потом вздыхает, закидывает ногу на ногу, усаживается поглубже в кресле, сцепляет пальцы, словно на сеанс пришла — она. Взгляд отплакавших глаз — равнодушно-смирившийся. Настроение у Поли ровное. Он лопает пузырь, большой и тоже розовый. Лопает громко, на весь кабинет, переломив сухое тиканье настенных часов. Дергает уголком рта и наконец говорит. А говорит он просто, словно его спросили, знал ли он, что в зиму выпадает снег: — Ага.III
Дима сидит на заборе Полиного дома битым псом. Поля подходит, скрестив руки. Дима пробует с Полей шутить: — Даже вместо виселицы был бардак… Диме прилетает холодная тяжелая пощечина. Лучше бы Поля разбил ему нос. Дима застывает и ждет, что Поля уйдет. Но Поля не уходит. — Ладно, Поля, давай начистоту… У меня ничего нет. И вряд ли будет… Поля отвешивает Диме еще одну звонкую пощечину. И произносит ровно: — Ты слова, сука, произносишь, и меня аж трясет. Я тебя видеть не хочу. И слышать тоже. Вечером зайдешь. Поля проходит. До спрыгивает с забора, прячет руки в карманы, отклоняется назад и спрашивает: — И во сколько? — Я обижен, Дима. — Ладно, не раньше восьми.IV
До весь день делает цветы из мишуры и конфетти. Получается неубедительно. Но До все равно их запаковывает и с ними тащится к Поле в парадную. Звонит в дверь. Поля открывает. Забирает свой фальшивый букет. До спрашивает: — Мир? Дверь хлопает перед его носом. До прижимается к ней щекой. Скулит: — Поль, а когда мир?.. Поля глухо отвечает через дверь, как если бы прижался к ней спиной с обратной стороны: — Не знаю. До отходит, понурив голову. Падает унылым шагом со ступени на ступень. Потом бодро возвращается и говорит уже нормально: — Ну я завтра рискну, да? — Ага.V
Но и завтра на порог До не пускают. Поля сидит в конфетах в форте и смотрит мультики про Бэтмена один. Правда, тридцать первого он все-таки сдается. Поля обходит все владения До от скамейки во дворе. Находит его в парке. До по-турецки сидит, запрокинув голову, на «Орбите». Поля влезает рядом, закачав кабинку. Молча садится и тоже поднимает голову. Они смотрят на «П + Д». Молчаливо, тоскливо и все такое. Потом Поля достает из рюкзака свой розовый ошейник, надевает на До и говорит: — Все. Заебал. Больше не носишься потерянный. Убежишь еще раз — высеку. Я сфоткаю тебя на паспорт. Подадим документы. Заведешь себе карточку. Будешь развлекать народ в Ютубе. — Да я уже сто лет… — Не это — тащи свою жопу на работу. Иначе будешь жить за счет моего приданого. — Вот еще, — протестует До. — А летом мы летим в Париж. — Да за че?.. — Дори, крошка, ты знатно проебался, у тебя нет права голоса, ладненько? До насупленно затихает. Поля смягчается, вынимает из рюкзака и протягивает ему розовую волшебную палочку с мехом и блестящей звездочкой. А потом извлекает на свет божий, вернее фонарный, розовые очки, чтобы выпавший только тридцать первого снег приобрел фиолетовый цвет. До смотрит на Полю. Поля невозмутим. — Типа, с днем рождения: до семнадцати ты, долбоеб, все-таки дожил. На следующий подарю крылья. Лет через пять ты соберешь комплект. До прыскает. И одобряет: — Стимул засчитан. — Не соберешь комплект — я достану тебя на том свете. До затыкается. Поля спокойно выдыхает, берет До за руку (почти насильно), переплетает пальцы и кладет голову ему на плечо. — Я тебе, сучаре, торт купил. — Он розовый? — И с пони. До тает. Поля чувствует, потому что До сползает вниз. Ну вот теперь они живут долго и счастливо. Но это не точно.