Отголоски прошлого

            Резкая боль, казалось, сразу во всех частях тела, вырвала девочку из сна. Отчего-то он показался уж очень долгим. Словно спала несколько суток кряду…             Рука потянулась к голове инстинктивно. Однако не успела она подняться, как малышка сжала зубы, подавляя вскрик. В уголках глаз выступили слёзы. Так и замерла с приподнятой ручкой, боясь и шевельнуться. Только сейчас молочная пелена сна стала понемногу развеиваться.             Она лежала на земле, в корнях у большого-большого дерева. Стараясь шевелиться по минимуму, огляделась. Небо в красках рассвета выглядело завораживающе, сказочно. Взгляд упал на неестественно-зелёную траву. А затем на грязно-бордовые капли на ней… Зрачки сузились в страхе.             «Что это…?»             Осознание пришло не сразу. А вот глаза продолжили скользить по следу, медленно, но верно подбираясь всё ближе к её телу… И, почему-то, только сейчас, когда багровая дорожка оказалась вытекающей из пореза на хрупкой ноге, кровью, она взглянула на руку, что пыталась поднять. Опухшая конечность вновь отдалась покалываньем, когда покачнулась от неуклюжей попытки малышки её разглядеть. Дико испугало обилие ушибов, синяков и порезов на предплечье. Попытка оглядеть остальное тело была провальной. Ей было нужно хотя бы сесть…             Не вышло. Пусть и молилась всем, кому только могла, чтобы рука была единственным раненным местом, но резкая боль, подобная той, что девочка ощутила ранее, пронзила рёбра и заставила закашляться. Привычно подставила ладошку ко рту, пытаясь игнорировать резкое покалывание теперь уже в предплечье. Ощущает что-то тёплое на шершавых пальцах… Вид пенистой алой слюны заставил всхлипнуть, вновь вызывая те ощущения в груди. Солёные капли обожгли щёки.             «Что это?!» — Всхлипывает она, утирая ручку о траву.             Снова пытается встать. Отросшими коготками цепляется за кору дерева, подмечая сквозь пелену слёз на глазах, синяки на запястье. Словно браслет, они касались даже кожи на ладошке. Ноги дрожат. Сине-зелёные пятна и на них отдаются тупой болью, заставляя вновь и вновь кусать пересохшие губы. Кое-где на икрах встречаются свежие порезы.             Лишь опёршись о крупный ствол, она сумела полноценно оглядеть себя. Золотые волосы спускались к самим стопам. Нечёсаные, они кое-где слиплись от крови. Светлая кожа оказалась покрытой не только синяками да порезами, но и ожогами. Благо, хоть кости в ножках целы. Цвет платьица разобрать было практически невозможно… Кровь и грязь, смешавшись, перебили его.             «Что произошло?» — Вновь тихо заскулила. Едва уловимый хруст где-то в районе рёбер вновь вызвал всхлип. Было больно и страшно. Как она вообще оказалась в этой ситуации? В этом месте?             Она… Она. Кто «она»?             Дрожь пошла по коже, спиной малышка прижалась к древу. Слёзы покатились по личику с новой силой. Только сейчас мозг проснулся окончательно. И с ужасом она осознала, что в голове пустота… Нет никаких воспоминаний. Даже имени собственного. Капли падают на окровавленное платье. Пытается обнять себя, но вновь мешается боль в руках. Оседает на траву, утыкается носом в колени, ведёт плечами в немой истерике. Сейчас девочка чувствует себя потерянно как никогда… Наверное. Не может быть уверена. Не знает ведь даже, как выглядит. Единственный ориентир — золотистые волосы и изуродованное тело.             Из-за длительного плача, голова начинает казаться тяжёлой, словно ватной, а голос — медленно садиться. Малышка не знает сколько времени проходит, прежде чем истерика переходит в одинокие всхлипывания, а слёзы прекращают течь.             Тихое шуршание заставляет поднять голову. Вдалеке стояла девушка. Разглядеть её было проблематично не только из-за расстояния, но и из-за расфокусированного зрения. Сморгнув пару раз, малышка первым делом подметила белоснежные крылья за спиной незнакомки. Та что-то делала, присев на корточки, но в какой-то момент выпрямилась и развернулась. Девочка дёрнулась, поняв, что смотреть незнакомке, кроме как на неё, более некуда. Девушка направилась к малышке быстрым шагом. И по мере её приближения, стало проглядываться уж слишком явное недовольство на лице.       — И что ты сидишь как вкопанная, Тенши? Мне за тобой по всему острову бегать? — Она упирает руки в бока и наклоняется к девочке.       — Т-Тенши? — Хрипло повторяет малышка.       — Да, Тенши. Что тебя удивляет в собственной фамилии? — Вскидывает бровь девушка, скрипя зубами.       — Вот значит как… — Тихо бормочет себе под нос девочка. — А имя? Как меня зовут, леди?       — Чего…?       — Ам… Как меня…       — Я услышала! Только не говори мне, что память потеряла!       — Н-наверное… — Уже шепчет Тенши, сжимаясь ещё сильнее. Незнакомка бьёт себя ладонью по лицу, что-то бормоча о свалившейся на её голову проблеме.             Ещё пару секунд малышка разглядывает девушку напротив. Короткие волосы небрежно зачёсаны в крохотный пучок, держащийся едва только на Божьем слове. Некоторые локоны выбивались из него. Лямка белоснежного платья слегка сползла на плечо. Казалось, визит к малышке был не первым её делом за сегодня.             За размышлениями, Тенши не замечает, как унимается дрожь в её теле. Неизвестная, наконец, заканчивает причитать.       — Карина Тенши. — Вдруг произносит она. Но не успевает малышка и слова произнести, как девушка продолжает, — это твоё имя. Я лекарь. И объяснять более ничего я тебе не собираюсь. Я здесь лишь чтобы залечить раны. Не более.             Девочка хлопает ресничками, переваривая новую информацию. Вопросов по-прежнему слишком много, но теперь она, по крайней мере, знает своё имя. Поднимает голову, улыбается девушке:       — Благодарю, леди!       — Не нужна мне твоя благодарность. — Фыркает она, слышится едва уловимый скрежет зубов. — Раздевайся, что ты смотришь на меня? Если думаешь, что эти раны только на конечностях, то ошибаешься.       — Ой… — Вновь поникает Карина, плечи её опускаются. Стараясь вытерпеть боль, она снимает лохмотья. Закусывает губу, стараясь не смотреть на раны.             Лекарь бесцеремонно хватает её за запястье, силком разворачивает к себе спиной. Вскрик, похожий больше на животный, срывается с розовых губ, стоит девушке коснуться её. Поспешно девушка отпускает, закрывая уши.       — Какая же ты шумная девица… Каждый раз кричишь, будто я тебя пытаю!       — Б… Больно… — Хнычет малышка, прижимая травмированную руку к груди. Врач фыркает.       — Прекрати ныть и дай мне спокойно выполнить свою работу, чертовка. — Она вновь ухватывает Карину, однако теперь за локоть. Резким движением убирает золотистые волосы, закатывая глаза на тихие всхлипывания.             Тенши продолжает ронять слёзы и не слушая возмущений лекаря. Чувствует что-то тёплое. Будто те, ранее подмеченные, большие крылья обнимают её. Однако, нет. Никаких ощущений, кроме едва уловимого холодка на коже. Утирает кулачками солёные капли.       — Да что с твоей регенерацией? — Бурчит врач себе под нос недовольно.             Проходит ещё некоторое время и боль медленно ослабевает. А затем тепло исчезает, как исчезают и ладони на хрупкой спине.       — А… Всё?       — Больше ничего сделать не могу. Те раны, что свежие — вылечить ещё можно. Но давние не затянутся. Если уж естественная ангельская регенерация их не излечила, то больше ничего не сможет. Я закончила. — Отворачивается, а затем идёт в сторону брошенной на траве сумки.       — С-стойте… Леди! — Карина протягивает ручку в сторону уходящей лекаря. — Что… мне теперь делать?       — А мне-то откуда знать, тупица? Я обычный врач. Не я отвечаю за твоё здесь нахождение.       — Простите… — Быстро девочка накидывает платье и подмечает, что больше не слышит хруста косточек. И под рёбрами тоже более не болит.             Кусает губы в который раз, задумываясь, что ей делать. Кажется, такими темпами они точно начнут кровоточить рано или поздно.       — Ах, нет, я соврала. — Пожимает плечами лекарь, закидывая на плечо сумку. — Госпожа Анджела просила передать тебе. С этого дня ты под опекой Ангела Смерти — Азраил. Жди их визита.             Тихий шорох крыльев сопровождает уход лекаря. Тенши провожает её печальным взглядом. Снова одна.             «Мне не нравится быть одной…» — Поджимает колени под грудь.             Вновь осматривается вокруг. Тихо. Пусто. От тоски впивается коготками в колени, поджимает губы. Что ей делать? Из-за чего она здесь…?             Прикрывает глаза, укладывая голову на руки. Больше они не болят столь сильно, так что устроиться поудобнее всё-таки выходит. Едва ощутимый ветерок обласкивает тело, медленно заставляет девочку погрузиться в сон. Как там говорят…? Морфей не щадит никого? И откуда это только в её голове…?