Немой вопрос твоих усталых глаз

Двухэтажный дом встретил океанолога Джотаро Куджо звонкой тишиной и слепящей тьмой. Мужчина глубоко вздохнул, чтобы успокоить ускорившееся ни с того ни с сего сердцебиение. Джотаро любил тишину: только в ней он находил свой покой. После всех пережитых им событий тишина и покой стали достижением свыше. Куджо мрачно прошёл на кухню, потянувшись к кофемашине. Краткая улыбка тронула его лицо, когда он заметил, что горячий кофе уже готов, а рядом кривой, но очень милый рисуночек с припиской: «Папе». Сложив и спрятав рисунок в карман белоснежно-белых брюк, Джотаро снял пальто и сделал большой глоток всё ещё обжигающе горячего кофе. С недавних пор он стал пытаться бросить курить, но из-за этого появилась новая зависимость — кофейная. Мужчину данный факт не радовал, но это было чуть лучше, чем пресловутые сигареты. Время научило Джотаро передвигаться тише шума воды без особого напряжения. Этот навык сильно помогал ему в работе и в семейной жизни. Такое позднее возвращение Куджо уже было не в новинку для членов маленькой семьи, а сам мужчина не мешал чужому покою. Его он ценил не меньше своего, не обременяя никого ненужными разговорами. На пути в свой кабинет Куджо заглянул в спальню. В комнате, освещаемой лишь холодным светом луны из окна и тёплым — ночника у кровати, на большой двухместной кровати мирно спал Какёин Нориаки. Джотаро слабо улыбнулся при виде спящего возлюбленного. О чувствах Нориаки он догадался не сразу. За время путешествия в Египет они сильно сблизились, но Джотаро даже не представлял насколько… Выяснилось всё гораздо и гораздо позже, когда Куджо уже развёлся с женой и оставил себе маленькую дочь —Джолин Куджо — на воспитание. После литров выпитого саке и виски все чувства вышли наружу, оставляя своих владельцев в лёгком замешательстве и спокойствии. На следующее утро они уже решили жить вместе, чтобы не тратить время на ненужные свидания. Джотаро считал их бессмысленными, а Нориаки просто не спорил, ведь когда Куджо хотел, он мог устроить самое лучшее свидание на свете. С этого момента жизнь океанолога стала гораздо проще и несоизмеримо полнее. Джолин быстро привыкла к «другому» папе и теперь никогда не была в одиночестве, пока Джотаро спокойно ездил по командировкам. Куджо выключил ночник, кинул пальто в шкаф и вышел из спальни прямиком в свой кабинет на втором этаже. Бросив сумку на небольшой кожаный диванчик, мужчина подошёл к столу, заваленному бумагами. Он долго сидел в темноте наедине со своими мыслями (не самыми приятными, надо сказать). Включив настольную лампу, он подумал, что так ему станет легче, но взгляд пал на старое фото из Египта… Куджо не выдержал и закурил. Он каждый раз обманывал себя, что оставил прошлое в прошлом, и даже ездил в командировки на Красное море. Но каждый раз боль потерь отдавалось громким эхо внутри, выходя наружу дымом красного Мальборо. Порой Джотаро думал, что, если бы не присутствие Нориаки и Джолин в его жизни, то он бы сошёл с ума. Весь мир сузился до одной точки света. Словно откуда-то из тьмы послышались тихие шаги. Это заставило Куджо очнуться и взяться наконец за статью о разновидностях морских звёзд для National geographic. Когда мягкие руки обняли его, а вьющаяся рыжая чёлка со стойким вишнёвым запахом защекотала лицо, Джотаро понял, что дальше заголовка он не продвинулся. — Разбудил? — тихо спросил Куджо, потушив недокуренную сигарету: он знал, что Какёин их не любит. — Не спалось, — сонно пробурчал Нориаки, уткнувшись в сгиб шеи возлюбленного. — Завал на работе? — Мгм, — Джотаро прикрыл глаза, откидываясь назад. Писать статью резко расхотелось (хотя и до этого особенного не хотелось). — Если бы я только что-нибудь смыслил в океанологии! — бархатно рассмеялся Нориаки, отчего у его возлюбленного всё внутри перевернулось в который раз. Владелец Star Platinum только хмыкнул, опять глядя на листок бумаги без всякого интереса. Его взгляд по-прежнему метался к фотографии, где последний раз были запечатлены Игги и Абдул. Это не ускользнуло от Нориаки. Тот взял в руки фотографию, выводя мужчину из транса. — Я тоже вспоминаю те деньки, — излише легко произнёс Какёин. — Было весело, когда нас не пытались убить приспешники Дио. Джотаро обернулся, глядя на потасканную жизнью полосатую пижаму Нориаки. Он аккуратно протянул руку и коснулся огромного шрама на животе, скрытого под рубашкой. Дыхание перехватило от нахлынувших воспоминаний. Если бы он только на секунду опоздал, если бы только Дио задержал его чуть дольше… Он бы не вынес вида мёртвого тела тогда ещё друга. Какёин понял это лишь по немому вопросу в глазах. Ему уже было не больно. Лишь едва дрожало сердце, когда он видел проседь в иссиня-чёрных, едва кучерявых волосах да мелкие морщинки вокруг усталых глаз. Владелец Hierophant green снял небезызвестную белую фуражку и нежно поцеловал в макушку, в ту самую проседь волос. — Всё хорошо. Теперь всё хорошо, — Нориаки надеялся, что его слова отзовуться в сердце любимого и ответят на все вопросы. — Мгм, — Куджо крепко обнял Какёина, утыкаясь лицом в его грудь. Рядом с ним даже тьма отступала… После недолгого молчания, чтобы дать Джотаро передохнуть от невидимых глазу панических атак, Нориаки вернул фото на место и обнял любимого за шею. Он продолжил будничный разговор, словно ничего и не было: — Джолин сегодня сказала, что хочет сходить в океанариум, чтобы посмотреть на рыбок, которых изучает папа. Как думаешь, будет в твоём графике время на нас и океанариум? — Оно всегда есть для вас, — тихо буркнул Куджо, отрываясь от тела визави. — Я договорюсь. Завтра пойдёт? — Да, это будет замечательно, — Нориаки выключил настольную лампу, надеясь, что появление очередной научной статьи под воздействием экзистенциального кризиса отложено в долгий ящик. — А сейчас мы пойдём спать или… — Или, — чётко и ясно ответил Джотаро, встав со стула в полной темноте. Он величаво возвышался над Нориаки, а тот был не то что бы против, ведь это означало, что хоть ненадолго, но его свет озарил чужие потёмки души. — Понял, — мягко улыбнулся Какёин, утягивая любимого прочь из тёмного кабинета в их теперь уже общую постель. Он больше никогда его не отпустит…