Everyone is lying

Доброе утро, шериф. Да, я готова рассказать вам ещё кое-что. Но вы должны понимать, что все это займет много времени. Вы готовы ждать ради того, чтобы узнать правду? Хорошо, раз вы готовы. Устраивайтесь поудобнее, не волнуйтесь, я не укушу. На этот раз я начну рассказ немного с другого момента. Уже с того, как я пришла в школу. Кстати, Ханна была ещё жива. Она покончила с собой спустя неделю после нашего знакомства. И... Я виню себя не меньше тех, кто замешан в ее смерти. Это уже не важно, вы правы. Ничто не важно. Октябрь, 2018 год. — Да, мам, я взяла с собой ланч. Да, я ничего не забыла. Нет, я помню про встречу с Мистером Портером. Да, со мной все в порядке. Нет, я не волнуюсь. Все, пока, я опаздываю,— девушка махнула рукой, закидывая в рот тост с малиновым джемом, а на плечо закидывая тёмно-зеленый рюкзак. Оливия быстро вышла из дома, хлопая дверью, из-за чего было слышно, как ее мать недовольно прокричала что-то в след дочери. Закинув наушники в уши, брюнетка осмотрелась, чувствуя, как ветер развивает волосы, откидывая их назад. Бледная кожа слегка блестела от слегка блеклого солнечного света, а глаза, подведенные черным лайнером, чуть сощурились, быстро моргая, показывая, что ресницы у мисс Хэстинг очень длинные. Сегодня утром девушка решила, что пойдет в школу одна. Ещё вчера, когда она гуляла со Скай, с которой познакомилась в кофейне по приезде в город, та показала ей дорогу к школе по ее просьбе. Оливия до сих пор не говорила с матерью о том, что произошло несколько дней назад. Стефания, конечно, утверждала, что знает Лив так, как никто другой, но тут девушка могла поспорить. Ее отлично знал отец, когда был жив. Он проводил с ней очень много времени, они были, фактически, единым целым, а после того, как его расстреляли... Оливия потеряла вторую часть себя. Папа всегда казался для неё... Героем. Но все оказалось куда сложнее. Когда начались проблемы с деньгами, им было нечего есть. Да, такие проблемы довольно распространены в Калифорнии, где она жила изначально, но... Мужчине было больно смотреть на то, как две его любимые женщины просто умирают от города. И... Он решил обворовать банк. Подробностей до сих пор неизвестно, но вечером, в десять часов, им позвонили. Стефания тогда готовила что-то на кухне, что-то наподобие картошки. Оливия никогда не забудет то, с каким грохотом упала трубка домашнего телефона. Никогда не забудет вой женщины, потерявшей любимого. И никогда не забудет, как ее сердце будто пропустило удар. После этого мир матери и дочери будто посерел. Мама ходила к психологу, он помог ей, а вот Лив... Она была слишком разбита, чтобы собирать себя. Отец снился ей каждый день, было неприятно и больно от осознания того, что он больше не обнимет ее. Именно в тот момент Оливии показалось, что ее сердце остановилось и она умерла вместе с ним. Ей действительно казалось, будто она мертва. Возможно, так и есть. Пара минут и девушка уже подходит к школе. Черная юбка до середины бедра приподнималась при каждом ее шаге, а красная майка прикрывала неплохое тело. Оливия обладала прекрасными формами, взяв самое лучшее от матери. Маленький рост, конечно, раздражал ее, но с ним ничего нельзя поделать, поэтому она постепенно выходила из состояния "ненавижу свой рост, хочу быть высокой" в состояние "пофиг на рост, главное, что у меня есть сиськи". У брюнетки была грудь хорошего такого третьего размера, тоненькая талия и пропорциональные бедра. Многие в ее прошлой школе засматривались на нее, но она всех посылала— ей были совершенно не интересны отношения, в которых главное- секс. Калеб, конечно, казался ей другим, с ним она хотела потерять девственность, но, увы, она никогда этого не сделает. А все почему? Потому что он сказал, что она "всего лишь подруга". Вокруг школы собралось множество учеников. Вокруг было шумно, ярко и невозможно многолюдно. Это заставило девушку обнять себя руками и поспешить ко входу, дабы войти внутрь и, наконец-то, зайти в класс. Часы, висевшие на хрупком запястье, показывали, что до урока осталось пятнадцать минут, но Оливия сразу знала, что лучше войти поскорее. Да и стоять на улице в окружении озабоченных подростков совершенно не хотелось. Открыв двери, идущие внутрь школы, брюнетка шагнула вперёд, тут же чувствуя, как ее жизнь резко переворачивается. Ей показалось, будто этот момент, эта школа, меняет ей жизнь до неузнаваемости. И она была права... На пути в класс Экономики Оливию чуть не сбил какой-то шустрый парень с рыжими волосами, а потом она, сама того не желая, врезалась в команду по лакроссу спиной. Она почувствовала чью-то сильную грудь спиной и, наконец-то, обернулась, поднимая голову вверх. Перед ней стоял смуглый темноволосый парень, который был немного потный. Он неловко улыбнулся и хотел было что-то сказать, как на его плечо опустилась крупная ладонь. За ним стоял не менее высокий парень с круглыми щеками, яркими голубыми глазами и шальной улыбкой. Осмотрев новенькую, он, хмыкнув, хлопнул по плечу брюнета: — Демпси, да ты времени зря не теряешь! Какая конфетка... От раздевающего взгляда Лив покраснела от злости и смущения, а потом гордо подняла голову вверх, говоря: — Конфетка у тебя в рюкзаке, красавчик. А я— девушка. Ясно? Команда, стоящая сзади, залюлюкала, кто-то засмеялся и хлопнул голубоглазого по плечу, а Демпси, который упоминался ранее, попытался сделать извиняющийся взгляд. Но Оливии, конечно, было все равно. Она смотрела прямиком на здоровяка, что, кажется, был уже не так весел. Он, наклонившись к лицу брюнетки, которая тут же нахмурилась, тихо сказал: — Детка, не советую дерзить мне. Ты вообще знаешь, кто я? Оливия хмыкнула и вздернула подбородок вверх, едва ли не врезаясь носом в нос "самовлюблённого придурка", коим его назвала про себя. Она, осмотрев его и его свиту придирчивым и насмешливым взглядом, сказала: — Ты, очевидно, глава команды этих баранов. Очень приятно с тобой познакомиться. Прости, но я опаздываю на урок. Договорим позже,— девушка ухмыльнулась на последней фразе, чуть щурясь и, махнув блестящими черными волосами, пошла вперёд, слыша одобрительные свисты в свой адрес. На ее пухлых губах появилась самодовольная улыбка. Она ещё не знала, что это знакомство будет роковым. Брайс сразу показался мне идиотом. Я таких видела в своей прошлой школе: самовлюблённые, лишенные заботы и любви родителей, пытающиеся поднять себя в глазах сверстников... Я называла их детьми печали. Такие, как он, не понимали, когда людям больно. Они просто лишились этой способности. Честно— я даже жалела таких, но... Брайс был другим. Господин.... Или шериф... Вы сами знаете, что он сделал с Джессикой Дэвис, с Ханной Бейкер и с... Хлоей. И, когда я узнала, я была зла ещё больше. И разочарована. Мне всегда казалось, что такие люди просто...не способны меняться. После смерти отца я всегда относилась к мужчинам с осторожностью. И Брайс не был исключением... — Ты Оливия Хэстинг? Лив обернулась, когда уже подошла к двери в свой кабинет. Перед ней стояла милая девочка азиатской наружности с черным каре. На ней было милое голубое платье и розовый пиджак. Она, ослепительно улыбаясь, подошла к новенькой, осматривая ее оценивающим взглядом. Ее карие глаза скользили по ее лицу, фигуре и одежде. Оливии даже показалось, что эта девушка определенно точно не гетеросексуалка. Но, откинув от себя все эти ненужные мысли, брюнетка улыбнулась в ответ и кивнула, неуверенно оставляя ладонь на ручке двери. Незнакомка же, ещё раз осмотрев Хэстинг с ног до головы, сказала, протягивая ей аккуратную ладошку: — Привет, я Кортни. Кортни Кримсен. Я— староста и ответственная за показ школы. И мне назначили показать тебе нашу любимую школу. Пойдем, я покажу тебе твой ящик. Оливия неуверенно прикусила губу и пожала ладонь Кортни, чувствуя, как та сжимает ее ручку чуть сильнее, чем следовало. Это ещё раз заставило ее подумать об нетрадиционной ориентации Кримсен. Чуть кривовато улыбнувшись, брюнетка кивнула и, когда Кортни повела ее вперёд, что-то увлеченно рассказывая о школе и о том, что здесь происходит, Оливия смогла погрузиться в свои мысли. Ей уже не особо нравилась эта школа— чувствовался холодок...опасности, что ли, от ее учеников. И Кортни не была той, кому можно доверять. "А кому вообще можно?"— подумала Оливия, поглядывая на Кортни, которая светилась счастьем, рассказывая что-то про библиотеку. Оливия была в своих мыслях и слушала... Не слушала. Когда они дошли до шкафчиков, азиатка рукой указала на ящик, который стоял недалеко от нее. Подойдя к нему, Оливия уже хотела было что-то сказать, как ее перебила Кортни, которая вновь дотронулась до руки брюнетки: — Вот. Это твой шкафчик. Код: 22835. Надеюсь, я тебе все понятно объяснила? Прости, мне стоит бежать. У меня сейчас биология. Лив кивнула и Кортни быстрым шагом направилась в противоположность сторону, заставляя Хэстинг глубоко вздохнуть и с ухмылкой покачала головой. Девушка набрала код, который раннее ей продиктовала Кортни. Зелёный шкафчик открылся и, как оказалось, там было абсолютно пусто. "А чего ты ожидала, Хэстинг? Что тебе пирог и цветы в ящик положат? Это не гроб"— подумала Оливия, хмыкая и доставая кое-какие вещи из рюкзака, закидывая туда все, кроме бутылки воды. Вторую часть учебников, которые она должна будет сложить в ящик, ей ещё не дали, что удивительно. Поэтому она, поразмыслив, пожала плечами, закрывая ящик и направляясь в сторону класса экономики. Вокруг уже почти не было ребят, все вошли в свои классы, поэтому Лив даже заволновалась. Она ненавидела опаздывать. Вот она— дверь в класс. Ладони девушки вспотели, а она сама глубоко вздохнула, прикрывая глаза и считая до десяти, чтобы не умереть от панической атаки прямо перед дверью в кабинет. Решившись, брюнетка, наконец-то, нажала на ручку двери, медленно выходя внутрь. В классе было много подростков и, конечно, там был тот самый Демпси. Он сидел в компании спортсменов и весело смеялся. Когда он увидел новенькую, то тут же замолчал и стал серьезным. Карие глаза с каким-то облегчением посмотрели на Оливию, которая слегка съежилась, но высоко подняла голову и прошла к свободному месту рядом с девочкой, у которой были короткие каштановые волосы и голубые глаза. Она как-то отстранённо держалась от всех, было видно, что ей неприятно находиться здесь. Лив, подойдя к парте, села за нее, вешая рюкзак на крючок. Посмотрев на шатенку, которая ещё молчала, брюнетка сказала: — Привет. Не возражаешь? Та, будто выйдя из своих мыслей, покачала головой, улыбнувшись, пожала плечами: — Привет. Не возражаю. Ты новенькая? Лив улыбнулась, заправляя порядку черных волос за ухо, а потом кивнула, опуская взгляд: — Да. Я Оливия. Оливия Хэстинг. Можешь называть меня Лив, или Оли. Как тебе удобно. А ты...? — Я Ханна. Ханна Бейкер. Приятно познакомиться. Тогда, когда я впервые увидела Ханну, мне не могло прийти в голову, что эта девушка— такая светлая и чистая, убьет себя. Мне казалось, что она счастлива, но ее что-то беспокоило. Я... Я хотела ей помочь, понимаете? Я бы все сделала, чтобы вернуть время назад и спасти ее. Но... Я не смогла. У меня нет машины времени, нет... Ничего нет. И... Кажется, совсем недавно я потеряла всё. Я думаю, мне нужна помощь... — Так ты приехала из Бостона? Ханна Бейкер, улыбаясь, шла рядом с Оливией, которая тоже улыбалась. Девушки выглядели давно знакомыми, будто они общались огромное количество времени. Они успели найти общий язык, подружиться, стать подругами за какой-то час. Но Лив чувствовала, что с Ханной что-то не так. Та выглядела подавленной, какой-то... Расстроенной. Но она делала вид, будто с ней все в порядке. Оливии не хватало смелости спрашивать Ханну об ее самочувствии. "Она в порядке. Мне кажется"— думала брюнетка, наблюдая за подругой, которая увлеченно что-то рассказывала. Кажется, в ней был ещё огонь жизни. Так Оливия успокаивала себя, хоть и поведение Ханны ее беспокоило. В прошлой школе, в Бостоне, одноклассник Оливии покончил с собой после издевательств. В Америке подобное происходит часто, так часто, что становится страшно от понимая того, что никто не застрахован. — Ханна, ты в порядке? Оливия решилась. Она, остановившись в коридоре, не мигающим взглядом посмотрела на Ханну, которая замерла. Улыбка почти сразу исчезла, появился страх. Спустя секунду губы Бейкер вновь расплылись в улыбке, более нервной, чем раньше, но в улыбке. Она, смотря на брюнетку, кивнула: — Я в порядке, Лив. Я в порядке. Я знала, что она врёт. Но... Мне показалось, будто это не мое дело. Я сказала себе, что если она не хочет говорить— я не должна лезть. Какая же я дура... Я должна была сказать ей. Сказать, что я волнуюсь. Но... Ничего уже не изменить. Я не смогла спасти Ханну. Не смогла. Простите, шериф, я очень... Плаксивая, в последнее время. Да, я могу продолжить. На уроке биологии пути Оливии и Ханны разошлись. Первая пошла на урок биологии, а вторая на математику. На биологии было довольно шумно, учителя не слушали. И, к великому сожалению брюнетки, рядом с ней сидел тот самый самовлюбленный кретин, который, на этот раз, остался в полном одиночестве. Ну, не считая других школьников, которые, кстати, в большей степени были похожи на самых обычных фриков. Капитан спортивной команды, ни смотря на полное одиночество, весело улыбался каждой девушке, что смотрела на него. Единственная, кому он не улыбнулся, была Оливия. Он прекрасно помнил то, как она его обставила. Как такое не помнить? Да и его друзья на перемене подтрунивали над ним из-за того, что он "не смог нормально ответить самовлюбленной секси-стерве". Оливия знала, что ей ее слова ещё аукнутся. Но она не знала, что это будет настолько... жестоко. Урок биологии проходил скучно и муторно. Учитель что-то нудно рассказывал, при этом повернувшись к классу спиной. Поэтому ученики, не особо заботясь о том, что их могут поругать, матерились и пользовались телефонами, весело обсуждая что-то. Хэстинг была увлечена своей тетрадкой. Там она, зачастую, записывала свои мысли и рисовала всякую веселую дичь, которую ласково называла "каракулями". В данный момент она рисовала звёзды и какие-то причудливые планеты. Лив была вполне спокойна, единственное— слегка нервничала из-за ситуации с тем парнем, Уокером. Было понятно, что он— глава школьной... Ну, фактически, банды. И связываться с ним особо не хотелось, тем более в плохом ключе. В другой школе были такие парни. Самовлюбленные, эгоистичные и грубые— они уверены в своих силах, в своей привлекательности. Конечно, в большинстве случаев они одинокие, но.... Это не отменяет дерьма, что было сделано их руками. Таких стоит обходить стороной— так всегда говорила мама. И Лив, как послушная девочка, обходила школьных красавчиков, которые, зачастую, смотрели на неё. Она никогда не была изгоем, но... Королевой тоже. — Эй, Королева Сарказма, разговор есть. Это был Брайс. Он махнул рукой, отталкивая парня в очках, сидящего рядом. Тот, словно послушный пёс, встал, а потом сел куда-то в угол, закрывшись учебником. Закатив глаза, Оливия уже думала проигнорировать данного человека, как ее соседка по парте была отодвинута в сторону, а саму брюнетку схватили за запястье и заставили встать. Она зло сверкнула глазами и резко дернула рукой, намереваясь убрать стальные пальцы, тисками сжимающими тонкую руку. Но, увы, у Брайса было больше сил, что не удивительно— парень, как никак. Он потащил ее в сторону задней парты, за которой он раньше сидел. Заставив брюнетку сесть, он сел рядом и, наконец-то, убрал горячую руку с её, заставляя сморщится и потереть покрасневшее запястье. "Точно синяки будут"— Подумала Оливия, смотря на Уокера с неприкрытой агрессией. Именно тогда у меня впервые были синяки на теле после прикосновений Брайса. Он всегда был груб не только со всеми, но и со мной. Несмотря на то, что мы с ним были в...отношениях, он был груб. Я не могу сказать, что он был не виноват. Не могу сказать, что я была не виновата. Ничего не могу сказать. — Мне нужно, чтобы ты молчала и не лезла ко мне. Ясно? Оливия закатила глаза, посмотрев на Брайса с насмешкой. Положив ногу на ногу и скинув учебник по биологии со стола, девушка спросила, приподняв брови: — А я к тебе лезу? Уокер, знай свое место. Ты мне совершенно не сдался. Ты кто, бог, или Апполон? Брайс приоткрыл рот, видимо, решая что-то сказать, но передумал, отводя взгляд. Лив шумно вздохнула и, оперевшись руками о стол, медленно поднялась на ноги. Она уже было отошла от парты, как ее взяли за руку и развернули лицом к себе: — Я затащу тебя к себе в постель. Запомни это. Хэстинг закатила глаза и фыркнула, выдергивая свою руку из его захвата и возвращаясь на свое место. Она знала, что у него не получится. Надеялась на это.