desperate measures (i'll give you something to cry about)

тэ 13:18 – почти на месте!! Чонгук улыбается, читая смс-ку и тихонько хихикает себе под нос. Он ёрзает на стуле, поглядывая на остальных студентов вокруг него, все они так же чатятся с друзьями или занимаются, приклеевшись к массивному учебнику или планшету глазами. Он в огромном, крутом новом корпусе его университета, построенном только в прошлом году, это футуристическое, пятнадцатиэтажное здание со множеством кабинетов, современных и мультимедийных аудиторий, которые так же хороши, как и многие офисы для сотрудников больших компаний. Но самая изюминка этого здания – и любимая часть Чонгука – это огромная шестиэтажная «живая» стена. Эта стена, состоящая из множества разнообразных растений, выступает в качестве системы фильтрации во всем здании, но, что более важно, она супер-крутой фон на классных фоточках студентов в Инстаграмме. Она быстро стала самым любимым местом для учебы у Чонгука, и это то, зачем он здесь, – встречается с Тэхёном, чтобы позаниматься, с тех самых пор, как курс по ведению бизнеса стал неумолимо приближаться, а Чонгуку была необходима любая помощь, которую он только мог получить. Тэхён изначально записывался на бизнес-программу, как и Чонгук, но после окончания года он решил, что это не то, чем он хотел бы заниматься и поэтому переключился на биофармацевтическую науку. Однако, поскольку у него был целый курс бизнеса за плечами, он предлагал Чонгуку помощь всякий раз, когда он в ней нуждался. Глухой хлопок вырывает его из мыслей, он поднимает голову и видит Тэхёна, с красными от мороза щеками, садящегося напротив. – Привет, Гук. Прости, что опоздал. Хотел бы я иметь более вескую причину, чем мои парни, отказывающиеся выпускать меня из квартиры, пока не будут довольны выбором моей куртки, но, честно говоря, это всё, что у меня есть, – Тэхён смущенно смеётся. Чонгук просто улыбается, слишком хорошо зная, какими привередливыми и покровительственными могут быть Хосок и Юнги, заботясь о Тэхёне. – Всё нормально. Я сам только пришёл. – Хорошо, хорошо. Ты сделал список материала, который нужно изучить, как я просил? – спрашивает Тэхён, роясь в своей сумке и доставая несколько исписанных тетрадей. – Да, плюс у меня есть список того, что будет на экзамене, так что мы можем сделать упор на этом? – Звучит неплохо. Они проводят следующие полтора часа тщательно просматривая заметки и учебник Чонгука, Тэхён терпеливо объясняет темы, перечисленные в списке, которые младший до сих пор плохо понимал по мере того, как они продвигались дальше. Тэхён даже достал свои собственные заметки для помощи, и после просмотра аккуратных подробных записей в тэхёновой тетради, заполненной диаграммами и графиками, Чонгук почувствовал себя немного неуютно из-за своих быстрых, немного грязных конспектов. В конце концов, они взяли перерыв, Чонгук настаивает на том, что ему нужен кофе, если они и дальше продолжат заниматься. Тэхён следует за ним вниз по ступенькам в маленькую кофейню, и они оба встают в очередь. Чонгук заказывает себе латте, а Тэхён берёт горячий шоколад. – Разве Юнги-хён не говорил тебе отказаться на время от горячего шоколада? – спрашивает Чонгук, пока они идут обратно к своему столику. Тэхён краснеет, садясь и смотря куда угодно, лишь бы не в глаза младшему, притворяется, что занят укладкой волос. Чонгук только фыркает и качает головой, потянувшись к записям, которые они просматривали до перерыва на кофе: – Я не скажу хёну. Он скорей всего перестанет отпускать тебя зависать со мной, поэтому твой секрет – мой секрет. Тэхён дарит ему прямоугольную улыбку и делает глоток своего напитка: – Хорошо. Я все равно бы, сто процентов, обвинил тебя, – Чонгук возмущается, отчитывая старшего и раздумывая, кинуть свой кофе в Тэхёна, выбросив деньги на ветер, или нет. – Ладно, ладно. Давай продолжим. У нас еще много работы, – в конце концов говорит Тэхён, раскладывая перед собой книги. Они продолжают в том же темпе, тщательно изучая каждый конспект. Уверенность Чонгука по поводу сдачи экзамена росла, и он чувствовал, что может свернуть горы, пока не- – Я знал, что смогу найти вас здесь, ребята. Чонгук оборачивается на знакомый голос, выворачивая шею, чтобы встретиться со взглядом улыбающегося ему Чимина. Тэхён ухмыляется, хитро глядя на Чонгука: – Чимин-и! Хочешь присоединиться к нам? Чонгук изо всех сил старается скрыть, насколько красными становятся его щёчки при мысли о том, что Чимин станет заниматься с ними, и хватает всего одного взгляда на легкую ухмылку Тэхёна, чтобы понять, что бета намеренно играет с ним. – Не, я в класс иду, – Чимин качает головой, слегка надувая губы. – Линейная алгебра, – он кривит лицо. – Хотел бы я остаться с вами. Тэхён кивает: – Не завидую тебе, – хихикает он. – Увидимся на ужине? – Конечно, – Чимин смеётся. – Как будто я хочу, чтобы Сокджин-хён стал скучать по моей заднице. Все трое начинают смеяться, и Чимин кладёт свою ладонь на плечо Чонгука, может быть на секунду дольше, чем необходимо, и Чонгук старается не думать о тепле и утончённой силе этих рук, и как бы они ощущались, держа его, прижимая его тело к– – Ну что ж, я лучше пойду. Еще увидимся! – Чимин весело машет им, уходя и сливаясь с потоком студентов, направляющихся в и из классов. После того, как он уходит, ещё мгновение висит тишина, а затем Тэхён прочищает горло, дразнящая ухмылка появляется на его лице: – Что все это было? Щёчки Чонгука снова вспыхивают: – Н-не понимаю, о чем ты, хён. – Не прикидывайся дурачком. Когда появился Чимин, ты застыл и почти кончил себе в трусы, когда он коснулся твоего плеча. Я знаю, что он тебе нравится, Гук, но… это было что-то. – Я не кончал в свои трусы! – зашипел он, понижая голос, чтобы проходящие мимо студенты не услышали его. – Между нами ничего нет. Теперь фыркать настаёт очередь Тэхёна: – Я имею в виду, что знаю это. Ты трусишь пригласить его на свидание только потому, что ещё не проявился. Ты стал трусишкой ещё с десятого класса, Гук. Конечно же ничего не произойдет, – он ухмыльнулся. – Чимин никогда не сделает первый шаг, и ты это знаешь. Ярость и унижение пронизывают всё тело Чонгука, он резко встает, со скрипом отодвинув стул в сторону и привлекая внимание нескольких рядом стоящих студентов: – Иди в пизду. Я ухожу, – он собирает свои книги и наскоро запихивает их в свою сумку, становясь злее с каждой секундой от того, как Ким спокойно наблюдает за ним. – Встретимся позже за ужином. Не опаздывай, – кричит ему бета с легкой ухмылкой на лице, когда Чонгук уже подходит к лифту. На часах около семи часов, когда Чонгук открывает дверь ресторана, замёрзший и измученный. Хозяйка узнаёт его и предлагает следовать за ней, ведя его в отдельную комнату, которую всегда бронирует Сокджин. – А вот и наш Чонгук-и, – восклицает Хосок, когда он входит внутрь, ярко улыбаясь. Чон сидел в конце стола, Юнги и Тэхён по обе стороны от него. – Привет, хёны. Простите, что опоздал. Автобусы отстали от графика, – пробормотал Чонгук, садясь на единственное свободное место рядом с Чимином – без сомнений ещё одна уловка Тэхёна. Обойдя стол, Сокджин посмотрел на него с беспокойством: – Ты в порядке, Гук? – спросил он, хмуря брови. – Если ты чувствуешь себя нехорошо, можешь пойти домой. – Всё в порядке, хён, честно. Просто был слишком долгий день, – успокаивает его Чонгук и даже дарит ему маленькую, застенчивую улыбку в подтверждение своим словам. – Ну, ладно, – старший садится на место, окидывая его последним неуверенным взглядом, но Намджун кладет свою ладонь поверх его, переплетая их пальцы, от чего Сокджин заметно расслабляется. Проходит немного времени, и им подают еду, Сокджин с Юнги берут на себя ответственность за жарку мяса, пока остальные продолжают болтать и пробуют различные гарниры на столе. Чонгук ищет тарелку с кимчи, когда чувствует легкий толчок в плечо, он разворачивается и видит Чимина, смотрящего на него с небольшой улыбкой. – Как продвигается твоя учеба? – спрашивает альфа, его голос тихий, спокойный, который всегда укутывает Чонгука в тепло и безопасность. Он отправляет кимчи себе в рот и прожёвывает, прежде чем ответить: – Хорошо. Тэхён очень помогает мне, – разговор, как обычно, сходит на нет, и Чонгук заедает свою печаль едой и внутренне кричит на себя из-за того, что не может нормально поговорить с Чимином более двух минут. – Хей, Чонгук-и! – громко и внезапно зовёт его Хосок из-за стола с большой, озорной усмешкой на лице. Чонгук отрывает взгляд от тарелки, смотря на старшего осторожно: – Чего? – Я тут подумал, – сказал Хосок, прожевав. – Ты ведь еще не проявился, так? Я думаю, что уже ужасно поздно, чтобы проявиться, как альфа, понимаешь? – он усмехнулся. – Ты уверен, что не станешь омегой? – он сделал паузу, чтобы проглотить кусок, оставленный во рту, прежде чем сосредоточиться на Чонгуке. – Не думаю, что ты сможешь стать альфой. Две вещи случились одновременно: эхо от шлепка ладони Юнги об хосокову щеку разнеслось по всей комнате, и Чонгук почти роняет стул, когда резко поднимается. Сокджин и Чимин вместе вскакивают из-за стола, чтобы удержать Чонгука, младший в ярости и вырывается из их крепкой хватки: – Ты гребанный мудак, – шипит он, становясь практически красным. – Ты считаешь, что быть омегой значит, что мы… менее, чем вы? Что ты, блять, лучше нас или что-то вроде? – Юнги сплевывет, сужает глаза, глядя сверху вниз на Хосока и сжимая кулаки. Тэхён встает и идёт в сторону Юнги, оборачивая пальцы вокруг его талии, успокаивая, но смотрит на Хосока с таким же презрением. – Ты же знаешь, что Гук не любит говорить о проявлении. Какого чёрта ты сказал что-то подобное? – спрашивает он, его голос становится тихим, неодобрительным. – Я-я только… Тэхён смотрит на двоих удерживающих Чонгука , встречаясь глазами с Чимином и кивая в сторону двери. Чимин кивает Сокджину, и старший альфа отходит от Чонгука. – Гук-и, давай выйдем ненадолго, – тихо говорит Чимин, потянув его в сторону двери, держа руку на пояснице младшего. Чимин ведёт его на улицу, где стоят несколько лавочек рядом со входом в ресторан. Они оба садятся там, Чимин не разрешает отсесть младшему слишком далеко, обхватывая рукой его за плечи и притягивая ближе к себе. Чонгук просто опускает голову, разглядывая свои ботинки. Он тяжело выдыхает, наблюдая, как его дыхание превращается в пар в холодном воздухе. – То, что сказал Хосок неправильно, – начинает Чимин, его свободная рука тянется к их коленям и берёт ладонь Чонгука в свою, мягко играя с пальцами младшего. – Я надеюсь, ты не примешь это близко к сердцу. И неважно, что скажет он или другие, знай, что нет ничего плохого в том, чтобы быть омегой, если ты таким в конце концов проявишься. Я всё равно буду тебя уважать. И вообще, я думаю, что омеги на самом деле намного круче, чем мы, альфы. Чонгук поднимает голову, и уголки его губ слегка дёргаются вверх: – Правда? – Правда, – Чимин улыбается, успокаивающе потирая его плечо. – Они терпят много дерьма и никто не отдаёт им должное. Ты видел, как Юнги-хён ударил Хосок-хёна? Чонгук кивает и широко раскрывает глаза, пристально разглядывая старшего, пока тот размеренно говорит. – Я не думаю, что он когда-либо говорил это вам, но прежде, чем начать встречаться с Хосок-хёном, Юнги был в отношениях с одним настоящим мудаком. Они начали встречаться почти сразу после проявления сущности Юнги-хёна и хён смотрел на этого парня, как будто он создал вселенную. Сначала у них было всё хорошо, но потом этот парень показал истинного себя. Заставил хёна чувствовать себя ужасно из-за того, что он омега. Он разрушил полностью чувство собственного достоинства Юнги. Он заставлял его чувствовать себя источником бед, и поэтому хён слишком боялся попросить его помочь ему во время течки. Он провёл шесть течек в одиночестве, прежде чем Намджун-хён узнал об этом и напугался, – Чимин проводит рукой сквозь свои волосы, глядя в сторону минуту и вздыхая. – На то, чтобы уговорить Юнги-хёна порвать с этим парнем, ушло много времени. Даже после того, что он заставил его пережить, он считал себя настолько бесполезным, что никто больше не захочет его. – А Хосок-хён? Чимин кивает. – Хосок появился в его жизни и показал ему, что такое настоящая любовь. Он вытащил хёна из настоящего темного места. Тэхён тоже. То, что сказал Хосок, стало настоящим ударом по прошлому Юнги-хёна. Чонгук с минуту жуёт нижнюю губу: – У них всё будет в порядке? – Они решат это. Юнги-хёну действительно больно сейчас, но Хосок любит его и правда не имел в виду то, что сказал. Не думаю, что он хотел, чтобы это прозвучало так. – Но почему ты считаешь, что он имел в виду что-то другое? Он явно хотел увидеть какую-нибудь реакцию от меня, – говорит Чонгук. – Я думаю… я думаю хён хотел просто подразнить тебя, потому что ты серьёзно настроен стать альфой, да? – рука, ранее лежавшая на чонгуковом плече, поднимается вверх, натыкаясь на мягкие пряди волос на затылке парня, начиная мягко массировать заднюю сторону шеи. – Хосок-хён никогда не думал плохо об омегах, я думаю, он просто хотел позлить тебя. И… знаешь, он был действительно прав насчет того факта, что для проявления альфы слишком поздно, – чувствуя напряжение Чонгука, Чимин поднимает руку с колен и обхватывает щёку Чона, заставляя его встретиться с ним взглядами. – Но это не значит, что этого не произойдёт, Гук-и. Ты понял меня? Чонгук, размякший в руках Чимина, просто кивает, пока Чимин держит его лицо. После этого, тишина снова повисает между ними, и когда Чимин опускает руку, отрывая её от его лица, Чонгук вздыхает, прежде чем опустить голову на плечо старшего. Тот улыбается, всё ещё успокаивающе рисуя круги на руке младшего. В голове Чонгука – ветер, чувства в панике от их близости, вся эта ситуация слишком, чем он когда-либо испытывал, но он изо всех сил старается отключить свой разум и просто наслаждаться моментом. Чимин не тот, кто избегает касаний, на самом деле его любимое приветствие – тёплые объятия, но Чонгук всегда был застенчивым, избегая любые проявления привязанности семьи и друзей. По факту то, что он действительно позволил себе положить голову на плечо Чимина, говорит о многом. – Ты хотел бы сейчас вернуться обратно? Или ты пока чувствуешь себя не очень? – спрашивает Чимин в его волосы, и, кажется, Чонгук тает. – Я не голоден. Можешь… можешь отвезти меня домой? – Да, конечно, Гук. Не против, если я на минутку забегу и заберу пальто? Чонгук согласно мычит в ответ, так что Чимин встаёт со скамейки, бросая взгляд на младшего, прежде чем открыть дверь ресторана и скрыться внутри. Один на холодной ноябрьской ночной улице Чонгук ёжится, прячась в толстовку и натягивая рукава на ладони в попытке согреться. К счастью, не проходит и минуты, как Чимин снова открывает дверь и выходит на улицу в своем пальто, сверкая улыбкой, что согревает Чонгука от кончиков пальцев до самой шеи: – Вперёд, моя машина вон там. Когда Чонгук подходит к нему, Чимин берёт его обёрнутую толстовкой ладонь в свою, идя достаточно близко к Чонгуку, чтобы он мог почувствовать исходящее от тела альфы тепло. Они идут, сталкивались плечами так часто, что Чонгуку становится интересно, неужели Чимин такой неуклюжий или он намеренно смущает его. И если второе, то это точно работает, думает Чонгук. Парковка находится за рестораном, и нужна всего минута или около того, чтобы найти машину Чимина в темноте. Чимин, как джентльмен, открывает пассажирскую дверь Чонгуку, и прежде чем закрыть её, убеждается, что он надежно пристегнут, затем обходит машину и занимает водительское сидение. Чонгук смотрит, кусая губы, как Чимин вставляет ключ зажигания и заводит машину, переключаясь на движение, когда выезжает с парковки. Боже, Чимин за рулём такой горячий. Поездка довольно тихая, если не считать какие-то поп-песни по радио, тихо играющие на фоне. Чонгук ворочается в кресле, поворачивая голову к окну, когда они едут по оживлённым улицам Сеула. Его нога постукивает, пока в голове мелькают картинки насыщенного дня, адреналин течёт в его крови. Чимин украдкой поглядывает на него, пока ведёт машину, улыбается мягко, когда Чонгук, нервничая, кусает нижнюю губу, его вид очаровательный из-за милых передних кроличьих зубов младшего. Чимин протягивает руку и кладёт ладонь на колено Чонгука, утешительно сжимая его: – Перестань думать так много, Гук. Я практически слышу твои мысли. Расслабься, хорошо? – Х-хорошо, – Чонгук заикается. Его щёки вспыхивают из-за теплого прикосновения на его бедре. Он опускает голову, не желая, чтобы Чимин увидел, как сильно он смутился. Вскоре Чимин сворачивает на парковку возле жилого комплекса Чонгука, паркуясь как можно ближе ко входу, и выключает машину прежде, чем повернуться к Чонгуку: – Можешь идти, Гук. Хочешь, чтобы я проводил тебя? Чонгук не думал, что его щёки могут стать ещё краснее, чем уже были, но он чувствует, как они теплеют, когда смущается ещё сильнее. – …ага, – робко бормочет он, отстёгивая ремень безопасности, лишь бы не смотреть Чимину в глаза. Тихо посмеиваясь про себя, Чимин выходит из автомобиля и обходит его, чтобы открыть дверь со стороны Чонгука, который бормочет «спасибо» и наклоняет голову в знак благодарности. Он идёт к подъезду, ища в кармане ключи. Его комплекс несколько раз становился мишенью вандализма и воровства, поэтому смотрители решили запирать двери с наступлением темноты, чтобы предотвратить взломы; для Чонгука же это означало всегда теперь носить запасной ключ с собой. Наконец они заходят внутрь и вызывают лифт, Чонгук всё это время переминается с ноги на ногу. Несколько мгновений спустя в пустом тихом подъезде раздаётся мягкий «дзинь», и двери лифта открываются. Поездка недолгая, Чонгук живёт всего лишь на третьем этаже, и поэтому вскоре они оба выходят в коридор после того, как двери открываются снова. Они идут в полной тишине, Чонгук возится со своими ключами. Когда они доходят до квартиры номер 315, оба останавливаются, и Чимин тихо вздыхает. Чонгук подходит к двери и оборачивается, чтобы посмотреть на старшего. – Эм… спокойной ночи, хён. – Чонгук-и… ты уверен, что в порядке? Ты выглядишь очень встревоженным. Не хочешь, чтобы я зашёл на минутку и сделал тебе чай? Мы можем посмотреть какое-нибудь аниме, пока ты не уснёшь, – предлагает Чимин, с волнением смотря на младшего. – Я-я в порядке, Чимин-и, – Чонгук качает головой в ответ. – Это просто был долгий день. Всё будет хорошо. Чимин кусает губу, изучая лицо Чонгука, чтобы найти какие-либо признаки, что он не в порядке. Наконец он выдыхает, смягчаясь, и кивает: – Хорошо. Доброй ночи, Гук. Не забывай, если тебе что-то понадобится, я всегда рядом. Не стесняйся звонить мне. Чонгук дарит ему робкую улыбку: – Хорошо. Ночи, хён. С этим Чимин уходит тем же путём, которым они пришли, обратно к лифту. Чонгук смотрит, как он уходит, ждёт, пока тот не завернёт за угол и не исчезнет из поля зрения, прежде чем открыть дверь и захлопнуть её за собой, вздохнув с облегчением и рухнув на пол. И он надеялся на то, что его чувства к Чимину магическим образом исчезнут? Чонгук горько рассмеялся. Они оставались такими же сильными, как и раньше. Чуть позже Чонгук оказывается в душе под горячей струёй воды, щедро намыливая розовым грейпфрутовым гелем всё тело, пытаясь избавиться от запаха морской воды и сосны. Кажется, что всякий раз, когда Чонгук находится рядом с Чимином, запах альфы цепляется за него, аки клещ. Это сводит с ума, потому что когда этот запах заполняет его ноздри, Чонгук практически отключается. Он не может спать, не может сфокусироваться на чем-либо, его мозг способен только вызывать образы Чимина. Где Чимин улыбается, смеётся, проводит рукой по волосам, что Чонгук находит весьма горячим, где Чимин держит его в своих сильных руках и оставляет сладкие поцелуи на его шее и ключицах. Чонгук хнычет, и резкий, громкий звук разносится по ванной комнате. Чонгук закрывает глаза, прислоняясь спиной к плитке, и ведёт рукой вниз, вгрызаясь в губы, чтобы сдержать постыдные звуки. Он чувствует себя таким виноватым, таким ужасным за то, что он возбуждается и тихо задыхается, когда большой палец касается чувствительной головки его члена, с которой уже капает предэякулят, и представляет, что это руки Чимина вокруг него, трогают его во всех правильных местах, заставляя чувствовать себя так хорошо. На самом деле очень смущающе то, как быстро он оказывается на пике блаженства, бёдра дергаются вперёд, как будто у них есть собственный разум, тихие плаксивые стоны слетают с его губ. Ладонь двигается быстро, поглаживая и дразня самое чувствительное место, но только когда он задевает ногтём уретру, он задыхается, и густая белая сперма выстреливает из него, оседая на пол душевой кабинки. Чонгук стоит там мгновение, приходя в себя и наблюдая, как сперма смывается в водосток. Мысли плывут в его голове, большинство из которых кричит что ты наделал! Ты только что подрочил на одного из самых лучших своих друзей! Ты отвратителен! Но Чонгук только трясёт головой, выбрасывая все мысли из головы, быстро смывает всё безобразие и выключает душ. Он пытается обернуть пушистое полотенце вокруг своей талии, вытирается, надевает старую удобную футболку, чтобы лечь в ней спать. Он забирается в свою кровать, прячась в одеялах и прижимая к груди старого игрушечного кролика. И через несколько минут Чонгук погружается в один из самых спокойных за долгое время снов, запах морской воды и сосны – всего лишь слабый отголосок в них.