***
К середине декабря зима во всем своем холодном великолепии уже окутала окрестности. Мороз покрыл всех горгулий и крепостные валы замка, и студенты теперь надевали дополнительные свитера и шарфы, идя в оранжерею и на уход за волшебными существами. Гарри получил от дяди Тоби несколько теплых рубашек и пуловеров — черных, красных и золотистых, — и все с таинственным логотипом. — Если твой дядя и дальше будет посылать тебе такую одежду, как эта, Гарри, ты скоро станешь самым нарядным учеником в Хогвартсе. Да, и Малфой с ума сойдет от отчаяния, — поддразнил Рон, а затем вздрогнул, когда Гарри ударил его по руке. — Прекрати это, идиот, — приказал он, но втайне был скорее доволен, чем смущен, так как быть хорошо одетым намного лучше, чем ждать благотворительные акции и терпеть насмешки над старой одеждой. До сих пор, к большому разочарованию Гермионы, о Николасе Фламеле ничего не было известно, хотя она и продолжала свои исследования. И Рон все еще утверждал, что за всеми проблемами Гарри стоит Снейп, заставляя темноволосого мальчика долго бить его по его толстому черепу. Правда, Северус все еще дразнил его в классе, но не хуже, чем любого другого гриффиндорца. С приближением небольших каникул учителя действительно задавали больше домашней работы, и даже первокурсники чувствовали давление. Гарри сидел по меньшей мере до часу-двух ночи, выполняя задания, а иногда и больше, если это была очень большая работа. Рон поддразнивал его, говоря, что он превращается в зубрилу, как Гермиона, пока Гарри не бросил в него пергаментный шар. Это спровоцировало короткую схватку пергаментных шаров, пока Перси не отчитал их и не сказал, что если они не могут спокойно учиться, то должны идти спать. — Ты не можешь отправить меня спать, Перси, — отрезал Рон. — Ты же не мама. Перси посмотрел на своего младшего брата и тихо сказал: — Хочешь поспорить, Рональд? Я все еще могу перебросить тебя через плечо, братишка, и сделаю это, если ты не изменишь своего тона. Люди пытаются учиться, и если вы не можете уважать это, вы можете пойти спать и прекратить создавать шум. Рон вспыхнул и сверкнул глазами, но почувствовал, что Перси говорит серьезно, и поэтому не стал его проверять. — Ладно, мы будем вести себя тихо. Боже, ты ведешь себя так, будто никогда в жизни не бросал пергаментный шар. — Я теперь староста, и есть правила, — гордо ответил Перси. — Не заставляй меня возвращаться сюда, — он повернулся и пошел прочь. Рон скорчил ему гримасу и пробормотал: — А теперь вдруг думает о правилах. Он забывает, что я вырос вместе с ним, и он постоянно попадал в неприятности, прежде чем пойти в школу, из-за того, что пробовал экспериментальные зелья, заклинания и все такое. Я вам скажу, что он не раз получал по заднице за то, что он давал мне и Джинни образцы… Гарри усмехнулся, хотя трудно было представить себе, чтобы настоящий Перси когда-то был озорным маленьким ребенком и его шлепали. Тем не менее Рон все знал, а учитывая склонность Уизли к озорству… — Ты ведь останешься здесь на каникулы, верно? — спросил Гарри, потому что он не собирался уезжать на Рождество, так как остаться в Хогвартсе было намного лучше, чем провести его с Дурслями. — Да, мои родители едут в Румынию, чтобы повидаться с моим братом Чарли, и не могут позволить себе взять всех нас. Но Перси все равно поедет. Но я и близнецы будем здесь, так что ты не будешь совсем один на Рождество, Гарри. — О, это хорошо, — произнес Гарри, а затем вспомнил, что он хотел провести часть своего Рождества с Северусом, чтобы профессор тоже не был один. Может быть, он найдет способ урвать несколько часов, пока Рон спит или еще что-нибудь. У него не было денег, чтобы купить подарок Северусу, поэтому он решил что-нибудь испечь. Он спросил Гермиону, где находятся кухни, и как только она показала ему, подождал до выходных, чтобы испечь несколько пряничных печений Петуньи, используя резаки в форме котлов и леденцов и украшая их крошечной сахарной крошкой. Затем он попросил у домашних эльфов жестянку, завернул ее в большой красный бант и прикрепил маленькую бирку, адресованную дяде Тоби. Счастливого Рождества, от вашего племянника Гарри. Он велел Хедвиг доставить его рождественским утром. Он также приготовил банку для Рона, Фреда, Джорджа, Хагрида и Гермионы. Он надеялся, что им всем нравятся пряники, хотя рецепт Петуньи однажды выиграл приз на церковном собрании.***
По мере приближения каникул Большой зал украшали к празднику. Хагрид притащил несколько елей, а Дамблдор, Макгонагалл и Спраут украсили их. Над каминной полкой и вокруг домашних столов висели охапки рождественской зелени, перевязанные большими красными бархатными бантами и позвякивающими серебряными колокольчиками. В зале также была двенадцатифутовая Менора и голубой волшебный свет, сверкающий звездой Давида для тех, кто праздновал Хануку вместо Рождества. Свечи Меноры были зажжены радужным пламенем, которое никогда не угасало до восьмой и последней ночи Хануки. В волшебном сообществе, как и у их маггловских коллег, были представители всех религий, и Дамблдор был осторожен, стараясь представлять их во время своих праздников, чтобы никто не обиделся. Некоторые из соседей Гарри по общежитию, такие как близнецы Патил, были индуистами, другие, такие как Джош и Мириам Гольдбаум, были евреями, а также было несколько мусульман, буддистов и колдунов. В течение года Дамблдор менял украшения в зале в соответствии с религиозным праздником, который отмечался в это время. Но так было не всегда. Столетия назад, когда религиозная терпимость была неслыханной, а церковь держала власть, Хогвартс был строго христианской школой, но в наше время религиозное равенство и терпимость были теперь нормой. Прямо над учительским столом висела небольшая табличка с надписью: «Все религии здесь приветствуются и равны». Наконец наступила ночь перед Рождеством, и последние студенты, которые собирались домой на каникулы, уехали. Общая комната в башне была в полном распоряжении Рона и Гарри. Гермиона обещала постараться разузнать о Николасе Фламеле во время каникул, которые продлятся почти две недели. — Я действительно думаю, что он — ключ к разгадке того, что охраняет Пушок и почему Снейп хочет заполучить его в свои руки. Гарри рассказал им о таинственном пакете в хранилище 713, и недавно в «Пророке» появился заголовок о попытке взлома в Гринготтсе, но воры ушли с пустыми руками, так как хранилище 713 уже было опустошено. — Хорошо, что Дамблдор перенес то, что там находилось, — сказал Рон. — Иногда он не такой уж чокнутый, как кажется. Гермиона предложила им попробовать поискать еще что-нибудь в библиотеке во время каникул, может быть, даже проскользнуть в запретную секцию и взглянуть на книги там. Рон только покачал головой и сказал Гарри, когда она ушла, что на каникулах он собирается заниматься только едой, сном и игрой в волшебные шахматы и квиддич. Последние недели перед каникулами с экзаменами и огромными домашними заданиями были убийственными, и оба мальчика с нетерпением ждали, чтобы наверстать упущенный сон и отдых. Большинство учителей тоже отправились домой на время каникул, за исключением Помфри, Снейпа и Дамблдора. Они обычно оставались по крайней мере на одни каникулы, так как единственные из всего персонала не имели семей. Рождественское утро принесло с гор поток снега, который покрыл все вокруг нетронутым морозным белым одеялом, заставляя замок казаться окутанным тайной, что на самом деле так и было. Гарри проснулся и обнаружил в общей комнате несколько пакетов под деревом, и, к его большому удивлению, многие были с его именем. В этом году он ничего не ожидал, поскольку Дурсли никогда не дарили ему подарков. В этом году он получил скомканную салфетку, внутри которой находилась небольшая пластиковая коробочка, вместе с фразой: «Waste not, want not». Он быстро бросил ее в камин, сразу после того, как показал ее Рону, который нахмурился и сказал, что его тетя и дядя жестоки и должны быть заключены в соответствующем учреждении. — Жаль, что тебе пришлось жить с ними вместо того друга твоей мамы, а? — сочувственно произнес Рон. — Да, очень жаль. — В любом случае, открой остальные свои подарки, — настаивал Рон и с удовольствием разорвал свою собственную стопку подарков. Гарри обнаружил несколько таких же от Уизли. Рон подарил ему книгу по квиддичу под названием «Полет с Пушками», это была биография его любимой команды по квиддичу. — Я подумал, ты захочешь почитать что-нибудь вместо школьных учебников. — С удовольствием, спасибо, — ответил Гарри, затем отложил книгу в сторону и открыл остальные свои подарки. Миссис Уизли прислала ему два домашних пирога с мясом, сливочную помадку и красный свитер с большой золотой буквой Г. — Она всегда нам их дарит. Мама очень любит вязать, — рассмеялся Рон. Также были включены соответствующий шарф, шляпа и перчатки. От близнецов он получил коробку шоколадных лягушек и хлопушки из «Зонко». — Мы можем немного повеселиться с ними, с Филчем и миссис Норрис, — говорилось в открытке. Гермиона подарила ему герметичное перо и кожаный дневник, который Гарри планировал использовать для записи всех заклинаний самообороны и методов, которым учил его Снейп. Хагрид прислал ему коробку каменных лепешек, с которыми Гарри был знаком и знал, что лучше их не есть. После этих лепешек необходимо принять зелье, чтобы можно было их переварить. Затем был странный плоский пакет, внутри которого лежал мерцающий серый плащ из какого-то легкого материала, не похожего ни на что, что Гарри когда-либо видел раньше. Когда он примерил его, то стал невидимым. — Эй, Рон, посмотри-ка сюда! Рон присвистнул. — Мерлин, Гарри! Это же плащ-невидимка! Они действительно редкие. Это тебе прислал твой дядя Тоби? — Нет. Карточка не подписана, — Гарри снова осмотрел его. — Там только сказано, что раньше он принадлежал моему отцу и чтобы я пользовался им с умом. Я не знаю, что это значит, — он тоже думал, что это от Снейпа, пока не прочитал открытку. Северус никогда не пошлет ему то, что принадлежало Джеймсу. — Тогда это, должно быть, один из старых друзей твоего отца. Вот бы кто-нибудь из друзей моих родителей прислал мне такой классный подарок, — с легкой завистью вздохнул Рон. — Обычно они приносят мне только шоколад, объятия и поцелуи, — он сделал недовольное лицо. — Да, кстати, спасибо за имбирный пряник, Гарри. Это просто замечательно, — он сунул в рот еще одно печенье. — Всегда пожалуйста. Я сам его приготовил, — покраснев, признался Гарри. Он надеялся, что Гермиона, Северус, близнецы и Хагрид тоже наслаждались его угощением. Хедвиг еще не вернулась после доставки подарка Мастеру зелий, и Гарри стало интересно, что же ее задержало. И тут, словно по мановению волшебной палочки, в открытое окно гостиной влетела белоснежная сова с зажатым в когтях зеленым конвертом. Она передала конверт прямо своему хозяину, а затем отлетела к спинке дивана, чтобы съесть кусочек поджаренного хлеба с маслом. Гарри нетерпеливо разорвал конверт, на обратном адресе было написано: Д. Тоби, который был псевдонимом Снейпа. Внутри была следующая записка, написанная элегантным почерком Северуса: Дорогой Гарри, Во-первых, я хотел бы поблагодарить тебя за замечательный пряник. Я уже попробовал один, хотя редко позволяю себе сладости, потому что они — моя слабость. Но я делаю исключение во время праздников, и это лучшее пряничное печенье, которое я когда-либо ел. Я постараюсь растянуть его хотя бы на три дня. Я долго и упорно думал о подарке для тебя, и в конце концов решил дать тебе что-то необычное, но я надеюсь, что ты это оценишь. Я договорился о встрече с глазным специалистом, целителем Хокинсом, в Святом Мунго, который проведет предварительный осмотр, чтобы определить, подходишь ли ты для операции на глазах, о которой ты мне говорил. Если это так, ты можешь сделать операцию во время каникул — это относительно простая процедура, и начать новый семестр уже без очков. Я оплачиваю все расходы в качестве подарка для тебя. Встретимся завтра днем, в час дня, в лазарете, и не пугайся, если я буду выглядеть иначе, чем ты ожидал. Мне нужно будет подписать несколько бланков для Поппи, прежде чем мы поедем в больницу. Счастливого Рождества, Гарри. С любовью, дядя Тоби. Гарри был совершенно ошеломлен. Даже в самых смелых мечтах он не ожидал такого подарка. Он с глухим стуком сел на пол, не в силах ни говорить, ни сделать что-либо еще, кроме как смотреть на письмо в своей руке. Должно быть, у него было странное выражение лица, потому что Рон встревоженно посмотрел на него и сказал: — Эй, ты в порядке, Гарри? Это что-то плохое? — А? Нет, это просто так… неожиданно. Мой дядя, который присылает мне все эти подарки, приезжает сюда завтра, и он отвезет меня к окулисту, так что, возможно, я смогу сделать эту операцию на глазах и больше никогда не носить очки. Я как-то обмолвился ему об этом… но я никогда не думал, что он предложит заплатить за это… — ошеломленно произнес Гарри. — Я даже не кровный родственник ему, а операция стоит дорого. Только он говорит, что это мой… мой рождественский подарок. — Ух ты! Это здорово, Гарри. Это супер рождественский подарок. Надеюсь, у тебя все получится, приятель, — сказал Рон. — Я пойду разбужу Фреда и Джорджа, чтобы они открыли свои подарки и все такое, — он помчался наверх, оставив Гарри одного с письмом на коленях. «Чтобы иметь возможность видеть… действительно видеть… не только в очках, но и как все остальные… Это было бы самое лучшее, что когда-либо было. Я часто мечтал об этом, когда был маленьким, ведь дети дразнили меня за то, что я ношу уродливые очки, а Дадли все время ломал их прямо на мне. Но я никогда не думал, что это может случиться… никогда». Внезапно Гарри почувствовал, как к горлу подступает комок, и ощутил, что задыхается, а на глаза наворачиваются слезы. На этот раз он сможет быть почти нормальным, как и все остальные. Вместо того чтобы быть четырехглазым уродом, как всегда говорили ему тетя и дядя. Две слезинки скатились по его лицу, и он поспешно вытер их. Он не понимал, что с ним происходит. Вот он здесь, вот-вот получит то, о чем всегда мечтал, и все, что он может сделать, — это расплакаться, как маленький ребенок. «Как я могу отблагодарить его за это? Я не знаю, что сказать. За исключением благодарности Богу, что он послал его присматривать за мной». Еще раз промокнув глаза уголком рукава, он сунул драгоценное письмо в карман и бросил оберточную бумагу в огонь, как раз перед тем, как близнецы бросились вниз по лестнице, крича рождественские пожелания и разворачивая свои подарки под елкой.***
На следующий день Гарри прибыл в лазарет ровно в час дня и обнаружил там высокого светловолосого голубоглазого незнакомца в обычных джинсах и синей рубашке с воротником, ожидающего его вместе с мадам Помфри. Гарри моргнул, не уверенный в том, как он должен приветствовать этого замаскированного Снейпа. Но Северус протянул руки и сказал: — Ты немного подрос с тех пор, как мы виделись в последний раз, малыш. Но и сейчас уместишься в моих объятиях. Его дядя улыбался, и эта улыбка была искренней, Гарри видел ее отражение в его глазах. Вот и все, что ему было нужно. — Привет, дядя Тоби, — произнес он, подбежал и крепко обнял старика, уткнувшись лицом в грудь Северуса. Несмотря на гламурное очарование, он чувствовал знакомый запах специй, который всегда исходил от Мастера зелий, и ощущение рук Северуса вокруг него было все тем же. Внезапно слезы хлынули из его глаз, и он пробормотал в мягкую ткань таинственной рубашки Северуса: — Не могу в это поверить… большое спасибо… спасибо, но этого недостаточно… — Эй, успокойся. Я думал, что это сделает тебя счастливым, — успокоил его дядя, и хотя он говорил с американским акцентом, тембр его голоса был безошибочно снейповским. Он успокаивающе погладил Гарри по спине, выглядя неловко. — Мне кажется, он немного ошеломлен, бедняжка, — тихо заметила Помфри. — Судя по тому, что я слышала, его родственники были не самыми лучшими людьми… — Вы можете сказать это снова, — фыркнул Тоби. — Я знал Петунью Эванс, когда мы были детьми, и она не была подарком тогда, и я сомневаюсь, что она изменилась. Всегда обижалась на нас с Лили за нашу магию, и она вышла замуж за такого же фанатика, как и она сама, по крайней мере, так Лили говорила мне раньше… — Мастер зелий тяжело вздохнул, все еще вырисовывая круги на спине своего «племянника». Гарри молча плакал в его рубашку, а Северус продолжал говорить с Помфри о том, что жил по соседству с Лили в детстве, а затем переехал в Америку во время своего второго курса в Хогвартсе. — Мой отец стал послом по магическим связям и в конце концов влюбился в Соединенные Штаты, и я там вырос, хотя всегда поддерживал контакт с Лили. Она попросила меня присмотреть за Гарри, если с ней что-то случится. Вот почему я здесь, — добавил Северус, полуправда легко слетела с его языка. Он посмотрел вниз на темноволосого мальчика и спросил: — Ну как ты, сынок? — Порядок, сэр, — Гарри шмыгнул носом и покраснел. Ну почему он должен был вот так развалиться? Северус, вероятно, думал, что он самый большой слабак на планете. Он взял протянутый ему Снейпом носовой платок и вытер глаза. — Извините. — Все нормально. Иногда получение того, что ты всегда хотел, пугает, да? — мудро произнес Северус. — Если это последний бланк, мэм, я думаю, нам пора ехать в больницу. — Именно так, мистер Найт. Удачи тебе, Гарри, — Поппи с улыбкой помахала им рукой. Они вдвоем вышли из лазарета, спустились к воротам школы и немного прошли за барьерные чары. Затем пальцы Снейпа крепче сжались на плече Гарри, и он трансгрессировал их к Святому Мунго, где их ждал целитель Хокинс.***
Целителю Хокинсу потребовалось всего десять минут, чтобы изучить глаза Гарри и заставить его прочитать очерк, прежде чем он определил, что Гарри действительно был главным кандидатом на магическую глазную хирургию. — Основываясь на моем диагнозе, зрение Гарри может быть скорректировано почти до «20/20» в обоих глазах с помощью моей новой хирургической техники. Насколько я могу судить, никаких необратимых повреждений сетчатки или зрительного нерва не было. Он не родился с плохим зрением, это произошло в результате того проклятия, которое отразилось на нем, когда он был ребенком. Гарри изумленно уставился на доктора, как и Северус. Этого никто никогда не знал раньше. — Вы хотите сказать, что проблемы со зрением у моего племянника — это прямой результат… убивающего проклятия? — По существу, да. Проклятие ударило его в лоб, а шок повредил нервы и сетчатку глаз, что привело к острой близорукости. Это действительно чудо, что он не только выжил, но и не ослеп. Слепота не может быть исправлена с помощью моей операции. Однако его зрение можно было бы легко исправить, если бы он был осмотрен окулистом в детстве. — А теперь? — Теперь это немного сложнее, но ничего такого, с чем я не смог бы справиться, — ответил Хокинс. — Я делаю такие операции почти каждый день, и проблемы со зрением у Гарри едва ли уникальны. Мы можем назначить операцию на следующий понедельник, или раньше, если вы предпочитаете, мистер Найт? — Мы бы предпочли сделать это раньше, чем позже, если вы сможете, — быстро ответил Северус. — Очень хорошо, — Хокинс пролистал расписание и спросил: — Как вам этот вторник? Устраивает? — Вторник — это замечательно. — Хорошо. Вы можете прийти сюда в девять часов утра, и я проведу процедуру прямо здесь, в своем кабинете. Это займет самое большее час, — после чего Хокинс, молодой человек лет тридцати с каштановыми волосами и карими глазами, повернулся к Гарри и сказал: — Гарри, после полуночи ты не должен ни есть, ни пить ничего, кроме воды, потому что зелье, которое я должен дать тебе, чтобы усыпить, иногда вызывает легкую тошноту. Гарри кивнул, и Северус спросил: — То зелье, которое вы используете — это обезболивающий эликсир? — Верно. Вы знакомы с целебными зельями? — Я кое-что знаю. Это мое хобби. Хокинс улыбнулся, затем дал Северусу и Гарри подписать несколько бланков. Как только они закончили, он вручил им памятную карточку, сказал, что пришлет им сову, если что-то изменится, затем пожелал им хорошего дня, и они трансгрессировали обратно в Хогвартс.***
В день операции Гарри так нервничал, что его несколько раз чуть не вырвало, и был рад, что ничего не ел. Он был возбужден и встревожен одновременно. Он почти не разговаривал с Северусом по дороге в кабинет Хокинса, хотя Мастер зелий заверил его, что он будет там все время. — Я не оставлю тебя одного, Гарри. Я буду сидеть прямо рядом с тобой, наблюдая за всем, — сказал Северус, успокаивающе сжимая плечо Гарри. — Хорошо, — кивнул он и неуверенно улыбнулся своему опекуну. Целитель Хокинс был полностью готов, как только они вошли в дверь. — Привет, Гарри! Все готово для твоего большого дебюта? Примерно через час ты сможешь открыть глаза и видеть, как ястреб. И я не шучу. Как ты себя чувствуешь? — Я в полном порядке, сэр. — Он немного нервничает, так что я останусь здесь на все время, — твердо вставил Северус. Хокинс разгладил свою белую мантию и кивнул. — Прекрасно, члены семьи могут наблюдать. Но сначала нам нужно наложить на вас стерилизующие заклинания, — лекарь взмахнул палочкой и произнес короткое заклинание на латыни, и Гарри почувствовал, как по всему телу пробежала дрожь. — Порядок. А теперь, Гарри, будь добр, сядь на мой стул и откинься немного назад… — Хокинс помог Гарри сесть в высокое мягкое кресло, откинувшееся назад, как у дантиста. — Сначала мы расширим твои зрачки несколькими каплями, — сказал Хокинс и капнул немного раствора, который слегка ужалил каждый глаз. — А потом я дам тебе выпить обезболивающий эликсир, ты немного поспишь, а когда проснешься, все будет сделано. Он подошел к чаше со льдом и достал оттуда пузырек с эликсиром. Гарри переглянулся с Северусом, чувствуя, как его желудок сжимается. Он протянул руку и крепко сжал пальцы своего опекуна. — Северус… я… мне немного страшно… — прошептал он практически в самое ухо Снейпу. — Мне никогда раньше не делали операцию. — Успокойся, дитя мое. С тобой все будет хорошо. Я буду здесь, прямо здесь. Я обещаю, — Мастер зелий откинул волосы со лба Гарри и успокаивающе сжал его руку. — Ты ничего не почувствуешь, ты будешь спать. Я позабочусь, чтобы с тобой ничего не случилось. — Спасибо, — пробормотал Гарри. — Интересно, на что это будет похоже, когда все закончится? Я действительно хочу этого, но все еще немного боюсь. А что, если это не сработает? — Сработает. Хокинс — известный специалист, иначе я никогда бы не привел тебя к нему, — Северус сел на стул рядом с Гарри. Хокинс вернулся с флаконом и протянул его Гарри. — Немного холодновато, но я хочу, чтобы ты быстро проглотил его. Это начнет работать примерно через пять минут, ты будешь чувствовать себя немного туманным и усталым, а затем просто закроешь глаза и заснешь. Ты должен спать без сновидений, а я разбужу тебя, когда закончу. Готов? Гарри кивнул, затем откупорил зелье и быстро его выпил. Оно было ледяным и слегка отдавало лавандой и еще чем-то, чего Гарри не знал. Почти сразу же он почувствовал успокаивающее тепло, охватившее его, и зевнул. — Засыпай, Гарри. Я здесь, — заверил Северус, нежно сжимая руку мальчика. Гарри улыбнулся своему темному ангелу и позволил зелью погрузить себя в сон. Когда он проснулся снова, Северус был рядом с ним, как и обещал, все еще держа его за руку. Гарри моргнул, и его глаза немного заслезились. Он поднял руку, чтобы потереть их, и почувствовал, как ее поймала сильная рука. — Нет, не три. Я собираюсь промыть тебе глаза успокаивающим раствором, — сказал Хокинс. Затем он наложил действия на слова и закапал «ясное зелье» в каждый из глаз Гарри. Ощущение песка исчезло, и Гарри моргнул раз, другой. Затем он повернул голову и посмотрел прямо на Северуса. Лицо Мастера зелий было четким и ясным, а не слегка расплывчатым. — Гарри? Как ты? Ты меня видишь? — тихо спросил Северус, видя, как изумрудные глаза расширились и заблестели от изумления. — Да, — ответил молодой волшебник. — Я вижу… и все тут! — Ты можешь это прочесть? — спросил Хокинс и поднял в нескольких футах от себя глазную карту. Гарри прочел, легко и ясно, даже самую нижнюю строчку, которую он никогда раньше не мог прочесть даже в очках. Он ухмыльнулся, и радость на его лице передалась всем присутствующим в кабинете. — Теперь я все могу прочесть! Это похоже на чудо! Хокинс улыбнулся: — Да, волшебное чудо, если хочешь, Гарри. — И самый лучший рождественский подарок на свете, — сказал мальчик-который-выжил, а затем сел и подарил тому, кто сделал это возможным, очень долгие объятия. Северус почувствовал, как его собственные глаза наполнились слезами. — Ну что ж, сынок, у тебя было много рождественских праздников, которые я должен был компенсировать, — заметил он, прижимая мальчика к себе. Они покинули больницу Святого Мунго через несколько минут, Северус заплатил семьсот пятьдесят галеонов не моргнув глазом, и Гарри с удивлением оглядел новый мир, который он мог видеть своими почти идеальными изумрудными глазами. Высокий профессор улыбнулся своему подопечному и с тоской подумал: «Лили, как бы мне хотелось, чтобы ты была здесь и видела все это». Это действительно время чудес. И самое великое из всех, возможно, находится прямо здесь, рядом с ним.