***
Но после того, как он закончил разливать чернила и очищать остатки кальмаров, пришло время для следующего наказания — делать антибактериальное мыло. Если Гарри считал, что извлечь чернила из кальмара трудно, то мыловарение было в десять раз труднее. Снейп дал ему большую кучу пепла, собранного из каминов по всему Хогвартсу, и велел варить его в большом котле с небольшим желобом на дне, который соединялся с другим котлом. — Внимательно наблюдай за древесной золой и перемешивай ее, пока не увидишь, что она начинает превращаться в коричневатую жидкость. Это называется щелочью, и это один из основных ингредиентов в мыле. Она начнет вытекать из нижней части котла и собираться в другой. Руки Гарри вскоре очень устали ворошить древесную золу, и дым от процесса кипения заставлял его кашлять. И это было только начало. После того, как щелок был собран, его нужно было смешать с водой в еще одном большом котле, полным топленого сала, и бесконечно перемешивать над огнем. Смесь свиного сала не могла быть слишком горячей и должна была обильно перемешиваться, чтобы не обжигать. Щелочной дым жалил и обжигал его нос и горло, и Гарри беспрерывно кашлял, пока Северус не вызвал легкий ветерок, чтобы унять часть кислого зловония. — Гарри, где твои очки? — спросил раздраженный Мастер зелий, протягивая сыну полотенце, чтобы вытереть слезящиеся глаза. — О. Вон там, — Гарри указал на пару защитных очков на своем рабочем месте. — Я забыл их надеть, — он подозвал их взмахом волшебной палочки и надел. Как только мыльная смесь простояла по меньшей мере два дня, Северус дал ему специальный лишайник, чтобы добавить к нему немного экстракта фруктовых масел, таких как лимон, апельсин и клубника, чтобы ароматизировать мыло и придать ему антибактериальные свойства. Он также наложил на него заклинание, чтобы сделать мыло очень успокаивающим и не жалящим для использования на открытых ранах и обожженной или ободранной коже. Помфри использовала мыло исключительно в больничном крыле, и оно также было положено во все дозаторы в ванных комнатах школы. Гарри понюхал затвердевшее мыло, и приятный цитрусовый привкус несколько раз напомнил ему о детстве, когда он оказывался в лаборатории Снейпа, чтобы темный ангел мог вылечить различные порезы и царапины, полученные от Дадли и его банды хулиганов. — Ты использовал его на мне, когда я был маленьким. — Да, оно очень универсальное и идеально подходит для очистки порезов, не причиняя лишней боли раненому ребенку. Гарри со стоном выпрямился, потому что все тело затекло и болело оттого, что он долго стоял, склонившись над кипящим котлом, поскольку Северус заставил его приготовить несколько партий мыла. — Да, но чертовски нудно делать его, — пожаловался он. — Речь, молодой человек. А то тебе придется его съесть, — упрекнул отец. — Извини. Но это правда, — Гарри потер поясницу. — Просто помни, что ты бы вообще не был наказан, если бы не искал приключений, глупое дитя. А теперь перестань скулить и займись котлом номер четыре. — Проклятая летучая мышь-вампир, — пробормотал Гарри себе под нос и принялся помешивать содержимое четвертого котла. — Что это было? Гарри побледнел. — Ничего, сэр. — Так я и думал, — фыркнул Северус. Когда Гарри вернулся в гриффиндорскую башню в тот вечер, он был очень расстроен и чувствовал себя примерно в возрасте директора школы. — Жесткое наказание, Гарри? — спросил Рон, когда Гарри проглотил зелье для расслабления мышц и выпил чашку мятного чая. — Наихудшее. Никогда не выводи из себя Снейпа, Рон, — с чувством сказал Гарри, поскольку в общей комнате были другие ученики. Затем он наклонился и прошептал на ухо другу: — Поверь мне, я бы предпочел наказание Перси наказанию моего отца. Я чувствую себя так, будто сотня единорогов и кентавров растоптали меня. И я еще не закончил. Еще два дня, чтобы успеть закончить наказание до начала праздника. Рон покачал головой. — Ты все еще рад, что он теперь твой отец, Гарри? Гарри кивнул. — Ну конечно же. Он чертовски строг, но я это заслужил. Он действительно заботится обо мне, Рон, больше всего на свете. Вот почему он так наказывает меня — чтобы я перестал быть таким импульсивным и не попадал в передряги, которые могут меня убить. — А это работает? — Черт возьми, да! В следующий раз, когда я обнаружу, что темный волшебник проник в школу, я сначала скажу ему, чтобы он мог надрать задницу этому мерзавцу, — Гарри осторожно потер шею. Одно он знал наверняка: он очень хорошо подумает, прежде чем напугать Северуса до потери рассудка, бросившись в опасность, если это произойдет. Но наконец все его обязанности по наказанию были выполнены, и наступил последний вечер в Хогвартсе. Все студенты и преподаватели собрались в Большом зале для заключительного прощального пира, и последние баллы были подсчитаны и распределены в песочных часах каждого дома. Гарри немного опоздал на праздник: он только что закончил убирать последнюю швабру в кладовке. Когда он вошел в зал, он нашел его украшенным серебряными и зелеными знаменами и серпантинами — цветами Слизеринского дома. Гарри скользнул на свое место между Роном и Перси, а Гермиона устроилась напротив него. Столы были завалены вкусной едой: индейкой, печеной курицей с эстрагоном, ветчиной в медовой глазури, горками хрустящего картофеля, бобами с маслом, булочками, соусом, овощами — пиршество, достойное королей. Гарри умирал с голоду: последний раз он ел в полдень, когда Северус кормил его бутербродом с тунцом и стаканом шоколадного молока. — Рад, что ты смог прийти, Гарри, — пошутил Фред. — Я уж было подумал, что старый Снейп будет держать тебя прикованным к стене своей темницы. — Нет, даже он не настолько жесток, — ответил Гарри, слегка улыбнувшись. — Тихо. Дамблдор собирается произнести речь по случаю конца года, — проворчала Гермиона, увидев, как старый волшебник поднимается на подиум. — Какая радость, — пробормотал Перси, закатывая глаза. — Прошел еще один год! Великий Мерлин, но время летит! — В ответ на этот неумышленный стишок послышались добродушные стоны. Дамблдор откашлялся и продолжил: — Простите мне бред старика, я знаю, что вы все ждете, чтобы погрузить зубы в этот сказочный пир. Что это был за год! Я надеюсь, что ваши мозги пополнились знанием… Хотя у вас есть все лето, чтобы забыть и начать новый год такими же пустыми, как и в прошлом году… За этим заявлением последовало еще больше смешков. — Однако, есть Кубок для дома, который должен быть награжден. Баллы распределились таким образом: на четвертом месте — Гриффиндор с тремястами двенадцатью очками, на третьем — Пуффендуй с тремястами пятьюдесятью двумя, на втором — Когтевран с четырьмястами двадцатью шестью очками, а на первом — Слизерин с четырьмястами семьюдесятью двумя. Из-за слизеринского стола раздался шквал одобрительных криков, и Драко злобно ухмыльнулся Гарри с другого конца зала. — Да, хорошая работа, Слизерин, — сказал Дамблдор довольно скучающим тоном. Затем его тон изменился на нетерпеливый. — Однако необходимо учитывать и недавние события. В зале воцарилась тишина. Слизеринцы перестали улыбаться и выглядели очень смущенными. Сидя за учительским столом, Северус наклонился и прошипел Минерве: — Что это хитрая старая лиса затеяла на этот раз, Минерва? Минерва слегка покачала головой. — Понятия не имею, Сев, — прошептала она уголком рта. — Но у него такой взгляд, будто он что-то замышляет. — Господи помилуй, — пробормотал Северус. — Ему лучше не делать того, что я думаю, чертов назойливый старик! Альбус откашлялся, и его голубые глаза безумно заблестели. — Мне нужно в последнюю минуту кое-что прояснить. Итак… Во-первых, мистеру Рональду Уизли… за лучшую партию в шахматы, которую Хогвартс видел за многие годы, я награждаю гриффиндорцев пятьюдесятью баллами. Рон побагровел, как свекла, и все в его доме зааплодировали так громко, что звезды на потолке задрожали. — Это мой младший братец, — гордо сказал Перси, — он очень хороший… мастер шахмат, он победил гигантский шахматный набор Макгонагалл, героический маленький идиот! — потом он протянул руку и похлопал Рона по спине. — Ты молодец, Ронни, но если ты когда-нибудь еще так напугаешь меня, я позабочусь, чтобы ты не мог сесть целый месяц, — сказал он тихо, так, что только его брат, Гарри и Гермиона могли его услышать. — Как скажешь, Перси, — пожал плечами Рон, смущенно улыбаясь. Дамблдор поднял руки, и наступила тишина. — Во-вторых, мисс Гермионе Грейнджер за хладнокровную логику и критическое мышление в критической ситуации я даю пятьдесят баллов. Гермиона закрыла лицо руками, Гарри подумал, что она плачет, ошеломленная всем этим. Гриффиндорцы топали и визжали, теперь они были на сто очков выше, бросая вызов Когтеврану за второе место. Гарри бросил быстрый взгляд на учительский стол. Учителя выглядели потрясенными, все, кроме Макгонагалл и Снейпа. Минерва нахмурилась, а Северус выглядел так, словно собирался плеваться огнем. Затем Дамблдор назвал его имя. — В-третьих, мистеру Гарри Поттеру за его выдержку и выдающееся мужество перед лицом крайней опасности я присуждаю шестьдесят баллов. Зал словно сошел с ума. Гарри больше всего на свете хотелось спрятаться под столом. Шум раздражал его чувствительные барабанные перепонки, и он не мог отделаться от ощущения, что было что-то не так с этим последним подарком баллов. Правда, они сделали то, что сказал Дамблдор, но они также были очень непослушны и нарушили все правила, когда-либо установленные для студентов, и чуть не погибли. У него было достаточно времени, чтобы подумать, отбывая наказание вместе с Северусом, и он пришел к выводу, что его ночное приключение было безрассудным и могло легко закончиться как триумфом, так и трагедией. И все же Дамблдор наградил их за это. Гарри отрицательно покачал головой. Это было неправильно. Гриффиндор теперь был наравне со Слизерином. Он снова украдкой взглянул на учительский стол. Снейп выглядел грозным, и Минерва, как ни странно, тоже не выглядела счастливой. Но директор продолжал, ничего не замечая. — Однако есть разные виды мужества. Нужно быть очень смелым, чтобы противостоять врагу, но нужно быть еще более смелым, чтобы противостоять своим друзьям. Невиллу Лонгботтому я присуждаю десять баллов. Невилл был почти задушен своими доброжелательными соседями по дому. Слизеринцы выглядели так, словно кто-то пришел и окатил их целым озером ледяной воды. Гарри молчал. Один со всего Гриффиндора он не хлопал и не кричал. «Это неправильно. Невилл пошел против нас, потому что он был под заклинанием принуждения от Волан-де-Морта. Он был вынужден. И мы могли бы спасти камень, и я мог бы победить Квиррелла и Волан-де-Морта, но мы также могли быть убиты и подвергнуть опасности всю школу. Мы не должны быть вознаграждены за это. Слизерин упорно трудился весь год, чтобы заработать эти баллы, это нечестно, что мы украли их победу». Гарри поднялся на ноги и пошел по ряду между двух столов, не обращая внимания на радостные возгласы и свист, а затем потянул Дамблдора за рукав. — Да, мой мальчик? — Дамблдор сиял, как ребенок на Рождество. — Я думаю, что смена декораций будет в самый раз! — он сделал вид, что собирается хлопнуть в ладоши. — Подождите, сэр! — воскликнул Гарри. — Я не заслуживаю таких баллов. — А почему нет, мой мальчик? — Потому что я нарушил школьные правила. Это неправильно, сэр. Дамблдор выглядел удивленным. — Но ты также спас нас от большой опасности, Гарри. — Я знаю, сэр. Но и профессор Снейп тоже, он бы победил Квиррелла, если бы я его не отвлек. Почему бы вам не вознаградить его так же, как и меня, ведь он этого заслуживает больше, чем я, — настаивал Гарри. — Гарри, профессора не получают баллов за выполнение своих обязанностей. — А может, должны получать, — упрямо повторил Гарри. — Дело в том, сэр, что я не хочу, чтобы меня за это награждали. Я сделал это не из-за этого, я сделал это потому, что чувствовал, что должен, и если вы вознаградите меня за это — за нарушение правил, — дети подумают, что это нормально — делать то же самое. Но это не так. Они могут умереть, делая то же, что и я, сэр. Дамблдор выглядел удивленным. — Я вижу, что Северус уже начал тебе воспитывать, Гарри. И что ты предлагаешь мне делать? — Заберите мои шестьдесят баллов и позвольте Слизерину выиграть Кубок, — спокойно сказал Гарри. — Они это заслужили… правильным путем. Они это заслужили. — Увы, я не могу этого сделать, Гарри. Баллы уже подсчитаны. Гарри нахмурился. — Тогда присудите больше баллов Слизерину, сэр. Так что мы сыграем вничью, и оба дома выиграют Кубок. Это вроде как справедливо. Директор задумался. — Такого еще никогда не случалось, Гарри. — Ну и что? Все когда-нибудь случается в первый раз. Шум наконец-то утих. Дамблдор поднял руки, призывая к тишине. — До моего сведения было доведено, что Слизерин также заслуживает некоторых баллов за игру… За удивительную игру в квиддич я присуждаю десять очков Слизерину ловцу Гэвину Торну. За слизеринским столом раздался рев. Все остальные выглядели совершенно сбитыми с толку. Что, черт возьми, происходит? — Счет равен между Гриффиндором и Слизерином, — продолжил Дамблдор. — Такого никогда раньше не случалось, однако все когда-то случается в первый раз. Это мое решение, чтобы Кубок дома был присужден как Слизерину, так и Гриффиндору, ибо оба они в равной степени заслуживают его. Затем он хлопнул в ладоши, и половина зала стала украшена алым, золотым и львами гриффиндорского дома. — Я ничего не понимаю, — пробормотала Минерва. — В какую игру Альбус сейчас играет, Северус? — Не по его выбору, — гордо ответил Северус. — Гарри говорил с ним минуту назад, и что бы он ни сказал, Альбус вознаградил слизеринцев так же, как и гриффиндорцев. Это хорошо, потому что мои змеи усердно работали весь год, чтобы заработать эти баллы. — Твой сын — хороший мальчик, Северус, — сказала Минерва так тихо, что только он мог ее слышать. — Ты должен им очень гордиться. — Я горжусь, — ответил Снейп, и это было правдой. — Обязательно скажи ему об этом, — мягко напомнила Минерва. — Не будь таким, как мой отец, не таи от него похвалы до тех пор, пока он не отчается получить ее от тебя. — Я давно обещал Лили, что буду обращаться с ним так, как хотел бы, чтобы обращался мой собственный отец. Я изо всех сил старался выполнить это обещание. Я позабочусь, чтобы он знал, что все у него хорошо получилось, — затем Северус встал и протянул ей руку, поздравляя с победой дома за Кубок, и Минерва сделала то же самое. В тот год был создан новый прецедент, к которому будут обращаться в течение многих лет после этого, благодаря честности и справедливости одного маленького мальчика, который принял слова своего отца близко к сердцу и тем самым принес своего рода мир между двумя соперничающими факультетами.***
Через несколько дней они все еще говорили о неожиданной общей победе, когда получили результаты своих экзаменов. И Рон, и Гарри справились лучше, чем ожидали, они сдали все, хотя лучшие оценки Гарри были по зельям, трансфигурации, заклинаниям и, разумеется, по защите. Гермиона, конечно же, отлично сдала все экзамены, получив самые высокие оценки. — Поздравляю, — сказал Гарри, и она покраснела. — Все, что меня волнует, это то, что я ничего не провалил, и теперь мама не может выгнать меня на лето, — вздохнул Рон с облегчением. — Пожалуй, мне пора собираться. — Ты хочешь сказать, что еще не собрался? — Гермиона изумленно уставилась на него. — Я собираю вещи с прошлой недели. — Девочки! — Рон покачал головой и вернулся в свою комнату, чтобы собрать вещи. Гермиона и Гарри улыбнулись друг другу. — Ты готов к отъезду, Гарри? — спросила она. —Чтобы поехать и провести лето с… папой? — Да, но сначала мне нужно ненадолго вернуться к Дурслям. Только до тех пор, пока документы не будут окончательно оформлены Министерством. Папа говорит, что это не займет много времени, может быть, всего три дня, а потом он приедет за мной, и я смогу провести лето с ним. — А где он живет? Мне всегда было интересно. — Даже не знаю. Он сказал, что мне небезопасно знать это прямо сейчас, пока все не будет улажено. Так что, думаю, я выясню это через пару дней. — Я пришлю тебе сову через неделю, так что не забудь написать, ладно? — Конечно. Может быть, ты даже сможешь приехать в гости или что-то в этом роде. — Это было бы здорово. Как ты думаешь, твой папа будет возражать? Гарри отрицательно покачал головой. — Нет. Он сказал, что вы хорошие друзья. Гермиона просияла, ибо не каждый день можно было услышать такие слова от строгого профессора. — Надеюсь, ты отлично отдохнешь, Гарри. — И я тоже. Это должно быть здорово, как только я покину Дурслей, конечно. — Неужели они действительно были такими плохими? — Э… да, достаточно плохими. Правда, мне придется терпеть их всего несколько дней, так что я справлюсь. И кроме того, они не знают, что я не могу использовать магию вне школы, — сказал Гарри со злой ухмылкой. — Я почти все упаковал, почему бы нам не пойти к Хагриду на последнюю чашку чая? — предположил он. — Я скажу Рону, чтобы он пришел к нам, когда закончит. Гермиона улыбнулась. Гарри вернулся через несколько минут, и они вместе пошли по знакомой тропинке к хижине лесника. По пути Гарри заметил знакомого пятнистого кота, расхаживающего в нескольких ярдах впереди них. — Посмотри туда, Гермиона, — указал он. Гермиона проследила за кончиком его пальца и ахнула. — О боже мой! Это же снежный барс! Как же он великолепен! Может, он кому-то принадлежит? Гарри усмехнулся: — Нет, он никому не принадлежит. Он дикий, бродит по лесу и ходит, где ему вздумается. Но он защищает учеников, присматривает за ними, он спас меня той ночью в Запретном лесу. Хагрид говорит, что его зовут Призрак. — Призрак. Это ему подходит, — сказала Гермиона, с благоговейным трепетом глядя на огромного кота. Призрак остановился и обернулся, чтобы посмотреть через плечо. Он увидел, что эти двое наблюдают за ним. Его блестящие золотистые глаза встретились с глазами Гарри, и тот улыбнулся. Призрак замурлыкал, затем шагнул вперед, пока не оказался всего в трех футах от двух учеников-волшебников. — Привет, Призрак, — прошептала Гермиона. Она протянула руку, чтобы коснуться шелковистой белой с черным шкуры, но в последнюю минуту замерла, вспомнив, что это дикое существо. — Ты можешь прикоснуться к нему, Гермиона, — сказал Гарри. — Но ты же сказал, что он дикий. — Дикое сердце, но он никогда не причинит тебе вреда. Однако Гермиона оставалась на месте, пока Призрак сам не сунул голову ей под руку и громко не замурлыкал, как бы говоря: «Вот глупая девчонка, теперь у тебя есть мое разрешение погладить меня». Она осторожно погладила густой мех, удивляясь его шелковистой мягкости. — О! Это все равно что гладить шелк и атлас, Гарри. Спасибо, — сказала она коту, который на мгновение опустил голову. — Да ладно тебе, Гермиона. Пошли отсюда. — Пошли. Они продолжили свой путь вниз по тропинке, Призрак отвернулся и отошел немного в сторону в качестве наблюдателя. Гарри скрыл усмешку, задаваясь вопросом: «Что бы подумала Гермиона, если бы знала, что Призрак на самом деле ее профессор зелий?» Они без приключений добрались до домика Хагрида, и Призрак исчез среди деревьев, дожидаясь, пока они выйдут из дома, чтобы снова охранять их. Рон пришел вскоре после их второй чашки чая: он помогал своим братьям собраться. — Итак, вы все готовы вернуться домой? — добродушно поинтересовался Хагрид. — Держу пари, что вам не терпится попрощаться со школой. — Нет, мне здесь очень нравится! — решительно заявила Гермиона. — Но я скучаю по своему дому и по родителям. — Я тоже, — согласился Рон. — Вы оба должны приехать и остаться ненадолго. — Ладно, может быть, я так и сделаю, — сказал Гарри. Хагрид рылся в одном из своих шкафов. — И куда же я это положил?.. Ах! Вот он! — он вытащил довольно пыльный черный фотоальбом и протер его тряпкой, прежде чем вручить Гарри. — Я забыл отдать тебе это перед тем, как ты отправился за камнем. Это свадебный альбом твоих мамы и папы, они бы хотели, чтобы он был у тебя. Гарри благоговейно взял альбом. — Спасибо, Хагрид, — он пролистал альбом, чувствуя, как к горлу подступает комок. Альбом был всем, что у него осталось от родителей, и ему нравилось смотреть, как двигаются волшебные фотографии. Остальные вели себя тихо и почтительно, пока он внимательно изучал альбом, затем он снова поблагодарил Хагрида и допил свой чай. — Я собираюсь немного прогуляться. Мне нужно побыть одному, хорошо? Гермиона и Рон кивнули, и Гарри быстро вышел из хижины лесника, направляясь к берегу озера. Почти сразу же Призрак поднялся с того места, где лежал в нескольких ярдах от мальчика, и последовал за ним. Гарри шел некоторое время, с горькой тоской вспоминая, какими были его родители, когда он видел их в последний раз. Он сел у озера, положил альбом на колени и стал смотреть на воду, думая о том, как все могло быть по-другому, если бы Джеймс и Лили остались живы. Он почувствовал, как голова снежного барса ткнулась в его спину. Гарри повернулся, положил руку на шею огромного кота и крепко обнял его. Грудь Призрака заурчала в тревожном мурлыканье. — Я в порядке. Просто… размышляю. Призрак фыркнул. — Мне немного грустно видеть, как заканчивается учебный год, но впереди лето, чтобы с нетерпением ждать его, верно? Это должны быть одни из лучших летних каникул, которые у меня когда-либо были, — Гарри положил голову Призрака на плечо, и они вместе расслабились на берегу озера, впитывая мир и безмятежность золотого дня, пока не раздался громкий свисток, призывающий студентов собрать вещи и направиться к экипажам и лодкам, а оттуда — к Хогвартс-Экспрессу. Гарри колебался, не желая уходить, пока снежный барс не превратился в высокого волшебника в черной мантии, который долго обнимал стройного мальчика, прежде чем сказать: — Пойдем, Гарри. Мы скоро увидимся, всего через три дня. Спеши, твои друзья ждут, и ты ведь не хочешь пропустить поезд. — Я знаю, — Гарри не двигался, хотя его лицо все еще было прижато к бархатной мантии, и он вдыхал знакомый пряный запах, который был уникальным запахом самого Снейпа. Он втягивал запах в себя, чтобы вспоминать его в течение следующих трех дней. — Пока, пап. До скорой встречи, — выдавил он наконец. — Это всего лишь на три дня, сынок. К тому времени все документы будут официально оформлены, а кровная защита переведена, и я смогу забрать тебя как дядя Тоби, — обещал Северус. — Я сообщу тебе, если что-то изменится, хотя я не думаю, что это произойдет. Пойдем отсюда, сопляк, ты отправишься в Суррей всего на три дня. Северус взъерошил волосы сына, а затем отпустил его, легонько похлопав по спине. Гарри ушел, желая, чтобы эти три дня поскорее закончились и он смог начать новую жизнь со своим новым отцом, со своим темным ангелом. Осталось всего три дня. «Я думаю, что смогу пережить их. На самом деле это не так уж и долго. Кроме того, что может случиться за три дня?»