Во тьму

-История восхождения тёмных искусств как всем вам, безусловно известно, неотъемлемо связана с именем Геллерта Гриндевальда. – монотонным голосом вещала Илона Новак. Честно говоря, история никогда не была моим любимым предметом. Я предпочитал больше практические, вроде тех же заклинаний или трансфигурации. В первый раз увидев творимую палочкой волшбу, я в какой-то степени влюбился в саму возможность колдовать. В отличие от других учеников, для которых магия была чем-то обыденным, я был восхищён и тратил всё своё свободное время после уроков на отработки правильных взмахов волшебной палочкой и произношения заклинаний, которые тогда казались мне непроизносимыми. Магический мир поглотил меня настолько сильно, что первый год в Дурмстранге пролетел как-то совершенно незаметно. Я много времени проводил за его изучением через книги и газеты, всё связанное с волшебством постоянно подогревало во мне интерес. Открывшаяся правда долгое время казалась мне чем-то нереальным и тем сильнее захватывала. Не знаю, в какой момент я успокоился, но года два это продолжалось точно. Пока другие ребята проводили свободное время, играя в квиддич или занимаясь чем-то ещё, я торчал в библиотеке, читая заклятья, листая рецепты различных зелий и изучая руны. Хоть большинство из всего этого материала было мне совершенно не понятно, я всё равно получал удовольствие, мне нравился сам процесс ознакомления с чем-то невероятным. Потом волна эйфории от знакомства с волшебным миром стала спадать и постепенно я успокоился. Вероятно я просто свыкся со всем, но такого трепета и энтузиазма я больше не чувствовал, несмотря на то, что к обучению колдовству пока не охладел. Профессор Илона Новак преподавала нам историю волшебного мира. Женщина была уже в возрасте, это было заметно по её седым неухоженным волосам и достаточно рассеянному взгляду, которым она бесцельно гуляла по нашим партам. Её голос был далёк от громкого и внушающего беспокойство тембра Гретхен Кёлер, которая могла одним словом заставить весь класс приковать к ней внимание. В профессоре Новак этого не было, однако вопреки последним месяцам, тема сегодняшнего урока смогла вызвать мой интерес. -Гриндевальд был убеждён, что Статут секретности – это ошибка и что волшебники и маглы могут сосуществовать в едином мире. Он искренне верил, что объединив потенциал и тех и других, человеческая цивилизация смогла бы подняться на новый социальный уровень. Однако его методы достижения своих целей оставляли желать лучшего. Он являлся очень сильным тёмным магом, возможно сильнейшим магом своего времени… Профессор Новак продолжала говорить, а я тем временем задумался. Что-то в сказанном женщиной меня зацепило. Я безуспешно пытался поймать ускользавшую мысль, разглядывая портрет человека, висевший на доске. Блондин с картины устремлял взгляд своих синих глаз прямо на меня. Геллерт Гриндевальд. Я отвёл взгляд в сторону, мысль от меня всё же ускользнула, заставив недовольно скривить губу. Непонятное чувство заставило сделать мысленную галочку и позже вернуться к этой теме, чтобы изучить её. Хотелось понять, что именно вызвало мой интерес, но сейчас сделать этого у меня не получилось. -Тень, ты уснул что ли? - толкнул меня сидевший справа Брут Саммер, прерывая мои размышления. Кстати говоря, другие ученики уже собирались и покидали класс. Похоже, я настолько ушёл в себя, что даже не заметил, как урок подошёл к концу. Собрав учебники и писчие принадлежности, мы двинулись на выход вслед за другими. Уроков сегодня больше не было и мы сразу же направились в большой зал, столы в котором были уже, конечно же, накрыты. Большая часть студентов ещё не успела прийти, однако мы тоже оказались далеко не первыми. С одного из столов нам помахала Эрма Сьуз, к которой мы и направились. Девушка была старше нас на один год и училась на четвёртом курсе. Мы познакомились, когда я был ещё на первом. Маглорождённые в школе по большей части знают друг друга, так проще влиться в волшебное общество. Эрма улыбалась. Сколько её помню, у неё всегда было хорошее настроение, казалось, ничто не может расстроить эту голубоглазую блондинку. Во всяком случае, я видел её такой. -Привет, - поприветствовал я девушку, присаживаясь напротив неё, рядом приземлился Саммер, - что пишут? Перед девушкой лежала свежая новостная газета, которую она листала незадолго до того, как мы к ней присоединились. -Болгары продули Германии в квиддич, - без особой заинтересованности вопросом, ответила Эрма, слегка улыбнувшись, - ты же знаешь, Влад, я читаю их только от скуки. -Действительно, - усмехнулся я, пододвигая к себе суп и философски отметил, - скука вещь достаточно неприятная, порой вынуждает заниматься нас неинтересными вещами только чтобы её убить. -Ты лучше вот что расскажи, Тень, - перевёл разговор Саммер, - чего ты так на истории-то завис? Почти пол урока пялился на этот портрет, я уже чего нехорошего успел подумать… -Да так, - проигнорировав колкость Брута, вновь задумался я над словами, услышанными от преподавателя, - просто профессор Новак сегодня превзошла себя и действительно чуть меня не усыпила. Эрма прыснула. О том, насколько скучно профессор истории преподавала свой предмет, она знала не понаслышке. Так что ничего удивительно в том, что порой студенты действительно спали на её уроках. Пообедав, мы с Брутом направились в гостиную факультета Гласиас. Как нетрудно догадаться, Эрма была с Венери, в котором состояли девчонки. Брут являлся чистокровным магом и, пожалуй, одним из немногих, кто не относился презрительно к таким как я и Эрма. Возможно, именно благодаря этому его отношению мы и стали с ним друзьями ещё на первом курсе. Сейчас Саммер собирался на тренировки по квиддичу, я же эту игру никогда особо не любил. Мне это всегда казалось глупым, даже обычный магловский футбол был гораздо более интересной игрой, нежели этот непонятный мне вид спорта на метле. В любом случае, мнение своё на этот счёт я не высказывал. Вместо этого я достал из сумки учебник по истории. Гриндевальд считался одним из самых могущественных тёмных волшебников двадцатого века. Зловещая слава великого волшебника даже сейчас интригует многих учеников Дурмстранга. В школе до сих пор встречаются его поклонники. Сам я ранее не особо интересовался этой исторической личностью, однако даже мне попадался на глаза его знак: глаз в треугольнике. Он был вырезан на одной из стен школы самим Геллертом, когда он ещё был всего лишь студентом Дурмстранга. Я несколько раз встречал этот знак в старых учебниках и книгах в библиотеке, порой даже эта символика была на одежде нескольких старшекурсниках. Ранее я не придавал этому значения, но теперь мне стало интересно, и я принялся изучать его биографию. В первую очередь меня, конечно, заинтересовала его идеология. Всё больше погружаясь в неё, я с удивлением понимал, что в общем-то с большинством из того, что он говорил, был согласен.

Пока маги пребывают в стагнации, маглы бешенными темпами развивают свои технологии. Они приблизились к тому, что вскоре смогут обнаружить волшебников. Рано или поздно это произойдёт, и когда маглы найдут их, они испугаются и уничтожат магов. Маглы настолько размножились, что уже заселили весь земной шар, от них уже почти невозможно скрыться. Необходимо взять ситуацию под контроль, пока не стало слишком поздно.

С некоторыми его идеями я был категорически не согласен, однако сама мысль о возможном внедрении в жизнь маглов волшебниками была мне достаточно близка. Казалось бы это достаточно очевидно и правильно. Вот только волшебный мир оказался к этому просто не готов, что вынудило Геллерта действовать более жёстко. Читая о деяниях тёмного мага, я всё больше убеждался, что его изначально верная позиция слишком сильно отошла от изначального курса. Люди утверждали, что Геллерта просто охватило безумие, и в какой-то степени я был с ними согласен. Дальнейшие его действия были явно ошибочными. С этого вечера всё началось. Я продолжал посещать занятия, ранее не вызывавшие во мне особого энтузиазма – тёмные искусства теперь постепенно становились приоритетным предметом. С всё сильнее возраставшим интересом я изучал идеологию тёмного мага и находил в ней всё больше дыр, которые почему-то хотелось исправить. Сама идея о едином мире захватила меня, я окунался в сочинения Гриндевальда, надеясь найти важнейшие ошибки в его идеологи, и возможность исправить их. Я всегда был очень увлекающейся натурой. Если что-то меня заинтересовывало, то надолго, и этот раз не стал исключением. Однако своё новое увлечение приходилось скрывать, Гриндевальд считался самым ужасным преступником двадцатого века и если бы кто-то заметил, что я слишком сильно интересуюсь его личностью, возникли бы неприятные вопросы. Этого приходилось избегать. Так прошли три месяца в школе, которые я даже не заметил. Нет, конечно, я всё также продолжал общаться с Брутом и Эрмой, выполнять домашние задания, но всё остальное время я посвятил своему новому хобби и настолько увлёкся, что просто не заметил, как пришло время каникул. Я никогда особо не общался с другими студентами за исключением уже представленных ребят и вообще был достаточно немногословен. К тому же благодаря моим закидонам, из-за которых на первых курсах меня сторонились, я и сейчас не особо изменился в поведении. Так что никто даже не заподозрил, что я постепенно начинаю смотреть на этот мир немного по-другому.