Совпадения случаются

      Питер проснулся от грохота, раздавшегося откуда-то справа и тут же подскочил с дивана принимая защитную позу, насколько это вообще было возможно не открывая глаз. Сразу за грохотом последовала череда не совсем разборчивой ругани, и Питер наконец открыл глаза. Пред его взглядом предстал всё тот же диван, на котором он вчера благополучно уснул, и всё та же гостиная, правда сильно преобразившаяся в лучах утреннего солнца, которое проникало через неплотно задвинутые шторы. Ругань и грохот, как он определил, исходили с кухни. Однако она прекратилась стоило только Уэйду заметить парня, застывшего в непонимании возле дивана, в какой-то совсем не естественной для только что проснувшегося человека позе.  — Доброе утро — быстро сориентировался Питер и повернулся в сторону Уэйда.  — Доброе, блины будешь? Готовься к тому что это будет лучшее что ты пробовал в своей жизни! — самодовольно заявил Уэйд, и он, несомненно, продолжил бы дальше расхваливать свои кулинарные способности, если бы плод этих самых способностей не начал подгорать, чем вынудил Уэйда, быстрей чем тот собирался, ретироваться из гостиной.       Питер потёр глаза, зевнул, прислушался к себе, и с удивлением осознал что ничего не болит и, что действительно было редкостью, он, кажется, выспался. С патрулированием и работой ему редко выдавалось поспать более пяти часов, а потому он с удивлением взглянул на часы, висевшие над дверным проёмом, ведущие в кухню, и понял, что спал он порядка семи часов, а потому чувствовал себя бодрым и абсолютно готовым к подвигам.       С кухни изумительно пахло чем-то сладким и, совсем немного, горелым. Питер улыбнулся, и, ещё раз зевнув, отправился на кухню, предварительно вернув одеяло, упавшее в ходе его резкого подъёма, на диван. На кухне вовсю хозяйствовал хаос, раздрай и Дэдпул, что выглядело, в глазах Питера, на удивление гармонично. Последний, заметив Питера, улыбнулся и повернулся к парню, демонстрируя ему розовый фартук с надписью: «Жри что дают», натянутый на вчерашнюю толстовку.  — Садись, я почти закончил — Уэйд кивнул на единственную свободную табуретку, и снова отвернулся к сковородке, продолжая переговариваться с голосами.       Питер присел на табуретку, не сводя глаз с Уилсона, невнятно бормотавшего что-то себе под нос. На столе стояла немного рассыпавшаяся мука и осколки яиц.  — Извини за этот хаос, я не думал что ты так рано проснёшься — вины, впрочем, в голосе Уэйда особо не ощущалось, он звучал задорно и звонко, немного выше, чем привык Питер, хотя кому как не ему была известна способность Дэдпула менять тональность.       Через десять минут Уэйд допёк последний блин. Ещё через пять он сгрёб всю посуду куда-то в район раковины. И вот спустя двадцать минут они уже сидели за относительно чистым столом и поедали блины. Кленового сиропа или даже простецкого варенья у Уэйда не оказалось, зато был коллекционный, привезённый из какой-то северной глуши, чай, который Уилсон и заварил, не обнаружив в шкафчиках чего-то другого. Блины были приторно-сладкими, слегка подгорелыми, но, в общем и целом, очень даже вкусными, как отметил Питер, не привыкший потреблять в это время что-то существенней чем кофе. Они почти не говорили, перебросившись только парой дежурных фраз, и просто наслаждались обществом друг друга.       Питер покинул квартиру Дэдпула за час до начала работы, не без усилий получив номер кредитки, на которую пообещал перевести деньги. Дэдпул оплатил операцию сразу после завтрака, и, пожелав Питеру удачи, постарался выпроводить того из квартиры, сославшись на какие-то супер важные дела, но Питер был непреклонен и номер всё же взял. Он решил, что переведёт туда деньги, что были накоплены им самим, как только убедится, что операция действительно будет проведена. И что номер кредитки, данной Уэйдом, верный. Питер находился в прекрасном расположении духа, хотя и чувствовал себя немного виноватым. Не только за деньги, но и за то, что он увидел Уэйда таким. Без маски, без шуток. Открытым. Обычным. Питер собирался найти Дэдпула этим же вечером и всё ему рассказать. Он как никто другой заслуживал правду.       В таком настроении он заскочил в больницу, где врач, бросив на него странный взгляд, подтвердил то, что операция будет, и будет в ближайшее время. На работе всё тоже прошло неплохо, однако какая-то брюнетка, кажется, Карен, работавшая за соседним компьютером, подошла и обеспокоенно спросила, в порядке ли он.       С работы он буквально бежал, добравшись до дома за рекордные десять минут. Он вступил в свою квартиру, встретившую его привычным одиночеством, и пошёл в душ. Сегодня он не собирался ужинать или что-то ещё, он поскорее хотел увидеть Уэйда, и это желание было похоже на совсем детское, когда Питер ждал рождества, зная, что ему подарят тот самый паровозик, цена на который вводила в культурный шок Мэй в обычное время. Приняв душ, он быстро переоделся в свой костюм, ещё раз мысленно поблагодарив Мэй, научившую его шить, ведь костюм, переживший не одну передрягу, вновь и вновь был зашит умелыми руками парня.       Осенью темнело рано, а потому уже в девять Нью Йорк погрузился во тьму и заиграл яркими цветами рекламных баннеров и уличных фонарей. Питер летел над всем этим великолепием к одной единственной крыше, не самого высокого, но достаточно мрачного и безлюдного, дома. Там, по негласной договорённости, они встречались с Уэйдом. Они не договаривались на патруль, но Питер был уверен, Дэдпул не упустит шанс с ним повидаться и рассказать о вчерашнем, возможно слегка приукрасив события. Чём ближе Питер подлетал, тем больше начинал нервничать. Он не обдумывал что будет говорить, надеясь лишь на импровизацию, так часто помогавшую ему ранее. Ещё на расстоянии нескольких метров он увидел фигуру Уэйда, энергично жестикулирующую, и явно что-то обсуждающую.       Питер не знал, что будет говорить, но в одном он был уверен точно, Уэйд ему нравится. То, что он отвергал достаточно долго теперь было совершенно неоспоримо, и это придавало Питеру какой-то непонятной уверенности. Он легко опустился на крышу, однако остаться незамеченным ему не удалось. Дэдпул увидел его ещё на полёте, и стал активно ему махать.  — Паучок, ты пришёл! — радостно взвизгнул наёмник, и такого Уэйда Питер узнавал легче. Слишком весёлый, слишком энергичный. Очень много разных «слишком» на самом-то деле. — У меня для тебя столько новостей ты не поверишь! — не давая Питеру хоть что-то ответить продолжил наёмник, но ему тоже было что сказать, и сказать он это хотел сразу, пока ещё хватало решительности, пока ещё он не услышал критику о самом себе.  — У меня тоже новости есть. Так что, если ты не против, я начну первым. — улыбнулся парень, хотя под маской этого не было видно. Уэйд тут же замолчал, посмотрел на парня, и сделал самое серьёзное лицо, на которое был способен в таком состоянии. Человек паук не так часто делился с ним какими-то новостями, а потому Уэйд был очень заинтересован.  — Я давно хотел это сделать, но всё не решался, но то что было вчера… Я могу доверять тебе, Уэйд Уилсон. — после этих слов Питер резко стянул с себя маску, чтобы не было времени что-то менять. Питер инстинктивно прикрыл глаза, а потому он не видел первой реакции наёмника, да и не хотел видеть. Боялся. Мало ли кого Дэдпул ожидал увидеть под маской, а тут он, вчерашний ребёнок, да и, в принципе, не очень заурядная личность.        Прошла где-то минута, а ничего так и не произошло. Уэйд не издал ни звука, только часто дышал. Они стояли близко настолько, что Питер почти ощущал его дыхание. -Эм, привет. — наконец открыл глаза Питер и взглянул на Уэйда, всё так же молчавшего. Белые линзы его маски казались неестественно расширенными. — Знаю это всё странно, и я понимаю если ты разочарован, или что-то вроде, но я просто хочу, чтоб ты знал, спасибо тебе. Ты меня действительно спас и я… — Питер начал тараторить, отчаиваясь всё больше и больше с каждой минутой.  — Питер. — наконец сказал хоть что-то Уэйд. Его голос звучал хрипло и удивлённо, но оттого не менее уверенно. — Питер ты лучшее что со мной происходило. Не только как человек паук. И это… Это больше чем то, на что я мог надеяться. Но я прекрасно понимаю, что теперь, зная какой я, ты уйдёшь. Я благодарен тебе за все патрули, и за надежду что ты мне подарил. Я буду стараться стать лучше… — Уэйда прервал смех со стороны Питера. Он недоуменно перевёл на него взгляд, не особо понимая с чего он вообще смеётся. Хотелось сбежать, и вариант с прыжком с крыши казался не таким глупым, однако Питер, ещё раз прыснув, схватил его за руку, то ли угадав мысли, то-ли просто следуя неясному порыву.  — Ты мне нравишься, идиот — выпалил Питер, и сейчас эта фраза казалась такой естественной, такой единственной правильной и нужной. — И если ты думаешь, что я от тебя теперь так просто отстану, то ты ошибаешься! — уже абсолютно уверенно сказал парень и потянулся к маске Уэйда, так и застывшего после этих слов. Возможно свою роль сыграло именно оцепенение, потому что Уэйд не сопротивляется, позволяя стащить с себя маску. Теперь Питер увидел его голубые-голубые глаза. Уэйд смотрел волком, недоверчиво.       А потому Питер решил действовать. Слова всегда давались ему сложнее, ему легче было показать чем сказать, а потому Питер потянулся за поцелуем, давая Уэйду возможность оттолкнуть его, отступить. Но Уэйд не делал этого, лишь недоверчиво распахнул глаза, но, когда Питер коснулся его губ своими, он притянул его за талию, не сильно, давая свободу действий.       Это даже поцелуем-то толком назвать нельзя, простое касание, но Уэйд чувствовал себя так, будто готов умереть прямо сейчас. Счастливым.  — Ты мне тоже. Но ты, наверное, знаешь — переводя дыхание, сказал Уэйд.       Питер лишь снова рассмеялся. Всё напряжение отступило, давая свободу чувствам. Лёгким, непривычным, но таким правильным. Он понимал, что всё самое страшное случилось. Личность открыта, операция оплачена, и кажется, даже чувства ответные. Питер просто стоял и смеялся, его кудри развевал тёплый осенний ветер, город шумел на фоне, но Питер всё это не замечал. Он был счастлив, и Уэйд, стоящий рядом, и смотревший на него такими выразительными, влюблёнными глазами, тоже. У них впереди был ещё патруль, операция тёти, и много сложностей и недопониманий, но сейчас Питер был уверен, что он со всем справится. Они справятся.