Янтарное сердце Дракона

Как мне быть? Ведь я — невеста... (Александр Пушкин) Подлинные чудеса не шумны, и самые важные события очень просты. (Антуан де Сент-Экзюпери)

Мама смотрела на меня во все глаза, и глаза эти смеялись. Я еще не пришла в себя от потрясения. Когда Шон заявился в общежитие и, взяв меня за руку, отвел в пустующую аудиторию, не вдаваясь в пояснения, я ожидала увидеть там кого угодно, но не родителей. Вины я за собой не чувствовала, но с того памятного приключения на алхимии призрак родительской паники со всеми вытекающими так долго кошмарил мое сознание, что, узрев августейшее трио, я едва не попятилась. В памяти тут же выплыла ночь судилища, и непослушная дщерь драконья пробормотала себе под нос: — Сцена вторая. Те же и Брианн... — И тебе здравствуй, — усмехнулась Императрица. — Ну что ж ты замерла? Проходи. Только теперь я увидела в стороне Эшли и подошла к нему, уже понимая, о чем пойдет речь — подобралась. А он неожиданно обнял меня за плечи, спокойно так, как будто ничего страшного не происходило, как будто много-много лет это делал, имел на это право, признаваемое всеми ими. И мне стало спокойно и легко. — Привет, — улыбнулась, спиной чувствуя тепло его большого тела. Дракон был абсолютно спокоен. Некоторое время все молчали. Наконец маменька буднично сказала: — Мы, собственно, явились благословить тебя, дочь наша и наследница. Лорд Дишандр просит твоей руки, мы не видим препятствий для этого союза и хотим, чтобы ты это знала. Разумеется, твой жених берет на себя обязательства хранить твое целомудрие до вылета дракона, не препятствовать обучению и в будущем быть тебе любящим мужем и заботливым отцом вашим детям, буде боги благословят ваш союз детьми. — Да будет так, Ваши Императорские Величества, — голос Эшли над моей головой прозвучал спокойно и уместно торжественно. А я все глядела на родителей во все глаза. Сейчас они как никогда напоминали мифического трехглавого дракона из сказок, хотя у каждого было свое выражение: папа Ар смотрел несколько оценивающе, матушка — благосклонно, а папа Ти — с теплой грустью и в этот момент почему-то неуловимо походил на деда, хотя приходился тому племянником, а не сыном. И, поскольку я все еще столбела, переваривая услышанное, старший из отцов обратился ко мне: — Ну что же, дочка, так и будешь молчать? Скажи уж что-нибудь. А что принято говорить в таком случае? — Спасибо... Трехголовый дракон из легенд переглянулся вроде даже с разочарованием. Я, пожалуй, должна была соблюсти какой-то ритуал, сказать что-то проникновенное и правильное? Этикетное? Но я не знала что и сказала то, что пришло на ум и волновало больше всего: — Вы ведь не заберете меня из школы? — Зачем? — опешила мама. Ей, похоже, это и в голову не приходило. И теперь она с уже знакомой тревогой всматривалась в меня, соображая, не двинулась ли дочка, на этот раз от счастья. — И Эш... Лорд Дишандр останется директором школы? — продолжала я оправдывать опасения родительницы. — А, вот ты о чем! — расхохотался папа Ти. — Спелись вы что ли? Да, всё останется как было! — Разумеется, мы рассчитываем на ваше благоразумие и сдержанность, — важно добавил папа Ар и, поймав взгляд мамы, неожиданно как-то по-мальчишески смутился: — Ну, в смысле постараетесь сохранить в тайне ваши неформальные отношения... мммм... насколько это в ваших силах. — О, не беспокойтесь, лорд Неллао, это я вам со всей ответственностью гарантирую, — сказал мой новоиспеченный жених с неподражаемой интонацией Геликатейля Проныры. Я даже обернулась, чтобы увидеть серые впрозелень смеющиеся глаза. И согласно кивнула, расплываясь в довольной улыбке. Будем партизанить, или я не дочь своей маменьки? Потом мы шагнули к родителям, а те подались навстречу, я как наяву услышала треск невидимой ледяной стены, разделявшей меня с ними. Нас поздравляли, говорили что-то хорошее и, наверное, веселое, потому что все смеялись, и я смеялась тоже. Дело было совсем не в словах, а в общем веселье, которое, казалось, разлито в воздухе. А когда Эшли поцеловал меня, скрепляя помолвку, я подумала еще, что совсем не стесняюсь родителей. Потом вообще перестала думать и только чувствовала. И то, что я чувствовала, было счастье — полное, бескрайнее и безграничное, как небо. Вечером, сидя у Эшли в его жилых покоях, мы отпраздновали наше обручение. Вот когда понадобились "дедовы штучки", благо скрывать родство перед директором уже не имело смысла. И всего-то надо было накинуть полог невидимости. Наверное, встречным было бы чрезвычайно любопытно, чему так мечтательно улыбается лорд директор, но в пустующем коридоре преподавательского этажа нас никто не встретил. Перемежая слова с поцелуями, новоиспеченный жених рассказал мне, чем закончилась аудиенция у моих августейших предков. Собственно, Эшли собирался просить моей руки и отставки. Первую получил, вторую - нет, зато посидели по-взрослому, как я догадалась из скромных умолчаний. Да ладно, а то я не знаю, чем заканчиваются неформальные встречи моих предков с бывшими однокашниками! А потом мы долго и вкусно целовались, и я сама не заметила, как рубашка оказалась расстегнутой на три пуговки ниже, чем было прилично "блаародной девице", полуобнажая грудь. Эшли скользнул по ней губами, ловя чутким ухом мой вздох, и вдруг замер. Дотронулся до янтарного камушка, взял в руку и поднес к глазам и долго рассматривал. Потом вдруг поднялся, в два шага пересек спальню и, рванув на себя ящик комода, достал что-то маленькое, протянул мне. Это оказался махонький кусочек янтаря того же цвета и фактуры, что и мой, тоже с корочкой по границе отлома. Теперь я точно знала, что это граница отлома, потому что обе поверхности совпали, как если бы сердце приросло недостающей верхушкой. В крайнем изумлении я смотрела на это чудо, забыв о наготе. — Я нашел этот кусочек много лет назад на берегу Западного океана, — задумчиво произнес Эшли. — Не знаю, зачем подобрал и хранил столько лет. Просто так вышло — мне нравилось иногда смотреть сквозь него на солнце, как в детстве, — он улыбнулся немного смущенно. — Кажется, пришло время отдать его тебе. Ты ведь сможешь соединить их — элементарная магия. — Да, элементарная магия, — эхом отозвалась я, вдруг осознав, что вот теперь я взрослая. Потому что взрослый - это не тот, кто умеет творить магию так-сяк и наперекосяк, а кто научился различать магию и Чудо и благоговеть перед этим Чудом. А это было именно оно, и оно случилось с нами когда-то, а мы об этом и не знали, а узнали вот теперь... Повинуясь порыву, я раскрылась, потянулась к Эшли, и он подхватил меня, раскрываясь навстречу. Волна теплой истомы растеклась по телу, понуждая отдаться удивительному животворящему свету, которым мы стали на один блаженный миг, чтобы остаться запечатленными в Вечности до скончания времен как одна душа. А когда победная песнь драконов отгремела и мир разделился на небо и землю, вновь возвращая себе черты бытия, оказалось, что элементарная магия уже не понадобится. На груди теплым солнышком светилось целое, без единой трещинки янтарное сердечко в тончайших нитях голубого серебра.