Огрызки

      Киоко не похожа на человека, скорее ожившее кондитерское изделие из-под руки настоящего мастера. Живая статуя со свадебного торта. Кости из белого шоколада, сахарная вата вместо мозгов и вишневый сироп вместо крови.       Киоко приторная. Глянешь на неё случайно, всего на несколько секунд, а во рту уже сладость, п-р-о-т-и-в-н-о. Тсуна думает, что у всех мальчиков Сасагавы-младшей зубы пожраны кариесом, а сами они больше муравьев напоминают. Киоко сладость, приторно-противное смешение шоколада, сахара и вишни, даже улыбка и та сплошной притор, аж зубы сводит. Тсуна девочку-сладость не понимает, Тсуна горькая.       Тсунаеши — горечь разочарования на языке, горькая правда застревающая в горле, горечь зелёного чая. У Тсуны горечь в сломанной улыбке, волосы цвета горького шоколада, смола вместо крови. За Савадой не ходят хвостиком парни, парней горечь не привлекает.       Савада и Сасагава полные противоположности. Умница, спортсменка, красавица, получающая все внимание, Киоко и Тсуна ни черта не понимающая в математике и физике, мячи ловящая исключительно лицом, по-мальчишески угловатая и некрасивая, пустое место в школе. Мед и смола, сладость и горечь.       А еще Сасагава вся приторно лживая, двуличная, живущая на два лица. Киоко Саваде завидует. Тсуна может спокойно сказать самую горькую правду в лицо, там где Киоко приходится сладко лгать и петь. У Тсуны есть право на отказ, на ошибку, на чужое разочарование, у Киоко такого нет. Родители давят-давят-давят, ведь она в их мире истинная Ямато Надэсико, ведь в их мире у нее нет права ошибиться. Если оценки, то самые высокие, если занятие, то должна быть лучшей, если место, то всегда первое, другие не котируются. Матушка Савады же рада любой оценке чуть выше той, что самая худшая, рада любому занятию даже если Савада в нем не лучшая, лишь бы самой Саваде нравилось. Киоко Сасагава съедает зависть, заживо, по кусочка, таким сладким и тающим на языке. К Саваде, к ее образу жизни, ее матери и праву на личную свободу. У Киоко такого нет, у Киоко все под контролем, тотальным.       Когда они начинают общаться, то понимают, что у таких разных людей как они, есть кое-что общее. Зависть. К друг другу. К чужой свободе, к чужой привлекательности, к чужому праву на ошибку, к чужой идеальности. Они сами не замечают, как начинают становится друг другом, как начинает сменятся их вкус. Как Киоко начинает делать первые, горькие, ошибки. Как Тсуна начинает сладко лгать. Как они, будто два разбитых зеркала, начинают собирать себя из чужих осколков. Не замечают, когда Сасагава вдруг становиться сладостью с горьким привкусом, а Савада горечью со сладким послевкусием. Правильно ли это ? Верно ли ? Их не волнует, их изменения друг в друге полностью устраивают. Киоко впервые становится плевать на чужое мнение, а Тсуна впервые получает чужое внимание.