Лихой ветер

Когда рассказ Шурфа смолк, в кафе повисла тишина. Триша подумала, что этот Лойсо Пондохва, наверное, довольно пугающий. Но и несчастный тоже. А может потому и пугающий, что несчастный: ни своего лица, ни своего места. Триша знала многих, кто менял лицо от случая к случаю: по настроению, погоде или времени года, например, но это всё были их собственные лица. Быть ожившим зеркалом — ну не жутко ли? Триша вспомнила про трюмо, стоявшее на втором этаже, и невольно поёжилась. Она надеялась, что если то вдруг оживёт, Франк сможет хотя бы сделать так, чтобы зеркалу не было одиноко. А гости тем временем начали потихоньку приходить в себя, ёрзать на стульях, шуршать и оглядываться в поисках добавки. Франк поспешил за стойку, чтобы сварить собравшейся компании ещё кофе. — Вот ведь как порой бывает, — сказал он досадливо, — приснишься кому-нибудь: просто так, ради шутки, а он возьмёт и начнёт делать всякие ужасные выводы и грезить о разрушении Мира! — Погоди, — прервал его Макс, — так это ты снился Лойсо? Ничего себе совпадение! — Нет, я ему не снился. Но мог бы. Выходка вполне в моём стиле, — пожал плечами Френк. — А стишок этот известный. — А как всё-таки он выглядел на самом деле? — снова подал голос Макс, теперь уже обращаясь к Джуффину. — Этот портрет, который ты видел, он сохранился? А то ты твердишь «нетипичная для Ехо внешность», но ты про всех так говоришь: про меня, про себя, про Шурфа… — Да-да, про всех, кроме сэра Кофы и генерала Бубуты, — перебил Джуффин. — Но что делать, если вы у меня все такие необычные? Портрет не сохранился: Лойсо не поленился заглянуть даже в Высшую Школу Холоми и спалил старую галерею дотла… — он потянулся, будто сытый кот, и извлёк из кармана кисет с табаком и трубку. Зажмурился, словно воспоминание, вопреки смыслу слов, доставило ему удовольствие, и ещё раз повторил: — Дотла! Но если хочешь узнать, как он выглядел, подойдёт и зеркало. Заметь: другим я этого не предлагаю… — Подожди. Я не говорю, какие образы он принимал, я имею в виду его настоящую… — начал было Макс, но тут до него дошёл смысл последних слов Джуффина. — Подожди, ты хочешь сказать, он и правда выглядел, как я? Джуффин раскурил трубку и замотал головой поверх клубов дыма. — Нет, конечно. Это ты выглядишь, как он. Лойсо всё-таки постарше будет. И нет: это не случайность. Когда я начал задумываться о новом Вершителе… Макс внезапно смерил Джуффина тяжёлым взглядом. Настолько тяжёлым, что — обычно равнодушный к подобным вещам, — тот даже поперхнулся. И поспешил сменить тему, будто и не было ничего: — Что касается сна, не думаю, что Лойсо вообще сказал правду. Двухголовый истукан? Сдаётся, я знал такую притчу о проделках Стражей. Но что-то — или кто-то, ему, возможно, и правда приснился… Меламори внезапно шумно вздохнула: — Не знаю, как остальные, а я ничего не понимаю в этих ваших Стражах, а ещё меньше — почему ради шутки надо кого-то пугать. Что-то у меня голова кругом идёт… Пойду пройдусь. С этими словами она запахнула поплотнее лоохи, отодвинула стул и вышла, — только дверной колокольчик прозвенел. Триша невольно восхитилась её смелостью: она сама тоже ничего не понимала из того, о чём говорили другие гости, но ни за что бы не решилась их перебить. Сэр Макс дернулся было встать следом, но Джуффин его удержал: — Пусть лучше одна прогуляется. Сколько помню, у Меламори всегда было особое отношение к историям о Лойсо. Вот уж не думал, что и теперь ничего не изменилось…