***
— И что это было? Я похож на человека, который любит шутки шутить на работе? — Хосок подбоченился, встречая друга почти на пороге. — Думаю, да, — Намджун ставит сумку на стол и достаёт свой ноутбук. — Я вообще-то серьёзно. — Я тоже. Кто на прошлой неделе мне кофе с солью принёс? Кто на заставку ноута поставил фотку своей задницы? Кто пытался зарегистрировать меня на сайте знакомств для альф? Как ты вообще до последнего додумался? Неужели даже мысли не приходило, что мне может прийти подтверждение электронной почты? Хосок смотрит нечитаемым взглядом, а потом поднимает руки вверх, принимая тем самым своё поражение. Он поворачивается спиной, напоследок показывая средний палец, и садится за свой стол, отдавая всё внимание розововолосому пареньку рядом. Намджун усмехается и достаёт камеру, включает ноутбук, ожидая его загрузки, и встаёт напротив места, где через время появятся декорации. — Итак, где модель? Розововолосый парень резко вскакивает со своего места и подходит к Намджуну, оставляя Хосока за его столом, перед ноутбуком, одного. Омега встаёт на место, где будет позировать, прямо напротив фотографа. — Меня зовут Пак Чимин, и я сегодняшняя модель, приятно познакомиться, — парень кланяется и растягивает губы в вежливо-искренней улыбке, удивляя многогранностью. Его глаза закрываются, а щёчки слегка поднимаются, делая и без того милое лицо ещё милее. Намджун поднимает камеру и делает пару снимков, сразу проверяя, насколько удачными они вышли. Он довольно хмыкает, находя тот самый кадр, который пополнит его коллекцию. А Чимин перестаёт улыбаться, и его лицо трогает гримаса удивления. Он порывается спросить, но Хосок перебивает его. — Не пугайся. Это он так тешит тараканчиков в своей голове. Они безобидные, просто чуток странные, — омега кидает на Хосока вопросительный взгляд, — Он коллекционирует фотографии улыбок. — Самых красивых и искренних улыбок, — поправляет его альфа, — Меня, кстати, зовут Ким Намджун, сегодня я твой фотограф. И не переживай, эти снимки никуда не пойдут, они хранятся в моей личной коллекции и нигде больше. — Да мне всё равно; разве я не занимаюсь тем, что продаю свою внешность? Одной фотографией больше, одной меньше. Ничего страшного, но мне приятно, что Вам понравилась моя улыбка, — омега пожимает плечами, а кончики его губ слегка приподнимаются. — Давай на «ты»? — Хах, давай, — Чимин снова улыбается, а Намджун отмечает, что ему эта черта безумно к лицу. Солнечный мальчик. Хосок смотрит на них со стороны и хмурится. Он наигранно кашляет и предлагает начать работу. Намджун соглашается и садится за большой стол, за которым собирается ещё пять человек. Он что-то щёлкает мышкой, пару минут игнорируя всех присутствующих, а потом поднимает взгляд от ноутбука. — Итак, у нас есть день, чтобы закончить со снимками, и чтобы потом отдать их на обработку, — начинает Намджун. — День? Серьёзно? Да я только гримировать его буду час, — вступает высокий молодой омега. — Значит придётся уложиться в двадцать минут. Да и не самая это большая проблема, — отвечает Ким. — Он прав, Кай. Тут больше вопросов по декорациям и свету, — вступает парень, который ответственный за это — Чхве Ёнджун. — Давайте начнём с основ. Тематика, — Намджун снова возвращает всё внимание себе. Он обожает это — бурные обсуждения, споры, шум, работу и атмосферу в коллективе. Многие его знакомые фотографы не понимают, как он справляется со всей этой суетой на площадке, ведь проще просто делать всё по-своему, в одиночку. Намджун с этим никогда не был согласен. Лучше потратить часы на подготовку, на совещание со своей командой, чем потом сутками перепроверять всё за всеми, переделывать и ругаться. Зачастую именно этот процесс обсуждения затягивает работу, но альфа не готов от него отказаться, поэтому попробует урезать время на саму съёмку и подготовку к ней. Главное не потерять качество. Намджун в своих друзьях и коллегах уверен: они его не подведут, а он отплатит тем же. — Основа для фона — голубые, белые тона, — Ким перечисляет требования, бегая глазами от одного человека к другому. — А может, нежные пастельные цвета? — предлагает Ёнджун. — Ты хочешь добавить красок? — Я хочу напомнить, что август — это всё ещё лето. Намджун замолкает, переваривая информацию. Он скользит взглядом по Чимину и видит в его внешности ту самую крупицу нежности. Если правильно поиграть с ней, то может получиться что-то очень интересное. — Хм, мне нравится ход твоих мыслей. Чимин, встань, пожалуйста, передо мной, — Ким смотрит на омегу, и тот выполняет просьбу, — Медленно покрутись вокруг своей оси. Окей, спасибо, можешь садиться. — Что решил? — вступает Хосок, прекрасно зная, что если его друг осмотрел модель, значит, план у него уже есть. — Основа — цветы. Кай, мне нужен упор на яркие брови и необычную форму губ, но чтобы весь остальной макияж был в спокойных, тёплых тонах. Сможешь? — Да, без проблем. Ты хочешь сделать из него Флору? — Нет, я хочу сделать качественную фотографию, которая сможет пойти на обложку. — Если ко всему прочему вы сможете запихнуть ещё и рекламу бренда, то я вас расцелую, — Хосок выглядит заинтересованным этой идеей. Комната резко погружается в тишину, все неловко переглядываются, а Намджун прикладывает руку к лицу. — О боже, умеешь же ты противными вещами атмосферу испортить. — Да что я сделал? — Держи свои грязные мыслишки и губы при себе. Хосок закатывает глаза, а Ким с воодушевлением возвращается к обсуждениям, пока Чимин тихо хихикает, стараясь не выдать себя. Чон заслушивается, засматривается и вообще пропадает в океане под названием «обаяние Пак Чимина». Этот омега изумительный, с какой стороны ни посмотри, а Хосок, кажется, уже заглянул с каждой. Они с Чимином знакомы от силы пару часов, но его хочется обнять, уткнуться в его яркую макушку носом и вдыхать запах полевых ромашек. Чон дуреет, пугается себя. Пак милый, классный парень, но он как-то не планировал смотреть на этого омегу так. Он планировал сегодня-завтра заглянуть в клуб и познакомится с очередным омегой, угостить его парочкой коктейлей, провести хорошую ночь, возможно, вместе позавтракать, обменяться номерами и больше никогда, по крайней мере специально, не встречаться. А сейчас Хосок видит перед собой Пак Чимина — красивую модель, милого парня и, по всей видимости, профессионала своего дела, и думает, что в клуб он, скорее всего, не поедет. — Полевые ромашки, — резко вставляет он в разговор, который практически не слушал. — Что? — Намджун хмурится, переводя на друга угрюмый взгляд. — Я думаю, что Чимину стоит взять, как реквизит, ромашки. Огромный букет. Ким хмыкает, закусывая нижнюю губу. Хосок знает: это знак, что его идея будет одобрена. Фотограф молчит ещё пару минут, а потом встаёт со своего места, хлопая в ладоши. — Вы слышали его, найдите мне ромашки, — Намджун смотрит на часы, — Итак, на всю подготовку у нас не больше трёх часов. Поехали. Все шумно поднимаются со своих мест, что-то попутно обсуждая, и принимаются за работу. Чимина зовёт Кай и просит идти за ним. Омеги скрываются за дверью, ведущей в святую святых всех гримёров, куда Кай никого лишний раз не пускает, охраняя своё рабочее место лучше, чем сторожевой пёс.***
Намджун бросает взгляд на монитор ноутбука, отмечая про себя, что осталось пять минут. Камера настроена, — об этом он позаботился в первую очередь, — свет тоже; декорации, они же — фон, установлены. Со слов Бюмгю, Чимин одет, почти накрашен, и теперь остались лишь штрихи. Хосок подходит к Киму и встаёт рядом, как делает это всегда: молча поддерживает, знает, что каждая фотосессия — отдача части души. Для Намджуна снимок — не работа, а стиль жизни. Их молчаливый диалог разрушает вошедший Кай. — Принимайте работу, — он отходит на шаг вправо, пропуская модель. Альфы одновременно поворачивают в его сторону головы. И Хосок слышит, как у него пульс в виске стучит, оглушает. Зрачки расширяются, в горле сухо, он хочет пить. Хосок хочет. Чимин одет в кремовую прозрачную блузку с бежевым воротником, его бёдра обтягивают белые скинни-джинсы. Волосы уложены в творческом беспорядке, в них вплетены белые ромашки, рассыпаясь жемчугом по розовому песку. Чимин стоит с серьёзным лицом, его глаза сверкают уверенностью. На нём минимум макияжа, лишь тени нежно-шоколадного цвета и немного пудры. Зато брови теперь розовые, под цвет волос, а губы накрашены и растушеваны только посередине, создавая ощущение, что они у омеги маленькие, округлые, сложенные «уточкой». С ушей свисают длинные золотые серьги-цепочки. Та, что с правой мочки, касается плеча, а с левой — еле доходит до линии челюсти. Чимин олицетворяет лучшие цветы во всем мире, пропитанный природным ароматом ромашек. Он олицетворяет желание Хосока, пропитывая его лёгкие своим цветочным запахом. — Вау, вы с Бомгю хорошо поработали. Молодцы. Это то, что я и хотел, — начинает Намджун, улыбаясь омеге, — Ты прекрасно выглядишь, Чимин. Проходи на своё место. Омега кивает и встаёт напротив камеры, к нему подходит Хосок, который минутой ранее перехватил Ёнджуна с реквизитом, и протягивает огромный букет ромашек, растягивая свои губы в кроткой улыбке. Чимин кивает и принимает цветы, как будто с неохотой переводя взгляд обратно на камеру и Намджуна. — Итак, начинаем. Пак словно загорается, стоит ему услышать эти слова. Он широко расставляет ноги и слегка наклоняется вперёд, опуская плечи и букет, держа его двумя руками. Его взгляд из-под чёлки пронзает Кима через объектив, и альфа хмыкает. Чимин сменяет одну позу другой, радуя профессионализмом, но чего-то Намджуну всё равно не хватает. Он резко опускает камеру, заставляя и Чимина остановиться. — Что-то не так? — к нему сразу подходит Хосок, который до этого не смел глаз отвести от омеги. — Тихо! — почти рычит Намджун, он оглядывает Чимина с ног до головы тяжёлым взглядом, — Развернись ко мне спиной. Повернись ещё градусов на тридцать, — омега слушает каждое словно, всё делает без вопросов, он их задавать и не должен, — Закинь букет на правое плечо, левую руку опусти. Ага… Посмотри в камеру через левое плечо и расставь ноги чуть шире. Да, вот так. Ким довольно оглядывает позу модели, а когда делает первую фотографию, то его губы трогает улыбка. Взгляд Чимина из-под полуопущенных ресниц завораживает, приковывает и даже немного пугает. То что нужно. Ещё около получаса проходит сама съёмка, а потом Намджун поднимает руку для привлечения внимания и объявляет о том, что она закончена. Все заметно расслабляются, а Пак разминает шею и руки, собираясь уже уходить смывать макияж, но его перехватывает Хосок. — Хорошо поработал, — говорит он. — Спасибо, — отвечает омега. — Мы могли бы ещё увидеться? — с надеждой в голосе спрашивает Хосок. — Конечно, — Чимин мило улыбается, — Завтра я снова приду. У меня с Намджуном запланирована не одна фотосессия. С лица Хосока резко сходит улыбка, а в глазах мелькает разочарование. Он вздыхает, пытаясь сделать вид, что не расстроился этим настолько. — Ясно, удачи. — Спасибо. Между ними повисает неловкое молчание, а потом Чимин громко смеётся, прикрывая рот рукой. На них оборачиваются все. — Ох, видел бы ты своё лицо. Ты такой милый. Конечно, мы можем ещё встретиться. У Намджуна есть мой номер. Думаю, что ты сможешь с ним договориться. Так что… Буду ждать звонка, пока, — Чимин подмигивает и скрывается за дверью владений Кая. Хосок выдыхает и улыбается сам себе, пятерней зарываясь в волосы. Он взглядом находит Намджуна и с хорошим настроением движется к нему. Чимин звонков точно дождётся.***
Намджун идёт домой, когда улицы уже погрузились в вечерние темень и прохладу. Воздух по сравнению с днём намного свежее, прохлада приятно обнимает оголённые участки кожи. День выдался напряжённый, но определенно плодотворный: нужные снимки были отобраны и оставлены на доработку Хосоку. Ким сам перед собой чист, поэтому он может себе позволить заглянуть в ближайшую кофейню и выпить капучино. Неоновая вывеска, с незамысловатым жёлто-белым «MONO» по центру, привлекает внимание, как будто говорит, что мимо пройти попросту нельзя. Намджун и не сопротивляется, заворачивая к двери и толкая её вперёд. Его обволакивает сладкий запах свежей выпечки с терпкой ноткой кофе. В помещении немноголюдно: занято только два столика, а за барной стойкой (довольно необычным атрибутом для кофейни) сидит один парень, держа в руке чашку. Ким долго не думает и садится рядом с этим незнакомцем. За стойкой стоит бариста, безумно напоминающий бармена, протирает чашки, как делали бы в баре с бокалами. — Что желаете? — высокий омега с кремовым запахом обращается к Намджуну и на мгновение прекращает натирать чашку. — Капучино. Омега кивает и отворачивается к кофемашинам. Намджун чувствует на себе взгляд своего соседа, который смотрит то на него, то на баристу. Кажется, Ким прервал их молчаливый диалог. — Привет, — говорит незнакомец. — Здравствуйте. — Ох, к чему такой официоз? Меня зовут Ким Тэхён, и я настаиваю на «ты», — парень, альфа, широко улыбается, заставляя Намджуна пожалеть, что камера сейчас не в руках. — Ким Намджун, — он пожимает протянутую руку. — Какое знакомое имя… Мы могли видеться? — Тэхён закусывает губу, глубоко задумываясь, но его внимание снова возвращается к собеседнику, когда бариста с громким стуком ставит чашку перед Намджуном. — Приятного аппетита, — омега обворожительно улыбается и снова берётся за натирание чашек. Намджун кивает ему и делает глоток обжигающей жидкости, отмечая про себя, что этот кофе шикарен. — Нравится? — Тэхён снова расплывается в прямоугольной улыбке. Намджун хочет закричать ему, чтобы он замер, пока Ким достаёт камеру. На деле — просто отвечает на вопрос: — Да, давненько я не пил хорошего кофе. — Я другого от Чонгука и не ожидал. Он мастер своего дела: каждый напиток, выходящий из-под его руки, уже заведомо становится шедевром кулинарии, — Тэхён говорит с гордостью, слегка выпячивая грудь вперёд. — Меня зовут Чон Чонгук, — вдруг вставляет бариста. — Ким Намджун, — снова представляется альфа. — Я знаю, — спокойно говорит омега. Намджун смотрит на него с прищуром и вскидывает брови. Чонгук спешит объясниться: — Оу, это звучало не так, как я планировал. Просто я слегка разбираюсь в модельном бизнесе и знаю, что Вы довольно популярный фотограф. — Слегка? — восклицает Тэхён, — Врать не хорошо, Гук-а. Он сходит с ума по всему этому; теперь понятно, откуда я знаю твоё имя. Он мне все уши про твои работы прожужжал. — Эй! Неправда, просто мой друг работал с Намджуном-щи, — Чонгук бросает в Тэхёна тряпку, попадая ровно в лоб. Альфа наблюдает за этой разборкой, попивая кофе, и про себя усмехается. Эта парочка милая. — Во-первых, раз уж мы решили без формальностей, то просто Намджун. Во-вторых, мне приятно, что мои работы кому-то нравятся. Спасибо, Чонгук, — альфа улыбается, кивая омеге. Чонгук чуть не роняет чашку, потому что «О боги, Ким Намджун разговаривает со мной, помогите!» Тэхён громко смеётся, привлекая внимание немногочисленных посетителей. — Тише, Гук-а. Ещё чуть-чуть и я начну ревновать. Не смотри на других альф так, — Тэхён возвращает омеге тряпку, чтобы тот продолжил вести себя как бармен. — Так вы вместе, ребята? — Уже третий год, — со смущенной улыбкой поясняет Чонгук, а Намджун уже тянется к камере, потому что рядом с ним сидят две потенциальные модели улыбок, а он продолжает игнорировать это. — Поздравляю. — А что это? — Тэхён замечает сумку, которую Ким положил себе на колени. — Камера. — Зачем она тебе сейчас? — Как говорит мой друг: «чтобы тешить тараканов в голове», — альфа усмехается, вспоминая слова Хосока. — И что же это за тараканы? — Отвечу, если разрешишь сфотографировать твоего омегу, — заговорщически, с ноткой таинственности говорит Намджун. Тэхён замолкает на несколько секунд, а потом продолжает: — Голым? Намджун округляет глаза и думает, что они сейчас выпадут из орбит. Он молчит с минуту, а потом разрывает тишину низким смехом. Чонгук заливается краской, уже целясь, чтобы кинуть в своего альфу тряпку снова. — Неужели я так сильно похож на извращенца? — Ну, довольно-таки, — хмыкает Тэхён. — А честности тебе не занимать. И нет, я просто хочу сфотографировать его улыбку и твою, на самом деле, — честно признается парень. — Зачем? — Ну, это что-то типа моего хобби: собирать фотографии самых искренних улыбок. Они хранятся у меня, я никуда их не публикую. — Если ты считаешь, что наши улыбки подходят, то почему нет, — Тэхён по своему обыкновению являет миру прямоугольную улыбку, а после сразу слышит щелчок камеры. — Ну, хэй, я не был готов! — А кто сказал, что мне нужна твоя натянутая для фото улыбка? Я ищу искренность. — Намджун смотрит на результат, и тот его радует. — А меня никто не хочет спросить, согласен ли я? — Чонгук вступает в разговор, напоминая о себе. — Ой, да кому ты тут заливаешь? Не удивлюсь, если сейчас твоя мечта исполняется. Не хочет он, ага. А ещё смешнее пошутить сможешь? — Тэхён закатывает глаза. — Заткнись. Ещё слово, и мою задницу сможешь увидеть только во сне, — шипит на него омега. И Тэхён сразу сдувается, утыкаясь в свою чашку. — Кстати, я всё хотел спросить: а почему ты пьёшь газировку, а не что-то более подходящее кофейне? — Намджун меняет тему, решая, что прошлая себя изжила. — Я просто не люблю кофе. — Неожиданно, особенно учитывая, что ты… — Пахну кофе, да-да, — перебил его Тэхён, — Это странно, зато мой запах буквально примагничивает ко мне вон того милого омежку. — Не тыкай в меня пальцем! — рыкнул Чонгук, — И вообще, уже поздно, проваливай в свой бар, — омега старательно пытается скрыть румянец на своих щеках. — Не обольщайся, эта кофейня тоже моя, — Тэхён показывает своему парню язык и корчит рожицу. Чонгук фыркает и отворачивается от альфы из-за невозможности придумать контраргументы. — Ты владелец кофейни, который не любит кофе? — Намджун удивлённо вскидывает брови. — Не совсем. Я владелец кофейни-бара. С семи утра и до одиннадцати вечера — это кофейня, за который следит Гук-и; собственно, для него я её и обустраивал. А вот с часа ночи и до шести утра — это мой бар, — Тэхён гордо приподнимает подбородок, даже его феромон становится сильнее. Его альфа просится наружу. — Неплохо, — Намджун наконец-то опустошает свою чашку. — Заходи как-нибудь и ко мне. — Обязательно, — Намджун смотрит на свои часы, — А сейчас мне пора, завтра на работу, да и вы скоро уже будете закрываться. Удачной ночи. — До встречи, — Тэхён кивнул ему и поднял свой стакан. Чонгук с Намджуном перекинулись ещё парой слов и тоже попрощались. Альфа подхватил свою сумку, камеру и пошёл к выходу, уже у двери он обернулся, сам не зная, почему. Чонгук стоял рядом с Тэхёном, прислонившись своим лбом к его, и что-то тихо шептал, обнимая. Намджун улыбнулся и, выходя из пропитанного уютом помещения, пообещал себе, что ещё обязательно заглянет к ним.***
Утро встречает Намджуна знакомой мелодией «RED VELVET», духотой в квартире и нежеланием брать трубку. — Алло. — Джун, мне очень нужно, чтобы ты кое-что вспомнил, — голос Хосока для семи утра звучит слишком бодро. — Что? — Что мы друзья, и ты должен помогать ближним своим. Намджун вздыхает и принимает сидячее положение; спать хочется неимоверно, пнуть Хосока — тоже. — Что тебе нужно от меня? — Номер Чимина. — Окей. — Серьёзно? — теперь Хосок звучит слишком возбуждённо для семи утра. — Да, если… — Да твою ж, знал же, что будет это чёртово «если», — парень вздыхает. — Ну, не думал же ты, что я стал Матерью Терезой, — Намджун усмехается, — К тому же, по утрам я не в лучшем расположении духа, особенно если оно начинается до девяти и с твоего звонка. — Так что от меня требуется? — Это ты узнаешь позже, мой дорогой. А сейчас жди, кину его номер смс-кой, — и отключается. Вообще-то раскидываться личной информацией Намджун не привык, но он видел, как Чимин смотрит на его друга, а про то, как у Хосока слюни на омегу текут, он вообще молчит. Так что в этот раз можно немного и пораскидываться.