1000 и 1 оттенок ненависти

      Лиса тихо выдыхает. Чонгук уже второй час ходил за ней, уговаривая переехать к нему. А час назад, к нему присоединилась Чонха. Вот сколько у них терпения? Это когда-нибудь закончится? Но теперь Лиса, в очередной раз убедилась, что Чонха точная копия Чонгука. Только она могла дергать Лису за штанину, а Гук нет. Но он мог обнять ее и никуда не отпускать. И именно так Чонгук и делал, когда она пыталась куда-нибудь уйти от их уговоров.       – Мама, – Чонха трясет Лису за плечо, почти заставляя упасть на Чонгука, – ну, почему нет?       Она почти плакала, говоря эти слова, но Лиса никак не реагировала. Ей очень хотелось жить вместе с папой, но мама была против, и главное определенных причин для этого не было. По крайней мере, Чонха их не понимала.       – Нет – значит нет, пойми уже это. У папы есть другая женщина, мы будем ему только мешать. – Гук щипает ее за кожу на руке, заставляя зашипеть. – Больно же, что ты делаешь?       – Скажи ребенку правду, а не прикрывайся Чеен. – Говорит он, читая новости в телефоне. – Помолвке уже отменена и все об этом знают. Осталось только представить тебя, как мою невесту и перевезти твои вещи. Поэтому хватит делать вид, что Чеен виновата в твоем отказе. Просто скажи, что ты не готова.       – Кто это тут не готов? – Выкрикивает она, заставляя Чонха немного отсесть. – Я всегда ко всему готова! Но, вот отмена твоей помолвки еще ничего не значит. Чеен по-прежнему твоя невеста! Я не могу занять ее место просто так. И ты сам прекрасно это понимаешь.       – Хочешь, чтобы я заранее дал объяснения прессе? – Гук выключает новостную вкладку, и начинает набирать чей-то номер.       – Ты чего делаешь? – Удивляется Лиса, заглядывая в экран телефона.       – Набираю номер знакомого репортера, который опубликует мои объяснения, а также новости о том, что у меня есть невеста, которая в разы лучше Пак Чеен.       – А-а… – Лиса отворачивается к дочке, которая опять доставала Лео, но резко поворачивается обратно. – Что ты делаешь? – Кричит она, смотря, как Гук уже звонит репортеру.       Он потрепал Лису по волосам, улыбаясь. С ней же никак иначе нельзя, поэтому приходится принимать самые решительные меры. Гук не собирался отступать. Даже если это будет нужно, он всеми руками ухватится за Лису, или вообще похитит ее, чтобы больше никогда не упиралась. Ему уже было все равно на ее мнение о похищении. Он был готов на все. Только вот Лиса все еще не хотела принимать это.        Чонгук никак не мог понять, почему она упирается. Как будто он принуждал ее совершить преступление, а не просто переехать к нему. Неужели, этим она могла совершить какое-нибудь преступление или нарушить закон? Это что-то противозаконное?       – О, хен, привет – это Чонгук. – Говорит Гук, когда репортер поднимает трубку.       – Я надеюсь ты звонишь мне рассказать о сенсации. – Говорит мужчина на том проводе. – Например, почему ты расторг помолвку. – Он коварно улыбается, а Гук слышит это по его тону.       – Да, именно. Можешь опубликовать статью, что я женюсь на дочери Марка Путичайя Манобан?        Лиса начинает теребить Гука за рукав рубашки, надувая губы. Она показывала, как сильно была недовольна его действиями, но он даже не смотрел в ее сторону. И это было очень обидно, ведь у Лисы тоже было свое мнение на этот счет, которое Чонгук даже не удосужился спросить.        А она уже подумала, что он изменился. Но не в этой жизни. Только не Чон Чонгук. Его никогда не начнет волновать чужое мнение. Особенно, если это мнение Лисы.       – Я-то могу, – мужчина немного мнется, вспоминая сколько слухов ходит об этой особе, – но Чонгук, если ты пытаешься соврать, это реально выглядит, как ложь. Может выберешь другое жертву. Все знают, что у Марка Манобан сын, который заперт в психушке.       – Что?! – Выкрикивает Лиса, заставляя Чонгука зажмуриться, и закрыть уши. – Сын?! Заперт в психушке?! Что это значит?! – Она продолжала кричать, показывая на телефон Гука. – То есть, если я не показываю себя, значит я мужчина с нарушенной психикой?! Вы так не охуели случаем все?! Быстро извинись!       – Спокойно-спокойно, Лиса, перестань кричать. Мои уши не выдержат этого.       Она сложила руки на груди, надула щеки и отвернулась от него, показывая свою обиду. Как такое вообще возможно? Почему, если ты не показываешься на публике, то сразу становишься другого пола и с какими-нибудь проблемами? Она похожа на психа? Она вообще похожа на мужчину?! Да, в каком месте?!       – Что?! – Мужчина удивленно спрашивает, пытаясь понять происходящее. – Кто это был?! Лиса?! Она не кореянка?! У тебя и правда есть девушка? – У него резко появился интерес ко всему этому.       – Хен, это была девушка, которую ты только что назвал мужчиной с отклонениями в психике. – Гук приобнял Лису, кладя руку ей на голову, и поглаживая по волосам. – Не выражайся при детях. Чему Чонха научится?        Лиса громко фыркает, кидая взгляд в сторону абсолютно спокойной дочери.       – Она матерится лучше меня, еще с того момента, как пошла в садик.       – Что за ужасный садик? – Гук чуть наклоняется к лицу Лисы. – Я обязательно найду для нее более хорошее место.       – Стоп-стоп-стоп, – мужчина перебивает их разговор, напоминая Чонгука, что звонок еще идет, – у нее, что еще и дочь есть?!       Гук вздыхает, уже жалея, что вообще позвонил.       – Хен, просто напиши, пожалуйста, статью, о том, что я не женюсь на Чеен из-за того, что люблю Пранприю Лалису Манобан.       – С одним условием.        Чонгук закатывает глаза.       – Каким?       – Ты мне потом расскажешь все в подробностях. – Он улыбается, прекрасно зная, что нужно требовать с Чонгука.       – Ладно. – Он выдыхает, кладя голову на плечо Лисы. – Но только после того, как выпустишь статью.       – Да, хоть через десять минут…        Чонгук сбрасывает звонок, так и не дослушав Сокджина. Когда дело доходит до сенсации, этого человека просто невозможно остановить. А если это еще и целый скандал, в котором две девушки делят одного парня, он будет тут, как тут уже через пять минут. Именно поэтому Гук крайне редко ему звонил, и то, только тогда, когда это было крайней необходимостью. Иначе он бы не выдержал.        Гук обнимает Лисы второй рукой, прижимая ее к себе. Он не хочет, чтобы она обижалась на него. Лиса сама знает, почему Чонгук так поступил, но все равно не может простить того, что он даже не спросил ее мнения. Это слишком жестоко. Особенно после того, как показал, что для него это важно. Ей из-за этого очень больно. Чон Чонгук почему ты такой?        Чонгук прикрывает глаза, и вдыхает запах волос Лисы. Как же сильно по этому соскучился. Будто прошла целая вечность с того момента, как он делал это в последний раз. Она стала для него настоящим наркотиком, от которого он пьянел в мгновение ока. Любое действие рядом с ней, было таким необдуманным, что после хотелось плакать и кричать: «что же я натворил». Но иногда Гук был просто счастлив. Счастлив, что сделал это. Несмотря на то, что его опьянил ее запах. Несмотря на то, что он думал только о ней. Именно она стала для него тем факелом, что освещал путь в темноте. Как путеводная звезда. А он просто хотел навсегда остаться рядом с ней.       Чтобы снова и снова видеть, как эта звездочка загорается и освещает все своим светом. Как Чонха вырастет такой же яркой и милой девочкой. Он бы очень хотел, чтобы она пошла по стопам Лисы, и унаследовала все ее качества.        Он даже поверить не может, что именно эта девушка появилась в его жизни, как первый снег. Свалилась на голову так внезапно, что он ничего не понял. Будто это было предназначено. Но за эти четыре года Чонгук задавал себя один и тот же вопрос: «что, если судьба выбрала меня, а не я ее?» Его так сильно беспокоит этот вопрос. Даже сейчас он не оставляет его.       Только судьба могла подарить ему такого замечательного человека, как Лиса. И если бы Гук повел себя иначе, они бы уже давно жили вместе и воспитывали Чонха, как настоящая семья. Но в итоге Лиса была вынуждена скрываться от него, боясь, что он узнает о дочери. Однако после сама все рассказала. Возможно, потому что доверилась, как в прошлый раз, а возможно, потому что любит.        Чонгук бы очень хотел знать причины. Однако, он не слепой, и все равно бы заметил невероятное сходство, которое было между ним и Чонха. Невозможно скрыть то, что видно невооруженным глазом. И поэтому Гук сейчас не мог скрыть своей счастливой улыбки. Он наблюдал за тем, как Чонха гладила Лео, не позволяя ему уйти. А кот и не собирался этого делать. Малышка же не гоняла его по всей квартире, а просто гладила и ласкала.       Чонгук будто проснулся от страшного кошмара, длинною в четыре года. Впервые, он был действительно счастлив. И даже не хотелось думать о чем-то еще. А особенно о том, что его опять не было на работе, и Соен одна там все разгребала. Хотя Гук сомневался, что она сейчас работает. Но он готов простить ее, просто потому что, если не простит на него обидится Лиса. Иногда было не выгодно значит, что они подруги. Но, с другой стороны, такого хорошего секретаря сейчас невозможно найти.       Это странно, но Гук слышал щебетание птиц. Хотя до весны было еще далеко.       – Кажется, будто я знал тебя всю свою жизни, – шепчет Гук низком, томным голосом, – еще до нашей встречи. Будто я знал тебя еще до твоего рождения.        Он говорит это спокойно, абсолютно без задних мыслей. Но у Лисы из-за этого голоса мурашки пробежали по коже. Она осторожно поворачивает голову, смотря на беззаботное выражение лица Гука. Как будто он ничего не говорил. Она скрипит зубами, привлекая его внимание. Почему он ведет себя так, будто его голос звучал, как обычно? Лиса одна должна страдать? Ну, уж нет!       – Чонха, – позвала Лиса, продолжая смотреть на Гука, как на жертву, – поиграй, пожалуйста, у себя в комнате. Нам с папой нужно кое-что обсудить.       – Что нам нужно обсудить? – Гук подрывается с места, выпрямляя спину.        Он не помнит, чтобы у них были темы для обсуждения. Особенно такие важные, чтобы делать это именно сейчас. Но взгляд Лисы его немного пугал. Уж слишком выразительно в ее глазах читалось, что она львица, которая хочет есть. Гук поежился. Она же правда не собирается съесть его?        А Чонха с улыбкой кивнула головой, и убежала в сторону своей комнаты, с Лео в руках. Гуку обидно. Собственная дочь оставила его на произвол судьбы, рядом с человеком, который смотрит на него, как лев на мясо. Что она задумала? Чонгук ненавидел себя за то, что не мог прочитать мысли Лисы. Это было слишком жестоко для него.       – У нас лапочка дочка, – шепчет Лиса, поворачиваясь к Гуку лицом, – она прекрасно понимает намерения мамы.        На ее губах появилась коварная улыбка. А Чонгук в очередной раз почувствовал, что попал в сети этой дьяволицы. В ее слишком коварные лапки, которые никогда не отпускают то, что получают. Она не оставляет в живых никого. Возможно, именно поэтому Лиса пользуется огромной популярностью в клубе. Ее тело просто идеально. Слишком идеально для этого мира.       – Что ты… – он не успевает сказать, потому что она обвивает руками его шею и целует в губы.       Целует так страстно, будто в последний раз. Будто у них совсем нет времени, а она так соскучилась, что не может держать себя в руках. Лиса цепляется за Чонгука ногами, не позволяя ему встать. Пускай ей показалось. Пускай она надумала себе этот томный голос. Но она хочет его. Хочет прямо сейчас. И все остальное не важно. Если она удовлетворяет Чонгука, так пусть и он удовлетворяет ее потребности, которые сейчас ужаснее, чем у голодного тигра.        Чонгук не сразу соображает, что происходит, и позволяет Лисе взять главенство, чем она пользуется. Ее настроение изменилось за долю секунды. Но это так заводило, будто она танцевала перед ним. Так страстно, так горячо. Как настоящая львица, которая ни с кем не хотела делить свою добычу. Такая Лиса очень нравилась Чонгуку. Будто другой человек, которого не нужно было уговаривать. Она при любом раскладе отняла бы его у Чеен. И не важно, что для этого пришлось бы сделать. Даже украсть.       Именно такую Лису он встретил. Она не исчезла, а просто спряталась, до поры, до времени, скрывая себя. Он очень боялся, что сломал ее, как настоящую куклу. Гук боялся, что эта фарфоровая куколка разбилась. Но она оказалась куда прочнее. И он рад. Рад, что она такая прочная, как настоящая сталь. Теперь же, он сделает все, чтобы больше никто не посмел обижать ее. Ни Лису, ни Чонха. Чонгук будет оберегать их, как зеницу ока.       А пока он просто целовал Лису, показывая ей точно такую же страсть, как она ему. Его руки обнимали ее, проводя по спине, а она в ответ царапала его шею. Как же его тело соскучилось по эту блаженному чувству. Оно блаженно растекалась по всему телу, заставляя желать эту девушку все больше и больше с каждым разом, с каждым укусом, с каждой царапиной. Она возбуждала его, не прилагая никаких усилий, и это заводило еще больше.       Чонгук помнит, как развлекался раньше. Но ни одной девушке не удавалось это сделать, так как Лисе. Она была особенной. Она остается особенной. Она будет особенной до конца дней. Только она. Только Лиса. Никто иной ему не нужен, и Чонгук это давно понял. Чтобы забыть эту девушку нужно умереть, а чтобы потерять, достаточно обидеть. Как жаль, что это не может быть наоборот.        Хотя иногда ему это нравилось. Это заставляло следить за языком при разговорах, и распускать его во время страстных поцелуев. Прямо, как сейчас. Чонгук совсем не стеснялся этого. Он целовал ее так страстно, чтобы она навсегда запомнила это, как самый лучший поцелуй.        Лиса еще крепче хватается за шею Гука, чувствуя, как его руки сползают ниже, хватая ее за задницу. Он начинает медленно и аккуратно подниматься с дивана. Так, будто в руках нес самую драгоценную ношу, которую нельзя было разбивать. А эту фарфоровую девочку просто нельзя не бояться разбиться. Она выглядела слишком хрупкой. Но это только на первый взгляд. Чонгук уже запомнил, что у нее самый взбалмошный характер, который нельзя найти ни у кого другого. Но даже так, он все равно будет беречь ее, и любить так сильно, как только сможет.        Как же он был рад, что Чонха провела ему экскурсию по квартире. Чонгук знал куда ему идти, и где искать спальню Лисы, чтобы малышка случайно не увидела их. Для нее это слишком рано, а вот для Лисы и Гука в самый раз.        Гук заходит в комнату, открывая дверь ногой, и также закрывая ее. Он кидает ее на кровать, нависая над ней, а Лиса продолжает его обнимать, как коала, всеми конечностями. Она не собирается отпускать, пока снова не вспомнит про существование Пак Чеен. Но раз Лиса сейчас о ней забыла, можно было бы и воспользоваться этим. И поэтому Чонгук не мешкал. Он оторвался от ее манящих губ, и расцеловывал шею, оставляя маленькие засосы.       Лиса постанывала, откидывая голову назад, и открывая Чонгуку полный доступ. Как же сильно она любила Чонгука за то, что он носил галстуки в любое время. Возможно, после разговора он собирался ехать на работу, но истерика Лисы просто не позволила ему этого сделать. Но так или иначе, сейчас он был в галстуке. А Лиса все также аккуратно и не заметно пыталась развязать его, чтобы раздеть Гука, как можно быстрее.       Ее проворные пальцы соскользнули с его шеи, развязывая узел галстука. Гук остановился, чувствуя, что она делает, и поднял голову. О чем очень сильно пожалел. Лиса смотрела на него таким томным горящим взглядом, что он мог кончить прямо сейчас, но тщательно сдерживал себя. Такой же шикарный вид. Он облизывает губы, а Лиса тянет его за галстук ближе к себе, заставляя коснуться своих губ.       Они бесстыдно крадут очередные поцелуи друг друга, и даже не скрывают этого. Настолько страстно, настолько опасно. Чонха в любой момент могла войти в комнату, но им было все равно. У них были только они. Жестоко, эгоистично, но именно это им было нужно для полного примирения.       Он снова кусал ее губы, а она извивалась, как змея под ним. Как будто в первый раз, но далеко не в последний. Лиса чувствовала, как Гук шарит руками по ее телу, а она продолжала развязывать его галстук, который совсем не поддавался. Кто его научил так туго завязывать? Или он сделал это специально, чтобы она не могла развязать?       Лиса резко отстраняется, смотря в черные, как ночное небо, глаза.       – Кто, черт возьми, научил тебя завязывать галстуки? – Шипит она, снова дергая за галстук. – Почему он такой тугой?       Чонгук не отвечает. Он только опускается к ее уху и начинает покусывать его. Нежно, аккуратно, но очень развратно. А Лиса стонет, выпуская из рук бесполезную ткань, но сразу же хватая ее обратно. Она все равно развяжет его. Иначе это будет не честно. Почему она будет без одежды, а он нет? Лиса просто не может позволить случиться такой несправедливости.        На лице Чонгука появилась похотливая улыбка, когда он почувствовал, что Лиса наконец справилась с галстуком, и начала расстегивать пуговицы на рубашке. А Гук пробрался под ее футболку, касаясь нежной кожи. Она была холодная, но такая приятная, что не хотелось останавливаться и отстраняться. И правда. Только Лиса так может. До чертиков обидно, что только она на такое способна. Но в тоже время, Гуку это очень нравится. Ведь, даже если очень захочет, не сможет завести любовницу.       Он немного отстраняется от Лисы, и начинает стягивать с нее футболку. Она уж точно сейчас была лишней. Так же, как и рубашка на Гуке. Именно поэтому Лиса пыталась снять ее, как можно скорее.       Ее футболка полетела в одну сторону, а рубашка Гука в другую. Лиса сексуально закусывает губу, смотря Гуку прямо в глаза. Он сможет устоять? Нет! Ни за что! Никогда! Ни в этой жизни. Чонгук просто не может позволить себе оставить эти пухлые, сексуальные, манящие губы без внимания. Именно поэтому он снова впивается в ним своими губами, покусывая. Гук сразу углубил поцелуй, показывая, что сейчас доминирует именно он.       Чонгук показывал Лисе свое превосходство, позволяя ей расстегивать ремень на своих штанах и снимать их. Хотя и сам не отставал от Лисы, раздевая ее все быстрее. Гук хотел, как можно быстрее увидеть ее тело во всей красе.        Шторы в комнате были закрыты, поэтому света было мало. Но это только придавала атмосфере эротичности. Их тела выглядели более сексуальными в приглушенном свете, немного поблескивали в тех лучах, что все-таки проникали в комнату. Лиса постанывала, выгибалась под умелыми руками Чонгука. Как она жила без этого четыре года, если даже и двух дней толком не продержалась?        Чонгук откидывает штаны Лисы куда-то в сторону, и отстраняется от нее, садясь на колени. Он пытается снять остаток одежды с себя, и делает это очень торопливо, потому что видит, как Лиса приподнялась на локтях, и наблюдала за ним. Своим томным, похотливым, горячим взглядом. Таким взглядом, каким еще никто не смотрел. И она ни на кого не смотрела. Мужчин вокруг Лисы было много, но Чонгук оказался первым, и судя по всему, последним.       Она бы очень хотела, чтобы эта любовь оказалась той, которую они пронесут до конца своей жизни. Через боль, слезы и любые невзгоды. Как это расписывают в книжках. Но в тоже время, она знала, что ничего не вечно, чтобы на это надеяться. Любые надежды, рано или поздно рушатся, как карточный домик.        Но ее очень сильно отвлекает сексуальное тело Чонгука. Она привыкла жить сегодняшним днем. А сегодня у нее на обед этот сексуальный мужчина, который уже был полностью готов завладеть ею. Как самый настоящий охотник на львов.        Гук откинул своей ремень на другой конец кровати, чтобы лишний раз не думать о чем-то подобном, а Лиса даже не посмотрела туда. Все это время она наблюдала за его телом, за тем, как он раздевается, как сексуально его мышцы напрягаются. У Чонгука было достаточно накачанное тело, и Лиса просто не могла не облизываться, наблюдая за всем этим. Слишком соблазнительно, слишком маняще, слишком роскошно.        Кажется, в этот раз она сорвала настоящий куш, раз перед ней такой мужчина, который выглядит мужественно в любом виде. А когда начинает покрывать ее тело поцелуями, становится опаснее. Чонгук уже знает подход к Лисе, и сейчас пользовался этим. Он покрывал ее тело дорожкой из поцелуев, постепенно спускаясь к трусикам. Его пальцы уже проникли под ткань, заставляя Лису выгибаться, и хвататься за волосы Гука.       Чонгук облизывает нижнюю губу, смотря на Лису из-под лобья. Ее голова была откинута назад. Она постанывала, под нежными ласками Чонгука, чувствуя, как его длинные, холодные пальцы скользили по ее бедру. Как же сильно он любит это делать. До мурашек.        Гук снимает с нее трусики и откидывает их, чтобы не мешали, а Лиса снова стонет. Она вся горит от одного только желания. Лиса ловит себя на мысли, что Чонгук не пытается ее связать или ограничить в действиях. И ей это очень нравится. Касаться его тела, чувствовать его чувствительную кожу, по которой бегут мурашки после каждого касания.        Она снова обнимает его за шею, прижимаясь к его телу. Лиса заставляет Чонгука почти лечь на нее, но ему это нравится. Он возбуждается сильнее, и проникает в нее сразу двумя пальцами.       – Так приятно понимать, что у тебя никого не было ни до, ни после, – он улыбается, покусывая ее за ухо, слыша громкий стон, – я очень рад.        Он собственник, который умеет изводить. Кто сказал, что только он может быть жертвой? Лиса тоже должна опробовать на себе этот сладкий привкус. А Гук позволяет ей это сделать, медленно двигая пальцами внутри. Чонгук не хочет причинять ей боль, хотя и знает, что вместо этого заставляет ждать. Но он ждал ее четыре года, не позволяя другим девушкам касаться себя. Оставляя для Лисы самое сладкое.        Сколько бы ночей они не провели вместе, ему все равно будет мало, потому что Лиса такая одна. Она ненасытная дьяволица, которой невозможно насытиться. Чонгук уже столько раз в этом убеждался, но продолжает верить, что одного раза ему на сегодня будет достаточно.       – Ты, что, пытаешь меня? – Выстанывает Лиса, снова выгибаясь.       Чонгук продолжает ритмично двигать пальцами, изводя Лисы все больше. Он подводит ее к грани, и останавливается. Покусывает ее ухо, делая только приятнее, но не продолжает. Он будто ждет, когда она наконец будет готова ко всему. Хотя Лиса даже не знала, к чему именно. Ей вообще казалось, что эта эротическая пытка не закончится никогда. Как будто Чонгук отыгрывался за все эти четыре года.       Ее бросает в дрожь, когда он вынимает свои пальцы. Она следит за каждым его движением, иногда прикрывая блаженно глаза. А он наклоняется к ее лицу, касаясь губ. Гук целует, также страстно, как раньше. Он действительно играет ею, как игрушкой, но в тоже время, позволяет оказаться кем-то более важным, чем просто кукла, которую вскоре бросят.       Чонгук продолжает целовать ее, проводя руками по ее идеальному телу, и проникая в нее. Она громко стонет в поцелуй. И Гук уверен, что это было в разы громче. Лиса выгибается от такого сочетания и продолжает громко стонать, чувствуя, как Чонгук начинает медленно двигаться. Жестоко медленно. Ей так не терпится. Она сама хочет задавать ритм.        Лиса прикладывает много усилий, но заставляет Чонгука перевернуться на спину, и устраивается поудобнее у него на бедрах. Она упирается руками в его плечи, смотрит ему в глаза, и начинает устанавливать свой темп, к которому подстраивался Гук. Они оба чувствовали ритм друг друга, двигаясь в такт.        Чонгук заставляет Лису кончать снова и снова. Он придерживает ее за бедра, помогая подниматься и опускать. Гук уступал ей это место только в этот раз, прекрасно зная, что она почти на пределе. Он чувствовал, что она дрожала, но только набирал темп. Их даже не волновало, что кто-то стучал в дверь. Им было все равно даже на то, что Чонха опять по всей квартире гоняла Лео, который уже просто не знал куда деться. Но даже она не подходила к двери, хотя слышала, что в нее стучали.        Лиса распадалась в его руках, как пазл из миллиона кусочков. Она была готова упасть без сил, но Чонгук придерживал ее, доводя до финальной точки. Это было достаточно просто, ведь она взорвалась уже в следующую секунду, а Гук за ней.        Чонгук помог Лисе слезть со своего члена, и лечь рядом. Она кладет голову на грудь Гука и прислушивается к тому, что делает Чонха, прикрывая глаза. Гук поглаживает ее по волосам, тоже прислушиваясь.       – Лиса, – тихо зовет Гука, сразу выровнявшееся дыхание Лисы, – кажется, как стучится в дверь.       – Правда?       Она открывает глаза, прислушиваясь. Чонха бегала где-то в районе кухни. Судя по всему, Лео опять пытался спрятаться под стулья, но даже они не могли остановить маленькую проворную девочку. И во всем этом, Лиса все-таки смогла расслышать громкий стук в дверь. Кто-то даже не стучал, а долбил в дверь.        Она переводит взгляд на Чонгука, надеясь, что хотя бы он знает, кто это. Ибо сегодня к Лисе никто не мог прийти. Но Гук тоже помотал головой, снова закрывая глаза. Он прижал Лису к себе, чтобы она случайно не сбежала открывать дверь в таком виде, и уткнулся носом в ее волосы. Но именно в этот момент что-то упало на кухне, заставляя Гука напрячься и открыть глаза.       – Где Чонха?        Лиса резко подняла голову, чуть не ударив Чонгука.       – Твою мать! – Крикнула Лиса и подскочила с кровати.        Она подняла с пола рубашку Чонгука и выбежала из спальни, застегивая пуговицы на ходу. Ей было все равно, насколько растрепанными выглядели сейчас ее волосы. Главным для Лисы было убедиться, что Чонха в целости и сохранности и нигде не поранилась. А Чонгук только выдохнул и лег на спину. Ему придется привыкать жить в таком ритме, но почему-то он был более, чем уверен, что Чонха еще не раз им все обломает. И отдых, и секс, и просто сон.        Он тоже поднимается с кровати, и надевает джинсы, прекрасно понимая, что первым под руку Лисе попалась именно его рубашка. И не ошибся, ведь так и не смог найти ее среди остальных вещей. Хотя и не совсем правильно было выходить к Чонха в таком виде, но у него просто не было выбора, а Лисе могла понадобиться помощь. Особенно, если вспомнить то, что она совсем недавно устроила. Гук вообще удивлялся, что она может так быстро бегать.       Он вышел из комнаты, направляясь в сторону кухни, но остановился в коридоре, наблюдая за сценой, которая развернулась перед ним. Лиса и Чонха сидели на полу все в масле, с Лео и Лукой в руках, и не могли перестать смеяться.        Чонха была вся в масле, с головы до ног, а вот Лиса частично. Она только поскользнулась на нем, но полностью не испачкалась, хотя было видно, что нос у нее тоже блестел. А Чонгук даже не знал, что и сказать на это. С ними точно не соскучишься, особенно учитывая тот факт, что в дверь кто-то продолжал ломиться.       – Лалиса, твою мать, Манобан, – послышалось со стороны входной двери, – если ты сейчас же не откроешь дверь, я ее вынесу к чертовой матери, обещаю. Ты знаешь – я могу.        Но Лисе было все равно на этот крик, и парня, который там стоял. Она только смотрела на Чонгука взглядом, в котором так и читало: «это не я. Я тут вообще не причем». А Гук даже не знал, что ему со всем вот этим делать. То ли смеяться, то ли плакать, то ли пройти мимо и открыть дверь бедному человеку, который уже почти соврал горло.       И он решил выбрать последнее. К тому же узнал голос Хосока, друга Лисы. Было бы странно, если бы Гук его не вспомнил, после той сцены в клубе. Причем Хосок тоже пытался вынести дверь, правда в примерку, а не квартиру. У него чувство дежавю?       Гук выдыхает, качая головой, обходя огромную масляную лужу, и направляясь в сторону двери.       – Лиса, мое терпение лопнуло, – кричит Хосок, – я начинаю выбивать дверь.       Он отходит от двери, чтобы разбежаться, даже не слушая уговоры Чеен, не делать этого. Хосок переживает за Лису, потому что она очень долго не открывает и это достаточно странно. Поэтому он хотел, как можно скорее убедиться, что с ней все нормально, и она даже не ранена. Хотя рядом с Чон Чонгуком можно было ожидать чего угодно.        Хосок начинает разбегаться. Он уже много раз сказал Чеен, что проделывал подобное, и с ним ничего не случится, но она продолжала отговаривать, хотя и видела, что это бесполезно. Ей только оставалась надеяться, что Лиса откроет дверь раньше, чем Хо в нее врежется. И правда. Дверь открылась. Только вот Хосок уже разбежался, и влетел в квартиру, даже не заметив этого. Он остановился только тогда, когда заметил Лису и Чонха.        Чонгук заглянул за дверь, смотря на Чеен, которая выглядела не менее удивленной.       – Ты что тут делаешь? – Спросила Чеен, не в силах даже переступить порог.       – А ты?       – Я первая спросила.       – Ва…Лиса! – Доносится крик Хосока, а после звук падения.        Чеен и Гуку уже не до выяснения отношений. Они оба направляются смотреть, что там происходит. Чен было очень интересно, что тут происходит, и почему Хосок упал, а Чонгук только закрывает рукой глаза, наблюдая за тем, как Лиса и Чонха опять смеются. Хосок растянулся на полу, даже не подозревая, что там было разлито масло.        В общем, Чонха постаралась на славу. На данный момент только Гук и Чеен не оказались на полу из-за разлитого масла. Лиса даже не знала, как Чонха вообще до него достала. Хотя лучше бы ей и не знать этого. Чтобы вытащить родителей, этот ребенок способен на многое, даже на невозможное.       Хосок лежит и смотрит на потолок.       – Какой красивый потолок. Лиса, а я даже не подозревал, что он такой красивый.        Чонха начинает смеяться, аккуратно проползая к нему. Она забирается на Хосока, и смотрит ему в глаза, закрывая вид на красивый потолок.       – Дядя Хосок, ты тоже такой красивый. – Она улыбается, начиная завилисто смеяться.       Лиса пытается подняться со скользкого пола, но каждый раз падает и тоже начинает смеяться. Давно она так не веселилась, даже у себя дома. Впервые ей было все равно на то, что случится потом. Хотя Чонха и могла пораниться, Лиса уже понимала, что она цела и невредима. Иначе она бы не смеялась, а показывала бы, где у нее болит.       Но Чонха продолжала хулиганить, даже не обращая внимание на то, на нее смотрела посторонняя девушка. Она же еще не знает Чеен, как и Чеен не знает про Чонха. А никто и не спешит рассказывать эту долгую историю, которая началась очень давно и всего лишь с того, как Лиса выступила в клубе.        Чеен же умилялась со всего этого и даже не ревновала Хосока к этой девочке. Почему-то даже в мыслях не было, что она может оказаться его дочерью. Хотя Чеен знала, что не могла. Хосок слишком много путешествует, и слишком мало сидит на месте, чтобы у него был ребенок. А Чеен была бы не против. И даже не понятно, откуда взялась эта мысль.        Гук помогает Лисе встать, при этом стараясь не упасть, и попутно следит за тем, что делает Чонха. А она даже не собиралась слезать с бедного Хосока, который из-за нее не может подняться со скользкого масляного пола.       – А вы чего тут вообще забыли? – Лиса нарушает эту идиллию, наконец твердо стоя на ногах.        Она измазала Чонгука маслом, хотя и показывала, что сделала это не специально.       – Что?! – Хосок, хватает Чонха и принимает сидячее положение, переводя взгляд на Чеен. – Ах, да. Чеен хотела с тобой о чем-то поговорить, поэтому я привез ее к тебе. – Он переводит взгляд на Чонгука, подозрительно осматривая его голый, блестящий от масла торс. – Прости, не знал, что вы были заняты.        Лиса громко рассмеялась, снова поскальзываясь на масле, но Гук помог ей устоять на ногах.       – Чеен? – Гук переводит взгляд на девушку, пристально осматривая ее. – О чем ты хотела поговорить?       – О тебе. – Она, не стесняясь произносит это, потому что весь стыд ушел благодаря Хосоку, еще в машине. – Точнее о вас с Лисой.       – Намерена заставить ее отказаться?       – Что?!        Чеен не совсем понимает, о чем он говорит, а вот Лиса и Хосок сразу соображают. Только вот Лиса в разы ближе, чтобы ударить или сделать что-то еще. Поэтому хватает его за ухо, сильно оттягивая. Они с Чеен хоть и не близки, но она не позволит обижать того, кто младшее ее. Она не позволяла никому относиться к Соен плохо, и теперь так же будет заботиться о Чеен, когда они будут пересекаться.       – Не при мне будешь говорить что-то подобное!!! – Кричит Лиса.        Чонгук убирает руку с ее талии, чтобы отцепить от своего уха, но в итоге Лиса снова поскальзывается, и они оба падают на пол. Хосок закатывает на это зрелище глаза, и снова залипает на потолок. И все-таки он у Лисы очень красивый, особенно кекс, который там висел. И он даже не сомневался, что это все Чонха, которую оставили одну. Только она бы умудрилась закинуть кекс так, чтобы он не мог оттуда упасть. Только ей не знакомо слово физика, или сила притяжения.       – Лиса, блин, отпусти, больно же. – Кричит Чонгук, поднимая взгляд на потолок. – Какого…?       И тут его перестает волновать даже то, что Лиса тянет его за ухо. Теперь ему интересно, как такое может быть. Кекс не падает?! Или это декор такой? Почему он тогда не заметил его раньше?       – Ты тоже его видишь? – Спрашивает Хосок, замечая на что смотрит Гук.       – Что вы там увидели? – Лиса отпускает Гука и поднимает взгляд, чтобы посмотреть, на что они смотрят. – Чон Чонха! Сколько раз я тебе говорила не делать подобного?       Лиса пытается встать, но Гук хватает ее на талию, и усаживает обратно.       – Чеен-а, а почему ты стоишь там? – Хосок наконец замечает, что только она отличилась и все еще находится чистая. – Присоединяйся к нам, это весело.       – Спасибо, но я тут постою.               Хосок наклоняется к Чонха.       – Малышка, эта тетя хочет искупаться в масле. Может, ты поможешь ей?       – Она тебе нравится? – Шепчет Чонха, Хосоку на ушко, а он только кивает в ответ.       Их разговор никто не слышал, даже Лиса, которой было очень интересно узнать суть. А Чонха поднялась с Хосока и аккуратно выползла на чистый пол. Все следили за тем, что она делала, и пытались это понять. Но даже Лиса пока не особо осознавала, что задумала ее маленькая миленькая дочка, которая определенно получит за кекс на потолке.        Она побежала в сторону Луки, который вылизывал свою шерсть от масла, но резко свернула в сторону Чеен, врезаясь в нее. Чеен даже не осознала, что случилось и как она оказалась около Хосока. Но единственное, что она поняла, было то, что в нее кто-то врезался, причем очень сильно. Она повернула голову и увидела, улыбающуюся Чонха, которая снова разбегалась.        Этот неугомонный ребенок, прыгнул на Чеен сзади. Их с Хосоком губы соприкоснулись, а Чонха обнимала Чеен сзади, положив голову ей на спину. Эта картина оказалась более нелепой, чем та, которую Чонгук увидел до того, как открыть этим двоим дверь. Он даже подумать не мог, что их с Лисой дочь способна на что-то подобное. Хотя, кажется, сегодня она устроила будущее сразу двух пар, вместо того чтобы помещать заниматься сексом, одной. Невероятный ребенок, который мыслит совсем, как взрослый.       Чонгук гордился своей дочкой, и тем, что она может вытворять что-то подобное. Правда, кекс на потолке правда был перебором. Но теперь он понимал, что ее лучше не оставлять без присмотра, иначе можно остаться без квартиры.       Лиса улыбается, и проводит по щеке Чонгука рукой, которая испачкана маслом. Она заставляет его повернуть голову в свою сторону и касается его губ. Гук даже не успел сообразить, как Лиса сразу же отстранилась. Но он снова притянул ее к себе, начиная снова покусывать ее губы, как всего лишь полчаса назад.       Только Чонха могла устроить что-то подобное посреди квартиры, но это все равно самое лучшее, что приходило ей в голову. Хотя Чонгук не знал, что она вытворяла до этого, и не особо хотел, ибо ему было достаточно и этого. Увиденного уже было много, чтобы понять, что этот ребенок не сидит на месте ни минуты, и при этом старается угодить всем.       – Лиса, а у тебя случайно не осталось моих вещей? – Хосок задает этот вопрос, когда отстраняется от Чеен, и ему все равно, что он им мешает.       Гук закатывает глаза, мысленно угрожая ему смертью, но все же отпускает Лису, чтобы она смогла ответить.       – А куда они могли деться, раз ты их не забирал. – Она сказала это, а после подняла взгляд на потолок. – Хотя, Чонха могла порезать их, на одежду для кукол.       Чонха задумалась.       – Футболка с лимоном в очках и надписью: свэг? – Хосок кивает, боясь услышать, к чему она клонит. – Да, она очень понравилась одной из моих кукол, поэтому я забрала ее, как самое большое платье.        Хосок плачет. Как она могла это сделать? Бессердечный ребенок, прямо, как ее мать. Как Лиса могла допустить подобное? С его любимым лимоном. Лиса же знает, как сильно он дорожит этой футболкой, привезенной из Китая.       – Да, успокойся ты, дитя. – Говорит Лиса. – Иди принимай ванну, а я найду твой лимон.       – Ты лучшая. – Хосок посылает Лисе воздушный поцелуй, убегая в сторону ванной, и при этом еще несколько раз падая на скользком полу.        Чеен и Чонха тихо посмеиваются с этого, а Лиса и Гук встают. Им всем стоит принять душ и отмыться. Ведь никто не хочет весь остаток для ходить измазанным маслом. А при этом никто не знал, где Чонха взяла столько масла, чтобы устроить целый бассейн. Хотя, вот кто-кто, а Чонгук этого точно не хотел знать, также, как и то, почему кекс не падает с потолка. Уж слишком много он привлекает к себе внимания этим. Как будто на клей приклеили.        Лиса аккуратно пошла к себе в комнату, стараясь нигде не упасть. Но как же это оказалось сложно. Просто невозможно идти, когда можешь упасть на каждом шагу. Сложно идешь по льду. Но Лисе не привыкать. Это уже не первый раз, когда Чонха разливает масло. Именно поэтому Лиса убрала его, как можно выше, но даже там она смогла его достать. Просто чудо, а не ребенок.        Она слышит, как Гук звонит Соен. Но в этот раз он сначала убедился, что она находится в офисе, а не на свидании с Джнуом, и только после попросил привезти вещи, прекрасно зная, что после озвучивания адреса Соен примчится сюда на всех парах. А Лиса тихо посмеивалась. Это ее подруга. Они заботятся друг о друге, и также беспокоятся. Только вот Соен привыкла все держать в себе, поэтому Лиса просто обнимает ее в такие моменты.       Лисе даже показалось, будто она слышала, как громко Соен закричала в трубку, но она просто пожала плечами, и продолжила искать любимую футболку Хосока, которую он забыл у нее. А ведь Чонха и правда ее чуть не порезала. Но Хосоку, об этом знать, наверное, не нужно. Лиса не хочет вызывать сюда еще и скорую, чтобы его откачали.        Чонха и Чеен остались без присмотра, и девочка просто не знала, чем себя занять, пока не заметила, как Чеен немного покраснела.       – Онни, – зовет Чонха, слыша, как вода в душе выключилась, – ты поможешь мне? – Чеен с любопытством смотрит на девочку, и кивает головой. – Принеси, пожалуйста, моего утенка. Я хочу, чтобы он тоже искупался в масле. Ему это очень нравится.       – Не думаю, что это хорошая идея. Уточки не любят масло. – Улыбается Чеен, вспоминая, что когда-то у нее тоже был любимый утенок.       – Но мой утенок любит. – Чонха надувает губки, рассмешив этим Чеен.       – Давай я его принесу, – говорит Гук, вмешиваясь в разговор девочек, – где он?        Чонха начала дрыгать маленькими ножками, как настоящий обиженный ребенок.       – Нет! Я хочу, чтобы онни его принесла! – Она складывает ручки на груди. – Папа, ты не должен вмешиваться!       – Хорошо, я принесу его тебе, – улыбается Чеен и поднимается с пола, стараясь не упасть, – он в ванной?        Чонха кивает головой, широко улыбаясь. Если бы она только знала, что этого утенка и в помине не существует, то точно не пошла бы. Хотя очень хорошо, что здесь нет мамы, которая сказала бы об этом, а только папа, который тоже не знает о том, что утенка нет.        Чеен настолько задумалась об их поцелуе, что даже не заметила, когда Хосок вышел из ванной. А главное, когда Лиса принесла ему одежду, она тоже не видела. И это немного странно, но, если воду не слышно, значит там уже никого нет. По крайней мере, так думала Чеен, которая схватилась за ручку, открыла дверь и вошла в ванную комнату, даже не смотря есть там кто или нет.        Но стоило ей поднять взгляд… Чон Хосок… Без одежды. Она боялась сказать хоть слово, рассматривая его, и даже не стыдясь этого. Красивое подкачанное тело, по которому скатывались капельки воды, поблескивая на свету. А Хосок все это время скрывал это сокровище под вещами. В путешествиях он особо не проводил время на пляже, и старался посмотреть, как можно больше достопримечательностей и малоизвестных мест. Но да, он и правда скрывал свое подкачанное тело от посторонних глаз. А сейчас просто засмотрелся в красивые, блестящие глаза Чеен, поэтому не мог пошевелить даже пальцем.        Он смотрел в ее глаза, а она не его торс, которого никогда не видела. Чеен не заглядывала в ванную даже к братьям, а торс Чонгука… Единственный раз, когда она видела его без одежды, в ту самую ночь, в которую он выставил ее. И то, когда было очень темно. А сейчас Чеен чувствовала себя так, будто только что потеряла девственность. И почему-то только сейчас щеки начали краснеть, и начало появляться смущение.       Чеен боялась прикоснуться к своим щекам, потому что они слишком сильно горели. А Хосок боялся пошевелиться. Он боялся спугнуть Чеен, а уж тем более узнавать у нее причину визита. Это будто было что-то запретное. И он вообще боялся поверить, что она тут, перед ним. Эта девушка не перестает удивлять. То плачет, потому что не получает любви и внимания от Чонгука. То кричит на всю машину, что любит его, Хосока. То заходит в ванную, даже не удосужившись проверить.       – Хосок-а, – Лиса стучит в дверь, хмуря брови, из-за Чонха, которая посмеивалась в кулачок, – вот твоя футболка.        Хосок схватил Чеен за руку, и притянул к себе, заставляя щекой коснуться оголенной кожи. Ему было горячо. Ее щеки такие горячие. А еще смущалась все больше. Будто настоящая девственница. Хотя Хосок-то знал, что у этой мисс невинность творится в голове. У нее совсем не невинные мысли, как многие думаю. Особенно ее отец. Он до сих пор считает, что Чен не знает откуда берутся дети.       – Да, спасибо, Лиса. – Он открывает рукой дверь, и просовывает ее в щель, чтобы забрать футболку и домашние штаны.        А Лиса пошла разбираться с тем, что опять сделала Чонха, а главное, куда делась Чеен. А сама Чен сейчас удивлялась, как это дитя может мыслить подобным образом в своем возрасте. Когда Чеен было столько, она думала, что является принцессой, и даже подумать не могла о проблемах взрослых.       – Кхм…я наверное…пойду, – мямлит Чеен, чуть отстраняясь от Хосока, – думаю, малышка справится без своего утенка…       – Чонха? – Взгляд Хосока становится серьезнее. – Утенок? – Этот ребенок реально нечто. – У нее нет утенка. О чем ты?       – Нет утенка…? – Чеен чуть приподнимает на него смущенный взгляд, не понимая, о чем он говорит. – Но она же сама просила меня принести его…       – Ва… Она и правда нечто. – Хосок улыбается, наконец понимая, что она устроила. – Думаю, тут дело совсем не в утенке.        Она снова хватает Чеен и притягивает ближе к себе, смотря прямо в глаза.       – А…а в чем тогда? – Она начала заикаться, а еще становились все краснее и краснее.       – В нас Пак Чеен. В нас.        Она касается ее губ, и начинает целовать. Уже не так страшно это делать. Почему-то теперь Хосока не беспокоило чувство того, что Чеен может сбежать или навсегда уйти из его жизни. И сейчас было даже все равно на то, что она вся в масле. Это же он попросил Чонха это сделать, и ничуть не жалел.        Чонха девочка сообразительная, и понимает все с полуслова. Хосоку очень нравилась эта черта. Хотя он и обещал Лисе не пользоваться этим, девочка сама все делает. Причем, как настоящий купидон. Это же именно она притащила Лису к Юнги, и просто надеялась, что после этого встретится с папой. И так все и вышло. Именно в ту ночь, Юнги резко вызвали в студию, а Лиса забыла у него в квартире ключи от машины. А Чонгук чисто случайно оказался в том районе и заметил знакомые красные волосы.        Чонха спала? Нет. Она просто делала вид, и наслаждалась моментом. Кто говорил, что дети ничего не понимают? Иногда они видят даже больше, чем взрослые люди, просто не говорят об этом. Именно поэтому Лиса прислушивается к мнению дочки, хотя и часто ругает за проступки. И ведь же даже представить не могла, почему Чонха такая. Необычный ребенок, но такой милый в своих выходках.       Лиса помогает ей подняться с пола, чувствуя, как Гук поддерживает за талию. Она ненавидит его. Но очень сильно любит. Именно поэтому поворачивается к нему лицом, когда убеждается, что Чонха стоит на ногах и нигде не упадет. Она снова обнимает его за шею, невесомо целуя в губы. Наверное, вот оно счастье. Но только Лиса знает, что это кране мимолетно. Как клавиши пианино, свет и тень сменяют друг друга, а ее предчувствие только подтверждало это.       – Лиса! Лиса! Лиса! С тобой все хорошо?! – В квартиру резко залетает Соен с пакетом в руках. – Он с тобой ничего не сделал? Ты цела? Жива? Здорова? Все конечности на месте?       Соен останавливается около барной стойки, пытаясь отдышаться. Она заставила Намджуна привести ее сюда, и просто летела на всех парах, чтобы убедиться, что этот ублюдок ничего не сделал с ее подругой. Соен прекрасно помнит все то, что произошло четыре года назад и не хочет повторения. Она ужасно переживает. И уже даже была готова звонить Юнги, но Джун остановил ее, уверяя, что Лиса не даст себя в обиду.       – Соен-онни, – кричит Чонха, и прыгает на спину Соен, заставляя ее упасть в разлитое масло.       – Йа! Чон Чонха, где твоя мама? – Соен продолжает кричать, даже лежа на полу в непонятной жидкости.        Она дрыгала конечностями, как маленький ребенок, которому нужна была помощь, а никто даже не собирался этого делать. Лиса громко смеялась с этого, сочувствуя тем, кто еще захочет приехать к ней сегодня. Чонха решила искупать всех в своем бассейне из масла. И не собирается останавливаться. А Лиса пока не может убрать эту огромную лужу, потому что сама вся в масле, а Хосок не хочет выходить из ванны.       – Мама тут. – Чонха улыбается, сидя на спине Соен. – И папа тоже. Это очень круто. А еще тут Хосок и его девушка. Они любят друг друга.       – ЧТО?! – Соен резко поднимается, совсем забывая, что Чонха сидит на ней, но Намджун ловит девочку, вовремя оказавшись сзади. – Хосок с девушкой?! Любят друг друга?! Это она о ком? – Соен указывает на Чонха, садясь в позу лотоса, и смотря на Лису вообще ничего не понимая. – У него за одну ночь появилась девушка?! – Она наконец чувствует, что сидит в чем-то склизком и подносит руку к глазам, чтобы получше рассмотреть. – Что это?       – Масло. – Чонха все также улыбается, обнимая Джуна за шею.       – Ты опять оставила его на видном месте? – Соен поворачивает голову в сторону Лисы, удивляясь ее беспечности.       – Опять?! – Вмешивается Гук, только сейчас понимая, что это не первый раз.       – Вообще я стараюсь ставить масло на полки, до которых невозможно достать, потому что несколько раз Чонха уже устраивала такой бассейн. – Лиса пожимает плечами, объясняю Чонгуку всю ситуацию. – Но в этот раз она сама достала его. Ты же знаешь, что с момента возвращения, я дома почти не была, и не готовила.        Чонгук закатывает глаза, поворачиваясь в сторону ванной, слыша, как открылась дверь. Оттуда вышли Хосок, и красная Чеен. Гук удивленно смотрит на них.       – Вы вдвоем принимали ванну?!        Соен и Лиса переводят взгляды в ту же сторону, рассматривая этих двоих. Чеен стояла с мокрой головой, в футболке Хосока, и теребила ее руками. Он просто облил ее из душа, и в итоге у нее не осталось выбора, кроме, как все-таки принять душ. А то, что Хосок залез вместе с ней, заставило смущаться еще больше.       Чеен впервые смотрела на него, как на парня, а не друга. Ее смущал каждый жест с его стороны. Щеки начинали гореть просто от каких-то элементарных вещей. Она завидовала Лисе, которая стояла в рубашке Гука, и вообще не стеснялась этого. Хотя Чеен и раньше видела выступления Лисы. Это действительно завораживает. А главное, они такие откровенные…Чеен бы так не смогла. Возможно, именно поэтому Лиса перестала стесняться чего-либо. Даже не скажешь, что она дочь знаменитого Марка Манобан.       – О, Соен-а, привет. – Машет рукой Хосок, улыбаясь подруге. – Смотрю, Чонха и тебя окунула. Как масло?       – Холодненькое, – серьезно отвечает она, смотря на счастливого Хосока, – а это твоя девушка?       – Чон Соен! – Гук выглядывает из-за плеча Лисы, показывая ей, чтобы она держала рот на замке. – Я урежу тебе зарплату. – Добавил он шепотом.        Будет лучше, если Хосок не будет знать хотя бы той части, в которой будет говорить про визиты Чеен в его офис. И Лиса с этим полностью согласна. Она знает, какие у него порядке, поэтому уж лучше не рассказывать. Лиса хорошо помнит, как те две стервы не хотели впускать ее. Интересно, они до сих пор работают?       – Кстати, а те две с…       – Я их уволил. – Перебивает ее Гук, не позволяя выражаться при детях. – Они слишком меня раздражали.        Соен фыркает, складывая руки на груди. Кто кого раздражал? Соен пришлось, не переставая писать жалобы, чтобы он все-таки соизволил их уволить. А ведь ему было просто лень это делать. Именно за это она ненавидит его и называет ублюдком. А он об этом прекрасно знает, поэтому нарочно скидывает на Соен кучу работы. Только вот, теперь Гук совершенно не уверен, что сможет это делать.        И все-таки то, что они с Лисой подруги оказалось минусом. Уж лучше, если бы Соен тогда действительно не знала Лису, а не просто скрывала этот факт. Чонгуку даже стало обидно за то, что тогда Соен ему не поверила, и прикинулась, что не знает девушек с подобным именем. Это было крайне жестоко с ее стороны. Как директор, он мог бы уволить ее, но они же друзья. Да, и такого секретаря не найти. Это единственное, что спасало Соен.        Лиса прямо по глазам видела, о чем он думал, поэтому коснулась его шеи, чуть царапая его, и приводя в чувства. Раз Хосок и Чеен освободили ванну, значит теперь они тоже могли принять душ и быстро все убрать, чтобы Чонха кого-нибудь еще не окунула в масло.