«… Есть два способа умереть при помощи повешения. Первый вызван удушьем, из-за закупорки трахеи, а второй — гипоксией в мозге, из-за блокировки крови из мозга… Так же есть два типа артерий, которые снабжают мозг кровью: сонная артерия и позвоночная артерия, которая защищена костью рядом с позвоночником. В области шеи, даже если сонная артерия заблокирована, позвоночная артерия, защищенная костью, не может быть заблокирована. Однако при подвешивании шея наклоняется вверх, образуя угол, поэтому внутренняя и внешняя блокируются одновременно, а кровоснабжение мозга прекращается…
…Недостаток, который часто упоминают люди, состоит в том, что изображение тела не очень хорошее. Действительно есть случаи недержания мочи и семяизвержения. Некоторые люди говорят, что, потому что горло захвачено, язык высунется, лицо будет багровым из-за скопления, и глазное яблоко будет выделяться. Тем не менее, есть не так много ужасных примеров этого…»
Полное руководство по самоубийству
В жизни каждого человека вероятно точно бывают такие несомненно интересные моменты, когда он совершает глупость. Глупость незначительную, но оттого настолько важную, что страшно иногда подумать. Словно маленький камушек, что шевельнувшись, вызвал лавину. Лавину безудержную, немного опасную и даже в неком роде притягательную, потому как люди [весьма странные существа можно сказать] вечно тревожат эту лавину событий, словно бы получая от этих действий удовольствие. Это ли не таинство притягательности этих безусловно «милых» глупостей? Или же это одно из проявлений человеческих мазохических наклонностей… Если говорить сейчас о Ацуши… О том самом Ацуши, что был явно не в себе, сморозив какую-то несусветную глупость о двойном самоубийстве. [Если учитывать, что это уже не в первый раз — можно ли это назвать по-настоящему глупым решением?] Так вот, вернувшись к этому наивному и светлому ребенку… Думал ли Ацуши, о чем он говорит, и кому? Сложно было сказать. Пожалуй, даже он не смог ответить, почему с искусанных губ сорвались эти странные слова. — Дадзай-сан, давайте совершим двойное самоубийство? Слова, что словно капля, породили волны. Волны похоти, безумия, отчаяния… Сложно было охарактеризовать, что читалось во взгляде Дадзая. Да и не желал Ацуши разбираться в этом. Хватаясь за наставника, как за соломинку, он пытался не разрыдаться от горечи и несправедливости мира. Или же он сам не мог определить свое отношение к такой странной, нелогичной ситуации. Перед глазами все вставала Сэйко. Она смеялась, улыбалась. Она держала на руках маленькую красавицу-дочку, копию себя, и прижималась к высокой мужской фигуре, глядя на отца своего ребенка с теплотой. Вокруг ярко светило солнце, согревая своим теплом молодую семью, а Ацуши казалось, что его сейчас вырвет. Этого не было. Этой идиллии никогда не было. И не будет. Он не пророк, но в ситуации виноват был именно он. Дуралей Ацуши, что позволил себе поставить себя в ряд с гениальными детективами как Ранпо-сан и Дадзай-сан. Глупый Ацуши Накаджима, который не смог распознать, почувствовать в этой хрупкой девушке волны отчаяния. Если бы он был внимательнее, если бы не думал постоянно о доме, если бы он не был настолько тщеславен… все можно было бы изменить. Можно бы было…хотя бы принять этот выбор. — Ты же не задумал уйти, вслед за этим, несомненно прекрасным, но очень хрупким цветком, Ацу-кун? — протянул Дадзай зло оскалившись и сощурив карие, почти черные глаза. — Дадзай-сан… Сэйко-сан… — Осаму, — перебил его детектив. — Зови меня Осаму, Ацуши. Мы ведь достаточно близки для этого, верно? — он наклонился совсем близко, почти выдохнул это в губы Тигра. Однако вскоре Осаму отстранился, в глазах мелькнуло разочарование. Его губы искривились в какой-то непонятно-брезгливой улыбке и Ацуши показалось, что Дадзай его оставит, уйдет, не выдержав этого жалкого зрелища. — Оса~му, — в честной попытке не лишиться тепла, что дарил ему наставник, Ацуши дернулся вперёд, схватив наставника и уткнувшись Дадзаю в грудь. Его окутал такой знакомый запах, приятный, какой-то теплый — детектив всегда хорошо выбирал себе одекалон, чем сам Ацуши похвастаться не мог. — Осаму, — снова повторил он, всхлипнув. Сердце сжало с такой силой, что трудно было дышать. Слезы катились крупными каплями, стекали по щекам и терялись где-то в одежде наставника. Ацуши всхлипывал тихонько, трясясь всем телом, ему было безумно холодно и горько. Он корил себя, винил и в то же время чувствовал по отношению к девушке пустоту. Всего лишь одна из… Сколько таких было. Сколько трупов он видел. Сколько умирало у него на руках. И были даже дети, невинные создания, которые вскоре были лишь обычным телом, куском неопрятного мяса. Смерть никогда не делала различий, забирая любого. Он давно это принял, но не смирился. — Ну и ну… — ладонь семпая, коснулась белоснежных волос. Ласково, невисомо — вероятно Дадзай и сам не верил, что такую глупость, как успокаивание — совершает именно он, а не кто другой. — Все хорошо, Ацуши. Так бывает. Значит судьба. Так бывает. Когда-то Осаму и сам так стоял, уткнувшись в грудь Одасаку, чувствуя лёгкое поглаживание волос и слыша тихий голос: «Так бывает, Осаму. Люди не вечны». Давно это было, очень давно. — Люди не вечны, — прошептал Дадзай, посмотрев невидящим взглядом куда-то вдаль. — Я люблю вас, Дадзай-сан. Очень, — прижавшись к Осаму сильнее, в поисках тепла, Ацуши зажмурился, стараясь выкинуть из головы все, что он только что сказал. — Я тоже, — рассеяно пробормотал Дазай, с какой-то несвойственной ему нежностью, перебирая белоснежные пряди. Они стояли вместе, в этой странной толпе, и на всех им было все равно. Оба два дурака, что только и могут говорить друг другу глупости и лгать в глаза. Все не было хорошо…потому что перед глазами Ацуши был труп. Труп девушки, что доверилась ему. И любви Ацуши уж точно сейчас не ощущал, как и вероятно Дадзай, что задумавшись, ушел в себя. Они оба лгали друг другу. Было ли это проявление привязанности или всего лишь одна из жалких попыток не провалиться в прошлое и не погрязнуть в утопии этого человеческого мира — никто из них не знал, сосредоточившись в данный момент друг на друге. Вероятно они стояли бы так долго, однако кто-то из них должен был прекратить это странное состояние, и как всегда, это сделал Дадзай, растянув губы в своей любимой улыбке и усмехнувшись. — Как насчёт того, чтобы повешаться? Представь… Ночь. Луна. Звёзды. Камера. Тишина. И мы вместе весим. Так романтично! — Меня одного смущает камера и отсутствие веревки? — уточнил Ацуши, выпутываясь из чужих объятий. Он несомненно очень хорошо слышал тон наигранности в предложении. — Меня отсутствие веревки не смущает уже давно, у меня есть бинты, — надулся детектив, снова подгребая мальчишку поближе и гася все попытки сбежать. — А камера~ В конце концов, Ацу-кун, тебя отправили сюда тела проверять, а не суицидом заниматься. Ещё и без меня. Большая вероятность, что мы загремим в тюрьму как единственные, кто виноват в смерти этой прекрасной девушки, — посмотрел Осаму в сторону поезда и толпы. Странно, но казалось, что детектив был…несколько уязвлен. Можно ли было утверждать, что Дадзай определенно считал мальчишку только его? — Я не специально, — хмуро пробормотал Ацуши. — Ацуши, ты такой смешной! — протянул детектив, блестя глазами, — А все же, как насчёт камеры? Потом попадём в тюрьму и будем вместе, без назойливого Кунникиды! — радостно предложил Дадзай. — Хочу провести вечер в теплой постели, — скептически пробормотал Ацуши, все еще отходя от смерти девушки. Хотя это можно было бы назвать лицемерием. Выплакавшись, Ацуши не ощущал ничего. Это была…всего лишь одна из смертей, которых он видел уже не раз. — В постели, говоришь? — хитрая улыбочка не предвещало ничего хорошего. — Мне нравится твоя идея, — склонив голову, Дадзай сомкнул зубы на кончике уха Тигра, чуть хихикнув. — О-осаму! — вспыхнув Ацуши шарахнулся от Дадзая, словно испуганная кошка. Был ли это испуг или же настоящее смущение? — О, даже имя мое вспомнил? Надо почаще так делать. Ну ничего, я точно тебя попробую на вкус, радужный кот-печенька! — Вы опять грибов наелись?! — испуганно пробормотал Ацуши, всё ещё краснея. В животе что-то ухнуло при виде этих блестящих карих глаза и обещании попробовать на вкус и почаще кусать за ухо. — Будешь? — в руках Дадзая появился небольшой гриб, очень похожий на мухомор. — Вкусно… Ацуши вкусовых пристрастий семпая явно не разделял, потому что снова шарахнулся. Он даже не пытался задумываться, откуда наставник выкопал эту дрянь. Пожалуй, Ацуши даже не удивился бы, если в какой-то момент Дадзай вытащил из кармана стринги, словно фокусник. Скрипнув зубами от очередной глупости, которая все же осталась только в сознания Накаджимы, Ацуши закатил глаза. Почему наставник завлекает Тигра на банальное кошачье «Кис-кис», Ацуши тоже старался не думать. — Ни-за-что! — разноцветные глаза блестели и вероятно, Дадзай сдался под этим очарованием, потому как поднял руки в мирном жесте и уже обезооружеюще улыбнулся, так, как это мог делать Осаму — растянув губы в приторной и харизматичный улыбке, от которой кружилась голова и в то же время тошнило. Пожалуй Ацуши видел немного людей с такой улыбкой, и не сказать, чтобы они ему нравились, будь его воля, он бы их всех скопом прикопал, дабы не мешали существовать мирному Тигру своим присутствием и фактом наличия безумия в глазах, жаль что избавиться от них уже не удастся — как сорняки, который хрен выведешь, они были стойкими… это понять можно было на примере того же самого детектива-суицидника. — Кстати, Ацу-кун, ты справился с заданием? — как бы нейтрально поинтересовался Дадзай. — Сэйко-сан была единственной подозреваемой, — Ацуши нахмурился. Что-то цеплялись в его сознании. Что-то неестественное. — Не совсем, Ацу-кун. Я тут кое-где полазил, пока в городе осматривался, да поспрашивал — этот прекрасный цветок был чуть менее ядовит, чем более младший по возрасту. — А? — Ацуши удивлённо моргнул, явно пытаясь осмыслить слова наставника, — вы хотите сказать…что-то есть о младшей сестре Амэ Ватанабэ-сан? — Ве~рно! — поднял указательный палец детектив, — Не так просты наши подозреваемые. — Но когда вы успели все узнать? Куникида-сан сказал, что никто не может поехать в Осаку, все заняты. — Мм? Кунникидушка сказал такую глупость? Как неосмотрительно. И обидно… — Дадзай, вы же не сбежали из Агенства? — прищурился Ацуши, чуя подставу. — Мм… С чего ты это взял? — взгляд карих глаз был настолько чист и невинен, что поверил бы даже наверное Мори. Увы, Ацуши Огаем не был. — Он ведь только вчера ругался, приказав, чтобы мы работали раздельно, — простонал Ацуши, в красках представляя гнев начальства. — Ну~ Мне все равно заняться было нечем. В конце концов, такая прекрасная возможность уделить время суициду, грех было не воспользоваться… Поцелуй за старание? — хитро улыбнулся Осаму. — Если только чем-то тяжелым по голове. С особой нежностью, — скрипнул зубами Тигр, закатив глаза. Наставник — дитё дитем. Ведь знает же, что попадет за все именно Тигру. — О, ролевые игры? — оживился Осаму. Ответом ему был лишь тяжёлый вздох. Детектив же, засунув руки в карманы своего неизменного пальто, принялся быстро осматриваться. В конце концов, они действительно простояли на месте слишком много времени. — Нам пора. Ни хочу в камеру, сегодня меня ждёт уютная постелька с плюшевым Тигром под боком, — мечтательно закатив глаза, словно какая-то малолетняя фанатка, думающая о своем кумире, Дадзай скосил взгляд на Ацуши, явно проверяя, какое впечатление он произвел. Накаджима не подвёл — вспыхнул весь, покраснев, а потом пробурчал себе что-то под нос. — Что-что, Ацу-кун? — пропел Дадзай уже куда-то двигаясь, в неизвестном Ацуши направлении. — Крабы, говорю, на ужин будут. — Ацуши~ Как же я тебя обожаю! В последний раз взглянув в сторону толпы, сквозь которую проходили полицейские, пытаясь вероятно успокоить народ и составить протокол о теле очередного самоубийцы, Ацуши скривился. Не оставляло его в покое чувство наигранности. Несомненно, девушка не знала, что является преступником, реакция была реальной. Однако была ли именно она преступником? Почему она решила умереть… Почему именно поезд? Что произошло после того, как она сбежала из участка? И почему место регистрации не совпадает с ее местом жительства? Слишком много вопросов. Саэко-сан стала несомненно самой загадочной девушкой в этой день. День, что не заладился с самого утра. Когда они вышли из метро, оказалось, что снова пошел дождь. Мокрая безумно неприятная слякоть, что раздражала Ацуши ещё тогда, когда он был ребенком и жил в приюте. Улица стала в миг ещё неприветливые и темнее. Невольно Накаджима прижался поближе к Дадзаю. Он был несомненно рад, что не находится в этом странном и неприветливом городе один. После всех событий, улочки казались мрачными, ощерившимися, серыми и тоскливыми. Людей, которых и так было мало, вообще было не видать, что оставляло гнетущее впечатление. — Ацуши? Ты в порядке? — он вздрогнул, когда его плеча кто-то коснулся. Дадзай тоже был хмур, казалось противная погода действовала и на него. — Может домой? — Ацуши сглотнул ком в горле и посмотрел на семпая. Он чувствовал себя не в своей тарелке, хотелось спрятаться в уголок и не двигаться, Ацуши чувствовал необъяснимый страх и панику. — Ах, я не уверен, — пробормотал детектив, — ты же понимаешь, что мы не можем просто так взять и уехать из Осака? Он задал этот вопрос несколько задумчивым тоном, словно бы и сам не был уверен в ответе. — Это принесет много проблем если тебя обвинят в убийстве… а ведь это вполне возможно. Да, кстати, не мог бы ты мне пояснить, почему подозреваемая в убийстве, находилась рядом с тобой в метро. Куда вы собирались? — взгляд Дадзая был холодным, колючим, немного обиженным?.. вероятно это было проявление ревности. Или скорее чувство собственности? — Я… Я… — он действительно не знал, почему вдруг решил отвезти девушку в Йокогаму. Даже не посоветовавшись с начальством, он уверенно собирался привести убийцу в их Агентство, и пусть его местонахождение знает все кому не лень, но водить туда потенциальных преступников — та ещё глупость. — Я не знаю… Совсем. Это очень странно, честно говоря. День не задался с самого утра. И… Пожалуй я сам в этом виноват, — он вздохнул, сжав губы, — Саэко-сан была моей встречающей. И она мне понравилось. Хм… да, — речь Ацуши была запутана, он словно бы разговаривал вслух сам с собой, пытаясь понять своими мотивы. Поэтому он не видел яростный оскал семпая, уйдя в себя, — Она была похожа на меня. Честно говоря, когда я почувствовал запах эспера-убийцы и сравнил его с запахом этой девушки — я не поверил. Хотя бы потому, что моя интуиция твердила, что она не виновата. Пожалуй…этот момент был…непредвиденным. Когда ее способность вышла из-под контроля. Я справоцировал ее, намеренно. Однако как я и думал, она абсолютно не знала о своей способности. Возможно именно то самое непринятие себя, и побудило меня предложить ей съездить в Йокогаму. Мы были…слишком многим похожи. Поэтому, — он снова горько усмехнулся, — я не подумал, что она может так легко сдаться, так легко уйти, в отличии от меня. К лучшему ли это было? Вероятно она хотела искупить этим свою вину? Если она и была преступником, то очень…странным. — В тебя вбили желание жить, — хмыкнул Дадзай, — жить вопреки всему. У этой девушки была другая ситуация. И знаешь, Ацу-кун… Я не уверен, что она была преступником. — Вы думаете…? — Ацуши вскинулся. Почему-то это было для него важным. Он не понимал почему, но хотелось, чтобы это оказалось правдой. Чтобы Саэко-сан шла к своей мечте защищать людей до конца, не сбившись с пути. — Я узнал по своим каналам, что Амэ Ватанабэ фигурировала в деле об убийстве. На нее напал педофил год назад, но сам погиб. Как это произошло — непонятно. Дело замяли, суда не было, пометки в личном деле тоже. Кто-то неплохо поработал. — Но насколько знаю, сестра Саэко-сан ещё учится в школе…вы уверены, что она бы могла справиться с педофилом? — Вспомни Акутагаву, — хмыкнул детектив, — вполне возможно, что эта школьница — эспер. Нам предстоит это решить. А теперь пойдем, не стоит нам здесь задерживаться. Надо найти ее. — Насколько помню, Саэко-сан звонила ей. Предупреждала, что уедет. — Хм…тогда как насчёт того, чтобы подождать этого ребенка в квартире, не считаю, что нам стоит бродить по этому городу под дождем, — Дадзай хмыкнул, чуть встряхнувшись. Пожалуй в любое другое время, Ацуши бы точно не согласился на эту авантюру, зайти в чужую квартиру для него табу, однако он и сам не желал больше не минуты находится по этим холодным душем, а потому лишь порывисто кивнул, уже представляя перед собой кружку с чаем. В любом случае наведываться сейчас в школу в таком виде — не имеет смысла. Даже если они и поговорят с ребенком, придется его куда-то девать. Два варианта событий — если она преступник, обращаться к Правительству, или если же она не причем — сообщать о смерти единственного опекуна, старшей сестры — та ещё проблема. Вероятно Ацуши совсем вымотался, потому что мысль, что девочка, придя домой и обнаружив двух мужчин, не слишком обрадуется, в голове не промелькнула. Конечно Ацуши претила мысль о том, что ребенок может быть убийцей, однако вспомнив Акутагаву и его биографию, Ацуши мог лишь пожать плечами и флегматично себе ответить: «Всякое бывает» В конце концов, человек такая тварь, что неважно каков у нее возраст, опасностей и проблем может принести массу, благо примеры уже были, и вот совсем небезболезненные. Они шли молча. Тучи стали темнее, гуще, а дождь лил уже как из ведра. Было зябко, мокро и жутко неприятно. Туфли хлюпали, одежда холодила и липла к телу. Когда они уже добрались до квартиры Саэко-сан, Ацуши выдохнул. Судя по ощущениям, соседи за ними не наблюдали, а потому Ацуши споро вытащил ключ из маленького тайничка, и открыл дверь. В который раз Ацуши благодарил Ранпо-сана и Дадзай-сана за то, что обучали его подмечать детали. Не хотелось бы взламывать замок. — Ура~ Да здравствуй тепло и сухость, — семпай вел себя абсолютно по-детски, однако Ацуши его понимал. Было жутко холодно, под носом текло, и Ацуши подозревал, что может опять заболеть. Хотя вылечился совершенно недавно. — Пчхи! Для Дадзая прогулка тоже не вышла даром, из-за чего Ацуши почувствовал каплю злорадства. Кажется теперь плохо будет не только ему одному. — Кто первый в душ? — уточнил Ацуши, с раздражением глядя на грязные лужи воды, что растекались по полу. Требовалась тряпка…и срочно. — Хм… Не знаю, — беспечно пожал плечами Дадзай. — Тогда вы в душ, а я поставлю чайник и вытру пол, — сообщил Ацуши. Ему было немного стыдно, что он распоряжается так чужой квартирой, однако им действительно надо было привести себя в порядок. Кажется Дадзаю на некие терзания Накаджима было откровенно плевать, его глаза выглядели немного шальными, а он сам немного вздрагивал от холода и был несколько потерянным. Втолкнув семпая в ванну, Ацуши бросил ему: «Раздевайтесь», а сам поспешил устранять грязь и ставить воду на чай. Неплохо было бы ещё и перекусить. Он не думал, что Саэко-сан сильно разозлилась бы из-за его действий. Честно говоря…его тошнило от себя самого. Он рушил свои же принципы, однако этот день и правда был не слишком удачным, поэтому Ацуши решил забыть о всех переживаниях. Он подумает об этом позже, дома, в Йокогаме. С лужами пришлось немного повозиться, однако не так уж и долго. Ацуши раздумывал, что делать дальше, он настолько погрузился в себя, что в ванну вошёл даже не стучась, стремясь вернуть тряпку на место. Это было его ошибкой. Потому что очнулся он от раздумий, лишь когда его дёрнули за руку, не удержав равновесия, он полетел прямо в ванну всем корпусом, прямо на детектива. — Ацуши~ Неужели ты решил составить мне компанию? — насмешливая усмешка Дадзая немного удивила. — Д…дадзай-сан? — осознав в каком виде детектив, Ацуши вспыхнул, из-за чего послышался смех детектива. Интуиция Тигра подсказывала, что он кажется попал. Потому что семпай был явно неадекватен. Карие глаза блестели, а щеки горели алым, а руки почему то пытались стянуть с Ацуши одежду. — Глупый Тигр… Который обещал мне двойное самоубийство, — хриплый смех заставил почувствовать, как в горле пересохло. Ацуши совсем не мог понять, что с ним творится. И что творится с детективом. — Ты хочешь…умереть, Ацуши? Со мной? — выдохнул Дадзай прямо в ухо Тигру, из-за чего тот замер, словно кролик. — Д...да, — завороженно пробормотал Ацуши, глядя в лихорадочно блестящие глаза. — Только со мной, — хищно оскалился Дазай и зарывшись в белоснежные пряди, он потянул их, — Слышишь, Ацу-кун… Ты принадлежишь мне и только мне. Ты умрёшь со мной и только со мной. А если посмеешь ослушаться, — с губ сорвался смешок… — пожалеешь. От некого транса, Ацуши очнулся, лишь когда почувствовал укус на своей шее. Болезненный, острый, он заставил прийти в себя и отшатнуться. Локоть болезненно пульсировал — когда Накаджима летел в ванну, он знатно ударился. Участок кожи на шее тоже ныл. Дадзай лишь потянулся, не стесняясь наготы, а потом зевнул. — Хочу есть, Ацуши! — тон его был капризным, как у ребенка, из-за чего Ацуши лишь покачал головой. Как же он устал… — Сейчас приготовлю, Дадзай-сан, — хмыкнул Тигр, морщась от неприятных ощущений и мокрой одежды. — Быстре~е, — законючил Осаму, из-за чего Ацуши лишь покачал головой. Болеющий детектив, оказывается та ещё морока. — Ты мой Ацуши, не забывай этого, — он услышал это мимолётно, однако не стал зацикливаться. Нужно было всего лишь потерпеть до дома. Осталось немного. Совсем немного. Сегодня он слишком много попадался в неприятности, да ещё он чуть не умер. Удивительно, но пока все в норме. Конечно не считая странного детектива. Но…все обойдется. Ацуши в это верил… Все обойдется… ...Правда он перестал в это верить, когда обнаружил на кухне труп ребенка, висящего в петле.Что за дерьмовый день...