Козерог

      Как известно, пабы Великобритании — это намного больше, чем просто заведения, в которых можно выпить пива. Для англичан паб — это место посиделок с друзьями и коллегами. Обычно здесь можно было услышать взрывы смеха, горячие споры и даже размышления о смысле бытия. Возможно, именно поэтому для разговора с Минако Каори Найт выбрала Crown, паб, который был популярен лет эдак сорок назад, но до сих пор сохранил обширную клиентуру, несмотря на устаревший дизайн и непритязательное меню.       Минако пила пиво, заедая его картошкой фри, и записывала в блокнот факты по убийству Усаги Цукино, чтобы упорядочить свои мысли. После встречи с Ятеном у неё разыгрался аппетит. А ещё ей пришлось заехать в Скотланд-Ярд и сдать шерсть чёрной кошки в лабораторию. За считанные минуты от её жареной в кляре рыбы не осталось и следа. Детектив настолько увлеклась, что не заметила, как Каори Найт опустилась на место напротив неё.       — Упс! — смущённо произнесла ассистентка доктора Томо, когда Минако вздрогнула. — Я не хотела вас напугать.       — Ничего страшного, — отозвалась детектив, рассматривая более чем скромный образ Каори. Подумать только, круглые очки, длинная до икр шерстяная юбка и твидовый пиджак с водолазкой делали её похожей на учительницу, а не сексапильную секретаршу придурковатого доктора. — При моей работе мне просто необходимо смотреть по сторонам. — Детектив взглянула на кипу бумаг в её руках. — Что у вас здесь?       — Кое-какие материалы, которые я собрала в тайне от Соичи для вас, мисс Айно…       — А почему в тайне? Доктор Томо больше не желает оказывать содействие полиции? — удивилась Минако.       Каори покачала головой.       — Дело не в этом… Он просто боится, что мне может угрожать опасность…       — От кого же?       — Я думаю, здесь уместнее употребить «чего», хотя я до конца не уверена…       — Вы опять о своих мифических демонах?       — Знаю, вы не верите в их существование, но вы же сейчас расследуете странное убийство, о котором пестрят все заголовки газет.       — Тот, кто совершил убийство Усаги Цукино просто психически болен. И в этом нет ничего сверхъестественного. «Козерог» обладает незаурядным интеллектом. Это не просто психопат, которому в кайф помучить свою жертву. Он действовал логически обосновано и методично.       — А что насчёт отсутствия крови? Вы ведь так и не обнаружили, куда она делась?       — Пока нет, — нехотя призналась Минако.       — И не найдёте.       — Почему?       — Потому что кровь Усаги выпило существо, которое принято считать демоном. Оно и убило девушку…       — Это вы о вампирах что ли? — фыркнула Минако. — Но доктор Томо говорил о демоне Азазеле, повелителе пустынь.       — Да. Всё верно. Демоны по своей сути и есть вампиры… И чтобы существовать в нашем мире, им необходима кровь. О демонах имеется мало информации. В Книги Еноха, например, подобные существа предстают в обличье чудовищ, отродий падших ангелов, совокуплявшихся с человеческими женщинами. После кровесмешения на нашей планете появилась новая раса — вампиры, представители которой живут среди нас. Говорят, эти существа очень красивы и обладают божественной силой… Когда-то давно люди поклонялись им… Однако они всё же демоны, слуги Тьмы.       — Но вы же только что сказали, что демоны пошли от ангелов…       — Падших ангелов… Демоны, или вампиры — это некий подвид жестоких хищников. А люди для них просто добыча. Вам не хуже меня известно, что существует древнее писание Нового Завета, которое гласит, что, когда наступит Конец Света, явится антихрист, самый сильный из демонов… Именно он погрузит мир в вечную Тьму…       — Это всего лишь библейская трактовка…       — Библия не единственный источник, где говорится об этих существах. О них упоминается и в мифах более ранних культур. Вы же помните, что рассказывал вам Соичи про аналогию Азазеля с египетским богом Сетом… Имена разные, но суть-то одна.       — Ладно, — сказала Минако и многозначительно посмотрела на часы. — Если это всё, что вы хотели мне рассказать, то я вынуждена…       — Нет. Это ещё не всё, — возразила Каори. — Те рисунки под кожей девушки, которые так взволновали Соичи… Это не просто татуировки… это метки демона Азазеля…       Минако непонимающе уставилась на Каори.       — Что, простите?       — Это метки демона Азазеля. Я объясню, что они означают, но вначале немного предыстории. В старинных гримуарах по вызову демонов говорится, что Азазель командует двумя тысячами легионов более низших демонов. И все они разделены на три группы согласно функциям. Большинство последователей оккультных наук назвало бы эти три группы семьями. Но мы с доктором Томо называем их Домами. Первый Дом Азазеля называется Anatel. Это демонические военачальники, — те, кто выходит в мир и вызывают изменения. Они солдаты, движущая сила и инициаторы Адской Империи. Второй Дом Азазеля называют Retztael. Это жрецы легионов, демонические маги, те, кто льётся дождем с небес и сквозь трещины падает в пропасть. Третий Дом Азазеля называют Malkash. Это осведомители, собиратели и открыватели информации. Они Шпионы Азазеля, глаза в тени и уши стен. На фотографиях, которые вы принесли, запечатлены метки, принадлежащие к дому Anatel. А именно демоу Hass'cotor, который может использовать власть над животными и демону Glas'yos, разгоняющий тени и хаос.       — Вы хотите сказать…       — Я хочу сказать, что убитая девушка обладала силой двух демонов и служила Азазелю.       — А в единорогов вы, случайно, не верите? — усмехнулась Минако.       — Зря вы так, детектив Айно, — обиделась Каори.       — Если бы демоны существовали, мы бы давно знали об этом.       — А мы и так знаем об их существовании. Просто не придаём этому значения. В современном мире мы называем их тиранами, менеджерами и политиками. С помощью обаяния, соблазна и магии они оказываются у власти и забираются на вершину финансовых структур. Вампиры развязывают войны, возглавляют корпорации, управляют государствами и незаметно дергают за ниточки, чтобы никто и никогда не догадался о том, что весь мир для них — поле охоты. Ведь проще всего создать для овечек иллюзию свободы — сделать для них кормушки, покрасить заборчик загона, отрядить собаку, чтобы та несильно рьяно берегла их от волков. При таком раскладе занятые своей повседневной жизнью овечки никогда не узнают о том, что их истинный хозяин при желании может не только состричь с них шерсть, но и пустить под нож.       Минако вдруг вспомнила, что запросы Кайто Эйса о Ятене Коу так остались без ответов и в Ми-6 и в Интерполе, поскольку тот имел серьёзные связи в правительстве. А что, Ятен очень даже хорошо подходил на роль демона-вампира. Нереально красивый, сексуальный, умный, сказочно богатый, прирождённый манипулятор… Но детектив тут же отмела эту мысль. Вся эта бредятина про зловещие силы в правительстве и финансовой сфере звучала точно так же как и в сомнительном шоу эзотерической направленности, где разные психи пытались уверить телезрителей в том, что вокруг них плетётся вселенский заговор сил Тьмы.       — Вот значит чем на самом деле вы занимаетесь с доктором Томо? Обличаете этих мифических существ? — сухо спросила Минако.       Она хотела пошутить, но Каори восприняла её слова серьёзно.       — Многие люди верят нам…       — Почему же тогда доктор Томо испугался, когда увидел метки Азазеля под кожей Усаги Цукино? Ведь это можно использовать в качестве доказательства для ваших семинаров.       — Мы с Соичи занимаемся исследованиями. И консультируем всех желающих, если необходимо, — с невозмутимостью произнесла Каори. — Но всё же мы предпочитаем оставаться незамеченными…       — Почему?       — Потому что вампиры знают, кто мы такие и чем занимаемся… Они позволяют нам выступать с семинарами, пока доктор Томо имеет репутацию сумасшедшего преподавателя, и пока мы не переходим границ… Усаги Цукино была демоном и убили её не просто так… Это похоже на месть или показательную расправу… Вообразите только, что она могла пережить перед своей смертью… А теперь подумайте, что они могут сделать с обычным человеком…       Каори говорила очень тихо, потупив взгляд. Ей было по-настоящему страшно и Минако не знала, что она могла сказать, чтобы развеять этот ужас. Их беседа потекла в неизвестном для Минако русле и детектив не имела представления, как реагировать.       — Знаете, как умер мой отец? — спросила неожиданно Каори.       Минако с недоумением на неё посмотрела.       — Что, простите?       — Мой отец… Это случилось лет десять назад… Тогда мы жили в Токио. Мой отец был пьяницей и повесой. Он работал клерком в одной небольшой компании. Как-то раз он отправился в бар со своими друзьями. Они повздорили… а на утро тело отца вместе с телом другого человека обнаружили в подворотне…       — Мне очень жаль…       — А мне не очень. И хотя я ненавидела своего отца, он всё же был моим отцом… На первый взгляд его смерть могла показаться типичной для того злачного района, в котором он пьянствовал… Это походило на неудавшийся грабёж… если бы труп второго мужчины не был обескровлен.       — Обескровлен? — удивилась Минако.       — Да, — кивнула Каори. — Мой отец истёк кровью от колотой раны, а вот в теле мужчины её вообще не было, как не было и повреждений, которые бы объяснили кровопотерю. Я так думаю, того незнакомца выпил вампир, а отец стал нечаянным свидетелем. Поэтому его и убили… Один из посетителей бара неподалеку утверждал, что видел двух подростков, выходящих из того переулка. Они зашли в тупик и исчезли…       — И вы сразу решили, что это дело рук вампиров?       — Не сразу. Много лет я считала это происшествие несчастным случаем… А потом в Оксфордском университете я познакомилась с доктором Томо. Это он заставил меня услышать и поверить…       — Знаете, в психологии существует такое понятие как парная мания.       — Я была бы рада, если бы это была мания. И я бы с радостью забыла весь этот ужас и дальше находилась в неведении… Но правда такова… За пару лет мы с доктором Томо собрали сведения о более чем тысячи странных смертей с обескровленными трупами по всему миру. И это не считая статистики пропавших без вести. Нас убивают, детектив Айно. И делают это безнаказанно…       — От войн, несчастных случаев и убийств психически нездоровых людей погибает не меньше людей, чем от вампиров, согласно вашей сказочной статистике.       Каори вздохнула.       — Я не буду вас ни в чём убеждать. Просто мне хочется, чтобы вы имели в виду: всё, что я вам рассказала, существует на самом деле.       — Вы это о всемирном тайном обществе вампиров? И что, кроме вас с доктором Томо больше никто ничего не замечает?       — У нас есть последователи…       — И что же вы собираетесь делать в дальнейшем, если ваша просветительская деятельность потерпит крах? Возьмёте осиновый кол и обвяжитесь чесноком?       — Нет, детектив… Я сделаю то, что любой бы сделал на моём месте: сбегу туда, где никто меня не знает, спрячусь и постараюсь всё забыть… Хотя не уверена, что это поможет. У этих существ нет юрисдикции. Раз соприкоснувшись с ними, ты уже на крючке…

☆☆☆

      Из утерянных воспоминаний Минако Айно.       Погрузившись в тёплую голубую воду, я застонала от наслаждения. После умопомрачительного массажа, который сделал мне Ятен, больше всего я мечтала именно об этом. За время, проведённое в оазисе с пирамидами, я быстро привыкла к тому, что Ятен ухаживал за мной и не могла не отметить, что благодаря всем этим омовениям и волшебным косметическим средствам моя внешность изменилась в лучшую сторону.       Я погрузилась в тёплую воду, а Ятен в это время осторожно втирал в мои волосы особый бальзам.       — Мы сегодня не идём на охоту, господин? — спросила я. Потому что обычно все процедуры он проделывал со мной уже после.       — Нет, — покачал головой Ятен. — Мы посетим с тобой одно место. Ты должна выглядеть красивой как никогда.       Одно место? Это что, приглашение на свидание? От этой мысли кровь прилипла к моим щекам. В конце концов я была обычной девчонкой, даром что пьющей кровь, на долю которой пока не перепало даже глоточка той самой любви, от которой трясутся коленки и хочется плакать и смеяться одновременно. Ведь я уже давно перестала верить, но всё ещё мечтала… И как можно было не мечтать, когда перед твоими глазами постоянно находится тот, от вида которого в самой сердцевине существа медленно раскрывался крошечный бутон самого прекрасного цветка на свете. Я не знала, была ли это та самая любовь… Да и как можно испытывать нечто подобное к человеку, который похитил меня и сделал чудовищем?! И всё же мне так хотелось иногда верить…       Чёрт! Чёрт! Я быстро справилась с волнением. Нет, в самом деле, такого не могло быть. Всё это фантазии. Свет давно угасших звёзд. Чтобы Ятен Коу пригласил меня куда-то, просто потому что ему хотелось побыть со мной наедине… Глядя в его вечно сумрачное лицо, я понимала, что мои шансы примерно такие же как у коровы научиться летать. Больше он не сказал ни слова, и я по опыту знала, что если я не хочу вывести его из себя, задавать вопросы больше нельзя.       Ятен бесцеремонно вытащил меня из воды и ополоснул мои волосы. Я словно маленький ребенок ему не сопротивлялась. По правде говоря, я испытывала огромное удовольствие, когда безропотно отдавала себя в его умелые руки. Ведь каждый раз после этого я чувствовала, что рождаюсь заново.       Немного позже, уже в своей комнате, одетая в очень красивое платье цвета меди, открывавшее изящные стройные ноги и плечи, я дремала, сидя перед зеркалом с полузакрытыми глазами, пока Ятен расчёсывал копну моих длинных волос. Они уже просохли, и теперь, посыпая их золотым порошком, Ятен пытался соорудить из них причёску оданго.       — Ну и что ты здесь опять забыла? — внезапно прошипел он. От неожиданности я вздрогнула и, разлепив веки, поняла, что Ятен сказал это кошке Луне, появившейся на пороге моей комнаты.       — Я просто искала место, где можно отдохнуть, — заявила кошка.       — Этот дворец огромен. Найди себе другое место, — холодно ответил Ятен.       Луна фыркнула. Но её необычные глаза цвета охры как-то странно расширились, когда я поймала её взгляд. У меня создалось впечатление, что мой внешний вид сильно поразил кошку словно удар, но это чувство нельзя было назвать восхищением. Здесь было нечто другое… и мне внезапно захотелось проникнуть в душу этой кошки, узнать её маленькую тайну, которая у неё, разумеется, была.       Когда я была готова, Ятен ещё раз критично осмотрел меня с ног до головы, а затем вручил самый настоящий ошейник из позолоченной кожи, украшенный алмазом в форме тринадцатиконечной звезды.       — Это знак того, что ты моя собственность и принадлежишь мне, — пояснил Ятен.       — А разве в этом могут быть какие-то сомнения, господин? — пропищала я.       — Там, куда мы идём, сомнения могут возникнуть. Поэтому надевай без разговоров.       — Да, господин, — кивнула я, стараясь лишний раз не раздражать Ятена.       Не без труда мне удалось справиться с застёжкой, но ошейник плотно сел на моём горле, как будто был создан специально для меня.       — Ну вот, теперь ты готова, — сказал Ятен и, схватив меня за руку, повёл в подземелье дворца, часть которого была переделана в подземную парковку, где у Коу находился настоящий автопарк из дорогущих машин. Я всё время задавалась вопросом, зачем Ятену столько машин посреди пустыни, ведь ему совершенно не требовался транспорт, чтобы попасть туда, куда ему было необходимо. Да и колесить по вязкому песку явно было сомнительным удовольствием.       Неуверенными, немного торопливыми шагами я просеменила к чёрному автомобилю с тонированными стёклами, всем своим видом напоминающий гоночный вариант бэт-мобиля, только без накладок а-ля летучая мышь. Абряиян был тоже здесь. Он сидел на месте водителя и покорно ждал своего господина. Как только мы сели на заднее сиденье, Ятен, перехватив взгляд дворецкого, сказал:       — Едем к Берилл. В её загородную резиденцию в Черногорье. Нам нужно там быть через двадцать минут.       Я хотела было спросить, каким образом мы доедем до Черногория из пустыни за двадцать минут, но не успела. Потому что Абряиян нажал на газ и машина тут же перенеслась из подземной парковки на мрачное шоссе посреди дремучего леса. Эта быстрая смена декораций показалось мне такой нереальной. Ведь обычно Ятен открывал что-то вроде сочащегося тьмой портала, через который мы попадали в Токио, выныривая как будто из чёрной дыры. В этот раз портала не было. Реальность вокруг просто распалась на кусочки и вновь собралась словно пазл. К тому же я совершенно забыла, когда в последний раз бывала на природе и дышала лесной свежестью. Кажется, это было в моей прошлой жизни: мне было лет одиннадцать и мы с родителями выбрались на пикник, прихватив корзинку с бутербродами.       Загородная резиденция Берилл, о которой упомянул Ятен, находилась посреди непролазной чащи, сквозь которую вела лента асфальтированной дороги. Мы ехали минут пятнадцать, пока не уткнулись в глухой забор. Ятен что-то прошептал и тяжёлая металлическая дверь, испещрённая странными символами, медленно отъехала в сторону.       Я вышла из машины и вдохнула полной грудью. Вокруг было так непривычно тихо, как будто весь остальной мир оглох и ослеп на мгновение, и только лес продолжал жить своей ночной жизнью.       На огромной территории за забором находился дом, больше напоминавший готический замок с остроконечными крышами и горгульями на карнизах. Мрачные тучи чернее ночного неба угрожающе клубились над ним. Света не было ни в одном из окон. Я с опаской покосилась на Ятена: туда ли мы вообще приехали?       Коу перехватил мой взгляд и усмехнулся:       — Скоро ты всё увидишь. Дом кажется пустым на первый взгляд. Всё основное веселье находится в подземелье.       — Надеюсь, там не предусмотрены камеры пыток для гостей? — попробовала пошутить я, но мой голос предательски дрогнул.       — Естественно предусмотрены, — совершенно серьёзно ответил Коу. — Только мы туда не пойдём. Иначе твоё платье будет безнадежно испорчено. Да и не для этого я так долго возился с твоей внешностью, чтобы за пару минут превратить тебя в бесформенный кусок мяса.       Я нервно сглотнула слюну и с ужасом посмотрела на мрачный дом. Что же это за жуткое место такое, где предусмотрены пыточные камеры для развлечения гостей? И зачем Ятен взял меня сюда с собой?       — От тебя потребуется только одно — быть красивой, молчать и улыбаться, — сказал Коу, как будто прочитав вопрос на моём лице. — Поэтому будь всегда на виду и старайся не разговаривать с гостями.       — Да, господин, — кивнула я, и Ятен повёл меня под руку к тяжелой деревянной двери с тяжёлой смотровой решёткой, которую перед нами открыл молчаливый лакей в смокинге и белой маске.       Вслед за Ятеном я осторожно спустилась по крутой винтовой лестнице, тускло освещённой факелами в виде драконов с разверстой пастью. Каждый шаг давался мне с трудом — мои новые туфли были на таких высоких каблуках, что я боялась оступиться и полететь вниз головой. Шли мы довольно долго, отчего мне показалось, что мы спустились под землю минимум на двадцать этажей. Само подземелье напоминало лабиринт с узкими коридорчиками и дубовыми дверями. Перед одной из таких дверей и остановился Ятен. Он очертил на ней пальцем знак и дверь тут же пропала. Переступив порог, мы оказались в просторном затемнённом зале с колоннами, заполненным людьми в дорогих костюмах и вечерних платьях.       Навстречу нам тут же вышла очень статная рыжеволосая женщина с тиарой на голове и берилловыми серьгами. Она улыбнулась снисходительной улыбкой королевы, и я заметила у неё длинные клыки, которые она не прятала, в отличие от Ятена.       — Рада тебя видеть, Азазель, — сказала «королева» хорошо поставленным грудным голосом.       — Всё хорошеешь, Люцифер? — улыбнулся Ятен, целуя её руку.       — Старые имена звучат как музыка, верно? — усмехнулась та, которую Ятен назвал Люцифер. — Но я всё же предпочитаю Берилл, если ты не против.       — Ничуть. Тем более я сам давно уже отказался от старых имён, о королева.       — С каких это пор я стала для тебя королевой, мой дорогой? — с кокетливой весёлостью спросила она.       — Не стала. Просто я люблю называть вещи своими именами.       Глядя на эту странную женщину, я догадалась, что она была неравнодушна к Ятену, потому что заметила, как заблестели её янтарные глаза, едва губы Коу коснулись мраморной кожи её руки. Я инстинктивно прижалась к плечу Ятена и почти хозяйским жестом взяла его под руку. Но тот совершенно не обратил на это внимания. Я сама не поняла как так получилось, но меня сразу же оттеснили на задний план.       Пока я висела на руке Коу, Ятен и Берилл продолжали вести себя так, будто меня и вовсе не существовало. Они говорили о своём — о климате планеты, разработке новых энергоресурсов, современной цивилизации, Египте и Месопотамии. А я не улавливала и половины их разговора, оттого и чувствовала себя полной идиоткой или даже аксессуаром, на который можно посмотреть лишь вскользь, как на элемент декора. В какой-то момент Ятен всё же обратил на меня внимание и скомандовал:       — Минако, нам нужно переговорить тет-а-тет. Почему бы тебе не принести мне выпить?       Я послушно отпустила его руку и поплелась в зал на поиски бара или официанта. А вслед мне донеслось насмешливый голос «королевы» Берилл:       — Милая девчушка. И платье ты ей подобрал красивое. В нём она похожа на куколку. И где ты только такую нашел?       — Ты не поверишь — в школе, — ответил Ятен.       — Неужели ты ещё не устал от этих школьниц? — снисходительно отозвалась Берилл. — Прошлый опыт тебя ничему не научил?       Дальше разговора я не услышала, хотя очень старалась идти как можно медленнее, что для моих каблуков выглядело почти естественно.       Небольшой бар нашёлся в конце зала. Однако подойдя к стойке, я вдруг поняла, что совершенно не знаю, что хотел выпить Ятен. Возвращаться назад к нему я не посмела. Поэтому решила сделать заказ на свой страх и риск. Я уже намерилась окликнуть бармена, чтобы тот налил мне шампанского, но не успела этого сделать, потому что меня опередил очень высокий и статный господин в дорогом костюме серого цвета.       — Будьте любезны, бокал Каберне Совиньон Screaming Eagle 1992 года, — сказал он бархатным голосом, от которого у меня по спине поползли мурашки.       Мужчина был дочерна загорелым с глазами истинного охотника, стального цвета. Его длинные седые волосы были небрежно раскиданы по плечам, что придавало ему сходство с кинозвездой. Бармен подал ему вино, и тут он заметил меня:       — Какая славная куколка, — его взгляд скользнул по моему горлу. — У Азазеля всегда был хороший вкус на девушек. Как думаешь, он сильно расстроится, если я попробую тебя прямо сейчас?       Тонкие губы мужчины скривились в ехидной улыбке, а пальцы скользнули по моей щеке. Я резко отпрянула, чувствуя как быстро забилось моё сердце.       — Что вы такое говорите? — пробормотала я в смятении.       — А что тебя смущает? Я высший демон-вампир и не привык себе ни в чём отказывать. Разве ты не понимаешь, в каком положении оказалась, когда пришла сюда? Такая милая девушка должна знать правила игры нашего мира. Я ни за что не поверю, что твой хозяин ничего тебе не объяснил.       С этими словами он сократил расстояние между нами и взял меня за подбородок так, чтобы я смотрела прямо на него.       — Ты и впрямь очень красивая…       — Прошу, оставьте меня в покое. Мой господин сейчас…       — Что твой господин? Ты это про Азазеля что ли? — усмехнулся он. — Кого может напугать имя этого слабака?       — Видимо ваше имя способно напугать всех собравшихся здесь? — его же тоном заявила я. — Только что-то я не вижу, чтобы хоть кто-то в страхе покидал этот зал!       Улыбка сбежала с лица незнакомца, он помрачнел.       — А ты смелая. Удивительно, что тебя до сих пор не постигла участь предыдущего донора Азазеля. Хочешь знать, что с ней случилось?       — Мне это неинтересно!       — Конечно. Она, так же как и ты, храбрилась… Поначалу. А потом… впрочем, тебе ведь не интересно.       — Да. А теперь оставьте меня в покое! — бросила я, вырываясь из его рук.       — Удивительные вы существа, люди! — усмехнулся демон, сверкая льдистыми глазами. — Стоит дать вам немного власти, денег или способностей, так вы сразу же забываете своё истинное место. Знаешь, детка, а ты почти заинтриговала меня настолько, что я готов простить твою грубость. Если ты встанешь сейчас передо мной на колени и как следует попросишь.       Я с удивлением уставилась на мужчину. Его глумливый тон неожиданно привёл меня в бешенство.       — Ну и что ты молчишь, детка? Прикидываешь с какой интонацией будешь умолять меня? — хохотнул он.       Что? Я буквально взвилась от ярости и хотела уже высказать ему всё, что о нём думаю, как неожиданно меня посетила мысль, что этот наглец просто издевался надо мной. Поэтому я успокоилась и решила ответить ему тем же.       — Умолять вас? — холодно заявила я. — С чего бы мне это делать? Я вас не оскорбляла. Наоборот, это вы проявили несдержанность и высказались грубо о моём господине. Любой слуга на моём месте, если бы в нём была хоть капля преданности, поступил бы так же. А теперь простите, но мне нужно ид…       Договорить я не успела, потому что незнакомец схватил меня за волосы, резко дёрнул на себя, и его клыки сверкнули рядом с моим горлом. Вскрикнув от страха, я уже приготовилась испытать боль от укуса, как вдруг чьи-то руки оттащили от меня демона.       — Эта девочка не про тебя, Асмодей, — жёстко сказал молодой человек с тёмными волосами и пронзительными глазами необыкновенной синевы.       — А тебе-то с этого что, Абигор? Она собственность Азазеля.       — Вот именно. Поэтому без его согласия ты не имеешь права пить её.       — Вот именно, — неожиданно осмелев, вторила ему я. — И я хочу быть от вас как можно дальше, потому что не желаю, чтобы кто-то прикасался ко мне, кроме моего господина!       Асмодей удивился, как если бы ещё никто и никогда не говорил ему такого.       — Ты многое теряешь, жалкая человеческая девчонка! — фыркнул он и отправился прочь от бара.       — О чём это он? — спросила я у Абигора.       — Просто Асмодей не привык, что ему отказывают, ведь он демон похоти и разврата, — усмехнулся брюнет. — Обычно девушки к нему так и липнут.       — Он был отвратителен!       — Тебе вообще повезло, что осталась жива. Асмодей мог легко оторвать тебе голову. Даже пикнуть бы не успела. Это только на словах никто не может трогать чужих доноров, следуя древним законам чести. В реальном мире действует только один — прав тот, у кого больше силы и прав.       Осознав, какой опасности только что избежала, я почувствовала, что моё сердце учащённо забилось. И о чём я только думала, когда дерзила Асмодею?       — Спасибо, что помогли, — вздохнула я. — Вас ведь зовут Абигор?       — Верно. Но я предпочитаю Сейя.       — Здесь по ходу никто не любит называться своими истинными именами, — фыркнула я.       — Кто может сказать, что в этом мире истина? — пожал плечами Сейя. — Библейские имена нынче не в моде. Раньше люди боялись их произносить, чтобы не навлечь на себя беду, а теперь многие считают это хайпом. Так что в этих именах постепенно отпадает всякая необходимость. И современному человеку нужны новые тёмные боги во главе новых культов с новой символикой в виде известных брендов.       — Честно говоря, я бы никогда не подумала, что Люцифер это женщина.       — Мало кто знает, что в древности Люцифер называлась персонификация утренней звезды, то есть планеты Венеры. И лишь в позднее Средневековье её имя трансформировалось в предводителя Падших. Это произошло вследствие аллегорического объяснения стиха 14:12 у Исайи, которое под сравнением вавилонского царя с утренней звездой Люцифером трактует сатану, хотя в новозаветных текстах Христос самого себя именует «утренней звездой», а Византийская церковная поэзия уподобляет деву Марию «звезде, являющей солнце», — Сейя деланно прочистил горло, — «Я, Иисус, послал Ангела Моего засвидетельствовать вам сие в церквах. Я есмь корень и потомок Давида, звезда светлая и утренняя», — продекламировал он.       — Выходит, что история про падших ангелов во главе с Люцифером всего лишь выдумка? — удивилась я.       — Ну…       Но Сейя не успел ответить, потому что к нам подошёл Ятен. Лицо его было перекошено от гнева, а крылья носа хищно раздувались. Впервые за весь вечер мне стало действительно страшно. В зелёных глазах Ятена светилось безумие.       — Почему я до сих пор не получил свою выпивку? — холодно спросил он, не обращая на Сейю никакого внимания.       Спрятав ладони в складках своего платья, я сжала кулаки, стараясь побороть свой страх.       — Простите, господин, я хотела заказать для вас шампанское, но тут появился некто по имени Асмодей и…       — В самом деле? Асмодей? Тогда почему я застаю тебя в компании НЕ Асмодея?       Сглотнув слюну, я подумала, что спокойствие — лучший способ защиты от разгневанного Ятена. Поэтому я постаралась взять себя в руки и безразлично пожала плечами.       — Можете сами у него спросить… — ответила я и тут же вскрикнула от боли. Ятен схватил меня за волосы и резко дёрнул на себя так, что я упала к его ногам.       — Ты совсем забыла своё место, маленькая дрянь? Я ведь приказал тебе не разговаривать с гостями, — прошипел он, сузив глаза.       Ятен склонился надо мной и тут я увидела, что его лицо начало трансформироваться в лик отвратительной твари с серой кожей, остроконечными ушами и глазами как у змеи. Я с ужасом заметила, что в правой руке Ятен сжимал короткий изогнутый меч, покрытый ржавчиной, который неожиданно материализовался буквально из ниоткуда. Я стала затравленно озираться по сторонам в поиске поддержке, но приглашённые гости делали вид, что ничего не происходит. Очевидно, подобные сцены были для них вполне обыденными. Подумаешь, чистокровный захотел прикончить свою нерадивую служанку. И вот тогда мне стало по-настоящему жутко.       — Прошу прощения, господин! — заплакала я, пряча лицо в ладонях. — Я хотела принести вам шампанское. Но тут появился Асмодей. Он стал угрожать мне, говорил, что меня постигнет та же участь, что и вашего предыдущего донора… Но тут появился Сейя и…       — Ятен, она говорит правду, — подтвердил он, но Коу даже не повернул головы в его сторону, продолжая вколачивать в меня гвозди своим презрением.       Спустя какое-то время меч в его руке исчез, а лицо приняло нормальное выражение.       — Встань и иди за мной, — холодно бросил он мне, поворачиваясь спиной, продолжая игнорировать Сейю. И мне ничего не оставалось делать, как последовать за Коу сквозь толпу разодетых в пух и прах вампиров.       — Мы ч-что, покидаем приём, господин? — спросила я, когда мы оказались на улице.       — Именно, — бросил он мне, не оборачиваясь.       — Но… почему?       — Потому что я хочу показать тебе, что стало с моим предыдущим донором, чтобы ты наконец осознала ценность своей вонючей жизни.