Козерог

      Тонкий сладкий аромат её волос и кожи возвестил, что она в моём доме. Удивительно, но с недавних пор я стал острее чувствовать её присутствие. Наверное, сказывается голод…       Лёгкое колебание воздуха открывающейся двери ничуть не потревожило меня. Я не прервал своего ежедневного упражнения, чтобы поприветствовать её. И мне не нужно поворачиваться к Минако Айно лицом, чтобы узнать, чем она занята. Я это и так знаю. Потому что ощущаю, как заворожённо она наблюдает за тем, как бритвенно-острая катана поёт свою песнь смерти в моих руках. С оружием я чувствую себя сильным как и прежде. Мои руки проворны, хоть нога немного подводит меня. Однако во время моих тренировок это почти незаметно, потому что каждое моё движение и поворот выверены до миллиметра. Всё это привычно — взмахи клинка плавно рассекают воздух. Обычно, совершая всё это, я уношусь мыслями далеко-далеко. Однако сегодня, когда моя катана порхает и наносит удары невидимому врагу, я думаю о том, что скажу Минако.       Я дохожу до последнего упражнения и вытягиваюсь в струну, вставая в боевую стойку. Пот приятно холодит моё лицо. Я вытираю его рукой. И только после этого я оборачиваюсь к ней…

☆☆☆

      — Вижу, вы даром времени не теряете, господин Коу, — восхищённо воскликнула Минако, едва Ятен завершил своё упражнение с катаной.       — Это стандартная разминка для новичков. С моей ногой я могу делать только её…       — Очень похоже на танец, — взгляд детектива скользнул по оружию, которое Ятен держал в руках. — Это настоящая катана?       — Её имя Мурамаса, которое она получила в честь знаменитого оружейника Мурамасы, жившего в XVI веке. Считается, что клинок Мурамасы, раз обнажённый, не вернётся в ножны, пока не изведает вкуса крови, будь то даже кровь его собственного владельца. По японским поверьям, такое оружие способно пробудить «жажду крови» в тех, кто рискнул бы им воспользоваться.       — Хотите сказать, что она проверена в бою?       — Естественно, детектив. Катана предназначалась для сражений. Если не тренироваться с настоящим боевым оружием, то никогда не познаешь на что оно способно. Здесь важен вес и баланс, — Ятен молниеносно рассёк воздух, заставив Минако отступить назад. — Клинки мастера Мурамаса отличались невероятной остротой и прочностью, и выдающиеся самураи считали за честь обладать ими.       — А что насчёт китайских мечей? — спросила Минако, стараясь придать своему голосу безмятежность. — Такие у вас имеются в коллекции?       — Конечно же. Но лично я предпочитаю японское оружие.       — А почему?       — Как можно объяснить свои предпочтения? — усмехнулся Ятен. — Мне просто нравится, как катана лежит в моей руке, как она поёт о своих подвигах, когда я упражняюсь с ней.       — То есть вам не нравятся китайские сабли?       — Хотите поговорить о китайских саблях?       — Ну… просто я как-то наткнулась на одну статью в интернете…       — Вы не похожи на человека, который читает статьи в интернете, — фыркнул Коу. — Но если хотите знать об истории изготовления мечей в Китае, что ж, извольте. Изначально китайцы делали свои мечи из камня. Это было несколько тысяч лет назад. Потом из бронзы, мягкого и тяжёлого металла, потом железа, подвергавшегося сильной коррозии. А затем они узнали сталь. Знаете, чем отличается сталь от железа?       — Добавлением углерода, если я правильно помню…       — Прекрасно! Выходит, вы всё же кое-что читали, — Ятен расплылся в ехидной улыбке.       — А что насчёт дамасской стали?       — Рафинированная сталь употреблялась почти сразу после овладения людьми процесса изготовления кричного железа, так как продукт сыродутной печи в чистом виде был непригоден для выделки. Около 1300 лет до нашей эры соответствующая технология появилась в Передней Азии, около 800 до нашей эры проникла в Европу, а в Китае примерно в VII–VI веках до нашей эры.       — Однако такая сталь вовсе не из Дамаска, — заметила Минако.       — Верно. Предполагается, что своим названием она обязана рынку в Дамаске, где можно было купить булатное оружие из стали, привезённое из Персии и Индии. Но вернемся к Китаю… После вторжения монголов во время правления династии Сун, у китайцев появились сабли. Или Дао. Кстати, японские катаны записываются абсолютно тем же самым иероглифом, который по-китайски читается дао.       — Но по способу ковки они отличаются?       — Конечно же. Хотя японцы переняли технику изготовления мечей у китайцев. То и другое оружие изготавливалось острым настолько, что им легко можно было отделять части тела. Особенно головы. Но Усаги Цукино навряд ли бы оценила весь этот экскурс в историю, перед тем как она лишилась своей.       Минако фыркнула, показывая своё отношение к его шутке, вернее, показывая, что восприняла сказанное Ятеном как шутку. Детектив подумала, что опять недооценила Коу. Конечно же, он прекрасно знал, зачем она завела разговор о китайских саблях. Что это не простое любопытство. И явиться к нему в дом с расспросами об орудии убийства было рискованно, но перед тем как заполучить ордер на обыск, Харуке Тэно нужны были доказательства того, что искомый клинок имелся в коллекции. И добыть эти доказательства могла только Минако.       — Так что же, у вас имеются такие сабли?       Ятен посмотрел на Минако в упор.       — У меня имеется всего одна такая.       — И… вы покажите мне её?       — Охотно. Но сначала мне нужно принять душ. А вы пока можете подождать меня в гостиной. Я распоряжусь, чтобы вам принесли водку с ананасовым соком. Вы ведь её предпочитаете по вечерам.       Это уже выходило за всякие рамки.       — Откуда вы знаете?       — Вы разговариваете во сне.       — Вы врёте. Я не говорю во сне, — холодно отозвалась Минако.       Ятен пожал плечами.       — Тогда мне это, видимо, показалось, когда я занимался доставкой вашего бесчувственного тела домой после великолепного ужина в The Savoy.       Глядя на ухмыляющегося Коу, Минако выругалась про себя.       — И что ещё я говорила во сне?       — Ничего вразумительного. Но я понял, что вам было тревожно… Что вы боитесь чего-то…       Минако и правда всё время чего-то боялась. Она никогда не помнила своих снов, но они заставляли её баррикадировать свою дверь так, будто она всё время ждала вторжения.       Не дожидаясь её ответа, Ятен вложил катану в ножны и стремительно покинул тренировочный зал.       В гостиной было пусто. У камина она заметила шахматный столик с незавершённой партией. Белые фигурки из горного хрусталя, изображавшие ангелов, явно проигрывали чёрным демоническим существам с клыками и крыльями летучих мышей, сделанных из мориона. Однако их положение было не безнадёжно. Минако рассматривала шахматы, пока Ятен не вышел к ней в чёрных пижамных штанах и серой футболке. Его влажные серебристые волосы были стянуты в низкий хвост, в точности как и всегда.       — Не знала, что вы играете в шахматы, — заметила Минако.       Ятен пожал плечами.       — Вам что, до сих пор не принесли ваш напиток? — раздражённо заметил он. — Абряиян совсем отбился от рук. Я ведь распорядился пятнадцать минут назад!       — Не беспокойтесь. Я не хочу водку с ананасовым соком.       — Может, тогда чай… или вино?       — Мне всё равно…       — Хорошо, тогда вино, — кивнул он и направился к шахматному столу. — Какими будете играть?       Минако удивлённо посмотрела на Ятена.       — А вы уверены, что я умею играть в шахматы?       — А вы не умеете?       — Умею…       — Тогда какими будете играть? Белые, кстати, проигрывают…       — Я заметила. А вы какими предпочитаете?       — И теми и другими. Я играю сам с собой, когда мне скучно.       — И часто вам бывает скучно?       — В последнее время не очень. Я отдам вам чёрных.       — Не стоит недооценивать мои умственные способности, господин Коу.       — Если бы я их недооценивал, вы бы здесь не сидели, детектив! — заявил Ятен, усаживаясь за стол. Себе он выбрал всё-таки чёрные фигуры, а Минако достались белые, которые находились в глухой обороне.       Возможно, ей не следовало соглашаться на эту партию, поскольку Минако хотела как можно быстрее посмотреть китайскую саблю и убраться из дома Коу. Но откажи она ему, и кто знает, вдруг Ятен изменит своё решение.       — Свет проигрывает Тьме и куда только смотрит Господь Бог, — решила пошутить Минако, делая первый ход. Чёрные агрессивно наступали. И за пару ходов вполне могли поставить мат белому ангельскому королю. Но Айно посчитала, что положение белых можно было всё-таки поправить одной единственной пешкой, находящейся практически в самом конце вражеского поля. У этой пешки были все шансы стать ферзём.       — Уверяю вас, детектив, что Господу Богу нет никакого дела относительно противостояния Света и Тьмы, — Коу передвинул ладью, и Минако невольно залюбовалась его красивыми руками. — Он словно разыгравшееся дитя наблюдает за шахматной партией и ему совершенно плевать, кто победит.       — Не думаю, что воцарение Тьмы возможно… — хихикнула Минако.       — Почему? — Ятен непонимающе изогнул бровь. Казалось, он воспринял этот шуточный разговор совершенно серьёзно. — Вы же видите, что чёрные выигрывают. И Свет и Тьма совершенно равнозначные понятия. Взять хотя бы эти шахматы: у тех и у других до начала партии одинаковое количество фигур. Разница только в свойствах. То есть в цвете.       — Но если Тьма победит…       — То шахматная партия начнётся сначала, — сделав очередной ход, Ятен откинулся на спинку стула и посмотрел на Минако немигающим взглядом, от которого ей стало не по себе. — Так всегда было, есть и будет. В глобальном плане победа или поражение одной из сторон не важна. Важно лишь то, что игроки сумели вынести из партии.       — Но самим игрокам не всё равно. Иначе играть в шахматы было бы бессмысленно…       — Естественно. Но на это и идёт основной расчёт. Кто-то или что-то делает эту игру такой занимательной и сладкой… когда она уже перестаёт быть игрой. Когда игра становится жизнью… Вам, кстати, шах…       — Вижу, — ответила Минако, отведя ангельского короля на безопасное поле. — Но рано или поздно такая игра может надоесть игрокам…       — Может, — согласился Ятен. — И тогда одних игроков меняют на других. Поэтому Господь Бог использует грязные приёмчики, чтобы игра продолжалась бесконечно долго… причём так, чтобы этого не замечали ни сами игроки, ни фигуры на шахматной доске… Просто в социуме принято играть на Светлой стороне… Оно вроде бы как правильнее… Но знаете, детектив, те, кто на стороне Тьмы, они другие. В них порой может быть больше гордости. И чести. Вы вот знаете, что такое честь? Нет? А интересно услышать моё личное мнение? Так вот честь — это прежде всего честность, право быть тем, кем ты сам выбрал быть. А не потому что так правильно или некто решил это за тебя…       Сейчас была очередь Минако сделать ход, но она не выдержала и, позабыв про партию, уставилась на Ятена. Ей до чёртиков захотелось его понять.       Коу сидел прямо. Его чувственные губы были плотно сжаты, а пламя камина бросало отблески на серебристые волосы. Минако вдруг подумала, что хочет его. Просто хочет — его тело, и ещё сидеть с ним вечерами и разговаривать неважно о чём, и не знать ни про «Козерога», ни про Усаги Цукино. Такое с ней было впервые. Обычно после первой же близости с мужчиной ей становилось скучно и дальше отношения развивались по одному и тому же сценарию. Так было с Аланом и со многими другими до него. И вот теперь такой неожиданный провал. Она хотела главного подозреваемого по делу жестокого убийства.       Они продолжали сидеть молча, слушая треск поленьев и тиканье часов, когда наконец явился дворецкий с подносом. Ятен даже не взглянул на него. Тот поставил бокалы с вином и удалился. Когда за ним закрылась дверь, Ятен спросил:       — Так что вы думаете обо мне, детектив?       — Я думаю, что вы очень странный, господин Коу, — фыркнула Минако.       — Странный? Хотите сделать мне комплимент?       — Вовсе нет.       — Хвала богам! Иначе я бы подумал, что вы хотите мне польстить.       — То есть вам предпочтительнее считать, что я невысокого о вас мнения?       — Нет. Я предпочитаю, чтобы вы были честны со мной. Порой очень утомительно слышать то, что хочешь услышать.       Минако усмехнулась и передвинула пешку на последнюю клетку вражеского поля.       — Вам мат, господин Коу.       Ятен непонимающе уставился на шахматную доску.       — Скажите пожалуйста… Вот это да.       — Я не верю, что вы не видели, как пешка стремилась стать ферзем.       — Конечно же видел.       — Тогда почему вы ничего не сделали?       — Не знаю. Просто задумался и упустил момент…       — Не думаю, что вы из тех, кто упускает моменты…       — Знаете, детектив, иногда хочется просто проиграть…       — Потому что вам надоела игра?       — Ради разнообразия ощущений. То, как пешка становится ферзём… Знаете, это очень редкое явление… И наблюдать подобную метаморфозу занятнее всего, — он выразительно посмотрел на неё, но Минако не поняла смысла этого взгляда.       Она пригубила вино, продолжая смотреть на Коу поверх бокала. Тот убирал шахматные фигуры в ящик. «Сейчас нужно вновь перевести разговор в сторону китайской сабли. Пока он отлично оттягивает этот момент, но этого недостаточно, чтобы я потеряла контроль», — подумала детектив. Мысль о том, что Коу к этому вовсе не стремился, не приходила Минако в голову.       — Знаете, — начал Ятен, — в ночь убийства Усаги Цукино ко мне в дом приблудилась чёрная кошка. Но думаю, что вы и сами это увидели на записи, детектив.       — Да, я видела кошку, — кивнула Минако, даже не пытаясь спросить, почему он вдруг заговорил об этом.       — И что вы об этом думаете?       — Я? Ничего. Кошка как кошка.       И тут Ятен неожиданно встал, отобрал у Минако бокал и поставил его на стол.       — Всё, хватит. Прочь увёртки!       К такому резкому повороту Айно не была готова. Конечно, она сумела сохранить выражение лица неизменным, но внутри неё всё перевернулось.       — О чём это вы?       — Вы прекрасно знаете, о чём, детектив! Вы сейчас в чём-то меня подозреваете… С нашей последней встречи ваше отношение ко мне изменилось! Пытаетесь играть в хладнокровие, но ваше тело не лжёт, — и прежде чем Минако успела ответить, Ятен встал у неё за спиной и положил свои руки ей на плечи. — Вы сильно напряжены, детектив. Вот здесь, — он наклонился к её уху, — потому что сама мысль о том, что вы трахались с «Козерогом» в The Savoy выворачивает вас наизнанку. Так?       Минако сглотнула слюну и замерла.       — Можете не отвечать, — продолжил Ятен. — Уж не знаю, что вы там себе напридумывали, какие неопровержимые улики нашли, — в его голосе не было обиды или злости — ничего, что могло уверить Минако в том, что Коу играл. Вне сомнений, он мог разыгрывать целый спектакль, а мог и нет. — Но подумайте вот о чём. Если я действительно «Козерог», зачем я пригласил вас на ужин в отель? Вы посчитали, что я решил воспользоваться вами? Или запутать следствие? Да один звонок и мои адвокаты сотрут в порошок весь ваш отдел в Скотланд-Ярде, что бы вы там не нарыли на меня.       В его словах был резон. Минако хотелось верить Коу. И чёрт возьми, хуже этого ничего с ней не могло случиться. Потому что она не понимала, как могла так размякнуть. Но Минако и в самом деле хотела доверять Ятену. Ведь — положа руку на сердце — все улики, которые у полиции имелись на него — фотография из школьного альбома и фрагмент раритетного китайского клинка, не являлись неопровержимым доказательством его вины. Поэтому-то Тэно и заслала её в этот дом, навешав лапши про полицейский долг и отличные карьерные перспективы, если она отыщет орудие убийства. А Айно как дура повелась. Вообразила себя крутой шпионкой.       — Если вы желаете, я покажу вам все свои клинки, какие у меня есть, детектив. И даже сдам их на экспертизу, если вам угодно. Вы также можете покинуть мой дом немедленно… если хотите… Возможно, это будет даже лучше… Я не хочу навязываться вам…       Если это и была очередная уловка, то очень рискованная. Чтобы добровольно предоставить свою коллекцию для экспертизы, на такое вряд ли бы решился кто-то другой обладавший возможностями Ятена Коу. Минако подумала, либо Коу был отчаянно смел, либо невиновен.       — Простите, детектив, — сказал Ятен. — Я был несдержан… Хотя я вижу, что вы мне не верите…       — Я не знаю, верю ли вам…       — А если я скажу, что не убивал Усаги Цукино или кем она там была… Вы мне поверите?       — Вы были с ней знакомы?       Ятен вздохнул.       — Нет… точнее, я не помню об этом знакомстве. Каждый человек за всю свою жизнь встречает уйму людей. И не обязан помнить их всех. Или вы не согласны со мной?       — Вероятно, это таки … — осторожно сказала Минако.       — Для вас всё это непривычно, не правда ли?       Минако не ответила. Она вдруг почувствовала себя усталой.       — Всё-таки вы очень напряжены, детектив, — сказал Ятен, — посидите, я сделаю вам массаж…       Минако не шелохнулась, а Коу принялся разминать её плечи — и вправду затёкшие. Странно, что она не чувствовала этого. А теперь, когда по её каменным мышцам стало растекаться блаженство, она мысленно поблагодарила Коу. Если он и врал ей, то делал это мастерски.       — Вы опять напряглись! — сказал Ятен. — О чём вы опять подумали?       — О той кошке, которая прибилась к вам в день убийства… Я могу на неё взглянуть?       — Конечно.       — Она здесь? В доме?       — Ну не выгонять же мне несчастное животное на улицу.       — Вы могли бы сдать её в приют для животных.       — Это кошка пришла ко мне в дом в поисках убежища. Я ей его предоставил.       И хотя разговор явно вёлся в полушутливой манере, в голосе Ятена чувствовался серьёзный настрой. Его руки продолжали мять затёкшие плечи Минако. В этих прикосновениях было столько нежности и осторожности, будто Коу боялся что-то повредить. Тем не менее ему удалось снять онемение.       — Знаете, детектив, иногда мне кажется, что вы, как и большинство людей, склонны бояться того, чего не понимаете. И это неправильно. Иначе придётся провести свою жизнь в постоянном страхе…       Ятен обошёл кресло и тяжело опустился перед Минако на колени.       — А чтобы избавиться от страха, нужно встретиться с ним лицом к лицу… — прошептал Коу, обхватывая пальцами её подбородок, заставляя Минако смотреть ему в глаза. Она застыла, боясь пошевелиться. — Вот ты и попалась, Мина. Бежать больше некуда…       Минако сглотнула слюну. Его взгляд продолжал гипнотизировать её, и она ни за что не могла прервать зрительный контакт. Ятен чуть подался вперед, и Минако заметила, что его зрачки расширились, а дыхание остановилось.       — Ты хочешь, чтобы я стал твоим любовником, Мина? — мягко спросил он.       — Я…       — Мне не нужен немедленный ответ. Я подожду столько, сколько тебе нужно для того, чтобы принять решение, — улыбнулся он, проведя рукой по её шее.       — Ятен… так нельзя… — прошептала Минако осипшим голосом. Она едва дышала от его нежных прикосновений.       — Только так и можно, Мина…       Он наклонился к ней ещё ближе так, что Минако почувствовала мятный аромат его дыхания.       — Прошу… — Айно задыхалась, её сердце готово было просто вырваться из груди. — Прошу… мой Господин…       На долю секунды Минако показалось, что она ляпнула какую-то глупость, потому что глаза Ятена широко распахнулись, чувственные губы приоткрылись, а из горла вырвался звук похожий на рычание. Минако никак не ожидала, что Коу так отреагирует на её оговорку. Но это слово вылетело само, как будто оно являлось единственно правильным на тот момент. И все сомнения по поводу того, стоило ли называть Ятена так, тут же рассеялись. Потому что его алчный рот накрыл её влажные трепещущие губы, а голова Минако оказалась вжата в спинку кресла без малейшей надежды оттолкнуть Коу. Да и ей, признаться честно, вовсе этого не хотелось. Ведь даже в самых своих смелых фантазиях Минако и представить себе не могла, что поцелуй с Ятеном Коу будет настолько потрясающим. Его губы двигались с хищной настойчивостью, как будто у него был всего один единственный шанс поцеловать Минако и он хотел вложить в этот поцелуй все свои чувства и пыл. Айно не сопротивлялась. Она покорно разомкнула свои губы, позволив ему исследовать свой рот.       Руки Минако зарылись в его мягкие серебристые волосы, притягивая к себе ещё ближе, тем самым углубляя поцелуй. И этого ей хватило, чтобы сжечь дотла все сомнения. Она хотела Ятена Коу, хотела прямо сейчас, и плевать ей было на всё, даже если весь мир покатится к чертям.       Широко раздвинув ноги, тем самым позволив Ятену подобраться к ней ещё ближе, Минако заскулила в его рот, сходя с ума от настойчивого языка и стона, вибрирующего в горле Коу. Он мягко, но настойчиво толкнул в неё свою эрекцию. И это чувство, которое испытала Минако едва ощутив твердость его члена, нельзя было сравнить с постепенно нарастающим томлением. Если обычный поцелуй был похож на накатывающую волну, то поцелуй с Ятеном, близость его тела были словно прорвавшаяся плотина, мгновенный и опустошающий взрыв.       Словно столетия томительного ожидания сконденсировались в мгновении ослепляющего удовольствия. И всего от одной искры, пронизанной желанием, Минако вспыхнула сверхновой. Запутавшись руками в его тонких волосах и ощущая бёдрами желание Ятена, Минако не смогла остановить сносящее чувство, накрывшее её. Со сдавленным дрожащим стоном она неожиданно кончила.       Пронзительный звонок мобильного телефона спустил её с небес на землю.       Момент был упущен. Жадно втянув воздух, Ятен отстранился, оставив Минако задыхаться словно её только что достали со дна озера. Под настойчивую трель телефона, прикрыв глаза, она прерывисто дышала, пытаясь прийти в себя.       Коу задумчиво её рассматривал, облизывая свои губы, стараясь как можно дольше сохранить вкус их недавнего поцелуя.       — А ты хорошо целуешься, моя девочка, — усмехнулся Ятен хищной улыбкой. — И так легко получаешь удовольствие.       Немного придя в себя, Минако ответила на телефонный звонок.       — Айно, — недовольно буркнула она в трубку.       — Э-э-э… Здравствуйте, мисс Айно. Это Каори. Каори Найт… Ассистентка доктора Томо…       — Здравствуйте, мисс Найт. Чем обязана?       — Гм-м… у меня всё время не выходил из головы ваш визит. Те самые рисунки… татуировки под кожей мёртвого тела, фотографии которых вы приносили… В общем, я кое-что сумела выяснить. Тайком от доктора Томо, разумеется…       Минако так резко встала с кресла, что гостиная поплыла перед глазами. Тряхнув головой, она посмотрела на часы.       — Я могу сейчас подъехать к дому доктора Томо!       — Нет-нет. Встретимся лучше в пабе Crown. Я не хочу заставлять Соичи нервничать. Он и так сам не свой в последнее время…       — Хорошо. Давайте встретимся в Crown в восемь, — сказала Минако и нажала отбой. Она виновато посмотрела на Ятена.       — Извини… — застенчиво проговорила она, вызвав у Коу улыбку.       — Работа. Я всё понимаю. И тебе нужно уходить.       — Да, но перед этим я бы хотела взглянуть на кошку… Точнее взять образец её шерсти, — сообщила Айно, вытаскивая из сумочки пакетик для сбора улик и пинцет.       — Ну что ж, идём, найдём эту негодницу…       Взяв Минако за руку Ятен повел её на поиски кошки. Они шли неторопливо из-за того, что Коу хромал, но долго бродить по дому им не пришлось.       Большая чёрная кошка нашлась на кухне. Она восседала на столешнице и с подозрением смотрела на вошедшую парочку своими глазами цвета охры.       Минако подошла к кошке, но та тут же спрыгнула со столешницы всем своим видом демонстрируя полное пренебрежение.       — Мне нужно вырвать шерсть прямо из животного, — пояснила Минако. — Может, лучше ты возьмешь образец?       Ятен удивлённо приподнял бровь.       — А почему я?       — Ну это же теперь твоя кошка…       — Сомневаюсь, что у неё может быть хозяин, — фыркнул Коу. — Она обладает довольно вздорным характером.       Кошка укоризненно посмотрела на Ятена. Она явно не одобряла его пренебрежение, однако позволяла ему кормить себя и ухаживать за собой.       — Давай дадим ей чего-нибудь поесть, — предложила Минако.       — Абряиян её только что покормил.       — Так давай покормим ещё раз. У меня Артемис никогда не отказывается от перекуса.       С этими словами она открыла холодильник и достала коробочку сливок.       — Вообще-то это молоко ослицы крайне дорогостоящее. И оно нужно мне для опытов с косметическими средствами, — запротестовал Ятен.       — А мне нужен образец кошачьей шерсти. Так что не жмитесь, господин Коу.       Минако вылила молоко в миску на полу, и чёрная кошка стала тереться о её ноги. Она даже не заметила, как та вырвала из её шерстки несколько волосков.       — Ну вот. Готово. — Минако спрятала пакетик и пинцет в карман.       — Информацию с описанием и фото имеющейся в моей коллекции китайской сабли я могу выслать тебе на электронку. Если криминалисты Скотланд-Ярда захотят изучить её, я готов предоставить саблю для экспертизы.       — Спасибо, — сказала Минако с мягкой улыбкой. — Обещаю, что наши эксперты будут обращаться с нею максимально бережно.       Ятен пожал плечами.       — Надеюсь, ты понимаешь, что я делаю это исключительно для тебя. А не потому что я сознательный гражданин, помогающий следствию.       От этих слов сердце Айно екнуло и затрепетало как пойманная в силки птичка.       — Ты не обязан…       Ятен в упор посмотрел на Минако.       — Обязан, если это снимет некоторое напряжение между нами. Повторюсь, я готов ждать столько, сколько потребуется… — он взял её руку и сжал в своих холодных ладонях.       — Ты можешь звонить мне в любое время, Мина… даже если просто захочешь поговорить…       Минако вышла из дома Коу и направилась к своей машине. Она не сразу завела двигатель; подождала какое-то время, чтобы вновь прокрутить в воспоминаниях их с Ятеном поцелуй. От смущения Минако невольно вспыхнула.       «Я встретилась с ним совсем недавно, — подумала она, — а он ведёт себя и смотрит на меня так, будто мы знакомы всю жизнь».       Из окна кухни Коу наблюдал, как отъезжала Минако. День угасал, и в сгущающихся тенях дорога на подъездной аллее казалась чёрной.       — Зря ты это всё затеял… — сказала чёрная кошка, запрыгивая на столешницу.       — Твоего мнения на этот счёт я не спрашивал, — холодно отозвался Ятен, продолжая вглядываться в вечернюю мглу. — Если будешь мне надоедать, выставлю вон.       — Ты понимаешь, что своими действиями всё только усложняешь? Минако расследует убийство Усаги. Что ты будешь делать, когда она поймет, что ты и есть…       Яростный взгляд Ятена заставил кошку замолчать.       — Я, кажется, просил тебя держать свои мысли при себе! — прошипел он, сузив глаза. — А если уж тебе некуда девать энергию, то пойди и выясни, кто такие доктор Томо и мисс Найт, с которой собралась сегодня встречаться Минако.