…
Принцесса Луна машинально крутила перед глазами последний недоеденный цветок из утреннего букета. Мысли в голове снова были сплошь мрачные и безрадостные… Идея, как привлечь сюда, в Кантерлот, Найтмер, по правде говоря, появилась — вот только проистекала она тоже отнюдь не из радостных факторов. Чёрная аликорна, насколько могла судить принцесса, хорошо относилась к сестре, Тие. А иначе в ту мрачную ночь вышла бы из леса одна и налегке… Потом ещё и броню отдала без возражений — пусть даже во многом это было сделано просто ей, Луне, назло… Наконец, Каденс недавно обмолвилась, что Найтмер в своих письмах явно беспокоилась за Селестию. Отсюда и выходила мысль, что сказав ожесточенной аликорне, что Тие нужна помощь, можно было надеяться добиться её приезда — а там, возможно, вышло бы как-то поговорить… Главная проблема здесь была в том, что, сказав «Тие нужна помощь», Луна не солгала бы ни полусловом. Селестия делала вид, что всё в порядке, ускользала от вопросов, улыбалась, смеялась… А её младшая сестра не могла избавиться от зудящего на зубах ощущения фальши во всём этом. Что-то было не так! Сестра явно не высыпалась, а в её покоях Луне как-то попались на глаза початая бутылка крепчайшего вина и какие-то пилюли, чего при своих визитах она ни разу не видала прежде. Не мудрено, учитывая, что к алкоголю Тия, вообще-то, относилась более чем прохладно! А ещё она в последнее время изо всех сил старалась уделять ей, Луне, внимание. Поначалу это только обрадовало: наконец-то, можно просто побыть вместе! Обнять её, поговорить о чём-нибудь, попить вместе чаю, погулять по саду, отвлечься от своей немощи, дурных снов и тяжёлых мыслей… Однако чем дальше — тем страннее и навязчивее становилось внимание Тии, и это уже начинало беспокоить. А порой — даже немного пугать… Остановив вращение цветка, принцесса приблизила его к глазам, разглядывая бутон и вдыхая доносящийся до ноздрей приятный аппетитный запах. Гнала прочь мысли, укоряла себя за то, что чувствует какую-то подспудную неприязнь от возросшего внимания сестры, называла себя мнительной неблагодарной дурой… А потом Тия на очередное напоминание о приглашении Найтмер внезапно разозлилась, чего, как и алкоголя, Луна не наблюдала за сестрой ни разу со своего возвращения в Эквестрию. Затем последовали искренние и горячие извинения, но… А потом в гости зашла Каденс и, понизив голос, пожаловалась, что с Селестией в последнее время что-то не так. А потом командующая её гвардейцами на еженедельном отчёте своей Великой Матери, скрежеща зубами и сверкая глазами, доложила, что краем уха слышала от болтунов из Солнечной Гвардии о том, что никаких фестралов во дворце скоро не будет… Глупо было бы и дальше отрицать действительность, которая только лишь на первый взгляд была тиха и безоблачна, внутренне же ощущаясь как сгущающиеся грозовые тучи. — Отчего же не доверишь Нам ты тревоги свои, о сестра?.. — задумчиво произнесла в пространство ночная принцесса и, вернув цветок в вазу, поднялась из-за стола: скоро урок истории, затем — современного права, а после — визит в оперу с Тией, и до самого вечера много-много внимания с её стороны……
— …а Глиттер Глори? Она была просто великолепна в роли Старфолл! Лучшее исполнение за последние восемьдесят лет! А сама постановка!.. Ох, чистый восторг! Пьеса была изумительна, не так ли, сестра? А Айс Бриз в роли!.. Восторги сестры, не утихавшие с того момента, как отгремели аплодисменты, Луне были далеки. Принцесса ночи полумеханически кивала и поддакивала, мыслями находясь где-то далеко от театра. Попытки воспользоваться хорошим настроением Тии и под это попытаться перед самым началом вытянуть из неё, что с ней такое творится, опять увенчались провалом. Снова отшутилась, отмахалась и погрузилась в творящееся на сцене действо… или только сделала вид. — Луна? Всё хорошо? — Д-да, — вздрогнула младшая принцесса, вынырнув в реальный мир. — Просто… волнуюсь за… за Каденс. Хорошо ль она справляется? Наше общение установилось весьма редким с тех пор, как она стала тебе помощницей в правлении. А когда она всё же выгадывает время посетить меня — вид её, обыкновенно, повергает в уныние и беспокойство… — Обучая её, я рассчитывала, что она со временем сможет заменить меня, в случае необходимости… К сожалению, ей всё ещё не хватает опыта и… мудрости. Признаться, я полагала её подготовку более полной и завершённой, но, к сожалению, видимо, не все мои уроки оказались впрок. Слова «Я разочарована» не прозвучали, лишь отчётливо повиснув в воздухе над Селестией, задумчивым хмурым взглядом скользнувшей по прохожим и улицам столицы с высоты колесницы. — Возможно, ты взвалила на неё более того, что может унести молодая принцесса? — не удержалась от резкости Луна. Понятно, что сестре и самой сейчас тяжело, но она Каденс по вечерам вообще видела?.. А от неё, Луны, толку здесь пока и вовсе не было! Как бы она ни хотела помочь… Младшая аликорна понурилась, пристыженно прикусив язык. Поменялись законы, принципы управления и выстраивания деловых отношений, этикет — и от освоения всего этого в должном объёме хотя бы для минимальной помощи принцесса ночи, увы, была ещё прискорбно далека, и даже для «подай-принеси» едва годилась… — Возможно, — отрешённо проронила Селестия. Луна напряжённо прянула ушами, не найдясь, что сказать. Пауза затянулась, играя на нервах нарастающей нервозностью. — Я вижу, тебя что-то беспокоит, Лу, — кинув взгляд на собеседницу, качнула головой старшая сестра, нарушив невыносимую тишину между ними. — И, боюсь, завтра мне придётся бросить тебя в одиночестве на большую часть дня, лучик мой лунный, — большое белое крыло мягко окутало нервничавшую принцессу ночи. — Прошу, не ставь в вину Каденс её малоопытность, из-за которой мне в очередной раз приходится идти на это, но иначе на предстоящей встрече с… представителей большого бизнеса станется вытрясти из Эквестрии много более того, чем сейчас позволительно. «Не ставь в вину Каденс»?.. Луна оторопело взглянула на сестру. Нет, определённая логика в сказанном прослеживалась… Очень странная логика. Чтобы Тия такое?.. Не верилось, что она могла сказать… вот так. — А т-ты… отправь её ко мне тогда. Пусть, ну… скрасит моё ожидание до твоего прихода?.. От неестественности собственной улыбки у Луны заломило скулы. — Хорошо, — вполне искренне, к удивлению, улыбнулась в ответ Селестия. — Постараюсь управиться как можно скорее, чтобы общество моей племянницы не успело тебе наскучить. Принцесса ночи, кивнув, поспешила отвести взгляд: в усталых розовых глазах сестры с красноватыми от полопавшихся капилляров склерами на мгновение словно бы проскользнуло что-то пугающее…***
— Хорошо… Возвращайся к своим обязанностям, Миднайт, — кивнула Луна закончившей свой утренний доклад пони. — Да, Великая! — поклонилась кобылка, но вместо того, чтобы уйти, осталась нерешительно мяться на месте. — Тебя что-то тревожит, мой капитан? — П-простите, Великая! Что мне сказать остальным? Луна задумчиво окинула взглядом стоящую навытяжку ночную земнопони — ещё большую редкость, чем фестралы-единороги. Во всём отряде её Ночной Гвардии, насчитывающем восемь дюжин воинов, единорогов было меньше дюжины. Земная пони — лишь одна, да и та с трудом выбившая право отправиться так далеко от родных гор, где столь высоко ценились таланты её расы. Увы, Миднайт, похоже, была превосходным заместителем и хорошим управленцем — но должность командира, вынужденного везде и всегда быть на первом плане, её, кажется, тяготила. Дарк Виспер же… — Луна тихо вздохнула. Как ни заверяли сами фестралы, власть принцессы ночи над ними была не столь уж и велика. Её хватило, чтобы спасти бывшую капитана от смерти — но не более. И, главное, от какой смерти!.. Её хотели казнить за то, что она выполнила её, Луны, прямой приказ!.. чем подвергла жизнь Великой опасности, не отправив отряд защитить её тогда в лесу. Все всё понимали, все со всем соглашались, но отступать от древних законов никто не смел даже по её просьбе! И, в завершение, сама Виспер, похоже, была не совсем согласна с тем, что осталась живой вместо «заслуженной» смерти, чем запятнала свою честь и честь крыла позором… Аликорна, вновь вздохнув, приложила ко лбу ногу, остро желая ощутить на нём металлическую прохладу накопытника. К счастью, сейчас эта ситуация, по большей части, успешно разрешилась. Угробиться несчастной кобылке принцесса не дала, личным приказом поставив ту своим адъютантом и теперь общаясь с гвардией преимущественно через неё. Попытки смотреть на ту, как на пустое место, быстро закончились после неисполнения переданных таким образом приказов и грандиозного разноса за их игнорирование с позорным увольнением и отправкой по домам особо «отличившихся». Больше Дарк Виспер игнорировать не решались, а сейчас и вовсе постепенно и осторожно, но начинали общаться, «вспоминая», что та была их командиром и другом многих из них. Принцесса, отняв копыто ото лба, улыбнулась своим мыслям — и тут же вздрогнула, обнаружив, что находится не одна, а в компании всё так же застывшей на месте Миднайт. — Ты… Что ты тут делаешь?.. — Что мне сказать остальным, Великая? — Про?.. О… — вспомнила о цели визита своей теперешней командующей принцесса, смущённо покраснев. — Тебе следовало обратиться ко мне, а не ожидать Нашего внимания… — Я не смела прерывать ваших размышлений, Великая, — земнопони коротко поклонилась. — Хорошо… — невпопад буркнула Луна, поднявшись из-за стола и повернувшись к окну, дабы спрятать предательский румянец смущения на щеках. — Сказать же надлежит… Среди воинов и так уж гуляют слухи да сплетни. Воистину, вострого предмета нельзя утаить в полотняном мешке… Ежели последуют вопросы к вам — дозволяю говорить без утайки, как сие есть. — Но Великая… Все присягнувшие крылья безусловно верны вам, но… Даже в вашей гвардии есть пони с… разными взглядами. Некоторые могут уйти и присягнуть ей! — Насколько мне ведомо, Найтмер Мун не примет их службу. А ежели примет — она не менее достойна её, чем Мы! Ступайте, капитан. — Да, Великая, — чуть помедлив, поклонилась стражница и, более не задерживаясь, покинула рабочий кабинет принцессы, тихо прикрыв за собой массивную дверь. Принцесса выдохнула, ощущая, как её отпускает напряжение, и, вернувшись обратно к столу, с печальной задумчивостью остановила взгляд на передовице свежего номера «Столичного вечера», с которой довольной и чуть надменной улыбкой во все клыки улыбалась Найтмер Мун. Модный показ — кто бы мог подумать… Луна задумчиво повела ушами. Демонстрировать всякие наряды и даже не дворянам?.. Да, конечно, принцесса уже многократно слышала — и даже лично наблюдала тому свидетельства, — что нравы стали проще, сословные различия — незначительнее, а дворянство давно уже не играет былой роли… Но в голове это пока укладывалось с трудом. Найтмер же было, похоже, всё равно. Если верить газете, она легко и без волнений вышла к огромной толпе, уверенно отвечала на вопросы… А ещё подле были её друзья, кто понял её, принял и старался теперь помочь и поддержать. Луна, вздохнув, перевернула лист. Передовицу с Найтмер крупным планом сменила фотография её же, стоящей в великолепном платье на сцене бок о бок со смутно знакомой единорожкой. «Рарити (слева) и Найтмер Мун дают пресс-конференцию по итогам модного показа. Фотограф: Найс Трай». Рарити… Одна из элементов, да… Хотелось, с одной стороны, порадоваться за свою… за Найтмер. Что у неё всё хорошо, есть друзья, а на фотографиях она выглядит счастливой и довольной. У Найтмер Мун не было ничего, кроме боли в душе и ужаса в глазах окружающих — и она с этим справилась. Потому и было одновременно горько и обидно за то, что она, Луна, живя во дворце, не добилась ничего подобного. Сидела в четырёх стенах, зубрила этикет, право и историю, лечилась… С треском провалила конференцию — в отличие от чёрной аликорны, чувствующей себя среди вопросов, похоже, совершенно спокойно… Наверное, неудивительно до сих пор встречать удивлённые и настороженные взгляды слуг и стражников во дворце и не иметь друзей… Нет, были, конечно, Каденс, Дарк Виспер, были некоторые учителя, дворяне, медики и прочие, с кем раз-другой сложились достаточно приятные беседы, но… Вздохнув снова, принцесса остановила бессмысленно блуждающий по газете взгляд. «НМ: — Вечная Ночь… Она никогда не была для меня самоцелью. Но пони, ради которой она была нужна, убедительно продемонстрировала, что таких усилий не заслуживает.» — попалась на глаза строчка. Резко поднявшись, аликорна отошла к окну, пытаясь обуздать бурю в душе.…
— Рада тебя видеть, Каденс! — Луна сгребла не успевшую даже пискнуть аликорночку в объятия. — Как ты? — И я ва… тебя тоже, — бледно улыбнулась та в ответ. — Остро ощущаю желание сбежать из дворца работать воспитателем в приюте где-нибудь в провинции. — Идём. Чувствуй себя как дома, — приглашающе взмахнула принцесса ночи, хмыкнув про себя на ответ гостьи. «Воспитателем в приюте»… — Видела тебя сегодня на лётной площадке. Как успехи? — на ходу поинтересовалась гостья. — Не торопи события, — улыбнулась синяя аликорна. — Расскажу за чаем и о полётах, и о сегодняшнем экзамене по истории… — О-оа-а-ах!.. — совершенно неаристократично простонала Каденс, как подкошенная обрушившись на подушки на полу в гостиной, как только они вошли. — Может, кофе? — с трудом проглотила смешок хозяйка покоев. — И… не желаешь для начала поздороваться? — Что?.. Ой!!! — Розовую принцессу, только после этих слов заметившую, что в зале они не одни, подбросило с подушек словно катапультой. — Простите мою… моё… — Каденс, это — Дарк Виспер, мой адъютант и ближайшая помощница. Я про неё рассказывала, — на этот раз уже не сумев удержаться от смешка, представила Луна незамеченную подругой фестралку. — Очень п-приятно, — кивнула пунцовая как помидор аликорночка. — Дарк, это — моя названная племянница, её сиятельство принцесса Ми Аморе Каденза. — Я знаю её, Великая, — отрывисто кивнула та, с подозрением поглядывая на гостью. — Знакома заочно. — Можно просто Каденс, — почти одновременно с ней смущённо поправила принцесса любви. — Ну… Раз все формальности соблюдены… Кто что предпочитает? Из напитков? — отчаянно нервничая из-за возникшей небольшой паузы, попыталась всё же быть хорошей хозяйкой Луна. Сегодня она твёрдо собиралась не только обсудить планы и проблемы, но и попытаться сделать из знакомых друзей. В конце концов, даже у Найтмер есть настоящие друзья……
— Не переживай так, Луна, — сочувственно взглянула на явно расстроенную принцессу ночи Каденс. — Когда-нибудь они обязательно преодолеют старые обиды и станут нам друзьями! — Обиды… — невесело хмыкнула тёмная аликорна. Ведала бы сия юная кобылица, сколько загубленных жизней за сими «обидами»… А и добро, что не ведает. Да и не только в них было дело. Как ни старалась, расколоть лёд между Каденс и Дарк Луна не смогла. Быть может и оттого тоже, что и с ней самой фестралка, несмотря на случавшиеся моменты откровений, старалась держать дистанцию, по-видимому, просто не представляя себе дружеских отношений между собой и Великой Матерью… Ночная принцесса тихо вздохнула, кинув взгляд на пиалу с яблочным соком, опустошённую менее чем наполовину. Верная помощница норовила привлекать как можно меньше внимания, с подозрением поглядывала на Каденс, с жалобным недоумением — на Луну и явно чувствовала себя не в своей тарелке, откровенно воспряв духом, когда решилась попросить дозволения удалиться, сославшись на дела — и получила его. — Хорошо, если так, — тихо молвила, наконец, тёмная аликорна, прерывая повисшую паузу. — Ещё чаю? — Заметила она пустую пиалу перед собеседницей. — Нет, спасибо. Я его и так выпила уже, кажется, больше, чем вешу сама, — усмехнулась та в ответ, заставив улыбнуться и Луну. — Честно — мне бы поспать, а не чаю, — устало выдохнула принцесса любви. — Тяжко приходится бремя правления? — напряглась Луна, чувствуя, как борются в ней переживание за подругу и желание, чтобы та никуда не уходила. Не сейчас… — Ну, меня к этому готовили, вроде как, — вяло улыбнулась Каденс. — Я понимаю, как нужно действовать, что делать, но эта ответственность… Трудно, когда столько от тебя зависит. А ещё труднее, когда происходит что-то, что от тебя не зависит, — с мрачной задумчивостью закончила она. Принцесса ночи пригубила пиалу, пряча за ней горькую усмешку. Как же это всё знакомо… Какое-то время лишь тиканье часов да хлопающая на сквозняке штора нарушали тишину. — Луна… А вы… ты с сестрой общаешься… Что с ней? В последнее время она меня… почти пугает, — невольно понизив голос, нарушила молчание молодая аликорночка. Луна снова грустно усмехнулась. Хотела бы она знать… — Предполагаю, мне она молвит не более, чем тебе. «Всё хорошо, не о чем беспокоиться». — Но… Но почему?!.. — Я того не ведаю, — понуро качнула головой принцесса ночи. — И не тебя лишь страшат её облик в сие время и её слова… Многое в эти дни с ней сталось такое, чего в былом Мы и помыслить не могли!.. — Принцесса… — жалобно прижала ушки Каденс. — Можно не так громко, пожалуйста?.. — Прости, — испуганно прижала копыто к губам Луна. На эмоциях едва не перешла на Кантерлотский Глас… — Просто… переживаю. Тия словно отойти от меня боится: постоянно старается быть рядом, проводить со мной время… Я люблю её и тоже хотела бы быть вместе чаще, но… но чтобы это не выглядело, как… навязчивая мания! — убито закончила она. — Может, ей нужна какая-то помощь?.. — Она нужна ей совершенно точно. Я… За всё время, что мы с ней провели бок о бок, я не помню, чтобы сестра употребляла алкоголь иначе, чем в случаях, когда того требуют традиции или хорошие манеры. Она терпеть не может ни самого вкуса, ни последующего опьянения с его спутанностью мыслей и потерей контроля над собой! И тут я намедни примечаю в самой спальне её бутыль крепкого вина да какие-то пилюли врачебные… — Луна со вздохом вернула на низкий столик опустевшую пиалу, которую машинально крутила перед собой после того, как сделала последний глоток. — Вино и таблетки… — задумчиво потёрла лоб принцесса любви. — Знакомое сочетание. — Знакомое?!.. — Рецепт широко известный в узких кругах, — невесело усмехнулась Каденс. — Вино с таблетками на туалетном столике в спальне тётушки я уже встречала примерно два десятка лет назад, в разгар своей учёбы и освоения возможностей аликорна, когда она как раз очень… переживала насчёт… возвращения Найтмер Мун, — метнула на собеседницу извиняющийся взгляд розовая аликорна. — В некотором сочетании это помогает с горем пополам хоть как-то высыпаться, если вдруг тебя каждую ночь преследуют кошмарные сны. Луна поджала губы. Нет, догадаться, что Тие снятся кошмары — семи пядей во лбу не надо было иметь, но чтобы каждую ночь? Да ещё и такие, из-за которых приходилось напиваться, чтобы выспаться «хоть как-то»?.. А в следующую секунду ворвавшаяся в голову мысль заставила её замереть, глядя в никуда. С Найтмер, похоже, было ведь то же самое! Вспомнились и слова обвинений чёрной аликорны про постоянные кошмары. Пришло это к тому, что она встретилась с ней, Луной, надеясь… на бой… которого не переживёт?.. А ведь… Найтмер гневалась, что не встречает с её стороны никакого сопротивления, а потом и вовсе швырнула ей глефу, предложив «всё исправить»!.. Глефа… Как Найтмер Мун в такой ситуации и зная, что Луна — сноходец, могла понять такой подарок иначе, чем вызов? «Ужасаешься кошмаров моих? Приди и погибни в битве, если не желаешь сдаться!» Нужен был иной подарок — но какой, коли любимое когда-то оружие было единственным, что в полной мере принадлежало ей, Луне, здесь, в изменившемся мире?.. Не это сейчас важно. Важно, что кошмары довели несчастную аликорну до желания покончить с ними любой ценой. — Она видела во мне причину этих кошмаров — и пришла сражаться с ней, даже не надеясь победить, а лишь затем, чтобы… чтобы всё закончилось?.. Каково было её отчаяние?.. — тихо проговорила Луна вслух, даже не заметив этого и заставив собеседницу вздрогнуть от неожиданности. — И к чему сии кошмары привести могут Селестию?.. — Ты думаешь, всё может быть настолько плохо?.. — осторожно тронула замершую в задумчивости собеседницу обеспокоенная Каденс. — Я в порядке, — чуть заторможено отозвалась та невпопад, моргнув и обратив встревоженный взгляд на подругу. — Мы должны помочь Селестии. Далее будет делаться лишь хуже, и… я страшусь того конца, к коему сие близится. Ответствуй! В посланиях своих не упоминала ль Найтмер Мун ужасов ночных, её беспокоящих? — Нет, — рефлекторно прижатые уши гостьи заставили Луну чуть зардеться со стыда. — Она даже обмолвилась, что в последнее время у неё не было проблем со сном… Это вы ей помогли, да? Луна со вздохом поднялась на ноги. Прошлась, чувствуя, как ворс ковра ласкает подушечки ног, замерла, глядя куда-то сквозь собственное отражение в зеркале на стене. Каденс с настороженным беспокойством проводила её взглядом. — Увы мне, нет, — наконец, обронила принцесса ночи. — Наглядно дано мне почувствовать разницу между умением и подлинным талантом, коего я отныне не достойна и оттого лишена. Сил моих и знаний не хватает теперь и себя охоронить от ужасов ночных… в полной мере, — чуть споткнувшись, закончила фразу она. Ни к чему молодой принцессе знать, что защищаться окаянная аликорна на деле даже и не помышляла… — Вас тоже мучают кошмары?! — всё же уцепилась за слова Каденс. — Временами. Но не важно сие! Важно лишь то, что Найтмер талант тот унаследовала — как мы с сестрой помыслили. Но… некому её, кроме меня, обучить сему будет, даже коли и согласится она помощь нам всем оказать. Да только противна я ей до глубины души… — понуро подвела черту Луна. — Я пыталась про вас… про тебя писать тоже, правда! — вскинулась принцесса любви. — Но она на это просто никак не отвечает… — И на приглашение моё сюда также не откликнется. Но, быть может, откликнется на твоё? — с надеждой обернулась Луна к гостье. — А это обязательно? Ну, в смысле, ты сама говорила, что тётушка, кажется, сторонится идеи пригласить её сюда… — зачастила та в ответ на посмурневший после первых слов взгляд синей аликорны. — Поэтому же сестра будет противиться и тому, чтобы самолично я отправилась к Найтмер, — нервно хлестнув себя хвостом, прошлась по зале принцесса ночи. — Обучить иначе, чем лично, не ведаю я иных теперь возможностей, тем паче надлежит сие проделать насколько возможно скорее. — Прости, если я чего-то не понимаю, — также поднялась на ноги розовая пони, следя взглядом за нервно вышагивающей туда-сюда Луной, — но… Может, ты зря так беспокоишься? Да, в этот раз кошмары явно зашли дальше и длятся дольше, чем я помню тогда, но не могут же они сниться настолько долго, чтобы… — Могут! — остановившись, стремительно развернулась к подруге принцесса ночи. — Мне… Меня снедает чувство, что кошмар сей сам не отцепится. Мучает он сестру, найдя в мире снов отпечаток аликорна могущественного, сокрушённого духом и оттого уязвимого ныне для его ненасытных щупалец… Настиг Найтмер он, а по снам и памяти до Селестии добраться сумел, разыскав оттиск её в мире снов. Не оставит так просто — будет насыщаться, покуда не приведём в покой дух свой, аки Найтмер сумела, со мной встретившись… — «Приведём»? — прищурилась Каденс, заставив Луну запоздало прикусить язык. — У вас всё настолько же плохо? — Не важно сие! — Нет, важно! — подойдя почти в упор, строго взглянула принцесса любви снизу вверх. — Не упоминай этого Найтмер, прося о помощи. Разозлишь лишь её, — буркнула старшая аликорна, отворачиваясь. — Да и… я справляюсь. Навыки мои при мне всё ещё… — Ты только что говорила, что их не хватает даже на себя, — нахмурилась аликорночка. — Придумаю что-нибудь… Договоримся, быть может… Каденс, смерив явно темнящую подругу долгим взглядом, недоверчиво качнула головой. — Пока же необходимо Селестии помочь, и не вижу я иных путей, кроме как пригласить сюда Найтмер Мун да уговорить её учение моё принять, чтобы дар свой освоить да нашего врага невещественного одолеть, — поспешила подвести итог Луна, пока разговор снова не ушёл куда-то не туда. — И ты в деле сим единственная надежда. Сестра воспротивится сему, мои же слова Найтмер разозлят только… — Я… Я придумаю, как её уговорить. Обещаю.…
Принцесса Луна устало ступала по едва обозначенным тропинкам дворцового сада, сопровождаемая треском насекомых, свиристением и трелями птиц, а также густыми запахами цветов. Хотя солнце ещё пребывало на своём престоле, в зените, природа, словно предчувствуя скорый его закат, перестроилась уже на вечерний лад: звенели цикады, коих было не услышать днём, а цветы пахли особенно тягуче и сладостно в почти недвижимом безветрии, что царило среди деревьев и кустов сада. Увы, покой этого места, в поисках которого и прибыла принцесса, ей самой оказался ныне чужд, и на душе у неё, несмотря на тихий уют сада, до сих пор скребли кошки, заставляя то и дело сжимать губы или стегать себя хвостом по бокам в такт мыслям. Разговор с Каденс прошёл неплохо, в её способность уговорить Найтмер приехать и, возможно, даже поговорить с ней, Луной, вполне верилось, но… А что дальше? Самое минимальное обучение, по первоначальным прикидкам, заняло бы никак не меньше трёх месяцев. Была, правда, одна задумка… Но она подразумевала определённый контакт разумов, что требовало немалого доверия, которого у Найтмер не было никакого вовсе. Даже согласись она поначалу учиться — не последует ли категорического отказа, когда узнает она о методах обучения?.. А ещё сестра, которая в своих кошмарах явно видела что-то такое, что приводило её к откровенному нежеланию видеть Найтмер Мун в замке вразрез даже своим собственным словам ранее… Эта проблема не выглядела серьёзной в перспективе нескольких дней — всё же Луне принадлежало целое самодостаточное крыло дворца, куда, благодаря фестралам её гвардии, доступ был крайне ограничен, — но предстояло ведь укрывать свою… гостью на протяжении недель, как минимум. И это при ежедневных и весьма продолжительных визитах Селестии, а также учителей самой Луны, медиков, следящих за её здоровьем, некоторых слуг… Впрочем, была робкая надежда, что сестру, поставленную перед фактом, удастся уговорить… — Здравствуйте, Ваше Высочество. Я… Не могли бы вы уделить мне несколько минут вашего внимания? — Принц Блюблад?.. — вздрогнула Луна от внезапно раздавшегося за спиной в тишине вечернего сада хмурого голоса. — Здравствуйте, ваша Светлость… — скомкано поздоровалась она, повернувшись к единорогу. Ещё один пони, пострадавший по её вине… Она даже немного порадовалась, когда назойливый принц перестал уделять ей внимание и закидывать неприятными вопросами, пока Каденс не рассказала ей, как тому далось её брошенное в сердцах признание. — Чем я могу помочь? — едва слышно вздохнув, произнесла принцесса, опустив взгляд. Что, кроме тех её слов, мог бы пожелать обсудить раздавленный горькой правдой единорог, так её почитавший?.. — Я хочу знать правду! Почему, Ваше Высочество?!.. — пусть и не повышая голоса, но явно не справился с эмоциями Блюблад. — Почему я выступила против сестры? — глухо уточнила Луна, по-прежнему рассматривая траву под ногами, потому не увидев неуверенного кивка принца. Но это и не требовалось — спросить он мог только об одном. Как же сие ныне не ко времени… Стоит ли говорить? «Это наше с ней личное дело, ваша светлость» — и пусть с ним… Заманчиво. Несправедливо. Попытка сбежать от ответственности. «Тебе на всех, кроме себя, всегда было плевать!» — всплыли в памяти горькие слова из сегодняшнего сна, брошенные ей приснившейся Найтмер. Отголосок того, что читалось между строк в словах Найтмер настоящей, столь жестоко пострадавшей… Погибшей из-за её, Луны, эгоизма, её, так вышло, ухода от ответственности!.. Нет. Больше она бегать не станет! — Эгоизм, — подняв взгляд, подала голос принцесса, когда Блюбладу, верно, уже начало казаться, что она так и не ответит. — Селестия тонула в работе, а меня заботило только то, что мне было одиноко. Что её работу ценили выше, чем мою. Что её дню радовались больше, чем моей ночи и… — Блюблад, покинь нас, пожалуйста. Я желаю побыть с сестрой наедине, — от совершенно неожиданно раздавшегося голоса с тоном, от которого пробрал озноб, единорог и аликорна вздрогнули, синхронно повернув головы к возвышающейся на крыльце фигуре Селестии: никто из них совершенно не заметил её появления. — Да, тётушка, — хмуро, чуть ли не сквозь зубы, отозвался принц и, кинув на Луну мрачный взгляд, что так причудливо сочетался с вьющейся золотой гривой и большими голубыми глазами, неохотно покинул сад, пройдя мимо старшей аликорны и аккуратно прикрыв дверь изнутри. — Объяснись! — потребовала Луна, когда сестра спустилась и приблизилась к ней. — Я не могу смотреть, как ты наговариваешь на себя, — легонько задев крылом младшую аликорну, прошла мимо Селестия и остановилась, выйдя из тени деревьев и подставив лицо солнцу. — Тебе вовсе нет причины переживать и предаваться самобичеванию! — «Наговариваешь»… — невесело пробормотала Луна, проводив Тию взглядом — и, нахмурившись, решительно развернулась ей во след, стоило прозвучать последней фразе: — А уж есть у меня причины иль нет — позволь решать мне самой! И ежели пожелала я пони обманувшемуся и обманутому истину открыть о житии своём жалком и пропащем — так то моё решение есть! И невместно тебе вмешиваться, тем паче столь грубо и высокомерно!.. Принцесса ночи стыдливо оборвала себя, осознав, что самым жалким образом вдруг сорвалась неожиданно даже для себя и, вместо попытки лишь сделать замечание, практически кричала на сестру. — Я понимаю, что обманутые ожидания Блюблада, экзальтированного воображаемым образом — это в некоторой мере следствие моего решения, и сожалею, что он принял всё так близко к сердцу, но всё же это не кажется мне достаточно веским поводом для такого беспокойства, — когда Луна уже окончательно прокляла свой длинный язык готовая провалиться со стыда сквозь землю, наконец, произнесла Селестия, оборачиваясь. — Моему племяннику надлежит быть в состоянии справиться с жизненными разочарованиями самому, без твоих жертв! Потому что свою сестрёнку я всё же хотела бы видеть радостной и довольной жизнью, а не постоянно хмурой и погруженной в свои самоуничижительные мысли, — Селестия, развернувшись, подошла к понурой Луне и, пригладив той гриву, улыбнулась. От улыбки, почему-то вдруг показавшейся какой-то покровительственной ухмылкой, Луна едва не отшатнулась. Примерещится же от постоянного недосыпа… Прошедшийся вдоль спины холодок, однако, отрезвил, заставив вспомнить о причине своего срыва, на который — даже если не придавать внимания её словам — Ти отреагировала… так неожиданно и странно. Сами же слова… Да что же творят с ней сии отвратительные кошмары?.. — «Радостной»? — отстранившись, невесело фыркнула принцесса ночи. — Не может быть места радости ни у единой нормальной пони, что несёт на душе бремя стольких ошибок, лжи, крови и предательств, сколь свершила я! И как смогу я обрести покой и радость иначе, чем вину свою искупая да исправляя, что возможно ещё исправить?.. — Луна!.. — …И ежели вправду желаешь ты вспоможение мне в сем оказать — исполни слово своё и призови ко двору своему Найтмер Мун, дабы!.. — Нет! — Кантерлотский Глас практически выбил из груди младшей принцессы воздух, заставив оборваться на полуслове. От сурово прищурившей глаза Селестии, показалось, пахнуло жаром. — И не следует повышать на меня голос! — Как и тебе! — упрямо — почти зло — тряхнула гривой принцесса ночи, избавляясь от спавшей на глаза голубой пряди, выбившейся из растрепавшейся причёски, и силясь одновременно избавиться от звона в ушах. — Объяснись сейчас же, да не увиливая: какова же вельми весомая причина сия, по коей Найтмер Мун нет места ныне во граде твоем?! — Она опасна, Луна! И в первую очередь — для тебя! Или ты по правде полагаешь, что она успокоится и тебе более ничего не угрожает?! — Селестия говорила негромко, замерев в напряжённой позе и буравя младшую сестру тяжёлым усталым взглядом исподлобья. — Ранее иные речи ты о ней вела! — непроизвольно понизила тон и принцесса ночи. — Ранее мне не приходилось оплакивать ночью смерть своей сестры, не надеясь к утру увидеть её живой! Луна, я… — белоснежная аликорна осеклась, в мрачной задумчивости устремив свой взгляд под ноги. — Нет. Нет, и больше не желаю я слышать ни о какой Найтмер! Моё безоглядное милосердие однажды уже едва не стоило тебе жизни — и больше этого не повторится! Никто не посмеет отнять тебя у меня! — в поднятом на младшую принцессу взгляде блеснула сталь. — Значит, я приглашу её сама, — мрачно уронила Луна, пройдя мимо сестры, ко входу. Говорить больше было не о чем. — Ты не можешь!.. — задохнулась от возмущения Тия, рывком развернувшаяся той во след. — Я запрещаю тебе это делать! Вот так, да?.. — Не ты ли в этом самом саду немногим более месяца тому уверяла меня, что мне здесь можно всё, даже потребовать у тебя престол твой, дабы самой править? Так лишь ложью благозвучной было сие?.. — голос принцессы ночи зазвенел, словно готовая вот-вот лопнуть струна, а глаза подозрительно заблестели. — Но!.. Я… — на мгновение нахмурившаяся, вспоминая, Селестия, испуганно прижала уши, когда, наконец, нужное воспоминание всплыло в памяти. — Постой!.. — Я пока ещё являюсь равной тебе по статусу и в силах вершить то, что посчитаю необходимым, и без твоего дозволения, невзирая даже и на лживость твоих обещаний! — уже открыв двери, обернулась напоследок принцесса ночи. — А коли считаешь ты себя вправе запретами меня пугать да лгать мне в лицо, так и я запрещаю тебе в мои покои входить и общения с тобой не желаю отныне и до той поры, покуда не услышу извинений твоих! — не дожидаясь реакции, Луна, отвернувшись, поспешила переступить порог и захлопнуть двери. Вырвавшийся из груди в прохладный воздух высокого дворцового коридора через несколько бесконечных секунд вздох скорее напоминал всхлип: вспышка гнева стремительно угасала, заменяясь стыдом и злостью на саму себя. Да, сестра виновна пред ней, но… Но разве можно было — так?.. — Звёзды!.. Что же я наделала?.. — поспешно смахнув влагу с ресниц, Луна, оскальзываясь на полированном мраморе пола, практически бегом бросилась к своим покоям. …А по ту сторону дверей, безвольно осев на траву, беззвучно глотала слёзы Селестия, которой, невзирая на все усилия и отчаянные попытки всегда быть рядом и поддерживать, родная сестра только что предпочла общество чудовища… В копыта которого её толкнула она сама.