***
— …быть того не может! — Извини, но даже если бы я что-то знала — далеко не факт, что… могла бы что-то рассказать! Я, раздражённо хлестнув себя хвостом по боку, прошёлся взад-вперёд. Твайлайт с мрачной настороженностью следила за мной взглядом. Не знает она, как же… Продолжает следить — уже даже ненавязчиво начинает получаться, — штампует отчёты наверх, получает новые задачи и совершенно ничегошеньки не знает, вот прям ни капельки! Ага. И взгляд твой на меня всё тяжелее и подозрительнее с каждым днём становится тоже сам по себе. На погоду реагирует. Что-то в этом всём сильно не так… Тия ни на одно письмо так и не ответила. Ну хоть бы строчкой дала знать, что не так! Да ещё и у Каденс в письмах сквозили порой тревожные нотки, когда речь о той заходила… Проклятье! Селестия хранит гробовое молчание, её ученица смотрит волком, Каденс, говоря о тётушке, тщательно выбирает слова, а я сижу тут и даже повлиять ни на что не могу. И понять ничего не могу. Ничего не могу! Бездна! — Что, и для меня писем тоже по-прежнему нет? — А вдруг?.. — Нет. — В глазах Твайлайт буквально читалось: «Проваливай уже!» — Ладно, — я, остановив свои метания на полушаге, вздохнул. — Спасибо и на этом… Твайка смерила меня хмурым взглядом. — Не буду мешать работать. Привет от меня принцессе. Грохнула, захлопнувшись, дверь, чуть не прищемив мне хвост, едва я переступил порог библиотеки. Ветер плотной подушкой ударил в лицо, разметал гриву, похоронив утренние старания Свити по приведению её в приличный вид. Да-а, неуютно сегодня… На Земле я бы сказал: «Гроза будет». Может и правда планируется?.. Блин, не глянул сводку погодной команды утром в газете… Ну и куда теперь податься?.. Рар, как проснулась — вдруг затеяла уборку по дому, категорически отказавшись от моей помощи и чуть ли не прямым текстом отправив погулять, так что в «Карусель» возвращаться пока смысла, наверное, нет. К Пинки заглянуть? Зажевать кексик какой, поболтать немного… Не умудрись она загрузить мне голову всякой… всякими глупостями насчёт Луны — обиделся бы на неё вчера. Вылезла, тоже: «Не надо считать себя инструментом!» Сам разберусь, кого кем считать! Понимаю — помочь хочет, но если бы не её слова про… — Эй, Найтмер, — заставил меня с удивлением обернуться кобылий голос с характерной хрипотцой. Я молча уставился на прервавшую мои размышления особу, пытаясь понять, что ей вдруг от меня надо. — Привет, ага, — нервно усмехнулась та и потёрла затылок, взъерошив и без того торчащую как попало гриву ещё сильнее. — Я, это… Поговорить хотела. В том и вопрос — с какой такой радости-то?.. — Ну давай, говори, — неопределённо повёл я крылом. Блин, ну гадость же готовит какую-то! Иначе с чего бы… — Я… Уф-ф, с-сено прелое… Я… короче… извиниться хотела! Чего?.. Ты? Передо мной? Я в лёгкой прострации потёр лоб. Моргнул. Печального образа Рейнбоу Дэш, старающаяся смотреть куда угодно, только не на меня, никуда не делась. — Только не надо тут делать вид, что не расслышала, и требовать повторить! — встопорщила перья та, в ответ на затянувшееся молчание. — Ну, теперь хоть на себя похожа стала, — отмерев, хмыкнул я в ответ. — И по какому поводу мне такая честь сегодня? — Заткнись, а? — хмуро попросила пегаска, вызвав у меня новую усмешку. — Без тебя тошно! Да, я, типа, знатно налажала и всё такое… Не удержалась — и это, короче, было тупо и… и неправильно, и… А-агрх! Конские яблоки, почему это так сложно?!.. — раздражённо ударила копытом Дэш. — Чё ты лыбишься?! Сама, между прочим, разозлила, поняла?!.. Я, стиснув зубы и подавляя рвущийся наружу смех, спрятал усмешку наклоном головы. Блин, эти шикарные «извинения» — просто в палату мер и весов!.. — Что, воображала чёрная, смеёшься? — всё же расслышав всхлипы тщательно подавляемого смеха, моментально взвилась Дэш, гневно блеснув рубиновыми очами. — Рада, да?! Добилась своего?! Чтоб ты подавилась этими извинениями! — Знаешь, в чём твоя ошибка, крашеная? — отсмеявшись, с задумчивой флегматичной ленцой вопросил я. — Ты думаешь, что я с тобой как-то враждую. А мне, на деле, глубоко всё равно, как ты ко мне относишься. Хочешь враждовать — ну враждуй, сама в своих проблемах будешь виновата. Хочешь извиниться и начать сначала — попробуй, я не против. Под особенно сентиментальное сегодня состояние души я даже попытку убийства вполне готова тебе простить. — Убийства?!.. Э-э, ты это… Ты чё?.. Ты о чём?.. — оторопело подалась назад Радуга, подняв на меня округлившиеся в шоке глаза. — Чтобы я?!.. Не, с молнией перебор, конечно, вышел, но я бы никогда!.. Не-не-не, ты чё!.. Я не!.. — Ты меня, аликорна, вырубила. На пару секунд всего, но тем не менее, — с укоризной взглянув на пришибленную пегаску напомнил я. — А достанься такой разряд единорогу, например?.. — Но ты-то не единорог! — попыталась оправдаться та. — Да и Гильде ты, помнится, тоже не массаж расслабляющий сделала! Она говорила, что вообще прибила бы её… насмерть, если бы не Флатти… — Перебор вышел, — поморщился я. — Но мы помирились. — Хах, вот и у меня перебор вышел! — нервно хохотнула вдруг Дэш. — Так это… мириться будем или как?.. — Как уже говорила — я не против, — я смахнул сдутую на глаза порывом ветра гриву и, сделав приглашающий жест, неторопливо зашагал по дороге, просто чтобы не стоять на одном месте. Рейнбоу, помедлив, присоединилась. — Но как-то после «Ты всем дуришь головы, я тебя выведу на чистую воду!» это странно выглядит. — Не думай только, что я от слов своих откажусь! — вызывающе взглянула в ответ та. — Меня, э-э… уговорили дать тебе шанс и самой убедиться, что ты на самом деле не такая стрёмная, но я с тебя глаз не спущу, ясно? — И чтобы дать мне шанс, ты пошла извиняться. — Да!.. То есть… Эй! — возмущённо встопорщилась Дэш, — это вообще не связано! Я просто… просто подумала, что поступила как-то не очень здорово и… А-агрх, с какой стати я перед тобой оправдываться должна?! — Ну не хочешь — не оправдывайся, — пожал крыльями я. — Со Скут помирилась? Пегаска внезапно разом посмурнела и как-то сдулась. — Нет, лягать, не помирилась! — она, замахнувшись на длинном шаге, в сердцах пнула растущий у дороги пушистый одуванчик, оставив торчать одинокий стебель в разлетающемся облаке пуха. — Да на меня, если хочешь знать, после того дня полгорода смотрело как на… злодейку похуже тебя! Даже Твай, хоть и терпеть тебя не может — и та по ушам проехалась, что так нехорошо и мне надо извиниться! И тебя тут ещё принесло со своими обвинениями, теми, насчёт верности!.. Вот какого сена, а?!.. Конские яблоки… Да Скут мне как сестра! Да у неё, считай, и не было никого, кроме меня да ещё пары небезразличных пони — не считать же ту вечно пьяную соплю, в которую превратился её отец после смерти её матери? И теперь она прямо сказала, что видеть меня не желает, пока с тобой не помирюсь… Вот оно как… — Лягать! Ну не умею я извиняться! — голос пегаски приобрёл какие-то отчаянно-жалобные нотки. — Слыш, мне правда стыдно, что я такую хвостню отмочила! Я ж тя шарахнула вообще со всей дури, чтобы… Да просто злость сорвать, так получается… Просто так, типа, выходит, посреди улицы, как… как… А-а, пошло оно под хвост! Ну дура я, да! Извини, короче!.. — Знаешь… Я не лучше твоего извиняться умею, но Селестия мне прощала вещи куда более серьёзные и сложные… Мрачноватая погодка с сильным порывистым ветром, треплющим гриву, размеренный цокот копыт по пустынной дороге где-то на отшибе городка, на пару с бедовой сорвиголовой, нашедшей себе проблем… Почему-то это всё тянуло на откровения. — Так что… Почему бы и мне не дать тебе шанс? — приостановившись, повернулся я к пегаске и протянул ей копыто. — Правда? — недоверчиво покосилась на меня Дэш, прикрываясь крылом от очередного удара ветра. — Правдее не бывает, — усмехнулся я в ответ. — Наконец-то! Спасибо! — с энтузиазмом цокнула она по нему своим. — Ты это, не подумай только, что я несерьёзно как-то или типа того!.. Просто… Ну, реально, я полную хвостню спорола, и мне жаль и всё такое… — нервозно повела крыльями кобылка. — Да верю, почему-то… — неопределённо поведя крылом, вновь двинулся по дороге я. — Только не вздумай делать так больше. А если попробуешь эти свои извинения использовать для удара в спину… — Я, знаешь ли, подумала над твоими словами про верность! — метнула возмущённый взгляд в меня Радуга. — Потому и пришла. Так что в спину — точно нет. Но не думай, что предупреждение даст тебе время подготовиться!…
Слегка прихрамывая на неудачно подвёрнутую при посадке ногу — впрочем, уже почти прошедшую — домой я возвращался уже под вечер. «Домой», хех… В «Карусель». Настроение после встречи с Дэш было сделать что-нибудь немного безбашенное. Постоял, прищурившись, встречая лицом удары порывов ветра и как всегда в такую погоду сожалея, что у меня нет пафосного плаща, чтобы пафосно развевался за спиной, придавая вид эпический и героический. Расправил крылья — вид у меня нынче и без плаща!.. Ветер охотно прошёлся по ним, перебирая осторожно мои чудно́й формы перья, словно приглашая оторваться от земли и попытаться совладать с ним там, в вышине. И я не захотел отказываться. Полёт выматывал, каждую секунду приходилось бороться за его продолжение, но эта борьба со стихией доставляла невероятное удовольствие. Полёт играл новыми красками, собственные маленькие успехи в нём раздували жар где-то внутри, заставляя губы сами расходиться в улыбке. Несколько раз, едва не сорвавшись, прошёл по самой кромке, но, главное, прошёл! Лишь возвращение на землю вышло смазанным — пытаясь восстановить равновесие после неудачного входа в вираж, не сгруппировал ноги как следует, и весь удар пришёлся на одну. А потом я лежал на траве, распластав гудящие крылья по её прохладному покрову, и, глядя в абсолютно безоблачное небо, улыбался, как ребёнок, кажется, несколько часов кряду… Да-а… Я от полёта так давно не кайфовал, сегодня прям вдохновение какое-то нашло. И никаких мыслей, стандартных и привычных, тоже сегодня не было: все эти мысленные «та-ак, выправить крен», «заходим на вираж, аккуратненько», «сгруппироваться, оттормаживаемся!» сегодня канули в это бесконечное небо, оставляя меня наедине с ним и с полётом. Просто летал — и наслаждался. В первый, наверное, раз… Приятные воспоминания захватили меня настолько, что я даже не сразу обратил внимание, привычно распахнув дверь и переступив порог бутика, что вокруг было как-то подозрительно темно и тихо. На мгновение даже замер, вернувшись в реальность и заторможено пытаясь понять, почему вокруг один мрак, как ночью в подвале, даже для моих всепогодных всесуточных гляделок, с которыми и в лесу посреди ночи я не испытывал ровно никаких трудностей… Около секунды мне потребовалось, чтобы мозг, наконец, выдал на-гора анализ ситуации. Сейчас в меня будут стрелять! Конфетти из пушки стрелять и громко орать со всех сторон, внезапно врубив свет! Бляха, назад!!! — Сю-юрпри-и-из! — постепенно нарастая громкостью, почти что пропел хор голосов вокруг, в такт с плавно разгорающимся всё ярче светом, едва я лишь успел сформулировать паническую мысль. — Приветствуем тебя в Понивилле, Найтмер Мун! — возникла передо мной Пинки, эффектно взметнув прямую розовую гриву. Её голос поддержали ещё несколько приветствий, кто-то затопал, быстро создав аплодисменты. Под потолком, над разноцветной толпой пони, красовался транспарант с аршинными буквами надписью: «Добро пожаловать в Понивилль, Найтмер Мун!», тут и там стремились ввысь грозди шариков «моих» цветов: чёрного, бирюзового и серебристого, оттенков фиолетового и синего. Прямо в торговом зале стояли ломящиеся от угощений столы, по которым задумчиво бродили вытянутые угловатые отблески света от диско-шара под потолком. Кто-то поставил пластинку — и композицию дополнила музыка… Вот это, блин… Офигеть… Зависнуть мне не дали: застывшее краткое мгновение разбилось, словно стекло, и всё завертелось как-то сразу, разом. Я едва успевал отвечать на приветствия. Вокруг воцарились весёлый праздничный шум и суета. — Снова здравствуй, Найтмер! — внезапно материализовалась передо мной виновница всего этого хаоса, снова эффектно взмахнув гривой. — Конечно, для приветственной вечеринки уже несколько поздновато, но я обещала тебе её — и вот она! Здорово получилось, правда? — Ага… — в прострации кивнул я и уставился на удерживаемый магией букет, одновременно правым копытом поправляя реплику собственного шлема из какого-то довольно тяжёлого пластика на голове, в каких тут, к слову, щеголяли и некоторые гости. Когда и откуда это всё взяться-то успело?.. — Пришлось поменять начало — ну, ты знаешь, пушка, конфети, БАБАХ, СЮРПРИ-И-ИЗ!!! — и всё такое, чтобы тебе понравилось, — приосанилась Пинкамина, словно не заметив, как я, прижав уши, рефлекторно подался назад от её демонстрации. — Ладно, пойдём! Тебе пора искать новых друзей, отдыхать и веселиться, а то торт, кажется, скоро уже кончится! — земнопонька, обвив хвостом мою правую ногу буксиром потащила одного малость ошарашенного аликорна в толпу.…
— Ы-ых… А-а… Я, вывалившись из калейдоскопа лиц и разговоров, упал на угловой диван и, в три глотка опустошив бокал холодного лимонада, походя сцапаный со стола, наконец смог немного перевести дух и собрать мысли в кучу. Тусняк и не думал затихать: пони общались по двое и кучками, шутили, смеялись, участвовали во всяких конкурсах, танцевали, ели, пили… Чую, после этого вечера уж точно не останется тех, кто при виде меня будет торопливо перебегать на другую сторону улицы. Подходили массово — кто робко, кто уверенно и с интересом. И поприветствовать успели, и познакомиться, и копытами дружески постучать, и восхищение в очередной раз выразить модным показом, и даже подарить чего по мелочи… С кем уже знакомым и словом перекинуться успели. Лотос и Алоэ пришли, все Эпплы — как раз Биг Мак дуэтом с Рарити на два голоса подпевали патефону под одобрительные аплодисменты собравшихся. Балка где-то видел ещё, с Лирой и Бон Бон познакомился… Даже кое-кто из медиков заглянул! Брокен Арм вежливо осведомился насчёт бока и порадовался, что всё в порядке, а его коллега… А его коллега вогнала в краску одним своим «Здравствуйте, милочка» и немедленно всколыхнувшимися воспоминаниями! Ох блин… Я вздохнул и, попытавшись механически отпить ещё лимонада из давно опустевшего бокала, с усмешкой отставил его подальше в сторону. Нет, зараза, докторша эта, Витал Констанси, точно специально меня троллила! Обязательно ей было под конец нашей краткой и в целом нейтральной беседы ввернуть, что, де, «в прошлый раз не успела сказать — уж очень вы спешили, но вам не стоит беспокоиться, если у вас до сих пор не было охоты. После такого стресса организму надо восстановиться — это нормально, а эстральный цикл постепенно придёт в норму и положенное сексуальное влечение восстановится до нормального уровня! Впрочем, вижу вы спешите успеть уделить внимание и другим гостям…» Проклятая тётка! Ещё бы я после таких разговоров не спешил! Вот как, а?.. Впрочем, знаю я, кажется, от кого она набралась, коль скоро успела аж во дворце поработать несколько лет назад: белая такая, крылатая, рогатая, умеет ещё невинно улыбаться так… — Здравствуйте! — Драсьте… — Привет, Найтмер! Можно к тебе? — на три голоса поздоровались со мной, перекрикивая музыку. — Конечно, девчат, — подвинулся я, освобождая место на диване, одновременно мысленно благодаря жеребят за помощь в избавлении от… неудобных мыслей. Свити по-хозяйски устроилась, облокотившись на мой бок, Скут — рядом, Эпплблум, глядевшая с осторожным интересом — чуть поодаль. Собрались-таки вместе, команда судного дня… — Это Эпплблум, младшая сестра Эпплджек! — презентовала жёлтую земнопоньку с бантом в гриве Свити Белль. — Мы хотим вместе клуб основать! По поиску своих кьютимарок! А Скуталу не хочет! — нажаловалась единорожка. — Да хочу я! Просто времени мало! — возмутилась та. — У меня тренировки! — Ну не без конца же? — сделал попытку я погладить пегасёнку крылом. Та увернулась, показав мне язык. — Или это Балк совсем загонял? — Да не… Балк тоже нудит, что дозировать надо и все дела… Но я ведь быстрее научусь, если буду больше тренироваться! — Скорее, быстрее свалишься, — покачал головой я. — Не пытайся съесть торт целиком за один укус. Балк, к тому же, своего рода профессионал, представляет, что советует. — Э-э, спасибо… — прогудел над головой низкий голос, словно подавивший и звуки вечеринки, и музыку, будто те были чем-то несущественным. — Не то чтобы профессионал, на самом деле… Так, немного разбираюсь с личного опыта… — Привет, — улыбнувшись, отсалютовал я копытом нависнувшей над диваном белой громадине. — Как оно? Справишься? — Справлюсь, — неуверенно улыбнулся тот. — У меня почти то же самое было в детстве. И ещё, это… Поблагодарить хотел, — смущённо вильнул взглядом пегасище. — Спасибо, что предложили этим заняться. Я… Я себя на своём месте почувствовал. Вроде, судьба у меня на метке написана железо тягать — я и тягал, да только не хватало чего-то… А теперь понимаю, что не только самому тягать — но и других тренировать! Слушались бы они только… — Скуталу смущённо спрятала взгляд. — Ладно, я, наверное, не буду надоедать… Скут, не вздумай сидеть тут голодом! Тебе надо массу набирать! Выдав ценные указания, Балк поспешил откланяться. Молодец он, круто будет, если справится, и Скути полетит… — Полетит, если слушаться будет… — задумчиво пробормотал я, скосив взгляд на жеребёнку. — Да буду я! — недовольно насупилась та. — Знач, и в клуб наш не откажешься терь вступить? — впервые подала голос Блуми. — А-ай, да у вас без меня и не получится ничего! — фыркнула пегасёнка. — Эй! — Скуталу, тебе же самой понравится! — Да согласна я, согласна! — рассмеялась та. Остальные подхватили, заставив невольно улыбнуться и меня. — Кстати, Скут, — когда веселье поутихло, окликнул я мелкую. Пока не забыл опять… — Как там поживают Спун и Тиара? Не беспокоят? — Не-е, куда им! — капельку злорадно ухмыльнулась та в ответ. — Сильвер на трусиху эту крепко обиделась! А та — на неё! Даже не разговаривают! Правда, Спун к нам дружить тоже не торопится… — А чё б ей вдруг? — Ну… Найтмер так говорила, вроде… — нахмурилась, вспоминая, пегаска. — Найтмер полагала, — усмехнулся я, — что Сильвер Спун в их дуэте безусловно ведомая, и без внимания Тиары ей будет одиноко. И, не исключено, что она постарается найти новых друзей… — Нас?!.. — изумлённо взглянула на меня снизу вверх Свити, заставив на секунду умилиться. — Но они же нас на дух не переносят! И Тиара, и Спун! — Вас. А почему нет? Мне казалось, что Сильвер зависима от мнения Тиары, и если она перестанет его слушать — не исключено, рано или поздно. Но я мало их знаю, могу и ошибиться. — Я что-то в толк никак взять не могу: а зачем она нам нужна-то, с ней дружить, если что? — усомнилась земнопонька. — Затем, что у тебя станет на подругу больше, а Тиара останется одна и больше ни к кому не полезет! — авторитетно пояснила Скут, воздев к потолку копытце. — Даймонд одной одиноко будет… — не поддержала общего энтузиазма Свити Белль. — Ты чего это, жалеешь её что ли?.. — Конечно! Одинокой быть очень-очень плохо! — единорожка метнула жалостливый взгляд на меня. — Если она извинится, нужно будет обязательно её простить и подружиться! Не смотри на меня так. Не надо. Но, может, и правда… — Эк ты хватила, Свить!.. — Одной плохо… — едва расслышал я сквозь шум гулянки. Эпплблум, сидевшая рядом, в ответ недоверчиво фыркнула. Скуталу же явно приуныла, вспомнив что-то. Дэш, поди… — Свити, погуляйте пока, — слегка подтолкнул я ту носом. Не особенно тактично, конечно… — Хочу Скуталу на ушко кое-что сказать. — Что? — заинтересовалась та. — Иди давай! — усмехнувшись, подтолкнул я снова. — Сама потом расскажет, если захочет. — Пойдём, Эпплблум… — тоскливо вздохнув, неохотно спрыгнула с дивана единорожка. Подруга, чуть помедлив, последовала её примеру. — Э-эй!!! — возмущённо затрепетала крылышками оранжевая поняшка, когда я, дождавшись, когда мы останемся условно наедине в своём далёком от общего движа углу зала, сгрёб её телекинезом поближе к себе. — Рассказывай, как твои дела? — приобняв, погладил-таки крылом по голове я отчаянно сопротивляющуюся жеребёнку, взъерошив её непослушную тёмно-розовую гриву ещё сильнее. Блин, ну классная Скути, классная! Сложно тут удержаться!.. Сейчас дуться начнёт. — Не буду! — надулась та и демонстративно отвернулась, постаравшись изобразить независимый вид. — Я не маленькая, чтобы всякие эти нежности… Ф-фэ-э! — Ничего не могу с собой поделать, — грустно повесив уши, состроил на лице полную раскаяния мину я. — Сильна во мне тьма! Творю, вот, непотребства да злодейства всякие ужасные… Скуталу прыснула, попытавшись замаскировать смешок под кашель. Повернулась, оценила выражение моего лица, прыснула опять, невольно заулыбалась. — Извини. Просто хочется тебя поддержать немного, — чуть смущённо улыбнулся в ответ я. — А-а… — безнадёжно отмахнулась, насколько позволяло расстояние между нами, пегасёнка. — Да и чего меня поддерживать-то? Всё, вроде, нормально… — Спасибо, что заглянула на показ, и за добрые слова тоже, — отпустил её из объятий. Скут чуть отодвинулась, но сбегать не спешила. — Честно говоря — ноги-то подгибались немного тогда, — усмехнулся я. — Да ничего! Я ж так… — засмущалась та. Улыбнулся: няшно, ёлки! — С Балком сошлись, нормально? — ДЫА-А! — внезапно рявкнула Скуталу, заставив меня невольно отпрянуть от неожиданности. — Ага, вижу… — пробормотал я, спешно выпрямляя уши под аккомпанемент смеха собеседницы. Вот… егоза! — Нормальный он пони, — отсмеявшись, заявила она. — Серьёзный только порой до ужаса! Всё высчитывает что-то: калории какие-то, количество подходов и повторений… Скукота! Но, это, знаете, как-то… надёжно выглядит, — выписала неопределённый жест в воздухе пегаска. — А ещё — работает! Мы вроде только начали, а я уже в воздухе на две с половиной секунды дольше могу продержаться! Никогда бы не подумала, что всякие такие упражнения реально помогают! Балк, правда, говорит, что полечу я ещё не скоро и надо ещё долго готовиться… Ну почему всё хорошее — обязательно долго и сложно, а полезное — невкусно?! — подытожила горестным криком души факт вселенской несправедливости Скут. — Не жалеешь, что согласилась? — Сначала жалела. Но когда начала чуть дольше в воздухе держаться… Да ещё и наедаться досыта каждый день… То есть, не то чтобы я раньше голодала, просто сейчас для роста мышечной массы надо стало больше, вот и… Ну… — явно сболтнув лишнего, зачастила она. — Ага, верю, — невесело усмехнулся я, легонько потыкав её копытом в выступающие рёбра. — Расскажешь? — Н-не… Не знаю… — не без труда расслышал я смешавшуюся от вопроса пегасёнку. — Да что там рассказывать? — вернув себе самообладание через пару мгновений, поморщилась она. — Мама умерла так рано, что я и не помню её почти, как и папу — трезвым. Раньше, вроде как, фотографом был, до её смерти… Слушай, ну всё это сено прелое к древесным волкам, — решительно тряхнула гривкой она. — Тут вечеринка или как? — Извини, подруга, твоя правда, — снова потянулся я крылом, но, наткнувшись на предупреждающе мрачный взгляд, поспешно вернул его на место, негромко рассмеявшись: — Ладно-ладно, не буду больше! Некоторое время мы молча наблюдали за весельем. В одной стороне народ играл в жмурки. Кобыла с завязанными глазами, вытянув левую переднюю ногу в стиле зомби и расправив крылья для контроля флангов, неотвратимо приближалась к углу, в который неосмотрительно забежал один из участников. Жеребец безнадёжно вжимался в стену, кобыла медленно наступала, зрители смеялись и давали советы, Пинки крутилась вокруг и комментировала. Кто-то под закуски и напитки неспешно общался у стола, группа гостей зачарованно слушала что-то живо и эмоционально рассказывающую Рарити, Лира, также нашедшая своих зрителей, осторожно танцевала под музыку стоя на одних задних ногах, какая-то голубая пегаска сосредоточенно загоняла дротики в мишень для дартса, мастерски метая их кончиком крыла. Идиллия! Или не совсем… — задержал я взгляд на последней, опознав в ней Рейнбоу Дэш. Дротики она метала в одиночестве и с каким-то, я бы сказал даже, ожесточением. — Помирились? — С кем? А-а, с Рейнбоу, — проследила за моим взглядом Скут. — Не знаю. Нет?.. Она подходила уже сегодня, рассказывала, что извинилась перед тобой, вроде как… — с сомнением склонила голову набок жеребёнка. — Извинилась. Это было… эпично, — усмехнувшись, подтвердил я. — Мне показалось, определённый урок из всего произошедшего она для себя извлекла, так что, так и быть, протянула ей копыто мира и дружбы. — И это после того, что она натворила? — обернувшись, недоверчиво воззрилась на меня Скуталу. — Да знаешь… — неопределённо повёл крылом я, задумчиво изучая взглядом узор на покрытии пола. — Напади она в иное время — я бы, наверное, сорвалась и отделала её похлеще Гильды, но… В тот момент оказалось как-то всё равно. Так, хандра накатила ненадолго, — несмело улыбнувшись, пояснил я в ответ на явно возросшее недоумение на лице собеседницы. — Да и серьёзных последствий тоже, в общем-то, не было. И что, мстить надо было идти? Ну, я разок уже пробовала — кому лучше-то от этого стало? К тому же, она и без этого получила своё от всех своих друзей разом, включая тебя. Может, конечно, это Тия на меня плохо повлияла, что мне в последнее время ни на кого рычать не хочется?.. — преувеличенно задумчиво потёр я копытом подбородок и, не выдержав, негромко рассмеялся. — Ну не знаю… — со скепсисом отозвалась Скут. Помолчали. Дэш докидала в цель весь запас дротиков и, подойдя, стала резкими дёрганными движениями выдирать их обратно. Всех, кто за последнее время подошёл, заметив её взвинченное состояние, крашеная резко отшила, продолжая «развлекаться» в одиночестве. — Иди, что ли, поговори с ней, м? — скосил я взгляд на розовую шевелюру рядом с собой. — А то такое ощущение, что она расплачется сейчас. — Да говорили мы уже! Что я ей как сестра и вообще… Ага, то «убирайся со своими яблоками к своей ненаглядной Найтмер!», то «как сестра», — фыркнула пегаска в ответ. — Она такой крутой казалась, я с ней дружить хотела всегда, а она — «убирайся». Я не сразу это поняла, но… — безнадёжно отмахнулась Скуталу. — Вы же долго дружили. Неужели за это время не накопилось ничего хорошего, что было бы ценнее пары-тройки ошибок? Не знаю, что там Дэш — не особенно интересно. Но Скут-то явно не всё равно, пусть она и пытается как-то отгораживаться. Зачем? Да и радужная наша не такая уж плохая пони. Туповатая, недалёкая — но всё же. Глядишь, вырастет понемногу над собой… — Наверное… — дрогнувшим голосом отозвалась мелкая. Последний дротик прошёл мимо и, тихо звякнув, отлетел от стены обратно под ноги голубой кобылке. Дэш, яростно пнув его в сторону мишени, развернулась и, понурившись, отправилась прочь. — Я… пойду, наверное. Спасибо. Неотрывно следящая за той Скуталу, чуть помедлив, спрыгнула с дивана, цокнув копытцами по полу. — Да не за что. Давай, — напутствовал я её лёгкой улыбкой краем губ. Помирятся. — Обязательно помирятся. И всё станет замечательно. Я невольно вздрогнул от неожиданно прозвучавшего совсем рядом голоса. Обивка дивана натянулась, принимая вес устраивающейся рядом со мной Пинкамины. — Можешь не верить, но ты славная пони, Найтмер. Может, ты и не любишь Радугу, но сделала для неё сегодня очень много. — Не ради неё. — Но с пониманием, что сейчас именно ей, а не Скути, больше всего нужна поддержка. Скут, тем временем догнавшая Дэш и таки заговорившая с ней сейчас явно об этом сожалела, отчаянно пытаясь вырваться из объятий радужногривой пегаски. Я усмехнулся — и тут же мотнул головой, прогоняя неожиданную мысль, что это чем-то было похоже на меня и Луну. Проклятье, ну ещё на празднике о ней думать, ага… — Найтмер, ты помнишь?! — помогли мне избавиться от малоприятных дум, потеребив за крыло и сделав страшные глаза, когда я обернулся. — Что помню? — Что это — твоя вечеринка, вот что! — эффектно перекинула гриву с правой стороны на левую Пинки. — Приветственная, Найтмер! — Я замечательно провожу время, общаясь с друзьями в дальнем тихом углу! — шутливо выставил я перед собой оба передних копыта в защитном жесте. — И, поверь, для полного счастья мне не хватает разве что лимонада! — О-ши-ба-ешь-ся! — Уткнулась мне в грудь нога собеседницы. — Потому что дальше в планах у нас рисовательный конкурс, который точно-точно будет лучше лимонада! Пойдём! — Да я как-то… Ты же знаешь, что я могу невзначай нарисовать! Погоди, а она знает?.. А-а, какая разница… «Рисовательный конкурс» — это здорово, не вопрос… Только если нормально себя контролируешь, берясь за карандаш! — Всё будет хорошо! — безапелляционно отрезала земнопони. — Пошли! Послали — так иди… — безнадёжно вздохнул я, чувствуя, как в спину чуть ниже лопаток крыльев решительно упёрся кое-чей лоб. Блин, я сделал всё, что мог……
— Ва-а-ау! — Как живая! — Ох, Селестия!.. — Ух ты! А меня можно так?.. Я кайфовал, принимая поздравления и краем глаза продолжая рассматривать свою работу. Пинки выбрала, наверное, единственную реально беспроигрышную и безопасную тактику: предложила мне написать портрет Рарити. Эффектная единорожка в великолепном наряде стояла на подиуме, сияя своей первой значимой победой на пути к величию и славе. Её приветствовала толпа, рядом высилась фигура аликорна и вилась ведущая, но все они, данные общими контурами и тенями, были лишь дополнением к ней и её триумфу. — Без тебя ничего этого не было бы, — смогла, наконец, оценить картину и сама модистка. — Нашла бы кого-нибудь, пусть и позже, — отмахнулся я. — Моделей много, а вот ты такая одна. — И всё же изображая это так, ты, мне кажется, не права, дорогуша. Не я одна сделала этот… праздник моды возможным. — Но именно для тебя он имел столь большое значение, Мороженка, — подмигнул я ей. Ну по глазам же вижу, что понравилось — чего отпираться-то? — Мороженка?.. — растерянно переспросила Рарити под улыбки собравшихся. Э-э, блин… Что-то я заболтался малость… Мы же тут немного не одни, так-то… — А мне нравится! — возникла рядом Пинкамина и критическим взглядом окинула единорожку. — «Зефирка» тебе не нравится, да и звучало как-то… избито, уж не знаю — почему. А ты такая — белая, внешне холодная и твёрдая, для тех, кто плохо тебя знает… Тебе подходит! — вынесла вердикт земнопони и тоже подмигнула. — Вы меня смущаете! — выгнув бровки домиком, пожаловалась Рарити. — И моё имя вовсе не настолько сложное или ужасное!.. — Имя, которое идеально тебе подходит, — кивнул я, перебив модистку раньше, чем она начала бы себя загонять на тему своего имени. — Но, согласись, надо же иногда чем-то тебя мило смущать? — Найтмер!.. Шуточную перепалку на радость собравшимся прервал протолкавшийся в толпу Спайк. — Рарити! Там… гости! — Тут везде гости, мелкий, — беззлобно усмехнулся я над заполошенным дракончиком. — Кто же такой мог пожаловать в мой дом, что ты поспешил сообщить мне об этом, дорогой Спайки? Благодарю тебя! — чуть манерно отреагировала единорожка на радость своему «рыцарю» и сквозь расступающихся и постепенно вновь расходящихся по залу гостей направилась к двери. Я не долго думая отправился следом, как и ещё несколько пони, заинтересовавшихся гостем, который вдруг не просто взял и пришёл на вечеринку, где рады всем, а вместо этого сиротливо стоял под дверью. Я бы подумал — Флатти, но жёлтенькая пегаска уже была здесь: попадалась мне на глаза в компании как раз-таки медиков, что-то оживлённо с ними обсуждая… — Приве… Ваше Сиятельство?.. Проходите, прошу!.. — споткнувшись на полуслове, едва начав приветствие, попятилась от двери Рарити, чтобы впустить следом принцессу Каденс, и тут же припала на передние ноги в поклоне. Остальные присутствующие, осознав, кто вошёл, не замедлили последовать её примеру. — Привет, Каденс, — усмехнувшись краем губ, отсалютовал крылом я. — Какими судьбами? Интересненько… С чего бы она сюда?.. Ай, пофиг, потом разберёмся… — Встаньте, не стоит… — несколько замешкалась та при виде выражения верноподданнических чувств. — Здравствуйте, всепони. Здравствуй, Найтмер. Похоже, я не очень вовремя? — Много пропустила, но не опоздала. Общаемся тут, выпиваем, веселимся… — «… Найтмер Мун»… Прости, не желала испортить тебе праздник, — обратив внимание на шарики и транспарант под потолком, виновато взглянула на меня аликорна. — Так и нечего портить — присоединяйся просто! Винил ещё сейчас свою технику настроит — дискач устроим, — протянув копыто для дружеского «цока», живописал перспективы я. — Прости, но, боюсь, я здесь по очень важному делу… Здравствуйте. Здравствуйте, всепони! Не нужно, пожалуйста… Здравствуйте!.. — ответив на мой жест и двинувшись со мной дальше в зал, вынужденно отвлекалась Каденс на всё новых замечающих её присутствие пони. — Принцесса Каденс! Приветики! — возникла рядом Пинки и, молниеносно выполнив уставной поклон, тут же оказалась рядом с аликорночкой. — Добро пожаловать на приветственную вечеринку Найтмер Мун, где можно отдохнуть, повеселиться и найти новых друзей! Чувствуй себя как дома! — на голову опешившей от напора знатной особы тут же была водружена очередная реплика моего шлема, а к переднему правому копыту неуловимым движением приклеен бокал с лимонадом. — Наслаждайся вечером! — …Спасибо, — чуть заторможенно ответила та, поправив шлем, и медленно сделала небольшой глоток из бокала. — Ага, я, когда только пришла, с таким же видом шлем поправляла, — хохотнул я, оценив выражение её лица. Каденс капельку растерянно улыбнулась в ответ. — Ваше сиятельство! Прошу простить мне, что я не сумела встретить вас в моём скромном жилище подобающим образом!.. — снова дала знать о себе чуть запыхавшаяся Рарити, сверкающая уже более богатыми украшениями и обновлённым макияжем. Когда только успела-то?.. — Рарити, не стоило… — Но ваше сиятельство!.. — Ой, чуть не забыла! — вклинилась между ними внезапная Пинки, заставив обеих рефлекторно податься назад, чем вызвала у меня небольшую усмешку. — Принцесса Каденс, у нас как раз закончился рисовательный конкурс! Давайте, вы судьёй будете! — Но я спешу… — Пинки!!! — Ну принце-есса! Вам всё равно нужно отдохнуть и развлечься!.. — Ладно… — пробормотала та, почему-то предварительно задержав взгляд на мне. Нет уж, Каденс. Если пришла на вечеринку Пинки — никуда с неё уже так просто не денешься, — проводил я ещё одной усмешкой аликорну, со вздохом двинувшуюся следом за нашей пати-пони к выставленным рисункам.…
Гремела музыка. От низких басов, отдающихся ударными волнами во всём теле, дребезжали стёкла, а в темноте метались по стенам лучи прожекторов и блики диско-шара, вращающегося под потолком в такт происходящему действу, которое, впрочем, верно стремилось к своему завершению: народ постепенно прощался и расползался по домам, до настоящего момента остались только самые стойкие. Мы с Каденс вывалились из танцующей кто во что горазд пёстрой толпы и, в пару рогов утащив из угла приглянувшийся мне ещё в прошлый раз диван поближе к столу с закусками, дружно упали на него, растекаясь лужицами усталости и кайфа по приятной мягкой обивке. — Неудачно сели! Не за тот стол! — окинул я взглядом ряды пустых бокалов, звонко позвякивающих в такт музыке. Заприметил непочатую бутылку, ещё не разлитую по бокалам, подтянул к себе и, избавившись от пробки импульсом магии, с удовольствием отхлебнул из горла. Кла-а-ас-с… Ноги ныли, особенно — уже получавшая сегодня задняя левая, сердце задорным ритмом гнало кровь по артериям, отдавая лёгкой пульсацией и жаром по всему телу. Утанцевался… Не-е, в четвероногом теле с хвостом, да с крыльями ещё, тоже можно пируэтов на танцполе повыделывать, хоть я и не умею нифига. Ну и пофиг! Кому на дискотеке не пофиг? На то и дискач, чтобы колбаситься в меру своего разумения — лишь бы было весело! А ещё мне в этом деле копыта понравились очень: не торчит ничего, так что и ногу отдавить малореально даже в такой плотной тусе! — Можно мне тоже?.. — так же отдуваясь после движа, вяло указала глазами на бутылку у меня в копыте Каденс. — Держи, — машинально протянул я её принцессе, заслужив укоризненный взгляд. Аликорна обозрела стол, силясь вычислить чистый бокал, с сомнением покосилась на бутылку, вздохнула, отпила из горла. — Спасибо. Общаться приходилось на повышенных тонах: бокалы на столе всё ещё позвякивали от рокота басов. — Последний раз на подобном мероприятии лет десять тому назад была уже, — усмехнулась собеседница, возвращая мне бутылку и слегка поправляя шлем и гриву. — Ага, — невпопад кивнул я, собирая свесившиеся ноги на диван. — Подвинься! — Куда? — Ну обними тогда, если некуда! Не под аликорнов мебель! — Пф-ф! — закатила глаза Каденс, но всё же предприняла какие-то ответные телодвижения. Кое-как на диване мы уместились, полулёжа каждый в свою сторону. Салют понячьей анатомии, по гибкости обходящей обычных земных лошадок на порядок! Какое-то время молча лежали, давая себе отдых да обмениваясь бутылкой, пока та не закончилась. — Знаешь, что не пойму? — задумчиво поизучав опустевшую тару, поставил её под стол я. — М? — Почему я со своим ростом проблем не испытываю, кроме как с мебелью иногда? Потолки там, косяки дверные — вот это всё? — А ты не знаешь? — удивлённо приподнялась Каденс. — Это традиция, пошедшая от закона времён чуть ли не начала правления Сестёр. Я считала, ты успела это застать? — Не помню, как и многое другое, — качнул головой я. — Ладно. Хм, я, кажется, несколько упростила… Как рассказывала тётушка, поначалу это было что-то вроде правила хорошего тона среди знати: чтобы сама принцесса Селестия могла войти в их дом не склоняя головы и не испытывая неудобств. Потом Высшим Сословным Советом был принят закон, согласно которому строить свои дома таким образом — либо перестроить уже построенные — были обязаны все представители знати. Заодно получился некий имущественный ценз: тех, кому эта перестройка оказалась не по карману, лишали титулов. А потом землевладельцы стали заставлять своих подчинённых пони делать так же, чтобы потом похвастаться, что «В моих землях Её Высочество может войти туда, куда пожелает!» Тётушка с этим пыталась бороться, но не преуспела и в итоге махнула копытом. Ну а сейчас это просто стало общепринятым стандартом. Да и пегасам удобно — они плохо переносят тесные пространства и низкие потолки. — Занятно! — качнул головой я. Придури у местных дворян хватало… Но, блин, за конкретно эту мне явно стоит их поблагодарить, ибо я за всё время здесь не собрал рогом ни одной притолоки! Музыка, тем временем, затихла, и я, вновь потеснив Каденс, сполз с дивана. Надо гостей проводить, благодарностей отсыпать всем… Здорово получилось. Вроде не любитель, а как-то… хорошо было.…
— Так какими судьбами? Неужто Пинки и тебе приглашение отправила? Мы неторопливо прогуливались под светом придорожных фонарей и огромной эквестрийской луны, остывая после вечеринки и дыша свежим воздухом. Да и что было делать, если нас банально выгнали из «Карусели» на время приборки?.. Только диван успели на место вернуть, как были посланы: «в честь одной собирались, а вторая — вообще принцесса, какое вам 'помогать?!'» Пришлось идти, хоть и не люблю я гулять под звёздами… Впрочем, учитывая, что Каденс явно хотела о чём-то поговорить — прогулка наедине была в тему. — Нет. Да я бы и не прилетела тогда. Дел очень много. Выкроила себе пару часов на поездку к тебе — да… А-а… — со вздохом, безнадёжно отмахнулась в пространство аликорна. — Впрочем, я не то чтобы сильно жалею, не подумай! Было здорово! Хоть в себя немного пришла, — улыбнулась она. — Корона тяжёлая, трон неудобный… — задумчиво пробормотал я. — Да… Какое-то время ступали молча. Я рассматривал вьющиеся под лампами тучки насекомых, Каденс задумчиво покусывала губу. — Что там с Тией? Она ни на одно письмо не ответила. До сих пор. — За этим я и прилетела, — снова вздохнула собеседница. — С ней явно происходит что-то нехорошее, её мучают кошмары… Луна считает, что только ты можешь помочь Селестии. — Чем это? — скептически хмыкнул я. — Если всё так обстоит, то, по своему опыту скажу, она едва ли захочет меня видеть. — Ты — сноходец, Найтмер. Мы считаем, что после… разделения эта часть дара досталась именно тебе. — Отрицать саму возможность не стану, — помедлив, отозвался я. «Режиссёру» тому я как вкатил — так кошмаров-то и не было больше. Наводит на мысли… — Вот только я представления не имею, как это всё работает, а учить меня некому. Да и небыстро это наверняка. — Потому и… Это самое сложное… — выдохнула Каденс как перед прыжком в воду. — Луна приглашает тебя в Кантерлот, чтобы обучить и… — Нет. — Но Найт… — Я знать не хочу никакой Луны! — остановившись и уткнув копыто в грудь собеседницы, как возможно более чётко пояснил я. Пусть катится в бездну со своими приглашениями! Скотина проклятая! Сложно оставить меня в покое?!.. Просто, бляха, оставить в покое и тупо не лезть и не напоминать о своём существовании?!.. Посверлив аликорночку долгим взглядом, я, отвернувшись, двинулся дальше по дороге, с силой вбивая копыта в мостовую. Хотелось выругаться в голос и сплюнуть от досады. Ну только что такой был замечательный день, а!.. Каденс, твою-то мать!.. — Прости. Я понимаю, что сейчас не лучший момент, — нерешительно проронила та, догнав меня. — Но мы так и не нашли иного варианта… Селестии правда очень нужна помощь! Я молча прибавил шагу, заставив Каденс почти перейти на галоп. — Найтмер, я помню, что ты отвергла её дружбу, но неужели тебе!.. — Что ты предлагаешь?! — резко остановившись с помощью в том числе и крыльев, рывком развернулся я, приняв на грудь удар телом и головой не успевшей затормозить принцессы. Шёрстку мне не обслюнявила: останется жить. — Защ… Ух!.. З-защитить принцессу Селестию от кошмара, чтобы она перестала постепенно… с-сходить с ума! — поспешно подалась назад та, смущённо отведя глаза в сторону. — А Луна ваша ненаглядная этим заняться не может?! — Нет, не может. Она пыталась, но теперь, после утраты этого таланта, её возможностей не хватает даже на защиту самой себя! Хотел возразить, что, быть может, синяя сама и топит сестру в кошмарах, но, вспомнив слова Рарити и то, как один раз уже принял желаемое за действительное, осёкся. — И каким образом я-то смогу это сделать? — мрачно спросил вместо этого. — У Луны учиться предлагаешь? — Ну… Да. Это искусство почти забыто, книг по нему нет, и мы… не смогли найти иных вариантов. Я знаю, что тебе… — Да нихрена ты не знаешь, — перебил я аликорну и, развернувшись, снова побрёл по дороге. Проклятье, вот почему так?.. Почему для помощи Тие обязательно нужно влезть в самый навоз по уши?.. Но ведь… Нет. Тия мне друг?.. Не знаю. Надеюсь, что да. Но я сам кем её считаю? Другом? Наверное… «Наверное»… Она простила мне своё краткосрочное пребывание на солнце — не суть, что это не совсем мой поступок, — помогла освоиться, позаботилась… Поддержала, когда запутался в себе и в мире вокруг. И, уверен, по-настоящему постаралась простить меня за попытку убить её сестру и единственную родственницу вообще! Кошмар не дал… Итак, кем я считаю Тию? Другом?.. Помедлив, вздохнул. Да. Другом. А друзья… Как я там подумал при первой встрече с Пинки?.. «Настоящие друзья, они познаются в беде», да? И что, бросить всё вот так только из-за Луны?.. Но… Бросить друга только ради своего удобства? Но если Луна… А если это Луна — так тем более! Кому тогда Тию защищать? Это само по себе бред, конечно, на уровне концепции, но всё же? Да и сам то, а? Может, не попытайся кое-кто зарезать её сестру — так ей бы и кошмары сейчас не снились, м?.. Ну и кто после этого Тию кошмарами убить пытается, дятел?.. Я остановился, напряжённо поджав губы. Проклятье. Проклятье! — Когда отправляться?