Лишняя

      — Всё, народ, пока-пока! Я дальше своим ходом, встречаемся внизу! — крикнул я пегасам и, раскрыв крылья набегающему потоку, слетел с колесницы, резко, почти рывком, унёсшейся дальше вперёд. И-иха-а!!! Я с резким левым креном вошёл в вираж, снижаясь к окутанному дымкой городку и балдея от бьющего в лицо набегающего потока, треплющего гриву и играющего в перьях. Свобода! Неосмотрительно улыбнулся во всю пасть, с трудом сомкнул губы обратно, почувствовав, как моментально надулись щёки. Представил, как это выглядело, прыснул и затрясся, стараясь ржать не раскрывая рта.       Ещё несколько нисходящих виражей, торможение и чуть неаккуратное, «Как мешок, прости меня Селестия! Неуд! Заново!», приземление на едва заметно щекочущую подушечки ног травку такого родного и знакомого холма на берегу озера. Привет, Понивилль! Как дома себя чувствую! Да я, наверное, и правда дома…       Прошёлся, наслаждаясь ощущениями, пригладил как смог растрепавшуюся гриву, подравнял перья, чтобы лежали красиво. Выдернул одно, явно намеревающееся вскоре выпасть. Поправил свои неизменные сумки. Ну, наверное, всё на этом — больше для внешности сделать решительно нечего…       — Мэм?       Я повернулся на голос серебристо-серого пегаса из той пары, на чьих крыльях и проделал большую часть пути. Светло-жёлтые глаза смотрели с явно различимым укором.       — Куда разгружать? Помочь доставить? — оставил этот укор при себе крылатый.       Я взглянул в сторону припарковавшейся неподалёку колесницы, в которой второй пегас как раз осторожно кантовал мою поклажу из четырёх увесистых рулонов и двух ещё более увесистых коробок. Могу, конечно, телекинезом унести, хотя шесть объектов… Не, рулоны взять как один — три будет проще и… Не, слушай. Не хватало ещё отвлечься ненароком, недоконтролить и ткань в речку уронить случайно или, там, коктейльницу эту об мостовую расколотить. Риск — дело благородное, но мне за подарки страшнее, чем за репутацию.       — Да, пожалуй, — кивнул я, подведя итог размышлениям.       Разобрали груз, построились клином со мной во главе, двинулись к городку. Пегасы похватали коробки, оставив мне ткань. Подумав, сунул по два рулона под крылья, прижал к бокам. Не верх удобства, но терпимо. Как двушку пластиковую подмышкой нести.       Эх, Понивилль! Зажмурился, глубоко вдохнул. Как-то… соскучился я. Монументальные комнаты и коридоры дворца, неприветливые, необжитые, лишённые тех мелочей и деталей, что отличают жилое помещение от нежилого — в довесок к щемящему ощущению своей брошенности и ненужности — давили, как могильная плита. Как в музее живёшь: роскошно, стерильно и тихо до писка в ушах, до желания закричать — лишь бы были хоть какие-то звуки, как… как там. И никого в целом мире, кто пришёл бы на этот крик… Я поёжился. Подчёркнуто нейтрально ведущие себя слуги, такие же Лунины дуболомы со стеклянными глазами, да она сама, вечно фальшиво приветливая и участливая. Только сейчас понимаю, как мне на самом деле хотелось сбежать оттуда…       — Мэм?       — М? Задумалась, — мотнул я головой и осознал себя стоящим у перекрёстка. Видимо, уже какое-то время, раз дёрнули. Кх-м, м-да… — Нам налево.       Повернули. До городка после этого поворота пара шагов, считай. Скоро улицы пойдут.       — Здравствуйте, Найтмер!       — Добрый день!       — Привет. Привет! — от приветствий случайных прохожих словно мёд по душе растекался, заставляя блаженно жмуриться. Не то, что у Луны… Нет, там тоже приветствовали, а стражники даже с определённым почтением, но… не доверял я их словам и взглядам. Луна, кстати, вчера, оскорбившись на очередное обозначение её мышекрылых няшек «дуболомами», провела небольшой ликбез про них — было небезынтересно, надо сказать.       Случилось это спустя совсем немного времени после того, как они с сестрой стали править Эквестрией. Как-то раз к ним за помощью обратился старейшина одного весьма отдалённого племени пегасов: те чем-то не угодили какому-то единорогу, оказавшемуся, на беду, могущественным тёмным магом, и тот проклял всё племя. Бедные пегасы не могли нормально есть, всё хуже видели с каждым днём, а их крылья постепенно теряли силу. К тому моменту, как они смогли передать принцессам просьбу о помощи, у них уже появились первые погибшие… Община сотен в пять-семь пони, живущих где-то на отшибе Эквестрии, была практически обречена на вымирание. И пегасы гонцами передали просьбу о помощи принцессам. Долетели не все… Принцессы, разумеется, не оставили происходящее без внимания и, более того, учитывая сложность ситуации, они решили лично прибыть в посёлок пегасов и разобраться во всём на месте. Проклятие оказалось навороченным по самое «не балуйся» — чем бы ни насолили ему деревенские, сил и времени колдун не пожалел. По результату Тия сочла, что снять его проклятье вообще нереально, и отправилась назад. Немудрено, так-то: всё же бросить престол надолго она не могла. Луна же не захотела уйти вместе с сестрой, бросив пегасов погибать, и осталась. Провела там почти месяц, пытаясь как-то их спасти — и ей это отчасти удалось: уничтожить проклятье синяя не смогла, зато сумела, вроде как, изменить и перенаправить его действие, в результате чего те проклятые пегасы и превратились в фестралов, а сама Луна оказалась настолько истощена, что едва не накрылась медным тазом и на несколько месяцев осталась без магии. Новоявленные фестралы же за её поступок стали называть её Великой или иногда даже Великой Матерью — как символ того, что она своей самоотверженностью подарила им всем жизнь. Ну и также с тех пор традиционно составляли её гвардию и служили ей до самого изгнания — и, естественно, сразу возобновили свою службу, когда она вернулась, хотя в массе по-прежнему живут в изоляции и не больно-то контактируют с Эквестрией. А ещё с Луной сюда принесло меня, так что у мышей, успевших в прошлом неплохо так повоевать на тему того, какая из ипостасей Великой Матери более Великая, теперь дебет с кредитом не сходился… Ну да их проблемы.       Помимо истории, узнал немного и про них самих. Фестралы не очень хорошо видят, особенно на свету, зато обладают невероятным слухом. Ещё они летают как-то немного иначе, чем пегасы, но превосходно держат равновесие — какая-то особенность вестибулярного аппарата. Они даже спать на потолке могут, свисая на хвосте вниз головой! Сам не видел пока, но Луна утверждала, что правда чистая. Часть их магии или что-то вроде… У обычных пони, если заморочатся и потренируются, хвост и грива тоже неожиданно подвижные, но у фестралов с этим получается проще, а работает лучше. Надо будет уточнить как-нибудь, да самому глянуть. Прикольно, блин! Но самым интересным у них был рацион, близкий к человеческому. То есть без откровенной травы, зато с рыбой — в сторону всеядности. Что-то там пришлось менять, чтобы проклятые смогли принимать пищу… Луна одновременно и гордилась, и ужасалась найденным решением, но тогда иного придумать не смогла, да и времени особо не было. И всё же фестралы были пони: мясо есть могли, но от такой идеи их откровенно воротило. Рыбу ели, примиряя себя с этим устоявшимися с детства особенностями рациона, древними традициями и тем фактом, что эквестрийская рыба, несмотря на повальную моду на хотя бы очень условную, но разумность среди местного зверья, была, на манер земной, совершенно дубовой и попросить не есть себя не могла.       Ну и зашибись, потому что иначе я бы её тоже попробовать не осилил, потому как впечатления были… сильно двоякие. С одной стороны — запах и вкус показались вполне привычными: последний даже — слегка необычным, но вполне узнаваемым и приятным. С другой же… Как-то очень уж остро воспринималось то, что рыба совсем недавно была живая, плавала себе и никого не трогала — и это с приправой из болезненного, с оттенком холодящей спину жути, запретного интереса её попробовать. Даже сравнения этому ощущению подобрать не выходило. Что-то такое, что раз попробовав — отрежешь себе пути назад и понимаешь это… и не можешь отказаться. Понимаю, что Найтмер ни разу не то что не пробовала — не думала даже пробовать рыбу, но с приправой из таких чувств и ощущений кусок с трудом в горло лез, даже несмотря на отличные вкусовые качества и практически полное отсутствие костей — повар расстарался. В общем, результат был спорным, так что добавлять в меню рыбу на постоянной основе я отказался, по крайней мере — пока. Всё же до сих пор без рыбы да мяса жилось вполне сносно, хотя есть, особенно — после нагрузок, приходилось довольно-таки дофига. Так что…       — Мэм?       Я встрепенулся и огляделся, обнаружив себя замершим в десяти шагах от «Карусели». На душе разлилось сладостное, тягучее предвкушение. Я… Я дома.       — Можете тут сгружать. Спасибо за помощь! — лучезарно улыбнулся я пегасам, синхронно подавшимся от моей благодарности на шаг назад.       — Рады стараться… — немного нервно пробормотал серебристо-серый летун.       Поправив рулоны ткани под крыльями, чтобы легли поудобнее, я, задорно цокая копытами по камням, в нетерпении прошёлся взад-вперёд перед бутиком, кося на него взглядом и стараясь не подпрыгивать в ожидании того, пока мои спутники осторожно сгружали свою ношу на мостовую.       — Разрешите возвращаться, мэм?       — Возвращайтесь. Попутного ветра и чистого неба, — торопливо обернувшись, кивнул я.       — Спасибо, — неуверенно улыбнулся пегас. — И вам тоже всего хорошего, мэм!       Коротко поклонившись, колесничие синхронно развернулись и поцокали в обратном направлении. Проводив их взглядом, я подхватил коробки магией и чуть ли не пританцовывая двинулся ко входу в обитель Рарити.       — Приве-е-е… — артистичное приветствие с эффектным распахиванием двери повисло в воздухе: дверь не поддалась. Закрыто?..       Погоди…       Я тупо подёргал дверь снова, убеждаясь, что да, таки заперто. Это… Блин, да Рар на моей памяти замком на двери не пользовалась ни разу! Как-то оговорилась только, что он тут на случай, если надолго куда-то уезжать…       — Твою-то мать… — пробормотал я под нос, аккуратно опуская ящики на крыльцо и чувствуя, как стремительно пикирует настроение. Блеск! Переместив резко начавшие тянуть вниз и раздражать рулоны ткани из-под крыльев на ящики, прошёлся туда-сюда, нервно хлестая себя хвостом по бокам. Не такого я ожидал приезда… Проклятье! И что теперь? Прошёлся снова. Яростно мотнул головой, избавляясь от мысли, что Рар дома — просто видеть меня не хочет и потому закрылась там. Нет! Не верю! Бли-ин… Ну вот что это за хрень, а?.. И обязательно — со мной! И с подарками этими не ткнёшься никуда, и друзья разбежались, и гарью ещё воняет какой-то!..       Усилием воли заставил себя остановиться и успокоиться. Харе, блин, истерию накручивать, с ней каши не сваришь. «Друзья разбежались»… Вздохнул. Хм, а вот гарью и правда пахло. Неприятной такой, с сернистым оттенком — как раньше не заметил?.. Кинул взгляд на редких прохожих — никто особенно по этому поводу не волновался. Ну и ладно тогда… Поймав себя на том, что опять пытаюсь начать нервно нарезать круги, взошёл на крыльцо и уселся рядом со своими коробками. Думать надо, что делать…       — Добрый день!       Я приветственно кивнул в ответ подошедшей василькового цвета земнопоньке, что, приметив меня на крыльце, помялась в нерешительности, но всё же направилась в мою сторону.       — Вы, наверное, Рарити ищете? — неуверенно поинтересовалась та. — Они с подругами отправились… разбираться с драконом, — прижала ушки поняша, явно показывая, что об этой идее вообще думает. — Ушли вчера. Селестия, надеюсь, скоро вернутся, и с ними всё будет в порядке!.. — она вздохнула.       — Справятся, куда денутся… — скомкано пробормотал я, хотя уверенности в сказанном не испытал ни малейшей. — Спасибо, хоть знать буду…       Зараза, а! Рар, вот куда ты влезла?!.. Дома не сиделось? Драконобориха!.. Драконоборчиха!.. Драконоборница, блин, взялась!.. Надо было мне вчера лететь! И Пинки!..       — Рада была помочь, — вымучила улыбку пони. — До свиданья, наверное…       — Давай, пока, — заторможено отозвался я, занятый всё более и более паническими мыслями.       А если дракон этот их там всех?.. Надо лететь к ним и!.. Я, рывком встав, решительно занёс ногу для шага. Замер. «К ним», ага… А куда, умник? Да, серию с усмирением дракона я с горем пополам припомнил, и в ней, вроде, гора была какая-то… Ну так от Понивилля рукой подать до целого хребта! Выбирай любую торчащую вершину и лети себе — может, через неделю найдёшь нужную… Блин, а что тогда делать?! Идти дорогу спрашивать? Ну ткнут мне копытом в сторону гор, скажут «куда-то туда», ага! И? С-с-сука, а! Твою мать! Я в сердцах шваркнул копытом по крыльцу, оставив явственно видимый скол на тщательно окрашенных досках. Что, блин, делать?!.. Глухо зарычав от бессилия, я ударил крыльями, подбрасывая себя в воздух. Может, увижу источник гари этой с высоты — или хотя бы примерное направление пойму хоть! И тогда… Я эту тварь чешуйчатую по всему горному хребту размажу как херов ком пластилина! А если он ещё и Рарити!..       — Осторожно!       — А-агх! — Следом за паническим криком в меня влетело чьё-то тело, вышибив из лёгких воздух и болезненно зацепив край правого крыла. Мир перед глазами хаотично завертелся, показывая то небо, то быстро приближающиеся домики…       Бля-а-а!!!       Резко придя в себя, я отчаянно заработал крыльями, пытаясь остановить беспорядочное вращение и выровняться. Давай! Дава-а-ай!!!       — А-а-а!!!..       Я рефлекторно прикрыл глаза, ожидая столкновения с нарядной ярко-зелёной крышей чьего-то домика, но та всё же пронеслась в считанных сантиметрах от брюха, потревожив шёрстку изменившимся воздушным потоком — и неприятным холодком, прокатившимся вдоль позвоночника. Затормозив и неаккуратно плюхнувшись на первое попавшееся свободное место — какую-то лужайку в стороне от улицы — я, с чувством выматерившись вслух, вздохнул, во всю мощь лёгких втянув пропахший гарью воздух, чувствуя, как сердце бешено колотится в висках и подгибаются мелко и противно дрожащие ноги. Ё-о-оп… Ещё бы немного…       — Вы целы? — сзади раздались хлопки крыльев, и рядом со мной легко и непринуждённо приземлился пегас цвета мокрого асфальта с двухцветной мятно-бирюзовыми полосками гривой. — Тысяча извинений, я не хотел!..       — Все вы так говорите, — выдавил я, с трудом сглатывая почему-то ставшую вязкой, как гель, слюну.       — Так неожиданно всё вышло!.. Не возьмут меня в «Вандерболты», — скривившись, отмахнулся пегас, хотя в его голосе явственно просквозило облегчение. — Вы правда в порядке, Найтмер Мун?       — Нет, не в порядке! — буркнул я. — Ты погодник, вроде бы? — попытался припомнить я разок-два виденного ранее жеребца.       — Погодник, — помедлив, признался тот, прижав уши. — Тандерлейн, мисс…       — Не «мисскай», — машинально поморщился я. — Откуда дым прёт? Точно говори, до конкретной горы!       — Э-э… — подвис тот. — Н-ниоткуда уже. Остатки разгоняем — в меру сил. Не хватает нас на весь город!..       — В смысле — «ниоткуда»?! — резко развернулся я и, шагнув, навис над пегасом.       — Не идёт новый дым больше! — рефлекторно попятился тот.       — Как — «не идёт»? А дракон?..       Не понял.       — Видимо, Дэш с подругами таки как-то уговорили его убраться. Ну, он и убрался, — несмело улыбнулся пегас. — Сейчас остатки дыма рассеем понемногу — и к вечеру можно будет уже по всему Понивиллю нормальным воздухом дышать.       Так это что, получается?.. И…       — Э-э, если я больше не нужен — может, я лучше к работе вернусь?.. — осторожно отшагнул в сторону Тандерлейн. Помедлил. Отшагнул снова.       — Лети уже давай, чудо в перьях, — нервно хмыкнув, отмахнулся я. — И… спасибо за новости, наверное?..       — Пожалуйста! До свиданья! — резво взмыв в воздух уже после первых моих слов, на лету попрощался тот — и эффектной свечкой ушёл ввысь, туда, где и правда крутилось с полдюжины пегасов погодной команды.       — Дурак психованный, — выдохнул я, попеременно массируя глаза запястьем. Конечно же не Тандер дурак, ясно… Ломанулся как оглашённый, не глядя по сторонам — и хорошо, что полёт мой на той нарядной крыше в итоге не закончился. Не тренируйся я летать — точно бы размазался сейчас. И Грим Скаю, инструктору Луниному, тоже спасибо за все эти взгляды косые… У-ух, ё-о-о… Прижав поудобнее чуть ноющее крыло, я медленно направился в сторону улицы, тем не менее ощущая, что на душе стало немного спокойнее. Если дракона прогнали, то, хочется верить, с подругами всё в порядке, как в каноне и было… Ладно. Надо бы, пожалуй, вернуться, да подумать, что дальше теперь…

…

      — …а как же?..       — Нет-нет, спасибо! Я уже не голодная! Совсем-совсем не голодная! — дверь прогудела раздвигаемым воздухом прямо перед носом и, наконец, захлопнулась, отрезая меня от помещения, в котором вкусно и много кормили. Очень вкусно. Очень много. И очень упорно! Подержав дверь телекинезом ещё несколько секунд — для надёжности — я выдохнув, развернулся, одновременно пытаясь поудобнее умостить крылья на округлившихся боках. У-ух…       Перед глазами во всей красе раскинулись «Яблочные акры»: побитый временем большой старый сарай выцветше-линялого красного цвета, всякий сельхоз-инвентарь, уходящие, кажется, чуть ли не до горизонта ряды шуршащих листьями на ветру яблонь и загон с валяющимися в грязи довольными хрюшками, которым флегматично выдавал пайку здоровенный красный конь с хомутом на шее и соломинкой во рту.       Поймав себя на том, что мои глаза как-то уже подозрительно долго задерживаются на неразговорчивом фермере, я, мотнув головой, перевёл взгляд куда-то в сторону сарая. Стоило чем-то себя занять. Рарити, Пинки… Нет, я вроде бы понимал, что в каноне всё кончилось хорошо, что им ничего не грозило, что они вообще уже справились и уже спешат домой, что, в конце концов, я ничего сейчас сделать не могу, но… Сердце было не на месте. И это мерзенькое предательское «А если?» нет-нет да пробиралось в голову, заставляя сбиваться дыхание и дыбиться шерсть. Проклятье… Вновь мотнув головой, я решительно направился в сторону сарая. Меньше надо думать про это. Тем более, у меня есть идеи, чем себя занять.       В тёплом стоячем воздухе внутри густо висел запах старых сухих досок, яблок и сена, а в пробивающихся через небольшие окошки солнечных лучах тучами висела лениво вьющаяся пыль. Вдоль стен высились приспособления, фиговины, штуковины и приблуды всевозможного — зачастую неизвестного мне — назначения, в углу притаился верстак, над которым аккуратно были развешаны разные инструменты, высились какие-то бочки, ящики, стояла телега… Взмахнув передней ногой перед лицом в тщетной попытке разогнать пыль, я двинулся к плоскому штабелю, тщательно прикрытому мешковиной. Приподнял, оценивая, выволок на свет ящик со скутером для Скуталу. А то засела тут мысль одна…       Выбрался с ящиком наружу, прошёлся туда-сюда, устроился на приглянувшейся полянке чуть поодаль от дома. Посмотрим сейчас, что ты из себя представляешь… Аккуратно вскрыл, извлёк наружу детали, коих, собственно, было всего две: доска с колёсами и руль, снятый в угоду компактности. Избавившись от упаковки я прищурился на бликующий на солнце толстый пластик доски, усиленной понизу металлической рейкой и увенчанной крупными обрезиненными колёсами с зубастым протектором. Других на приличных моделях, как я понял, и не делают — брусчатка в Эквестрии явление частое. Раскрашено всё это было в жёлто-голубые цвета «Вондерболтов», а верхнюю часть доски украшала их эмблема в виде молнии. Вставил и зафиксировал руль, оценил взглядом результат, приложил немного усилий в разные стороны: выглядит прочно, не скрипит, не болтается, всё вращается хорошо. Добротная вещь. Потому-то и возникла у меня мысль, как вспомнил обмолвку Скут про пьющего отца, что как бы эту «добротную вещь» потом не увидеть в ломбарде… Но пони на то и пони, что даже там не взяли бы очевидно чужое, поэтому, раз уж появилось время, стоило бы скутер совершенно точно за конкретной пони закрепить. Сняв руль и сложив всё обратно в коробку, чтобы не маячило на виду, поднялся с травы, на которой вольготно развалился перед распаковкой, и двинул искать Биг Мака.       У свиней его уже не оказалось, но обнаружился он всё же без особого труда: занимался техобслуживанием тележки в сарае.       — Мак, слушай, не найдётся железяки какой ненужной, на выброс?       Жеребец отложил инструмент, повёл ухом, молча поднялся и ушёл в угол сарая.       Так и что?.. Я в лёгком ступоре проводил его взглядом.       Пошуршав и погромыхав в углу, Биг Мак так же неторопливо подошёл ко мне, молча протягивая приклеенное к копыту тронутое ржавчиной полотно от штыковой лопаты, украшенное выбоиной на передней кромке, словно кто-то однажды от души вмазал этой лопатой прямо по камню.       — Вот.       — Спасибо, — чуть помедлив, подхватил железяку я и придирчиво изучил её взглядом. Объёма хватит, коррозия, вроде бы, неглубокая… Подойдёт.       Мак, кивнув, молча вернулся к тележке, я же выбрался из сарая и направился к оставленной в одиночестве коробке — исполнять задуманное.       Когда после захватывающего полёта, с которого впору было кирпич отложить, я вернулся к «Карусели», встал вопрос: дальше-то что? Вся шестёрка на миссии, дом Рар закрыла, так понимаю, с расчётом, что сестра у кого-нибудь пока перекантуется: оставлять Свити одну, чтобы она сама себе пару дней готовила — это вернуться на пепелище. Впрочем, я всё равно думал её разыскать, однако подарки на крыльце бросать тоже было не дело — стоило их к кому-то на сохранение кинуть, пока не вернётся Рарити, но к кому? Жилище Твайлайт и Спайка отмёл сразу, хотя дракончик наверняка был на месте, скрашивая досуг комиксами. Ещё как варианты были Кейки, вполне ко мне привыкшие вследствие моего общения с Пинки, и Эпплы, с которыми отношения были… ровными: с Жокой мы не то чтобы дружили, так, общались немного иногда. С другой стороны, благодаря подаренному когда-то билету, относились ко мне на ферме достаточно тепло. А ещё там жила Эпплблум, которая наверняка знала, где Свити и Скуталу — что и решило дело в пользу «Яблочных акров», хоть и топать до них с коробками было не сильно весело и довольно далеко. Повезло по дороге пересечься с Макинтошем, возвращавшимся из города с тележкой за спиной. Тот немногословно предложил помощь, узнав, что я к ним. Я её с благодарностью принял, сгрузив ящики в тележку, и потом всю дорогу жалел об этом и тихо скрипел зубами на свои пылающие щёки из-за полного ощущения себя девушкой, у которой парень подхватил тяжёлую сумку. И Мак ещё этот — никак не могу перестать экванолога вспоминать, чтоб её с этим должным усердием!.. Зараза, а!       Так или иначе, до фермы я со своими подарками добрался — даже стыдно немного стало, что ЭйДжей ничего не прикупил. Конечно, не то чтобы мы прям дружили, но… А когда меня тепло встретила Гренни и, посетовав на мой утончённый силуэт, утащила меня в дом откармливать — это ощущение только усилилось. Хлебосольная бабуля, правда, быстро помогла с ним справиться, надёжно похоронив его под тяжестью пирогов, которые теперь неумолимо тянули меня к земле, заставляя сыто отдуваться. Ух-х…       Поймав себя на том, что туплю на коробку с битой жизнью лопатой в облачке магии уже добрых несколько минут, я встряхнулся и осторожно умостился рядом, снова разлёгшись на нагретой солнцем траве. Что ж, приступим! Надеюсь, отсутствие защитного экрана не закончится для меня проблемами… Обычное железо, вроде как, никаких неожиданностей… Прикинув, как можно качественно закрепить железяку в основании руля, чтобы избавиться от неё не разломав скутер к лешему стало малореально, я зажёг рог. Поехали…

…

      — Пф-фу-ух… — я осторожно покрутил головой и взглянул на результат своей работы — серебристую блестящую цельнолитую деталь, «обнимающую» основание руля сплошным кольцом сверху и доску — снизу. Плюс, она по краю чуть в пластик вплавлена, для надёжности… На гладкой поверхности скоса между рулём и доской была рельефно выдавлена надпись: «Дорогая Скуталу! Будь всегда быстрее, выше, сильнее! И не изменяй своей мечте! Твоя подруга, Найтмер Мун.» Улыбнувшись надписи, я удовлетворённо прикрыл глаза.       Магия постепенно приходила в норму, силы возвращались. Трансформация какой-то безродной железяки в нержавеющую сталь — хорошо, успел уже пару раз пощупать, как она… «выглядит» — с приданием верхнему слою блескучести, напоминающей хромирование, и довольно точечной формовкой надписи уже не выжрала все силы, и даже не показалась запредельно сложной. Хотя, конечно, времени убил очень много, да и перерывы делать пришлось, в том числе — на ныряние в память за некоторыми нюансами. Это… Нет, это стоило того. Несмотря ни на что.       Резко выдохнув, я открыл глаза, снова осмотрев скутер. Не, здорово получилось. И на подарок уже больше похоже. Тем паче, это уже не просто купленная в долг левой служанкой штуковина, а штуковина, к которой я сам непосредственно приложил руку! Это уже тянуло на нормальный подарок. Цвет бы ему ещё… Не, раскраска «Вондерболтов» мелкую наверняка порадует, но вот мне лично не очень заходит. Тускло-жёлтый и тускло-голубой — такое себе… Может, перекрасить? Трансформация верхнего слоя — это не так уж и сложно. Правда, контроля требует, а я уже подуставший немного… Ай, пофиг! Что я, не справлюсь? Я усмехнулся. Было какое-то… вдохновение. Хотелось — и всё! И даже за идеей, во что перекрашивать, далеко идти не надо было: «Шэдоуболты»!       Тёмная версия известных эквестрийских пилотажников брала исток в, как ни странно, этаком фанатском детско-юношеском журнале, посвящённом «Вондерболтам». Задачки, там, и загадки развивающие, лабиринты, кроссворды, интересные факты доступным языком о группе, о её истории или о пегасах в целом, викторины… И главное — небольшие комиксы с разной степени выдуманности приключениями именитых летунов. Не тех, что сейчас — за хороший тон считалось, как я понял, писать всё-таки не о действующих членах группы, поэтому писали о позапрошлом-прошлом её поколении, особо не отказывая своей фантазии. «Шэдоуболты» именно там и возникли, лет уже больше тридцати тому, как противники-соперники «Вондерболтов» — и, как ни странно, снискали определённую популярность и прижились в журнале на роли довольно частых оппонентов главных героев. Им даже целиком выпуски в канун Ночи Кошмаров посвящали! В общем, «Тени» были более-менее на слуху, имели узнаваемые расцветку и эмблему, и даже собрали вокруг себя и своего образа определённую фанбазу. Да-а… Полезно, порой, пожить в библиотеке и послушать разговоры читателей как с библиотекарем или её балдеющим по комиксам помощником, так и между собой… Впрочем, я и сам в подшивку этих журналов за последние годы залез однажды, когда искал информацию по уходу за крыльями — и даже немножко залип. Ненадолго совсем, конечно!       Интересно вот только: как Найтмер Мун, ещё та, повторила их образы для Дэш перед Замком Двух Сестёр? Откуда она узнала? Увы, память о том моменте была настолько обрывочной и фрагментарной, что без знания канона я бы даже примерно события не смог воспроизвести. Да и не важно, впрочем…       Отмахнувшись от мыслей, я потёр передние копыта и снова зажёг рог. Сейчас наведём красоту!

…

      — Ва-а-ау-у!..       — Как здорово!       — Ага…       Я неохотно открыл глаза, чувствуя, как жжёт рог, побаливает голова и ноет шея. Блин, ощущение, что голова в плечи вдавлена теперь… Осторожно покрутив ей туда-сюда и хрустнув позвонками, я, наконец, воззрился на результат своих трудов, уже впечатливших подошедшую, видимо, где-то в процессе троицу зрительниц. Упущение, блин: а если бы что-то не так пошло? Ладно хоть, им хватило ума не подходить близко совсем… Неодобрительно цыкнув зубом, я всё же сфокусировал внимание на преобразившемся скутере.       Чёрно-фиолетово-золотой ему шёл, как по мне, куда лучше, чем достаточно унылый жёлто-голубой «Вандерболтов», чью молнию с двумя «зазубринами» сменил на доске хищный и чуть пугающий профиль скалящегося понячьего черепа с крыльями. В отличие от гротескно-мультяшной эмблемы «Шэдоуболтов», получился он несколько… чересчур реалистичным: натуралистично костяного цвета, с щербинками и трещинками, крыло сзади него хоть и покрытое перьями, но какое-то неуловимо зловещее, заострённое. В довершение, в пустой глазнице тускло горел бирюзовый огонёк, словно череп смотрел в ответ… С усмешкой подмигнув черепу, я поднял взгляд на подошедших меткоискательниц.       — Привет!       — Здравствуйте, Найтмер…       — Здрастье…       — Привет-привет, — улыбнулся я в ответ, приобнимая подбежавшую первой и обхватившую меня за шею Свити. Чуть смущённые Скут и Эпплблум приотстали.       — Ой, я так рада, что ты вернулась! Давно ты здесь? А надолго? Ох, ты, наверное…       — Сюрприз-сюрприз! — я чуть покрепче прижал единорожку к себе, прерывая словесный поток. — Завтра ещё побуду и, наверное, вечером уже улечу назад.       — Жалко… — В мою шею грустно вздохнули. — Я так соскучилась!..       — Да ладно тебе, — взлохматил я розово-фиолетовую разноцветную гриву. — Ещё надоесть успею. Скут, ты чего там мнёшься, как не родная? — я приглашающе расправил крыло.       — Я… Э-э… На безопасном расстоянии, — оценила жест та. — И это вовсе не значит, что я не рада, не смотрите так!       — Скуталу! — от такого аж отлипнув от меня, возмутилась Свити.       — Вот именно, — поддержал я её протест. — Ты, конечно, рада, но ты недостаточно рада, — скорбно покачал головой. — Ну ничего, сейчас будешь.       Скут напряглась, готовая уворачиваться от объятий.       — Собственно, это тебе, — подхватив магией несколько подзабытый скутер, поставил я его перед пегасёнкой.       Усмехнулся в ответ на остекленевший взгляд, спрятав эмоцию за кончиком крыла. Ба-бамс, есть пробитие!..       — Я… Э-э… Я не!.. — очнувшись, заметалась мыслями подавшаяся от подарка назад кобылка. — Я не могу!.. Такое!.. Да он же стоит как!..       — Не дороже денег.       — Но… Найтмер… — жалобно пробормотала Скут, отступив ещё на шаг. — И вообще, я вам должна и так… И, это… — В фиолетовых глазах заблестели слёзы. Хочет ведь, очень хочет — но не позволяет себе…       — Ску-ут, — с лёгкой укоризной взглянул на подругу я. — Я не спрашиваю, можешь ты принять, не можешь. Я просто констатирую, что он — твой. Наслаждайся! Не гоняй только особо, чтобы не вышло как тогда…       — Но… — неуверенно переступила с ног на ноги та. Посмотрела на скутер. На меня.       В следующую секунду в меня врезался оранжевый метеор, стиснув шею чуть ли не до хруста.       — Ск-х-ут!..       — Спасибоспасибоспасибо! — отскочив от меня и залившись краской по самые кончики ушей, почти на ультразвуке пропищала пегаска.       — Кх… Пожалуйста, — потёр я шею. Ну и хватка у неё… Светящаяся от радости Скуталу, не обратив внимания на мой ответ, уже возбуждённо металась вокруг подарка, рассматривая его так и этак под радостными взглядами и улыбками подруг. Включая меня, конечно.       — …Амортизаторы?!.. Колёса!.. А это?.. «Дорогая Скуталу… …быстрее, выше, сильнее… …мечте… …Найтмер Мун.» Вот это!.. Вы!.. Ничего себе!.. А как вы его круто в раскраску «Шэдоуболтов» перекрасили!.. О, а череп ихний словно смотрит!.. Ва-ау!..       — Ну как? — довольно улыбаясь поинтересовался я, когда восторги немного поутихли.       — Ваще! — Последовал ёмкий ответ. — Я у нас тут в магазине таких и не видела даже! Он… У-ух! — Скут подпрыгнула, на пару секунд зависнув в воздухе с помощью крылышек. — Это… Это правда мне? — смущённо отвела она взгляд, вдруг резко стушевавшись.       — Конечно. Кому ещё?       — Ну да, наверное, — выдавила смешок пегаска, нерешительно взлохматив копытом гриву на затылке. — Но… Нет, я не могу просто его взять, и!.. — выдохнула она.       — Можешь. Бери, — поудобнее развалившись на траве возразил я, следя за собеседницей из-под расслабленно полуприкрытых век. Флаттершай, ей-Богу… — На то это и подарок. Разве нет?       — От таких подарков не отказываются, Скут, — рационально заметила Блуми, осматривавшая скутер. — Твой старый, даж пока целый был, прости, и рядом не стоял.       — Да знаю! — вздохнула пегаска. — Но… не могу я просто так! Он же… Да мне на такой год копить! Или два даже! А тут!.. — метнувшись туда-сюда, она пристально уставилась на меня: — Найтмер, спасибо вам огромное! Огромное-преогромное! Но… Давайте, я через год деньги отдам! Ну хоть часть! Или, не знаю…       — Не умеешь ты подарки принимать, — вздохнул я. Да-а, малая, подпортила настроение… Зараза, а! Надо было приказать взять что-то менее понтовое… — Обидеть хочешь?       — Нет, конечно! — аж подпрыгнула та, со страхом уставившись на меня.       — Не хочет она!       — Найтмер, Скуталу бы никогда!.. — хором поддержали её остальные.       — Не хочу, не подумайте! Но просто взять и вот на этом уехать, как так и надо… — Скуталу со вздохом посмотрела себе под ноги, перевела решительный взгляд на меня. — Не могу я так. Простите.       Мда, дилемма… Ну и что делать с ней прикажете? Я задумчиво пожевал губу. Посмотрел на яблони, на скутер, на Блум, на Свити… Хм…       — Значит, отплатить хочешь, и тебя не переубедить? — с прищуром поинтересовался я.       — Д-да, — насторожившись, осторожно отозвалась пегасёнка. Правильно боишься, хе-хе-хе…       — Тогда я сейчас озвучу своё желание — и будешь его выполнять. Отказ не принимается! — состроил я суровое выражение на лице, однако же наградив Скут вопросительным взглядом.       — Чур без платьев! — покосилась она на Свити. — Согласна.       Ха!..       — Без платьев — так без платьев, — многообещающе ухмыльнулся я, заставив пегаску поёжиться. — Ита-ак…       Я выдержал паузу: последний шанс отказаться, мелкая! Эпплблум и Свити Белль подались вперёд и настороженно замерли в ожидании развязки.       — Отныне и навсегда ты будешь позволять мне себя тискать, гладить и обнимать! — продекларировал я, повелительным жестом направив на Скут, фатально промахнувшуюся с платьями, кончик копыта. — Где, когда и сколько захочу! И не сбегать и не вырываться!       — Нет… — подавшись назад, сглотнула Скуталу.       — Да, маленькая пони! Теперь ты принадлежишь мне!!! — я, не выдержав, по-злодейски расхохотался. Лёжа получилось не так уж и атмосферно. Зараза.       — Это нечестно!       — Честно!       — Честно!       — Честно! Шанс отказаться у тебя был, — я с усмешкой переглянулся с хором вставшими на мою сторону двумя меткоискательницами.       — Вы!.. Вы!.. — возмущённо задохнулась пегаска, глядя на предавших подруг.       — Тебе понравится, — смущённо улыбнулась Свити.       — Нет!       — А мы проверим сейчас, — зловеще улыбнулся я. — Иди сюда.       Скут беспомощно оглянулась, словно в поисках поддержки, задержала взгляд на скутере, душераздирающе вздохнула и медленно и печально побрела ко мне.       — Злодейка вы! — буркнула она, усаживаясь рядом со мной.       — Очень злодейка, — согласно кивнул я, опуская крыло на её макушку. Пегасёнка дёрнулась, чтобы привычно увернуться, но титаническим усилием удержала себя на месте. Только ушки слегка заалели на кончиках. — Беспощадная… — моё крыло скользнуло по макушке напрягшейся Скут, взъерошив гриву, — и бессердечная.       Постараюсь, конечно, не злоупотреблять… Я с удовольствием обнял крылом надувшуюся под сдавленные смешки подруг и жутко-жутко недовольную поняшку. Очень постараюсь, потому что мне будет отнюдь нелегко, да…       — А меня? — настойчиво тронули мою переднюю ногу с другой стороны. Я молча расправил и левое крыло, позволяя Свити с удовольствием прижаться к моему боку. Из-под правого крыла раздался душераздирающий вздох.       — Не печалься, Скути, — поплотнее обнял я возмущённо пискнувшую на это кобылку. — Это только поначалу так. Потом привыкнешь и уже не сможешь без этого жить.       — Ну спасибо! — буркнула та. — Чего вы все в этом находите?!       — Просто приятно, — усмехнувшись, качнул головой я. Классно ка-ак…       — Эт, Найтмер Мун… А можно мне тож? — не вытерпела оставшаяся в одиночестве земнопонька, тут же жутко смутившаяся от своей просьбы.       — Ага-м, — я, предпочтя не терять время даром, подхватил её телекинезом и пристроил перед собой, обняв передними ногами. Круть, блин! На всех хватило, чем обнять! Взъерошил алую гриву носом, фыркнул, наткнувшись на бант. Идёт ей… На Свити, вот, как-то они не смотрелись. А, интересно, на Скут?.. Хм. Хм!       — Здорово с вами! Но… — помлев так ещё несколько минут, в последний раз приобнял я меткоискательниц покрепче и, сложив крылья, поднялся, вызвав два разочарованных вздоха и один облегчённый. — Скути, не дуйся. Свити, не вздыхай так тяжко, не последний раз, чай. Блуми… классный бантик, — прокомментировал я неторопливо выстроившуюся напротив меня троицу.       — Пасиб, — потупилась земнопонька, стеснительно копнув землю копытцем.       — Вот бы Скуталу такой, — многообещающе улыбнулся я пегасёнке.       — Э-эй!!! — та, только что нежно обнимавшая за руль свой новенький скутер, отскочила от меня так, словно на неё пёр паровоз. — Обнимашки — куда ни шло, но это!.. Нет уж! Я такое надену не раньше вас!       Э-э… Ой.       Мы со Свити переглянулись. У меня предательски потеплели щёки. Зараза, а! И, похоже, уши…       — Найтмер, только не говорите… — пришибленно промямлила оранжевая поняшка, глядя то на Свити, то на меня. — Да этого быть не может…       Ну-у, как бы тебе сказать…

…

      — У-ух, дома! Свити, я вернулась! — под радостный перезвон раздался со стороны прихожей мелодичный голос Рарити с неизменными чуть заметными манерными нотками и толикой усталости. Мы с жеребёнкой — которой, к счастью, оставили ключ — переглянулись, прервавшись на полуслове, и побросав ложки и нехитрую еду, едва ли не наперегонки сорвались со своих мест.       Рар!..       — Рарити-и-и!!! Приветприветпривет! — унеслась за угол Свити. Я же притормозил, пропустив её вперёд, а то несолидно как-то…       — Свити, дорогуша!.. Ох, не обнимай меня, я чудовищно грязная! Горы! Палатка! И никакого душа всё это время на километры вокруг!..       — Одни драконы да опасности.       — Найтмер?!.. О, Селестия, я совершенно не ожидала твоего визита! Я очень рада тебя видеть, но у меня же!.. Я же!..       Молча приблизившись, я схватил магией запричитавшую единорожку и, подтянув к себе, прижал к груди передней ногой и обеими крыльями, заставив замолчать на полуслове.       Рарити. Жива. Цела.       Рядом.       — Я чуть не поседела, когда узнала, что вы тут на дракона пошли.       Белое ушко, окружённое так необычно неопрятными прядями, дёрнулось на мой шёпот.       — Не рискуй так больше, ладно?.. А то я не знаю… У меня же ни… никого больше тут…       Я, прикрыв глаза, задрал голову, чтобы просто не разреветься. Наконец, отпускало напряжение, гудевшее где-то внутри на протяжении всего этого дня.       — К… Как Пинки? Как остальные?       — Всё хорошо, На́йти.       Всё хорошо…       — Не плачь, пожалуйста!       Это я-то плачу? Я шмыгнул носом, ещё сильнее стискивая жалобно пискнувшую кобылку. И вовсе я не п-плачу!.. Ну, разве что… чуть-чуть…