The memories of the future

За последующие несколько месяцев Улькиорра полностью восстановился и мог теперь пользоваться реяцу так, как захочет, так что он постоянно пропадал из Лас Ночес куда-то, а по возвращении игнорировал в своих лучших традициях расспросы особо любопытных. За это время он уже привык наблюдать за Куросаки Ичиго в надежде, что к тому все же вернутся его силы, ведь не могли же они просто так взять и исчезнуть. Пока что этого не происходило, и будущий Владыка — а в этом Улькиорра был уверен — был беззащитен. Уже не раз он уничтожал пустых, желавших полакомиться беспомощным на данный момент Владыкой, когда тот направлялся домой или еще куда. И вот куда смотрели его отец-шинигами и все те, кому он безоговорочно доверяет? Солнце закатилось за горизонт, и улицы города погрузились во тьму такую густую в некоторых районах, что, казалось, зайдешь в нее и увязнешь до скончания веков. Желтый свет из окон многочисленных домов разбавлял эту темноту, однако никоим образом не спасал от нее. Куросаки Ичиго, засунув руки в карманы и глядя хмуро в звездное небо, медленно шагал по дороге в сторону своего дома. С друзьями он попрощался пару часов назад, но сразу домой почему-то не пошел, вместо этого отправившись бродить по улицам города, а Улькиорра, естественно, пошел следом за ним. Чувствовал он себя несколько странно. Еще недавно этот бывший временный шинигами был вроде как его врагом, которого он так глупо недооценил, а сейчас он воспринимает его как своего Владыку. Улькиорра думал даже какое-то время, что его так резко переклинило из-за того же восстановления, что означало, что позже он придет в норму и эта ненормальная затея отпустит его. Однако этого не произошло, более того — Улькиорра окончательно уверился в том, что это логично обосновано, что это единственный вариант. Никто больше из Эспады никаких кандидатов на роль Владыки предложить не смог, так что сейчас арранкары просто восстанавливали Лас Ночес, стараясь не думать о дальнейшем. Улькиорра же пока держал свои мысли при себе, по-прежнему не очень доверяя остальным — а вдруг они решат навестить Куросаки Ичиго, увидят, что сейчас он без сил, и попытаются убить его? А вдруг самого Улькиорры в этот момент рядом не окажется? Куатро Эспада нашел новый смысл своей жизни в этом странном человеке, а так как тот был ослаблен, всерьез опасался за его жизнь. И чувствовал себя самой обыкновенной наседкой. Хорошо, что тот же Джаггерджак об этом не знал, иначе со спокойствием Улькиорра бы попрощался навечно. Владыка, шедший впереди, вдруг что-то пробормотал сквозь зубы, опустил голову и ускорился. Может, вспомнил, что дома его ждали сестры, которых он очень любил, — Улькиорра не знал, ведь он все еще не разбирался в чувствах людей, во всех этих хитросплетениях эмоций и желаний. Он сам желал лишь одного — чтобы у него был смысл жизни. По крыше дома рядом клацнули острые когти, и Улькиорра мгновенно ушел в сонидо. С высоты двухэтажного дома было прекрасно видно, как быстро шагает по дороге Куросаки Ичиго и как пристально следит за ним пустой, расположившийся на крыше. Он явно был очень голоден. И куда только смотрели шинигами? Впрочем, в таких делах от них всегда было мало пользы. Куросаки Ичиго свернул за угол и исчез из поля зрения, и пустой зашевелился, готовясь к прыжку. — Куда это ты собрался? — холодно поинтересовался Улькиорра. Пустой вздрогнул и резко повернулся, припав к крыше. Невысокий, жилистый вроде как человек не должен был бы вызывать опасений, если бы не дыра пустого аккурат чуть ниже ключиц, обломок маски и совершенно незаметное для довольно опытного пустого появление. Нет, с этим «человеком» точно что-то было не так! Пустой попятился и едва не свалился с крыши. Голод терзал его, и он наконец нашел того, кто наверняка придется по вкусу, как появилось это непонятное создание, и сейчас пустой думал. Стоило ли попытаться догнать того человечишку и закусить им? Что-то подсказывало, что не стоит, но голод твердил обратное. И на свою беду пустой послушался голода. Под невыразительным взглядом Улькиорры он круто развернулся и перемахнул через дорогу на крышу другого дома, пробежал по ней и спрыгнул. — Мусор, — Улькиорра появился прямо перед готовящимся к нападению на его Владыку пустым, поднял руку и ударил ребром ладони по белой маске. Та треснула под вопль исчезающего пустого и осыпалась маленькими кусочками, которые, едва касаясь земли, обращались в белесую пыль. Поблизости вдруг ярко вспыхнула реяцу шинигами, и Улькиорра в тот же миг открыл гарганту в Лас Ночес. Никакой опасности больше не было, и он мог оставить Владыку ненадолго, чтобы самому не попасться на глаза шинигами. Ичиго резко развернулся и прищурился, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. В глубине души он не в первый раз за последние месяцы пожалел о том, что утратил свою силу, и тут же мысленно дал себе подзатыльник. Чего жалеть об этом? Он ведь всегда мечтал о нормальной жизни без всех этих призраков, постоянно просящих выполнить какую-нибудь их посмертную просьбу! Но эти раздражающее ощущение чужого взгляда и появляющееся иногда чувство присутствия кого-то знакомого вкупе с невозможностью видеть всю эту сверхъестественную чушь неимоверно бесили. Какое-то время Ичиго даже думал, что это кто-то из Готей-13 так печется о его безопасности, однако эти предположения быстро были отметены как несостоятельные. За все время его знакомства с этими ненормальными, повернутыми на своих идиотских традициях и законах шинигами он успел неплохо их изучить и мог узнать любого из своих знакомых. И раньше он, бывало, ощущал их присутствие, так что мог с уверенностью утверждать, что следил за ним кто-то другой. Кто-то знакомый и явно не желающий причинить какой-либо вред, иначе давным-давно бы напал и убил, ведь сейчас Куросаки Ичиго являлся обыкновенным человеком, а не временным шинигами. И в свете этого ему было чертовски любопытно, каким же образом он умудрился обзавестись личным сталкером. Дышать стало как будто легче, и Ичиго понял, что его преследователь исчез куда-то. Спину больше не прожигал взгляд чьих-то глаз, пропало бесследно ощущение присутствия кого-то знакомого — Ичиго в какой уже раз подумал, что у этого кого-то мощная реяцу, — и он смог продолжить путь домой в полном одиночестве. Конечно, он предполагал, что его одиночество вполне могло быть мнимым — плюсов, летающих буквально везде, никто не отменял. Да и пустых тоже. Если Ичиго их не видел, это вовсе не означало, что они взяли и исчезли из этого города, скорее даже наоборот, ведь ранее он в качестве временного шинигами периодически уничтожал их. А кто теперь занимался этим, интересно? Исида, Чад и Иноуэ? Так ведь и они далеко не всесильны — Ичиго это знал. За этими мыслями он и не заметил, как подошел к дому. Свет на первом этаже ярко горел, и на траве под окнами от этого образовались небольшие лужицы золотистого цвета. Отец, который вроде как тоже шинигами, попытался застать его врасплох, но Ичиго успешно отправил его точным ударом в челюсть навстречу стене. Из кухни на шум выглянула улыбающаяся Юзу. — Братик, ужин готов. — Сейчас приду, — кивнул Ичиго, поднялся к себе в комнату, оставил там сумку с учебниками и спустился обратно, тщательно вымыл руки и сел за стол. Отец на кухню не зашел, отвлекшись на что-то, так что за столом сидела только Карин, отмахивающаяся периодически от чего-то. Ичиго старался не обращать на это внимание — он ведь теперь самый обыкновенный старшеклассник, хоть и прекрасно понимал, что ее явно беспокоят плюсы. Но плюсы были абсолютно безобидны, главное, чтобы на Карин не напал пустой, потому что сейчас она вряд ли сможет дать ему отпор. — Как день прошел? — с улыбкой поинтересовалась Юзу. — Как обычно, — ответил Ичиго, опуская палочки в тарелку с рисом. — Ничего нового. Надо будет завтра заглянуть на работу, а то ж шеф меня убьет. — И виноват в этом будешь ты сам, — вмешалась Карин, — а ну пошел прочь! — шикнула она и резко взмахнула рукой. Вряд ли это помогло, но хотя бы показало незадачливому привидению, что Карин сейчас занята. Ичиго с неожиданной ностальгией вспомнил себя самого с такими же проблемами и ту девочку-призрака, во время спасения которой Куросаки познакомился с Рукией. Интересно, где была в этот момент Рукия? Чем она занималась? Почему не навещала? Ичиго верил, что не могла она так просто взять и забыть его, однако душу все равно царапало такое поведение. Он скучал по ней, по всем своим друзьям из Готей-13. Если бы он не потерял свои силы… Так, хватит думать об этом. Ичиго ни о чем не жалел, и если бы пришлось все это повторить ради спасения близких ему людей, то он без малейших сомнений повторил бы, потому что не простил бы себе бездействия тогда, когда мог бы помочь, мог бы спасти тех, кто ему бесконечно дорог. По спине вдруг уже несколько привычно промчался табун мурашек, а к лопаткам словно бы на долю секунды приложили раскаленную кочергу. Ичиго уже знал, что это значит. — Слушай, Карин, — обратился он к сестре, доев ужин и поблагодарив Юзу, — ты ничего необычного не видишь? Та подняла голову и сфокусировала на нем рассеянный взгляд. Она, видимо, думала о чем-то очень серьезном, раз до сих пор не пришла не в себя. — Необычного? Эти надоедливые привидения и есть что-то необычное, — фыркнула Карин. — Нет, я имею в виду что-то действительно странное и непривычное. Возможно, что-то такое отразилось в его глазах, но с Карин слетела вся игривость, а ее глаза сверкнули. Она окинула внимательным взглядом кухню, задерживаясь глазами на чем-то невидимом для Ичиго, потом встала со своего места, вышла в коридор, простояла там, пристально глядя в окно, и вернулась обратно. — Нет, ничего не вижу. — Ясно. Спасибо. Куросаки отставил свою тарелку, поднялся со стула и поплелся к себе в комнату, чувствуя спиной непонимающие взгляды сестер, однако объяснить он им ничего не мог. Да и что бы он сказал? Что чувствует периодически чей-то взгляд, а интуиция — или что это вообще такое — так и вопит временами, что рядом находится кто-то знакомый, пусть и невидимый? Нет, это слишком бредово звучит даже для их ненормальной семейки, так что лучше промолчать. В конце концов, доставать его расспросами сестры не будут. В комнате Ичиго, уставший за день, упал на кровать, не раздеваясь, перевернулся на спину и уставился в потолок. Сейчас его ничто не беспокоило, из чего можно было сделать вывод, что его таинственный наблюдатель куда-то ушел. Дела появились или еще что-нибудь — Ичиго не было интересно. Ичиго лишь хотел избавиться от этого преследующего его существа, а человеком он точно не был. Да и врагом тоже, ведь Ичиго все еще был жив. Тогда что же этому неведомому кому-то могло от него понадобиться? Впрочем, как понял Ичиго, ощущение чужого взгляда исчезло после того, как он спросил Карин о чем-то необычном. Возможно, этот кто-то, поняв, что его засекли, решил смыться, чтобы не спалиться окончательно? Вполне могло быть так, но думать о чем-то таком сложном Куросаки совершенно не хотелось. Штора заколыхалась от легкого ветерка, влетевшего в комнату через открытое окно, и Ичиго глянул на часы. Если он действительно хотел подготовиться к контрольной и нормально ее написать, то ему стоило бы прямо сейчас садиться за уроки. Больше никакая работа и никакие сражения его не отвлекают от того, что на самом деле важно. Он вздохнул мученически и сел на кровати, взъерошив волосы, встал и приблизился к столу, рядом с которым валялась сумка с учебниками. Ичиго сел за стол, открыл сумку и замер, глядя на почти выпавший значок. Удостоверение временного шинигами, да? Ичиго достал его из сумки и сжал в ладони, до боли всматриваясь в резную поверхность. Что он хотел там увидеть, он сам не знал, но смотрел с теплящейся в груди надеждой, от которой было тошно. Неужели ему и впрямь настолько необходимы эти способности, утерянные им после Завершенной Гецуги Теншоу? Как глупо надеяться, что силы вернутся от простого наблюдения. Глупо надеяться, что они вообще вернутся. Да и зачем? Сейчас Ичиго жил как обычный старшеклассник, у которого на носу экзамены и поступление в университет, а не как причастный к сверхъестественному миру. Его никто больше не дергал, ни с кем ему больше не надо было сражаться, рискуя своей жизнью, не надо было никого спасать. Однако ему все равно чего-то не хватало, словно бы недоставало какого-то важного кусочка. И каждый раз, стоило тому же Исиде сорваться с места посреди урока и побежать на выход — явно получил сообщение о присутствии пустого неподалеку, — как Ичиго вспоминал свои такие побеги. Кого он пытался убедить, что ему не нужна никакая сила? Если самого себя, то он с этим не справился. Ичиго провел подушечкой большого пальца по вырезанному на удостоверении узору, вспоминая в мельчайших деталях тот день, когда получил его, и сжал его в ладони. Надо бы выкинуть эту ненужную вещь, чтобы не мозолила глаза, но рука в очередной раз не поднялась, и он опять спрятал ее в сумку. Как-нибудь потом он обязательно выкинет этот пережиток прошлого. Как-нибудь потом, но не сейчас. Время за подготовкой пролетело незаметно, и часы, когда Куросаки взглянул на них, показали вдруг час ночи. Поздно, очень поздно для человека, которому рано вставать, но зато он подготовился к контрольной и мог со спокойной душой пойти отдыхать, будучи уверенным, что напишет ее нормально. Ичиго сложил учебники и тетрадки в стопку и встал из-за стола, потягиваясь до хруста в спине, после чего быстро принял душ и лег в постель, думая, что уснет он быстро. Как бы не так. Его личный сталкер снова появился и теперь взглядом прожигал дыру в спине Ичиго. Ичиго правда пытался терпеть, хоть ему это и несвойственно, потом попытался игнорировать этот зудящий дискомфорт, но, когда по руке, не скрытой рукавом футболки, как будто пробежали чьи-то ледяные пальцы, словно их обладатель не верил в то, что Ичиго жив, он не выдержал: — Может, хватит уже?! Ичиго резко развернулся и уставился в темноту зло. — Ты, кто бы ты ни был, мешаешь мне спать! Какого хрена вообще следишь за мной? Раздражаешь! Не беси, а то найду способ увидеть тебя и прибить. Так что прекращай таращиться на меня. Спокойной ночи. И свали куда-нибудь. Ичиго вновь развернулся, посмотрел в окно и вздохнул, думая, что выглядел полнейшим идиотом сейчас. Особенно если кто-то из семьи это услышал. Впрочем, он не мог не признать того факта, что после этой отповеди ощущение чужого взгляда притупилось. Не исчезло полностью, к сожалению, но теперь создавалось впечатление, что этот ненормальный только изредка поглядывает на него. В любой другой раз Ичиго бы не заснул из-за этого, но сегодняшний день выдался очень напряженным, и через какое-то время он уснул, перестав ощущать чей-то взгляд. Улькиорра, рассматривавший учебники на столе, снова мельком глянул на спящего Владыку, и качнул головой. Он до сих пор не понимал, почему тот чувствовал его, хоть и не видел. Не было никакого объяснения этому во всех смыслах странному явлению. Давно было известно — если человек лишен духовной энергии, то он не видит и не чувствует все то сверхъестественное, что происходит рядом с ним, а сейчас Куросаки Ичиго был лишен своей реяцу. Так почему же он чувствовал его? Причем его, Улькиорру, и только его. Еще ни разу он не ощутил присутствия рядом пустого, желающего им полакомиться, однако Улькиорру каким-то чудом чувствовал. Почему? Улькиорра очень хотел получить ответ на этот вопрос, потому что подобного еще не случалось. Владыка заворочался во сне, и Улькиорра плавно перетек к нему, завис над кроватью, внимательно разглядывая чужое лицо. Лицевые мышцы расслабились, и Куросаки Ичиго больше не напоминал того подростка с проблемами и ненормальной жизнью, каким был когда-то. Возможно, лишь возможно, потеря сил ему даже пошла на пользу, хотя Улькиорра ни за что не согласится с этим. Однако не признать того, что Куросаки Ичиго точно стало лучше после того, как он вернулся к жизни обычного человека, он не мог. Исчезло из его глаз дремавшее на дне выражение жуткой усталости, на его плечах больше не висел неподъемный для многих взрослых людей груз. Улькиорра многого не осознавал в людской природе, но почему-то был уверен, что Владыка и сам не мог понять, как ему относиться ко всему этому. Опять зашуршали шторы от дуновения прохладного ночного ветра, и Улькиорра резко вскинул голову, всем своим существом почувствовав непозволительно близко находившегося Гриммджо. Как бы Улькиорра не приглушал свою реяцу, скрыть ее полностью было нереально, так что не было никаких сомнений в том, что Секста Эспада его тоже почувствовал. И сейчас направлялся сюда. Улькиорра быстро сделал пару шагов назад и уставился нечитаемо в окно. На подоконник бесшумно спрыгнул откуда-то сверху Джаггерджак, усевшись на корточки, склонил голову к плечу и прищурился, глядя то на Куатро, то на спящего человека. На его лице читалось чистейшее удивление вперемешку с непониманием. — Какого черта ты здесь, Улькиорра? — наконец спросил он. — Могу задать тебе тот же вопрос. Гриммджо подался вперед и уселся на оконную раму, свесив ноги. — Пришел сюда от скуки и почуял тебя. Вот и заглянул — интересно же было, куда ты так часто и так надолго пропадаешь. Вот, значит, куда? И что… — тут Гриммджо, глянувший на бывшего временного шинигами, нахмурился. — Погоди. Мне не кажется? Куда делась вся его реяцу? — Пропала после сражения с Айзеном-сама, — ответил Улькиорра, наблюдая пристально за ним. — Как так? — Гриммджо посмотрел на него и наткнулся на ледяной взгляд, где не было ничего, кроме равнодушия. Спрашивать его зачастую бесполезно, ведь он же привык отдавать отчет в своих действиях только себе и Владыке в качестве исключения, и как только Гриммджо мог забыть об этом. — Ладно-ладно. Блин, может прибить его тогда, что ли? Улькиорра даже глазом не моргнул, но внутренне напрягся. Если бы Секста попробовал бы воплотить свое предложение в реальность, он бы убил его без раздумий. И кажется, Джаггерджак это понял. — Ну на-адо же, — протянул вдруг Гриммджо, ухмыляясь, — неужто наш многоуважаемый Куатро Эспада жалеет врага? Хотя нет, тут что-то другое. Что же? Не расскажешь? — Не имею желания. Уходи. Гриммджо вздохнул в притворной обиде, опустил голову и медленно помотал ею из стороны в сторону, как бы сокрушаясь, затем поднял на него глаза и сказал серьезно: — А вообще я хотел тебя найти. Лас Ночес почти полностью восстановлен, и народ теперь в раздумьях по поводу возможного Владыки. И решили мы снова собраться — вдруг у кого какие идеи появились. Прямо сейчас, так что пошли. И Гриммджо, даже не думая о том, что у Улькиорры могут быть возражения, спрыгнул на землю и проговорил вполголоса: — Не тормози! Улькиорра вновь приблизился к человеку, окинул его последним внимательным взглядом, просканировал окрестности на предмет любой опасности и, не найдя таковой, спустился к Гриммджо, молча открыл гарганту и первым шагнул в темное марево разорванного пространства. Джаггерджак за спиной вел себя подозрительно тихо, но Улькиорра был настолько погружен в свои мысли, который месяц вертевшиеся вокруг его нового смысла жизни, что этого не заметил. И когда Секста Эспада подал голос, едва не споткнулся — он забыл, что был не один. Непозволительная роскошь. Непозволительная беспечность. — Так значит, ты уже полностью восстановился? — начал издалека Джаггерджак, криво улыбаясь. — Да. Он и впрямь восстановился уже довольно давно — реяцу послушно циркулировала по организму, тело больше не уставало от малейшей физической нагрузки, и общее самочувствие Улькиорры стало словно лучше прежнего. Странно, что Джаггерджак заметил это только сейчас. — Отлично! — обрадовался Гриммджо. — Давай сразимся, а? Хочу увидеть твой второй ресуррексион. Улькиорра повернул к нему голову, поглядел на него безэмоционально и выдохнул короткое: — Нет. Гриммджо, явно предвкушавший уже их бой, запнулся о свою же ногу, едва не потерял равновесие и посмотрел на него. В его глазах было столько эмоций, что Улькиорра смог понять далеко не все. — И почему же? Ну вот чего тебе стоит? — Не заслужил. — Серьезно?! Я не заслужил лицезреть твой ресуррексион?! Какого черта, Шиффер? — Гриммджо нахмурился и бросил недовольный взгляд на приближающиеся стены Лас Ночес. Ну как не вовремя! — Так, а если я заслужу? — на последнем слове он отчетливо скрипнул зубами, но желание сразиться с Улькиоррой, когда тот никоим образом не сдерживает свои силы, было выше всего это. — Не хочу, — отрезал Куатро Эспада и шагнул под крышу открытой галереи, спрятал ладони в карманах и направился в зал, спиной чувствуя недовольный взгляд Джаггерджака. Он точно еще не раз пристанет к Улькиорре с предложением сразиться, а Улькиорра, в свою очередь, еще не раз ему откажет. В конце концов, какие бои, когда Владыка настолько беспомощен? А если с ним что-то случится, пока Улькиорра будет развлекать — иначе и не скажешь — Гриммджо? Он же себе не простит. Зал тоже был восстановлен, и Улькиорра сел за хорошо знакомый белоснежный стол на свое место, не вслушиваясь особо в бубнеж остальных членов Эспады. — Старк, хватит спать. Это не твоя спальня. Заэль, убери свои колбочки, они подозрительно выглядят, — Тиа действительно пыталась придать этому сумасшедшему дому хоть какое-то подобие нормальности. Заэль-Апорро и бровью не повел, продолжая читать какую-то тетрадку и помешивать периодически какие-то колбочки с разноцветной жидкостью. Выглядело это несколько небезопасно, особенно ввиду любви Заэля к науке и опасным для большинства живых и относительно живых экспериментам, так что опасения Халлибел не были беспочвенны. Старк все же открыл глаза, но головы не поднял, удобно разлегшись на столе и игнорируя скачущую туда-сюда Лилинетт. Неллиэль, бывшая в облике маленького ребенка, сидела на коленях у Халлибел и то и дело показывала закипающему Нойторе язык, а подле места Трес скакал маленький пустой в виде собаки, очень привязанный когда-то к Ямми. Теперь же он почти не отходил от Неллиэль, которая его всячески баловала и играла с ним, когда становилась ребенком, как и сейчас. Гриммджо с тяжелым вздохом сел за стол, подпер подбородок ладонью и закрыл глаза. И вот про это собрание он говорил? Никакой дисциплины. Неудивительно, что они проиграли шинигами, если даже не подумали о составлении какого-либо плана. — И зачем мы собрались здесь сейчас? Халлибел в очередной раз заставила Нелл выпрямиться и попросила ее не дразнить Нойтору, затем пересадила Экс-Трес на свободное рядом место и закинула ногу на ногу. Она тут единственная, за исключением Улькиорры, обладала здравым смыслом в полной мере. — Признаюсь честно — у меня нет идей насчет того, кто бы мог стать нашим Владыкой, — выглядела Тиа и впрямь крайне раздосадованной этим фактом. Это действительно многих волновало. — Может, отыщем где-нибудь какого-нибудь васто лорде? — предложил скептично настроенный Нойтора. Гриммджо лениво приоткрыл глаза и взглянул на него насмешливо: — И как ты его найдешь? А если и найдешь, то как уломаешь стать нашим Владыкой? Если одолеешь, в чем я сомневаюсь, значит, он будет недостоин. — Заткнись! Я, в отличие от тебя, хоть что-то предлагаю! Джаггерджак вдруг распахнул глаза и улыбнулся до того нехорошо, что Улькиорра чуть нахмурился от дурного предчувствия, как выражаются люди. Что задумал этот идиот? Ясно же, что ничего хорошего, ибо вид имел слишком хитрый. Гриммджо развалился на своем месте и протянул: — А у меня тоже есть идея, чтоб ты знал. Неллиэль, игравшая до этого с собакой, перестала, выпрямилась и заползла на свое место, забавно перебирая ногами, Старк, так и не поднявший головы со стола, перевел сонный взгляд на Гриммджо. Халлибел пнула Нойтору, который уже рот открыл, чтобы вякнуть что-то, и спросила: — И какая же? Джаггерджак вздохнул и бросил на Улькиорру полный непонятного торжества взгляд. Он ведь не собирался… — Как вы смотрите на личность Куросаки Ичиго? — Ицуго?! — завопила Экс-Трес со сверкающими глазами. — Я согласна! — Я и не сомневался, — улыбнулся ей Гриммджо. Он шутил, пусть это вряд ли кто понимал. Зато Улькиорра, которому явно этот бывший временный шинигами был небезразличен в какой-то степени, точно понервничает. Он шутил, ведь каким образом человек, лишенный реяцу, может стать их Владыкой? — Это который победил тебя, проиграл мне, а потом размазал Шиффера тонким слоем? — уточнил Нойтора, прищурившись. Совершенно спокойно уточнил. И Джаггерджак подумал о том, что это как-то слишком подозрительно. — Еще он одолел Айзена-сама, — добавила задумчиво Халлибел. Они действительно задумались над этим? Почему они всерьез размышляли об этом?! Это же дохлый номер — этот мальчишка был человеком, тем более утратившим свои силы! Арранкары не будут ему подчиняться, это же ясно как белый день! — Значит, он очень сильный, — вставил свое слово Старк и зевнул. — Почему бы и нет? Я все равно ничего дельного не предложу, Лилинетт и подавно, так что мы просто согласимся с остальными. Тиа постучала пальцами по столу, немного хмурясь и глядя в никуда. Она тоже размышляла над таким вариантом, и он ей, судя по осознанию чего-то очень важного в глазах, нравился. — Из этого может получиться что-то интересное, — наконец едва ли не по слогам произнесла она. — Думаю, попробовать можно. Улькиорра взглянул на тихого, что ему совсем не свойственно, Нойтору и ощутил, как внутри, рядом с дырой пустого как будто, что-то болезненно дернуло. Гриммджо сидел какой-то пришибленно-ошарашенный. Кажется, сразу после собрания он все-таки лицезреет второй ресуррексион Улькиорры, правда, это будет последним, что он вообще увидит в этой жизни. — Я бы посмотрел на него еще разок, но лень, — хмыкнул Нойтора, — решайте сами — я уже согласен почти на все. Все же без Владыки тут слишком скучно. С легким звоном Заэль-Апорро отставил свои колбочки на край стола, сцепил пальцы в замок и слегка улыбнулся. — В кои-то веки ты прав — Владыка нам жизненно необходим. Я, можно сказать, не знаком с этим Куросаки Ичиго, поэтому не могу судить, насколько он подходит, но раз вы все согласны, то я присоединюсь к вам, пожалуй. Джаггерджак подался резко вперед и зашипел рассерженной кошкой, которой в принципе и являлся: — Вы издеваетесь?! Я пошутил! — А нам понравилось, — холодно осадила его Трес Эспада, — мы согласны. Остался только… Улькиорра? Улькиорра не ответил, пытаясь сообразить, как бы отговорить всех от этой безумной затеи. Нет, сам он по-прежнему считал Куросаки Ичиго идеальным Владыкой, однако доверять безоговорочно остальным он не мог. Сейчас Владыка был слаб, очень слаб, и если кто-нибудь нападет на него, то он даже не увидит свою смерть. Нельзя, нельзя… А вдруг Эспада решит защищать его? — Ничего в любом случае не получится, — опять встрял Гриммджо и пояснил: — сейчас Куросаки Ичиго лишен всех своих сил. В нем не осталось и капли реяцу, он как обычный человек. Нет, он и есть обычный человек. — Гриммджо, — с почти неуловимой угрозой в голосе позвал его Улькиорра. А Джаггерджак замолчал, глядя ему в глаза, и губы его растянулись в ненормальной улыбке. — Так что ты делал там? Не убил его, а словно бы защищал. Почему? Неужели ты, Улькиорра, уже давно нацепил на бедного паренька ярлык Владыки Лас Ночес? Охренеть, — покачал головой Секста и ехидно продолжил: — Ты вообще понимаешь, что он теперь обыкновенный школьник? — Силы к нему вернутся. Рано или поздно, — отрезал Улькиорра. Во всяком случае он в это верил. Нет, он знал это. Знал и ждал.