Любовь на доверии

Лея спала очень плохо, хотя, нет, спала хорошо, видя во сне своё признание в любви, но только такое, где ответ был ожидаемым, за то пробуждение поэтому вышло просто ужасным. Слезы, не высыхая, катились на подушку и Лея едва успевала их вытирать. Сознание того, что она нелюбима и не нужна тому, кто был в свою очередь для неё всем делало её не просто несчастной, а какой-то пустой и бессмысленной. Не хотелось даже вставать и что-то делать. А уж когда к ней зашла Асока и поинтересовалась, не проспит ли она занятия, девочка, не отвечая, отвернулась к стене и закрылась с головой одеялом. Женщина понимала, что сейчас чувствует падчерица и присев на край кровати, осторожно дотронулась до её плеча и заговорила, негромко и проникновенно: — Лея, ты по-прежнему сердишься за то, что я попросила Хана о дополнительных тренировках для тебя? Но я уже попросила прощения за это и потом, это было сделано исключительно ради твоего будущего. Ты же сказала, что хочешь и дальше заниматься Пилотированием, и поэтому должна заниматься этим делом всегда, когда только есть возможность. Лея медленно повернулась и села, вытерла лицо и откинув назад спутанные тёмные волосы, произнесла с выражением обиды и возмущения: — Дело не в тебе, я не злюсь, давно уже, правда, а в том, что нет больше никакого дела! И на тренировки я больше не буду ходить! И сказав так, она снова отвернулась к стене, заливать слезами и без того мокрую насквозь подушку. — То есть, как это так, не будешь? — не поверила ей Асока — Ты ведь жить не могла без полетов. — А теперь могу! — с вызовом ответила Лея — За то не смогу видеть эту самодовольную рожу! Я даже представить себе не могу, как я встану с ним рядом, как буду лететь бок о бок! Это уже просто ужасное унижение! — Да очень просто, — весело сказала тогрута — И встать, и полететь, да ещё и улыбнуться не забыть, независимо и открыто. — Это ещё зачем? — не поняла её Лея. — Затем, что если тебе действительно важно то, что ты делаешь, тебя ничего не должно останавливать — объяснила ей Асока — Ты думаешь, мне было легко видеть твоего отца и общаться с ним, зная, что он любит другую, а я для него только друг? Однако, я это делала. — Тут совсем другое, — не согласилась с ней Лея — Ты не признавалась первой ему в любви и не чувствовала себя потом как полная дура! Ведь это явно не то, что девушке следует делать в моей ситуации. — А почему бы и нет? — неожиданно улыбнулась Асока — Отрицательный опыт, тоже опыт. И ты вовсе не зря это сделала. — Но как же, ведь он сказал, что я не нужна ему! — совсем уже впала в недоумение Лея. — Это верно, поэтому ты и должна вести себя так, словно ничего не произошло, — продолжила Асока пояснять — Ведь твоё признание позволило ему увидеть тебя с новой стороны и думать об этом, а это априори важно. — Ты ещё подругу свою вспомни, которая написала письмо-признание — скептически хмыкнула Лея — Ей так же не повезло, как мне, он послал её тоже, ещё и при всех. — За то этот опыт сделал её мудрее, сподвигнув начать развиваться как личности — ответила ей Асока — А потом, прошло время, и тот парень осознал, что оказывается любил её, просто стеснялся общественного мнения. И признался теперь уже сам. Вот только подруге моей он был уже не нужен. Она к тому времени была замужем за другим и очень счастлива. Понимаешь, к чему я веду? Лея согласно кивнула, конечно же, она поняла, всегда ведь была умной девочкой, только вот эмоциональной слишком. А ведь при этом ещё Магистр Йода сказал: «Покой выше эмоций». Лишь бы только она поняла это раньше, чем её отец и не такой высокой ценой. *** Лея, может быть, и поймёт, а вот другая девочка это положение Кодекса упорно не признавала. Как и любые другие, сейчас она вообще просто сидела и думала о том, как несчастна. — Анхела, а почему у тебя такой кислый вид? — поинтересовалась Джена, словно читая мысли дочери. — А ты не догадываешься? — вяло ответила дочь, не поднимая глаз. — По папочке соскучилась! — догадалась мать — Так в его же интересах прекратить эти взаимные мучения, пускай вернётся к нам и гуляйте вместе, сколько хотите. — Ты думаешь, что обеспечив мне невыносимые условия, сможешь его вернуть? — спросила Анхела, откидываясь на кресле. — Разве они у тебя невыносимые? — с улыбкой сказала Джена — Ведь туда, куда ты хотела отправиться с отцом, ты вполне можешь побывать и со мной. — И ты всерьёз думаешь, что после всех этих интриг вы сможете с ним спокойно жить и быть счастливыми? — не поверила ей Анхела. — А кто будет об этом знать? — прищурилась Джена, уверенная в том, что её план претвориться в жизнь. Но лишь бы только это случилось прежде, чем её нынешний пока ещё муж починит голосвязь и она получит весьма интересную запись. *** Настроение настроением, а на занятия идти всё равно пришлось, хотя и чувствовала себя Лея при этом как сонный зомби в тумане. Она шла и почти ничего не видела перед собой, погружённая в свои мысли и потому не сразу ответила на приветствие Мари. От той так же не укрылся бледный вид подруги и её рассеянный, отсутствующий взгляд. — Лея, что с тобой? — сказала она с тревогой, отводя её в сторону — Ты до сих пор переживаешь из-за Хана? — А ты бы не расстроилась на моем месте? — Лея снова была близка к слезам — Он для меня всё, целый мир, вся вселенная, а я ему кто? Интересная личность, талантливая девочка, хороший друг. И всё! Каково, а? Мари понимала все её чувства, но помочь, увы, не могла. И чем тут вообще поможешь? Заставишь Хана разлюбить одну и полюбить другую? Глупо. Даже говорить об этом нельзя. Область чувств — это вообще такая вещь, в которую нельзя вторгаться чужим, а если и можно, то в крайнем случае и с большой осторожностью. Поэтому Мари сейчас только и могла, что попробовать успокоить Лею: — Не расстраивайся так, это не самое страшное, что бывает, ну не любит тебя один, так другой непременно любить будет. Вот, Эзру, хотя бы, возьми, он за тебя на всё пойдёт. — Эзра, — вздохнула Лея с досадой — Много ты понимаешь. Мари не ответила, так как имела своё мнение о Бриджере и Лее оно явно было неинтересно. А вот, кстати, и он, идёт себе по коридору, улыбаясь светло и обаятельно, как можно этого не замечать, непонятно. — Привет, товарищи, — кивнул он сразу всем — Лея, как дела? Что это мы хмуримся? Но та не ответила, продолжив стоять, опустив голову. — Лея, ты, что самостоятельной боишься? — спросил снова Эзра, однако, Лея и тогда промолчала, и Бриджер, заметив наконец, что подруга не в настроении разговаривать и вообще идти на контакт, устало махнул рукой и отправился в класс. Первым уроком шли Основы дипломатии, именно по ним и была проверочная работа. Ученики расселись по столам, а Люка и Лею ждала одна неожиданность — к ним подошла Мара. Близнецы замерли, предчувствуя подвох, но случилось нечто иное. — Скайуокеры, в этот вполне обычный день и не менее обычный урок, хочу вам сказать, — начала она непривычно смущаясь — В общем, я ошибалась по поводу вас. И я не хочу больше участвовать в этом дурацком бойкоте. Ведь вы на самом деле нормальные ребята, и имейте ввиду, что я за вас. Ну, что, мир? И, подтверждая серьёзность своих слов, Джейд первая вытянула вперёд свою тонкую руку с бледной, как у всех рыжих людей, кожей. Люк и Лея секунду стояли молча, переваривая услышанное и примеряясь к нему, а потом вместе протянули свои ладони и все три руки оказалась одна на другой. В таком виде их всех и застал вошедший в класс Магистр Кеноби. — Подружку себе нашли, ну ну, — презрительно фыркнула Анхела, глядя на эту сцену — Давайте и ей бойкот объявим! — Марсо! — услышала она вместо одобрительного гула товарищей суровый голос преподавателя — Ты опять за старое? Анхела смиренно опустила взгляд и сделала вид, что приняла замечание к сведению. А сама...