Любовь на доверии

Мисс Алексис вошла в кабинет Асоки по первому же требованию. Она кое-как привела себя в порядок, переодевшись в запасную блузу, причесав заново волосы и замаскировав царапины на лице тональным кремом. Однако, всё равно при взгляде на неё становилось понятно, что с ней не всё так. Глаза были красными от слез, а на юбке, если присмотреться, можно было увидеть кровавые пятна, такие же, как на папке с острыми углами, которой она пыталась отбиваться в драке от Сатин. Она понимала, что разговор с начальницей будет нелегким, но решила до последнего не терять себя. — Леди Скайуокер, — заговорила она умышленно несчастным голосом, очень сильно сейчас поведением и манерами напоминая Анхелу — Это просто ужасно. Я так сильно его любила, он обещал, что будет со мной, сказал, что разведётся, а сам даже не думал об этом. Он обманул меня, а эта его жена вообще с кулаками кинулась, видите, избила всю, царапины до сих пор видно... Лана даже всплакнула для убедительности, чтобы поверили. Да, другой кто может и поверил бы, но Асока знала уже слишком много, ведь именно она вызывала скорую и отпустила Кеноби в больницу с женой. Поэтому, в ответ на эмоциональную тираду, всего лишь окинула Алексис брезгливым взглядом и произнесла холодно и сурово: — Вы уволены! Лана чуть вздрогнула, но постаралась всё же ещё побороться: — Не спешите с выводами, леди Скайуокер, подумайте, ведь не всё бывает так, как выглядит на первый взгляд. — Вы уволены, — тем же тоном повторила Асока — И скажите спасибо, что не по статье. Вернее сказать не по той, которую вы заслужили. Всего лишь по двум: аморальное поведение и несоответствие занимаемой должности. Хотя, это уже волчий билет, ведь таких, как вы, надо гнать из педагогики поганой метлой. И да, имей ввиду, фифа, если с Сатин что-то случится, я тебя из-под земли достану и в порошок сотру. Поняла? Лана затравлено оглянулась и пробормотав: — Да я....ой...идите вы все... Выскочила из кабинета, едва поймав на лету папку с личным делом. Более преподавателя Ланы Алексис в Становление не значилось. *** Сатин немедленно увезли на скорой в сенатскую санчасть, бывшую к счастью недалеко. Женщина почти всегда была без сознания, лишь изредка на несколько минут приходила в себя и негромко постанывала от боли. Оби-Ван был при ней, держа за руку всё время пути и видя её сейчас, такую бледную и хрупкую, готовую возможно опять покинуть его навсегда, мужчина с небывалой остротой ощущал, насколько она дорога ему и как не хочет он отпускать её. — Любимая моя, родная, прости за всё, я так глупо оступился и едва всё не погубил — шептал Кеноби с раскаянием, прижимая к губам почти холодную руку жены. Его опасения вполне могли воплотиться в реальность, ведь, как и предположили врачи, во время драки с Алексис, та попала острым углом папки по животу Сатин, отчего рубец на матке, оставшийся от кесарева, разошёлся, что спровоцировало внутреннее кровотечение и большую опасность. Её сразу же отправили в операционную, откуда долго никто не выходил, только однажды, чтобы сказать о большой кровопотере и необходимости перелить кровь. Оби-Ван отозвался не думая и был по-детски обрадован, узнав о том, что они с женой совместимы. В оставшееся время мужчина молил Силу только об одном, не о том, чтобы Сатин простила его, а о том, чтобы просто осталась жива, а там уж он примет любое её решение. *** Витор был просто счастлив, ибо вопрос развода, что так долго трепал ему нервы, был наконец-то решён положительно. И спасибо за это он мог сказать своему бывшему сопернику, ведь это именно Альгон, желая помочь Соле, разыскал гражданского мужа Джены и рассказав обо всем, попросил срочно прилететь. Бывшие супруги пожали друг другу руки в знак примирения и разрешения всех бед, после тепло попрощались, ведь уже сегодня чета Марсо вместе с детьми отправлялась на Альдераан. Вот только с Анхелой всё оказалось не так просто, ведь именно из-за проблем с отчимом её мать решила, что дочери лучше будет с родным отцом, а ей, из-за его мнимых измен, с законным мужем. Но, как оказалось, Марсо просто не смог полюбить девочку как свою и постоянно к ней придирался, а уж теперь, когда она открыто обвинила его во всем, о потеплении отношений не могло быть и речи. Это понимала и Джена, которая на прощание сказала Витору: — Забирай себе твою паршивку, она только испортит моих детей. Витор так не считал, он очень гордился дочерью за то, что она не постеснялась сказать правду и в ответ просто забрал её с собой. Девочке и правда будет лучше без вечного прессинга и постоянного влияния самолюбивой матери. После судебного процесса Анхела и правда стала всё меньше походить на ту прежнюю хамку, она всё время молчала и подолгу о чем-то думала. Было заметно, что сейчас она переживает сложным перелом в душе и на стоит пока её трогать. Поэтому Витор посадил её в салон корабля и прилетев на Набу, попросил пока не выходит, решил сперва подготовить Солу. Он поднимался по лестнице усадьбы, а она уже шла навстречу. — Привет, — сказала женщина удивлённо, так как не видела и не слышала Витора несколько дней — Ты за вещами прилетел? — Нет, я к тебе — ответил он и с улыбкой раскрыл объятия — Извини, что не появлялся раньше, этот развод отнимал все душевные силы. — А теперь, что? Как это закончилось?— спросила Сола, боясь поверить. — А вот так! — сказал он весело и сунув руку в карман, бухнулся возле неё на колени и протянув раскрытую ладонь с лежащим на ней изящным кольцом, торжественно провозгласил — Сола Наберри, согласна ли ты стать законной женой Витора Бриджера? Ответ был так очевиден, что Сола не стала говорить этого вслух, а просто взяла его за руку и обняла, позволив надеть кольцо. — А Джена точно ничего больше не замышляет? — спросила она потом. — Ничего, а если и да, то ничего у неё не выйдет, ведь юридически я ей больше никто — ответил Витор и решился на откровение — Вот только дочь она оставила с нами, не хочет, чтобы Анхела мешала её семейной жизни. — Ничего, я думаю, теперь мы поладим — Сола была так счастлива, что была в этом уверена — Я тоже должна тебе что-то сказать. Витор замер в счастливом ожидании, которое через секунды стало уверенностью, когда возлюбленная сказала: — У нас будет ребёнок. *** Лея бежала по улицам, не замечая никого и ничего. Ей хотелось сейчас просто идти, неважно куда, лишь бы подальше. Туда, где никто её не знает и она тоже незнакома ни с кем. Хотелось в полной мере ощутить весь безнадёжный ужас своего положения. И правда, чего тут хорошего есть? У Асоки есть папа, они любят друг друга и счастливы, у Люка есть Сабин, их любовь все замечают. У Эзры тоже есть взаимная симпатия, даже у Мары появился какой-то кавалер. А Лея одна. Совсем. Никто больше её не любит. Хотела позвонить Киму, чтобы его чувствами излечится от собственных, но не успела набрать контакт, как обрадовалась, что не сделала этого. Она его просто увидела, и не одного при том, а идущим под руку...с Мари. Этой жалкой серой мышью, которая стала другой только благодаря стараниям её, Леи. И чем же та отплатила ей? Взяла и увела парня, которому она нравилась. И ведь забыла совсем, что до этой поры ей было плевать и на Кима и на его чувства к ней. Ничто сейчас не имело значения, кроме того, что она осталась совсем одна. Ноги сами завели её в какое-то кафе на Низах. Надо же, а ведь не заметила как добралась до них, сев в первый попавшийся спидербус, даже не посмотрев на конечную остановку. Заведение было вполне на уровне, в нем, судя по всему, развлекалась элита бандитского круга. Но Лея не знала об этом, а просто зашла, чтобы забыться от всех проблем. Она слышала от друзей, что на Низах не так яро соблюдают законы, а значит вполне можно будет купить себе чего-то покрепче сока или чая с кофе. Были бы деньги, а они у Леи ещё остались. Поэтому первым делом, не замечая громкой музыки, она прошла к барной стойке и заказала какой-то ядовито-зелёный коктейль, в состав которого входили абсент, водка и джин-тоник. Названий первого и последнего она не знала, но про водку была немало наслышана и усевшись на высокий стул, выкинула из стакана трубочку и в три глотка выхлестала едкое пойло, от которого горло обожгло, как перцем, а из глаз хлынули слезы. За то в животе разлилось приятное тепло, а мозг начинал заволакивать розовый туман, отодвигая на задний план все беды и проблемы и вместо былой обиды, душу девочки постепенно обуревала злость. Появилось желание отыграться за свою боль на себе же, сделать себе ещё больнее, чтобы это увидели все. Возможность представилась довольно быстро, когда в зал вошёл высокий, крупный фалиец с длинным чёрным хвостом на голове. Лея догадалась, кто это такой, ибо не раз просматривала криминальную сводку. Главарь преступного синдиката Чёрное солнце по имени принц Ксизор. С ним вместе было ещё несколько приспешников, одетых чуть скромнее его чёрной с золотом мантии, смотревшие на него подобострастно. Ксизор знаком велел своим людям сесть за стол, а сам подошёл к стойке, встав возле Леи и обратился к бармену: — Братан, скажи откровенно, есть у тебя дамочки на вкус и цвет? А то мы с товарищами так устали, что только и мечтаем, что о приватном танце со всеми вытекающими... Безумное желание овладело Леей при этих словах и не позволив бармену ответить, девица вскочила со стойки и схватила Ксизора за руку: — Есть! И она перед тобой! Ведите меня в свой номер и ты познаешь истинное блаженство Силы! — сказала она тоном актрисы мелодрам и это, надо сказать, понравилось принцу. — Лет тебе сколько? — спросил он на всякий случай, походя отмечая, что фигурка у девицы, что надо, стройная и с приятными округлостями. — Семнадцать — не думая ответила Лея, которая и правда выглядела старше своих неполных четырнадцати. — Отлично, значит, договорились — потёр руки Ксизор и велел бармену — Давай нам лучшую комнату и одень её поэротичнее! Мы любим женскую красоту. Уххх и повеселимся же! Он приобнял Лею за плечи и по-свойски хлопнул пониже спины, а затем провёл в небольшую подсобку, чтобы она приняла надлежащий вид. Ребята смотрели на босса с одобрением, лишь только один, сидевший с краю, одетый как все, только бывший немного моложе, глядел на всё это со скепсисом и под предлогом похода в «уголок задумчивости», набрал на комлинге всем известный контакт, при этом не забыв назвать себя, чтобы ответивший знал, что говорит с бывшим товарищем-джедаем.