>*<
Цишань Вэнь. Тренировочные полигоны. Соревнования среди заклинательниц пяти кланов. Седьмой, последний день.
Заклинательниц было очень мало, а потому они ценились не хуже дорогих лекарств и редких старинных книг. Сравнение с вещами явно принижало женское достоинство, но таково было общество. И в нём властвовали мужчины. И хотя достойных заклинательниц сравнивали с ценными редкостями, с ними так же и считались. В этот урожайный год орден Цишань Вэнь решил устроить праздник-соревнование между юными девами, ученицами именитых орденов. Но уважаемые главы кланов понимали, что Вэнь Жохань наверняка нацелен на поиски достойных невест для клана. Только ему придётся потрудиться, чтобы их заполучить. А пока не стоит заглядывать далеко вперёд. До последнего этапа соревнований (стрельбы из лука) дошли, само собой, самые красивые, умелые, умные и ловкие девушки. Достоинства их можно перечислять долго. Но, несмотря на всё это, они были разными. — Мне было очень приятно соревноваться с вами, — дева Вэнь, которой в этот год исполнилось шестнадцать лет, была, на удивление некоторым соперницам, доброжелательна. — Пусть победит лучшая из нас, — одеяния её клана были чисты. Впрочем, им всем пришлось принарядиться. После последнего соревнования они дождутся результатов и сразу отправятся домой. Девы не господа, веселиться-праздновать они будут по прибытии. А ещё дева Вэнь была самой высокой, самой фигуристой и вообще красивой. Хотя дева Вэй ещё подрастает, но многие уже высказались открыто, что та вырастет завидной красавицей. Ха! Ныне покойный предыдущий глава клана Не как-то сказал, что это не главное. Однако же самый первый и предложил ордену Юньмэн Цзян брачный союз. Ну, красота действительно не была тому причиной. Ему с сыном удалось побывать на ночной охоте вместе с Юй Цзыюань. А с ней были верные служанки, и одна умелая девчонка лет двенадцати. Да, дело двухлетней давности. И вот уже его восемнадцатилетний сын заправляет орденом. Хорошо подготовил отец сына. Вэнь Жоханю бы локти от зависти кусать — так злые языки чешут. Ух, и не доведут же до добра. Но сейчас всё это не имело значения. Дева Вэнь была очаровательна. И её присутствие смягчало нрав окружающих. Конечно, здесь не обошлось без её навыков целительства. Вот уж где ей не было равных! Русые прямые волосы, слегка завивающиеся на концах, зелёные глаза, (редкая) искренняя улыбка — она была примером для многих. И для небезызвестной дочери Цансэ-саньжэнь тоже. Но на то имелись причины иного рода. — Благодарим, дева Вэнь! — хором ответили остальные четверо. Та, что дальше всех от неё стояла, направилась к своему месту. Но перед этим пожаловалась: — Мишени слишком далеко. Неужели нам придётся использовать всю Ци, что есть? — девушка — представительница ордена Ланьлин Цзинь. Только это ещё не означало, что она высокомерная. Можно сказать, что природа талантом её не обделила, но из всех «принцесс» среди заклинательниц она была самой ленивой. Волосы её были довольно светлыми, по слухам, из-за предка чужака. Удивительно, что при такой родословной она прославляет свой орден, хоть и не входит в клан Цзинь. Сестрица Хаомэй, так её называют близкие и соклановцы. Ей лет четырнадцать отроду. И она не так красива, как другие. Не худа, но и не толста. Из всех них выглядит самой младшей, но не имеет каких-либо комплексов по этому поводу. А свой низкий рост этот цветочек считает преимуществом. — Неужто у тебя её так мало? — Не Жоси была той ещё задирой. Но меру знала, а потому и нажаловаться на неё невозможно. Ещё и саму жертву обвинят в обмане. Несмотря на то, что она уже обещала стать великой воительницей, по душе девушке приходились и искусства. Она ровесница Вэнь Цин. И всегда хотела с той подружиться, полезно иметь среди друзей талантливых лекарей. Одного роста с девой Вэнь, но совсем не фигуристая, как та. Даже черты её лица были грубее, но природа устроила так, что от того она была мила и довольно привлекательна. Если бы спросить молодых господ, кто им нравится больше, то большинство предпочло бы Жоси. Горячий нрав, по их (не)скромному мнению, только плюс. Чёрные волосы она завязала в высокий хвост, не столько подшучивая над молодым главой ордена, сколько пытаясь сойтись с Вэнь Цин. Ну, знаете, как отражение в зеркале. Возможно, стратегия не была так плоха, как казалось. Ведь даже имена у них похожи — деву Вэнь в быту звали Жолинь. Лань Люэр была здесь самой тихой, кроткой и отстранённой. Истинная представительница Гусу Лань. Она осторожно посмотрела в сторону, откуда за ними будут наблюдать Верховный заклинатель и достопочтимые гости. Конечно, она смотрела в строну учителя Лань Цижэня, как бы извиняясь за своё присутствие при разгорающемся конфликте. Девушка семнадцати лет была поистине прекрасна, но белые или бледно-голубые одежды клана делали её похожей на саму Смерть. Яркая одежда сделала бы из неё прекрасный цветок, но… вы о чём? Даже волосы её знали только пучки и строгие косички. А лента на лбу была всегда. Конфликтов, естественно, она не любила. И на её радость он был предотвращён. — Сестра Жоси, позволь заметить, что ты должна думать не о сестрице Хаомэй, — заговорила Вэй Гаоцунь. Девочка была высокой для своих четырнадцати, но ниже дев Вэнь и Не на две головы. Хотя вскоре она обещала стать вровень с мадам Юй, своей наставницей. Пусть та и не любит её. Юэ всё равно вернётся с победой, с победой в честь Пурпурной паучихи. Ведь именно её вклад был больше остальных, даже собственная мать не успела вложить в неё столько знаний и умений, сколько мадам Юй. Вэй усмехнулась: интересно, если она скажет наставнице об этом, та обрадуется? Юная заклинательница уже заняла своё место, взялась за лук, и стала тщательно выбирать первую стрелу. — Какая из вас захочет петь первой? — как ни странно, никаких слухов о её чудаковатости не ходило. Да, дева Вэй была на своей волне, но редко позволяла замечать это чужим людям. И она была смелее девы Не не столько в охоте, сколько в повседневной жизни. Хотя бы потому, что носила мужскую одежду. И та на ней хорошо сидела. А волосы она заплетала в пучок, несмотря на то, что не оставлять распущенных волос позволялось только замужним женщинам. Она всё же походила на ребёнка, как и положено по возрасту, но ровные и мягкие черты лица, чистая кожа и ясные глаза словно пели миру о своей будущей красоте. Мягкие, как шёлк, чёрные волосы были последним аргументом. А вот стройности она добивалась тренировками, ибо толстела быстро. Но это вообще-то секрет. Забили в барабаны, те, которые якобы древняя ценность. Но, признаться честно, ни одну из благородных дев это не волновало. Заклинательницы заняли свои места, стрелять нужно было по очереди. У них есть всего пять попыток. Первая попытка была удачной для всех. Дева Вэнь задала настрой, дева Не чуть не сгубила его, но юная Вэй рассмешила всех. «Понеслась!» — прозвучало на крестьянский манер, и даже Люэр скромно улыбнулась. Выстрел Хаомэй был самым слабым, но благодаря чудачке Вэй она не сильно расстроилась. Даже жалко было, что та из Юньмэна. Главы хвалили чужих учениц. Вторая попытка — и дева Вэнь промахнулась. Вэнь Жохань нахмурился. Потом ещё больше: промахнулись все — поддержали. И хотя дева Лань не собиралась в этом участвовать, она решила, что так будет правильней. Наверное, именно поэтому они впятером дошли до самого конца. Одна за всех, и все за одну — уважение не порок, за помощь тебя отблагодарят. Хотя и прискорбно, что ни одна из этих стрел не попала в мишень. Третья попытка: Вэнь Цин попала в центр, а вот у Не И не получилось. Она что-то зашептала, чтобы услышала только Вэй. Но та её не слушала — и второй раз попала в центр. Лань Люэр не отставала, но стрела её подвела. А вот сестрица Хаомэй удивилась, когда попала в самый центр. — Поздравляем! — отозвались соперницы. Осталось ещё две попытки. Вэй Гаоцунь попала в самый центр два раза подряд, вследствие чего одна стрела разделилась на две части. — А ведь так хорошо пела, — пожалела она бедняжку. На удивление девам Лань и Шан, Жоси досадливо согласилась: — И мне понравился тот выстрел. Последнее соревнование было окончено, и девушек пригласили за стол, приготовленный для них. Однако не успела Вэй и воды глотнуть, как Инчжэнь-шисюн повёл её к главам кланов. Сам к ним не поднялся. А ей пришлось! «Ух, гад, а как же моральная поддержка?» Она поклонилась Верховному заклинателю, выразила почтение, хотя хотела добавить «чтобы те свисток в жопу вставили, и свистел ты, не переставая». Но смолчала. Хотя — зараза! — красавец-мужчина. Вот не был бы мудаком… но пидор, блядь тот ещё. Ох, она ведь не ученица Гусу, так как ей удаётся держать лицо кирпичом? Да, вот у неё точно горячий нрав. Слава небесам, мало кто знает. Затем дева поклонилась гостям, а после подошла и поприветствовала отдельно молодого главу Не. Рожа у него была кислая, так и напрашивалась на оплеухи. А чё он сидит и всем своим видом говорит, чтобы проблем дали? М? Собственно, это он в её взгляде и прочёл. Но в ответ только шикнул. Как говорят, голубки бранятся, только тешатся. Гаоцунь дословно уже и не припомнит. И только потом подошла к Цзян Фэнмяню и присела рядом с ним. И то ненадолго. Глава решил, что она вместе с Инчжэнем немедленно отправится в Пристань Лотоса. Конечно, перед этим дядя Цзян её поздравил. «Это так мило!» — пронеслась мысль мимолётно. И тут же: «А как же результаты?» — хотелось взвыть, пусть она и не была уверенна в своей победе. Талантище у них А-Ин, не Гаоцунь. Но характер характером, а главу слушаться надо, тем более, когда он твой опекун. Жаль, конечно, что с соперницами попрощаться не вышло. Но когда-нибудь они ещё свидятся. Вэй Юэ очень надеялась на это.>*<
По прибытию в родной орден эти адепты были такие голодные, что сразу же отправились на кухню, намеренно забыв поприветствовать мадам Юй первым делом. На кухне шимэй А-Ли не было, сказали, что она уже приготовила суп для младших братьев и понесла им. Гаоцунь поджала губы. Ну, А-Ли ведь не знала, что шицзе вот-вот вернётся. А Инчжэнь, само собой, подколол. — Не ревнуй! — отозвалась Гаоцунь, и шисюн часто заморгал. — Да за какого ты себя принимаешь? — подхватился он, а слова его не несли с собой злого умысла. — Да будь ты самой завидной невестой во всём мире, ни за что не обратил бы внимания, — и показал язык. Чужому покажи, за угрозу сочтёт. А среди друзей можно изредка побаловаться. К тому же не всё напряжение от пребывания в Цишане спало. — Садитесь, дорогие, садитесь, — добрые повара усадили их в углу, чтобы дети им не мешали. А впрочем, против их компании ничего и не имели. Хоть они ели суп с лотосами и ребрышками, приготовленный не А-Ли, шимэй ещё было к чему стремиться. Наевшись до отвала, эти адепты решили, что готовы показаться на глаза хозяйке Пристани, в каком бы настроении та ни была. Юй Цзыюань нашлась в своей любимой беседке, она задумчиво разглядывала полюбившееся ей озеро. — Наше почтение, наставница, — оба они поклонились, как положено, но встали ровно, как только им подали знак рукой. — Гаоцунь, — конечно, обращение к Юэ никогда не несло чего-то тёплого и светлого. В принципе, ума хватало, чтобы не обременять себя глупыми надеждами. Хотя с>*<
Прямой путь до Цинхэ лежал через земли Гусу Лань. А потому троица юных заклинателей решили остаться на одну ночь в Облачных Глубинах. Им, к счастью, позволили. Гаоцунь и Нянын расстались с Инчжэнем у главных ворот. Цин-сюн, к слову, орден Лань терпеть не мог — столько правил! «Монахи!» — с ужасом восклицал он, когда кто-то в разговоре с ним упоминал Облачные Глубины. Как хорошо, что адептов Пристани Лотоса сюда давно не отправляли. Иначе бы Инчжэнь-шисюн не пережил подобной пытки. Но судьба сыграла с ним злую шутку. Ночь! Просто нужно переночевать! А ведь и выпить не дадут. Подруги с него посмеялись и пошли за какой-то молчаливой женщиной. Их привели в небольшой домик, который, как оказалось, принадлежал Лань Люэр. Та вышла их встретить. — Надеюсь, мой скромный дом устроит вас, — вот что прозвучало вместо «здравствуйте» или «привет». Хотя Гаоцунь вообще была удивлена, что дева Лань вызвалась оставить их у себя. Домик был наполнен приятным ароматом. Сандаловое дерево? Кажется, им здесь всюду пахнет. Но именно в этом домике имелся ещё один аромат. Только Гаоцунь не могла понять, какой. У неё с обонянием дело было слишком плохо. То есть она, наоборот, имела нюх, как у собаки. Но из-за этого часто кружилась голова, а потому она не стала изучать различного рода ароматы. С этим надо что-то делать, но Вэй Юэ итак редко себе что-то позволяет. До отбоя время ещё было — чуть больше часа. И хотя сплетничать в Облачных Глубинах запрещено, Гаоцунь собиралась спросить только о результатах (по правде сказать) наспех организованного соревнования. На удивление Юэ, Люэр предложила обсудить это за чаем. Началось всё с небольших заметок о погоде, путешествии адептов Юньмэн Цзян в Нечистую Юдоль. И вот уже можно было спросить: — Так что там с соревнованиями? — Вэй Юэ наклонилась чуть вперёд, осторожно, потому что милашка Нянын уснула на её плече. Между делом говоря, Нянын изначально жила в ордене Цинхэ Не. Но батюшка Не Минцзюэ отправил её в Юньмэн, рассчитывая на то, что она когда-нибудь вернётся. Ну, в смысле она и дева Вэй подружатся, и последняя поскорее переберётся в клан Не. Вообще, Гаоцунь хотела бы узнать, что за идея-фикс такая, что женой его наследника должна стать именно она. Неужели Гаоцунь так хорошо показала себя на той ночной охоте? Или это как-то связано с матушкой, а на статус её отца покойному господину было всё равно? Но, если так подумать, не такое и плохое в ордене Цзян было положение её отца. Когда юная заклинательница упомянула соревнования, Лань Люэр будто стрелу в неё метнула. — Эта ученица, что перед вами, была объявлена победительницей, — поскольку и хвастаться здесь запрещено, употребить «я» гостеприимная хозяйка не могла. — А! — Гаоцунь уже хотела поздравить её со всей искренностью, на которую в данный момент была способна, но вспомнила про спящую Нянын. А потому скромно выдавила: — Вы достойны восхищения, дева Лань, — впрочем, они не были близкими подругами, чтобы Вэй Юэ вела себя, как привыкла в кругу близких. А вот Люэр на её слова тихо прикрыла глаза: — Это должна была быть твоя победа, ты очень постаралась, дева Вэй, — и тут Гаоцунь обрадовалась. Она избежала безжалостных тренировок до потери сознания, ведь обещанную победу домой никто не привезёт. — Если ты спросишь, что я думаю об этом, то… — конечно, сплетничать было запрещено. Но ведь задать простой вопрос можно! Ах, какое кощунство! Обходить правила своего ордена в стенах родного дома. Глаза Гаоцунь загорелись: дева Лань и впрямь достойна восхищения. — И что же Лань Люэр думает? — захотелось посмеяться, но порыв был сдержан. Хозяйка поставила свою чашу на стол. — Не знаю, почему, но мне кажется, что Верховный заклинатель слишком близко принял твой отказ его сыну, он не забудет так легко, — в этом предложении было столько всего: и указание на происхождение гостьи, и на следовавшее из него логическое объяснение того, почему подобного предложения вообще не должно было быть, и… — Дева Вэй, позволь узнать, что ты думаешь о Вэнь Жохане, — почти шёпотом прозвучали последние слова. Гаоцунь вздохнула и кивнула. — У меня есть предположение, но боюсь, деве Лань оно покажется слишком дерзким. А ещё это предположение основано на кое-чём очень личном, — Люэр изогнула бровь, и Гаоцунь поспешила оправдаться: — Это связанно с моей матерью, я так думаю, — более того, это как-то связано с рождением самой Юэ. И каким-то человеком (ли?) из ордена Вэнь. — Пора готовиться ко сну, — хозяйка домика проявила тактичность. И в тишине они подготовились ко сну. Лань Люэр уснула быстро. Нянын всё продолжала спать, время от времени похрапывая. А Гаоцунь задумалась всё о своём. В итоге, она осталась одна наедине со своими мыслями. И в голову пришла безумная идея: прогуляться по Облачным Глубинам. Рискованно, ведь можно наткнуться на дежурных. И хотя это будет нарушением правил, вряд ли её станут наказывать. Потому что она просто осталась на ночь. Более того, она ведь ничего такого не помышляет. Короче, пожевала свою губу Вэй Юэ да махнула на всё рукой. Решила пройтись. Иначе окунётся в свои мысли да разбудит подругу и добрую знакомую — не хороший поступок в ответ, знаете ли. Вэй Юэ, залюбовавшаяся видами ушла очень далеко. Аж до самой границы, где территория Глубин делится на мужскую и женскую половины. И пошла вдоль. А как она это поняла? Ну, немного затупив, объяснение находилось такое: дальше шли постройки более грозные по своему виду, пусть и такие же изящные, что нельзя глаз отвести. А потом юная заклинательница и вовсе раскинулась по какой-то дорожке. По небу плыли лёгкие облака; вряд ли будет дождь. После недолгого разговора с Лань Люэр, вертелась только одна мысль: тайна её рождения. В принципе, ничего необычного. Два взрослых человека решили самосовершенствоваться вместе, и через некоторое время у них появилась дочь. Однако… Юэ, хоть и с первых дней каким-то чудом осознавала свою особенность, часто слышала от матери, что выжила благодаря милости небес. Тогда ей не рассказывали в подробностях, сказали, подождать, пока подрастёт. А потом родители ушли на очередную ночную охоту и не вернулись. И это было в Цишане. «Чем больше я думаю об этом, тем больше нитей тянется к ордену Вэнь». Раз родители не торопились с раскрытием тайны, то и она умалчивала о кое-чём. Каждое новолуние ей снился странный сон. Её родители — это точно были они — принесли младенца какой-то женщине, стояли перед ней на коленях, но та их прогнала. Пусть лицо и было размыто, несложно догадаться, кто она. Баошань-саньжэнь… отказала в помощи. Но великую бессмертную тоже можно понять. Гаоцунь не злилась на неё, даже если это не знаменитая бессмертная. Ведь тогда с ней рядом был тот, кто помог. Его лицо она видела. Это был довольно красивый молодой человек, хотя его виски, шея и руки местами были покрыты чешуёй. Чем больше Вэй Юэ прокручивает этот сон в своей голове, тем сильнее испытывает чувство стыда. Это всё кажется таким бредом — но правда. Юная заклинательница не может сказать, как всё произошло на самом деле. Но если верить сну, то выходит, что в почти исчезнувшую душу он поместил ещё девять, включая свою собственную. Почему душу? Ну, золотого ядра у неё быть не могло на тот момент. Так что оставалась только душа. Юэ захлопала глазами; сон не шёл. Она Вэй Юэ, иначе и быть не может. Но в то же время она чувствуют себя, словно чужую. Её желание с рождения — жить. Оно возвышается над всеми. Но также она и тот человек, что спас её. Он уснул с ней на руках, а после не проснулся. И он хотел быть свободным. Спаситель был странным человеком, словно над ним ставили эксперименты. А может, правда куда страшней? В любом случае, он сбежал из клана Вэнь к Баошань-саньжэнь. И жил с ней до прихода Вэй Чанцзэ и Цансэ-саньжэнь. Её второе желание — быть свободной. А ещё она знает, что её личность также составляет душа другого мира. Этот человек знал историю мира Гаоцунь. Он, или она, пожертвовал своей душой, чтобы Гаоцунь не позволила случиться подобному, а ещё он хотел быть любимым. Остальные семь душ… кажется, их желания не так сильно давили, как первые три. Не бояться того, что на уме. Не бояться защищать. Быть справедливым вне зависимости от того, насколько страшно может быть. Умереть без сожалений. Не возгордится, отказавшись ото всех. Беречь себя. И ценить счастье. Эти люди жили по-другому, наоборот, о чём, видимо, сожалели. И оставили ей такие заветы. То, что всё именно так, ощущалось уже по одним её знаниям, взявшимся из ниоткуда. Всякие непонятные песни, что-то о неизвестных в этом мире науках. Много чего. Иногда её бросало из крайности в крайность. Например, приступы любви ко всему миру у неё от той души, что велела ценить счастье. И с мадам Юй она хотела бы быть почтительнее, но душа её так горячилась, что не могло быть иначе. В такие моменты Вэй Юэ понимала, что она не всегда принадлежит себе. Сложно! Такая прекрасная ночь — а башка раскалывается!!! Хочется взвыть, но Гаоцунь сдерживается. В любом случае, родители умерли на территории ордена Цишань Вэнь, спас её беглый оттуда заклинатель, и в будущем именно алчность Вэнь Жоханя может привести их мир к необратимым событиям. Юная заклинательница вздохнула. «А ведь этот мудак реально все сокровища под себя погребает!» Вопрос: каким это боком она переходит в разряд «очень ценное»? Ответа нет. Только предположение. То самое, которое она оставила при себе. Она знала, Вэй Ин умный, в будущем будет красивым и сильным, он действительно одарён природой, чтобы стать великим заклинателем. А её золотое ядро, её духовная энергия… почему-то ей казалось, что это наследство от того самого спасителя. Иногда, в ночи новолуния, когда Гаоцунь не засыпала специально, в зеркале можно было увидеть чудное отражение: себя и ещё девятерых позади. И все такие разные, не одни женщины. Но их, кажется, было больше. Гаоцунь, прикрыв глаза, ещё раз вздохнула. — Дорогая гостья, по Облачным Глубинам нельзя бродить ночью, — лицо скривилось, хотелось нагрубить. Но — слава небесам! — дошло быстро. Однако почему человек остался незамеченным? Девчушка подскочила, как ошпаренная, не задев дежурного. А это был мальчишка; она ведь у запретной границы. Выпрямившись, она сощурила глаза. Мальчишка точно был её ровесником. Красивый, как и каждый второй, если не первый, в этом ордене. И улыбается. — Тогда скажи, братец, лучше я поброжу без злого умысла по Глубинам или устрою шум из-за того, что мне нездоровится? — все мысли были прогнаны прочь, и это немного взбесило юную заклинательницу. Мальчишка заметил, само собой. И хотя она выглядела здоровее многих, он всё же поинтересовался: — Вам нездоровится? — на это Гаоцунь только губы поджала. — Не так сильно, чтобы беспокоить… — вас или тебя? Все правила приличия устроили забастовку, как назло. — Лучше скажи, собираешься наказывать гостью? — эти слова уже звучали без всякой злобы. И по её виду можно было сказать: эта вспыльчивая сестрица извиняется. Юный заклинатель покачал головой: — Нет. Если гостье лучше любоваться ночными видами, то, осмелюсь решить, так и нужно, — ой, какой добрый человек. Хотя чего она трясётся? Не Вэй Усянь ведь! Ах, какие приятные воспоминания, но не её. — Спасибо тебе большое, я перед тобой в долгу, — Вэй Юэ поклонилась. — Не стоит, — мальчишка хотел было ухватиться за её предплечья, чтобы она не кланялась ему, но не посмел. И всё же Гаоцунь вытянулась по струнке. Заметила, что мальчишка немногим выше неё. Но это пока. — Позвольте узнать, — а кругом было так тихо и хорошо. Ну, теоретически приятная беседа — тоже хорошо. — Вы дева Вэй, верно? — мальчишка продолжал улыбаться. И Юэ поняла, что это элементарная вежливость. Но раз он её узнал и продолжает говорить, значит, заинтересован. А не нарушает ли он тем самым целую гору правил Гусу Лань, а? Кого-то он ей напоминает. Но кого? — Да, так и есть. Позвольте и мне узнать, кого я должна поблагодарить при удобном случае? — мысленно девчушка удивилась. Своим поведением остудил весь её пыл. Да ещё и выдавил из неё длинные предложения, полные вежливости. А ведь одногодки! Тут же закрутилась другая мысль — фантазия пустилась в пляс. Цыплята на парашютах (не спрашивайте, откуда она знает такие слова, просто знает, и всё!) падают на землю, крича «SOS». Её сердце ведь сейчас не «доки-доки», то есть… она вообще-то невеста! Эй, жизнь, так нечестно, давай, прогоняй его! Ей бы в будущего мужа влюбиться, а не в первого встречного-поперечного джентльмена. Да у Цин-сюна приступ случится!!! Небеса, хотя бы ради него! Пощадите! Тревога была ложной, сердце билось спокойно. И никаких подозрительных чувств мальчишка не вызывал. Просто Остапа понесло, и это неизменно. Однако! Не тут-то было. — Лань, Лань Сичэнь, — девичье сердце рухнуло в пятки, а мальчишка продолжал улыбаться. Ха! Лань Сичэнь, который в представлениях Вэй уже был взрослым и… т.д и т.п, на деле её ровесник. Человек, которого одна часть её души обожала до умопомрачения, всего лишь четырнадцатилетний мальчишка. (Ну, это пока.) И всё же Гаоцунь захотела провалиться под землю. «И что прикажете делать?»