Ночное солнце

      Бледные лучи солнца лишь тронулись земли, начиная распространять свет по всей деревне, пробуждая всё живое, а Россия уже бодрствовал, сидя за своим письменным столом и чиркая что-то на бумаге своим тяжёлым размашистым почерком. Заканчивая каждое предложение, парень тяжело вздыхал, быстро пробегаясь глазами и оценивая написанное, и протирал веки, которые с каждой минутой отяжелевали, пытаясь закрыться от поднимающегося солнца.       Отложив перьевую ручку в сторону, рядом с бумагой, Россия опустил руку на стол, расслабляясь. Его плечи мгновенно сгорбились, словно они находились в напряжении всё время бодрствования, тело чуть согнулось вперёд, отчего парень коснулся грудью стола, расслабленно вздохнув. Он провёл кончиками пальцев по шершавой поверхности дубового неотполированного стола, который его дед сам смастерил специально для своего внука, где он мог бы расставить свои книжки да важные бумажки.       Уголки губ России чуть дрогнули в улыбке; в голове проносились приятные и тёплые воспоминания о детстве, когда он был ещё таким маленьким несмышлёным пареньком, для которого пролетающая мимо бабочка казалась чудом света. Припоминается, Россия днями и ночами проводил на улице, разгуливая по непротоптанным местам, выискивая тайные убежища и размышляя о жизни.       Он был одинок: с ним не рисковали общаться другие дети, побаиваясь его грозного и наводящего ужас отца, который одним брошенным взглядом заставлял всех разбегаться по сторонам. Россия пытался быть честным с собой: он презирал отца, хоть тот когда-то и был для него авторитетом и примером для подражания. СССР редко появлялся дома, был холоден и строг по отношению к сыну, даже иногда на пустом месте игнорировал его, ссылаясь на какие-то важные вещи, которые требовали его присутствия и внимания. Россию воспитывал дед: добрый и приятный мужчина с длинной коричневой бородой, маленькими, зоркими глазами, бегающие по комнате, словно ища что-то; он часто был задумчив, сидя в одиночестве, и теребил кончик бороды между пальцев, направив свой тяжёлый взгляд на улицу. Российская Империя любил своего внука и пытался хоть как-то перевоспитать его, внушив свои принципы, по которым он жил, но получалось это с каждым годом всё сложнее и сложнее: в голове молодого парня уже засели свои мысли, свой взгляд на мир, к которому он уже давно привык. Менять людей всегда было сложно.       Дед стоял в проёме двери, вновь поглаживая свою бороду и наблюдая за Россией, который был так увлечён своим делом, что даже не заметил прихода Российской Империи. Парень загляделся в окно, думая о своём, мечтая о будущем и боясь его прихода. Никто не в силах предугадать, что случится с нами сегодня, завтра и через год. — Утро доброе, Россиюшка. — Империя развалистыми шагами подошёл к внуку, положив руку ему на плечо, слегка потрепав. Голос его был как всегда низким и глухим; этот самый голос успокаивал Россию в грозы и метели, в те моменты, когда он боялся разбушевавшегося отца.       Парень резко обернулся, удивившись неожиданному появлению деда. Он всегда был рад обществу Российской Империи: тот часто рассказывал России о своих путешествиях и занимательных историях, учил его, как вести себя в сложившейся ситуации, как построить что-нибудь, как правильно общаться с людьми. Хоть Россия и с упоением слушал деда, но редко следовал его указаниям: ему нравился свой порядок действий, к которому он привык. С людьми мальчишка (как часто называл его Империя) не общался, презирая их и высокомерно глядя сверху-вниз. Ему чужды человеческие чувства такие как любовь и дружба. Может быть, ещё и поэтому с ним не решались заводить разговор.       В деревне он прослыл изгоем, некоторые даже кликали его «демоном, поднявшимся на землю», но так отзывались о России только старые бабки, проходящие мимо него. Каждый раз когда он встречался с одной из них взглядом, та начинала свою гневную тираду, плюнув ему вслед — Россия уже перестал обращать на это внимание, даже реже на улице стал появляться.       Дед выпрямился, слегка хрустнув старыми костями и не сводя пристального взгляда с России. Империя взялся за руку парня, немного потянув на себя, при этом громко произнеся: — Эк ты опять спозаранку проснулся. Ну пойдём ж, я чаю тебе сделаю. — почувствовав, что Россия идёт ему навстречу, Российская Империя отпустил парня, пойдя в сторону двери теми же развалистыми шагами. Под ним скрипел деревянный пол, и казалось, что он вот-вот провалится вниз, под землю. Вдруг дед резко остановился, посмотрел на внука через плечо, начиная потирать бороду. — Отец твой уже сбежал к своей работе. — Империя пошёл дальше, слегка качая головой, тихо цыкая и бормоча себе под нос. — Сбежал… Опять сбежал. Ни стыда, ни совести.       Россия проследовал за дедом, решив ничего не отвечать на слова Российской Империи. Он уже привык не видеть отца и понимать, что сын ему совсем не интересен. Лишь работа, из-за которой СССР в итоге и помрёт. Дед говаривал: «Убьёт она его, а он этого и в глаз не видит», — и, как обычно, цыкнул, качнув головой. Российская Империя любил внука, а сына своего не понимал. Поучать его уже не было смысла, да и тот его не слушал, но разок достучаться до него Империя пытался. Первое время Союз вёл себя как примерный отец: помогал сыну с учёбой, покупал ему подарки, водил в музеи, чему-то пытался учить, — но после всё оборвалось, когда у отца что-то случилось на работе. А потом он совсем перестал с ними общаться, словно их и не было рядом.       Дом у них был не сказать, что большим, но и не маленьким: небольших размеров кухня с самодельным круглым осиновым столом, накрытым чистейшей белой скатертью, испещрёная разными узорами, и стульями из того же материала; помимо этого здесь стояло два шкафа, которые привёз сюда СССР, получив их в качестве подарка от одного своего хорошего друга, с различной посудой: то стеклянная, то фарфоровая — всё уложили туда, дабы много места не занимало; также был низенький холодильник: по его исцарапанным ручкам и бокам видно, что тот прослужил уже много лет, — деревянная отгорожена с узорами в виде «ромбиков» разделяла кухню и узенький коридор с одной тёмной лестницей, ведущей на второй этаж, где жили дед да отец. Под лестницей — чулан, в котором лежат ненужные и старые вещи, а за лестницей — просторная гостиная, устланная узорчатым ковром, то и дело притягивающего пыль: длинный и широкий диван, купленный совсем недавно за очень низкую цену у одного добродушного старичка, два кресла, на которых накинуты белые тонкие ткани, а между ними — столик, который также был накрыт квадратной скатертью.       Комната, находящаяся около лестницы, — для России: скромненькая комнатушка с узенькой кроватью, рядом с изголовьем находилась низенькая тумбочка, где лежала его ещё недочитанная книга; вдоль стены расположился самодельный комод с вещами России, хоть тех было и не особо много, а рядом с окном стоял письменный стол парня, на котором лежали лишь бумажка да перьевая ручка; окна в его комнате были огромными, пропускающими много света в комнату, а вид из них вёл на холмик, на котором одиноко росло тонкое дерево. Россия любил глядеть в окно, в особенности на то самое деревце, ведь оно напоминало ему себя. Просыпаясь по утрам, мальчишка вскакивал с кровати и, садясь за стол, смотрел в окно, записывая на новой бумажке его впечатления о восходе, расписывал всё в подробностях, не упуская ни малейшей детали. Так было каждый день.       Зайдя на кухню, Россия уселся на своё привычное место, напротив окошка, прикрытого шторами, и вытянул ноги вперёд, скрещивая руки на груди. Он лишь наблюдал за дедом, который, стоя у самовара, готовил им вкусный горячий чай. Парень не упускал ни одного движения Империи, пристально смотря за ним, дабы в будущем он мог сам приготовить любимому деду чёрный чай. Вспоминается, в детстве Россия уже пытался приготовить Российской Империи сей напиток, но в итоге чуть не разбил самовар и не облил их кипятком по пояс — после этого случая мальчишка боялся притрагиваться к самовару, хотя уже и знал, что вырос.       Империя обернулся, поставив две чашки на стол — они звякнули, ударяясь о блюдца. Дед улыбнулся и сел напротив внука, придвинув к себе кружку чая. Россия молча кивнул и принялся за напиток, обвив чашку пальцами, тем самым согреваясь. Как только горячая жидкость попала ему в рот, ему сразу стало приятнее и теплее на душе. По телу пробежали мурашки, и Россия вздрогнул от удовольствия: нет ничего лучше чашки чая с утреца. — В конце недели намечается бал. — Российская Империя хлебнул чая, издавая какое-то причмокивание. Мальчишка поднял взгляд, серьёзно посмотрев на деда, понимая, к чему тот клонит. Россия поставил чашку на стол, отрицательно качнув головой. — Я не пойду. — встретив тяжёлый взгляд Империи, парень слегка отодвинулся, откинувшись на стуле и вскинув голову кверху, тяжело вздыхая. — Нечего мне там делать, дед.       Российская Империя цокнул языком, показывая полное отрицание. Он положил руку на стол, придвигаясь ближе к внуку, словно хотел рассказать ему какой-то секрет, который никто не должен был слышать, хоть они и находились тут совершенно одни. — Тебе уже семнадцатый год пошёл, Россиюшка. — дед коснулся руки парня, широко улыбаясь. — Баба тебе нужна, внучок.       Россия цыкнул, вынув свою руку и оставив чашку с чаем на столе. Он отвернул голову, снова скрестив руки на груди. — Мне и одному прекрасно живётся. — говорил Россия так всегда, лишь бы дед отвязался от него. Краем глаза парень увидел, как Империя выпрямился, взяв кружку в руку и отхлёбывая чая с удивительным спокойствием на лице. Дед не спускал взгляда с внука. — Врёшь и не краснеешь, окаянный. — Российская Империя усмехнулся, поставив чашку на стол. Россия хмыкнул, улыбнувшись: его раскусили.       Признаться, в обмане он мастер: видел бы кто-нибудь такое шедевральное мастерство? Никогда не сможешь отличить правду от лжи, если это в исполнении России. Смотря на него, кажется, будто враньё — своего рода искусство, которым владеть может не каждый и талант к этому надо иметь, свой подход. Искусный врун — так он себя прозвал.       Россия поднялся из-за стола, уперевшись руками в поверхность столешницы, ухмыльнувшись. Он чуть наклонился вперёд, заговоря с дедом шёпотом: — Да, приврать я люблю. — с этими словами Россия покинул кухню, удаляясь в свою комнату и оставляя Империю в раздумьях. Мальчишка аккуратно закрыл дверь, чтобы ни в коем случае не заставить думать деда, что тот разозлился или ещё чего.       Выпрямившись, Россия оглядел свои «хоромы» и устало вздохнул. Ему надоели эти разговоры о его будущем, о девушке, которую ему уже пора найти, в принципе о всём, что связано с Россией. Он не гнался за большим количеством друзей, за уважением со стороны других, за высоким чином, как остальные.       Россия привык жить один, сам по себе, хоть иногда чувство грусти накатывало на него, отчего хотелось зарыться в постель и просидеть там весь день. К одиночеству привыкаешь: сначала ты бьёшься в ярости, рычишь на всё, что попадётся, обвиняешь в этом всех вокруг и себя в том числе, потом молишься сквозь слёзы, чтобы это всё, наконец, закончилось, а затем наступает безразличие — ты принимаешь одиночество и становишься с ним единым целым, хотя бывают моменты, когда в голове проносятся прекрасные воспоминания о прежней жизни: тех историй и мгновений, когда ты был искренне счастлив рядом с другими людьми, когда стоял с ними наравне и улыбался от всего сердца.       Уголки губ России дёрнулись в грустной улыбке, и он прошёл вперёд, подойдя к окну и скрипя половицами. Осторожно коснулся кончиками пальцев оконного стекла, слегка выглянув из-под высоких занавесок, которые когда-то, по словам дедушки, сшила его бабушка. Он посмотрел на холм, которым любовался каждое утро, тратя на это всё свободное время. К слову, Россия редко был занят весь день; такое бывало лишь в те дни, когда дед просил помочь его по дому или в огороде. Его глаз невольно заинтересовал мужской силуэт около одинокого деревца, который стоял и рассматривал местность. Россия прищурился, пытаясь получше разглядеть незнакомца: этот силуэт он видел в первый раз. Это был парень, не очень высокий — ниже России точно, примерно на голову или даже две, — в круглых очках, чуть съехавшие на нос, в одежде преобладали синий и жёлтый цвета: футболка оттенка солнечного света в безоблачный день и голубоватые штаны. Россия увлечённо рассматривал незнакомца, не видя, что тот уже давно заметил заинтересованный взгляд мальчишки и смотрел ему в глаза. Парень широко улыбнулся и помахал рукой России, когда тот увидел пристальный взгляд незнакомца. Россия удивлённо распахнул глаза, не ожидая быть раскрытым так быстро, и отошёл от окна, упав на кровать и зарываясь в него полностью, чтобы спрятаться от неизвестного ему паренька. Россия никогда его тут не видел и даже не слышал о его существовании. Может, приезжий? Но что он тут забыл? Вопрос дурацкий: деревня, в которой живёт Россия, довольно популярна для многих: в основном, из-за своих красивых видов, открывающихся с холмов, которые окружают деревню, а также из-за вкусного домашнего молока и свежего хлеба. А ещё рядом с деревней недалеко расположен лес, куда часто ходят дети, дабы повеселиться, и где охотятся мужики во время сезона охоты. Для России лес — хорошо известное ему место: он прошёл там по всем путям, которые есть, истоптал все тропинки, какие только были, и изучил каждый укромный уголок, можно даже сказать, что он провёл там больше времени, чем у себя дома. А ещё Россия в детстве постоянно прятался там от отца, который приходил домой в очень плохом настроении, готовый вновь сокрушиться на собственного сына, потом даже не пожалев об этом.       От воспоминаний об СССР Россия сжался: подтянул ноги и обвил их руками, прижимая к груди. Он уткнулся лбом в колени, закрыв глаза: так ему всегда было проще успокоиться или собраться с мыслями в трудные времена. Пролежал он в таком положении довольно долгое время: солнце уже давно взошло, показав свои жёлтые округлые бока, которые были издалека прикрыты тяжёлыми, нависными тучами, стали слышны звуки оживлённой деятельности деревни: кто-то косил сухую траву, кто-то бегал по дороге, радостно крича и веселясь, а кто-то ругался на провинившегося, грозя пальцем. Россия резко поднялся, скинув с себя одеяло. Он протёр глаза, пытаясь привыкнуть к яркому свету, и спустил ноги с кровати, коснувшись холодных деревяшек. Парень поднялся, потянувшись, и вышел из комнаты, оставляя дверь открытой. Российская Империя всё также сидел за столом, но уже читал новый выпуск газеты и, как часто бывает при чтении газет, бранился и цыкал, качая головой, а иногда даже громко комментировал, отчего России самому хотелось взять чёртову бумажку и прочитать, что такого там было.       Империя посмотрел на внука с каким-то прищуром из-под густых бровей, нахмурился, поморщив нос. —Куда собрался? — дед движением головы указал на взятую только что из шкафа Россией куртку и вскинул брови, ожидая вразумительного ответа от мальчишки. Россия коротко улыбнулся и поспешил к выходу, накидывая элемент одежды на себя. — Прогуляюсь немного. — быстро произнёс парень, выходя из дома и не дожидаясь разрешения Империи.       Россия надел капюшон, засунул руки в карманы и направился к холму. Он смотрел не на тропинку, а на небо, захваченное серыми облаками, которые вот-вот должны приблизиться к их деревне, изучая его и пристально разглядывая. Россия вздохнул — его плечи слегка «подпрыгнули». Выйдя из двора дома, он сразу же опустил голову, пытаясь не смотреть на проходивших мимо людей, которые умолкали при виде него и смотрели ему вслед. Россия уверен, что у них взгляд был, а ля «что он тут забыл?» или «почему он вышел из дома?» и тому подобное. Парень, почти бегом, добрался до холма, подняв взгляд и скинув капюшон. Россия поправил волосы, поднимаясь вверх и направляясь к деревцу и незнакомцу, который всё ещё сидел там. Разве у него своих дел нет? Чего он тут расселся?       Россия встал позади паренька, закрывая его своей тенью. Тот сразу это заметил, чуть вздрогнул и обернулся, поднимая голову, чтобы посмотреть в глаза появившемуся. Россия скрестил руки на груди, хмыкнул и молчал: он не привык разговаривать с посторонними людьми, да и вообще зачем сюда пришёл? Какова его цель?       Незнакомец прямо-таки вскочил на ноги, быстренько отряхнул одежду и выпрямился, широко улыбаясь и протягивая руку России. — Добрий день, я недавно приїхав сюди з сестрою! Мене звуть Україна, а Вас? — улыбка от уха до уха, что очень смущало Россию. Парень немного понял смысл сказанного Украиной, поэтому попытался как-то ответить. — Добрый, меня зовут Россия. — мальчишка неуверенно протянул руку, пожав ладонь парня, смотря на того сверху-вниз. Россия плохо умел контактировать с людьми, но чему-то его дед научил, и не зря. — У вас тут дуже красиво! Треба буде сестрі показати це прекрасне місце. — Украина развернулся в сторону домов и поставил руки по бокам, восхищённо оглядывая представший вид. В его глазах сверкали блики, отчего его вид казался более радостным, что не сказать о России: стоит в стороне, хмурый и напряжённый, даже не проследил за взглядом украинца. Паренёк повернулся к России лицом, сверкая от счастья. — Росія, не могли б Ви показати мені село? Ви ж тут живете, явно розбираєтеся.       Парень сжал губы, покачав головой: он стал более отстранённым после слов Украины. Россия хмыкнул, отведя взгляд в сторону. — Не смогу.       Украинец озадаченно уставился на русского, словно не понимая его слов. — Чому?       Россия вздохнул, подошёл ближе к дереву и облокотился о него, прикрыв глаза. Он стал пялиться себе под ноги, избегая взгляда Украины. — В этой деревне я изгой. Из дома выхожу редко, ни с кем не общаюсь, да и все убегают от меня, узнав, кто мой отец. — Россия ожидал, что этот парень просто сочувствующе покачает головой, скажет какие-нибудь утешительные слова, положит руку на плечо и уйдёт. Но, ко всему его удивлению, Украина заулыбался ещё шире, насколько это возможно, и раскинул руки по сторонам. — Тоді будемо вивчати околиці разом! Так навіть веселіше буде. — Россия непонимающе посмотрел на Украину, пытаясь понять, что он только что сказал. К слову, Россия знал хорошо лишь немецкий, а вот в украинском разбирался плохо… Украинец охнул, махнув рукой — Прости, я уже привык разговаривать на родном языке. Я сказал: «Тогда будем изучать окрестности вместе! Так даже веселее будет». — хоть это и не было произнесено с той интонацией, которая была в первый раз, но Россия был тронут словами Украины. Кто-то впервые так отнёсся к нему, решив не просто стоять в сторонке и шептаться за спиной, разнося лживые сплетни, а сдружиться и выбраться из одиночества и скуки вместе. Парень невольно улыбнулся и кивнул. — Конечно, можем начать прямо сейчас.       Украина бодро закивал головой, направляясь вниз по склону. Он повернул голову, посмотрев на Россию. — Хорошо, только сейчас за сестрицей зайдём. Думаю, она тоже захочет пройтись здесь. — лицо украинца вновь утонуло в улыбке и жизнерадостности. А Россия задумался: этот день начинался довольно спокойно и шёл размеренно, не считая очередной перепалки с дедом, а теперь он ещё и друга себе завёл. Явно было, что-то тут не так: в его жизни всегда всё шло наперекосяк или совершенно наоборот. Не так, как ему хотелось. А значит, обязательно должно было что-то случиться, и, как кажется России, эта прогулка не закончится хорошо.

***

      Дом Украины и его сестры не был таким примечательным и ничем не отличался от остальных: двухэтажное здание с деревянными оконными рамками, широкой, толстой, дубовой дверью и маленьким крыльцом, вокруг которого вскопана и полита земля. Низенький белый заборчик ограждал территорию проживающих по всему периметру; за вытянутым домом виднелся небольшой скудный огород; перед огородом стояла маленькая избушка, которая, похоже, служила им баней. Вокруг всё было чисто и опрятно, словно этот дом не стоял здесь уже второй десяток.       Россия остановился перед калиткой, тем самым заставляя украинца недоумённо взглянуть на него. Парень покачал головой. — Я тут подожду. — ему непривычно заходить вот так просто в чужие дома, да и в принципе с кем-то гулять. Видно было, что Россия нервничает, постоянно отводит взгляд, стараясь не пересекаться, скребёт ногти, издавая при этом неприятный звук, да и закручивает на пальце тонкую прядь волос, пытаясь успокоиться. Украинец кивнул, поддёрнув губы в улыбке, и поспешил к двери. Россия проводил взглядом Украину, который, зайдя в дом, разулся и закричал так, что было слышно даже на улице: — Сестричка, підемо прогуляємося! — на мгновение повисла тишина, а после раздался приглушённый девчачий голос. Россия скривил губы, опустив голову, начиная разглядывать землю под ногами. Он слегка пошевелил носком обуви, отодвигая траву и делая небольшую ямку. Трава, к слову, здесь была довольно-таки высокая и вся зелёная — казалось, будто она была нарисованная, искусственная. К концам стеблики чуть светлели, закручиваясь внутрь; по одному такому полз большой жучара с короткими усами и тёмно-коричневым тельцем. Россия уставился на жука, который шевелил тонкими ножками к земле, спускаясь со стебля и приближаясь к ноге парня. Россия дал жучку залезть на его ботинок, но когда тот пополз к штанине, скинул его, отчего тот упал на спинку, беспомощно зашевелив лапками. Мальчишка вздохнул, поднимая голову, — и как раз вовремя: Украина стоял на крыльце, тянув кого-то за руку из дому. Россия внимательно уставился на женский силуэт — сначала выглянул подол платья, а затем вышла и сама девушка: низенькая и хрупенькая, кожа, казалось, выцвела, став белой и бледной, тонкие руки и кисти, сцепленные в замок и прижатые друг к другу, широкие, выразительные глаза с пушистыми и длинными ресницами. А белоснежное платье с узорами в виде спиралек и завитушек, отдающие при попадании света золотистым, подходило ей к лицу.       Украинец приобнял сестру за плечи и, заметив направленный на них взгляд России, размеренной походкой подошёл к парню. Девушка сначала быстрым взглядом оглядела его, приподнимая голову — в глазах отразился блеск и даже нотки радости, а потом угас, словно та подавляла свои эмоции — она склонила голову, покрываясь слабым румянцем на щеках, и ещё сильнее стиснула свои руки. Украина, увидев, что девушка засмущалась, решил сам взять на себя ответственность представиться: — Это моя сестричка, Беларусь. — с украинским акцентом произнёс парень, слегка прижав к себе девушку. Та ойкнула, отодвинувшись от брата, и шёпотом сказала, не поднимая глаз: — Спыні, братка. Мы не адны. — голосок тонкий и мягкий: такой, какой должен быть у каждой уважающей себя девушки. Казалось, будто Беларусь выдохнула эти слова на одном дыхании, что звучало ещё красивее.       Россия засунул руки в карманы, тихо цыкнув и уставившись в небо, пока Украина извинялся, слегка улыбнувшись. Он погладил сестру за плечо, отпуская и поворачиваясь лицом к России, который стоял с безразличным лицом. Вряд ли они ещё раз встретятся: Россия — одиночка, а нарушать свои спокойствие и размеренные дни он не собирался. Если он начнёт общаться с ними, подружится, а потом они снова уйдут из его жизни, и России придётся заново привыкать к одиночеству — и проходить снова через это он не горел желанием, поэтому вёл себя отстранённо, слегка поглядывая на них краем глаза, да и показывал себя испуганным пареньком, который боится общения с людьми, дабы потом было проще избавиться от них, так как такого будет легко понять: изгой, который не выходит из дома и не общается со сверстниками, человек, который в принципе пугается общества. Россия мог мастерски сыграть любую роль, при этом наблюдая со стороны за этим. — Пойдёмте? — Украина кашлянул в кулак, выпрямляясь и пытаясь быть наравне с Россией, но не дотягивался. — Может, ты знаешь пару местечков, куда можно сходить? — обратился украинец к парню. Россия покачал головой, не встречаясь взглядом с Украиной. — Я говорил, что не смогу сказать. Знаю только тропинку, ведущую в лес, да путь к магазину и к своему дому. — уголки губ России слегка дёрнулись, стараясь пародировать улыбке, но вышло не очень, отчего парень сразу помрачнел, опустив взгляд. Украина переглянулся с сестрой, дожидаясь её кивка. — Может, пойдём к магазину? Нам как раз надо что-нибудь прикупить домой — еды совсем не осталось с дороги. — Россия коротко кивнул и быстрым шагом пошёл вперёд: задерживаться не стоило, ибо скоро собирался дождь, а возвращаться домой промокшим до нитки не хотелось. Украинец поравнялся с ним, схватив сестрицу за ручку, и вновь заулыбался. — А ты понравился Беларуси. — словно по секрету поделился Украина, усмехнувшись. Россия вскинул брови и повернулся к парню, собираясь высказать удивление, но Беларусь опередила его, стукнув брата маленьким кулачком по плечу. — Што ты такое кажаш?! — завозмущалась девушка, сильнее раскрасневшись. Она встретилась взглядами с Россией, открыла рот в испуге и резко отвернулась, взмахнув длинными косами, аккуратно заплетёнными. Украина звонко засмеялся, будто рассказал всем какую-то шутку, которая и ему понравилась. Россия лишь тяжело вздохнул, отворачиваясь и сосредотачиваясь на дороге. Он оглядел пространство, выискивая тех, кто мог бы испортить этот день, но таковых кандидатов пока не выявил. Лишь только группа парней, сидящих около забора и о чём-то громко разговаривая; а когда трое поравнялись с компашкой, те сразу же умолкли, провожая их взглядом полным одновременно и зависти, и ненависти.       Россия краем глаза глянул на них, поняв, что те не представляли угрозы, и спокойно пошёл дальше, слыша позади какие-то непристойные шутки в свою сторону. Ему сразу вспомнилась одна история, приключившаяся с ним, когда России было всего десять, которую он помнит по сих день, а с того момента прошло уже целых семь лет. Тогда мальчишка отправился купить хлеба за деньги, которые самолично вручил ему дед, доверив эту заботу. Россия был очень рад помочь Империи и вприпрыжку понёсся в магазин, надеясь как можно быстрее вернуться домой и услышать похвалу. Всё было прекрасно, пока взрослые юноши не преградили ему путь, закрыв его своей тенью. Старший из них склонился к лицу России, усмехнувшись и скривив губы. «Какой противный», — после этих слов тот пнул мальчика в живот, отчего Россия свалился на землю.       На глазах выступили слёзы, но он пытался держаться, дабы не показаться слабым и немощным. Остальные засмеялись, стоя в сторонке и наблюдая. Один из них даже прикрикнул главарю: «Не боишься, что он донесёт об этом своему папочке?». Последнее слово он произнёс с неким отвращением и насмешкой в голосе. Главный хулиган покачал головой, пнув носком ботинка в бок маленького Россию, из-за чего он ойкнул, вскинув руки и схватившись за ногу бьющего. Мальчишка попытался было отбиться, но его насильно прижали к земле ногой, сильно нажимая на живот. Тогда Россия ещё не понимал, почему они так поступили с ним, а сейчас ясно знает ответ: набить себе цену среди других засчёт слабых и беспомощных детей, потешить себя и своё самолюбие и тому подобное.       Парень невольно вздрогнул от воспоминаний, накативших на него, и даже не заметил, как они уже подошли к лавке с продуктами. Россия жестом головы сказал Украине и Беларуси идти в магазин, а сам остался стоять рядом с высоким и ветвистым дубом в его тени. Брат и сестра кивнули и поспешили внутрь, взявшись за руки. Россия расслабленно улыбнулся, глядя им вслед: он всегда мечтал о родном человеке, который мог быть с ним всегда, не считая деда. Мальчишка всегда был один в семье, а о матери он и слова не знал, сколько бы Россия не пытался выпытывать у деда о ней. Он часто представлял себе её образ, характер: наверное, такая же строгая как отец, но при этом ласковая и временами добрая, она любила бы Россию также как и дедушка, вечерами прижимала к груди и гладила по голове, радуясь тому, какой сын у неё вырос, а по ночам в детстве читала бы сказки, а может, и рассказывала истории из своей жизни. Но это всего лишь предположение, всё может быть ровно да наоборот, как почти постоянно случается в жизни.       Вдруг какой-то мальчик, одетый в истасканную футболку и штаны, подбежал к нему, смотря на Россию детскими глазами. Он подёргал парня за рукав, привлекая к себе внимание. — Дяденька, не могли бы Вы достать мне мячик? — мальчик указал в сторону дерева своим маленьким пальчиком, искренне улыбнувшись. Россия кивнул, сохраняя спокойствие на лице, развернулся и подошёл к дереву, вставая на цыпочки и протягивая руки за красным мячом. Подцепив предмет пальцами, он взял его, подкинул пару раз, оценивая состояние мяча и отдал мальчику, что уже заждался. Тот хотел было поблагодарить Россию, но его перебил голос бабушки, что ковыляла к нему, словно перекатываясь с боку на бок. На ней была надета косынка, которая прикрывала полголовы, и испачканный в грязи бордовый плащ. Старушка кинула грозный взгляд на Россию, хватая мальчика под руку и утаскивая прочь, приговаривая: — Сашенька, с этим… — она чуть опешила, подбирая подходящее слово, —…дядей разговаривать нельзя. — а после на вопрос «почему?» бабушка начинала рассказывать всякие ложные сплетни о нём, даже приукрашивая.       Россия вздохнул, пожав плечами, и облокотился о дерево, продолжая ждать Украину и его сестру, которые уже довольно долго там были. Парень вскинул голову кверху, погружаясь целиком в свои мысли и наблюдая, как зелёные листья в плавном танце опускаются на землю, осторожно касаясь холодной земли. Россия любил и уважал природу, считая её покровительницей мира, ведь мы есть природа, если люди наносят ей вред и боль, то делают только хуже себе и остальным живностям этой планеты. Поэтому он никогда не покупал цветы, только семена, чтобы вырастить свои и ухаживать за ними до конца их дней, не срывая и не обрезая. Хотя жизнь цветка чем-то похожа на жизнь людей: он растёт вверх, полный позитива и радости, но когда его касаются чужие руки, подрезая кончики или и то вовсе срывая, быстро вянет, а в скоро умирает, осыпаясь лепестками, которые раньше были яркими и привлекательными, которые хотелось потрогать и пощупать.Раздался хлопок дверью: в поле зрения России появились две фигуры, идущие к нему, держа в руках по пакету еды. Парень оценивающе оглядел их, задумавшись: столько всего купили, значит, много едят, хоть их и двое. Вообще Россия всегда приносил один пакет с пропитанием, и этого хватало на троих на два-три дня.       Парень отцепился от дерева, отряхнув одежду, и выпрямился, нависая над двумя. Украинец улыбнулся, подойдя к России и показал пакет, подняв руку вверх. — Прости, что заставили ждать. — извинился Украина, а Беларусь лишь коротко кивнула, всё ещё боясь посмотреть в глаза парню, смущаясь этого. Она опустила голову, сжав губы, и стала ковырять ногой землю, не жалея свои туфли. Украинец кивнул в сторону тропинки. — Пойдём дальше?       Россия помотал головой, чем удивил двоих — даже Беларусь вскинула голову, распахнув глаза. Парень ткнул пальцем в небо, показывая на тучу, что была довольно близко к ним. Поднялся ветер, взметая листья вверх и закружив их в энергичном танце. Девушка свободной рукой закрыла лицо, боясь, что какой-нибудь отстранившийся листочек попадёт в неё. Украина понимающе кивнул. — Да, думаю, не стоит. Промокнем ещё. — он наигранно усмехнулся, сжав в пальцах ручку пакета. Украинец повернулся в ту сторону, откуда они пришли, его примеру последовала Беларусь, которая пыталась угомонить свои косы, что развевались на ветру. — Тогда в следующий раз? Ты нам лес покажешь. — с надеждой в голосе сказал парень, взглянув на Россию, что всё ещё молчал. Украина вновь улыбнулся, и, честно признаться, это начинало раздражать.       Россия поморщился, шмыгнув носом. Он засунул руки в карманы поглубже, съёживаясь от холода, пробежавшего по телу. Парень вынужденно коротко кивнул головой, так как отказать им он не мог: слишком приятные на вид и по общению, да и отнеслись к нему не по-скотски, хотя кому судить об этом? Явно не России.       Парень зашагал вперёд, двинув в сторону своего дома. Весь путь они шли молча с серьёзными лицами, постоянно поглядывая на тучу. Беларусь то и дело поправляла платье и косички, а Украина обхватил себя руками, дрожа от резкой смены температуры. Россия резко остановился, отчего украинец врезался лбом в его спину, недовольно ойкнув. — Ты чего? — выглянув из-за спины русского, Украина увидел, что они уже дошли до их дома. Он раскрыл рот, моргая глазами: не ожидал, что так быстро дойдут, ведь путь в магазин был довольно долгим. Беларусь взяла брата за руку и повела к двери, помахав России на прощание — то же самое сделал и Украина. Брат и сестра попрощались с русским, исчезая внутри тёплого и уютного дома, а Россия, вздохнув, направился к себе. Дед уже, наверное, давно ждёт его, может, даже нервничает, ведь он редко ходил куда-то надолго — постоянно возвращался спустя минут пять-десять, а тут уже прошёл целый час да и больше.       Россия шёл по тропинке, специально шаркая ботинками по земле, раздражая этим звуком проходивших мимо него людей. Он сгорбился, накрыв голову капюшоном, и смотрел на дорогу исподлобья. Вообще выглядело так, будто Россия собирался кого-то убивать: так бы подумал любой, увидев его в таком образе, — но внешний вид был ошибочным: парень собирался придти домой, что-нибудь поесть, а потом уйти к себе в комнату и дочитать книжку, которую ему совсем недавно принёс Российская Империя, сказав, что ему должно понравится. Честно сказать, Россия не любил романтику и драму, хотя и приходилось их читать, так как сейчас писались только они, а книг другого жанра по пальцам счесть. Да и тем более дед его заставлял, так как «эти книги должен прочитать каждый».       Подойдя ближе, Россия зашёл в дом, и тепло сразу же накинулось на него, обвивая со всех сторон и согревая. По телу парня пробежались мурашки, отчего тот вздрогнул. Он стащил с себя куртку и повесил в шкаф, разувшись; в проёме двери его комнаты появился дед, нахмуренный и суровый, готовый отругать Россию, хотя по его глазам было видно, что Империя рад видеть внука и что он очень распереживался за него. — Почему так долго? — голос деда был грозным, громким, даже чуть напирающим. Россия пожал плечами, услышав, как капли дождя начали стучать по стеклу, усиливаясь и превращаясь в ливень. Ответ не устроил Империю, поэтому тот повторил вопрос, но с другой интонацией, будто это был приказ.       Парень вздохнул, закатив глаза. Он скрестил руки на груди, облокотившись о стену и взглянув Российской Империи в глаза. — Задержался чуток. До холма ходил, там сидел. — почему Россия скрыл своё знакомство с новоприехавшими, довольно понятно, что и объяснять не придётся. Империя погладил кончик бороды и развалистой походкой зашагал на кухню, молча. Таким образом, он принял ответ России, отпуская внука.       Мальчишка улыбнулся вслед деду и добрался, наконец, до своей комнаты. Россия плюхнулся на кровать, отчего матрас заскрипел, и разлёгся «звёздочкой». Пару секунд он тупо пялился в потолок, размышляя о дне, о прогулке, о предложении Украины и только потом потянулся за книгой, с упоением погружаясь в сюжет.